Выход из положение снова нашёл Иван — сделать корпус спускача несколько меньше по размерам, чем защитная плита в основании. И пусть с краёв металл "горит" — главное, чтобы в центре днища не прогорел!

Наконец, с помощью "такой-то матери" сварка спускача была завершена. Его загрузили обрезками толстостенных труб, что "образовались" при разборке системы охлаждения реакторов "Йокогамы", и проверив, как функционирует приёмо-передающее устройство, стали готовить к испытанию.

Собственно, задача осталась одна — доставить спускач к "краю атмосферы", где он "зацепиться".

Иван и здесь нашёл приемлемый вариант решения. Дело в том, что челноки не имели никаких снаружи приспособлений для буксировки! Только стыковочный узел, который был расположен "сверху", и его было жалко "уродовать". Вдобавок, спускачу требовался дешёвый и простой вариант крепления. Ибо этих "спускачей" потребуется немало — вес груза, остававшегося на звездолётах, был около пятнадцати тысяч тонн! Пол намекнул, что вместительность челнока очень надо радикально увеличить. Минимум — раз в пять, а лучше — в десять!

Насчёт "увеличить вместимость на порядок", я сильно сомневался, — скорее всего, не получиться сделать нормальное днище спускача, будет прогорать. А вот "раз в пять", — может и получиться.

Самодельный аппарат закрепили на носу челнока верёвками! Нашлись в грузе бухты этого "средства крепления"! Было опасение, что в вакууме и под действием лучей светила, верёвка из какого-то пластика банально расплавиться. Поэтому, спускач закрепили на носу в ангаре, при контролируемой температуре. И стартовали в тот момент, когда "Йокогама" отбрасывала тень на отсек челнока.

Получилось! Челнок вместе со спускачём сбросили орбитальную скорость. Причём, расчёт импульса дал главный навигационный комп "Йокогамы". Что, надеюсь, давало максимальную точность "прицеливания".

Далее челнок и спускач летели к границе атмосферы как одно целое, затем, челнок резко "сдал назад", и верёвка, уже "погрызенная" Космосом, лопнула, освободив спускач.

Он медленно закувыркался, что мне не понравилось. Оставалось надеяться, что форма выбрана правильно, и спускач сам развернётся под действием напора воздуха днищем вперёд.

Это и произошло, хотя пришлось поволноваться — кувыркаться спускач перестал тогда, когда уже начал ощутимо гореть, — внутри температура поднялась до пятидесяти градусов Цельсия.

Но вот положение "дном вперёд" принято, и спускач, сияя аки метеорит, начал свой путь к поверхности.

Долгие минуты ожидания, что вот-вот и прогорит дно, закончились. Термозащита обшивки, — слой некой керамики, которой был покрыт снаружи звездолёт, и которую можно было разрезать только бластером "в упор", да и то медленно, с "заданием пройти атмосферу", справилась!

Спускач сбросил скорость, и перестал изображать из себя болид. Радиосвязь с ним была устойчивой. И когда высота над поверхностью достигла отметки пяти километров — наблюдение за спуском велось с челнока, который после отделения спускача "дал газ" и перешёл на высокую орбиту, был дан сигнал на открытие парашюта.

Парашют со своей ролью справился. Не без проблем — несколько строп лопнули, не выдержав удар при открытии основного купола. Но купол не перекосило, и он раскрылся полностью. Собственно, на этом программа испытаний была завершена. Мой уродец прекрасно справился с возложенной на него задачей. Осталось лишь выяснить, с какой скоростью он врежется в поверхность, и какой при этом будет величина максимальной перегрузки.

Спускач сел на Перн в десяти километрах от Посёлка. Почти "рядом", если учесть, что кроме как челноком, средств навигации на нём не было! Собственно, я был за то, чтобы спускачи сбрасывали подальше от селения, но логистика диктовала свои условия. Десять километров — это было приемлемо. Можно было вывезти груз даже телегами.

Удар при касании поверхности дал тормозное ускорение в восемьдесят g, что было меньше максимального допустимого значения. Хрупкие грузы так не перевезёшь, а вот части машин и "расходные материалы" типа листов металла — вполне.

При ударе о поверхность, мой "амортизатор" из ящиков с водой сработал, уменьшив максимальную перегрузку. Сама капсула чуть деформировалась при ударе о поверхность. Но не раскололась, и её пришлось вскрывать резаком. Как и предполагалось первоначально.

Пол поздравил меня с успешным завершением опыта. И сказал, что наш Договор можно считать выполненным по первому пункту.

Я сходил к Эмили и порадовался, когда моё имя из списка Волонтёров перенесли в список Контракторов. Заодно я обновил данные в своём компе, скачав данные колонистов. Контракторам эта информация была положена "по статусу". Также я скачал полные данные "Отчёта Г.Р.И.О."

Однако, по Договору, я должен был оказывать "посильную помощь" в выгрузке и дальше, до её завершения. Поэтому, вместе со Шварцем, который наконец понял, как "задать модель" "СА неизвестной конструции", принялся за расчёт нового, более вместительного, на этот раз на двадцать пять тонн, спускача. Но объём работ сильно уменьшился, — "коллеги" по "космическому инжинирингу" поняли, о "чём речь".

И я смог вернуться к своим первоначальным планам, — учёбе и поиску файров!

"Опупея", по выражению Ивана, со спускаемым аппаратом заняла месяц. И за это время произошли многие перемены.

Когда я при помощи коптера решил осмотреть предполагаемое место гнездования файра, я сначала увидел фигурки детишек, за чем-то наблюдающих в кустах. А затем познакомился и с объектом наблюдения.

Золотистая "молния" возникла словно "из ниоткуда", прямо перед камерой коптера. Я успел включить ускоренную запись. А затем изображение исчезло, — маленькая золотистая фурия вцепилась в коптер.

Я в визор увидел, как файр буквально "разодрал" дрон. Отломав стойки двигателей и поломав корпус. И всё это за время, пока коптер падал в воду!

Я "сопровождал" камерой визора бесславный конец коптера, и по какому-то наитию успел при съёмке крупным планом, за мгновения до того, как остатки дрона коснулись воды, включить сверхбыструю съёмку. Файр не выпускал из своих когтей дрон вплоть до поверхности моря, и лишь у самой воды исчез, — теперь я хорошо рассмотрел этот момент.

Подробный просмотр замедленного воспроизведения этой сцены покажет, с чем я столкнулся. Телепортация ли это, или просто сверхбыстрый манёвр файра. Но я уже не сомневался, что это именно то, на что я надеялся, с подачи Ивана Макарова!

Я решил забрать обломки дрона, — запчасти никогда не помешают, тем более что в коптере была очень ёмкая батарея хромоплазменных аккумуляторов.

Но вовремя остановился, вспомнив, как легко файр уничтожил дрон. Раскромсать кожу когтями для этого дракончика было несложно. А то и выбить глаза. Я вспомнил, что файры по рассказам Ивана вполне были способны защитить своего хозяина от разбойников. И даже справиться с крупными летающими хищниками.

Визор, как я надеялся, мог защитить мне глаза. А вот кожу головы нужно было укрыть. Я снял куртку и обмотал голову на манер тюрбана.

После чего смело направился к видневшемуся на дне остову дрона.

Файр появился сразу как только я приблизился к этой точке берега. Я шёл по самой кромке воды, стараясь не приближаться слишком близко к месту на берегу, в скалах, где возможно, было гнездо.

Маленькое золотистое создание стало кружить вверху, что-то сердито "чирикая". Но попыток атаковать не предпринимало.

Достав остатки коптера, я вытряс из них воду, достал батарею и протёр её, сложил всё в сумку на животе, где я носил коптер когда его не использовал.

Подумав, я решительно направился к кустам, где спрятались ребятишки.

Быстро преодолев расстояние, я вдруг услышал за спиной сильный шум. Не сбавляя бега оглянулся, — на меня пикировала целая стая файров!

Мгновенно "похолодев", я буквально прыжком преодолел расстояние до спасительных кустов, и сильно оцарапавшись, вломился в них.

Один из файров успел-таки "дерябнуть" меня когтями по спине, буквально разрезав рубашку и кожу. Было больно, но я уже забился в гущу веток.

Упав на четвереньки, я прополз под ветками и подняв голову, встретился взглядом с испуганными глазами Сорки и Шона.

— Привет! — поздоровался я с ребятишками. Что вы тут делаете? Или вы гнездо файра нашли?!

На лице Шона появилось "скорбное выражение". Он "обречённо вздохнул", но говорить не стал.

Воцарившееся молчание нарушила Сорка:

— Вы дядя Ив, да? Мне мама рассказывала, что вы, — ученик самого Тэда Туберманна. Вы расскажете о гнезде зоологам?

— Нет, малышка, я не буду рассказывать никому о произошедшем. Мне самому любопытно выяснить, как происходит гнездование файров.

— А почему файров? — удивилась Сорка.

Прокол, — констатировал ситуацию Иван. Файрами этих "летучих ящериц" назвали гораздо позже. После того, как увидели, что эти существа способны "выдыхать пламя".

— А похожи эти существа очень на дракончиков-файров из одной компьютерной игры, что я в детстве играл, — нашлись что ответить обе мои личности на вопрос девочки.

— Это значит, что это существо может выдыхать огонь, так? — продолжила допрашивать меня любопытная девочка.

— Кто знает? Пока это неизвестно. Так как, нашли вы гнездо?

— Нашли, — не стала отрицать очевидное Сорка. Вы только не высовываетесь, — предупредила меня она, не спугните её.

— Спугнёшь её, как же, — недовольным тоном, ощущая боль в спине, и пытаясь пробраться к краю кустарника, где и был вид на гнездо, ответил я.

Дети пододвинулись, освобождая мне место. Я наконец увидел гнездо.

Оно было таким, каким его мне описал Иван. Девять яиц пёстрой окраски лежало на песке, в углублении гнезда, выложенного камешками.

"Фурия", я так решил назвать этого файра, сидела на краю, зорко осматривая окрестности. А на окружающих место гнездовья скалах и крупных камнях сидели другие файры, — я насчитал их двадцать две штуки. Серьёзная сила. Так что вопрос, а как уйти к себе, отнюдь не риторический.

Я стал снимать гнездо и дракончиков, стараясь не выдать себя.

Где-то через десять минут остальным файрам надоело "сторожить врага", и они стали разлетаться. При этом, вспорхнув, они телепортировались, — мгновенно исчезая. И мне снова предоставилась возможность снять эти события с максимальной скоростью и крупным планом, какие только позволял визор.

Наконец, все файры кроме Фурии разлетелись.

Я стал разглядывать яйца. Они отличались по размерам. Большинство — слегка, но одно яйцо было заметно крупнее остальных.

— Яйцо королевы, — прокомментировал Иван. Из него вылупиться такой же дракончик, как этот которого ты видишь. Остальные, — это разноцветные самцы и зелёные самки. Любопытно, можно ли по расцветке яиц установить, кто из каких вылупиться?

Закончив съёмку, и выяснив основные интересовавшие меня подробности, я забрался в гущу кустов. И стал расспрашивать детишек дальше.

— Давно нашли это гнездо?

— Это Шон нашёл первым. Я тоже сама его нашла, но Шон раньше. При этих словах мальчишка, упорно молчавший, зыркнул на девчонку недобрым взглядом.

— Думаю, что через неделю-другую, вылупятся маленькие дракончики, — поделился своими догадками я. И можно будет попытаться их приручить.

— Правда?! — молчун Шон вдруг решил заговорить.

— Дядя Ив, вы действительно думаете, что этих существ можно приручить?!! — воскликнула Сорка. И испуганно замолчала, когда со стороны гнезда послышалось недовольное чириканье файра.

— Я думаю что единственный способ "подержать в руках живого файра", — это приручить птенца. Обычно вылупившиеся из яйца птенцы "запечатлевают" первое попавшееся им на глаза живое существо как своего родителя и сородича. Поэтому, если взять яйцо с "проклёвывающимся" птенцом в руку, я думаю, он примет тебя "за своего". И если о птенце заботиться, он не улетит.

— Здорово! — Сорка была обрадована.

— Пусть это гнездо будет наша тайна, — предложил я ребятам. Не говорите о нём никому, я тоже буду молчать. Подождём до вылупления птенцов Фурии, и попытаемся их приручить.

Я ещё поговорил с девочкой, и моё имя золотистой "королеве дракончиков" — Фурия, она одобрила, став называть файра этим именем.

"Безопасный путь отхода" мне указала Сорка. Шон снова стал "играть в молчанку". По пути в посёлок она рассказала, как впервые увидела файра. Её рассказ полностью совпал с тем, что мне рассказывал Иван.

— Следовательно, события "стремятся к Канону". Это Хорошо, хотя и может доставить некоторые неудобства, — подвёл итог Макаров.

Вернувшись к себе, я первым делом обработал рану на спине, мне помогла промыть и заклеить пластырем её Мэри Туберманн, — жена моего учителя.

Рубашку, пропитавшуюся на спине кровью, выкидывать не стал, а выстирал в стиральной машине с порошком "био" практически полностью удалившим свернувшуюся кровь, и заштопал.

Хотя я мог пользоваться "складом нужных вещей", просто выписывая то, в чём нуждался, одежду мне получить удалось не сразу, — а через пару недель после заявки. Против того, о чём мне рассказал Иван, ссылаясь на "Зарю Драконов", где Шон сумел выписать себе ремень и нож, и получил запрошенное буквально сразу же.

Сказывалась "другая логистика" в нашем случае и проблемы с доставкой грузов со звездолётов.

Поэтому я не торопился избавляться от старой, поношенной одежды Иштерри. А пунктуально хотя бы раз в неделю мыл её, и использовал для "грязных работ", а также для "походов по окрестностям". Крепкие кроссовки, джинсовый костюм, трусы, майка и рубашка могли ещё долго служить.

Я получил заказанный мной дополнительный комбинезон, комплект нижнего белья, сапоги-вездеходы, кроссовки, сандалии и туфли. А так же набор для бритья и ножницы. Мыло, постельное бельё. И т. д.

Сходив на склад и выписав новый коптер, я вернулся к себе домой и принялся учить "уроки Тэда" — "домашние задания", на овладение "генноинженерной грамотностью".

Постепенно моя квалификация росла, и мне поручали всё более сложные задания. Я научился "брать генетический материал", у микроорганизмов и растений, "прочитывать" генетический код, и даже вносить изменения в него.

Пора было вспомнить и о "квесте Барта Лемоса". Он уже подходил ко мне и напоминал о сделке. Мне удалось "отбрехаться" тем, что максимальный срок ещё не вышел, а с материалами для выпивки пока проблема. Нужно делать "спиртовой штамм дрожжей".

Со спиртным тут действительно была проблема. И что удивительно, Иван по своим воспоминаниям, что-то не припоминал, чтобы в "Заре" с выпивкой были трудности. Наоборот, там колонисты "соревновались", кто "сделает лучше".

Как бы там ни было, я, "поставив брагу" первый раз, и использовав для неё "пекарские дрожжи", которые добыл в столовой, "круто обломился". Несмотря на отсутствие доступа воздуха к браге, "спирта дрожжи не дали". Вместо этого раствор стал кислым. Я провёл анализ, — вместо спирта пекарские дрожжи синтезировали яблочную кислоту. Поэтому, кстати, и добавлялось в тесто "питьевая" сода, как следовало из рецепта.