Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Альрик кивнул и вышел из кабинета. Ему показалось, что отец не придал большого значения его словам.
Несколько месяцев дома пролетели быстро. Пришло время собираться в обратную дорогу. Альрика ждали шестой год обучения.
Как он ни старался, но говоривших так и не узнал. Не раз и не два, вспоминая ту ночь или прислушиваясь к голосам, он был близок к разгадке имен их обладателей. Но так и не вспомнил, не узнал. Как он предполагал, возможно это была часть ворожбы — уж слишком шустро воспоминания убегали, стоило попытаться напрячь память.
Реза пятая
Они все вернулись в Зеленую Гавань изменившимися. Только после возвращения в места детства, пришло к ученикам школы осознание потери. Они потеряли детство, потеряли тот мир, в котором жили. Все ребята за эти полгода очень повзрослели.
Пришла пора определиться с наставниками. Для этого был назначен общий школьный сбор. Альрик давно уже договорился с Хьярмодом. Тот был его самым первым учителем, и именно его Альрик выбрал для завершения обучения.
Церемония была обставлена торжественно, горели сотни факелов, в центре круглой площадки пылал огромный костер. Вокруг костра на ступеньках, широким полукругом поднимавшихся вверх, сидели все ученики. Пришли даже охранительницы, редко покидавшие свою часть дворца. В соседней зале накрыли столы с угощением.
Зеленая Гавань редко видела такое — жизнь в школе была довольно аскетична.
Сама церемония отличалась краткостью — наставники по очереди называли имена тех, кто будет учиться у них и названные передавали наставнику свое оружие, с короткой клятвой: "Я благодарен за честь, посланную мне судьбой и клянусь учиться прилежно". Наставник же возвращал его обратно со словами: "Клянусь учить всему, так, как умею сам и еще лучше".
Когда каждый стал рядом со своим наставником, Арам Хирием поздравил всех с новой ступенью, на которую поднялись ученики, пожелал улучшить свое мастерство.
После ученики седьмого года и охранительницы показали свое мастерство, а, когда огни почти погасли и только костер в центре разгонял темноту, приглашенный сказитель завел неторопливую историю-песню. Те же, кому не хотелось слушать истории, танцевали в соседней зале.
Далеко за полночь ученики разбрелись по своим спальням. Завтра будет день отдыха, а после их всех ждала большая работа.
Когда Альрик пришел в назначенный час к Хьярмоду, тот удивил его. Последние два года обучения юноши занимались с наставником с одним из видов оружия, достигая высокого уровня мастерства. Остальное время они могли потратить на изучение истории или языков, библиотеку, заниматься с живущими в школе учеными, а несколько раз в неделю они все вместе занимались тактикой, стратегией и прочими военными премудростями. Трижды в год ученики шестого и седьмого года обучения возглавляли небольшие армии, состоящие из младших учеников и проводились большие маневры, только подготовка к которым занимала несколько месяцев.
Альрик предполагал добиваться мастерства во владении копьем — его любимым оружием, но Хьярмод сказал, что считает более удачным для него парные мечи.
— Сам посуди, в прошлом году, когда, для общего ознакомления я показывал приемы для парного оружия, у тебя получалось куда лучше, чем у других. К тому же парные мечи — это редкость, мало кто может эффективно от них защититься. И они больше подходят по твоему телосложению.
Проходил месяц за месяцем и Альрик убеждался в правоте наставника. Ему теперь казалось удивительным, что когда-то он даже не задумывался о своей обоерукости, как о чем-то особенном. А Наставник заметил и помог развить эту способность.
Маневры тоже приносили только радость. Пусть, он и не претендовал никогда на роль командующего армией в Большой игре, но его подразделение всегда было в числе отличившихся.
За неделю до самого важного ритуала — имянаречения, Альрик узнал, что он в списке тех, кто будет назван лучшими учеником Гавани. В каждом выпуске называлось пять лучших учеников. Им дарили Меч Выпускника. Это было не только прекрасное оружие, но и символ. Мечи ковались оружейниками Зеленой Гавани из знаменитого булата, они были с простой рукоятью, лишь немного украшенной позолотой. По стали вился девиз Зеленой гавани: "Не стремись делать добро, старайся не делать зла" — на одной стороне, "Помоги, если тебя об этом просит твоя совесть" — на другой и на перекрестье с внутренней стороны : "Будь верным своему слову и своему сердцу". В метал, вплавлялось и истинное имя ученика. Меч нельзя было передать или продать, украсть или передать по наследству — его ложиди в могилу или на костер вместе с хозяином..
Он даже и не мечтал о таком мече — Альрик легко мог назвать с десяток не менее достойных учеников, и потому радовался как никогда.
Имянаречение — важный обряд, проводившийся в Гавани был финальным этапом. Многие старые школы именно так заканчивали обучение. Считалось, что вышедший из стен школы — другой человек, не тот, что годы назад вошел в ее двери. Потому и имя у него должно было быть другое, не то, с которым он пришел.
Обретение второго истинного имени проходило за неделю до завершения последнего, седьмого года обучения.
Каждый ученик вместе с наставниками Гавани удалялся в закрытую от дневного света залу. Там его погружали в особый, навороженный сон. Проснувшись, он должен был рассказать о том, что видел, а Наставники истолковать сон. Новое имя будет защищать своего владельца ото всех, кто может захотеть использовать его во вред. И только тот, кому обладатель имени сам скажет его значение, сможет получить власть над ним.
Альрик увидел прекрасный закат и украшенное серебром и волчьим хвостом копье из черного дерева, указывающее на заходящее солнце. Копье запада, Вестгейр, таким теперь было его истинное имя. Наставники так истолковали его сон.
Альрика удивил его сон — он любил рассвет и путь его лежал на восток, да жить он станет в Огненной кронии — восточной стране Андрии.
В тот день не было торжеств — каждый оставался наедине с собой обновленным. Это был день раздумий.
А через неделю, красный от смущения, Альрик принимал из рук Арама Хириема свой меч. Вещи уже были собраны и кони учеников стояли у ворот. Прощальная церемония была короткой — никаких пышных торжеств и громких речей. Ее проводили рано утром и впереди бывших уже учеников ждала дорога, такова была традиция.
Реза шестая
Ток, огонь, слеза,
Шок, открой глаза.
По капелькам глотают свет,
Мечты твои, которых нет.
Возвращаться во второй раз оказалось сложнее. Было грустно оттого, что простая и понятная жизнь в школе больше не для них. А впереди... Нет, впереди его не ждала полная неизвестность, как многих других выпускников школы, но все же тот мир, который он увидел два года назад пугал.
По раздумии он решил принять предложение отца и возглавить пограничную стражу. Не сразу, конечно. Всему нужно учиться. А лошади... Лошади жили в его мечтах, он всегда хотел вывести собственную породу, новых огненных — более легких и быстрых. Но это могло подождать. Еще два года назад из слышанных разговоров он понял, что нынешний глава пограничной стражи стар, но крон Сигвальд не видит в его окружении подходящего преемника. Отец ничего не говорил просто так. Он не хотел давить на сына, но ясно дал ему понять, как нужна ему помощь Альрика.
И, когда трудное из-за не по сезону жаркой погоды и орд разбойников в окрестностях Сандотты путешествие наконец подошло к концу, Альрик готов был сообщить отцу о своем решении.
Как и в прошлый раз, в честь его приезда и почти совпавшего с ним совершеннолетия дали большой бал.
Так понравившаяся ему в прошлый приезд Айлин Игирин расцвела и напоминала нежный цветок линарии. Девушка была очень рада его видеть, хотя и старалась не показывать своего интереса.
Альрик, глядя на нее впервые задумался о своем совершеннолетии с новой стороны — теперь он мог жениться. И впервые осознал значение запрета на династические браки, издавна действовавшего в Огненной кронии. Запрет бы древним — предки полагали, что это избавит от путаницы и споров по поводу наследования власти и, случись что — регентства. Не будь этого веками неукоснительно соблюдаемого запрета — он бы и мечтать не смел о том, чтобы самому выбрать себе жену.
Они с Айлин стали встречаться настолько часто, что особое отношение младшего кронтина к дочке Игирина заметили. Ее родители стали чаще принимать приглашения в гости, должно быть мать Айлин уже представляла как будет хлопотать над свадьбой дочери.
Девушка с трепетом принимала сдержанные ухаживания Альрика. Кронтин чувствовал, что она вот-вот полюбит его. Айлин будет прекрасной женой. Но не стоило спешить с таким важным решением.
С такими мыслями он провожал гостей, разъезжавшихся с небольшого приема по поводу возвращения герида Алинаро из очередной удачной поездки. В последнее время, как узнал Альрик, такие приемы стали частыми. Впрочем, и в дни его детства герида отличала неуемная любовь к пышным церемониям и прочим восхвалениям его заслуг, так что не стоило удивляться тому, что со временем это вошло в обычай.
Но Альрик даже радовался — на такие приемы всегда приглашали государственных людей с семьями, а значит и Айлин.
Почувствовав рядом чье-то одобрение, он обернулся. Кронта Алберта стояла рядом с ним. Она с улыбкой протянула ему руку:
— Проводи меня в мой кабинет, сын.
Когда они удалились от стоявших на крыльце людей, кронта спросила:
— Я правильно поняла твои намерения относительно дочери Игирина?
Альрик, склонив голову, чтобы спрятать лицо, на котором появилась глупейшая улыбка, ответил:
— Думаю правильно, матушка. Но не стоит спешить. Мы не так много виделись в мой прошлый приезд, а переписка никогда не позволит действительно узнать человека.
— Конечно, сын мой, — согласно кивнула кронта, — Хотя обычай и позволяет развод, но зачем заключать брак, когда ты не уверен в своем желании прожить с супругом целую жизнь.
Альрик тихо спросил:
— А что вы думали, когда выходили замуж за отца?
Кронта задумчиво улыбнулась.
— Моя семья была достаточно известной, Алинаро уж ездил в составе посольств в другие страны. Нас начали приглашать на балы. Но мужа я встретила не там. У моего рода есть большие охотничьи угодья в Красном лесу. Они совсем рядом с владениями рода Инир. Как и наша семья, твой отец любил эти места и проводил там много времени. Однажды мы встретились на берегу Красной реки. Он поил коня, а я ехала к переправе. Сигвальд не назвал родового имени, а я была слишком наивна, чтобы самой догадаться, с кем же свела меня дорога. Мы стали общаться, а потом он сделал мне предложение. Знаешь, это не была легендарная страсть, нам было просто хорошо друг с другом. Но это тоже любовь.
Альрик кивнул:
— Я помню. Память крови — я помню какой бывает любовь. — он усмехнулся. — Наши предки часто были счастливы в браке.
Кронта была удивлена:
— У тебя проснулась память крови?
— Давно, еще несколько лет назад. А что в этом удивительного? Я думал, она бывает у всех, кто родился в высоком роду.
— О нет, теперь уже не у всех. Это очень хороший дар — он дает знания и опыт.
— Да, история, которую рассказывает тебе собственная кровь всегда ближе, чем какие-то посторонние книги. Особенно вот так — не слушать о ней, а просто видеть и знать, как было. Знать историю своего рода от самого основания. Это удивительно.
Кронта шла не спеша, она специально выбрала путь не через внутренние покои, а через парк. Алберта уже высказала то, что хотела и теперь разговор был лишь приятным дополнением к прогулке.
Следующим утром Альрик отправился к крону. Следовало сообщить ему о своем решении. Сигвальд был обрадован тем, что сын принял его предложение. На границе с Оттией, самой беспокойно части Огненной кронии уже много лет командовал Альвел Прогирин. Он превосходно справлялся, но был стар. Помощники смотрителя не обладали достаточной самостоятельностью и решительностью, чтобы справиться с такой властью.
— Сейчас на границе трудные дни — самый сезон у контрабандистов. Альвелу будет не до нового помощника. Так что лучше, если ты до зимы побудешь дома, пообвыкнешься.
Альрик был даже рад такому раскладу. Ему и самому хотелось побыть дома, познакомиться заново с людьми. И, разумеется, радость его в немалой степени была вызвана тем, что он будет рядом с Айлин.
Такая долгожданная свобода радости однако не принесла. Буквально через несколько дней после его совершеннолетия пришла новая неприятность.
Альрик возвращался с конного завода. Он был в прекрасном расположении духа — все складывалось просто замечательно. Сегодня он наконец-то увидел двух годовичков от Клинка, они радовали своим видом. А вечером Альрик был приглашен не прогулку с Айлин Игирин и на ужин в их дом.
Но, стоило кронтину миновать ворота, на него обрушились невероятные по силе чувства. От неожиданности он едва не упал с коня. Дикий, неконтролируемый ужас давил на него, все инстинкты кричали о том, что нужно бежать так далеко, как только сможет, пока не поздно. Совладав с собой, Альрик, постаравшись сохранить лицо, проехал мимо ворот, не обращая внимания на удивленные лица странников.
Оставив жеребца на попечение конюха, он бегом направился в свою комнату. Плотно закрыв дверь, Альрик прислушался к себе. Анализируя и шаг за шагом вспоминая произошедшее он сделал вывод, что нечто, испугавшее его — это предчувствие опасности. И появилось оно после того, как он въехал за стены замка. С той секунды и до сего момента оно не ослабло ни на нитку. В замке было что-то чуждое и оно пугало его до дрожи, хотя он и понятия не имел, что это.
Альрик попытался выделить что-то конкретное из своих ощущений, чтобы понять природу страха и то, чем он вызван, но безрезультатно. Ничего не получилось. Все чувства говорили, что опасность повсюду в крепости. Не в силах выдержать этого, он как можно быстрее переоделся и на целую восьму раньше выехал к месту встречи с Айлин. Дорога шла через лес. Альрик, отошедший немного от пребывания в замке, которое стало мучительным из-за взбесившегося предчувствия, посмотрел на солнце, только-только вошедшее в зенит и решительно направил коня в сторону от дороги.
Забравшись подальше в лес, кронтин, найдя подходящее место, попытался слиться с лесом, чтобы спросить у него, что происходит. Он должен был знать. Но лес тоже боялся. Духи леса пугались и не хотели с ним говорить. Альрик спросил, почему и ему ответили, что он тоже оттуда, из страшного места и на нем тоже порча. Они не хотят с ним говорить, потому что бояться сами стать порченными.
Он попросил их описать, что же за порча, но лесные духи не смогли. Они не знали его слов, передавали только ощущение чего-то темного и страшного.
Все оставшееся до встречи время Альрик снова и снова вспоминал, анализировал, пытался разгадать свои предчувствия и то что показали духи, но ничего не получалось. Все, что он помнил о порче, о заклятиях не помогало — не было даже ничего похожего.
Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |