Интеллигент

— Не волнуйся Петр, я видел качество мяса, когда готовил. С килограмма не меньше двух серебряных вышло. — раздался сильный голос трактирщика, уже подносящего нам аппетитно пахнувшие порции — я что своей дочки не знаю, что ли чтобы верить ей, да на слово. — усмехнувшись посмотрел он на свою дочь, раскрывшую рот в форме буквы 'О' и неверяще смотрящую на отца. — Всю готовку смели, на цену почти не глядели. Ты говоришь, что у тебя еще есть мясо. Я бы взял килограмм сто, или даже сто пятьдесят. Думаю, прежде чем испортится, все съесть успеют — кивнул он в сторону зала в котором народ беспрерывно работал челюстями со скоростью год не евшего человека.

— Ну папа! Почему мне сразу не сказал! — нашла виноватого в своем просчете бизнес леди.

— Да как тебя непутевую, еще уму учить? Об твой зад, я за семнадцать лет уже воз розг переломал, а толку нет. Наела понимаешь бронь, а ну брысь. — рыкнул на дочку трактирщик и та, прикрывая зад руками убежала на кухню.

— Молодец Станислав. Я думал с убытком будем. — похвалил прозорливость трактирщика дед Семен.

— Да пустяки, я и подороже мясо готовил — махнул рукой трактирщик.

Дочь явно пошла в отца. Высокий плотный мужчина, с мощными руками и русой бородой лопатой до пупа. Если дочь имела чрезмерно большую верхнюю и нижнюю части тела, то отец имел неменьшую среднюю. Короче пузо у него было огромное.

Я приступил к трапезе. Хоть я и провалялся весь день, но есть хотелось так сильно, словно на мне пахали все это время. Ребята из десятка не отставали от меня, так как они, как раз и пахали весь день.

— Завтра в столовую мясо сдам, так что ты сегодня набери сколько нужно. — успевал разговаривать со Славой десятник.

— Не возьмут они его. — сказал трактирщик.

— Как не возьмут? Всегда брали. Я им даже мясо измененного как-то продал. — доказывал свою версию Петр.

— Может и возьмут, но не за серебряный и не так много. Килограмм пятьдесят по большой медной, больше не продашь. — категорично заверил трактирщик. — Я ему сразу поверил. В голосе была уверенность опытного человека. Петру, имеющему полезный талант, тоже пришлось поверить.

— Тогда придется скупщику сдавать. — немного подумав, с неохотой сказал он. — все равно завтра весь день на торговлю уйдет.

Я уже доел свою порцию и хотел было пойти на кухню, просить у Тони добавку, а заодно и поговорить с ней без толпы. Наше знакомство было слишком быстрым и не очень приятным — нужно это исправить. Я все еще не терял надежду на шикарно ночь.

Мои планы были разрушены на первой же стадии исполнения.

— Куда пошел — дернул меня за рукав Петр.

— На кухню. За добавкой.

— Сам готовь и ешь, а за чужой труд платить нужно. — поучал он меня.

— Но есть же хочется. — пытался вырвать я рукав из захвата.

— На ночь жрать вредно. — вредным голосом сказал десятник. — не заснешь.

— Конечно не засну, я весь день спал. Ну правда кушать хочется. — в подтверждение моих слов даже живот забурчал.

— Завтра с утра и поешь, а сейчас пошли в барак. Спать пора.

— Может я тут комнату сниму, чего в бараке спать. — находил я все новые возможности остаться. — Да и выкинут меня завтра из города. Дай хоть одну ночь нормально провести. — вспомнил я о грозившей беде. Нужно хоть напоследок оторваться.

— Сядь, не мельтеши. У меня для тебя две важных вести:

— Первая. Если полезешь к Тоньке, тебя вся сотня, во главе с сотником, на лоскуты порвет! Только после свадьбы!

— Вторая. Ты теперь наемник третьего класса. Мы с парнями в дороге обсудили твою ситуацию, и они согласны тебя в десяток принять. Я даже документ на тебя у сотника сразу по прибытию оформил. Будешь об опасностях предупреждать и еду для десятка готовить.

Я аж икнул от таких новостей. В голове столкнулись две мысли, пытаясь выдавить друг дружку. 'Я 'уже' слишком молод для женитьбы!' и припев песни 'Теперь Ты В Армии'. Третья мысль, 'Вот невезуха' попыталась было тоже влезть в голову, но была выкинута уже поселившимися там гигантами.

— По-моему они только из-за еды тебя и приняли. — под конец тихо сказал Петр.

Меня так и не пришедшего в себя притащили в барак и указали на деревянные нары. Припев песни победил, голова стала работать нормально.

'Все равно не усну' — подумал я и оказался неправ. Улегшись на мою новую 'кровать', я почти мгновенно уснул. Организм что целый день пролежал в бессознательном состоянии, почему-то посчитал это слишком малым сроком отдыха.

Глава 5. Дела торговые.

— Вставай давай, светло уже, а тебе еще готовить нужно. Хватит дрыхнуть, — вырвал меня из сна ворчливый голос Ивана.

Утро началось плохо... даже отвратительно. Тело сильно ломило, все чесалось и болело. Глаза слипались, каждая попытка их открытия сопровождалась резью. Я привык спать на своем прекрасном матрасе, на который копил более полугода. По уверению продавца, матрас должен был чуть ли не массаж мне делать, да колыбельные петь. Врал собака конечно, но спать на нем все равно было одно удовольствие. Попав в этот мир, нормальной кровати я еще не видел. Сперва ночь в лесу, потом день на земле, теперь ночь на грубых нарах, накрытых тряпкой. Когда же я буду отдыхать как 'белый человек'?

Побудка была ранней, с первыми лучами солнца. Мне, привыкшему приходить на работу к десяти часам, такой опыт пришелся не по душе. Я был похож на медведя шатуна разбуженного посреди зимы. Злой, опасный, идущий сам не зная куда.

Даже несмотря на то, что половину времени нахождении в новом мире я спал, а другую половину пытался есть, я все еще хотел и спать, и есть. Просто-таки жизнь по правилу трех 'П'. Поел. Поспал. П... вот как раз последнее 'П' мне и нужно сделать. Подгоняемый биологией, я стал активней просыпаться.

Справив нужду в образце передовой техники средневековья туалете типа сортир, он же дыра в земле и умылся из столь же технологически продвинутой бочки с водой. Намывался долго, под конец, плюнул и стянул хламиду. Поливая себя из ковшика представлял, что принимаю утренний контрастный душ. Увидев среди тренирующихся людей свой десяток, поплелся в их сторону. Как по мне, все наемники на площадке вели себя так же бестолково, как и тренирующиеся до них. Хорошо хоть в нашем десятке не оказалось своего 'Париса'.

— Где тут готовить? — спросил я у тренирующихся.

— Да вон костровище, — ткнул копьем в сторону прогоревшего костра, один из братьев. — На нем можно готовить, там и котелок есть.

— Или иди к дядь-славе, на кухню попросись, может пустит, — ткнул в сторону трактира второй брат, тот что потолще.

Готовить на костре не хотелось — долго и муторно. Пошел просится на кухню. Трактир был пуст, не было даже трактирщика за стойкой. Пройдя на кухню, увидел Станислава, моющего гору посуды в бадье.

— Если хочешь есть глянь в кастрюле, должно немного остаться. Петр просил на вас не готовить, — сказал он, глянув на меня.

— Нет, я хотел вашей кухней воспользоваться, чтобы еду на наш десяток приготовить.

— Да на здоровье. Хоть все время пользуйся, когда посетителей нет. Мне не жалко.

— Ну, я тогда пойду мясо принесу, — обрадовался я.

— Беги и Тоньку там поторопи. Мясо что я утром брал, уже все закончилось. Послал ее перетаскать оставшееся, уже час прошел, а она все идет, — ворчливо попросил он меня.

— Хорошо — крикнул на ходу.

Подбегая к складу увидел, 'красавицу' и шантажирующее ее 'чудовище'

— Глебушка, ну отдай. Я и так опаздываю, папка ругаться будет. Он обещал розги новые заготовить. — чуть не плача канючила Тоня.

— Поцелуй говорю, тогда получишь, — сексуально домогался, несовершеннолетней девы, 'педофил' подозрительной национальности.

— Не буду я тебя целовать! Вот еще! Сам себя целуй! — в голосе было море возмущения.

— Тогда не дам. Вдруг ты его за медь, а не серебро продашь. Мне от командира достанется. Я согласен рискнуть только за поцелуй, — продолжался шантаж.

— Не продам, я цену уже знаю и вообще, папка с дядькой Петро, уже все обговорил, мне мешок, только на кухню надо принести. — ткнула она рукой.

Я остановился около них, как раз в момент указания причины спора: толстого кожаного мешка, высотой мне по пояс.

— Глеб отдай мешок, меня Станислав послал. Он Тоньку уже потерял. — как истинный рыцарь, я не мог пройти мимо дамы попавшей в беду.

— Вот! Я же говорила! Заладил, целуй и целуй. — отчитав Глеба и показав ему язык, юное дева, легко оттолкнула с дороги здорового мужика, столь же легко закинула мешок себе за плечо и подошла ко мне, мило улыбаясь.

— Оо а Ооо — очень красноречиво заговорил я, глядя на эту сюрреалистичную картину. 'Женщина-Халк существует'. Ее сила меня поразила. Я не мог понять, что мешало ей так поступить раньше?

— Спасибо что помог, извини за вчерашнее. — сказала она и чмокнула меня, чуть не сбив при этом своей грудью, пока пыталась дотянуться до моей щеки. Развернулась и вприпрыжку убежала в сторону таверны.

— Ыыыы... — я продолжал поражать своими лингвистическими познаниями.

От какого-то жалкого 'чмока', я пришел в экстаз, больший чем смогла вызвать горячая стриптизерша, вызванная на мой тридцатилетний юбилей. Я вам скажу, та стриптизерша, была хороша и отработала на моих коленях и обязательную, и дополнительную программу, но до простого поцелуя в щечку, не дотягивала.

— Это моя женщина, — вырвал меня из грез агрессивно настроенный Глеб.

— Мне рассказать Славе или Петру, как ты требовал поцелуй? — приподнял я вопросительно бровь.

— Не надо! Я просто шутил, — быстро отступил от своих притязаний горячий парень.

Я подошел к куче и выбрал небольшой мешок, набитый медвежатиной — килограмм тридцать на вес. 'До местных девушек, мне пока далеко' думал я, утаскивая добычу.

Кухня была хороша, для таверны, наверное, идеальна. Очаг, дровяная печь похожая на газовую, еще одна напоминающая 'русскую', множество кастрюль, котелков, сковород. Повсюду баночки с приправами, специями и ингредиентами. Груда разных овощей на столе. Готовить можно.

Жалкие пятнадцать минут и мясо стало горой стейков, с гарниром из овощей. Быстро, вкусно, просто, дорого. Еда настоящих мужчин. С трудом вытаскивая поднос с едой в зал, увидел, что весь десяток, во главе с десятником, сидят за столом и ждет завтрак. Еще десять минут спустя, мы, развалившись на стульях, обсуждали планы на день.

— Держи, это 'поводок', твой документ, — десятник передал мне, небольшой гладкий цилиндр. — открути крышку и капни туда свою кровь. Если порождения тебя убьют, можно будет тело найти или хоть узнать, что ты мертв.

Открутив крышку, увидел небольшую иглу торчащую в центре цилиндра. Зажмурившись, надавил. Игла проколола палец и выступила кровь. Закрутил обратно и засунул пострадавший палец в рот.

— Как узнать, что все работает? — не заметив изменений, поинтересовался я.

— Ты что, не чувствуешь? Если капнуть кровь, сразу должен почувствовать связь с поводком. Попробуй прислушаться, не почувствуешь значит не капнул.

— Почувствуй силу люк — пробормотал я на русском и попытался почувствовать, хоть что-нибудь. Кровь то я точно капнул, на пальце вон даже капелька осталась.

Чувствовалась гладкость цилиндра в руке. Чувствовалась приятная сытость в животе. Чувствовался запах еды. Слышались шепотки и смешки десятка. Чесались нос и бровь. Болел палец. Хотелось пить. Как ощущать эту шаманскую магию, я не понимал. Просидев с закрытыми глазами пару минут, в злости бросил цилиндр на стол. Хотел уже начать ругаться на свое везение и полную бездарность в магии, но осознал, что прекрасно ощущаю где находится цилиндр, в каждое мгновенье времени. Я знал, не глядя — эта сволочь прячется от моего взгляда за тарелкой с хлебом.

— Чувствую! Я его чувствую! — закричал я радостно. — Я чувствую магию! Я маг.

— Чего кричишь. Почувствовал, чего радоваться. Чё такого? Даже я чувствую, но не радуюсь, как ты, — недовольно сказал Дима. — А у меня повреждения, — добавил он обиженно.

— Чего? — Я совершенно не понял претензии Димы. Остальные парни улыбались, а он рычит, моим способностям завидует что ли?

Увидев мое замешательство, мне на помощь поспешил десятник.

— Я тебе говорил о том, что у каждого человека есть дар. — Петр стал указывать на людей и называть их дар:

— У меня чувство вранья, — направил он палец на себя.

— У Семена абсолютная память, — Семен важно кивнул. Мол, да, все помню, записывать не надо.

— Глеб, не болеет и все на нем зарастает, как на порождении, — на это высказывание, Глеб оскалился в улыбке.

— Гришка реакцию имеет, невероятную. — Гриша закрутил между пальцами монетку, так быстро, что ее почти не было видно. — Его даже в клан 'Быстровых' звали.

— Ничьим слугой я не буду! Я свободный человек, сам за себя решаю! — моментально завелся Григорий.

— Я тебе сто раз говорил, что 'слуга рода', просто название должности и означает членство в клане, — закатив глаза сказал Петр.

— Иван, любую вещь чует, целая она или нет, всегда сказать может, — Иван никак не прореагировал. Сидел и дул пиво из кружки.

— Игнат, дар силы имеет. Он гораздо сильнее обычных людей — Похорошевший после кровавых процедур Игнат, согнул руку, хвастаясь бицепсом. В этот момент, он напоминал мне, одного небезызвестного бодибилдера, чья чёрно-белая фотография висела в 'качалке', посещаемой мной в подростковом возрасте.

— Олег всегда знает куда попадет его удар, — Олег, смотревший на меня серьезным взглядом, кивнул.

— Илья землю чувствует. Какая она, из чего состоит, что в ней, — Илья качнул головой в знак согласия.

— Землю чувствует? Я думал он тоже дар 'силы' имеет, — не удержался я и перебил объяснения.

— Силен он сам по себе, а дар его, чувствовать землю, пусть и неглубоко, — усмехнулся Петр. — хотя может его природа и двумя дарами одарила, — подумав и посмотрев на Илью добавил он.

— Женька и Сашка лес чувствуют. Женька растения, — указал он на того что полнее — Сашка животных. — указал на того что худее. Братья помахали мне руками.

— Почему они тогда медведя не почувствовали? — нашел я нестыковку.

— Потому, что дар слабый, — стал защищаться Сашка.

— Да и не в лесу, а на дороге мы были, — подхватил Женька.

— Будь у них дар сильный, давно в клан забрали, — пояснил Петр. Братья печально вздохнули.

— А если бы они магами были? — любопытствовал я.

— Стали бы самыми важными людьми в королевствах, а может и во всем мире, — ответил мне Семен, а в глазах братьев появилась мечтательность.

— Дима... 'умным' был. — печально заговорил Петр. — Гениальный ученый, великий изобретатель, лучший инженер — мог стать любым из них. Такие как он, даже не являясь магами, в центральных королевствах припеваючи живут. Диме не повезло. Совсем мальцом, он повстречал порождение, оно ему, чуть пол головы не оторвало. Сумела-таки гадина такая, живой доползти, до старых крепостей. Бросилась на Димку, да убить его, уже сил не хватало. Мужики отродье быстро забили, но каналы, что к голове идут, уже пострадали. Раны затянулись, а дар пропал. Вот он сюда и приехал, порождений убивать.