Весна в октябре

— Для того, чтобы стать Хокаге, тебе придётся сначала превзойти меня!

Таким образом начало нового соперничества было положено. Впоследствии, когда Шика рассказал Наруто всю суть вечного состязания, в которое тот ввязался, Узумаки не подвёл:

— Я Наруто Узумаки, я никогда не отступаю от своего слова! Я превзойду тебя Шикамару Нара, гений ты или нет! Я стану Хокаге даже лучше, чем Орочимару-сама!

— Как и ожидалось от моего вечного соперника!

И начало новой дружбе было положено.

Они состязались во всём. В тайдзюцу, пусть Наруто и постоянно проигрывал. В ниндзюцу, где они были на равных — пусть Шика умел управлять тенями, но Наруто вытворял поразительные вещи с бумагой, обычный лист из школьной тетрадки в его руках мог сам по себе сложиться в сюрикен, который потом легко втыкался в дерево. В беге — Наруто сильно проигрывал в скорости, но обладал просто-таки чудовищной выносливостью. В складывании ручных печатей — победа была безусловно за Шикой. В поедании рамена — тут их обоих легко превосходил присоединяющийся Чоуджи, а Наруто занимал второе место. В шоги — после того, как Шика научил друга играть, он получил сильного противника, что очень его удивило — Наруто, мягко говоря, не производил впечатления гения.

Но как-то однажды, когда класс был вывезен на полигон, где они отрабатывали хождение по деревьям, Ами, Касуми и Фуки стали приставать к прекрасной и восхитительной Сакуре-тян, называя её чудесный лобик огромным. Заодно они зацепили тихую и робкую Карин, сказав, что у неё голова похожа на помидор.

И, прежде чем Шикамару успел спуститься с дерева, на котором он стоял, на выручку девочкам бросился Наруто.

— Эй ты! — закричал он. — У тебя лицо как у жабы! А у тебя голова как мочалка! А ты... — палец его указал на Фуки. — ты... Просто дура!

Наруто подошёл к Карин и громко сказал:

— Карин-тян, в чём дело? Ты никогда так себя не вела. А сейчас ты была полным отстоем!

— Заткнись Наруто! — милая девочка за секунду превратилась в кровожадное чудовище, кулак её с потрясающей скоростью полетел в лицо Наруто. Тот, громко смеясь, привычно уворачивался от её ударов, запрыгивая на деревья и продираясь сквозь кусты.

И на этом инцидент был бы исчерпан, если бы после уроков Наруто не подошёл и не сказал ему тихо:

— Сакура-тян восхитительна! Она обязательно станет моей девушкой.

Шикамару понял, что их соперничество вышло на новый уровень. Но вместо того, чтобы привычно прокричать Вечному Сопернику: "Я завоюю сердце прекрасной Сакуры-тян!", Шика неожиданно для себя сдержался и сделал вид, что тема его не интересует.

— Ты о чём задумался милый? — вырвал его из раздумий голос мамы.

— Мама, мне нужен твой совет. У нас в классе есть одна девочка...

— О, мой сын уже так вырос!

— Мам, пожалуйста!

— Ладно-ладно, рассказывай.

— Сакура-тян мне очень нравится. Она восхитительный ангел с прекрасными зелёными глазами и розовыми волосами. Но у меня появилась проблема. Сакура-тян очень нравится моему вечному сопернику! И я не знаю, как поступить.

— Ты столько рассказывал о этом Наруто, я думала будет новое безумное соревнование. Так в чём дело?

— Я не хочу соревноваться. У меня есть прекрасный план, чтобы занять внимание Наруто, но я сомневаюсь. Мой поступок осквернит наше вечное соперничество, ведь он нечестен!

— Мой сладкий, — улыбнулась Ёшино. — запомни! В любви хороши любые средства. Ты уверен, что твой план сработает?

— По моим расчётам, вероятность успеха 60%.

— Доводи до сотни и приступай!

С души Шикамару как будто свалился огромный груз. На следующий день он летел в Академию как на крыльях.

Шика отлично видел, что по каким-то причинам Наруто нравится Хинате Хьюга, поэтому его изначальный план был сосредоточен на ней. Но мама сказала, что нужно увеличить вероятность успеха. Поэтому перед уроками он подошёл к своей подруге детства.

— Ино-тян, привет. Ты знаешь, что очень нравишься Наруто? Он считает тебя одной из самых красивых девочек в классе и постоянно поглядывает на тебя, когда ты не видишь.

— Узумаки? Так он же полный придурок!

— Пф-ф-ф. Он сильный и, возможно, сможет меня превзойти. Касаемо ума, в шоги мне приходится хорошо задуматься, чтобы победить.

— Серьёзно?

— Конечно. Ты в детстве мечтала о принце?

— Принц — это Саске Учиха! А о клане Узумаки я никогда не слышала.

— Не слышала даже о том, какова девичья фамилия жены Шодай Хокаге? О том, что означает символ на каждом жилете наших шиноби?

— Ты шутишь?

— Можешь как-нибудь спросить Ируку-сенсея.

С этими словами Шикамару улыбнулся и, увидев белокурую растрёпанную шевелюру, помчался к Наруто.

— Эй, привет, мой Вечный Соперник!

— Здоров, Шика!

— Ты знаешь Хинату Хьюга?

— Хинату-тян? Конечно, я с ней познакомился ещё до Академии! К ней как-то приставали трое каких-то придурков, я им по-быстрому навалял, а потом пришёл её занудный охранник и сказал, что я не должен с ней общаться. Представляешь, какой мудак? Только Хината какая-то странная. Она постоянно краснеет, а когда я с ней заговариваю, как будто отключается. Интересно, как она с такими болезнями сможет стать шиноби?

— Открою тебе секрет, Наруто. Ты ей просто сильно нравишься, а она очень стеснительная.

— Правда?

— Когда я тебе лгал? — Шика внутренне скривился, ведь солгать он собирался прямо сейчас. — Но это ещё не всё! Что ты думаешь о Ино?

— Яманака? Ну, с ней ладишь только ты. Она задавака!

— Это из-за того, что ты ей тоже очень нравишься. Просто она стесняется своих чувств и старается вести себя холодно. Когда ты не видишь, Ино всегда смотрит на тебя!

— Быть такого не может!

— Я и не прошу мне поверить. Просто будь наблюдательней.

И вот на уроках, глядя как Наруто поглядывает то на Ино, то на Хинату, постоянно сталкиваясь с ними взглядами, наблюдая как щёки всех троих покрывает румянец, Шикамару наконец-то спокойно вздохнул.

Он выиграл это состязание, просто-напросто убрав соперника. Оставалось найти путь к сердцу зеленоглазого ангела с розовыми волосами.

Глава 8

Итачи Учиха застыл, склонившись на одно колено перед лицом своего Хокаге и Совета Конохи. Он только что закончил доклад, сообщив о перевороте, который подготовил его клан, об опасности нависшей над деревней. И сейчас он ждал только одного — чётких приказов командования.

А тем временем в голове Итачи только и крутились слова того маленького Нары со смешной причёской, того парня, который вечно ходил в свободном зелёном костюме и оранжевых гетрах: "Итачи-сан, я прошу вас, не убивайте свою семью!". В первый раз он встретил сопляка в тот день, когда впервые забирал брата из Академии. Но за первой встречей последовали вторая, третья и четвёртая. Каждый раз формулировка менялась, но смысл оставался тот же.

"Я уверен, пылающая в вас весна не позволит убить семью!"

"Те, кто убивает своих родных, никогда не познают настоящую силу юности!"

"Убийство членов своего клана присыпает вашу молодость пеплом!"

Итачи начал скрываться от этого назойливого парня. Но, пусть он и не слышал, чтобы Нара были сенсорами, тот каким-то сверхъестественным образом всегда находил Итачи, даже в то время, когда он носил маску Анбу. Мама пересказывала слова своей подруги Ёшино, та постоянно рассказывала, какой её Шика гений, как он ловко осваивает ниндзюцу, какая сильная у него чакра и какой потрясающий контроль. Духовная энергия Шикамару, как и у всех членов, Нара была невероятно высока, а телесную он развивал тяжёлыми упражнениями с самого детства. Шика отказывался считать себя гением, он говорил, что есть только один вид гениев — гении тяжёлого труда. Раньше Итачи считал это пустым бахвальством. Но после того как он, гений клана Учиха, закончивший Академию в семь лет, не смог скрыться от обычного ребёнка, когда ему, Анбу, пришлось применять гендзюцу, чтобы уйти от ученика первого курса Академии, он понял, что слова Ёшино-сан возможно были даже преуменьшением.

— Итачи-кун, говоришь, они хотят затеять революцию? Поднять восстание? — наконец подал голос Годайме.

— Да, Хокаге-сама! — коротко ответил Итачи.

— Очень хорошо! — полускрытые полами шляпы глаза Хокаге сощурились, а лицо растянулось в широкой улыбке.

— Каковы будут приказы? — спросил Итачи.

— Мы позволим этому восстанию случиться. Мы будем готовы. Итачи-кун, постарайся поговорить с членами своего клана, я хочу, чтобы как можно меньше людей участвовало в этой авантюре. А те, кто выйдут против своей деревни... Что же, у меня есть идеи для нескольких очень интересных экспериментов.

— Орочимару, ты же обещал! — воскликнула Цунаде Сенджу.

— Ну-ну, Цунаде-тян! Я обещал не хватать людей и не пускать на опыты. Но тут очень ценный материал сам идёт в руки!

— Орочимару-кун, может давай попробуем решить вопрос дипломатией? — спросил Сандайме. — Если удастся уладить вопрос мирно, то можно будет избежать ненужных смертей и расхода ценного ресурса деревни.

— Вы всегда такой правильный, сенсей! Это же скучно! — улыбка на лице Орочимару стала совсем змеиной, а из-под губ показался кончик языка. — А ты что скажешь, Джирайя?

— Учиха не имеют ни малейшего шанса, — задумчиво сказал Саннин. — Но они этого, похоже, не осознают. У них должен быть какой-то козырь, иначе затея не имеет смысла изначально. В любом случае, слова сенсея справедливы, к тому же, если его затея не удастся, всегда можно будет поступить по-твоему.

— Хорошо, так и сделаем. Итачи, твоя задача — выиграть для Сандайме-сама немного времени, чтобы он мог подготовить дипломатическое решение. Тем временем на тебе беседа с членами клана, ты должен узнать точно, кто поддерживает заговор, кто колеблется, а кто против затеи вашего клана. Когда начнётся столкновение, желательно избегать смертей, трупы хоть и лучше, чем ничего, но сильно проигрывают живым субъектам. И если придётся убить Учих, Шаринган должен остаться неповреждённым. Тебе ясны приказы?

— Да, Хокаге-сама!

— Кстати, позволь вопрос, Итачи-кун. А почему твой клан вообще затеял это безумие? Нет, я очень благодарен им за будущую помощь в моих исследованиях, но ведь это восстание бессмысленно!

— Нашему клану не доверяют! После атаки Кьюби все увидели Шаринган в глазах зверя. Мы живём обособленно и вся деревня за нами пристально наблюдает. Учиха устали от недоверия и недоброжелательности. К тому же, в деревню приняли наших старых врагов, клан Чиноике!

— Ку-ку-ку, так значит, нападая на жителей деревни, на своих товарищей по оружию, вы, Учиха, собираетесь завоевать любовь и признательность? Знаешь, моя напарница считает меня безумцем, иногда идиотом...

— Потому что ты ведёшь себя безумно или как идиот! — перебила Цунаде.

— ... но до такого я бы не додумался даже в помутнённом сознании. Итачи-кун, пусть ты и так обязан выполнять приказы, но я тебе кое-что скажу. Ваш клан — полицейские силы Конохи. Вы охраняете самое дорогое, что есть у наших шиноби — их семьи и их детей. Пусть ваш клан подозревают в нападении Кьюби, но согласись, основания у жителей не менее веские, чем сторониться и ненавидеть маленького Наруто-куна. Чиноике — обладатели сильного додзюцу, они только усилят деревню, а вашу детскую ревность пора и перерасти. Насчёт же обособленности, это весьма забавная претензия, в свете того, что все крупные кланы, включая Хьюга и Сарутоби живут в собственных кварталах. Ты можешь попробовать переубедить кого-то из членов своего клана. Впрочем, не сильно старайся — меня устраивает любой исход, кроме полного истребления Учих и потери сильнейшего кеккей-генкая. Всё, я тебя не задерживаю, исполняй приказ.

— Слушаюсь, Хокаге-сама!

Дождавшись, когда Итачи покинет зал совещаний, Хокаге обратился к своим советникам.

— Мне кажется, я знаю, кто будет следующим главой клана Учиха.

* * *

Итачи стоял на высоком скалистом обрыве и слушал рассказ своего лучшего друга. Шисуи, прикрыв рукой окровавленную правую глазницу, говорил и говорил.

Шисуи собирался остановить восстание с помощью Котоамацуками. Но Данзо, глава Корня Анбу, не верил ему. Он напал на Шисуи и забрал его правый глаз. Шисуи опасался, что Данзо отнимет и левый.

Итачи помнил разговор, который состоялся вскоре после его утреннего доклада Совету. Учиха не знал, каким образом одноглазый старик узнал содержание разговора, но те вещи, что говорил Данзо, были пусть и горькими, но очень правильными и правдивыми. Орочимару-сама недооценивал силу Учиха. Если начнётся восстание, будет множество жертв. Его клан и так и так обречён, только в одном случае погибнут все, а в ином — Саске выживет. И поэтому Итачи принял миссию, он согласился истребить свой клан. Он согласился сделать всё, чтобы его любимый младший брат жил, чтобы его тело не присоединилось к остальным членам на прозекторском столе Хокаге. Выбор был очень тяжёлым, он неподъёмным весом давил на плечи. Но Итачи понимал, в чём его долг. Как понимал свой долг и Шисуи.

— Шисуи! — воскликнул Итачи, увидав, как его лучший друг вонзил пальцы в левую глазницу и протянул ему окровавленную сжатую ладонь.

— Итачи! Ты мой лучший друг! Только тебе я могу довериться! Я прошу, я умоляю тебя, защити деревню и имя нашего клана! — с этими словами Шисуи разжал кулак и протянул Итачи свой глаз.

— Не беспокойся, Шисуи! Я сделаю всё, чтобы Коноха была в безопасности. Я защищу имя Учиха, пусть мне для этого и придётся пожертвовать своей жизнью.

Итачи принял Шаринган Шисуи. Он смотрел на окровавленные глазницы своего лучшего друга и чувствовал, как в его глазах возникает тупая боль.

— Я знал, что смогу довериться тебе. Прощай, лучший друг. Прощай, Итачи. Прости, что я взвалил на тебя эту ношу! — Шисуи развернулся к обрыву, шагнул в пропасть и рухнул в стремительную бурлящую горную реку.

Резь в глазах стала невыносимой. Итачи чувствовал, как в его Шарингане зарождается невероятная мощь. Он чувствовал новые силы, новые техники, новые возможности. С затуманенным зрением он подошёл к обрыву и с болью в сердце смотрел, как тело Шисуи стремительно уплывает вниз по течению, ударяясь о торчащие из воды пороги.

Но глядя на смерть своего друга, Итачи думал не о нём, не о своём клане и не о предстоящей миссии. В его голове в бесконечном цикле крутились слова маленького Нара: "Если в твоём сердце, Итачи-сан, горит пламя юности, ты не позволишь своей семье умереть!"

— Проклятье! — прорычал Итачи.

Он быстро извлёк из держателя свиток, расстелил на скалах и запечатал туда глаз своего лучшего друга. Затем, не раздумывая, прыгнул вниз и, пошатнувшись, приземлился на бурлящую водную поверхность. Длинными прыжками передвигаясь по воде и камням, он добежал до окровавленного тела Шисуи, достал его из воды и взвалил себе на плечо. Быстро дотронувшись до шеи лучшего друга, он облегчённо вздохнул — пульс был хоть и медленным, но стабильным. В конце концов, для того, чтобы убить ветерана-шиноби, нужно было нечто большее, чем поток воды и десяток булыжников.