Самый лучший способ

— Но тогда... зачем всё это? Для чего? Почему?

— А ты не догадываешься? Вспомни Миноса, там можно было решить вопрос иначе — убить быка и всё. Столп апокалипсиса рухнул бы. Да-да, бык тоже был реншу. Он был ВАРИАНТОМ реншу. Но ты выбрал Миноса... и выбрал свою судьбу. Точнее, нашу. Теперь терпи. Всё равно выбора у нас больше нет.

— Но почему?

— Что почему?

— Почему ты пошла со мной, если всё знала?

Одинокий лучик мигнул и погас. Деревянная беседка окончательно погрузилась в зыбкий полумрак.

— Да, — Дедал задрала голову, пытаясь разглядеть небо сквозь плотно сомкнутые ветви. Но видела лишь тёмные листья и чёрные кости ветвей. — Я следовала за тобой, как тень следует за солнцем... Потому что без меня ты пропадёшь. Ты как слепой кутёнок, пропадёшь ведь ни за грош. Вот и приходится за тобой... присматривать. Или ты думаешь, что и без меня справишься с миссией великого героя?

Икар нахмурился. Ему не хотелось это признавать, но...

— Нет, не справлюсь. Но и тебя понять не могу. Точнее, я вижу, что ты лжёшь. Ты не хочешь открывать мне своих истинных мотивов.

— Ты прав... Твои глаза видят истину сквозь любое лукавство. Страшная способность... Из-за неё тебя изгнали?

— Да, — юноша помрачнел ещё больше. — Отец посчитал, что вкупе с моей честностью это в высшем свете будет... лишним.

— Он был прав. Да и мне не хотелось бы, чтобы ты смотрел на меня... ТАК. Но сейчас именно твой взгляд может помочь нам выбраться из переделки.

Ну же, давай, найди нам единственный безопасный путь к Лилит!

— Ди Анжело, Ди Анжело... Это тебе о чём-нибудь говорит?

— D может означать демон.

— Или — дама. Или — дерево. Или может быть просто для красоты...

Дедал вновь извлекла рубин-индикатор. Камень был мрачнее ночи.

— Реншу. Королева Лилит — реншу.

Юноша долго не отвечал. Он то искал глазами пропавший солнечный луч, то пытался что-то высмотреть в густой листве.

— Мне нужно ещё подумать, — наконец сказал Икар.

— До сих пор не надумался? Ну-ну, я тут из себя Актеона перед Дианой изображаю, а он в философа играет...

— Актеон? Если бы я...

— Да-да, знаю-знаю, если бы ты хотел встретить Актеона, то назвался бы Дианой.

— Не смешно.

— Не нравится, да? Тогда хватит дурака валять! Или... или ты хочешь остаться чистеньким? Ну что... Я не против. Лично мне не привыкать ковыряться в грязи. Одним грехом больше, одним меньше...

— Прости...

— Да уж не извиняйся! — махнула рукой Дедал. — Мы с тобой крепко вместе повязаны... Это судьба.

— Злой Рок...

— Ну, почему же... Во всём есть свои плюсы. Если честно, то без тебя я вряд ли смогла бы зайти так далеко.

И не смогу зайти ещё дальше.

— Это просто мелкий ангел. Не слишком далеко от бога и не слишком близко. Её послали на убой. Она просто разменная монета. Мелочь, пустяк... — твердила Дедал, оказавшись в опустевшем дворце перед королевой Лилит.

Но самовнушение не слишком помогало лучнице. А точнее, не помогало совсем.

— Приветствую вас, дорогие гости, — бархатным голосом сказала леди Ди Анжело, и Дедал тотчас растаяла, растеклась лужицей счастливого бездумного обожания. — Чувствуйте себя, как дома. Не отказывайте себе ни в чём. Это великая честь принимать у себя во дворце героев, которых славят по всему миру.

— Спасибо, — коротко бросил юноша, на которого чары королевы совершенно не действовали.

— Есть ли у вас просьбы? Есть ли желания, которые вы лелеяли с детства? Есть ли то, что пришлось оставить в прошлом и предать забвению? Есть ли у вас сокровенные мечты, что вы не смогли осуществить? — вопрошала прекраснейшая из женщин, а Дедал видела перед собой добрую мать, беседующую со своими детьми. Ту мать, о которой лучница мечтала всю жизнь. Мать, которая всегда поддержит и никогда не обидит. Мама...

— Нет, — отрезал Икар, игнорировавший не только слёзы Дедал, но и почти колдовское притяжение ангела.

Королева манила его к себе, манила не как простая женщина — лицом или телом — а обещая бездну невообразимого совершенства. Исполнение любых желаний и чаяний. Неисчерпаемое блаженство. Бескрайнее наслаждение. Неизмеримый восторг...

Но юноша лишь крепче сжал морозные ножны.

— Нет, — повторил он. — Так нельзя. Ты обман... Ты обманываешь людей. Ты показываешь им любовь... Но эта любовь — не настоящая! Это болезнь! Это лихорадка! Это безумие! Настоящая любовь другая... Она возвышенная и нежная. Она связывает двоих в одно целое. Более совершенное... А ты лишь обещаешь совершенство! Но тех, кто влюблён в тебя, ты превращаешь в прах! В пыль под ногами!

— Что книги с людьми делают, — Лилит склонила прекрасную голову, золотистые волосы рассыпались по её лицу. — Тебе нужно меньше читать.

— Нет, — третий раз сказал Икар. — Мне нужно меньше сомневаться.

Тучи набежали из-за горизонта, закрыв солнце. Небо стало мрачным. Небо обещало дождь...

— Вот и всё, — сказала Дедал. — Седьмой реншу пал.

Икар ничего не ответил.

— Слушай, чего ты такой смурный? Это я должна злиться на тебя! Вот чего ты колебался? Чего ты стоял и дрожал? Страшно? Или что? Не пойму я тебя!

Икар ничего не ответил.

— Я, между прочим, за малым блаженной не стала! Ещё минута-другая и тебе бы пришлось охотиться на реншу в гордом одиночестве... Тебе что, совсем меня не жалко? Или тебе жить надоело и ты хочешь, чтобы никто не мешал тебе сложить голову в очередной безумной авантюре? Ну? Чего? Скажи что-нибудь!

— Извини.

— Оооо! Прогресс. А по существу? Скажи, чего ты медлил? Ждал, пока я свихнусь?

— Извини... — голос Икара дрогнул. — Я думал... Я надеялся... Что это демон.

— Ну, ты... вообще. Я тебе десять... нет, сто раз сказала, что Лилит — ангел. Она дала нам карточку с названием ангельского департамента. У неё, наконец, фамилия говорящая! А ты? Чего ты? Чего слепого из себя изображал?

— Убить ангела... — сбивчиво ответил расклеившийся и расстроившийся донельзя герой. — Большой грех... Страшный грех... Смертный грех... Это несмываемое пятно!

— Ах, да... — серые глаза смотрели без упрёка. Но и утешения в них не было. — Ты же праведник.

— Я... Я... запятнал себя! — по лицу юноши протянулись дорожки слёз. — Мне... мне... нет прощения!

— Ты делал свою работу. Убил реншу. Хватит уже... убиваться.

— Ты не понимаешь... Я думал всё время. Всё это время. Думал, постоянно думал... Я думал, у меня голова развалится...

Лучница ничего не ответила.

— Понимаешь... Я пытался найти выход... найти другое решение... Правда, пытался!

— Но не нашёл, — сказала Дедал и отвернулась.

После этого разговор затих и увял. А ближе к вечеру небеса, наконец, разродились унылым дождём.

Всё кончилось.

Исход восьмой. Изначальный

— Родные кочечки! Ухабчики! Небритые, неприглаженные поля! И небо, грязное, как мысли грабителя! Лепота! — Дедал, бодро шлёпающая по лужам, искренне радовалась непогоде.

Икар, хмуро взиравший на лучницу, лишь головой качал.

— Чего ты так радуешься? С самого утра ямы на дороге считаешь... Если ноги все отобъёшь — я тебя тащить на себе не буду.

— Ой-ой! — женщина и не думала злиться на напарника. — А ты чего дуешься? Дружок, мы победили. По-бе-ди-ли. Одержали победу, значит.

— Такая победа хуже поражения... — гнул своё неудавшийся святой. — Я стал грешником. Я убил ангела. А вся красота, что ангел дал миру, исчезла, как утренняя роса под лучами солнца. Испарилась, истаяла...

— Тю! — Дедал только отмахнулась, за последние два дня она уже привыкла к жалобам и стенаниям Икара. — Чего стоит такая красота, что исчезает без следа? Ладно ещё заваленный жратвой стол, который пустеет после обеда. Яблочный пирог там, утка в яблоках, яблочное желе... — лучница проглотила подступившую слюну и, как ни в чём не бывало, продолжила. — Вот ты чувствуешь себя сытым, наевшись до отвала? Да чувствуешь, чувствуешь, не криви рожу. И я чувствую. А вот после знакомства с Лилит я чувствую только то, что меня по-крупному облапошили. Или за малым не развели на золотишко, как начинающего картёжника. Этот шулер делал серьёзные ставки... и мухлевал по высшему классу. А мы его оприходовали. Чего ты теперь чернее угольной шахты? Радоваться надо!

— Радость ушла из этого мира вместе с красотой...

— Тьфу ты... Вот заладил... Ладно, — серые глаза блеснули. — Расскажу тебе одну историю. Значит, так... Жил-был король Аркадии. И была у него дочь, принцесса аркадская. И попросила дочь у папочки подарок на новый год. Долго думал король, но ничего не надумал. Не дарить же десятый сундук с золотом или двадцатую корону с изумрудами и рубинами? Да и кукол у юной наследницы хватало. В общем, всё у неё было, абсолютно всё. Долго думал король, но ничего не надумал. И тут пришёл к нему человек. В очень странной одежде — куртка из львиной шкуры, на шее амулет из бычьих рогов, волчья голова за спиной, орлиные перья вместо шапки.

Икар вздрогнул, неизбывный трепет пришёл из самых тёмных глубин его сердца, а Дедал невозмутимо продолжала.

— Заявился человек к королю и сказал, что знает лучший на свете подарок для принцессы. Посоветовал он построить на льду дворцового пруда город из снега. Из снега и льда...

— Построили? — глухо поинтересовался юноша.

— Построили. И принцесса была счастлива. Ещё бы, такая красота! Я видела однажды ледяные фигуры... и теперь до смерти не забуду, как солнце искрилось на её поверхности. Как она сияла, будто изнутри. А представь целый такой город? Волшебно!

— Волшебно... — согласился Икар.

— А знаешь, чем кончилось? А я скажу тебе, чем кончилось, — Дедал усмехнулась. — Растаял ледяной город. Как весна пришла, так и растаял. Осталось от него лишь озеро грязной воды. Принцесса тоже водой из глаз дворец залила. Как же, любимая игрушка пропала! А чего, вообще-то, она ожидала? Что зима будет вечной? Ха-ха!

— Что было дальше?

— Да ничего особенного! Ну, король разозлился, мастеров, которые вырезали город со всеми украшениями изо льда, утопили в том же пруду. Ну а советчика в львиной шкуре так и не нашли. Хотя искали. Хорошо искали... В общем, ерунда одна.

Не бери в голову.

Первый, кого они встретили на безлюдной равнине, оказался седым старцем с тёплыми и добрыми глазами. Улыбка на его лице давно исчезла под грузом морщин, но он как-то умудрялся смотреть на мир с подлинной радостью и восхищением. И нельзя было не заразиться его тихим добродушным смехом.

— Хе-хе-хе, молодые люди, вы, полагаю, те самые охотники?

— Да-да, — важно кивнула довольная Дедал. — Именно. Они самые. Знаменитые. Почти что легендарные.

— Хе-хе-хе, наслышан, наслышан... А к нам вы за какой надобностью пожаловали? У нас места тихие, нечистая сила не шалит, демоны не безобразничают.

— Дедушка, — подал голос Икар, который до того сидел, будто бревном пришибленный. — А что у вас за страна? Кто здесь правит?

— Хе-хе-хе, молодой человек, у нас не страна. У нас свободная коммуна. Кто как хочет — тот так и живёт. Но вера у нас одна... Она нас и соединяет, как прутики в венике. Чтобы, понимаете, прочнее наша общность была. По одному-то пропасть легко. Мало ли что случится... Вот ежели, допустим, адепт веры простудится, заболеет и умрёт — что с его верой будет? Пропадёт вера! А у нас, видите, до сих пор жива. И будет жить ещё очень долго... До самых последних дней.

— Надо же, — изобразила интерес лучница. — Кто бы мог подумать. А как вы живёте? Чем питаетесь? Что у вас за вера?

— Хе-хе-хе, слова лишь пыль на наших губах, — белые глаза старика беззлобно смеялись. — Пойдёмте в мой дом, я приглашаю. Увидите нашу жизнь своими глазами.

Старейшину веры звали Суджат. Он пришёл из-за далёких гор, но не северных, как Шамбала, а восточных, что своими пиками подпирают живот неба. Он пришёл очень давно, когда на его лице ещё не было бороды, а ноги несли его по дороге, как волны несут корабль по реке. Первое время ему пришлось тяжко, никто не хотел верить словам, порой странного проповедника даже поколачивали и гнали от порога. Но однажды, когда Суджат, смежив веки и сомкнув пальцы рук в замок, молился своему богу, мимо проходил юноша. Спросил он старейшину, но не ответил тот. И второй раз обратился юноша к Суджату. Но не ответил тот. И третий раз промолчал пророк чужеземного бога. И тогда юноша сел рядом, сцепил руки и закрыл глаза. И стал молиться — как умел. Этот молодой человек стал первым учеником. За ним пришли другие. Со временем их стало много, они построили свои дома и расселились вокруг дома своего учителя. Много позже построили они и храм — скромный и аскетичный, как того требовал старейшина.

Сам Суджат жил в небольшой чистой хижине. Чистой и пустой: из мебели здесь присутствовали два стула и стол, на котором сиротливо ютились пара глиняных чашек и один кувшин. В нём старик хранил ключевую воду, добытую из дальнего родника. Каждые три дня Суджат сам неторопливо ходил к роднику, чтобы наполнить кувшин. И каждую неделю к нему приходили ученики, чтобы за молчаливой трапезой разделить с ним эту росу богов. Питались они фруктами и хлебом. А спали прямо на полу, завернувшись в удивительно чистую и опрятную звериную шкуру...

— Настоящий бехдин, то есть благоверный, никогда не остановит поток своих мыслей на золоте, серебре или ином богатстве, — рассказывал старик. — Роскошь и жизнь без лишений приводит к лености и праздности. Мысль должна быть острой, как клинок воина. Иначе со временем душа превратится в заросли сорняков. И не будет ножа, чтобы проредить их.

— Так ваши молитвы для очищения души? — спросила Дедал, незаметно толкая Икара в бок локтем. Но безуспешно, в юноше было не больше энтузиазма, чем в мешке с мукой. — Для запутавшихся и заплутавших ваша вера... идеально подходит?

— Хе-хе-хе, юная леди, — покачал головой Суджат. — Кабы всё так просто было, мир давно бы раем стал. Раем... Благословенной землёй. Но увы — в мире есть зло, он переполнен насилием и страданиями. Страдают в первую очередь души... Да, среди моих учеников есть такие, что пришли ко мне за спасением. И я помогаю им найти верный путь. Иные столько времени проводят в молитвах, что забывают про еду и сон. Они не пьют воды, ничего не говорят, не выходят на свет. Через непрерывные медитации они приходят к просветлению... Если вы хотите, то я расскажу, как правильно молиться. Тогда всего лишь через семь лет вы станете намного ближе к совершенству и чистоте.

— А через месяц?

— Хе-хе-хе, — белые глаза добродушно смеялись. — Не торопись, юная леди. Спешка, как лезвие меча... Если будешь слишком неосторожна — порежешься.

— Ладно, старейшина, мы услышали всё, что хотели... — Дедал поднялась и поправила лук. — Не подскажешь, где найти этот ваш храм?

— Она пожирала их... Их души... Эта красота... Она сделала их пустыми... Они стали, как фляжки, из которых вылили всю воду... Просто так... Без особой причины... Почему? Почему ангел так поступил?

Дедал старалась пропускать бубнёж Икара мимо ушей, но постоянные жалобы юноши всё равно действовали ей на нервы. В то же время, она не хотела ругаться с несостоявшимся праведником — авось совсем в разнос пойдёт.