Чужие роли

Шкурих ещё раз зевнул, потом подскочил и резво двинулся к выходу.

— Отдохнула, угостилась, так гуляй дальше, а я двери прикрою. Чую, что будет сегодня для тебя работка или развлечение, это уж сама разберёшься.

Её выпроваживали, но Рани не стала возмущаться, просто повесила на плечо сумку и взяла узел в руки.

Она внимательно проследила, в каком порядке управлялся с камнями-замками демон. Вдруг придётся ещё раз навестить эту пещерку или прогуляться за травами.

Прода

Кстати, да, травы, здесь следовало оставить маяк, чтобы беспрепятственно воспользоваться сумеречной тропой. Девушка перебрала несколько маяков, замаскированных под обычные булыжники, внимательно приглядываясь в камням, осыпавшимся со скал, нельзя, чтобы они отличались по цвету. Прошла вдоль стены, выкопала небольшую ямку, немного в стороне, чтобы при перемещении не попасть под водяные струи, и положила туда камешек. Осталось только коснуться перстнем, оставляя свой знак для держателей родной крови, родителей, если вдруг им удастся беспрепятственно покинуть тёмное царство, или детей, если таковые всё-таки будут, ну и для себя самой.

— А тут трупы всякие, — из ближайшего кустарника высунул нос шкурих. — Любоваться и читать пора, а то жаль, если пропадёт возможность влиться в человеческое общество, на солнышке образы быстро растворяются и исчезают из этих недоделанных творцами мозгов.

И тут же растаял в едва заметной серой дымке.

Фъерани недовольно поджала губы — маяк прежде всего, всё остальное позже. Знак выставлялся в одно касание, перстень работал, несмотря на то, что изначально принадлежал не ей.

Она ещё раз полюбовалась на цветы беравки. Вот взяла бы с собой, но сушить и разбирать пока негде, как и готовить из неё лекарственный настой. И только потом обратила внимание на кусты, около которых исчез сплетник.

Кусты не шевелились, не доносилось ни одного звука.

Рани медленно раздвинула ветки, на всякий случай активировав в левой руке ледяную стрелу, убивающую не хуже обычной. Мало ли кого там увидел любопытный ящер?

Прямо на земле, неловко подогнув под себя руку, лежала девушка. Красивая, черноволосая, с ухоженной кожей, в дорогом шёлковом платье и мертвая, метаморфе даже не пришлось использовать заклинательный аркан для диагностики.

— Интересно, — пробормотала Фъерани, убирая оружие и присаживаясь рядом с трупом. — Кто это так постарался?

Она провела ладонью над глазами, считывая остаточные зрительные образы, и поморщилась. В памяти тут же возник постоялый двор, на который приехал воинский отряд.

В полустёртых картинках плавали оба знакомых офицера с обнажёнными мечами, падающие окровавленные люди, а потом побег. Девица неслась как сумасшедшая, не разбирая дороги и спасая собственную жизнь. Не одна, со служанкой, с которой у неё сложились особые отношения, вроде молочной сестры, их даже воспитывали вместе, хотя второй отводилась роль охраны. И ещё парень, лет на пять постарше, вроде бы брат этой служанки.

Похоже, всех её родственников уничтожили. Мало ли по какой причине, интриг хватало во всех царствах, везде боролись за благополучие семьи и власть, сметая помехи, словно сор. А семья этой девицы обладала властью, без сомнения, это не торговцы.

И еще один момент — тот, кто управлял воинским отрядом, презрительно изогнул губы и проговорил что-то вроде "женщин я не трогаю". Хорошо, значит не он, а его родственник или друг, или временный союзник, это Рани волновало мало. Она не собиралась принимать облик этой девушки именно из-за того, что случилось, не хватало снова стать объектом преследования.

Она без малейших колебаний обшарила карманы, осмотрела руки в поисках браслетов, с недоумением тронула родинку в виде цветочного лепестка выше локтя, прощупала пояс, выудив из-за него небольшой расшитый кошелёк. Всего с десяток серебряков, неплохо. Метаморфа переложила монеты в сумку и достала банку с порошком травы луха, очень быстро превращающим трупы в горстку серого пепла. Почему бы не затеять собственную интригу здесь и сейчас? Если никто не видел смерти этой девушки, то её продолжат искать. Пусть ищут. До посинения. Пусть она мерещится убийцам из-за любой качающейся ветки или хлопнувшей двери.

Труп истлел быстро, вместе с одеждой и украшениями, которые Рани в последний момент решила не брать. Вдруг это фамильные драгоценности? Не стоило попадать под подозрения и усложнять себе жизнь в первых дней пребывания в среднем царстве.

Весь этот тлен быстро разнёсся ветром, не оставляя ни малейших следов

Слегка пополнила денежный запас, но Фъерани так и не придумала, как ей обустроиться в здешних землях. Неплохо было бы позаимствовать чей-то облик, благо она не собиралась менять генетическую составляющую, а только внешность. И, соответственно, пристроиться в чью-то семью, чтобы иметь неплохой тыл на первое время. Лучше всего в семью, не имеющую проблем с деньгами. Ещё лучше в аптекарскую или целительскую, чтобы продолжать заниматься своим делом.

Впрочем, она не была прямой наследницей бога Артасхи и инстинкты целительницы не заставляли мгновенно кидаться на помощь. Да, приходилось много лечить демонов, змей, ящеров, даже птиц-переростков и кошек, всяческих тёмных рас в родном царстве хватало. Но то практика, именно с ней нарабатывался опыт. Однако он не зависел от инстинкта, а только от желания, помноженного на холодный расчёт.

Рани огляделась ещё раз, на всякий случай. Вдруг преследователи прячутся где-то здесь, не хотелось бы стать жертвой. Конечно, условно, она с демоническими корнями и без промедления убила бы любого, кто решил покуситься на её жизнь и здоровье. Тёмные феи тоже не отличались особым человеколюбием, периодически используя кровь людей в качестве подкормки. Правда, они редко выпивали все полностью, обрекая нечаянного путника на смерть, делали всего несколько глотков, а потом использовали ментальные способности для изменения памяти. А что, шёл, покачнулся, наткнулся на сучок — с кем не бывает?

И-эх, обычный осмотр ничего не дал, и метаморфе пришлось запустить волновое заклинание для обнаружения живых существ. В сетевое поле тут же попал шкурих, медленно ползущий по скале, несколько десятков мелких птиц, четыре природных духа. Последнее порадовало — природные духи имели человеческую ипостась, почему бы не использовать их для энергообмена, если представится такая возможность.

Людей поблизости не оказалось, только исчезающий след от погони.

Отлично! Ещё четыре-пять часов хода до следующего храма и никаких проблем, если, конечно, по дороге не встретится какой-то мелкий посёлок, не обозначенный на основной карте.

Двумя днями ранее. Особняк канцлера государства Битран

— Пора Фейлис вернуться, — его светлость нервно побарабанил пальцами по бумагам, щедро устилавшим рабочий стол. — Ей уже исполнилось восемнадцать.

— С чего ты вдруг вспомнил про это отродье? — Илзая, главная супруга канцлера, поправила подвеску шпильки, потом тщательно разгладила завернувшуюся полу верхнего платья, расшитого серебром и бисером. — Она всего лишь дочь наложницы, достаточно того, что вообще осталась жива. Этой простолюдинке не место в приличном доме.

— Скажи спасибо, что я не наказал тебя за отравление наложницы, подарившей мне ещё одного ребенка! — взвился Шэсем Шитаи.

Ну и что, что его супруга — дочь генерала и происходит из влиятельной семьи, словной военными подвигами! Он и так много потворствовал этой неуемной женщине, с чего-то решившей самолично распоряжаться чужими судьбами.

— Я происхожу из влиятельного рода, — благородная дама Илзая не собиралась уступать. — Все прочие мне и в подметки не годятся. К тому же я родила тебе наследника. Сантору уже двадцать два, он получил пост на государственной службе и теперь работает во славу императора и нашей страны.

Она всегда напоминала, что родила сына его светлости, первого и единственного наследника. Куда деваться, мальчиков в этой стране, как и в соседних, ценили куда больше девочек. Дочерей использовали для заключения выгодных браков и установления крепких связей с другими семьями.

— Он слишком глуп и самонадеян, — фыркнул Шэсем. — Твое воспитание сделало из нормального мальчишки младшего чиновника с сумасшедшими амбициями, хотя его знания и опыт находятся в самом начале пути.

— Он — сын канцлера и должен быть амбициозным, — Илзая обрадовалась, что разговор о младшей дочери его светлости ушёл в сторону. — Мальчик понимает свою главную обязанность, а это упрочение благосостояния и славы семьи.

Её так воспитывали — всё во славу и богатство рода, и не стоит считаться с мелкими помехами, стоящими на этом великом пути.

Прода

— Император терпеть не может самонадеянности и продвижения родственников, особенно, если эти родственники ничего из себя не представляют, — отбрил канцлер.

Куда деваться, он большую часть времени проводил на государственной службе и не имел возможности влиять на сына. Им занималась супруга, а она сразу же привила наследнику не самые лучшие черты характера. Теперь канцлер опасался, как бы безрассудное стремление к увеличению богатства и влияния семьи не привело эту самую семью к катастрофе, ведь ни для кого не секрет, что его величество был крут и скор на наказания. Вырезать целый род из-за ошибки, приведшей к негативным последствиям для государства, для него не составляло проблемы.

Императора боялись, шепотом называли самодуром, но признавали, что его подход к управлению быстро поднял страну из той разрухи, в которой она оказалась при прежнем правлении. Другое дело, что большинство семей из высшего круга тоже были вынуждены поумерить аппетиты, это коснулось как чиновников, так и командующих армиями.

— Просто у него еще мало опыта, — Илзая попыталась погасить раздражение супруга и перевести спор в простое обсуждение. — Да и должность невелика. Помощник главы департамента по расследованиям — это так мало для его талантов.

У Сантора был один годный талант — он неплохо махал мечом, на этом достоинства заканчивались и вперёд выступали недостатки. В двадцать два года он обошел все бордели столицы, любил развлечения, дорогую одежду и хороших лошадей, не чурался выпивки в компании. А еще очень гордился своим происхождением. Как же, с одной стороны — сын второго человека в государстве после императора, не считая его сыновей. С другой стороны — внук знаменитого генерала, совершившего множество подвигов. Пусть не единственный внук, его кузен Ашшерет тоже происходил из семьи Сейш и как раз занимался военным делом, но это мелочи, достаточно того, что благородная дама Илзая была любимой дочерью генерала. Жаль, что по мужской линии в роде Сейш остался один-единственный потомок, который сейчас занимал место главы. Отчасти формальное место, поскольку всем заправляла бабушка, мать Илзаи, объясняя это тем, что Ашшерет слишком много времени проводит в войсках.

— Не уводи разговор в сторону, — канцлер сдвинул брови. — Итак, моя младшая дочь возвращается в поместье и займёт полагающееся ей место. Она тоже наследница рода Шитаи, хочешь ты этого или нет.

— Прос-с-столюдинка... — на какое-то время Илзая потеряла самообладание и в голосе прорезались недостойные для госпожи шипящие нотки.

— Ты никогда не знала законов, — Шэсем брезгливо поджал губы. Его брак с госпожой устраивал император, сам бы никогда не выбрал в жены настолько амбициозную и самодовольную особу. — Согласно закону, преобладающей кровью является кровь отца, кроме случая, если мать происходит из императорской семьи и стоит выше по лестнице титулов. Поэтому моя дочь — истинно благородная барышня. Я смолчал, когда ты отравила её мать, я ничего не сказал, когда ты умудрилась провернуть интригу и выслать семью младшего чиновника на границу, — молчал, разумеется, тогда ему нужна была поддержка отца Илзаи в совете, чтобы занять пост канцлера. Но прошли годы, и от генералов остался лишь пшик и туманные воспоминания, а племянник супруги такой властью не обладал, хотя, по слухам, держал небольшую армию превосходно обученных наемников.

— Тебе нужна была поддержка моей семьи, — благородная дама тут же припомнила события пятнадцати летней давности. — Да, я отравила эту шлюху, решившую соблазнить моего мужа, и семью ее отправила в дальние дали. И девку эту...

— Тронешь мою дочь и можешь ни на что хорошее не рассчитывать, — канцлер не сдержался и шарахнул по столу кулаком.

Если бы не императорский указ о браке, возможно, он никогда и не занял бы этот пост, остался советником по торговле. Зато смог жениться по любви или, хотя бы, симпатии. Чем выше пост, тем больше ограничений. Вот и сейчас он отчетливо понимал, что из сына ничего толкового не получится, старшая дочь видела себя супругой младшего наследника императора и его же любимчика и соответственно грезила титулом императрицы. Что хотел Шэсем, так просто уравновесить немыслимые амбиции членов семьи и поэтому вызвал младшую дочь, отправив за ней старшую служанку с повозкой и прочей прислугой, обязательной для молодой госпожи.

Последний раз он видел Фейлис перед отправкой в дальнюю деревню, специально услал подальше, чтобы Илзая не навредила малышке. Помнил только доверчивые тёмно-карие глаза, с изумрудным ободком, наследием бабушки, и крохотную родинку за ухом. Как она жила, какой выросла — ничего не знал. Начнёшь интересоваться — насторожится супруга, а с неё станется отправить убийц за девочкой.

— И в какие покои ты решил ее определить? — Илзая решила сдать назад. Не стоило ссориться с мужем, к сожалению, отец её давно умер, братья тоже, а племянник не особо поддерживал всяческие планы по укреплению власти и богатства. Даже в последний поход пришлось отправлять его с помощью подлога и поддельных документов. Что взять с вояки, привыкшего просто повиноваться приказам? Но так лучше, Ашшерет не лез в интриги и не особо в них разбирался. Власть матери тоже далеко не распространялась, увы.

— Она займёт покои своей матери. Кстати, я заходил туда на днях и был поражен разрухой, что там творится. Сад высох, доски давно не крашены — это, по-твоему, нормальное управление хозяйством? Пришлось самому распоряжаться насчет ремонта.

Благородная дама открыла рот, собираясь высказаться по поводу покоев, но тут же его закрыла, вспомнив, что они далеко от главного дома, маленькие и неудобные, единственное преимущество — собственный сад, засохший, кстати. Если его светлость воспылал отцовскими чувствами, хорошо, она пока сделает вид, что согласна, а потом найдёт повод, чтобы устранить эту девку. Яд или подстава? Пожалуй, подстава лучше, ядом она уже пользовалась, не стоило повторяться — канцлер не страдал провалами в памяти. Интрига? Значит, будет интрига.

* * *

В очередной раз Фъерани устроилась на отдых около реки. Приятное место, скрытое от глаз густым ивняком, через который просто так не пролезть. Где-то над головой назойливо свистела птица, квакали лягушки на илистом берегу.

Её бы воля, так и жила около реки или озера, каждый день любовалась водой, плескалась в ласковых волнах. Хорошо, что храм недалеко, она сильно сократила путь, пробираясь к центру страны.