— Здравствуй! — закончив приготовления, поздоровался я с Леной.
— Здравствуй, — отозвалась она. — Начинаешь новую жизнь с опоздания?
— Нет учителя — нет и опоздания, — ответил я и крикнул классу: — Тихо, вы, Ирина идёт!
Шум моментально стих, и в наступившей тишине стал хорошо слышен приближающийся стук каблуков женских туфель. Вошла классная, и все встали. Она поздоровалась, мы ответили и сели.
— Ещё раз поздравляю вас с началом учебного года, — сказала Ирина Михайловна. — Сегодня у нас не будет ничего нового. Хочу посмотреть, что вы запомнили из программы шестого класса. Повторение — мать учения. Кулешов иди к доске и не забудь дневник.
Игорь пробыл у доски минут пять. Он записывал диктуемые предложения, а потом объяснял, почему написано так, а не иначе. Слушать его было неинтересно, поэтому я рассматривал своих одноклассников и старался делать это не слишком явно, но Ирина заметила.
— Ищенко, не верти головой, ты у нас следующий. Садись, Кулешов. Ответил на твёрдую тройку, но в первый день занятий поставлю четвёрку с минусом.
Довольный Игорь сел на своё место, а я, не дожидаясь повторного приглашения, взял дневник и вышел к доске. Задание было то же самое: написать и объяснить, что я и делал. Не могу сказать, что в конце своей жизни писал совсем без ошибок. По моему мнению, в русском языке ошибок не делают только отдельные грамотеи: очень уж он сложный. Но в том, что мне диктовали, не было никаких сложностей, а правила помнил дословно, поэтому не сделал ни одной ошибки, несмотря на то что отвечал вдвое дольше Кулешова.
— Ну что же, — подвела итог Ирина, — удивил и обрадовал. Не ожидала от тебя такого ответа. Молодец, отлично!
Мой дневник украсила первая пятёрка, а по классу пронеслась волна перешёптывания.
— Тишина! — навела порядок классная. — Продолжаем работать. Остроумов к доске!
— Ирина Михайловна! — сказал Владимир, идя к доске, как на эшафот. — А почему вызывают одних мальчишек? Где справедливость?
— Когда сядешь за этот стол, тогда и будешь решать, кого вызывать, — сказала она. — Что ты так вцепился в дневник? Положи его и бери мел.
Ирина вызывала учеников одного за другим, а я, чтобы не терять даром время, начал обдумывать, что напишу сегодня в тетради. Прозвенел звонок, и мы вопросительно уставились на классную.
— Нового я вам не давала, — сказала она, — поэтому не будет и домашнего задания. Можете идти на перемену.
Я сидел возле двери и первый выскочил из класса, как только его покинула учительница. Она шла по коридору, поэтому я, стараясь не срываться в бег, быстро пошёл к лестнице. Пока было тепло и сверху не сыпались осадки, мы проводили перемены в школьном дворе. Обувь никто не менял, но руководство школы закрывало на это глаза. Какая грязь на сухом и чистом асфальте? На лестнице меня догнал Сергей.
— Здорово отвечал! — хлопнул он меня по плечу. — Надо было спорить с Сашкой не на итоговые оценки, а на щелбан за каждую твою пятёрку, а то слишком долго ждать результатов. Что ты так сорвался? От славы не убежишь!
В этом я смог убедиться, когда начали окружать одноклассники.
— Ты всё лето занимался русским? — спросила Ирка. — Две пятёрки за урок, и одна из них твоя! Я вообще не помню, когда ты получал пятёрки по русскому!
— Ребята, она ведёт учёт моим оценкам! — сказал я, вызвав смех. — Что-то здесь не так!
— Ну тебя! — сказала покрасневшая Ира. — Я хотела похвалить, а ты...
— Это была шутка, — ответил я. — Извини, если обидел.
— Извиняю, — успокоилась она. — У меня к тебе просьба. Ты пел вчера хорошую песню, но мы запомнили не все слова. Запишешь?
— Запишу. Завтра принесу текст.
— Это правда, что ты вчера пел для Зиминой? — спросил Ромка Довнар — самый низкий из ребят нашего класса.
— Неправда, — ответил я. — Я пел для многих, просто из её комнаты. Гитары пока нет, да и не умею я на ней играть, а пианино с собой не потаскаешь.
— Сашка говорил, что ты рассказывал анекдоты. Расскажи и нам.
— Я не юморист, — недовольно сказал я. — Сейчас закончится перемена. Ладно, один анекдот успею. Сидел дома, было грустно... Пришёл друг и сказал, мол, не грусти, сейчас спою. И ведь споил, сволочь! Всё, пошли, а то не успеем.
Звонок прозвенел, когда мы толпой поднимались по лестнице. Вторым уроком была зоология. Все предметы, кроме физкультуры и труда, у нас преподавали женщины. Учительницу зоологии звали Екатериной Дмитриевной. Зоология была легка в изучении, и Катерина не зверствовала, поэтому этот урок был у нас одним из любимых. Она вошла в класс, едва мы успели рассесться по своим местам, поздоровалась и сразу же начала объяснять новую тему. Слушать известные вещи было неинтересно, поэтому я опять углубился в семьдесят четвёртый год. Дошёл до военного переворота в Нигере, когда толкнула Лена. Да больно, чёрт!
— О чём ты так задумался, Ищенко? — спросила стоявшая рядом с нашей партой Катерина. — Ты так хорошо знаешь зоологию? Может, тогда сам расскажешь о многообразии современных пресмыкающихся?
Вчера я прочитал этот параграф, поэтому без запинки стал его пересказывать:
— Большинство пресмыкающихся — типичные наземные животные. В отличие от земноводных, у них хорошо развиты лёгкие, нет кожного дыхания, и поэтому они не нуждаются в регулярном смачивании кожи. Размножаются...
— Молодец, — остановила она меня, — ставлю отлично. Но лучше не изучать материал самому, а делать это на уроках. Давай дневник и садись.
До конца урока я тренировался делать одновременно две вещи: следить глазами за учительницей и мысленно составлять текст следующей записи в тетрадь. Катерина редко нас задерживала, не сделала она это и сейчас. Посмотрев на часы, закончила урок на несколько минут раньше, встала и ушла. Поэтому по звонку многие рванулись к двери и бегом помчались по коридору, стремясь быстрее очутиться на улице.
— А ты почему никуда не побежал? — спросила Лена, которая тоже осталась за партой.
— Толку-то, — ответил я. — Пока пробежишься туда и обратно, пройдёт половина перемены. Я лучше погуляю на большой. А к тебе будет просьба в следующий раз не так сильно толкаться коленями, они у тебя острые.
— Я толкнула локтем! — возмутилась она. — Ты меня напугал! Уставился в угол класса, и глаза были какие-то стеклянные!
— Хорошо, когда за тебя боятся лучшие девочки класса! — обрадованно сказал я. — Ладно, я тебя прощаю!
— Я не за тебя, я тебя испугалась, — ответила она и обернулась к начавшим собираться вокруг нашей парты одноклассникам. — Вам здесь мёдом намазано? Или на улице идёт дождь?
— Расскажи анекдот, — попросил Валерка, не обращая на неё внимания. — Давай хоть один, время ещё есть.
— Только один, — согласился я. — Восьмилетний Егорка был удивлён, когда на дне рождения подвыпивший отец пожелал ему прожить ещё столько же.
В открытую дверь заглянули привлечённые смехом восьмиклассники.
— Здесь рассказывают анекдоты? — спросил один из них.
— Какие анекдоты? — возмутился я. — Уже конец перемены!
Зазвенел звонок, и класс начал быстро наполняться учениками. Следующим уроком была химия. Мы не изучали её в шестом классе, поэтому вошедшая учительница представилась, а потом познакомилась с нами. Она сказала, что часть уроков будет проводить в химическом кабинете.
— Буду предупреждать об этом заранее, а сегодня у нас вводный урок. Мы поговорим...
Химию тоже просмотрел, поэтому занялся своими делами. Я знал этот предмет не так хорошо, как другие, и собирался уделить ему больше внимания, но не сейчас, когда излагают самые общие вопросы. Перед тем как закончился урок, полностью определился с тем, что стану писать в тетрадь. На большую перемену, как и все, пошёл на улицу. На лестнице обогнал Люсю.
— Ты меня сторонишься, — сказал я, замедлив шаг, чтобы идти рядом с ней. — Это из-за меня или из-за того, что ты поссорилась с Леной?
— Тебе это важно знать? — спросила она, искоса посмотрев на меня. — Зачем?
— Я всегда хорошо к тебе относился, — сказал я правду. — И дружить хотел, только стеснялся. И если обидел своей болтовней, то прости, пожалуйста! Я этого не хотел. И меня огорчает ваша ссора. Дружба — слишком большая ценность, чтобы ею бросаться. Кто из вас виноват?
— Обе, — ответила она, — но первой начала я.
— Ты же умница! — сказал я. — Первая начала, первой и подойди попросить прощения. Что смотришь? Знаешь, как неприятно, когда из-за тебя плохо другим людям?
— Я подойду, — сказала Люся. — Спасибо.
И быстро вышла из вестибюля на улицу. Меня остановили ребята из класса сестры.
— Говорят, что ты знаешь много анекдотов, — сказал один из них.
Я не горел желанием рассказывать им свои байки, но не хотелось и ссориться. И из-за сестры, и из-за того, что многие из них мне нравились.
— У меня нет желания убивать на вас перемену, — откровенно сказал я. — Один анекдот — и всё.
— Давай один, — согласился Витька Платонов.
— Красота и ум могут быть параллельны, но, как и всё параллельное, они не пересекаются. Я побежал.
Пока они врубались в смысл сказанной фразы, я уже был на улице.
— Чего они от тебя хотели? — спросил подошедший Сергей.
— Хотели, чтобы я их посмешил. Пошли к нашим, пока они не вышли из школы.
— Сергей, отойди, пожалуйста! — попросила подошедшая Зимина. — Гена, извини, что всё так получилось. Я не хотела плакать, так вышло. Я рассказала родителям, что позвала тебя сыграть, а то могли всякое наболтать. Отец хотел с тобой познакомиться.
Прекрасно! Чтобы никто не наболтал, она взяла и наболтала сама! Если в классе узнают, что дело дошло до знакомства с родителями... От необходимости что-то отвечать избавили подошедшие одноклассники.
— Не убей Сашку, когда будешь отвешивать ему щелбаны, — пошутил Валерка.
— Подумаешь, две пятёрки! — пренебрежительно сказал Широчин. — Пусть попробует получить у Ирины пятёрку по английскому. Могу поспорить на рубль, фиг получится!
Я разозлился и решил его проучить. Видимо, эти злость и несдержанность были вызваны у моей детской половины.
— Ловлю на слове, — сказал я. — Если сегодня получу пятёрку по английскому, ты завтра принесёшь две общие тетради.
Чёрт, вот что я делаю? С другой стороны, неохота заниматься конспирацией на каждом уроке английского. Бахнуть один раз Ирине по голове своими знаниями, а потом можно расслабиться. Ну и что она сделает?
— Расскажи анекдот, — пристал Валерка.
— На сегодня всё! — отрезал я. — Хватит, достали уже с этими анекдотами!
— Как достали? — не понял он. — Кого? Тебе жалко?
— Смешат комики на эстраде! — сказал я ему. — У людей такая работа. А я не нанимался вас смешить. Если есть настроение и желание сделать вам приятное, я и сам пошучу, если ничего этого нет, не стоит и просить. А то скоро вся школа будет ходить следом и выпрашивать: "Дай анекдотик!" Уже ходят.
Подошли девчонки.
— Ищенко, это правда, что ты подружился с Зиминой? — спросила Смирнова.
— В своём классе я буду отзываться на фамилию только учителям, — ответил я, поворачиваясь к ним спиной. — Не знаешь имени — проходи мимо.
— Подумаешь! — фыркнула она. — Тоже мне, жених и невеста!
— Никто не ограждён от возможности сказать глупость. Беда, когда её высказывают обдуманно, — сказал я ей вслед когда-то вычитанную фразу. — Пошли, ребята, сейчас закончится перемена.
Обычно урок английского наша классная вела на английском. Только когда ей попадались те, кто не понимал самых простых фраз, Ирина ругала их по-русски. Она поздоровалась на английском, выслушала наши ответы и перешла на русский:
— На лето было задание составить простой рассказ о том, как вы его провели. Кто-нибудь желает выйти к доске? Никого нет? Странно. Ну тогда я вызову сама. Ищенко, я слышала, что ты хочешь выбиться в отличники? Даже с кем-то на это поспорил.
Интересно, кто ей меня заложил?
— У меня было очень скучное лето, — по-английски сказал я, встав из-за парты. — Мотался один по лесу и скучал дома. Друзья разъехались, а книги в библиотеке перечитал по второму разу. От нечего делать занялся английским. Изучил, а теперь думаю, стоило этим заниматься или нет. Придётся скучать на ваших уроках. Даже не знаю, о чём ещё рассказать, разве что о грибах и ягодах, но это неинтересно.
Из всего класса, кроме самой Ирины, мой рассказ более или менее поняли только Люся с Леной и Сашка, который неплохо знал английский. Остальные вытаращились на меня, не понимая, что происходит. Да и троица наших знатоков выглядела не намного лучше остальных.
— Я не знаю, как это может быть, — сказала Ирина, — но язык ты знаешь лучше всех в классе! И это после троек в течение двух лет!
— Скрытые способности, — сказал я, честно глядя ей в глаза. — И потом я смущался, когда отвечал, а волнение мешает. Сразу всё забывается.
— В последней фразе ты взял не тот глагол, — по-русски сказала она.
— Вот видите! — я тоже перешёл на русский. — Мне ещё нужно над собой работать. Я могу сесть?
Дальше урок прошёл кое-как. Класс взволнованно шушукался, а выбитая из колеи Ирина никому не сделала замечания, быстро опросила самых лучших учеников и ушла на пять минут раньше звонка, чего никогда прежде не делала.
— Ты её добил! — сказал Валерка. — Не расскажешь, как можно выучить язык за три месяца? Дам пять рублей! Точно дам, у меня есть деньги.
— Сашка, — сказал я спорщику. — Две тетради за тобой. Завтра жду.
— А что она тебе поставила? — спросил он.
— Сейчас посмотрю. — Я взял свой дневник со стола. — Пять с плюсом.
— Это не ты! — сказала Лена. — Ребята, это не он! Я не знаю, может, ты брат или двойник, но не тот Ищенко, который был раньше! Нельзя так измениться за лето!
Все замерли, ожидая, что я отвечу.
— Родных братьев у меня нет, — сказал я. — Двойники, наверное, есть, но кому нужно вас разыгрывать? Родители не заметили бы подмены? И потом это легко проверить. Многие из вас могут вспомнить что-то такое, что знаю я и не может знать никакой двойник. Нельзя в подробностях передать кому-нибудь знание своей жизни. Вспомните, и я отвечу.
— Над тобой не делали опытов? — спросил Ромка.
— Точно! — сказал я ему. — Отловили пришельцы из космоса, раскрыли способности и стёрли память о своём эксперименте...
— Я скоро поверю и в пришельцев! — сказала Лена.
— А какая для вас разница, из-за чего я изменился? — спросил я класс. — Я перестал быть самим собой? Вам плохо от моих изменений? Хотите, чтобы я опять превратился в не очень умного фантазёра с посредственной успеваемостью? Или просто терзает любопытство?
— Меня ты устраиваешь, — сказал Сергей. — Не хочешь говорить, что произошло, так это твоё право. Мало ли кому любопытно, перебьются!
Зазвенел звонок, и я первый вышел из класса. Почему-то навалилась усталость, и не хотелось никого видеть. Если бы была такая возможность, отпросился бы с последнего урока. Почему-то больше никто из класса не вышел во двор. Постояв несколько минут на ступеньках, я вернулся в школу. В вестибюле встретил Сергея.
