Темные желания. Утопленник

Я вытерла набежавшую на глаз слезу, затем нагнулась и попробовала помассировать щиколотку. Нога отозвалась болью, но я продолжала ее мять. На первый взгляд ничего страшного. Вывиха, так точно не было, если только небольшое растяжение. Разобравшись с лодыжкой, я взялась осматривать рану на шее. Не совсем на шее, в месте перехода шеи в спину. Рана была небольшой, к тому же больше не кровоточила. И все же оставлять ее так было нельзя. В нескольких шагах от себя я обнаружила заросли попутника*. За неимением другого средства, сорвала несколько листков и приложила к ране. Затем пошла вперед, раздумывая над тем, что делать дальше.

Возвращаться в село не хотелось. Несмотря на слова, прозвучавшие в голове до того, как вошла в лес, я не особо верила, что знахарку там примут с распростертыми объятиями. Та сила, что мне дарована, — это палка о двух концах. Вроде и людям мы помогаем, но порой не верят они нам, обвиняют невесть в чем. Я, когда с матерью жила, такого наслушалась! Даже не знала, смеяться или плакать. Чего только люди не придумывали!

Впрочем, о новом крове я думала мимоходом, заранее зная, как поступлю. Арий доверил мне свою жизнь, и я должна была ему помочь.

Я медленно, обходя по широкой дуге то место, где меня схватили, приближалась к поляне расставания с бывшим больным. Идти старалась осторожно, не производя шума. Купленная одежда оказалась очень удобной: не цеплялась за сучья, как это частенько бывало с сарафанами, не сковывала движения. А приобретенную утварь я выронила, когда мне к горлу приставили нож.

Выйти на поляну, где мы с Арием договорились встретиться, я не успела. Прежде — услышала голоса. Присела и продолжила путь ползком.

Резкий просвет и пять конников. Точнее, пять человек рядом с лошадьми. Я задрожала и быстро заползла назад, задев ногой какой-то куст. Зашелестело так, что я подумала: "Все пропало!" Хотела вскочить и что есть сил бросится назад, не думая, что конники меня враз догонят. Но вовремя остановилась.

— Эй, Дорофий, погляди-ка, что там такое.

— Да чепуха. Птица, небось, какая или живность. Мало ли здесь, в лесу, всякой твари!

— А если опасность?

— Глупости! И вообще, тебе оно надо, ты и проверяй. Ишь, раскомандовался как!

Я возблагодарила Белобога* за леность противников и попыталась обойти их с другой стороны. Меня заинтересовали их слова о господах. Вот бы узнать, кто это. Наверняка по их приказу искали Ария и сожгли мою деревню.

Я осторожно, все так же ползком, обходила конников. Наконец, передо мной предстал шатер. Когда только успели установить? Впрочем, не важно! Возле шатра никого не было. Я уж было решила попытать счастья — пролезть внутрь, но не успела. Наружу вышел высокий человек весьма крепкого телосложения с короткими темными, почти черными, волосами, легкой небритостю над верхней губой и на подбородке. У незнакомца был правильный овал лица, широкие скулы, загорелая кожа и темные, зло прищуренные очи.

Что-то в его взгляде подсказало: передо мной убийца! Было в человеке, стоявшем в нескольких шагах от меня, нечто опасное. Смертельно опасное. Не хотелось мне стать у него на пути.

А придется!

Я подождала, пока незнакомец вновь скроется в шатре, и начала обползать поляну. Во что бы то ни стало нужно было отыскать Ария!

Я несколько раз обошла место стоянки незнакомцев, но не нашла парня. Впрочем, ничуть не удивилась. Что-то подсказывало, он в шатре. Вместе с господами.

Я замерла в нескольких саженях от шатра. На землю давно опустилась ночь, поэтому я не особо боялась, что меня заметят. Мало ли что за тень в кустах промелькнет. Чай не княжеские покои, лес густой. А в нем и живность водится. Постепенно лагерь засыпал. Только один из конников и стоял рядом с шатром. Меня захлестнула волна отчаяния: "Ну, и как мне пробраться туда? Все бессмысленно!"

Внезапно рядом раздались шаги, а через несколько часцов на поляне появился уже знакомый мне человек со странной прической.

— Ну, наконец-то! — начал часовой. — Мы уже думали, девчонка с тобой что-то сотворила.

— Не смешно! — фыркнул новоприбывший. — Хотя заставила за собой побегать. Тварь!

— Неужто не нашел?

— Сбежала!

— Господа будут недовольны, — часовой, наконец, обратил внимание на внешний облик прибывшего. — Это девчонка тебя так отделала?

— На какую-то клейкую дрянь напоролся. Впрочем, из-за девчонки и напоролся, так что встречу, шкуру спущу!

— Ты встреть сначала, я краем уха слышал, мы завтра отсюда убираемся. У господ в столице дела. Не могут далее задерживаться.

— А вот это новость, так новость! — мужчина причмокнул губами. — Пошли, что ли, выпьем за возвращение?

— С ума сошел! Как мне с поста уходить?

— Да что может случиться? — искренне удивился мужчина. — Напасть никто не посмеет. Да и нет здесь никого. Идем, отвлечешься хоть!

— Ладно, давай. Ненадолго только. По одной чарке и назад.

Враги отошли от шатра и скрылись в ближайших кустах, приближаясь, видимо, к остальной группе. Я уже хотела подняться, но быстро подумала: "А вдруг ловушка?". Выманят, а потом набросятся. Но ничего подозрительного не происходило, и я решилась: "Ладно, другой возможности может и не представиться!"

Я осторожно поднялась, подошла к шатру, стараясь держаться в тени, и быстро заскочила внутрь. Яркий, не заслоненный, как прежде, тканью, свет на часец ослепил. В следующее мгновение руки стянули за спиной.

Это все же была ловушка!

Но не это удивило меня — один человек из тех, что сидел шатре. Роскошные еняжеские одеяния, в руках трость, усыпанная драгоценными камнями. Я зашаталась и едва не рухнула на землю, словно одержимая, повторяя:

— Не может быть. Этого просто не может быть!

Глава 7

Часец спустя...

Я сидела, закутавшись в какую-то тряпку. Впрочем, лгу. Назвать это одеяние тряпкой могла только я. Необычайно мягкая золотистая ткань, расшитая голубыми, точно цвета неба, и зелеными, словно трава ранней весной, бусинами. Широкие, слегка расклешенные к низу рукава скрывали кончики пальцев. Казалось, я утопаю в этой огромной, не на меня шитой хламиде.

Волосы я перекинула на грудь и уложила крест-накрест. Порой поправляла прядь-другую. Меж тем какой-то кудесник врачевал мне рану на шее: делал примочки и прикладывал мазь. Тягучая дрянь то и дело пекла края раны, заставляя меня морщиться от боли. Кричать я себе запретила. Только зубами и впивалась в губы, когда боль становилась нестерпимой.

— Ну, вот и все, милочка, — наконец проговорил кудесник, отрываясь от моей раны. — Положил я вам мазь, а то вы нашли что прикладывать — попутник. Дрянь эдакую. Какой от него толк?

— Есть толк! — упрямо проговорила я, удивляясь пренебрежению к лекарскому растению.

Впрочем, это удивление — мелочь в сравнении с теми потрясениями, которые я уже пережила и которые еще ждали меня. Я отвернулась, смахнув с лица слезу.

Где-то далеко прозвучал голос Ария:

— Благодарю вас.

А затем я увидела и самого спасенного в длинном кафтане с отложным ожерельем на воротнике, золотыми петлицами с кистями спереди и кружевом на подоле.

Хотя спасенного ли? Я уже ничего не понимала. В голове стояла настоящая каша. Мысли путались, показывая лишь обрывки того, что происходило за последние дни.

Вот тело Ария на пляже...

Вот голос, который шепчет, что я нужна ему...

Вот черные фигуры в объятом пламенем селе...

Вот...

— С тобой все в порядке? — на меня сверху вниз смотрели знакомые голубые очи.

Я ничего не ответила, только почувствовала, как по щеке катится слеза. Быстро вытирла ее. Затем еще одну и еще... Я уткнулась лицом в ладони, пытаясь справиться с нахлынувшими чувствами. Глубоко вздохнула и все же нашла силы вновь поглядеть на Ария, сказать с вызовом:

— Нет, не все! Я думала, что помогаю тебе... Вам! Спасаю жизнь. А теперь оказывается, что все — ложь, все не так!

— Ты действительно спасла мне жизнь, — Арий присел рядом со мной. Хотел коснуться ладонью щеки. Но я не позволила. Отвернулась

— Зачем же т... Вы мне лгали?! — я не заметила, как подняла голос, но тотчас взяла себя в руки. — Не доверяли? Хотели проверить?

— А ты бы поверила, если бы я сказал, что я — княжич?

— Княжич?! — я оторопела и во все глаза посмотрела на Ария. Что он не купеческий сын, я давно поняла. Слишком умен, слишком благороден, слишком... Просто, слишком! Но княжич?!

— Вот видишь, ты и сейчас не веришь, — Арий нежно провел по моему лицу ладонью. Я не оттолкнула его. На сей раз не смогла. Вместо этого и сама потянулась к нему, отчаянно желая поверить в его слова. Поверить, что была ему нужна, что и сейчас нужна. Но...

— Хорошо, я спасла вам жизнь. Но зачем ваши люди сожгли деревню, зачем убили всех? Ответьте, зачем?!

— Как ты только могла подумать, что это был я? — Арий отшатнулся от меня. На его лице появилась обида.

— Кто тогда? — упрямо спросила я.

— Не знаю! — он резко поднялся и отошел в угол шатра. — Люди, которые желали моей смерти. Они ведь едва не убили меня на корабле. Вполне могли выследить и...

— Прости, — я встала и подошла к Арию, положила руки ему на плечи, стараясь успокоить. — Я не знаю, что говорю. Просто все, что случилось, для меня неожиданно. Я не знаю, что и думать! А что говорить, я никогда особо и не задумывалась. Говорила все, что в голову взбредет.

— Это мне в тебе и понравилось. Ты так отличаешься от всех, с кем я имел дело до этого, — Арий растеряно передернул плечами и взял мои руки в свои. — Ты настоящая. В тебе нет ни следа фальши, искусственности, подобия на созданный идеал. Нет надоевшей лести и картинности. Будто бы сама природа говорит со мной от твоего имени. Это столь прекрасно...

Я не очень понимала, о чем толкует Арий. Только мелодичный голос до меня и доносился, а еще виднелись его горящие внутренним огнем глаза, чуть подрагивающие пальцы на тонких руках. Он был убежден, знал, о чем говорил. А я, хоть и не могла понять, о чем говорит Арий, радовалась его уверенности, его счастью.

— Жаль вам мешать, — внезапно раздался незнакомый голос, прерывая рассказ Ария.

Я отпрянула от... От княжича и поглядела на гостя. Я уже видела этого человека. Это был тот высокий темноволосый господин, которого я заметила возле шатра и поначалу приняла за убийцу.

— А, Франц, я ведь уже представлял тебе Зарью? — заговорил Арий

Конечно, представлял. Я слегка поморщилась, вспомнив, как меня схватили, едва я переступила полог шатра. Именно тогда моим глазам предстали непринужденно беседующие Арий и этот Франц. Арий велел меня освободить, представил Францу, приказал лекарю осмотреть мои раны...

Франц что-то ответил, я не услышала. Вновь привлекли мое внимание лишь слова Ария:

— Зарь, это Франц, мой лучший друг. Ты не представляешь, как я рад, что именно он меня отыскал!

Я нахмурилась.

— Не понимаю...

— Ах да, ты ведь не знаешь, — Арий немного помолчал, думая, как правильно объяснить, а, может, как ловчее соврать — почем мне знать. — Отец многих отправил на мои поиски. В том числе и людей Франца. Только я представить не могу, — Арий поглядел на друга, — как ты успел за те пару дней, что прошли с нападения, проехать полкняжества?!

— Значит, успел. Да и не я один. К нам присоединился Догний со своими людьми, — пояснил свои слова Франц. — Вспомнил его? Уже не молод, с заметным брюшком, тебе, как пес, верен... — Арий прищурился, вспоминая, затем кивнул, а Франц продолжил. — Жаждет тебя видеть. Хочет убедиться, что с тобой все в порядке. Да еще и баял что-то то ли о знаке дурном, то ли о предчувствии — я так и не понял.

— Помню-помню, — Арий хмыкнул. — Помнишь же тот случай на охоте года два назад? Мы тогда лань должны были гнать, — объяснил мне княжич. — Но Догний в последний момент все отменил. Будто бы предчувствие у него дурное: со мной что-то дурное случится.

— Может, и впрямь была опасность? — предположила я.

— Куда там! — хмыкнул Арий и махнул рукой. — Ладно, схожу, увижусь с ним, — княжич развернулся и пошел к выходу из шатра, но на полпути остановился и кивнул другу. — Останься с Зарьей, не хочется ее бросать.

— Как скажешь, — безразлично произнес Франц.

Мы остались одни. Франц молчал, да я и сама не знала, что сказать. Поэтому и не пыталась начать разговор. Вместо этого начала осматривать внутренние убранство шатра. На полу лежал пестрый ковер, расшитый разноцветными лентами. Каких цветов здесь только не было: алая вишня, золотистый персик, темно-синяя слива. Стены и крыша шатра были молочного цвета. Последняя имела причудливую форму. Кое-где поднята, кое-где приспущена. Даже ощущение создавалось, что мы находимся не на земле, а в море, и над вокруг бушуют волны.

Молчание несколько затягивалось, и я рискнула начать разговор:

— Простите, забыла сказать, что... Что я рада с тобой познакомиться, Франц.

— Для таких, как ты, я — Франциск, — отрезал друг Ария.

— Для таких, как я? — переспросила.

— Для таких безродных необразованных деревенских дур, — медленно, нарочно растягивая слова, проговорил собеседник. Мои руки против воли сжались в кулаки. Кровь мгновенно прильнула к щекам. Я тяжело задышала, будто кто-то резко ударил кулаком по моему животу. — А чего ты ждала, деревенщина? — снова заговорил Франц, не давая мне взять себя в руки. — Ты мне не ровня. Ровно как и Арию! Так что...

— Да пошел ты! — выкрикнула я. Я не могла больше слушать то, что говорил этот человек, не могла видеть его презрительный взгляд, что втаптывал меня в землю.

Ничего не могла!

Только бежать.

Одним движением я сбросила с плеч роскошное одеяние и бросилась наутек. Едва не поскользнулась на выходе из шатра, но вовремя схватилась за полы ткани, натянув ее до предела, выбежала наружу и, не разбирая дороги, кинулась прочь с поляны.

Пока я сидела в шатре, ночь пошла на убыль. Сумрак рассеивался. Кое-где сквозь густую крону деревьев пробивались первые лучи солнца, так что тропу легко было разглядеть. А впрочем, даже если бы повсюду царил мрак, я бы не остановилась, не осталась бы там, вместе с...

"Забыть! Все забыть!" — проносилось в голове. Арий в безопасности, я ничем ему не обязана, а потому могу и там не оставаться, не говорить с этим мерзким Францем, не выносить его презрение и пренебрежение. Да что он сделал в этой жизни такого особенного, кроме того, что родился под счастливой звездой?! Кто виной, что его род боги не обделили знатностью да процветанием, а вот мой...

Занятая своими мыслями, я не смотрела вниз. Зря! Ноги зацепились за приподнятый корень. На сей раз удержаться хоть за что-то мне не удалось.

— А-а! — ушибленная еще после предыдущего падения нога отозвалась болью. Что-то хрустнуло. Я схватилась за лодыжку, молясь Живице, чтоб перелома какого не было. Как же я до села доберусь с поломанной-то ногой?

— Прошу тебя, молю, помоги последовательнице твоей, что жизни спасет. Помоги...

Медленными круговыми движениями я начала прощупывать кость. Снова едва не вскрикнула, добравшись до ушибленного места. Ощупала повреждение. Вздохнув и вновь прошептав про себя: "Прошу!", попробовала пошевелить ногой. Боль была безумной, но нога все же слушалась.