Мы потрясем нашей правдой мир

— Здорово, Димон! Что так долго?

— Ой, да не поверишь! Лешенька в клуб не отпускал. Сумел выбраться только когда его спать уложили.

— А ну да — ну да! Ты ж у нас Самый Лучший Старший Брат! Ладно, на хер разуваешься то? В клуб не идем?

— Нам еще за сэмом.

— Ну так, тем более. Обувайся обратно. Вереск уже вышел. Он сперва за Маринкой и ее сестрой, а потом сразу в клуб.

— Что за сестра?

— А так на днях ее двоюродная сестра из Питера приехала. Она вообще официально у Федоровых остановилась, но чаще у Маринки ночует.

— И как сестра? Есть на что посмотреть?

— Ну, вообще ничего так девочка! Аленкой зовут. Ты заценишь! Все при ней! — Саня весьма характерными круговыми движениями рук у своей груди продемонстрировал, какую именно часть тела он подразумевал под словом "все" и, похотливо облизнув губы, закатил глаза.

Димка провокационно ухмыльнулся.

— Ты уже ей занялся?

— Ха! У меня пока есть кем заняться!

— Ну-ка ну-ка! Оксанка?

— Да ты чё? Мне, бля, Вереск за сеструху голову открутит и в жопу без вазелина утрамбует!

— Это точно! — Димка понимающе хохотнул.

Сестра еще одного их лучшего друга Димки Верескова была для них неприкасаема... А жаль, девочка, что надо! Красивая, стройная кареглазая блондинка. С отменным чувством юмора... и танцует потрясающе! Не зря с раннего детства в танцевальный кружок к Надежде Игоревне ходит. В лучших ученицах у нее числится. Но главное — уже сейчас, к четырнадцати годам, в отличие от многих хуторских девчонок, у нее была цель в жизни! Не какая-то детская голубая мечта, или банальное желание вырваться когда-нибудь из Кругловки, а реальная цель, к которой она не просто стремилась, а делала весьма ощутимые шаги. Она хотела поступить в хореографическое училище. И никто не сомневался, что уж она-то поступит!

— А кем в нашей Кругловке еще-то заниматься? — искренне выразил свои сомнения Димка. Маринка с Вереском. Оксанка — его сестра. Настя? Так она вроде с Вовкой встречаться начала... Хм... Лиза? Не, ну даже если откинуть все ее заморочки и детсадовский возраст, она ж тебе вроде то ли двоюродная, то ли троюродная сестра... Кровосмешение, знаешь ли, до добра не доведет. Так, это все первая бригада... Из второй кто есть? Тут вообще не на что взглянуть...

— Димон, бери выше!

— Из Каменки? — Димка захохотал.

— Бля, не тормози! Какая нахер Каменка? Приезжих на лето понаехало!

— Оооо! — Протянул Димка. — Ну и как успехи на этом фронте?

— Увидишь! Такая краля! Супермодель! А имя-то какое! Ангелина!

— Откуда приехала?

— Из Воронежа...

Димка похлопал друга по плечу.

— Ну, успехов! Посмотрим-посмотрим на твою супермодель!

Тем временем парни уже подошли к двору Чеботарихи и, отворив калитку, скрипнувшую несмазанными петлями, двинулись к крыльцу. В глубине двора залаяла собака. Но весь хутор знал, что она у самогонщицы Чеботарихи привязана на базу, который отделен от палисадника еще одним забором.

Саня постучал в окошко рядом с крыльцом.

— Баба Нюр! Нам бы 2 литра.

Над дверью зажглась лампочка и на пороге дома показалась невысокая, но довольно упитанная старуха. Прищурившись на ребят, она как бы извиняясь, пробормотала.

— 60 тысяч.

Димка протянул ей помятые купюры. Пересчитав их, Чеботариха скрылась за дверью, но почти сразу же снова появилась на крыльце, на этот раз с двумя пластиковыми бутылками, наполненными прозрачной жидкостью.

— Вчера гнала, — протянула она. — Добрый самогон вышел. Как для себя.

— Спасибо, баба Нюр! Самогон у вас всегда отменный. Лучший в Кругловке! — похвалил Саня. — Спокойной ночи!

* * *

Димка с Сашкой окинули взглядом стоявших на крыльце клуба, и, не поднимаясь, свернули к колонке. Если Вереск уже пришел, то он уж точно не внутри клуба. А раз на крыльце его нет, то где ему еще быть, если не у колонки?

Расчет был верным. Димка Вересков уже был там. А с ним и еще несколько человек. Вереск обнимал за талию Маринку и что-то шептал ей на ушко, в ответ на это девчонка лучезарно улыбалась. Димка в который раз подумал, что друг закадрил самую красивую хуторяночку.

Маринка на самом деле была очень красивой. Как куколка. Светловолосая, голубоглазая, фарфоровая куколка с загадочной едва заметной родинкой слева над губой. Временами казалось, что этот светловолосый ангелочек с широко распахнутыми наивными глазами и жизнерадостной улыбкой на алых губах очутился в их захолустье лишь только благодаря какому-то недосмотру Всевышнего. Не место здесь такой неземной красоте!

Но и эта девушка была для Димки Широкова неприкасаема, как и Оксанка. И не только из-за того, что Маринка встречалась с его лучшим другом, а в основном потому, что она была Ангелом... К ангелу нельзя прикоснуться, им можно только любоваться издалека.

Рядом стояла Оксанка и о чем-то разговаривала еще с одной девушкой.

Димка оценивающе скользнул по ней взглядом. Видимо, та самая Маринкина сестра Алена, пронеслось у него в голове. А она, правда, ничего! Темноволосая... фигуристая... улыбчивая... Но совсем не похожа на свою сестру...

— Димка! — Оксанка с радостным воплем кинулась к другу своего брата и повисла у него на шее. Тот подхватил ее и, слегка приподняв над землей, чмокнул ее в знак приветствия. Поцелуй получился немного смазанным. Димка хотел поцеловать девчонку совсем по-дружески в щеку, в то время как она как раз в этот момент чуть повернула голову, поэтому поцелуй пришелся в уголок ее губ. Оксанка неловко замерла.

— Ксю, твоя красота сразила меня наповал! — С добродушной улыбкой провозгласил Димка. — Если твой братец после этих моих слов, не набьет мне морду, оставь сегодня за мной хотя бы один танец... Мне будет завидовать вся Кругловка!

— Эй, красавица, я на фоне Димона стал таким незаметным? Хоть привет, мне скажи! Я уж и не надеюсь на столь пламенные объятия... — вмешался Саня.

— Сань, так мы сегодня виделись! Но все равно привет! — ухмыльнулась Оксанка и подставила ему щеку для поцелуя.

В этот момент к ним подошел Вереск, пожал Димке руку и тут же обнял друга.

— Здорово, братан. Опять клеишь мою сестру?

— Здорово! А ты как думал? Разве кто-нибудь смог бы перед ней устоять?

Оксанка хихикнула и пихнула брата локтем в бок.

— Димка переживает, что ты набьешь ему физиономию... Братец, не мог бы ты стоять на страже моей чести чуть менее рьяно?

Оба Димки расхохотались и, подхватив Оксанку под обе руки, двинулись к колонке.

После непродолжительных приветствий Саня достал из-под джинсовки бутылку самогона и, поставив ее на чугунную крышку канализационного люка, задал сакраментальный вопрос:

— Стакан кто-нибудь догадался захватить?

Вереск хохотнул и достал из кармана зажигалку.

— Ща! Поищем! — с этими словами парень двинулся в сторону зарослей кустарника у решетчатой ограды старой летней дискотечной площадки. Вспыхнул огонек зажигалки. — Нууу... что тут у нас, — протянул Вереск, шаря рукой в кустах. — Вот она!

Вернувшись к колонке, Вереск сполоснул стопку и протянул ее другу.

— Итак, дамы и господа! Нам сегодня на самом деле есть за что выпить! — торжественно провозгласил Саня. — Кто, вы думаете, вернулся в родные пенаты? Наш всеми любимый и уважаемый лицеист Дмитрий... эээ... Алексеевич Широков!

— Царь! Очень приятно, царь! — шутливо оттянув брюки в районе бедер, присел в реверансе Димка.

— Так выпьем же за это! — подражая тону Сани, продолжил Вереск.

— Аминь! — невпопад ляпнула Оксанка и засмеялась.

Из-за угла показались два темных пошатывающихся силуэта, явно что-то доказывающих друг другу в пьяном угаре. Димка прищурился и попытался рассмотреть кто же это. До его слуха донесся обрывок фразы:

— ... бля, Вован, пошли ты ее на хер...

Ну точно, Стас, раздраженно подумал Димка. У этого молокососа словно нюх на халявный алкоголь. Едва где-то запахнет спиртом, он тут как тут.

Силуэты на мгновение скрылись в тени стены. Послышался шаркающий звук сбившихся шагов.

— Бля, темно, как в жопе у негра, — ругнулся оступившийся Стас. — Короче, Вован, она только и ждет того, чтобы ты за ней хвостом ходил. Научись строить баб...

— Пока она меня строит... — гневно парировал Вовка.

— Во-во! Хочешь, бля, помириться — заставь ее ревновать! Закадри какую-нибудь приезжую... Поигнорь свою Настасью недельку. Сама как миленькая прибежит... О, пацаны, по какому случаю банкет?

— Здорово, — вышел навстречу вновь пришедшим Саня. — Стас, бля, ты как всегда самогонку учуял.

— У меня, бля, встроенный радар! — громко заржал Стас. — Ну, так по какому поводу разлив?

Димка отступил от колонки и насмешливо проговорил:

— Стас, добро пожаловать к нашему столу по случаю МОЕГО приезда. Сань, налей ему стакан.

Стас двинулся к колонке, остановившись рядом с Аленкой, зажег спичку и поднес ее к лицу девушки.

— Ооо, Аленка, душа моя! И ты здесь! Мне сегодня везет, бля... — пьяно пошатнувшись, он приобнял девушку и положил голову ей на плечо.

Аленка усмехнулась и сделала шаг в сторону. Стас, потеряв опору, снова пошатнулся и с трудом удержался на ногах. В этот момент к ним подошел Димка и обнял Аленку за плечи. Зачем? А так просто... Просто захотелось умыть этого борзого молокососа.

— Стас, ты сперва протрезвей, а потом уж героя-любовника из себя строй, — усмехнулся он.

Стас ухватился за колонку и взял из рук Сани наполненную стопку.

— Эх, всех красавиц отхватили. А я один позабыт — позаброшен, — оскалился он.

— Ну а как же Ирка? Наслышаны о твоих подвигах... — протянул Вереск.

— Ирка... — Стас слегка замялся и, опрокинув в себя содержимое стопки, хрипло выпалил: — А на х-хер мне нужна эта дур-ра малолетняя!

— Ага, как раз на него и нужна была, — усмехнулся Вереск. — Судя по рассказам очевидцев.

Вовка напился воды из-под колонки и, оставив Стаса, направился в клуб. Может и правда Стас прав и лучший способ помириться с Настей — это заставить ее ревновать. Вовка оценивающе посмотрел на стоявших на крыльце клуба девчонок. Нет, никого подходящего! Что за захолустье эта Кругловка! Даже склеить некого!

Парень поднялся по ступенькам клуба и решительно направился внутрь. В пять шагов преодолев прокуренный предбанник, он остановился в дверном проеме и медленно окинул взглядом полупустой танц-пол. Да, "танц-пол" это звучит гордо!

Почти пустой зал с истоптанными деревянными полами. Выкрашенные в желто-коричневый цвет стены. Четыре столба с зеркалами и облупившейся краской по периметру. В центре танц-пола, встав в круг, танцевали несколько девчонок. Четверо местных и одна приезжая. Кто такая? Вовка видел ее впервые. А она даже ничего! Симпатичная... Миниатюрная, смуглая, темноволосая, глазастенькая... Как-то уж очень неестественно смотрелась она на этом танц-поле. Взгляд настороженный, немного испуганный и даже вроде бы разочарованный. Ха! Разочарованный! А чего она ждала? Единственное, что достойно внимания в их клубе, это аппаратура. Вон какая светомузыка. Музыкальный центр вообще чудо! А ведь еще год назад ничего этого не было... Молодец, дядя Слава.

Вовке вдруг пришло в голову, что он слишком долго пялится на эту худышку. Он отвернулся в другую сторону, делая вид, что кого-то ищет. Но взгляд все равно неотрывно следил за ней. Кто она такая? Совсем еще ребенок...

ОДИННАДЦАТАЯ ГЛАВА

ЛЮБЛЮ И НЕНАВИЖУ

Аленка исподтишка наблюдала за стоявшим неподалеку Димкой. А он вполне ничего, пронеслось у нее в голове. Веселый, общительный, симпатичный... Даже более того! Красавчик, можно сказать!

Высокий, худощавый шатен с выразительными голубыми глазами. Модная стрижка в стиле Backstreet boys выгодно подчеркивает мужественный подбородок и скулы. Одет тоже не как деревенщина, а со вкусом. Темно-синие джинсовые "трубы" и найковская толстовка. Взгляд уверенный и осмысленный. А главное, вот сейчас хоть он и выпил, но даже в сильном подпитии (судя по количеству поглощенного самогона) не вызывал отвращения, как большинство кругловских пацанов.

И только теперь Аленка поняла, что лето может сложиться не так катастрофично, как казалось еще пару часов назад.

Аленка с младшим братом Валькой чуть больше недели назад приехали в Кругловку на летние каникулы. И все это время девчонка яростно разрабатывала планы по досрочному возвращению домой в Питер.

Матери почему-то казалось, что подросткам нечего делать летом в большом городе и их надо непременно сплавить в сельскую местность. Под сельской местностью, конечно же, подразумевалась Кругловка, куда однажды давным-давно перебрался из благополучного и высококультурного Ленинграда материн брат, дядя Андрей. Аленке было сложно даже вообразить те "романтические" порывы, которые толкнули дядю на такой опрометчивый шаг. Но как бы то ни было дядя Андрей в Кругловке осел. Женился, завел большое хозяйство, двух коров, сыновей... тоже двоих. Старшего Серегу, и младшего Лешку.

С Лешкой все было просто. Веселый, симпатичный паренек с забавными кудряшками соломенного цвета. С ним они дружили с детства, тем более что были ровесниками. А с Серегой было гораздо сложнее. В детстве он был и для Аленки, и для Вальки просто старшим двоюродным братом. Шутка ли восемь и девять лет разница. А после того, как тот вернулся с Первой Чеченской Войны, оба стали его побаиваться. В первое лето, после его возвращения из армии, по обоюдному согласию родственников, Аленку с Валькой впервые не отправили на лето в Кругловку. Вот тогда Аленка воспринимала этот факт, как чудовищную неприятность и ярую несправедливость.

Что делать 12-летней девочке летом в опустевшем Питере. Все друзья разъехались кто куда, а они с Валькой остались. Краем уха слыша разговоры родителей, Аленка понимала, что виноват в их с братом испорченном лете, все тот же брат Серега... И в детской душе забурлила горькая обида на него.

Теперь же все иначе. Она выросла, у нее появилась своя личная жизнь, а ее как несмышленого ребенка отправляют подальше от всего самого интересного. И не на пару недель, а на целое лето.

А в Питере остаются все друзья и, главное, в Питере остается он, Тимурчик. Они с Тимурчиком начали встречаться 3 месяца назад, когда стих промозглый мартовский ветер, почти стаял снег, а апрельское небо стало насыщенного голубого цвета. Начали встречаться, и все было хорошо. В конце учебного года стали строить совместные планы на лето. Как будут дружной молодой шумной компанией ходить по Питерским клубам, ездить купаться на Финский залив, а может быть даже вдвоем на недельку поедут к Тимурчиковой бабушке в Кингисепп.

А тут мать уперлась рогом: "Едешь в Кругловку. И точка!"

Не надо было говорить про совместную с Тимурчиком поездку к его бабушке до отъезда Вальки в Кругловку. Вот уехал бы он, а она осталась. И потом уже что-нибудь бы придумала по поводу поездки в Кингисепп. Нет же, ляпнула.

Кругловка встретила их с братом июньским зноем и гостеприимно накрытым в тени яблонь столом, по случаю их приезда. Собрались все родственники, а Аленка всё явственнее ощущая загубленное лето, сидела, мрачно ковыряясь вилкой в содержимом своей тарелки.