Вампир... ботаник? Общий файл.

И сбежал. Вышел за калитку и ушел, представляете?

Ненавижу вампиров! Сначала щупают почем зря, потом удирают, бросая на растерзание стае коллег. Вы представить себе не можете, какие они бывают назойливые и какие тупые вопросы задают! Я отвечала как придется, не сильно задумываясь — все внимание уходило на то, чтобы за ними следить. Думаете, зря? Неа. Один коллега попытался утащить одного из сторожков, второй — приделать ноги какому-то флакончику, про который Джано выразился просто и понятно: "Не трогать никогда"!

Так что среди вампиров тоже хватает любителей взять то, что плохо лежит.

Я, правда, больше следила не за теми, кто тащит, а за теми, кто что-то хочет положить. Не знаю, есть ли тут "жучки" и мины, но кто знает...

Ну а параллельно отвечала на вопросы.

— Что? Какое у меня имя? Дарья я, Дарья. Сапсан. А чего? Ничего? Вот и ладно. До свидания, еще увидимся, век бы вас не видеть.

Здрасте, хозяина нету. Что такое у дома со стенкой? А, это икра разбежалась. Ну лягушки... Какого размера? Да какая разница... Что я думаю о хозяине? А вам-то с этого что?

Здрасте, нету хозяина, зайдите позже. И вещичку на место положьте. Да, та самая. А как же, совершенствуемся по полной программе! Уже рога и хвост отращиваем... а падать в обморок лучше в другом месте!

Нет, нету хозяина, что передать? Что вы бы лично не рискнули меня попробовать? Ну козел... Кто такой козел? Подойдете поближе — объясню. И вам до свидания.

Здрасте, хозяин отошел, когда-нибудь вернется, и вам тоже пора, а то у нас сторожки проголодались. Что передать? А что это значит? Поймет? Идет, передам: "Джано, ты попал".

Здрасте, хозяина нет и не будет! И никого нет! Вообще! Кто говорит? Автоответчик!

Вернувшемуся Джано пришлось доказывать мне, что это именно он: мы со сторожками забаррикадировались в доме.

— Дарья, открой!

— Добрый день, говорит автоответчик, хозяина нет и пока не будет, зайдите завтра.

— Дарья!

— Добрый день, говорит автоответчик, хозяина нет и пока не будет, зайдите завтра.

— Да что происходит?!

— Добрый день, говорит автоответчик, хозяина нет и пока не бу...

— Открой немедленно! У меня в лаборатории состав кипит, через полоску снимать!

— Добрый... — я притормозила. Это и правда было похоже на моего ботанистого хозяина.

— Джано?

— Наконец-то! — возрадовались за дверью. — Открывай. Тебя кто-то напугал?

— Не совсем. Достали просто.

— А мне почему не открыла? Не узнала?

Я наконец распахнула дверь. Точно. Мой пришел.

— Нет. Вам глазок надо прорезать...

Вампир замер. Покачал головой:

— Ну у тебя и идеи... Ладно, держи, это тебе.

И на руки бухнулся тяжелый сверток.

— Это что?

— Твоя одежда. Будущая... А эту отдай. А еще кусочек? Почему она в середине прорезана?

— Да для головы. Жалко, что ли? Она все равно там никому нужна не была.

— Нужна... — вздохнул вампир. — Это вообще-то не ткань. Это ловушка для моли и бабочек. Жалко, что кусок из центра пропал. Тогда бы он еще и мышей отгонял.

Он ушел гонять своих мышей и бабочек, а я осталась стоять где стояла. Ловушка для моли. Нехилая ж моль в нее попалась!

— Дарья, не выходи во двор.

— Ага... — на автомате проговорила я, не в силах вынырнуть из восхитительного, истинно женского занятия — копания в тряпочках. Вернее, в тканях. Платьев и всего такого вампир не купил — может, нужного размера не нашел? — зато принес несколько свертков ткани.

Так что сейчас я ползала по расстеленному ситчику и прикидывала, как бы изловчиться, и выкроить из него не только платье, но и фартук. Зрелище, наверное, было неслабое, потому что когда я подняла голову и собралась спросить вампира про нитки, он уже исчез.

Ничего, обойдемся. Местные модели все равно больше вокруг тела оборачиваются, чем шьются...

К вечеру мы с котенком закончили первое платье. У Левушки, кстати, неплохой вкус. Я ему попробовала сотворить на шею ленточку с бантом, так он орал так, что к окну сторожки сбежались — думали, дают чего поесть.

Гордый. Или соображает, что синий бант с коричневой шкуркой не смотрится. На красном он лежал вполне себе охотно. Может, красный бантик ему больше понравится. Шоколадка с красным бантиком...

Буррррл? — оживилось пузо.

Тьфу на тебя, ненасытное!

Так, не думаем про еду, не думаем. А думаем мы... про что бы подумать... Кстати, а где наш хозяин?

Не обедал, не ужинал, не... а что это за пятнышки на полу? У двери. И вон подальше... и еще!

Котенок вдруг мяукнул, жалобно и зло, дернул хвостом и рысью помчался по темному коридору.

Я двинулась следом, на всякий случай прихватив скалку из кухни. Что происходит, а?

Редкая цепочка капель, похожих на кровь, убегала в знакомую комнату-библиотеку. И на этот раз я не свалила ни одной книги — они и так были на полу. А на кровати, сжимая какой-то пустой пузырек, лежал мой вампир.

Ох и лицо. От этой раскраски можно в обморок упасть.

— Миу... — жалобно сказал котенок.

И я вдруг поняла, что это не краска...

Вода, полотенце, вино (обязательно спирт достану). Если он каждую неделю такой будет приходить, то спирт мне точно понадобится! Да я чтобы раны дезинфицировать! А вы что подумали?

Опять то же самое! Накидка на голое тело и рубцы на запястьях. Дальше я не стала смотреть. Пока не стала. Сначала голова. Пол-лица в крови, ужас какой. Рана на лбу...вроде небольшая, но...

Ладно, снимаем эту краску, может все не так плохо?

Минуту спустя я в немой оторопи рассматривала лицо своего вампира.

Нет, рана и правда оказалась не из страшных, просто... просто лицо! Не знаю, как и сказать.

В общем, если я скажу, что моему хозяину шестнадцать, то наверняка прибавлю.

Примерно с минуту моя голова пыталась переварить инфу о том, что мой ботанистый хозяин вдобавок еще и тинейджер. А потом я уронила тряпку и ласково помянула сасими из китятины, кассу марзу и обезьяньи мозги. Что? Нет, я не ругаюсь. В смысле, ругаюсь, но это не мат. Просто, когда на душе паршиво, я поминаю самую неприятную еду, которая только есть на свете. Паршиво у меня на душе обычно во время диеты, вот и... ну вы поняли. А уж когда дела совсем швах, то я хакарл поминаю, исландское блюдо, которое только викинги могли выдумать, — им-то в любом случае было не дожить до старости, так что молотили что попало. Как увидишь или нюхнешь — так потом до вечера есть не хочется, даже мне. Но фиг с ним, с хакарлом. Это что такое?

Это что, это я в рабстве у несовершеннолетнего?!

Да одори ёби! Нет, это тоже не мат, представьте себе. Это тоже салатик... ну типа салатик, японский. Из живых креветок. Положишь на язык, они там ползают... ощущения, говорят, непередаваемые.. тьфу!

Да такую-то швабру!

А я еще его слушалась, мелочь эту! А он...

А он тем временем пошевелился. Уронил пузырек, попытался нащупать... тяжело, с усилием, сглотнул... и застонал, устало, еле слышно, будто раненый прополз перегон в метро, а то и три.

— М-м-м...

Мои чувства мигом сменили минус на плюс. Мелкий мой ботаник или нет, но сейчас ему по-любому плохо, а значит, что? Помогать надо, вот что.

— Тихо, тихо... воды дать? Или, может, не воды?

Черные ресницы дрогнули, открываясь. Несколько секунд вампир смотрел будто с другой планеты, потом темные глаза чуть прояснились.

— Ты...

— Я, я.

— Миу!

— И Левушка, — поправилась я. — Тебе как, воды дать? Или чего-то из твоих настоек?

Другая планета сменилась зазеркальем. Или откуда еще можно смотреть таким потусторонним взглядом?

— Ты меня слышишь?

— Жаба... — пробормотал вампир.

Хам! Ладно, на больных не обижаются. По крайней мере, до членовредительства.

— Давай потом про жаб, ага? Я помочь хочу.

— В комнате... соседней... — выдохнул Джано, — на полке за... за шторкой. Флакон, зеленый... с жабьей травкой... нарисованной... Принеси.

Ага. Да запросто. МЧС "Дарья" уже в пути, пострадавшие прячьт... то есть держитесь. Я счас!

Так. Все бы сейчас отдала за местный интернет. Даже ужином бы пожертвовала. Вам смешно? А флаконов, между прочим, три! И все зеленые, и на всех какие-то растения нарисованы, прямо на стекле. На одном вьющееся что-то, на втором колючее, на третьем в цветочек. Поди пойми, какая травка тут жабья! И какой из них нужный?

Эй, хозяин, тебе какой?

О, а хозяин-то мой того. Молчит и не двигается. Похоже, снова без сознания.

И что теперь делать-то?

Мне вампир, хоть и хозяин, а дорог, как память. И вообще, я за гуманизм. Так что поливать его неизвестно чем — нет уж. А если он от этого зелья загнется? А если отрастит перья и полетит в теплые края? Хотя куда уж теплей...

Я прицельно обвела комнату взглядом. О!

— Левушка?...

— Мрррряу! — возмутился котик, категорически отказываясь подаваться в подопытные мышки. Мышки...

— Левчик, что ты, ты меня неправильно понял! Слушай сюда: нам срочно надо...

Рассаженные по банкам полупридушенные мыши яростно пищали: наверное, материли меня на своем мышином языке. Нет, ну Левушка молодец. Где он их взял так быстро? Ведь и пяти минут не прошло.

— Ну, начнем? — я придвинула бутылочки.

Средняя мышь закатила глаза и попыталась упасть в обморок.

Крышка на первом пузырьке подалась неожиданно легко, и темно-коричневая жидкость облила мне палец. Твою швабру! Мышь злорадно пискнула и в отместку получила полпузырька жидкости на спину, зараза. Палец я помыла, котенка, который с чего-то размяукался, успокоила. Мышь тем временем смирно сидела на своем месте, тихонько попискивая, и вроде не собиралась ни помирать, ни улетать. Может, это и есть то, что надо? Прям с первой попытки нашлось? Нет, надо попробовать остальные — на всякий случай.

На вторую мышку я микстуру не лила, а только аккуратно капнула — мало ли...

И хорошо, что только капнула! Потому что через пару секунд маленькая серенькая, несчастная мышка стала... расти. Не надуваться, как шарик, а именно расти. Стремительно вытягивался хвост, все крупней и крупней становились лапки, все заметней — зубки... зубы. Зубищи.

Ого!

Коробка затрещала под напором обнаглевшей супер-мышильды. Я подхватила первое, что попалось под руку — какую-то глиняную штуковину — и накрыла хвостатый сюрпризец. Тот недовольно рыкнул. Ничего себе мышиный писк...

Мы с котенком переглянулись. Так, этот пузырек точно не подходит. Разве что на крайний случай, вампиру мышцы подкачать, чтоб он своему Даизу смог в морду дать без особого напряга. Но это потом. Сейчас пусть лечится, а потом я его научу, как всяких гадов на место ставить. Или класть, если они с первого раза не понимают. Так, значит, если не второй пузырь, то...

Значит, таки первый?

Я повернулась к первой мышке... и онемела. Мышки не было. Вместо нее в коробке крутилось и попискивало что-то здорово напоминающее пушистый белый пуфик. Ну или ворох вязальных ниток. Где в этом ворохе скрывалась голова, а где притаился хвост, понять было совершенно невозможно. Кудрявый пух надежно скрывал тельце, и было этого пуха столько, что хватило бы не только на мышку, а на пекинеса средних размеров. У-у...

— Мяу? — озадачился котенок, глядя на бывшую добычу с изумленно-эстетическим интересом.

Я представила вампирчика в белом шерстяном прикиде и почесала затылок. Повезло...

— Вот, — я протянула Джано оставшийся пузырек. — Этот?

— Да... благодарю. Ты умница.

Я улыбнулась... и на всякий случай спрятала за спину ладонь с заросшим шерстью пальцем.

Джано:

Справедливости у аргентума добиться можно. Все зависит от степени справедливости. На этот раз вся она заключалась в том, что перед старшим трио лег не только я, но и Даиз. В наказание.

Ему наказание...

А для меня — практически обыденность. Хотя я и мой недруг равны по силе. Были бы равны, если бы... Странная она, справедливость правящих.

..Опять ложе колышется. Как там, дай-комнате. Я невольно рванулся прочь, хоть и не раз давал себе зарок не двигаться в такие минуты. Все равно некуда деться, бессмысленно сопротивляться. Даже если удастся уйти, бросить дом и лабораторию, перебраться в другой город, там будет то же самое. Только чаще — новичок ведь, все начинать сначала.

Нет, это не то... не зал, не ненавистный стол.

В зыбком мареве боли и слабости возникает живая гора — мой странный Подарок. Это под ее шагами колышется пол. У нее прохладная рука.

Спрашивает про какую-то "температуру". А, жар. Конечно. Любопытное наименование у понятия. И откуда знает такие слова, дикарка. Да, у меня, кажется, жар. Не могу восстановиться нормально, слишком много в этот раз... больно.

Это почти смешно — жар у вампира. И странно...

Странно, почему то, что на словах преподносится как служение и достойное дело, вызывает у коллег насмешки и едва замаскированное презрение?

Нелогично... Но в предубеждении нет логики. За что, например, меня ненавидит Даиз? Я ведь не сделал ему ничего плохого за эти семь лет. Или это было раньше, в то время, которое я не помню? Посвящение стирает память о прошлом, так написано в Скрижалях. Но Даиз ведь что-то помнит... и я тоже. Почему я помню кислоты, ингредиенты, рецепты, прочитанные книги — но почти ничего о прошлом? Не надо думать об этом — больно... мысли путаются. Нельзя...

Подарок не отстает. Предлагает воды, какую-нибудь "таблетку" — это, интересно, что такое? По волосам погладила... хотя это, наверное, все-таки бред. Как и палец, заросший белой шерстью.

Лев вспрыгнул на постель с другой стороны, прислонился теплым боком, замурлыкал, будто рядом притаилась маленькая грозовая тучка с громами внутри. Пока далекими...

В соседней комнате что-то грохнуло.

Дарья.

Ну... ну твою же швабру! Да когда ж у меня здесь что-то будет получаться, как у людей! Когда, блин, сакуру мне в прическу?

— Что там упало? — вампир силился подняться на локте и сползти с кровати. — Что происходит?

— Ничего, лежи спокойно. Компресс сделать?

— Дарья!

— Да говорю же, ничего! Подумаешь... мышь сбежала.

Что эта мышь успела дорасти мне до колена, прежде чем разнести коробку и скинуть горшок, я решила пока не сообщать. Мало ли. Джано наверняка расстроится из-за новой дыры в стенке, а ему сейчас расстраиваться ни к чему. И мне спокойней. До утра сторожки наверняка эту мышиную заразу выловят. Так ведь? Предатель Левчик ехидно мяукнул, но я постановила не обращать внимания на всяких шерстистых ябед.

А вампир вдруг как-то сразу затих, лег обратно и только в потолок смотрел блестящими черными глазами. И знаете... мне стало его жалко. Он вообще-то красивый. Ну, в смысле... да во всех смыслах. Волосы там, глаза, губы... ну я не мастер описывать, но правда — красивый. Интересно, сколько ему лет? Такие как он, гибкие-тонкие с южной кровью, иногда могут смотреться младше. На вид пятнадцать-шестнадцать.

У меня такой братишка мог быть. Не сложилось.

Тихий вздох, неловкое движение, словно он искал способ улечься поудобнее и не получалось.