Авантюристы, или на службе у короля

— Магия? — поинтересовалась я.

— Врожденная способность, — не согласилась Кларисса. — Дар, хотя, скорее — проклятие. Много знаний только себе во вред.

Отворилась дверь. Дворецкий привез столик с двумя чашками кофе и несколькими пирожными, покрытые розовым кремом. Поставил, кивнул нам: сначала Клариссе, затем и мне, и вышел наружу.

— Бери, не стесняйся, — проговорила девушка и поднесла ко рту чашку, показывая мне пример.

Я тоже взяла чашку, сделала несколько глотков, откусила кусочек пирожного — вкусное, воздушное, само в рот и плывет.

— Ну, так, о чем ты хотела узнать?

— Об Аннет. Какой она была?

— Дрянью она была редкой, — Кларисса взяла в рот еще кусок пироженного. — Да и глупой, к тому же. Хотя это как посмотреть. Перекладывать свои проблемы на других у нее выходило виртуозно. Раз, и какой-то болван уже помогает ей. А неделя пройдет она новые проблемы на свою голову разыщет. Хороша наставница!

— Не любила ты ее, — медленно проговорила я.

— Было бы за что! — фыркнула Кларисса. — Из-за глупых законов, будто бы незамужняя леди жить одна не может, моей бабке платить ей приходилось. Родители-то мои умерли, — призналась девушка. — Знаешь, как это бывает род на род из-за глупости какой. Меч в руку и на дуэль. А если в поединке прикончить не получится, можно и убийц нанять. Главное, чтоб не попался убийца-то, не рассказал, кто его нанял. Хотя куда слову простолюдина-то против аристократа? Все одно ничего бы не вышло, — она вздохнула. — Но не нашли. Да и кому это надо? Мамку, отца и брата моего уже порешили. А бабка только меня уберечь и хотела. Не до мести ей было.

— Мне жаль, — только и смогла произнести я, пытаясь хоть сейчас не вспоминать, как своих-то родителей потеряла.

— Давнее это дело, — девушка бросила на меня понимающий взгляд. — Вижу, история-то тебе знакома. Тоже кровная месть? А тебе спастись повезло, затем дальний родственник обнаружился, что помог с бедой справиться? Как у меня бабка. Мать моей матери, а кровью брали с рода моего отца. Бабка вроде не при чем, вот и осталась жива, только меня от греха подальше отослала. В самую столицу — за тысячу миль от себя-то самой.

— В моем случае все проще, — я еще раз укусила пироженное, пытаясь заесть горечь, возникшую в горле — не вышло! — Деньги, звон которых для некоторых дороже всего. Да и моя вина в том есть — верила не тому, кому следует. Отца не слушала, будто я умнее его. Вот и поплатилась. Если бы сама пострадала. Но нет. Навсегда я запомнила, как сама-то, почитай, веревку на шее родителей затянула. Да и после смерти их никого у меня не осталось. Не от кого помощи ждать, даже просто поговорить. Никому не пожелаю хотеть смерти, как я ее тогда хотела. Хуже этого нет.

— Зато сейчас ты счастлива, — девушка взяла второй кусок пироженного. — Рана-то твоя уже, по глазам видно, закрывается. Не пропадает. Никогда она не исчезнет. Просто не будет так кровоточить. "Время лечит" — старая, глупая, но правдивая поговорка. Да и то, не всегда. Если сейчас предаст тебя кто близкий, а ведь кто-то есть, кому всю себя отдаешь, уже никогда боль не стихнет, не сможешь ты верить ни кому. Так и будешь спать с кинжалом под подушкой.

— Надеюсь, в порядке у меня все будет, я попыталась улыбнуться, отмахнуться от возникшей от ее слов горечи. — Некому меня предавать. И не зачем. Да и у тебя все еще будет. Найдешь свое счастье.

Кларисса как-то странно посмотрела на меня, улыбнулась краешком губ.

— Давай, о чем ты еще хотела узнать?

— Враги у Аннет были?

— Полно, — Кларисса махнула рукой. — Родственники ее дяди — он до замужества опекуном ее был, винили герцогиню в его смерти. Дескать, напугала она его сильно, вот сердце и не выдержало. Не знаю, правда ли. Он выкуп у ее жениха получил, а затем и помер перед самой свадьбой. Потом слухи сейчас ходят, что и к смерти муженька она причастна. Совсем недавно ведь он помер. Но слухи очень осторожные. Даже не слухи, перешепки простые. Шепчут, даже маг был замешан.

— Маг? — заинтересовалась я, вспомнив о Мишеле. — Кто?

— Не знаю точно. Слышала так, краем уха. Наверно, любовничек-то ее.

— Он был у Аннет? Как выглядел? Может, имя знаешь? — забросала вопросами я Клариссу.

— Сама-то я его не видела. Миолетта рассказывала. Молодой, темноволосый, красивый, младше Аннет на несколько лет. Она рассказывала, встретили они его как-то на улице.

— Почему же она мне об этом не рассказала? — огорчилась я. — Я ведь только от нее.

— Видно, дружка своего ждала. У Миолетты и так голова дырявая, а перед его приходом, она вообще про все забывает. Дождется, когда пузо вырастит. Ладно, — Кларисса бросила на меня предостерегающий взгляд. — Не мое это дело.

— И не мое, — закончила я. — А скажи, Аннет боялась чего-то, или кого-то? Миолетта говорила, о чем-то таком.

— Не знаю. Вполне могла, хотя не из пугливых она. Но кто знает, как дело повернулось. Вот только я ее не видела уже недели с три, да и до этого только мельком. Одно слово, — Кларисса рассмеялась. — Наставница. Так что, ответить тебе не могу.

Я съела последний кусочек пирожженого и поднялась.

— А подруг ты ее не знаешь? Мне о Кати говорили.

— Я в ее жизнь не особо лезла. Но, зная ее, не уверена, что Аннет, если подруги у нее и были, делилась с ними своими проблемами. Она предпочитала использовать лордов. А вот служанки ее могли что-то видеть. Особенно камеристка, которая с ней с дома приехала. Остальных-то она здесь нанимала.

— А где найти их не знаешь? — я снова присела в кресло.

— В доме ее они, наверное, пока что.

— Нет там никого, если ты, конечно, имеешь в виду тот дом, который возле Вишневых садов? — уточнила я. — Просто необжитым он выглядит.

— Думаю, у любовника Аннет жила. А дом так, для видимости. Она когда ночевала там, слуг и нанимала, чтобы с тряпкой по дому прошли. А вот камеристка... Подожди-ка, ее камеристку, вроде, Кати и звали.

— Она на Оливковой улице живет? Мне вроде Мишель так говорил.

— На Оливковой? — переспросила Кларисса. — Вряд ли. Там же только аристократы обитают, да другие приближенные к монарху особы. Куда уж простой камеристке?! Так что, солгал твой Мишель, кем бы он ни был.

— А ты с ее именем точно ничего не напутала?

— Вроде, нет, — не совсем уверенно произнесла собеседница. — Хотя, нет, — внезапно спохватилась она. — Точно! Я сама слышала. Помню, как Аннет к ней обращалась.

— Странно, — я задумалась, но, так ничего и не придумав, снова поднялась. — Ладно, спасибо, что потратила на меня свое время. И, если полиция будет спрашивать, не упоминай обо мне. Договорились?

— А как же твои угрозы "толстяку"? — хитро подмигнула мне девушка. — Ладно, договорились.

Я вышла на улицу и побрела вперед. Уже второй раз я ловила Мишеля на лжи: сначала на счет Миолетты, теперь и на счет Кати. Была вероятность того, что Кларисса и Мишель говорили о разных людях (мало ли Кати в многотысячном городе!), или, что девушка что-то напутала. Но я почему-то ей верила. Кларисса казалась достаточно откровенной.

До Оливковой улицы было недалеко. Ведь и она, и Печерная, на которой жила Кларисса, и Вишневые сады, и птичье поле считались аристократическими кварталами.

Мне понадобилось каких-то полчаса, чтобы дойти до Оливковой улицы. Мишель не сказал мне точно, где жила Кати, поэтому я просто с любопытством прохаживалась улицей. И едва не попалась. Внезапно со светло-серого дома (хотя какого дома — настоящего дворца!) за несколько двориков от того, возле которого стояла я сама, вышла высокая полная леди — Вития. Я успела шмыгнуть за дерево до того, как она меня заметила. По крайней мере, я на это надеялась.

Баронесса прошагала мимо меня. Я, прождав, пока она не исчезнет из виду, подошла к светло-серому строению. Возможно, в появлении этой леди здесь не было никакой тайны, и она просто здесь живет. Ее-то родословная вполне позволяет такое жилище! Но я предпочитала не рисковать. Хотела спросить у прохожих чей это дом (жаль только вокруг никого не было), но, подойдя ближе к особняку поняла: без надобности. Я и так знала, кому принадлежит роскошный дворец — учителю Мишеля — королевскому советнику Дирею.

Дирей осторожно почесал затылок. Баронесса рассказала занятную историю. Все-таки хорошо, что она зашла. Кажется, его ученик начал собственную, непонятную никому, игру. Замечательно, что он узнал об этом до того, как отправил письмо монарху. Теперь можно было вернуться к первоначальному плану. Правда, "лошадью" — маг подошел к доске, с расставленными на ней шахматными фигурками и сдвинул одну из них — скорее всего, придется пожертвовать. Но лошадь-то, оказывается, давно не белая, переметнулась на сторону противников.

Интересно, сколько Мишелю обещал Кальконе? Или не он это? Да, нет, точно граф! Больше некому. Маг смял так и недописанное письмо и кинул его в корзину. Королю следует написать другое.

За несколько часов до...

Ксавиану уже надоело ждать появления девушки. Тем более, то и дело, накатывали сожаления о пропущенном свидании. В конце концов, он не выдержал и оставил свой "пост". Идти к подруге было уже поздно. Юноша и повернул домой. Да и неплохо было бы рассказать Кальконе о том, что он видел девушку, заставившую их вчера поломать голову над тем, кто она, бездна ее забери, такая!

Граф остановился у них в замке "пока суд да дело" — говорил он. Больчег не возражал. Замок на Чугатской горе был достаточно просторным, да и слуг имелось порядочное количество. А общению с другом он был всегда рад. Тем более, сейчас, когда Больчег был прикован к постели. Доктора разрешали ему делать всего несколько шагов в день — самую малость. И то, только по необходимости. В другой раз — "цельные сутки лежать в постели".

Молодые ноги быстро довели Ксавиана к родному порогу. Юноша зашел внутрь, кивнул слуге, отказался от еды и поспешил наверх к гостю. В выделенной тому комнате Кальконе не оказалось. Тогда Ксавиан направился в апартаменты к отцу. И не прогадал!

Больчег с Кальконе вели неспешную беседу, перемежевывая ее с вином, налитым в глубокие чарки, и кусками баранины.

— А, Ксавиан, — Больчег оторвался от мяса и посмотрел на сына. — Не думал, что ты так рано вернешься. Говорил же, до вечера тебя не ждать. Не в первый ведь раз, — отец подмигнул сыну, заставив того густо покраснеть от осознания того, что родитель знает, куда именно он отлучается.

— Не вышло в этот раз. Знакомую повстречал на рынке, — ответил Ксавиан и, обращаясь теперь только к Кальконе, добавил. — Вчерашнюю. Ту, что под конец веселья в мехах пришла.

Кальконе насторожился, как прежде друг, отложил баранину в сторону, затем подмигнул Ксавиану.

— Ну, дело-то молодое. Куда нам, — он показал на себя и Больчега. — В наши-то годы. Выйду я на минутку.

Отец с сыном остались наедине. Впрочем, поговорить им не удалось. Ксавиан внезапно "вспомнил", что забыл что-то сделать внизу (что именно, юноша так и не придумал). Он быстро извинился и вышел вслед за Кальконе, которого через несколько минут нашел у себя.

— Говоришь, с незнакомкой ты виделся. Ну, что, выяснил, кто она? Откуда столько про Аннет занимательного знает?

— Потерял я ее, — сокрушенно ответил Ксавиан. — Как сквозь землю она провалилась.

— Так, может, и вовсе почудилось тебе? — вкрадчиво спросил Кальконе.

— Не один ведь я видел ее. Да и поспрашивал я людей. Она на этом рынке частый гость. Мне сказали, она как-то даже с магом захаживала к ним.

— С магом? — заметно обеспокоился Кальконе. — А вот это уже плохо. Неужто он?

— Кто он? — заинтересовался Ксавиан.

— Да так, должник один. Денег он мне должен. Порядочную суму. Он и не такое мог провернуть. Но вроде ни к чему это ему. Хотя... Эх, зря я все это затеял! Маги долги не возвращают. Но... Зато сейчас есть к кому обратиться. Скажу, прощу половину долга, если вытащит нас всех из этой ямы.

— Все так плохо?

— Хуже не придумаешь! — буркнул Кальконе. — Я не хотел твоего отца расстраивать. К его болезни добавлять беспокойства за ваши шкуры. А-то бы он тебе объяснил. Аннет эта... — Граф покачал головой. — Просто не понимаю, что на нее нашло. Зачем же она к нам со своим планом полезла?

— А на прошлых собраниях ничего подобного не происходило? — поинтересовался Ксавиан.

— Да, нет же! Разговоры и только!

Понять, по какой причине Дирей решился на разговор с Витией, я не могла. Мелькали догадки, но они меня совсем не радовали. Одна хуже другой. В любом случае, проверить их я не могла, потому решила выбросить их из головы.

День уже давно перевалился за полдень. Еще немного и на город начнут опускаться сумерки. Я поспешила домой, кинув последний слегка недоуменный взгляд на особняк Дирея (заходить внутрь совершенно не хотелось), успела заметить, как с окна чародея вылетел голубь, неся что-то в клюве. "

Заговоренный, видно, весточку кому-то несет", — подумала я и сразу забыла об этом. Мысли были заняты более важными вещами, чтобы еще о птице думать.

Знала бы я тогда, насколько важна эта Демонская птица и письмо в ее клюве! Но я не знала...

Дорога домой заняла много времени. Я снова едва не заплутала. Но на Оливковой улице я бывала чаще, чем возле Вишневых садов, потому-то быстро сориентировалась и без чужой помощи.

Наконец, и дом. Я зашла на неприметную, на первый взгляд, улочку, подошла к третьему дому справа и открыла двери своим ключом. Первым делом зашла в ванную комнату, вымыла руки, смыла с лица усталость, накопившуюся за день. Затем заглянула в комнату.

— Привет! — крикнула я Мишелю, заметив того, сидящим на кресле, и читающего бумаги.

— Ты поздно, — Мишель подошел ближе и помог мне снять с плеч накидку. — Устала, наверное?

— Да, — призналась я. — Есть немного. Зато многое узнала. Есть неясности, но начало положено! Пошли, ужин буду делать. Заодно и расскажу, что узнала.

— Я почистил картошку и отбил мясо — признался Мишель. — Только на печку поставить и осталось.

— Люблю тебя, — я быстро чмокнула его в щеку. — Пошли, тогда поставлю на плиту и за ужином расскажу, как продвигается расследование.

Я быстро поставила еду на печь. Обычно она грелась несколько минут: магический огонь гораздо проворнее обыкновенного. Так что, ждать было недолго.

— А что ты за бумаги читал, пока меня не было? Что-нибудь важное?

Мишель помрачнел.

— Дирей посоветовал нам съездить куда-то ненадолго. Вот и прислал бумаги, чтобы нас нигде не задерживали. Переживает, что я полезу на рожон из-за смерти Аннет, да и в целом у него плохие предчувствия.

— Так мы едим? — я удивленно повернулась к магу, едва не рассыпав соль, которой как раз собралась посыпать греющуюся еду.

— Нет. Я хочу узнать, кто убил Аннет. Я просто не могу уехать. Я должен все узнать! Она ведь просила меня о помощи, а я не понял. Думал, она заговорщиков боится, но, как видно, кого-то другого.

— Не знаю. Я говорила с Миолеттой. Она подтвердила, что Аннет кого-то смертельно боялась. Но вот кого, она не знала.