Жизнь метаморфа

"Надо будет их найти" — подумал Гарри, дочитывая последние строчки и откладывая распечатки в сторону. Пришло время заняться тестом Бине.

Затратив на выполнение входящих в него шести заданий около двух часов, Поттер ещё потом долго обрабатывал результаты согласно прилагавшейся к методике инструкции. Взглянув через некоторое время на результат, Гарри устало помассировал виски и подумал:

"Ну, что ж... это всё проясняет"

И действительно, цифра, полученная мальчиком (хотя каким там мальчиком!), и долженствующая означать умственный возраст "испытуемого", полностью объясняла высокие умственные способности Поттера.

Ещё бы.

20 лет, как никак.

Глава 7. Новая внешность, "Мальвина" и особняк "семейки Адамс"

Стоял тот дом, всем жителям знакомый,

Его еще Наполеон застал,

Но вот его назначили для слома,

Жильцы давно уехали из дома, но дом пока стоял.

Холодно, холодно, холодно в доме.

Парадное давно не открывалось,

Мальчишки окна выбили уже,

И штукатурка всюду осыпалась,

Но что-то в этом доме оставалось на третьем этаже.

Ахало, охало, ухало в доме.

В. Высоцкий, "Песенка о старом доме"

Гарри дышал глубоко и медленно. Вдох, пауза, выдох, ещё одна задержка дыхания. Вдох и выдох длились по четыре секунды, а паузы — по восемь. Такой способ дыхания обычно советовали практиковать людям, занимающимся всякого рода медитативными техниками, астральной проекцией и энергетикой. Кроме того, при увеличении длины вдохов и выдохов, равно как и пауз между ними (при этом нужно было помнить, что задержки должны были быть ровно в два раза дольше!), можно было научиться спать всего несколько часов в сутки. Секрет здесь был в том, чтобы удлинить упомянутые стадии дыхания как можно сильнее и практиковать этот метод перед сном.

Поттер в данный момент медитировал, возобновив свою рутинную практику, пошедшую под откос с момента резкого прорыва в развитии способностей и последовавших за этим мер по устранению Дурслей и переезду в приют. Шёл уже пятый день, как он вернулся к этим тренировкам: делать ему было совершенно нечего, и он решил убить время способом, который пошёл бы на благо его духовному развитию — паренёк занялся оттачиванием тех базовых навыков, без которых ни один Маг (именно так — с большой буквы) не мог претендовать на это высокое звание и оставался жалким ремесленником, а не подлинным мастером искусства волшебства.

В данный момент солнце поднималось из-за восточного края небосвода, пробуждая мир навстречу новому дню, а Гарри уже некоторое время бодрствовал. Он ещё не научился спать по несколько часов в сутки постоянно — иногда это умение у него словно сбоило (что наглядно подтверждало необходимость дальнейшей практики) — но в этот раз у мальчика всё получилось. Потому Поттер был свеж и полон сил, что, впрочем, не означало, что он тут же вылезет из постели — отнюдь, паренёк наоборот перестал вставать раньше девяти, усиленно наверстывая время, упущенное за свой вынужденный перерыв в тренировках.

В результате Гарри обычно не успевал на завтрак, который к тому моменту, когда он завершал практику, уже заканчивался. Но Поттера это нисколько не смущало. Мальчик спокойно шёл на улицу, где находил несколько состоятельных людей, для которых потеря небольшого количества денег не составляла никаких проблем, и внушал им, что они просто обязаны поделиться некоторым количеством фунтов с ним. Получив же в своё распоряжение энную сумму, Гарри отправлялся в располагавшуюся поблизости забегаловку, где спокойно завтракал.

После этого Поттер отправлялся гулять по Литтл-Уингингу, практикуясь в телепатии и мысленном внушении на первых подвернувшихся под руку прохожих. Это помогло мальчику отточить данные навыки до такой степени, что теперь его не оглушали мысли людей, даже если он активировал свои способности в толпе — Гарри научился направлять свой дар строго на конкретных людей.

Наблюдались успехи и на поприще телекинеза, которым он занимался в своей комнате в приюте, когда рядом не было Карпентера, Батчера и Гудкайнда. Успехи эти проявились в том, что Поттер научился манипулировать предметами с минимальным приложением усилий. В энергетическом плане это можно было назвать сокращением расхода энергии.

Помимо этого начинающий маг продолжал тренировать свои метаморфические способности — он всё также постоянно менял мелкие детали внешности, не переставая этим заниматься даже тогда, когда практиковался в психокинезе и телепатии. Поначалу совмещать то и другое было трудно, но постепенно это переставало представлять какие бы то ни было проблемы. В общем, за эти пять дней Гарри довольно серьёзно продвинулся вперёд.

Кроме того, Поттер совершил за это время и некоторые другие, весьма серьёзные шаги. В частности, он придумал и сформировал для себя "постоянный образ". Эта базовая внешность была создана на основе фотографии его матери и являлась обликом, который мальчик собирался использовать как основной. По сути, он теперь был мужской версией Лили Эванс в возрасте десяти лет, с той лишь разницей, что её чертам он добавил некоторую долю мускулинности и оставил цвет своих волос неизменным — они по-прежнему были иссиня-чёрными, а не огненно-рыжими (хотя теперь уже не торчали в разные стороны). Ну и, конечно, он исправил своё зрение — очки всегда раздражали его.

Ещё одной отличительной деталью новой внешности был шрам, который ему так и не удалось окончательно убрать. Впрочем, и здесь были свои (пускай и незначительные) успехи: Гарри удалось сделать его менее выраженным, еле заметным белесым росчерком на лбу. Для того чтобы разглядеть зигзагообразную линию, теперь надо было тщательно всматриваться.

Правда были у этого достижения и кое-какие странные последствия — в ночь после этого ему приснилась та самая грёза, в которой он ощущал себя еле влачащим жизнь, жалким, нематериальным существом. Пареньку снова казалось, что он является этим духом (а духом ли?). И мальчик вместе с этим призраком ощущал, как канал, по которому к нему текла жизненная сила, ещё больше истончился, урезав и без того небольшую энергетическую подпитку и серьёзно ослабив существо. Сознание духа теперь балансировало на самом краю осмысленного существования, удерживаясь над пропастью забвения и окончательного бессилия лишь чудом. Последних крупиц силы, ещё имевшихся у существа, хватило всего на одну связную мысль: "Беспамятство близко!"

На этом Гарри проснулся, отдуваясь и вытирая рукой пот, вызванный этим тягучим и засасывающим как зловонное болото, над которым кружит туча кровососущей мошкары, кошмаром. Некоторое время спустя, немного придя в себя, он лежал в темноте ночи и размышлял над подобными этому сновидению наваждениями Гипноса.

Каждый раз, когда он умудрялся хоть чуть-чуть уменьшить размер шрама, Поттер получал в нагрузку к своему успеху сходное сновидение. Отсюда следовало, что существо и Гарри как-то связаны (причём через посредство отметины на лбу мальчика!), а поскольку единственным звеном, соединяющим призрачную тварь с остальным миром, являлся подпитывающий её энергетический канал, было отчётливо видно — этот дух "вампирит" энергию у Поттера.

В контексте этих размышлений также становилось понятно, почему у паренька никак не получалось окончательно избавиться от "значка высокого напряжения", украшавшего его чело. Видимо, шрам был всего лишь материальным отображением выходящего из биополя канала. А поскольку последний был исключительно энергетической структурой, быстро отделаться от этой "молнии" можно было исключительно с помощью энергетических манипуляций. Избавление же от шрама через изменение плоти, понятное дело имеющей связь с энергетикой, грозило затянуться надолго.

Трансформация собственной внешности также дала Поттеру возможность ещё раз проверить, насколько хорошо он овладел мысленным внушением — пришлось внести соответствующие коррективы в воспоминания окружающих. Теперь все они считали, что он выглядел с самого начала как невысокий мальчик, изящного телосложения, с редко встречающимся цветом волос и настолько же удивительным колером глаз.

Помимо всего вышеперечисленного Гарри успел попробовать извлечь из пола кольцо Амадея. (Ключевое слово "попробовал".) Как и ожидалось у него ничего не получилось, зато он испытал ни с чем не сравнимое чувство собственного идиотизма, сидя в пустой комнате и на разные лады повторяя латинское слово "emergere". А не вовремя вернувшаяся троица, составлявшая ему компанию по проживанию в комнате N13, это ощущение только усугубила, вылупившись на него круглыми от удивления глазами.

— Какие-то проблемы? — раздражённо глянул на них тогда Поттер.

Получив в ответ заверения, что всё в порядке Гарри отрывисто кивнул и вышел из комнаты. Паренёк не собирался общаться с этими "детками" нормально, да оно ему было и не надо — в конце концов, он не рассчитывал задерживаться в приюте на сколько-нибудь долгое время...

Но всё вышеописанное происходило в предыдущие дни, сегодня же Поттер, проснувшись, принялся медитировать несмотря на желание прямиком рвануть в кабинет директора — ведь в этот день Джереми Лайт наконец-то должен был оформить все нужные Гарри документы. Именно в эту среду должна была начаться новая, гораздо более счастливая и свободная жизнь...

По окончании медитации, Поттер полежал ещё несколько минут, а затем встал с кровати и принялся одеваться. Потом традиционно навестил помещение, в котором размещались "кабинки счастья" и раковины для умывания. Далее, не тратя времени впустую, мальчик быстрым шагом отправился к кабинету директора приюта. Не стуча, Гарри уверенно распахнул дверь и вошел в комнату. Лайт не успел даже бросить взгляд на вошедшего, как Поттер уже взял его психику под контроль. Быстренько проверив сознание Джереми, паренёк убедился, что все документы были подготовлены как надо. Можно было забрать их и отправляться на все четыре стороны.

Внеся в память Лайта придуманный им ментальный образ Джеймса Эванс (его нового, никогда не существовавшего родителя), Гарри забрал со стола директора чёрную пластиковую папку с документацией и пошёл к выходу из приюта. Вдохнув по-утреннему свежего, прохладного воздуха, Поттер задумчиво произнёс:

— В Лондон, что ли, податься?

* * *

С момента беседы с Дамблдором прошло чуть больше недели. Всё это время супруги Уизли занимались подготовкой комнаты, в которой должен был поселиться Гарри, и сбором соответствующих бумаг для Министерства магии.

Поскольку с жилым пространством в доме рыжих было туго, они расширили с помощью волшебства чердак. Сначала им, правда, пришлось изгнать оттуда приведение-упыря, уже давно достававшее славное семейство завываниями и полуночной игрой на водопроводных трубах. Затем они принялись обставлять комнату. Кровать, шкаф для одежды, стол и пара стульев — такая небогатая, но функциональная меблировка составляла теперь убранство комнаты не так давно бывшей чердаком, а ныне превратившейся в "апартаменты" для мальчика-который-выжил, о чём сигнализировала висевшая над дверью табличка: "Комната Гарри Поттер".

Занималась оформлением предполагаемого места проживания "героя магического мира" в основном Молли Уизли. Ну, если не считать запряжённых ею детей (тех, что пока ещё не пошли в Хогвартс) — Джиневры и Рональда. Они, кстати сказать, не особенно-то и отбивались — мысль о том, что под одной с ними крышей будет жить "легенда волшебного сообщества" подействовала на них весьма воодушевляющее.

Артур Уизли тем временем хлопотал в Министерстве, оформляя документы на опекунство. Никаких особых сложностей с бумагами не возникло — Дамблдор постарался использовать всё своё влияние на только что избранного министром Фаджа, дабы никаких бюрократических проволочек не возникло.

Хотя даже со всемерным содействием главы правительства избежать огласки всё-таки не удалось, и в "Ежедневном Пророке" появилась статья, написанная мисс Скиттер. В ней Рита вылила довольно большое количество помоев на Дамблдора, инициировавшего передачу Поттера под опеку мистера Уизли, хотя по законодательству магической Британии это было незаконно — ведь Гарри фактически не был гражданином общества волшебников до момента принятия приглашения в Хогвартс.

Прошлась скандальная журналистка и по плохому финансовому состоянию семьи главы Отдела по борьбе с незаконным использованием изобретений магглов. Эта публикация ничего не изменила относительно намерения Альбуса и четы Уизли, но кое-какой эффект всё-таки был — она обратила внимание всего магического мира на то, что через какой-то год мальчик-который-выжил должен был вернуться в волшебный мир.

А для семейства Уизли с этой статьи словно началась полоса везения.

Во-первых, Артуру удалось наконец-то провести закон по защите магглов, что он пытался безуспешно проделать уже довольно длительное время.

Во-вторых, во время одного из обысков, вызванных этим эдиктом, в особняке семьи Малфоев, давних недругов Уизли, были обнаружены яды и так называемые "тёмные артефакты", за использование которых полагалось несколько лет в Азкабане. Люциус Малфой, правда, сумел, как всегда, выкрутиться, заявив, что он просто коллекционирует подобные вещи и не более. А так как доказательств применения упомянутых выше предметов и субстанций найдено не было, то он отделался конфискацией запрещённых объектов и символическим штрафом. Но, несмотря на это, мистер Уизли всё равно был чрезвычайно доволен произошедшим.

И, наконец, в-третьих, Артур выиграл главный приз розыгрыша, проводившегося "Ежедневным Пророком". Целых семьсот галлеонов! По этому поводу в печати разместили заметку с фотографией всей их семьи, включая Перси (с его крысой по имени Короста) и Фреда с Джорджем, которых отпустили на несколько дней из школы, чтобы они могли разделить радостное событие с семьёй.

Эта полоса удачи отвлекла рыжеволосую чету на некоторое время от взятия под опеку Гарри Поттера. Если точнее — то на ещё одну неделю. Но, в конце концов, мистер и миссис Уизли всё-таки направили свои стопы в Литтл-Уингинг. Каково же было их удивление, когда оказалось, что мальчика в приюте уже нет, и что его усыновил какой-то мужчина по фамилии Эванс. Вот так, ни с чем, они и вернулись домой, сразу же поспешив сообщить обо всём директору Хогвартса.

* * *

Дамблдор выругался. Смачно и с большим чувством. Ещё бы, ведь мальчик, на которого он возлагал столько надежд, исчез в неизвестном направлении! И самое главное было непонятно, кто же его усыновил. У этого мужчины, по имени Джеймс Эванс, имелись все нужные документы во всех нужных инстанциях, но стоило копнуть чуть глубже — на уровне личных знакомств — и тут же выяснялось, что его одноклассники никого похожего не помнят, как не помнят и учителя. То же самое можно было сказать и о бывших коллегах по работе. "Бывших" потому что сейчас он нигде не работал.

И вместе с тем, в сознании нечистого на руку директора приюта Альбус обнаружил совершенно отчётливый образ приёмного родителя Гарри. Из этого же источника кавалер ордена Мерлина первой степени узнал, что Джереми была заплачена кругленькая сумма за то, чтобы он оформил нужные бумаги. Получалось, что Поттера усыновил какой-то человек, который, судя по фамилии, мог быть его родственником, и о котором (помимо фигурирующих в документах данных) не было известно практически ничего. Разве что его внешность и тот факт, что он должен был быть довольно состоятельным человеком — это вытекало из суммы, заплаченной им Лайту.