Кроме того, точная карта коммуникаций подземелья была выложена в открытый доступ, чтобы все желающие могли ознакомится, и принять правильное решение. Строго говоря, бурить разведочные скважины над туннелями комплекса не было никакого смысла. Изначально транспортные каналы подземного центра обходили все месторождения, или уходили глубже пяти километров. Так что пересечение в пространстве иначе чем казусом было не назвать.

Были ещё и другие технические проблемы, но все они были или уже разрешены, или успешно решались Алгором.

— Но вы, как я знаю прибыли не за этим. — Алгор закончил доклад, и присел в возникшее в зале кресло.

— Да. — Алексей кивнул. — Можем мы чем-то помочь Агелау, отбить агрессию? Я знаю, что по закону, мы не только экстерриториальны, но и вне любых местных войн, но всё-таки?

— Мне очень нравится вот это "мы". — Алгор улыбнулся. — Это значит, что вы всё же считаете себя частью Тессарин, а это для меня вовсе не пустой звук.

— Это значит... — Алексей помедлил... что вы, вовсе не искусственный интеллект?

— Маршал Алгор. — В долю секунды китель Алгора преобразился и на нём появились и погоны со стилизованным изображением четырёхлучевой звезды, и ряды орденов.

Рефлекс заставил Алексея вытянутся по стойке смирно и коснуться ладонью левого плеча, отдавая воинское приветствие.

— Да, ладно, не тянись. Не на параде. — Маршал взмахнул рукой. — Я вообще думал, что ты догадаешься раньше... Статья сто сорок пять, Общего Устава Войск...

— Звание выше капитана, может присваиваться только начиная с генерал-майора — командира дивизии, и утверждаться в штабе соединения... машинально процитировал Алексей.

— А я теперь и есть и штаб, и его глава и вообще самый крупный бугор на участке. — Маршал улыбнулся. — Жил здесь в отпуске, и когда всё случилось планету покинуть не успел. Ну а дальше всё так закрутилось, что опомнился я, когда уже стал настолько старым, что никакое омоложение не поможет. Вот и оцифровался во вспомогательный ЦиР.

— А я-то вам зачем? — Алексей удивлённо посмотрел на Алгора.

— Ну, во-первых, ты сюда попал ну почти по своей воле. Во-вторых, я тебя можно сказать спасал, и юридически это был единственный шанс применить к тебе процедуру полной регенерации. Наш флот тоже не любит ненужных расходов. А так — перспективный рекрут, в условиях кадрового дефицита, да ещё и вот-вот враги...

— А зачем такие сложности? — Алексей внимательно посмотрел на собеседника. — Вы же тут главный.

— Главный конечно да. — Согласился маршал. — Только Тессарина никогда не уходит навсегда. Придёт день, и их корабли вернутся сюда. И тогда меня ждёт новое тело, и старая служба, и всё это если мои действия признают рациональными и верными. Если нет, то только за свой счёт. А хорошее тело стоит недёшево.

— Да, занятный поворот. — Алексей кивнул. — И в таком разрезе, как я понимаю, комплекс мне не поможет?

— Нет. Ну а я посмотрю на тебя. Чего ты можешь, без поддержки артиллерии, агентов на местах, и групп эвакуации.

— Я не хочу предрекать бедствия и мор, но думаю, что помощь Комплекса была бы меньшим злом. — Алексей улыбнулся, и покинув кресло, пошёл к выходу.

Лучший вид на этот город если сесть в бомбардировщик.

Иосиф Бродский

Земля, Французская республика, предместья Рошфора.

Жак Девилье, академик, доктор наук, и просто человек с аналитическим складом ума, возглавлял европейскую "Фабрику мыслей" уже на протяжении двадцати лет, и хоть не снискал на этом поприще нобелевской премии, но оклад его был таким, что позволял академику, не беспокоится ни о детях, ни о внуках.

Но тем не менее, он, на в силах заснуть, долго ворочался, пока не разбудил прислугу, и ему подогрели вина, усадили в кресло на огромном балконе с видом на Атлантику, оставив размышлять над судьбами мира.

Предмет его бессонницы лежал в странной плоскости. Заказ крупнейшего акционера фабрики был и прост, и сложен. Господин Борух, в телефонном разговоре, попросил его ни много ни мало, а подготовить идеологическую платформу для возможного объединения всей Европы.

— Всей это значит всей, дорогой академик. — Повторил Александр словно опасаясь, что Девилье который ловил каждое слово, и вдобавок записывал разговор, чтобы прослушать интонации, его не поймёт. — Европы от Лиссабона до Владивостока, включая некоторые наиболее приличные страны ближнего и среднего востока. Противостояние с Азией, с её двумя с половиной миллиардов населения, диктует совсем другие реалии.

Девилье отхлебнул красного вина, и снова задумался. Вариантов объединительной платформы было немного, но кое-что нужно было освежить в памяти. Он, уже не беспокоя прислугу, спустился в рабочий кабинет, нашёл нужную книгу, и вернувшись на балкон, открыл первую страницу:

Карл Маркс. Капитал. "Книга первая: процесс производства капитала"

Ассарта, королевство Агелау, Рабарский пролив.

Ширина пролива между когда-то единым материком, в самом узком месте не превышала пары километров, но здесь был лишь узкий глубоководный проход для судов и кораблей пробитый сквозь нагромождение камней. В остальных местах глубины не превышали нескольких метров, и для высадки подходили плохо.

Поэтому вся огромная эскадра союзной армии, составлявшая не менее полутора тысяч вымпелов, двигалась западнее, и лишь пройдя узкий Рабарский пролив, приняла влево, собираясь устроить высадку на равнинных берегах северной части Рабау. Следующее удобное место для высадки было уже ближе к столице, и как справедливо полагал президент Растар, который находился на флагманском корабле, там для них уже готова горячая встреча.

Кроме него, на огромном трёхсотметровом броненосном линкоре на паровой тяге, было ещё пара десятков дипломатов, глав государств и прочих официальных лиц, которые должны были засвидетельствовать триумф эйшенской военной машины.

Но встреча была и здесь. Воздушный наблюдатель крикнул "Небо!" и десятки подзорных труб, людей, стоявших на обзорной палубе флагмана синхронно поднялись наверх.

Эскадру прикрывали две сотни скоростных дирижаблей, большей частью эйшенских, но были и наёмники, в основном на быстрых, но плохо вооружённых "Айнурах" и "Гелватах". Они бы совсем не понадобились, но три десятка новейших штурмовых дирижабля украсили пожарами столицу, при попытке хоть как-то поцарапать броню механоидов из подземного Комплекса.

Сначала наблюдающие рыскали взглядами по небу в попытке отыскать нападающих, пока кому-то не повезло.

— С юга, господа!

С юга действительно шло едва различимое мутноватое облако, а когда стало возможным разглядеть детали, то стало понятно, что это не дирижабли а большие неповоротливые тардисы, которые обычно возили срочные грузы и людей, на небольшие расстояния. Именно поэтому угроза нападения этих скоростных аппаратов была признана ничтожной. Слишком короткий радиус полёта, насчитывавший сотни километров, тогда как от места высадки до ближайшего аэродрома было никак не меньше двух тысяч километров.

Но вылететь на такое, предельное расстояние с большим грузом тардиссы не могли. Эта мысль отчего-то сразу пришла в голову президенту Эйшена, и он успокоено взмахнул рукой.

— Господа не волнуйтесь. Сейчас наше воздушное прикрытие отгонит этих надоедливых мух. Но все желающие могут пройти в наблюдательную рубку под защиту брони.

Лишь пара приглашённых последовала совету, а другие остались на открытой палубе наблюдая за приближающимися летательными аппаратами.

Обычно скоростные сардиссы ныряли к воде, и пользуясь неповоротливостью дирижаблей атаковали корабли, сбрасывая небольшие, по паре килограмм бомбы, и поливая палубу из пулемётов. Эти же разошлись в две колонны и приняв выше дирижаблей прикрытия, выстроились кругом, над ними. Пушки дирижаблей имели ограничение по стрельбе вверх, и многие капитаны воздушных кораблей сразу же подняли ход, и начали подниматься выше. Но как раз в этот момент по ним ударили огненные плети выстрелов.

Новая двухсантиметровая пушка била не шариками, а вполне нормальными снарядами, имевшими кроме стальной оболочки, ещё и заряд термита, так что избиваемые дирижабли вспыхнули сразу, и теряя газ, посыпались вниз, на головы моряков. Кто-то попытался скрыться, но их мгновенно догоняли, короткая очередь, вспарывающая обшивку баллона от хвоста до носа, и он устремляется вниз.

"Как волчья стая режет баранов", подумал Растар, досадливо покачав головой.

Алексей, шёл на своём Альбатросе на высоте в двести метров, ведя валкую от перегруза машину, парируя малейшие попытки сваливания, точным и аккуратными движениями штурвала.

Альбатрос оснащённый четырьмя реактивно-магическими двигателями, конечно был не предназначен для того, чтобы таскать под своим брюхом почти тонну, и кроме того, двойной боезапас и тройной комплект кристаллов, но Алексею очень хотелось предъявить для оплаты один старый счёт.

Пока парни из истребительно-штурмовой эскадрильи резали воздушное прикрытие, он спокойно подобрался на дистанцию атаки, и плавно положил сектора тяги в красный сектор.

Альбатрос натужно вздрогнул, принимая дополнительную тягу, и разгоняясь нацелился на огромную серую тушу Эйшенского флагмана.

"Смешно будет если Саргонаи ошибся с магическими плетениями", подумал Алексей, вдавливая правой рукой рычаг сбрасывателя, а левой потянув на себя штурвал.

Освобождённый от груза, Альбатрос свечой взмыл в небо, а толстая серебристая сигара, преодолев полкилометра пути воткнулась в палубу флагмана.

"Что за..." успел подумать Растар, и собственно на этом процесс биологического функционирования этого организма, и многих других завершился. Триста килограммов гексогена, окружённые тремя слоями стальных кубиков, мгновенно превратили флагман, и несколько идущих рядом кораблей в дырявое решето которое разошлось по воде обломками деревянных частей и обрывками такелажа.

К этому моменту воздушное прикрытие было вырезано, и тардисы начали охоту за десантными транспортами, заходя на низкой высоте с кормы, где зенитных пушек не было.

Но ливень пуль от сотен зенитных пулемётов, всё равно находил свои цели.

Алексей успели пройтись пушечным огнём по трём кораблям, снося орудия и команду, когда его Альбатрос вздрогнул, получив попадание зенитного снаряда.

Машина сразу же стала валкой и ленивой, почти не реагируя на управление, и Алексей с трудом развернув сардис в сторону берега, опять выжал двигатели до форсажа, опасаясь, что ему просто не хватит прочности машины дотянуть до берега.

"Падение 22 секунды". Имплант был по-своему точен, но и у Алексея было кое-что. Сконцентрировавшись на крыльевых кристаллах — накопителях, он не задумываясь ухнул в них весь внутренний резерв, что заполнило их почти наполовину.

"Падение 10 минут 31 секунда"

Дотянул он аж до границы между равнинной частью и Мглистыми горами разделяющим континент на две неравные части, и сел, на самом краю небольшого леса, на каком-то просёлке, едва не перевернувшись при посадке, влетев передним колесом в яму на дороге. Выбравшись наружу с тоской посмотрел на совершенно новую машину с десятком рваных дыр. То, что ей конец, было понятно и без детального осмотра, но самое главное, что Альбатрос следовало сжечь, чтобы врагу даже теоретически не могло достаться ничего из оружейных новинок.

Такой вариант был предусмотрен с самого начала, Алексей накинул на спину рюкзак из аварийного комплекта и выдернув скобу таймера, зашагал на север.

Через десять минут, сзади громко ухнуло и волна горячего воздуха чуть толкнула в спину.

Альбатрос было жалко до невозможности, но Алексей посчитал что это был хороший размен. Флагман и два корабля ушедшие под воду сразу, повреждены ещё несколько кораблей, и когда он проходился по палубам "причёсывая" из своих пушек, тридцатимиллиметровые снаряды пробивали палубу насквозь, взрываясь где-то там внутри кораблей.

Здесь, в предгорьях в принципе ещё должно быть тихо. Когда высадка произойдёт и когда сюда подойдут регулярные части, вот тогда начнётся веселье. А пока можно было наслаждаться тёплым вечером.

Алексей даже подогрел тонг на крошечной печке, сделанной из магического кристалла, и сидел у подножья горы с видом на Синий Океан, попивая ароматный напиток. Всё ещё одетый в толстую меховую куртку и штаны с меховыми сапогами, он не бросал тёплую одежду так как на перевале совершенно точно будет не жарко. В горах температура опускалась до минус десяти, и меховая одежда была очень кстати.

Когда сверху с горы посыпались мелкие камешки и на площадку спрыгнул мужчина с ручным пулевиком в чуть пообтёртой форме егерей Эйшена, Алексей ничего не успел сделать, как ствол почти упёрся ему в лицо.

— Оп-па! А это у нас по-ходу летун агельский! — Глумливо произнёс он, но пистолет держал твёрдо, отслеживая малейшие движения Алексея.

Откуда Широкову было знать, что он устроился у подножья старой контрабандной тропы и попадётся диверсионно-разведывательной группе Эйшена.

Всё это ему рассказали, когда избавляли от оружия, вязали руки и усаживали в стороне пока вся группа из двадцати человек, устраивалась на ночлег. Его не били, спокойно относясь как к незапланированному призу, который собирались сдать в целости и сохранности в контрразведку.

Кормить его, впрочем, тоже не собирались, и когда вся группа наелась, они, оставив четырёх дежурных полегли, накрывшись тонкими одеялами из замагиченой шерсти.

Тонкие, но прочные верёвки, Алексей перепалил магическим огоньком с трудом дотянувшись пальцами до узлов, и теперь просто сидел, вывернув руки за спину в ожидании, когда же егеря уснут. В какой-то момент он даже хотел им помочь, рассеяв в воздухе плетение "Сархо" но побоялся что кто-то всё-таки заметит.

Где-то к полуночи всё стихло, и выждав ещё час, Алексей сплёл уже не Сархо, которое очень любили мамочки непоседливых детей, а Кисари, которым обезболивали тяжелораненых, и растянув узор на всю стоянку, активировал линии.

Магический резерв не успевший восстановиться после падения, вновь ухнул до самого дна, но лагерь затих совершенно. Только наблюдатели на уступчике парой метров выше зашуршав камнями, рухнули с высоты, словно пара мешков с песком.

К веселью успели только наблюдатели дальнего поста, но выскочившие к стоянке егеря, напрасно кричали, пытаясь разбудить своих товарищей, пока видевший в темноте Алексей не застрелил их из попавшегося под руку пулевика.

Потом, так же, не торопясь он вернул своё имущество, обыскал и сложил все тела аккуратным штабелем, и приступил к позднему ужину доедая кашу эйшенов.

Но когда, где-то вверху чуть слышно скрипнул камешек, он был вполне готов встретить очередных гостей.

Пара людей в лохматых одеяниях, почти беззвучно спустилась с тропы и поглядывая на мир через выпуклые линзы очков ночного зрения, осмотрелись и остановились уперевшись взглядом в штабель из тел.

Первым сообразил тот, что был пониже, но шире в плечах. Он распрямился во весь рост, и ещё раз оглянулся.