Тьма древнего леса.

Тьфу ты! О чем я только думаю? Ерунда какая-то в голову лезет. Главное, что растет, а как — дело десятое! Не меня ж его выращивать заставляют, правда?

— Ну, чего замер, словно камень? — Подтолкнул меня Элли, о котором я ухитрился благополучно позабыть. — Иди, давай!

Поглядел на такие широкие и надежные издалека, но оказавшиеся на самом деле узенькими, скользкими на вид выросты, которые заменяли лестницу — и судорожно сглотнул. Лезть наверх по этим жердочкам?!! Я не трус, но я боюсь...

— А перила?! — Вырвался у меня крик души. Почему у дерева-дворца правителя были крепкие, надежные перила, а у моего дома на них даже намека нет?!

— Захочешь — вырастут! — Обнадежил меня рыжий эльф и тут же добил заявлением: — Через дней двенадцать-пятнадцать.

Ну все. Не поминайте лихом!

Очень медленно, прижимаясь к дереву, словно к родной маме, я принялся карабкаться по лесенке. Элли же, явно не испытывающий подобных трудностей с подъемом в эльфийское жилище, шел сзади и тихонько смеялся. Ну да, ему смешно, а мне плакать хочется! Сколько мне так ходить, пока перила вырастут? Не меньше пары хаидэ... Вот чует мое сердце, что к концу этого времени я точно свалюсь с микроскопических наростов, по недоразумению носящих название "лестница", и тогда мои кости будут собирать по всей территории дланников!

Лестница четырежды полностью огибала толстенный ствол, прежде чем выводила на небольшую, относительно ровную, плотно сплетенную площадку перед покоящимся в ветвях кроны домом. А площадочка-то тоже была без перил! Я покосился вниз и опасливо поежился: до земли было метров тридцать, не меньше. Н-да... Если я загремлю отсюда, то от меня не то, что костей — мокрого следа не останется!

— Ну, чего ждешь? — Снова чуть пихнул меня в спину поднявшийся следом за мной Элли, а я едва не отправился в свободный полет. На мое сдавленное шипение и гневный взгляд Элли прореагировал точно так же, как на появление пятен на солнце моего родного мира. То есть, никак. — Заходи!

Я страдальчески покосился на изящную, светлую, украшенную замысловатой резьбой дверь. Красиво... Но уж больно не хочется мне туда идти. Как представлю, что при помощи подобной красоты меня хотели убить — и жутко становится.

Эх, была — не была! В конце концов, не к Элли же на постой проситься. Думается мне, что у него и без меня будет, чем заняться. Как-никак, его дома десять лет не было. Да и остальное рыжее семейство, как мне кажется, меня сейчас не примет. Им бы в собственных тараканах, как реальных, так и мозговых, разобраться...

...Стоило мне открыть дверь и шагнуть в небольшой, но очень светлый холл, как в глубинах дома сначала раздался грохот, потом громкое "бдзынь!", словно кто-то разбил что-то очень большое и стеклянное, затем торжествующее: "Ага!", и передо мной словно бы из ниоткуда появилась маленькая — ниже меня где-то на полторы головы, — пухлощекая, златовласая, стриженая ежиком девушка, одетая в милое зеленое платьице. Точнее, девчушка — на вид ей было не больше тринадцати лет.

Но самое главное — она была полупрозрачная! Причем вся! Сквозь нее я с трудом, но все же видел противоположную стену. Оп-па...

Еле подавив желание перекреститься, я попятился. Это что еще за привидение?! Только призраков мне в доме и не хватало! Чур меня, чур!

— Явился! — Девчушка уперла руки в бока и с грозным выражением хорошенького личика уставилась на меня.

В немом обалдении я уставился на активно размахивающую руками девчушку. Это, собственно, кто?! Ни дать, ни взять — жена, встречающая мужа после грандиозного загула. Ей еще осталось спросить...

— Ну, и где тебя носило?! — От этой реплики я чуть не расхохотался в голос. Осталось только скалку в руки — и готов портрет сварливой женушки! В призрачном варианте, ага.

Кажется, у меня уже начинается истерика... Ну и ладно! Не каждый же день я обнаруживаю, что отныне должен буду делить жилплощадь с привидением!

А мотор у нее где? Нет? Как это — нет мотора? Безобразие — даже привидений с нормальным мотором дать не могут. Вечно норовят брак подсунуть!

Так. Стоп истерика! Этому всему должно быть объяснение. Лучше послушаем, что мне скажет приемный родитель.

А за моей спиной раздался чуть сдавленный — от смеха? Или тут что-то другое? — голос Элли:

— Знакомься, Лэсс, — это дриада и, как я понимаю, дух твоего дерева. Орреи# — это хозяин дерева, Раалэс ли'ар Аторре, мой приемный сын.

# Орреи — вежливое обращение к дриаде.

Девчушка (дриада?!) ойкнула и, покраснев, как маков цвет, присела в изящном реверансе. Я же глядел на это чудо с отвисшей челюстью, с трудом удерживаясь от заковыристых ругательств.

И ЭТО — дриада?! Хваленое создание Имиаллы, наравне с сильфами и нимфами?! Это полупрозрачное недоразумение в юбке?!

Куда я попал?..

В дурдом. Однозначно!

— Еще настойки! — Бухнул грязным стаканом по не менее грязной стойке Линсахеете. Жующий какую-то дрянь трактирщик — смесок между гномом и человеком — молча набулькал из извлеченной откуда-то из-под стойки большой бутылки омерзительного болотного цвета жидкость. Красноволосый маг точно так же молча залпом выпил предложенную дрянь и, тихо икнув, сполз со стула. Трактирщик все так же беззвучно указал вышибале на напившегося мага, и тот, легко взвалив полукровного мага на плечо, поволок его в заранее оплаченную комнату.

Линсахеете только внутренне поморщился, когда его небрежно сбросили на узкий, жесткий и невероятно колючий лежак. Увы, он сейчас не мог сделать ничего — настройка на собственную кровь и набрасывание поводка на расстоянии требовало полного отрешения от реальности — и в этом магу с успехом помогала ударная доза алкоголя. Закрыв глаза, он потянулся на песню собственной крови.

Раз, два, три... Восемь! Восемь крепких, молодых эльфов из знатных родов. Восемь крепких нитей. Восемь имен, которые назвала ему эльфийка.

Глупая, глупая девочка... Достаточно было даже не сказать — намекнуть на то, кем будет новый член ее семьи, и помешанная на чистоте расы гордячка была готова на все, ишь бы не "опозорить" свой род. Даже на открытое предательство князя и тех идеалов рода, которые она когда-то клялась защищать.

Восемь крохотных пузырьков — зачарованная должным образом капля крови полукровки, разведенная в жидком меду. Восемь покорных, безупречных кукол.

На этот раз он не может проиграть!

Если бы Линсахеете сейчас мог, он бы расхохотался от переполняющих его эмоций. А еще — вскочил бы с этой кровати и бросился прочь, подпалив проклятый трактир с четырех углов. Уж больно жестоко принялись кусаться живущие в выполняющей роль матраса подстилке клопы.

Глава 4.

Не жизнь, а сказка: чем дальше — тем страшней.

Некто Раалэс.

— Хозяин!!!

Оп... Так, меня тут не стояло!

Цапнув за крыло сонную Миледи и зашвырнув книгу на стоящий неподалеку столик, я кубарем скатился с кресла и забился под ближайший шкаф, едва при этом не придавив полупридушенно пискнувшую мышку. Опять она за свое... Может, тут меня не заметят?

И что же я ухитрился сотворить на этот раз? Вроде бы, ничего такого... По крайней мере, дерево стоит и падать не собирается. Дом, вроде бы, тоже цел.

А за стенкой снова раздался крик, больше похожий на рев стаи голодных ш'шэври:

— Хозяин, чтоб тебя!! Живо иди сюда!!!

Не, я лучше тут посижу. Мне жизнь дорога, а если меня приголубят скалкой, то это явно не будет сочетаться со здоровым образом жизни, который я веду... Ну, стараюсь вести.

— ХОЗЯИН!!! — От вопля дриады зазвенели окна.

В небольшую комнату, которую я за прошедшие восемь суток с момента заселения успел переоборудовать в довольно уютную библиотеку, вихрем ворвалась чем-то разъяренная дриада, едва ли не плюющаяся ядом на всех и вся. Интересно, что ее так разозлило?

Листик — все дриады носят имена, так или иначе связанные с растениями. Еще юную и неопытную дриаду моего дерева, например, зовут пока что простым одиночным именем Листик, дриаду дерева-дома рода Аторре, где сейчас проживают дед с бабулей, зовут Зеленая Веточка, а почтенная дриада княжеского дворца, как я выяснил, именуется Летний Ветер В Кроне Древа, — безошибочно почуяв, куда я от нее заныкался, остановилась возле шкафа, под которым, собственно, я от нее и прятался, и нетерпеливо пристукнула ножкой по ковру:

— Хозяин, вылезай!

— Не вылезу! — Глухо отозвался я. — Ты мне опять будешь уши надирать!

Нет, в принципе, я вполне могу дать ей отпор: указать ее место, напомнить о том, что она всего лишь дриада моего дерева — по сути, моя служанка... Но вот оно мне надо — портить отношения с поварихой, прачкой и домоправительницей в одном лице? Хотя, скорее, не домоправительницей, а домомучительницей! Чувствую себя нашкодившим Малышом, которого активно воспитывает при помощи кнута и скалки фрекен Бок, нагло зажиливая при этом все полагающиеся пряники. Вот только спасительного Карлсона, прибывшего за очередной банкой варенья, на горизонте не наблюдается, а дриада — вот она. Ну не грубить же мне девчушке, которая пытается воспитывать меня в меру своего понимания исключительно от избытка энтузиазма — мол, вот она я, такая умная и красивая, мне доверили не "многоквартирное" дерево, а жилище аристократа! Вот и приходится терпеть ее "период привыкания", прячась, где только можно, в том числе, и под шкафами. И тут нет ничего позорного! Можно подумать, я один так скрываюсь от юных дриад с их гиперактивностью... Как бы ни так! Это обычные методы!

Элли говорил, что подобное "привыкание" продлится не больше улэда — но этот улэд надо еще пережить! И желательно при этом суметь не позволить сесть на мою шею одной полупрозрачной и наглой девчонке.

— Хозяин, вылезай! — Уже громче позвала Листик, а в ее голосе промелькнули угрожающие нотки. — А то я сама тебя оттуда за шиворот достану!

О-хо-хонюшки...

Извернувшись так, чтобы оказаться лежащим на спине, и снова едва не придавив Миледи — мышка только еле слышно вякнула, — я высунул голову из-под шкафа и уставился на Листик, глядевшую на меня с жутко недовольным выражением хорошенького личика.

— Ну? — Хмуро поинтересовался у нее я, и тут увидел, что она сжимает в руке... носок. Самый обычный носок. Ярко-красный, с затейливой вышивкой.

Эй! Это же мой носок!

Листик брезгливо держала сей предмет двумя пальчиками на вытянутой руке, при этом морща носик. Я даже обиделся — не такой уж он и грязный, между прочим! Я эти носки всего несколько дней носил! И ноги у меня, в отличие от чистокровных людей, не пахнут! Правда, сегодня утром я с трудом нашел второй носок, перевернув при этом всю комнату...

— Ой, носок, — расплылся в умильной улыбке я, глядя на данный предмет туалета.

— Именно! — Отрезала Листик. — И мне очень хотелось бы узнать, что он забыл на кухне?

— Где? — Удивленно вздернул брови я. Странно, вроде бы я там не переобувался... Хотя, нет. Было дело. Но это же случилось уже пять дней назад! Или четыре?.. Да нет, все же пять.

Странно. Больше красных носков у меня не наблюдается. Тогда что я уже пять дней ношу? Вроде бы, дальтонизма за собой ранее не замечал.

— На кухне! — Дриада потрясла "носком преткновения" и швырнула в мою сторону — я еле успел отдернуть голову, чтобы носок не плюхнулся мне на нос. — Между кастрюль! В шкафу под самым потолком! Если ты, хозяин, хотел надо мной поиздеваться, то мог бы выбрать и более приличный способ! А не совать свои грязные носки в мои кастрюли! Будь добр придумать в следующий раз что-то менее вульгарное, — И Листик, резко развернувшись, гордо удалилась из библиотеки, не забыв громко хлопнуть напоследок дверью.

Ну вот. Обиделась. Теперь на ужин точно будет холодная овсянка! Бр-р-р, гадость... Надо бы перед ней извиниться, а то дождусь какой-нибудь пакости, вроде скоррятины на ужин или змеи в постель — и что тогда?

Кряхтя, выполз из-под шкафа и подобрал носок. Странно... Точь-в-точь такой же, какие сейчас красуются на моих ногах. Откуда?

Чтобы избавиться от сомнений — мало ли, вдруг утром спросонья носки перепутал, — я, плюхнувшись обратно в то же кресло, где сидел ранее, стянул легкие домашние туфли и с недоумением, переходящим в изумление, воззрился на два ярко-красных носка — близнеца третьего.

Не понял?

Ошарашенно пересчитал носки — три штуки. Перевел взгляд на свои ноги — здесь все в порядке. Как с утра было две нижних конечности, так столько и осталось.

Потряс головой, пытаясь отогнать непрошеные глюки, и еще раз пересчитал носки. Три штуки. Пересчитал ноги. Две штуки.

Носков — три. Ног — две. Причем обе ноги в носках — точно таких же, какой я сейчас держу в руке. Даже вышивка везде одинаковая! И это не бред моего воображения и не иллюзии — уж что-что, а иллюзии я различать умею.

Ничего не понимаю! Что за дурацкая шутка?

Откуда-то же взялся этот носок! И я даже подозреваю, откуда. Таким чувством юмора обладает только один мой знакомый. И только он из всего моего круга общения способен создавать полноценные, хотя и недолговечные материальные дубли. Ох, и наплачется он у меня... Сам будет жрать ту овсянку, которую мне будут на ужин предлагать! Ну, или то, на что хватит фантазии у разобиженной дриады.

Нагнувшись и вытащив из-под шкафа за крыло не сопротивляющуюся и смирившуюся со своей нелегкой участью Миледи, я, запихнув в карман штанов лишний носок и обувшись, вышел из библиотеки. Ну все. Сейчас я буду кое-кому выбивать клыки!

С того момента, как я заселился в свое дерево, прошло восемь дней. Восемь долгих, кошмарных дней...

Начать с того, что меня ни на минуту не оставляли одного — разве что поспать и помыться я мог в одиночестве, да и то не всегда. В моем доме постоянно кто-то был: рыжая родня, княжич, Лир, даже и не думавший готовиться к отъезду, пару раз заходил угрюмо зыркающий исподлобья капитан Стражей, едва не доведший мою дриаду до истерики... Как-то раз рано утром ко мне даже князь завалился! Хотя что ему было у меня надо, я так и не понял. Он только походил по моему дому, похмыкал, оглядывая устроенный бардак — я все-таки добрался до своей сумки и теперь раскладывал все привезенные вещи по местам. Пока получалось не очень — и мое сонное, покачивающееся от недосыпа тело, спросил, хорошо ли мне живется и не чувствую ли я отторжения от дерева, и ушел обратно к себе во дворец.

Кроме этого, на второй день моего заселения Элли привел к древу... Психа! Моего коня! Родной мой, как же я по тебе соскучился!

На мой вопрос, куда устроить коня, — не на дерево же затаскивать, право слово! — Элли пожал плечами и дал просто гениальный совет:

— Поспрашивай у местных — может, в какую ближайшую конюшню и пристроят.

Нет, это надо же! В конце концов, кто тут хозяин та'ала — я или они?! Кто тут должен все знать? И кто тут назначил себя моим родителем — Элли или местные жители? Почему он мне даже помочь не хочет?! Сам, вечно все сам... Надоело!

Поскольку родовой дом Аторре вместе с семейными конюшнями и прочим добром находится аж на другом конце отнюдь не маленького та'ала, я, если не желал совершать увлекательнейшую пятидесятиатиссовую пробежку всякий раз, как мне захочется прокатиться с ветерком, стоило устроить коня где-нибудь неподалеку. Например — в находящейся буквально в паре шагов конюшне главы местного отделения купеческой гильдии, некоего Олдеррия ара Шерэтте. После недолгих уговоров и презентованного этой в меру упитанной личности — не знал, что эльфы еще и толстыми бывают! Но смотрелся этот колобок весьма колоритно — моим рыжим папочкой мешочка с золотом Психа устроили по высшему разряду. Еда, вода, кобылки рядом... Идиллия! А главное — его все эти дни никто не беспокоил! Мне бы так...