Саске поблагодарил судьбу за молчание фонарщицы-Сакуры, и на всякий случай Солеана, судя по ухмылке, приложившего к этому свою руку.
— Ну как, довольна твоя душенька? — Сравнение себя с расцветающим мальчиком ему жутко не понравилось, в отличие от Сакуры. И чего ляпнул за лукавым Солеаном?
— Мало статистики, впрочем, могло быть еще меньше, — в тон.
Саске пнул ком земли с досады. Формулировать не хотелось, а услышать похвалу очень, или одобрение, или хоть слово на худой конец. Про себя, а не Наруто.
Саске потушил вспышку ревности, сам. И дальше брел по рытвинам и корням умиротворенным от того факта, что вовремя заметил, распознал и принял меры — взрослый поступок. И Солеан мог испортить момент, но сжалился и промолчал в мыслях и эмоциях, что добавляло настроение.
— Наруто, Сакура, я задолжал вам двоим обед, — когда миновали ворота и Солеан подал сигнал. Саске и сам хотел в этот момент заговорить, следуя долгу чести. — Может, вас устроит ужин в Ичираку-рамен?
— Да-да, в Ичираку-рамен... я та-ак проголодался! — Вторя своему животу.
— Ты моя прелесть, Саске, — мечтательно выдала Сакура. Солеан аж подавился, залившись гомерическим хохотом, совершенно беспричинным для желающего удавиться Саске.
В деревне было свое освещение, однако девочка продолжала обнимать фонарь всю дорогу до ресторанчика. Какаши после озвученного Саске предложения ушел, не попрощавшись. Наруто топал бодро и нетерпеливо — в глазах отражался рамен, только баул за спиной удерживал от бега. И откуда силы?!
Ковыряясь в вареве, Саске отметил,что владелец Теучи с дочерью Аяме, работавшей официанткой в сём закутке с домашней готовкой на виду у посетителей (сразу за барной стойкой), очень благосклонно относился к Наруто. Улыбчивый мужчина искренне обрадовался друзьям Наруто, с хлюпом набросившегося на еду, едва успев вытереть руки подсунутой мокрой салфеткой. Сакура ела быстро и аккуратно. Молчаливый Саске медлил, обдумывая косые взгляды в свою сторону, у него формировалась какая-то мысль.
— Теучи-сан, вы честный человек? — спросил Саске в лоб, когда съевший три огромных тарелки Наруто убежал, и когда Сакура вернулась с фонарем, глупо извиняясь и что-то лопоча до тех пор, пока с ней прямо не попрощались, дважды.
— Я еще не давал никому повода думать иначе, — сразу став серьезным и оскорбленным. Взрослая дочь прогремела посудой в раковине.
— Тогда поступим так, — доставая чековую книжку из специальной бумаги и чакрописную ручку, признак достатка — абы кому не дают. Атрибуты состоятельного человека придавали определенный вес словам парня, не раз использующего нехитрый психологический прием с их демонстрацией. Солеан задохнулся, прочитав мысли Саске, но одобрительно промолчал. — Это непотребство Наруто больше никогда не подавать. Я дам на это денег, покупайте пищевые добавки Абураме и Нара, делайте бульон наваристым... — глядя исподлобья на то, как владелец принимает идею смешивать дешевеющую продукцию конкурентов. — В общем, сделайте подаваемый Наруто рамен самым вкусным, самым полезным, самым-самым в Конохе. Будете брать с него всегда ровно семь рьё, придумывайте любые причины вплоть до самых дурацких, списывайте долги по праздникам и все такое, но кормите от пуза и бэнто ему предложите заворачивать помимо пятиразового питания... чтоб он лопнул от такой диеты... И еще, Наруто не должен знать... и если он к октябрю не вырастет минимум на сантиметр, я позабочусь, чтобы ваши нынешние поистине самые сильные страхи оказались поистине пустяшными... Мы договорились?
— Все зависит от суммы, молодой человек, — жестко. Он не привык к подобному тону у своих клиентов и подобным требованиям, его нервничающие руки сами по себе мяли и крутили вафельное полотенце — шаринган он уже четыре года ни у кого не видел, но помнил его силу. Саске по совету Солеана положил чек на стойку лицевой стороной вниз. — Д-договорились, — взяв в руку и после взгляда туда мгновенно побледнев до меловой кожи.
Он уходил под звук разбившейся тарелки, выпавшей из насухо ее вытиравших рук Аяме, заглянувшей через плечо — в чеке значилась сумма в триста семьдесят тысяч рьё, из текущих четырехсот с кепкой на счету Учиха Саске.
Глава 19. D2
— Вы уверены, Хирузен-сама? Все же... как-то боязно мне, — двигая фигуру на доске.
— Абсолютно, — выдыхая табачный дым вправо, в сторону от ночного визитера и по направлению к вентиляции. — Я сильно разочаруюсь в Друге, если он сделает Ход, — в свою очередь наклоняясь к потертой доске, памятной.
— Честно говоря, не вижу оснований, — тратя на обдумывание разговора времени больше, чем на партию сёги.
— Угадайте, кто ко мне заходил до вас, Шикаку-сама?
— Тут и гадать нечего, я видел поблизости от вашей резиденции Ичираку Теучи. Признаться, связь с Наруто для меня загадка, — оглаживая бородку.
— Почитайте, — беря один свиток из ряда таких же, неприметных и совершенно друг на друга похожих.
— Смешивать рога с жуками?! — Воскликнув, едва начав читать.
— Хе-хе, квалифицированный агент умеет расставлять акценты для начальства, — весело посмеявшись и трубкой в правой руке приглашая разворачивать дальше.
Вернув себе невозмутимость, а бородке остроту, Шикаку углубился в чтение.
— Любопытно... из стабфонда отдали, Хокаге-сама? — Заворачивая чек обратно.
— Да, — покаянно затягиваясь и нападая с щелчком по доске.
— Не хочу гадать, — передавая свиток и отвечая в партии адекватно и бесшумно.
— А вот Комбинатор вычислил, какой страх распалять во мне, — сердито пыхая. — И Друг разгадал мои мотивы, — дергая щекой.
— Что-то наш Друг прямо фонтанирует... словечками, — выуживая еще один свиток для того самого ряда и беря на заметку недосказанное.
— Хм!? Как верно подмечено, — с грустной добродушной улыбкой тыкая мундштуком в запись.
Пробежавшись глазами до самого конца, Хирузен откинулся на кресле и затянулся трубкой, забыв про сёги. Шикаку тактично ждал.
— Минато и Кушина оставили мне послание во внутреннем мире Наруто. Сделай де из сына героя!.. Эх, молодежь-молодежь, она часто резка в суждениях и не думает о цене... — тени стародавней трагедии набежали на лицо, из-за проявившихся глубоких и резких морщинок ставшее выглядеть сильно побитым жизнью. — Герой это собирательный образ... Истинных героев не делают — ими становятся, пробиваясь через тернии к звездам, — улыбаясь чему-то своему в мыслях. — Надеюсь, Шикаку-сама, я дал вам пищу для ума? — Следующим ходом выигрывая партию.
— Благодарю, — почтительно. — И нукенина Данзо вы оставили для Саске-сама, я прав? — Намекая на свои давние слова об указующем персте, направившим бы всю деревню на выдергивание Корня. Собеседник устало смежил веки, подтверждая — ведущаяся с той поры подковерная борьба тяжело сказывалась на его стариковских нервах, он бы сам с превеликим удовольствием растер в порошок посмевшего коварно внушать ему злобу и несвойственные мысли.
— Ты должен знать, Шикаку... Я тайно или явно учил многих, не все оправдали возложенные на них надежды или веру. Где-то я ошибся, где-то проглядел и чертовка судьба вмешалась. Орочимару... я передавал ему кровь Учиха. И до обрыва всяческих отношений успел дать с кровью Учиха Саске опрометчивое обещание поделиться его тканями. Что он выяснил в нашей, — делая акцент, — лаборатории, остается тайной, однако на этой почве у него выросла маниакальная одержимость Учиха — Орочимару схлестнулся с Итачи, проиграл и покинул Акацки. Сюда он не лезет, пока...
Саске
Ночь он банально продрых без задних ног в спальне Здания, видя смутные сны о заполонивших весь мир тощих мандариновых клонах Наруто. То ли сбой в теле, то ли следствия, Саске, нежившегося в тепле постели посредь остуженной комнаты, сие волновало в последнюю очередь. До часа "Х" всего полчаса, а он все балдеет на пуховой подушке, пленившей сонную голову.
— Я генин, — прошептали губы, складываясь в глупую улыбку.
За напряженностью последних дней сей факт забыл отметить он. Саске выпал из графика, а Солеан не подобрал, вот и выдался момент в праздной неге провести ночь и утренний часок, оставив мысли о тренировках и дзюцу в покое — или таково влияние атмосферы Эдема?
Лениво почесавшись, Саске удостоил визита уборную. Чистоту в доме поддерживал водяной клон, содержа особняк в те моменты, когда требовалось одурачить наблюдателей, не способных из-за ограды отличить клона от оригинала. Кафель сверкал дороговизной, сантехника блестела, отсутствовал дух обитаемого жилища — номер-люкс элитной гостиницы. Дом это Эдем, а здесь времянка, чтоб перекантоваться, принимая редких гостей, к примеру. Обозрев стерильность, Саске воспользовался душистым мылом и шампунем, придающим волосам шелковистость с грозовой свежестью. Его приучили следить за собой, жить комфортно и одеваться в лучшее и стильное. Право выбирать прическу он отстоял, поступившись уходом за ней. Впрочем, его вид, так или иначе, оставался презентабельным и в меру эксцентричным, как выразился Солеан, нетерпящий неряшливости.
С ног до головы обозрев свое тело в зеркале-стене, Саске задумался о смене имиджа — одевать футболку с узким воротом и пионерский галстук ему претило. В голове складывался образ взрослого, с которым не вязались шорты и футболка, а в особенности шейный платок.
— Образ шиноби, а не франта, — заметив своему лукаво улыбнувшемуся отражению, показавшему Саске его же, но в одежке Солеановского кроя. Широкие штанины и свободная стянутая у кистей длиннорукавная рубаха с таким же галстучком на шее, все в излюбленных цветах парня.
— Среди шиноби полно пижонов и мажоров, — показало язык отражение.
— Шут.
— Ты тощ, такого угловато-тонкого всерьез сложно воспринять. Мешковатость струящихся одежд сгладит худобу и спрячет вызывающий у знатоков уважительное удивление слой мышц. Однако их ношение предполагает не сугубо практичный взгляд на бой, а как на элегантное искусство. Отточенность убийственной грации, поэзия смерти — это философия, распространенная среди Хьюг. Создаваемый для окружающих образ многозначен, продумай досконально, меняя.
— Этот ворот с галстуком делает меня похожим на выскочку, — натягивая дурацкую футболку и повязывая начавшую пламенеть материю.
— Что и требовалось показать в тесте Какаши. Впрочем, считай это моей прихотью, — широко улыбаясь и поправляя узел у ключиц.
— И долго считать? — Голос получился капризным. Саске напряг скулы.
— Хех, не волнуйся, сварганим мы тебе на свадьбу пылающую бабочку, — тут же показывая отражение в строгом свадебном костюме-тройке с оной.
— Бака, — наматывая бинты-утяжелители, украшенные по краю черной тесьмой.
Наваливающаяся тяжесть возвращала мысли в колею занятий дзюцу. В Эдеме Солеан нагружал мышцы, а под контрастным душем они всегда отдыхали — Саске развивал координацию, движения при отсутствии никак не сказывающихся на его реальном весе утяжелителей оставались плавными и точными.
— Спасибо за сглаженные последствия, Солеан, — замахиваясь правой вертикально вверх и делая в прыжке с левой кульбит с переворотом туловища. Тело идеально послушно.
— У нас общее тело, брат по огню.
Саске зарделся (для себя непонятно чему конкретно), отвернувшись. "Шуншин" во двор к воротам отдался ломовой болью, через несколько секунд сменившейся приятной ломотой. Скрежетнув зубами по поводу нужды в длительных концентрационных медитациях, Саске походкой занятого человека ломанулся к месту встречи. Раз заранее не определено, то следует идти на полигон номер тридцать семь к восьми утра, если верить распечаткам Какаши, которого Саске не желал воспринимать ни как сэмпая, ни как сэнсэя, ни как опекуна. Командир и точка.
Ощутив только рассеянное по площади внимание, Саске из близлежащего к Зданию, откель вышел, парка применил в кустах теневой "Шуншин" к запримеченному на полигоне распадку корней, затрепетав ноздрями и дав выбитой слезе бессовестно стечь на подбородок. Дыхательные упражнения помогли отдышаться бесшумно всего за минуту. Две минуты до означенного срока.
— Всем привет, — в обычной вне Эдема мрачной манере.
— Привет... — эхом откликнулись две амебы, неторопливо подползающие улитками, несущими на своем горбу все свои пожитки. Саске их невыразительно пожалел, молча.
— Доброе утро, команда номер семь! — Бодро улыбаясь глазом, нарисовалась белая прическа, всего на пять минут опоздавшая. Феноменальное достижение!
— Доброе... — вместе со всеми вяло выдал Саске, не оценивший потуги в пунктуальности.
— Что-то вы квелые... Наша вторая миссия продлится неделю. В Конохе. За мной, — не дождавшись ничего радостного в эмоциях своей на две трети сонной и понурой команды, приготовившейся к худшему.
— А в чем суть второй миссии? — Задевшего его вчера за святое Саске Какаши проигнорировал, колыхая собой остатки молочного утреннего тумана, сдутого с речки через поляну в рощу, которую они пересекали на северо-запад к дороге, обрамляющей одуряюще (для чуткого носа Саске) пахнущий собаками квартал Инузука.
Саске и собаки относились друг к другу индифферентно, в смысле, псы никак особо не выделяли и не реагировали на него — они недолюбливали Наруто, взаимно впрочем. Мандарин заметно подобрался и ощерился, догнав сэнсэя, чему обрадовалась Сакура, в умоляющих глазах которой Саске шел с ее рюкзаком за спиной. "Фигушки!" — думал Саске, вращающимся томоэ видящим происходящее позади себя с той же четкостью, как с лица. Приставучих и недалеких пустомель Саске недолюбливал, мягко выражаясь.
— Привет семеркам! — Приветливо поздоровалась сэнсэй в красном платье под цвет глаз, впустив четверых во дворик дома главы клана Нара.
— Здорово, Саске, — протянул руку другу угрюмый Шикамару.
— Саске приветствую я, — вторил ему Шино.
— Привет. Шикамару, Шино.
— Н-н-наруто-кун... — промолвила Хината.
— Доброе утро, восьмерки, — одновременно с предыдущими и поверх их голов.
— Хината-химэ, — через силу произнес Саске с заколотившимся сердцем. Он не хотел, его заставляли изнутри, грозясь смертными карами на голову. В итоге довод про усмирение пыла розочки перевесил, и он заговорил. Деревянный тон и сам факт обращения сразу привлекли всеобщее внимание, установив тишину. — Ваша тихая скромность достойна подарка... — второпях доставая непослушной рукой из сумочки за поясом подсунутую туда Солеаном милую бутоньерку с лавандой, индиговой ромашкой с белой серединкой, плафоном голубоватого колокольчика и ажурной травкой, перевязанной бантиком мандариновой ленточкой с липучкой на тыльной стороне, тут же приклеенной повыше левой груди девушки. Попытка быть галантным.
Немая сцена.
Сакура убита наповал. Обморочную Хинату ловит ее сэнсэй со смешно взметнувшимися вверх бровями. Шино громко жужжит, прячась в воротник-стойку. Шикамару чешет репу. Наруто и Какаши круглят свои глаза.
— Саске! — Саске! — Смешно выбежали близняшки, заставив парня мысленно показать Солеану офигенный такой кулак, с дом размером.
— Ты плисол учися восаналивать клан, тя? — Громко и радостно заговорил рано начавший общаться Шикава.
