Варлок

— Струйкой дым понесла тишина...

Я, сняв беспроводные наушники, запихнул их обратно в паз. Концерт, который я слушал всю дорогу мне, в общем-то, понравился. С детства люблю военные песни, как бардовские, так и профессиональных исполнителей. Та же "А в Одесе ныне тишина" или "Ждёт в Крыму меня краса!" в исполнении Ветковского, всегда трогали моё сердце и бередили душу. Так и представлялось, словно бы я сижу в подвале, вместе с обречёнными на смерть неведомым магом, жителями Одессы, а вокруг полыхают искажения только что появившейся зоны. Или как, сжимая в руках калаш, сдерживаю турецкие войска в Севастополе, гадая, когда же наконец из Империи прибудет подкрепление. И даже не подозреваю, что Чёрном Море сейчас идёт настоящая бойня, а русские десантные корабли под массированным магическим обстрелом гибнут, но рвутся к Крыму.

Не знаю, могли ли меня так же тронуть эти ветераны из коллектива на "Л", я слышал про них в первый раз, но времени было в обрез. Всего четыре часа мне дали пообщаться с семьёй. А там, опять вокзал, поезд, Москва и, наконец, Ильинское. А ещё... я бросил быстрый взгляд за левое плечо. Мой конвоир уже встала и смотрела так, словно бы ожидала, что я немедленно исчезну. Вроде вполне взрослая, женщина, Ауктор, то бишь, маг не хилого такого, четвёртого уровня, особо приближённая к главной семье Федосеевых, а ведёт себя — как малый ребёнок!

Я ещё раз покосился на "Марину Сергеевну", как она в категоричной форме потребовала себя называть при нашем первом знакомстве. Девушка, поймав мой взгляд, нахмурилась, упрямо вздёрнув носик. Внешне ей было от силы чуть больше двадцати. Стройная, красивая и довольно высокая шатенка, старающаяся походить на настоящую бизнеследи.

Всё было при ней: и элегантный тёмно-зелёный деловой костюм с узкой юбкой чуть выше колена и туфли на высоком каблуке, и узкие очки в тонкой дорогой оправе, и даже волосы, затянутые в тугой пучок на затылке. Вот только лично мне, она почему-то упорно казалась вчерашней студенткой — выпускницей педологического, совсем недавно получившей назначение в заштатную сельскую школу и вознамерившуюся на первом же уроке сокрушить сердца нерадивых двоечников. Для окончательного образа ей не хватало разве что старинного классного журнала с потрёпанной обложкой и длинной деревянной указки.

Скорее всего, всё дело было в том, что я уже успел с ней познакомиться и знал, что Марина, добрая и немного неуклюжая и рассеянная девушка. Она легко увлекалась разговором или любой новой, а значит интересной для неё темой и тут же выпадала из тщательно создаваемого ей образа. К тому же, когда до неё доходило, что, что-то пошло не так и из доминирующей над всё и вся бизнесвуман, она как-то незаметно для себя превратилась в обычную смешливую старшеклассницу, она жутко смущалась и начинала злиться на саму себя, а потому замыкалась и какое-то время дулась на весь окружающий свет.

Пусть даже она и была очень сильным Ауктором, такую растяпу вряд ли послали бы куда-нибудь в одиночку. И уж тем более следить за тем, чтобы такой субчик как я не свалил по своим делам, забив на любые договорённости с главой рода Федосеевым. Да и вообще, по большому счёту, именно мне следовало бы следить, чтобы Марина Сергеевна по невнимательности не превратилась в "потеряшку обыкновенную" и Александру Павловичу не пришлось бы устраивать грандиозную спасательную экспедицию в чулымские болота с целью найти исчезнувшего там ценного сотрудника. Причём я был абсолютно уверен в том, что девицу в итоге конечно бы отыскали. Где ни будь под руинами Киева в компании с такими же заблудившимися эльфами. Она — могёт! Это я уже выяснил...

Именно поэтому с нами был ещё один спутник. И вот с этой персоной шутить не стоило даже мне. Настоящий старый вояка. Комиссар, как и Якушев, то бишь, шестой уровень и гарантированно открытая чакра Анджна — "третий глаз". Он был уже не молод. Я дал бы ему лет шестьдесят, хотя не стал бы этого делать, имея перед глазами пример собственного деда, которому в этом году должно было исполниться сто двадцать пять лет.

Так вот этот монстр, себя он просил называть просто — "Куратор", собственно и был тем, кто должен был посадить нас — "непутёвых детишек", на поезд в Москву, о чём прямо и сообщил мне, отозвав на "покурить" в тамбур. Причём "конвоир" Марина и пикнуть, против него не смела. Да и вообще на роль моего опекуна она похоже назначила себя сама, а в реальности действительно оказалась молодым преподавателем основ нулевой химии и, как и я, ехала в колледж, но только не учиться, а работать.

Вообще-то она должны была лететь с Катей и Юлей орбитальным экспрессом, однако зная характер своей названной родственницы, Александр Павлович намеренно усложнил девушке жизнь. По словам Куратора, Федосеев решил, что для этого домашнего цыплёнка просто необходим небольшой период "социальной адаптации" в обществе меня, любимого. Перед тем как она встретится один на один со стаями зубастых школяров. Роль же старого волкодава сводилась к тому, чтобы проследить за тем, чтобы мы добрались до места в целости и сохранности, и никто нас не обижал.

Вспоминая какое удивлённое и ошарашенное лицо было у Марины, когда вместо привычного ей кортежа в роскошный двор федосеевского особняка въехал потрёпанный видавший виды "Москвич-Святогор" и выглянувший из опущенного окна немного прифигевший от подобной чести водила спросил: "Девушка это вы такси на два сорок к вокзалу заказывали?" Я невольно улыбнулся.

Все-таки, наверное — прав был в чём-то Валера. Наша новая элита очень быстро привыкла к тому, что роскошь это не нечто особенное, а норма их существования. Вот и юная учительница никак не могла поверить, что её, всю такую из себя красивую, везут на какой-то там общественный вокзал. Чуть было не потерялась в зале ожидания и всё никак не могла понять — зачем собственно нам нужно покупать за проезд на поезде.

До абсурда на кассе дело конечно не дошло, Марина вовсе не бедствовала и так что, когда кассирша назвала цену, протянула ей свою алмазную банковскую карту. Это уже потом, когда мы вышли на перрон, она всё удивлялась тому, что за подобные услуги с людей взымают оплату, приводя при этом разумные, на её взгляд, доводы в пользу того, что перемещение по Империи просто обязаны быть бесплатными.

Именно там, на вокзале к нам и присоединился "Куратор". Человек самого Императора, в зону особого внимания которого я каким-то образом попал своей выходкой. Хотя, чему здесь собственно удивляться — когда практически из ниоткуда появляется вдруг шестнадцатилетний лоб, у которого вроде как в детстве обнаружили дар, затем он пропал, а нынче — "Оп!" И он свободно оперирующий дыханием как минимум чакры Манипуры. Да к тому же — прямой потомок старика Митрофанова, о котором чего только не сочиняли в магических околомагических кругах, и воспитанник, не менее легендарного, Варяга, рассказ о котором мне задолжал Федосеев.

О старом Хрыче народная молва сочинила массу сказок, хотя, как по мне, так он был просто бесполезным вздорным старикашкой с давно поехавшей крышей, от которого благодаря его характеру сбежали все сыновья. Но это знал я, а посторонние считали его чуть ли не Великим Волхвом и живой легендой, знающей путь в Беловодье. А каких только слухов не распространяли в сети про этого "подмосковного отшельника". Поговаривали даже, что именно он и есть таинственный "Призрак Коммунизма", суперсолдат СССР, уничтоживший в начале сорок пятого года прошлого века и "Капитана Демократию" и "Рыцаря Третьего Рейха" в битве за Шамбалу.

Но я-то точно знал, что всё это пустой трёп. Да, дед действительно был участником тех событий, упоминания о которых в то время были тщательно вычеркнуты из реальной истории Второй Мировой Войны всеми учувствовавшими в них сторонами. Тогда ещё не пришло время, когда магия стала играть первую скрипку в судьбе нашего мира. Люди бы просто не поверили в правду, в то, что действительно ходил и бродил по Европе Призрак Коммунизма, как и в существование магов. А упоминание о том, что некоторые боевые подразделения сходились в хватках с тогдашними союзниками, и вовсе считалось крамолой. Русский и американец были друзьями на век, точнее, на пару лет до Победы над Рейхом, после которой нам не забыли поражение при Шамбале, гибель своего суперсолдата, который под другим именем возродился в серии популярных на западе комиксов и вообще стал известной франшизой. Нам — ничего не забыли и не простили, после чего искусно сыграв на тщеславии Черчилля, объявили его устами начало холодной войны.

"КО НКВД" — в некоторых документах того времени можно было встретить подобное сокращение. Как её только не расшифровывали горе-исследователи и как "карательные отряды" и как "контролирующие органы", хотя на самом деле эта пара букв, словно матрёшка скрывала в себе другую аббревиатуру и её следовало читать как "колдовской осназ". В Советском Союзе, как и в других странах того времени для выполнения особых операций привлекались представители древних традиционных, так называемых "колдовских" родов. Таковым в частности и был мой дед.

Вот только в экспедиционном корпусе он служил капитаном. Он сам мне рассказывал ещё в те времена, когда относился ко мне как к внуку, а не как к сломанной и бесполезной вещи. И по его словам — он был знаком с "Призраком Коммунизма" и очень уважал этого человека. Впрочем, "Капитан Демократия", по его словам, тоже был неплохим парнем, и ему было искренне жаль, что судьба развела их по разные стороны баррикад. А вот о "Рыцаре" говорить что-либо старый хрыч напрочь отказывался.

В общем, в том, что имперская канцелярия прислала своего цепного пса, дабы он наблюдал за внезапно показавшим зубы породистым щенком — не было ничего удивительного. А вот возможности Куратора неприятно удивил и означали только то, что мне не удалось убедить власти в том, что я ни рыба, ни мясо. В мой третий уровень, может, и ещё и поверили, как по мне я был вполне убедителен, значит, боялись того, что мог передать мне Наставник. Я мысленно поставил зарубку не слезать живым с Федосеева, пока он не расскажет всё, что знает о личности Варяга.

Старенький вокзал, с надписью: "Чулымская", даже будучи свежевыкрашенным, выглядел донельзя нереспектабельно и смотрелся натуральным ровесником мамонтов. Для Марины же существование подобного глубокого совка в который она попала, сделав всего один шаг из ультрасовременного вагона оказалось сродни откровению свыше. Судя по её выражению лица раскинувшийся перед ней "пейзаж", не просто впечатлил, а шокировал ранимую душу элитного цветка, который род Федосеевых бережно взращивал, вовсе не для прогулок по полудикой местности с малознакомыми мужчинами.

А, на мой взгляд — всё было не так уж и плохо. Да, здесь было не особо много новостроя и отсутствовали здания, возведённые именитыми архитекторами, однако, городок был чистым и ухоженным. Вот только, похоже, что для моей спутницы это не играло ровным счётом никакой роли. Несмотря на то, что всё, что она видела до сих пор, ограничивалось перроном и станционными зданиями, на её красивой мордашке читалась обречённость и полное непонимание того, как она здесь оказалась.

А ведь за вокзалом, как объектом Имперский Железных Дорог всегда был особый надзор. Правда это место не проектировалась для того, чтобы поражать воображение гостей Чулыма, а было объектом чисто утилитарным, являлась одним из ключевых узлов Западно-Сибирской Железной Дороги. Через станцию в обе стороны день и ночь шли сотни поездов, как грузовых, так и пассажирских. На магнитной подушке и колёсных, из пары вагонов и таких, проезда которых приходилось ждать минут по десять.

Здесь же располагалась многочисленная инфраструктура: ремонтные мастерские, склады, пакгаузы и прочее хозяйство. Не удивительно, что на различных предприятиях, обслуживающих дорогу, было занято если не половина, то треть населения города.

По соседнему пути пронёсся старенький "стовагонник", заставив поморщится от производимого им шума. На восток поезда часто шли порожняком, длинными составами, к тому же не новомодные, бесшумно скользящие над рельсами, а старые, ещё советские, грохочущие колёсами по бесчисленным стыкам рельс. Судя по абсолютно круглым глазам Марины и той силе, с которой она вдруг вцепилось в моё плечо, подобное зрелище так же было для неё в новику. Она словно увидела живого динозавра, ну или дракона из Украинской Зоны...

Двадцати с лишним лет, прошедших со дня, когда с конвейеров сошёл первый поезд на маджи-магнитной подушке, оказалось совершенно недостаточно для обновления всего парка техники, особенно с учётом постоянно растущих потребностей Империи. Тем более рентабельность старых, колёсных локомотивов и грузовых вагонов до сих пор оставалась на порядок выше. Так что, пока полной замене подверглись только пассажирские составы. Да и то не все. Старые, добрые электрички по-прежнему, оставались основными рабочими лошадками, как минимум в пределах Новосибирской области.

Но это знал я, почти пять лет прожив здесь, возле железной дороги и пообщавшись со многими людьми. А для тепличной магички, привыкшей к роскоши элитарного класса и видевшей окружающий мир лишь из окна дорогой машины, подобное было не то что в новинку, а вызывало когнитивный диссонанс. Ведь вроде как, у нас кругом прогресс, на Луне строят базы, готовится экспедиция на Марс, а здесь — словно бы другой мир. По дорогам ездит всякая древность, окружающие — практически не следят за современной модой и даже расписание на стене вокзала не голограммное, как в том же Новосибе, а старенький светодиодный дисплей.

И это я ещё не стал добивать её рассказом, про то, что маневровые, формирующие составы, вообще работают на солярке. Она и слова-то такого, небось, не знала, а если была в курсе что это такое, то, боюсь, девушку мы бы не откачали. Марина и так более-менее оклемалась, лишь, когда мы покинули здание вокзала и направились в сторону моего дома.

Идти было не далеко. Весь городок при желании можно было пройти насквозь меньше чем за час. Жили мои родители возле церкви, в самом центре Чулыма, так что пугать мою спутницу самым смаком пригородных окраин мне не пришлось. Однако, как и положено по закону подлости — если может случится, что-то неприятное, то оно обязательно произойдёт.

Единственная дорога с привокзальной площади шла мимо бывшего "ДКЖ" — Дома Культуры Железнодорожников. В советское время предполагалось, что там они будут отдыхать, смотреть кино и всячески просвещаться, постоянно повышая свой моральный облик. На деле же конечно всё вышло по-другому. Старожилы рассказывали, что там ещё в восьмидесятые, при позднем СССР культура пошла в каком-то неправильном направлении, однако самый ад начался сразу после августовского путча девяносто первого года.

Пусть либеральная плутократия продержалась в России чуть меньше года, "ДЖК" за это время успел приватизировать некий олигарх и Дом Культуры превратился в заурядный кабк, о котором немедленно поползли самые нехорошие слухи. С приходом имперской власти, злачное заведение немедленно прикрыли и здание вернули прежнему владельцу. Однако, хоть там и организовали всевозможные кружки и студии, однако основную славу этот центр досуга и отдыха снискал своими дискотеками, с обязательным распитием спиртных напитков за клубом и последующим мордобоем. Естественно, что такое разносторонне местобыстро стало основной точкой на которой тусовалась местная молодёжь.