Аромат лимонной мяты. Книга вторая

Когда же на третий день все повторилось с точностью до детали, а эта история стала в министерстве магии просто притчей во языцех, профессору Снейпу, судя по всему, до чертиков надоело, что его отвлекают по пустякам. Окончательно озверев, он спустил собак на всех в порядке общей очереди: на Мелиссу Эванс, на Муфалду Хмелкирк и остальных сотрудников отдела злоупотребления магией до кучи — и потребовал вмешательства Аврората.

Видимо, в затхлом болоте министерства подобный оживляж был струей свежего воздуха, поскольку в отдел мисс Хмелкирк явился лично глава Аврората Руфус Скримджер. Ознакомившись с материалами дела и бросив короткий взгляд на сидящую на стуле с несчастным видом девочку, он потрепал ее по голове и пообещал разобраться и примерно наказать виновных.

Пока тройка авроров проверяла приют, директору школы чародейства и волшебства Альбусу Дамблдору была отправлена сова с соответствующим уведомлением об инцидентах. Дамблдор, сверкающий улыбкой, не замедлил явиться и чуть ли не с порога заявил, что не сомневается: его ученица все осознает и исправится, а он сам готов взять ее на поруки.

— Да не нужно ничего этого, Альбус! — махнул рукой Скримджер, изучая отчет авроров. — Девочка законопослушна, как вы или я! Там все здание исписано рунами, как гробницы фараонов иероглифами. А в ее комнате рунескрипт усиления магического излучения. Да если бы она просто прошла мимо него с учебником по чарам — мы бы и то сигнал получили. Ее явно хотели подставить. Интересно, детка, у кого это на тебя такой зуб?

И прежде чем директор Дамблдор успел вмешаться, Мелисса Эванс сделала большие и круглые глаза и заметила:

— Да, я вроде со всеми в хороших отношениях. Разве что... — она замялась, словно не зная, продолжать ей или не стоит.

— Говори-говори, — подбодрила ее Муфалда.

— Билл Уизли, — выпалила девочка, потупившись, а потом подняла глаза на Скримджера и быстро-быстро заговорила. — Нет, вы не подумайте, что я его обвиняю. Мне казалось, мы все выяснили. Но просто он единственный, с кем я ссорилась.

— Проверим! — бодро сказал главный аврор. — А пока, поскольку все руны мы можем и не найти, а малышка ходит сюда каждый день, как на работу, предлагаю единственное возможное решение проблемы: снять наблюдение с указанного квадрата. Ты же не будешь колдовать?

Он с притворной суровостью посмотрел на девочку, а та улыбнулась:

— Сэр, колдовать в приюте — верный способ попасть в какую-нибудь научную лабораторию. На опыты. А мне еще жить хочется.

— Ну, вот и чудненько. Все, я к себе, — Скримджер снова потрепал девочку по голове и направился к выходу. — Надо еще провести работу с сыном Артура

Дамблдор поспешил было за главой Аврората, когда их обоих остановил звонкий голос:

— Мистер Скримджер, сэр, профессор Дамблдор, спасибо вам огромное! Вы оба так мне помогли! Как бы я хотела, чтобы у меня был такой отец и такой дедушка!

Со старшим сыном Артура Уизли Руфус Скримджер, разумеется, поговорил. Уж неизвестно, что там произошло во время беседы и до чего они в конечном итоге договорились, но Билл, принятый по протекции директора Хогвартса на работу в Гринготтс, пришел к Аргу, главе отдела ликвидации проклятий, и попросил перевести его в египетский филиал.

Самому же Дамблдору все же пришлось брать на поруки одного своего ученика. Этим учеником оказался Чарли Уизли, которому после разговора Билла с главой Аврората тоже почему-то перестала светить работа на Альбионе. Чарли даже пришлось тем летом брать дополнительные уроки по уходу за магическими существами у профессора Кеттлберна, чтобы через год сдать ЖАБА по этому предмету и уехать в Румынию, в драконий заповедник.

Впрочем, Мелиссе было не до трудностей рыжеволосого семейства. Единственное, что ее в данном вопросе волновало, не обидится ли на нее Перси. Перси не обиделся: отношения со старшими братьями и без Мелиссы Эванс были не слишком радужными. Успокоившись, девочка вплотную занялась собственными проблемами. А они продолжали множиться.

* * *

Оглаф, по совету Финбара, вышел на хранителя сейфов рода Слизерин. Наладить диалог со стариком Гнарлаком оказалось не так-то просто, но регулярные встречи с обильными возлияниями, во время которых Оглаф стоически и не по одному разу выслушивал историю жизни старого гоблина все же принесли определенный результат.

Проверка магией рода Слизерин оказалась действительно испытанием. И проходила она не в банке Гринготтс, а на самом севере Шотландии, в развалинах замка Салазара, где единственным сохранившимся на протяжении веков помещением оказался ритуальный зал: настолько мощным был краеугольный камень рода Великого змееязыкого.

Подробностей самого испытания Гнарлак не знал, но одно он мог сказать определенно: оно было связано с магическими способностями рода Слизерин и ни один современный маг не был в состоянии его пройти. Ведь даже если предположить, что где-то по магической Англии и бродит неучтенный Авроратом некромант, активно практикующий рунные ритуалы, у этого самородка просто не будет подходящего инструмента.

На вопрос Оглафа, что Гнарлак имеет в виду, тот ответил:

— Гвоздь можно забить и лопатой, но лучше молотком. С немертвым можно справиться и палочкой, но посох — надежнее будет!

Суть была ясна: магические дары рода Слизерин требовали посоха.

По большому счету, Мелисса могла об этом догадаться и сама. Халид с самого начала их занятий утверждал, что посох — лучшее и единственно подходящее некроманту-демонологу орудие, однако, тем не менее, создавать его для своей ученицы арабский маг не спешил. Дело это было весьма долгим и кропотливым.

По правилам, магические посохи делались из целого молодого деревца или ветви большого дерева. В первом случае у дерева просили согласия отдать свою жизнь и стать соратником мага. А во втором — разрешения срубить одну ветвь. Однако эти действия должны были сопровождаться определенными ритуалами и символическими жертвоприношениями.

После деревцу обрубали ветви и вершину, а затем, завернув его в натуральную ткань — лен, хлопок или шелк — приносили домой, где и укорачивали по росту нового владельца, а потом, в течение полугода-года разговаривали с ним, наполняя своей магической силой. И только после этого с посоха можно было снять кору, покрыть его рунами и лаком и украсить камнями и металлическими вставками так, как велело магу его сердце. На самом последнем этапе проводился ритуал привязки и наречения посоха.

В принципе, ничего сложного. Но проблема возникла еще на стадии поиска материала для посоха, ведь, учитывая официальное отношение правительства магической Британии к ритуальной магии, найти подходящее деревце на Альбионе не представлялось возможным. Однако если этот вопрос еще можно было решить, просто предприняв заграничный вояж, то следующий был из разряда головоломок: Мелисса, хотя и была гораздо выше большинства своих сверстников, тем не менее, продолжала расти и определить высоту посоха, вершина которого в идеале должна была быть на уровне от носа мага до двенадцати дюймов выше макушки, представлялось проблематичным.

Помог, как ни странно, банальный магловский ортопед. Профессор Снейп силой своего обаяния убедил эскулапа наморщить лоб и что-нибудь придумать. Оказалось, зная рост родителей, с помощью ряда определенных формул(6) можно попытаться, что называется на коленке, прикинуть возможный рост ребенка. Ортопед, впрочем, предупредил, что конечный итог будет весьма приблизительным, но все же даже такой результат был лучше, чем ничего.

В общем, собеседник — этакая личинка Пиноккио — на последний семестр второго курса и добрую половину третьего был найден в ботаническом саду одной теплой страны. Молодое деревце черной акации выразило свое желание весьма четко: там ему было скучно и оно было готово пойти с Мелиссой Эванс.

Тогда же, памятуя о словах Гнарлака об умертвиях, она с головой окунулась в изучение некромантии. Сначала, пока создавался посох, лишь в теории: Халид обладал огромным количеством книг по данной тематике и, несмотря на то, что всегда оставался ярым приверженцем южной школы некромантии, синтезировавшей арабские и иудейские достижения, владел и наработками северной, объединившей в себе прогерманские и скандинавские шаманские традиции.

В любом случае обе эти школы выделяли две большие группы немертвых: оживших мертвецов и обитателей могил и жертвенных курганов, находящихся в состоянии относительного покоя(7).

Оживших мертвецов в свою очередь делили на телесных призраков, людей, которые стали немертвыми из-за сильной любви(8) или крайней ненависти к живым(9), пробужденных колдунами умерших(10), модификацией которых и являются упоминаемые в учебниках ЗОТИ инфери, и немертвые, преследующие определенных людей или целые семьи(11).

Но, несмотря на то, что становились ожившими мертвецами по-разному, у всех видов умертвий было много общего. Например, по мнению ученых, все они отличаются невероятной физической силой и выносливостью. Взгляд любого умертвия таит в себе большую опасность, так как способен подчинить человека и увести его в могилу, вызвать общий упадок физических и духовных сил и просто свести с ума. Огромную опасность представляют и нанесенные немертвыми раны, поскольку у пострадавшего начинается процесс внутреннего гниения, да и сломанные ими кости срастаются весьма медленно, даже при приеме костероста.

К практике они приступили, когда Мелисса перешла на третий курс. В тот год она первый раз на рождественских каникулах уехала из Хогвартса и прокляла все на свете. Вместо того чтобы как все нормальные люди вешать носки у камина и есть рождественского гуся, она почти две недели шлялась по пустыне Аравийского полуострова в компании Халида, Снейпа и нескольких оборотней и поднимала труп за трупом, скелет за скелетом.

Арабский маг, живущий не первую сотню лет, прекрасно помнил, где на его родине отгремели кровопролитные сражения и осталось множество трупов, погребенных под вековыми песками.

Первое умертвие не вызвало ничего, кроме рвотных позывов. Мелисса просто упала на колени и рассталась с собственным завтраком, а вырвавшегося из-под ее контроля инфери упокоил Халид. В следующий призыв она явно перестаралась: все же посох был куда мощнее палочки. Вместо одного немертвого поднялся целый десяток. От неожиданности она вновь потеряла контроль, а когда стая озверевших инфери бросились на первого попавшегося человека, на нее саму, перепугалась до смерти, схватила посох и выдала огненный смерч такой силы, что Халиду и Снейпу пришлось ставить щиты, чтобы не сгореть самим и не дать поджариться оборотням.

Впрочем, с каждым разом получалось у нее все лучше и лучше. Однако к концу их небольшого путешествия она вдруг поняла, что начала воспринимать людей, как покорные куски мяса. Появившееся чувство напугало ее куда сильнее, чем все трупы вместе взятые, увиденные за это время.

Халид ее проблему понял и успокоил, сказав, что большинство некромантов проходит через подобные терзания. Единственный способ сохранять баланс — чаще общаться с друзьями и близкими людьми и принимать близко к сердцу их проблемы, какими бы мелкими и смешными они не казались.

Что же касается близких людей, то поисками дяди и тети Мелисса озаботилась еще после первого курса.

Надо сказать, Финбар, постепенно подбирающий себе людей из недавно обращенных маглов и волков из стаи Фенрира, разыскал их достаточно быстро. Но вот просто навестить их оказалось невозможным.

Первым к коттеджу Дурслей отправился Арг, увешанный гоблинскими артефактами, украшенными разноцветными магически заряженными камнями, которые были способны определить целый спектр наложенных чар и заклятий. Уходить ему пришлось практически сразу и порталом: сработала установленная на доме магическая сигнализация. Кстати, никаких защитных заклинаний артефакты не обнаружили.

Уже потом, когда по Литтл Уингингу с магловским фотоаппаратом и гоблинскими артефактами несколько раз погуляли Джун и ее девочки (Финбар все же наладил с ними определенный контакт, основанный на материальной заинтересованности последних), выяснилось, что Тисовая улица и ряд других, примыкающих к ней, — одна большая сигнализация, настроенная, очевидно, на кровь. Судя по всему, на кровь рода Поттер. Потому что единственным волшебным существом, на которого она никак не реагировала, был маленький черноволосый мальчик в очках. Сигнализация слабо реагировала на женщину, живущую по соседству, оказавшуюся сквибом, чуть сильнее на ее котов, книззлов-полукровок, но в полную силу на потасканного и пропитого бродягу, периодически ошивающегося на лужайке сквибки.

Естественно, Джун, проинструктированная Финбаром, сфотографировала всех подозрительных личностей. И если на женщину по большому счету всем сначала было наплевать, то в пьянчужке и Снейп, и Мелисса узнали Мундунгуса Флетчера. После Северус внимательно пересмотрел фотографии, запечатлевшие сквибку, и опознал в ней Арабеллу Фигг.

— Они оба были членами Ордена Феникса, — пояснил он.

В общем, было понятно: Дурслей опекали. И плотно. Финбар аккуратно подшил фотографии в досье на Альбуса Дамблдора и принял решение подсадить в офис Вернону своего человека. Это была, пожалуй, единственная возможность хоть что-то узнать о частной жизни семейства. Кроме того, девушке рекомендовалось играть роль увлеченной эзотерикой особы. В конце концов, к кому пойдет нормальный человек, столкнувшись с чем-то необычным? Уж точно не к медиуму по объявлению. А тут — фактически свой человек.

Кэти играла настолько убедительно и ненавязчиво, что никто не удивился, что через год мистер Дурсль все же попросил о помощи.

* * *

— Знаменитый шрам в виде молнии выглядит вот так? — Мелисса ладонью припечатала на столе лист из блокнота, переданный Кэти через Финбара.

— Ну, да, — пожал плечами профессор зельеварения. — Его описание было во всех газетах. А в 'Пророке', кажется, еще и фотография. А что?

— Что?! — чуть ли не взвыла девочка. — А то, что это не молния! Это руна! Ты понимаешь, какая это руна?!

— Ну, тут есть варианты, — Снейп вновь склонился над столом. — Похоже и на повернутый, незаконченный вольфсангель...

— Если бы! — перебила его Мелисса и достала из кармана зеркальце. — Это чертова зеркальная Соулу!

— Не может быть! — профессор выхватил зеркало у нее из рук, посмотрел на отражение руны и грязно выругался. — Почему я раньше этого не замечал?

— Видимо, потому что в газетах он был растиражирован именно как шрам в виде молнии, а не в виде зеркальной руны Соулу, — подал голос Финбар и пояснил. — Обычная манипуляция. Кстати, для непосвященных, это что, очень плохо?

— Это хуже, чем я мог себе представить, — проговорил Снейп. — Руны помимо обычного начертания, могут быть перевернутыми, поворотными и зеркальными. Перевернутая руна полностью меняет свое значение. А зеркальная руна меняет вектор направления действия. Если в прямом значении руна Соулу — это щит, поглощающий энергию, абсолютная защита, то в зеркальном она выплескивает энергию вовне.