Ходок по Дороге

— Ладно, хорошенького помаленьку. Я свой лимит на риск сегодня выбрал полностью, — пробурчал я, отойдя на шаг от тела и вновь поднимая "пистолет". А точнее — ручной деструктор БК-40 с батареей на сорок выстрелов. Между прочим, вещь дорогая и эксклюзивная даже для танкистов из Российской Империи, созданная с применением инопланетных технологий. Такие стволы есть лишь у спецназа, летчиков и старших офицеров Империи, и то не у всех. Сереге его подарил лично легат Никифоров, после одного дела, когда "росомахи" второго ударного прорвали окружение и... — брр, я тряхнул головой, отгоняя от себя воспоминания мертвеца. Не надо в это углубляться, а то крыша поедет. Мне хватит и того, что я знаю, как этим оружием пользоваться.

Отдохнув еще немного, я все же влез внутрь башни и с натугой вытащил тело старшины Тромова наружу, уложив его рядом с товарищем. Затем вернулся и, пошарив за обгоревшими сиденьями, нашел утопленную в пол ручку люка, повернул ее по часовой стрелке и, потянув на себя, открыл отделение для ЗИП. Память декуриона Снежкина не подвела, там и в самом деле лежали инструменты, среди которых я без труда опознал саперную лопатку, кувалду с молотом и лом — без них даже в танке будущего не обойтись. Так же там хранился автомат с запасными магазинами, несколько сухих пайков и разная мелочевка. Но я взял лишь один из двух универсальных рейд-плащей с поясом-батареей. Мне пригодится, такой прикид лучше всякой шинели. Он, конечно, тяжеловат и неудобен — стандартный армейский вариант. Но зато совершенно непромокаемый, с режимом активного обогрева, позволяющим закутаться в ткань с головой и хоть на снегу спать, очень прочный — пулю в упор не выдержит, но от осколка или ножа спасет не хуже бронежилета. Плюс меняющаяся под окружающую местность маскировочная расцветка и встроенный компьютер, с гибким экраном на рукаве для всяких полезных мелочей, вроде коротковолновой рации, компаса и системы позиционирования. Для моей Дороги — вещь незаменимая.

Надев плащ и включив обогрев, я, наконец, полностью согрелся, перестав дрожать. А затем, не торопясь, выкопал у самой обочины неглубокую могилу, в которую уложил обоих танкистов и засыпал ее землей. В изголовье положил шлемофон Сереги и придавил его камнем. Крест с табличкой и именами потом сделаю, следующий вояж все равно начнется с этого же места. Но отдать последний долг своему "второму я" и его товарищу я обязан.

И лишь затем, спрятав в последний момент недалеко от "танка" свой деструктор, я направился к подсвеченной точке возврата и шагнул в световое пятно.

Очнулся я в своем номере в питомнике из-за того, что очень захотел в туалет. В окно спальни светило по-летнему яркое солнце, а я, лежа в кровати под одеялом, чувствовал себя выспавшимся и отдохнувшим, как будто продрых часов десять кряду. В теле, правда, ощущалась сильная слабость, но это мелочи, в остальном все просто замечательно. Дорога, холод, разбитый танк... Может, мне все эти приключения и в самом деле приснилось? Недавние события на Дороге я помнил до мельчайших подробностей, но почему-то было ощущение, что все это произошло уже давно. Впрочем, если верить здешним врачам, для только что вернувшихся Ходоков слабость и некоторая эмоциональная отстраненность в первое время после путешествия — норма. "Получается, тебя Ваня, можно поздравить"? — подумал я, набираясь сил, чтобы встать с постели. "Все прошло по плану и вторую ходку можно считать закрытой"?

Едва я успел посетить санблок и вернуться в койку, как за стеной послышался звук открываемой двери, а затем раздался голос Маринки.

— Доброе утро, герой! — вкатила в спальню тележку с едой моя помощница. — Рада тебя видеть. Долго же ты спал!

— Доброе! И я счастлив вновь любоваться вами, Марина, — приветливо улыбнулся я. — А сколько времени прошло?

— Почти сутки с тех пор как ты лег в капсулу. Как самочувствие, Ваня? Ничего не болит?

— Нормально, — улыбнулся я. — Вверенный вашему попечению питомец Тихомиров находиться в удовлетворительном состоянии.

— Вот как? — склонила голову чуть набок Маринка. — Точно?

— Конечно! Сходил, прошелся немного по Дороге и сразу же обратно, — закивал я головой. — Обычное дело. Кстати, спасибо за пижаму и портянки, они мне очень пригодились.

— Все шутки шутишь? Просто сходил и все? — хмыкнула горничная. — Дело, конечно, твое. Но не привыкал бы ты врать Иван Сергеевич, — строго сказала девушка. — Давай начистоту: откуда взялась та странная штука, которая появилась на тебе, когда капсула закончила работу? Во что ты влез? Ты знаешь, что тебя нашли в каком-то куске ткани, вроде просторной накидки, соединенной с прибором на поясе? Что с тобой случилось на Дороге?!

— А разве предметы оттуда можно пронести в наш мир? Мне говорили, что нельзя, — я аж присел на кровати от удивления. "Слава Богу, деструктор я догадался спрятать", -пробежала в голове короткая мысль.

— На самом деле можно, — поджала губы Маринка. — Только такие случаи крайне редки и еще никто из питомцев не мог материализовать в нашем мире предмет настолько большого веса и объема! Кроме того, титр Д-антител в твой крови подскочил втрое. Для всего лишь второго выхода на Дорогу это что-то невероятное. Еще раз спрашиваю, во что ты вляпался?

— Да так, — отвел я взгляд от глаз Марины. — Ничего особенного, просто так получилось... Не знаю как бы это и объяснить...

— Просто ты еще не придумал, как бы половчее соврать, — вздохнула помощница. — Не успел. Знаешь, мне обидно это слышать. Я к тебе отношусь со всей душой, а ты идти на контакт не хочешь. Вроде бы нормально общаемся, но ты психологически закрыт. А ведь я здесь твой самый лучший друг! А теперь вот еще и врешь своей помощнице, что совсем нехорошо. Ладно, давай будем кушать, — искренне улыбнувшись, подвинула ко мне поближе тележку Маринка. — Я тебя все равно люблю такого, какой ты есть, и очень о тебе беспокоюсь. Подкрепись как следует и подумай, что ты будешь говорить Торбышеву, когда он к тебе заглянет. А он это обязательно сделает, ты преподнёс начальству большой сюрприз. Видел бы ты как все забегали, когда открылась капсула!

Глава 6.

Разговор с Торбышевым произошел лишь три дня спустя, когда я полностью восстановился и вернулся к обычному распорядку дня. Заместитель главного врача по работе с питомцами почему-то не спешил с моим допросом, хотя я думал, что тянуть с этим администрация питомника не станет. Но нет: меня лишь попросили написать подробный отчет в вольной форме обо всем, что случилось на Дороге и отослать его на почту Максима Леонидовича. Я его и написал, памятуя старую истину: если не знаешь что говорить — говори правду и ничего кроме правды. Ее говорить легко и приятно, в ней не запутаешься. Просто не надо говорить "товарищу следователю" всей правды, это может очень нехорошо аукнуться...

Поэтому я честно написал в отчете про обнаруженную на обочине разбитую боевую машину и тела двух танкистов. А так же про найденное в открытой башне оружие, похожее на автомат и плащ-палатку с поясом. И заодно постарался ответить на напрашивающиеся сами собой вопросы, которые мне все равно бы задали. Зачем я полез в сгоревшую машину вопреки предупреждению не трогать предметы на Дороге? Потому что бежать холодно, рассчитывать в ближайшие несколько миссий на большее, чем продуваемый всеми ветрами шелковый комбинезончик я не мог, а путь все время удлиняется. Если в первую ходку я пробежал лишь пару километров, то во втором путешествии точка возврата удалилась от старта на целых пять тысяч метров. Что будет в следующий раз? Придется бежать по морозу в портянках и халатике десять километров? Или все двенадцать? Точка возврата была совсем рядом с неизвестным объектом, и поэтому я решил попробовать разжиться в нем теплой одеждой для следующего забега, посчитав риск приемлемым. О том, что найденная накидка вернется со мной в ГНЦЭМТ, не подозревал. Вот, собственно, и все. Ни про похожего на эльфа мужика в камзоле, появляющегося перед каждым выходом на Дорогу, ни про слияние памятью и личностью с погибшим танкистом я даже упоминать не стал. Сдается мне, если я расскажу все в точности, как было, то вопросов ко мне будет больше чем ответов и проблем только прибавится. Как бы за психа не приняли... А даже если поверят, то кто знает, до каких умозаключений дойдет начальство питомника и чего оно от меня в следующий раз захочет? А так...в общем-то с меня взятки гладки. Победителей не судят, Дорога у каждого своя и проверить ничего нельзя.

Последовавшая после отчета беседа с Торбышевым лишь укрепила меня в этих опасениях. Максим Леонидович поймал меня в парке, во время вечерней прогулки перед ужином. И сразу же взял быка за рога.

— Рад видеть тебя в добром здравии, Иван Сергеевич, — поздоровавшись за руку, уважительно сказал он. — Молодец, поздравляю! Ты у нас сегодня вдвойне рекордсмен!

— Вот как? И по каким же дисциплинам я установил рекорды? — спросил я.

— Не прибедняйся! — рассмеялся доктор. — А то ты сам не знаешь? У тебя всего лишь второй выход, а ты уже сравнялся по титру Д-антител с питомцами, у которых по семь-десять путешествий за спиной. Да еще ухитрился принести с Дороги уникальный предмет, а это крайне редко случается! Мои поздравления, начальство в восторге. Но все же, зачем ты так рисковал? Я ведь предупреждал, не лезь куда попало. Было такое? — нахмурился Торбышев.

— Кто не рискует, тот не пьет шампанского, — улыбнулся я доктору в ответ. — Хотя у вас тут хоть рискуй, хоть ни рискуй — один хрен не нальете!

— Что поделаешь, режим, — развел руками Максим Леонидович. — Хотя для особо отличившихся можно ходатайствовать о послаблениях... В виде исключения.

— Вот и походатайствуйте, — тут же ответил я. — Шампанского мне не надо, но можно на наш стол хотя бы солонку поставить? Сил нет ваши каши и паровые котлетки без соли в себя пихать, ЗОЖ — это не мое призвание. На кетчуп и майонез я даже не надеюсь, но хотя бы это... Кстати, а что такого уникального я сюда притащил? На вид обычная накидка вроде плащ-палатки, только теплая. Я в ней и дальше хотел бы выходить на Дорогу.

— А ты не знаешь? — хитро прищурился заместитель главного врача. — Точно?

— Понятия не имею, — соврал я, не отводя взгляда.

— И ничего необычного с тобой на Дороге не случилось? — недоверчиво продолжил доктор. — Осмотрел сгоревший танк и все? К отчету добавить ничего не хочешь? Чисто между нами?

— Не хочу, Максим Леонидович. Все изложено верно и максимально подробно. Могу еще раз танк нарисовать, от руки. Надо?

— Не надо. Темнишь ты, Ваня, — вздохнул Торбышев. — Ох, темнишь, по глазам вижу. Шлангом прикидываешься. Я всяких питомцев повидал, и разных историй наслушался. Не бывает на Дороге подарков вот так просто, за здорово живешь. И других союзников на Дороге у тебя кроме нас нет. Наши интересы полностью совпадают, пойми ты это наконец. Лучше расскажи мне все, как было, может быть, мы придумаем, как тебе помочь. Кое-какой опыт у меня есть, и возможности у ГНЦЭМТ имеются. Но мне надо в точности знать, во что именно ты вляпался.

— Говорю же, в отчете все подробно написано. Добавить нечего.

— Хорошо, будь по-твоему, — вздохнул доктор. — Я от тебя скрывать ничего не собираюсь. Накидка твоя, точнее ее пояс — это сложный компьютерный прибор с энергетической батареей неизвестного типа. Ткань тоже крайне непростая, там масса тонких полимерных слоев и что-то вроде пронизывающей их сеточки, толщиной около микрона. Но что самое интересное — прибор включается и работает с управляющим интерфейсом на русском языке! Представляешь? Производитель — некий Ижевский Императорский концерн "Кречет". Но технологически это очень сложное изделие, аналогов у него в России, да и, пожалуй, в мире нет. Впрочем, ученым еще надо с этим разбираться...

"Еще бы", — подумал я, вызвав в памяти воспоминания Снежкина. "В рейд-плаще использованы технологии киннеров, с ними даже имперские инженеры не полностью разобрались. Говорят, их внедряли в производство "с колес", под присмотром командированных инопланетных спецов, на живую нитку подгоняя чужие технологии под свою базу. Впрочем, в предвоенное время многое так делали. Одно дело купить у инопланетян пакет технологий и забабахать в России энергетическую революцию и новую индустриализацию. И совсем другое — развернуть и отладить реальное массовое производство, совместив знания чужих с русской техникой".

— Ты упоминал в отчете про найденный в танке автомат, — продолжил Торбышев. — Никаких других устройств там не было?

— Целых — никаких, — качнул я головой. — Разве что лом и лопата. Все остальное сгорело, я внимательно смотрел.

— Понятно... Ну, раз уж ты уверяешь что никакой опасности нет, то принеси, пожалуйста, нам автомат, — чуть улыбнулся доктор. — Наш куратор в минобороны аж повизгивает от нетерпения, так хочет его получить. Желательно, вместе с еще одной накидкой и чем-нибудь еще. Да что там автомат и накидка, он бы весь танк по деталям развинтил и перетащил к нам, — хохотнул доктор. — Только мы ему объяснили, что это невозможно — у тебя будет лишь один шанс, Дорога назад не пустит и топтаться на месте не даст. Но автомат сможешь добыть?

— Попробую, — помолчав, сказал я. В общем-то, я подозревал, что все закончится подобной просьбой. Поэтому и упомянул "похожий на автомат предмет" в отчете, в расчете на то, что за возможность его добыть обязательно ухватятся, забыв об остальном. Кстати, в нем ничего интересного не было. АКС-42 — автомат Коротяева в укороченном варианте со складывающимся прикладом. Обычное огнестрельное оружие, довольно старое и без чужих технологий, выданное танкистам для личной самообороны. По своим характеристикам АКС-42 принципиально ничем от "Калашникова" не отличался, с его неполной сборкой-разборкой курсант Снежкин справлялся в училище за пятьдесят секунд, на оценку "хорошо". Хотя, военным виднее, может быть и в нем есть какие-то прорывные для моего мира технологии. Судить не берусь, знаний Снежкина на сей счет явно не хватает.

— Только за автомат с вас причитается, — продолжил я. — Во-первых, солонка и перечница должны стоять на столе. Во-вторых, поллитра крови у меня больше не откачивайте. Уменьшите немного аппетит, мне надо быть в форме. В-третьих,...у меня будут еще мелкие просьбы, пойдите, пожалуйста, по возможности мне навстречу. А я со своей стороны приложу все усилия, чтобы добыть вам девайс.

— Хорошо, — подумав немного, сказал Торбышев. — Будем считать, договорились.

Появление за обедом солонки с перечницей, которые моя помощница торжественно водрузила на покрытый белоснежной скатертью стол, Игорь с Настей встретили удивленными и немного встревоженными взглядами. Подождали, когда Марина, оставив подарок, удалится подальше и лишь затем Игорь осторожно поинтересовался.

— И как это понимать, Ваня? Твоя работа?

— Ага, — взяв перечницу, я щедро посыпал из нее ароматным порошком в жидкий рыбный суп, а затем схватился за солонку. — Выбил привилегию специально для нашего стола. Мелочь, конечно, но сразу наглеть не стоит.

— Ты рассказал про наш секрет Торбышеву? — нахмурился парень, чуть побледнев.