Судя по хмурым взглядам обитателей замка, виновником вчерашнего переполоха, единогласно был избран я. Но, так как губернатор с претензиями, так и не появился, похоже дело решили замять. Я рано встал, сделал зарядку и даже совершил небольшую пробежку вокруг замка — к глубокому моему удовлетворению "мальчики" запыхались больше меня. Ну да ничего — я еще сделаю из них атлетов... С удобством устроившись в тени стен внутреннего двора, со своими вещами и "мальчиками" — я с удовольствием стал следил за сборами принцессы и фрейлин. Какой то жуткий хаос, из центра которого, в какой-то момент, выбралась Лиретта и тепло поприветствовала меня — после чего водоворот втянул её обратно. Фрейлины двигались в произвольных направлениях, постоянно терялись в своей толпе, находили там старых знакомых и тут же принимались делиться последними новостями, потихоньку перенося весь замок Драсил в багажные отделения карет и телег — с любезной помощью, втянутых в этот ужас слуг. И плачь, и смех, и скрежет зубовный — раздавался из центра фрейлиноворота, вселяя ужас в сердца видевших это чудо и оставшихся в живых. Багаж постоянно переворачивали вверх дном, с целью выяснить — "а взяли ли это". Я со своими жалкими двумя сундуками — казался себе просто ничтожным... К моменту, который губернатор планировал как время отъезда, во внутренний двор въехали еще и гвардейцы сопровождения — попав в эпицентр буйства сборов и понеся значительные потери от "помогите же даме", а в особо тяжелых случаях от "скорее!! я не могу это удержать!!". У меня-то были сестры, которые время от времени собирались и выезжали на всякие балы, шабаши и им подобное — а предупрежден, значит вооружен. Так что со спины меня защищала прохлада стен, с боков — мои висельники, а передо мной высился непробиваемый бруствер моих сундуков. А вот привыкшим к организованности и пунктуальности гвардейцам — досталось по полной. Каких-то четыре часа спустя — мы выдвинулись в путь! Потом полчасика подождали, пока гвардейцы привезут парочку забытых фрейлин, с забытым багажом и уже теперь окончательно тронулись в сторону столицы. Мне даже досталась отдельная карета, которую я делил лишь со слугами. Ну, то есть еще нам "подселили" прощелыгу Пауля, но уже спустя полчаса, под тяжелыми взглядами моих "мальчиков", покрывшийся испариной Пауль заявил, что в телеге ему удобнее, чем в карете и сбежал. На следующей же короткой остановке я вдребезги разбил "трофейную" лютню о ближайшее дерево.

День сегодня прям задался! Я уже предвкушал вечернюю пробежку в сопровождении подневольных слуг, а пока любовался серыми лицами гвардейцев. Было прям видно, как у бедолаг жизнь проносилась перед глазами. А ведь вечером их ожидала разгрузка! Может где и есть дворянка, которая на ближайшей же стоянке не распотрошит весь взятый с собой багаж, воспользовавшись "сильными мужскими руками" и, предпочтительно, начав из центра кучи вещей или с самого высоко стоящего и тяжеленного сундука, но с нами таких точно не ехало. Я предвкушал ожидающие впереди меня пять дней веселья! Солдатам, что нас сопровождали все мероприятие явно было в новинку и я не сильно удивлюсь, если окажется, что сопровождавшие Лиретту из столицы в Драсир гвардейцы, при одном упоминании, о сопровождении принцессы назад в столицу — быстренько дезертировали.

В общем, гвардейцы начинали познавать дзен, а я раздумывал над тем, чтобы слинять. Вопрос был серьезный и не терпящий суеты. С одной стороны — дня через два я буду окружен усталыми, вконец офигевшими гвардейцами, которые будут следить только за одним — чтобы не попасться на глаза фрейлинам. Дополнительным бонусом выступали мои слуги, которые в прошлой жизни, похоже, если и бегали, то не далеко и не долго, а значит уже к следующему вечеру я "забегаю" их до состояния, когда они познакомятся с каждой самой маленькой ноющей мышцей своих ног — и продлится это болезненное состояние как минимум сутки или двое. То есть ситуация — беги принц Макс, волосы назад, куда хочешь — босым по росе, навстречу солнцу — и никто-никто тебя не догонит. С другой стороны, если я ломанусь в бега прямо сейчас, то мирный договор между Ниреей и Кралдором накроется медным тазом, а это значит, что искать меня будут два разгневанных короля и, что составляет как раз главную проблему, Чертов Френсис. Что Френсис меня найдет — у меня не было никаких сомнений. Я буду сидеть в наглухо закрытой пещере, на краю мира, а за моей спиной раздастся покашливание и мерзкий голос произнесет: "Принц Макс, Его Величество желает Вас видеть. Он недоволен." и я заору... Если же смыться после свадьбы и подписания договора, то я уже буду проблемой только Коргера. Но бежать придется из города, который я не знаю, а догонять меня будут отдохнувшие, сосредоточенные, хорошо ориентирующиеся на местности гвардейцы и следопыты Кралдора. Да еще и кралдорский королевский маг им будет помогать в меру сил. То есть никакой форы и спортивного поведения я там не увижу... Задачка.

Ну и конечно вставал вопрос — куда бежать? На начальном этапе побега — ключевым является вопрос — откуда, а вот когда бегун пересекает некую границу — обычно реальный пограничный пост, то на первое место становится именно вопрос "куда". До семнадцати лет я планировал бежать в затерянную страну Муг и даже были некие намётки, где её искать. Но с какого-то момента, я понял, что бежать в "страну Муг" и "за горизонт" — направления примерно одинаковые и они одинаково бесперспективные. Восемнадцать лет подарили мне прекрасное направление — пиратство! Соленые брызги в лицо, попугай на плече, которого я научу всякому-разному, романтика дальних странствий. Но эту мечту испоганило моё двадцатилетие и привезенные в столицу на казнь — экипаж пиратской шхуны "Ненависть веков". Это были угрюмые, грязные, битые жизнью инвалиды. Редко у кого из них был полный комплект рук, ног, глаз и зубов — и ни у кого из них не было попугая. А капитан королевских морских сил, просветил меня еще и о "романтике дальних странствий". Не было там никакой романтики — лишь тяжелое, унылое существование, прерываемое пьянкой. Так что на данный момент ответа на вопрос "куда" у меня тоже не было. А ответ ведь важный.

Судя по жестокой смеси из болезненных гримас и настороженных взглядов "слуг" — идея того, что время для бегства принца Максимилиана сейчас идеальное, пришла в голову не только принцу Максимилиану. Эрик и Трент ходили за мной поодиночке, а не вместе как раньше. К тому же, теперь утром со мной бегал Эрик, а вечером Трент. И пока один шел или бежал за мной, с обреченной миной, второй пытался усиленно "отдохнуть" вообще и на будущее. Убить или изувечить меня они не могли, а придумать какой-то другой способ, чтобы я не "носился как угорелый", у них не получалось. Так что, к проверенным временем развлечениям, предоставляемым мне гвардейцами и фрейлинами, добавилось новое — я делал вид, что собираюсь пробежаться и наслаждался выражением ужаса и обреченности на лицах своих "мальчиков". Зато, они вполне себе срывали злость на Пауле. Тот замучил их вопросами о некоей утерянной им "где то здесь" лютне — так, что для моих слуг выражение "Пошел в жопу со своей балалайкой", успешно заменило банальное "Привет Пауль" и стало любимой отдушиной, которая позволяла им спустить пар и немного прийти в себя. Поэтому, они встречали его так всякий раз, когда Пауль появлялся в пределах их видимости без принцессы.

Лиретта... Каждый вечер она приходила к моему костру, садилась рядом, клала мне голову на плечо и рассказывала о том, что успел "наколдовать" их "шабаш" за минувший день. А я улыбался и нес ей какую-то очередную банальщину, пока "мальчики" щупали за задницы "охранный отряд фрейлин сопровождения". И надо сказать, несмотря на постоянный шепот возмущения, фрейлин меньше не становилось и ни мне, ни принцессе они не жаловались — вот что значит стойкость и преданность. Кажется я начинал Понимать, почему дядя Ролиан выбрал семью и "золотую чашу" — он то был знаком с папой, как никто другой, и понимал, что Хартред нападет на Кралдор несмотря ни на какие договоры. Но будем надеяться, что все же Не Пойму до конца. "Путь золотой чаши" хоть и предусматривал, что я "ни о чем не буду жалеть и проживу жизнь достойно", но был уж больно коротким. А я одинокий волк! Я бегу по жизни ни о чем не жалея, весь такой жестокий и беспощадный, словно лютый зверь за оленем!! Моё воображение тут же нарисовало густой лес и несущегося вскачь оленя, преследуемого поджарым матерым волком. К сожалению, вылезшая из берлоги честность, превратила "жестокого и беспощадного зверя" в "колобок на ножках", который намертво застрял в ближайшем же кусте и, кряхтя, принялся пятиться назад. "Загнанный" же олень, презрительно оглядываясь, перешел на шаг, а потом и вовсе встал, пощипывая травку. За подобное "предательство", воображение было мной обозвано "дезертиром" и с позором отправлено спать. А следом за ним увязался и я.

Наверное вы удивитесь, но я решил никуда не бежать! Лично я вот удивился. И мои слуги, постоянно пребывающие в напряженном ожидании, когда же я внезапно исчезну — тоже пребывали в небольшом приятном шоке, когда на горизонте показались вершины шпилей Сильторы — столицы Кралдора, а я так никуда и не сдернул. А ведь были подходящие случаи... Но моя совесть и светлый образ Чертова Френсиса — удержали меня от сего неблаговидного поступка — в основном совесть конечно.

Сильтора была похожа на Пламенеющий, лишь своими размерами и тем что стояла на реке — тоже Сильторе. Стены у неё были более низкие и белые, а из-за стен выглядывали остроконечные крыши покрытые флагами и флигелями — какой то город синоптиков. Над Пламенеющей стояли клубы дыма из печей кузнец, пекарен или алхимических мастерских, а покатые крыши были выкрашены в красный или бурый цвет. Крыши же Сильторы были покрашены — кто во что горазд! По сравнению с ними цирковой шапито казался унылым и депрессивным. А кроме цветов и яркости — крыши Сильторы соперничали друг с дружкой в островерхности — похоже местной гильдии воров не позавидуешь — такие кручи не всякий военный-альпинист отважится покорять, а это значит, что местные дорожки ворюги прокладывали в канализации...

После въезда в ворота города наш кортеж сильно замедлил ход, поскольку оказалось, что улицы заполнены ликующими горожанами и пытающимися обеспечить проезд солдатами. Люди орали, размахивали плакатами, кидали вверх серпантин и выпускали на волю очумевших птиц, которые, с перепугу, еще больше окрашивали окружающий пейзаж и уносились ввысь, ну или в стену ближайшего здания, а затем в желудки кошек. Сперва я думал высунуться из кареты и ... помахать рукой чтоли, но ближайший же выкрик меня остановил, а прочитав один из плакатов я крепко задумался... На части плакатов было написано нечто вроде "Миру мир-войне пиписка!", но на большей части были всякие здравницы и пожелания успехов принцессе Лиретте и принцу Лорану. Я, как принц Макс, с большим бы удовольствием присоединился к пожеланиям, но ведь никакого Лорана мы не взяли. Слуги смотрели на меня с непониманием, на что я мог лишь пожать плечами. Затем я заметил как к карете, где ехала Лиретта, подъехал один из гвардейцев и что то спросил, а затем умчался куда то вперед. Я опять пожал плечами и принялся рассматривать стены домов. Тут Сильтора ничем особо не выделилась — кирпичь, камень и дерево в наших королевствах были одинаковые. Разве, что цветов на окнах было больше и по стенам некоторых домов вилась какая то зеленая дрянь — трава — не трава, куст — не куст...

Вскоре мы выехали на площадь перед дворцом, на которой нас встречали король с королевой в окружении гвардейцев и особо привилегированных зрителей. Королева стояла вся в слезах радости и мяла руки перед грудью, а вот король... Во первых, сразу было ясно, в кого у Лиретты такой замечательный клюв. Во вторых, король стоял пялясь в небо и явно что то насвистывая, с таким, насквозь расслабленным и невиновным видом, что аж мурашки по коже. А рядом с ним стоял, тот самый, умчавшийся гвардеец и задумчиво чесал себе шлем.

Вышла Лиретта и бросилась обнимать мать, на что король посмотрел благожелательно. А следом подошли фрейлины, Пауль, командир гвардейцев и я со слугами. Вволю потискав дитя, Гвидала начала перебегать, мокрыми от слез глазами, по лицам подошедших. Фрейлины, Пауль, я, командир гвардейцев, неуверенно на Эрика и Трента... Пауль, фрейлины, пустое место за фрейлинами, я, пустое место за мной, настороженно на Эрика и Трента, подслеповато прищурившись на командира гвардейцев.

— Разрешите представиться Ваши Величества! Принц Максимилиан! Будущий супруг принцессы Лиретты! — сжалился я над бедной женщиной.

— Рад. Очень рад. Добро пожаловать в нашу семью. — все это время стоявший за плечами королевы Коргер, перестал фальшиво насвистывать и разглядывать носки своих сапог или голубизну небес — вышел вперед и пожал мне руку. — Прошу за мной. — и, приглашающе махнув рукой, направился в глубину замка, взяв под локоток Гвидалу и ненавязчиво таща за собой.

Знаменитый безлорановый шок! Я такой уже видел. Отвалившаяся челюсть, пустой взгляд и застывший на губах, так и не успевший прозвучать вопрос про некоего толстяка. Симптомы на лицо! Похоже, не один я люблю откладывать на потом, всякие незначительные и неприятные беседы.

Торжественный обед получился не таким уж торжественным. И виной тому была королева. Она плохо ела, у неё, отчего то, сильно покраснело лицо и она постоянно пыталась, то прожечь дыру в щеке Коргера, то испепелись взглядом меня. Спасал положение лишь король — он вел со мной светский разговор, расспрашивал Лиретту как ей понравилось путешествие и Нирея. "Что интересного Лиретта увидела? Надо же прямо так уж и все ниреане хмурые и грустные? Не сломал ли себе шею Локнит? И принц Макс спрашивал? И что? Какая жаль. Понравился ли принц Макс? А принцу Максу Лиретта? Вот так славно! Решительно худеет к свадьбе? Какой же мудрый молодой человек. Нет, королеве хорошо. Нет, это её естественный цвет лица. И пар из ушей естественный. Как здоровье батюшки? А Ч... Френсиса? А братьев? Ого целых семь! Да-да бедный Дорельф — я что то слышал об этом. К сожалению вынужден Вас покинуть! Кажется королеве все же становится плохо и надо её скорее отвести в покои (и чуть слышно — пока никого не забрызгало...). А завтра мы с Вами Макс пообщаемся прямо с утра.". И попрощавшись король опять взял Гвидалу под локоток и торжественно удалился (похоже этот захват у Коргера изрядно разработан). Судя по раздавшемуся из коридора крику "Старый лживый козел!" — до покоев королева дотерпеть все же не смогла.

Несколько смущенная Лиретта, начала передо мной извиняться, но я её остановил и быстренько поменял тему. Мы еще какое то время пировали и Лиретта рассказывала мне всякие истории вроде "почему вон на той стене портьера и что за портьерой накорябали некие принцессы" или "вон те двое что злобно на тебя зыркают! ага братья, но папа вас завтра представит, жаль Салера в отъезде — с ней бы я тебя сегодня познакомила." и подобное. А потом проводила до выделенных мне покоев, поцеловала на прощание и, грустно улыбнувшись, пошла куда то в сторону криков, раздававшихся в спальной части замка. Зарядку я все же сделал, а вот бегать мне совершенно не хотелось — в чем меня горячо поддержали "слуги". Они быстренько помогли мне с вещами и нырнули за дверь. Судя по звукам, один из них тут же рванул куда то в сторону пиршественной залы. День выдался на редкость интересным, но тяжелым — так что я отправился в постель пораньше. Всю ночь за мной гонялась королева Гвидала и орала, что я не Лоран — а я с ней полностью соглашался и бежал-бежал.