Она сбежала, как самая последняя трусиха, не смогла выдержать накала чувств бурлящего внутри его величества. Нырнула в толпу гостей, и привычная к столпотворениям легко скрылась от жениха. Но теперь, оставшись одна, растерялась, не зная, что делать дальше, боясь нарушить этикет.
— Ваше высочество, вы разбили мое сердце! — шепот над самым ухом заставил Эллис вздрогнуть и излишне поспешно обернуться. Кэриен, довольный произведенным эффектом, сиял как начищенный ботфорт.
— Рада вас видеть, ваше высочество! — ее щеки все еще заливал румянец, и справиться с этим у девушки никак не получалось.
— Тогда не откажите мне в следующем танце, — как можно безмятежнее бросил герцог, но у него до сих пор все внутри переворачивалось от страсти, воспылавшей между венценосной парой.
— К сожалению, я не осмелюсь станцевать следующие два танца, они слишком сложны, а вот третий с радостью подарю тебе, — открытый взгляд и легкая улыбка самыми кончиками губ.
— Ты меня удивляешь, когда только успела узнать какие танцы, и в каком порядке, будут сегодня вечером?
— Пусть источник информации останется моим маленьким секретом, — кокетливая улыбка и хитрый прищур глаз, ответный дружеский флирт, она уже в достаточной мере контролирует себя. — Лучше расскажи мне, кто есть кто в этом зале, с кем мне следует познакомиться поближе, кого лучше игнорировать, а с кем стоит дружить, дабы не приобрести опасного врага.
— Эллис, ну как ты можешь, это вечер твоего веселья, не стоит думать о делах, танцуй, веселись, это больше тебе к лицу. При твоем-то наряде, даже я заядлый холостяк готов бросить к твоим ногам руку и сердце. Да и вообще, чем я тебе помогу, никогда не интересовался местным гадюшником.
Вялая попытка отбиться. Эта девушка своим напором и хваткой нравится ему все больше и больше, правда и чувство опасности увеличивается в той же мере. А еще этот непонятный взгляд, то и дело бросаемый на короля, словно девушку снедают небывалые сомнения или даже страхи.
— Кэриен, я просто не могу иначе. Более того, я доверяю твоему мнению, ты лучший друг моего будущего супруга, получая от тебя информацию, я могу быть уверена, что меня не втягивают в интриги против короля и королевства. Да и не нужны мне тонкости, так самое главное, то, что знают все кроме меня, — нескрываемое беспокойство в голосе, мольба и отведенный в сторону взгляд, ему не стоит всматриваться в его глубину, ему не стоит знать, что между будущими супругами пробежала иррациональная искра взаимной вражды. — Я ведь совсем ничего не знаю. Представь, что может случиться, если в следующем танце меня пригласит более ушлый кавалер и даст намеренно ложную информацию. На мне как на будущей королеве лежит слишком большая ответственность, чтобы я могла допускать ошибки в общении с аристократией, или попадаться в сети дворцовых интриганов. А постоянно всех и во всем подозревать я не смогу, ни физически, ни морально.
"Как же хороша" — вновь невольно подумалось Кэриену. Идеальные доводы столь умело что-то скрывающие, и лишь его многочисленные служебные таланты позволили уловить, нет, не то, что скрывается, лишь сам факт сокрытия. А главное ни капли лжи.
Вопросы будущая королева задавала редко и в основном они касались людей связанных с королевскими финансами и экономикой страны. С одной стороны именно это и интересовало ее больше всего, а с другой стороны она обозначала Кэриену сферу своих интересов, несколько успокаивая тем самым его бдительность.
Они уже кружили в танце — три простых па запомнились мгновенно. А герцог оказался танцором не хуже ее жениха, он с легкостью помогал ей не допускать мелких ошибок, не забывая при этом нашептывать о пролетающих мимо парах. Нашептывать в самое ухо, почти касаясь его губами. Ему нравилось ощущать как пробегают по ее телу волны дрожи, как она борется сама с собой, изо все сил пытаясь сохранить дистанцию.
Но вот прозвучали последние ноты, и Эллис, решив, что хватит, одним вопросом-просьбой закрыла свою милую беседу с Кэриеном:
— Кэриен, не представишь меня вон той графине, Кельнистро, если я не ошибаюсь?
Будущая королева не знала, кто на самом деле герцог Каэрсанит и чем занимается при дворе, более того она решила даже не думать на эту тему. К предостережениям умных людей и нелюди стоит прислушиваться, а девушка прекрасно помнила слова друида. Кэриен был опасен, слишком опасен для нее, он был давней слабостью, такой хороший плохой мальчик, которого просто невозможно не захотеть. И все же получить информацию она решила именно из его уст. И, похоже, не ошиблась, легкие нотки одобрения ей все же удалось разыскать в его голосе. Оставалось лишь усыпить бдительность, всех тех, кто за ней приглядывал.
То, что будущая королева предпочитала мужские компании, отнюдь не означало, что она не способна найти общий язык с представительницами своего пола. Пара комплиментов, искренняя и доброжелательная улыбка, а так же советы в отношении наряда на следующий бал, делали свое дело, сокращая число потенциальных врагов. Сейчас она являла собой законодательницу новой моды, и это значительно упрощало задачу. Единственное что не давало ей покоя, так это настойчивый взгляд в спину — не герцог, его внимание она приметила очень быстро, едва они расстались, и зуда между лопаток оно не вызывало. К сожалению, за ней сейчас наблюдали слишком многие из присутствующих. Кто-то более внимательно, кто-то с любопытством, кто-то с восхищением, кто-то с недовольством. Отыскать среди них владельца излишне пристального взгляда, не выдав себя, не представлялось возможным. Девушка лишь печально вздохнула, старательно удерживая безмятежный вид. Вот они первые последствия ее опасной игры. Вторя ее мыслям, по залу пронесся легкий сквознячок, неприятно охладивший открытую спину.
Она рассматривала будущую королеву непозволительно пристально, но ничего не могла с собой поделать. Девчонке удалось покорить сердца многих, и это раздражало еще больше. Простушка, это герцогине удалось выяснить наверняка, в своем мире она была почти никем, по крайней мере, по рождению. Но тут держалась неплохо, даже более чем хорошо для никого, но недостаточно для леди достойной быть королевой. И это бесило герцогиню. Если бы не избранница Первых, королевой стала бы она, наследница одного из древнейших родов, который уже тысячу лет не роднился с королевским, а потому имел на это наивысшие права.
Герцогиня давно смерилась с неизбежным, семнадцати лет вполне хватило для этого. Но позволить, чтобы трон заняла, во многом уступающая ей девчонка.... Она могла смириться с лучшей, более достойной кандидатурой, но никак не с уступающей ей. Конечно, эта девочка оказалась не так плоха, как могла бы, но пока уступала, и это обижало. Да, она хорошо держала ее пронзительный взгляд, почти не выдавала своего беспокойства, и источник пыталась отыскать незаметно. Но интриганка из нее слабая, в этом герцогиня не сомневалась, полагаясь на свое особое чутье, которое никогда не подводило. К сожалению, это важнейшее умение для королевы, особенно если она хочет мира во всем мире. Мужчины всегда думали о женщинах свысока, а те в ответ научились искусству интриг. Даже глава службы безопасности королевства не всегда мог превзойти интриганок, правильно распутать сплетенный клубок. Он даже не подозревал, как много герцогине о нем известно, и как часто она его использовала. Именно поэтому она была, как никто другой, достойна, возглавить страну.
Впрочем, герцогиня еще не отчаялась, все последние дни, используя все свои таланты, она осторожно внушала королю самые противоречивые чувства в отношении будущей жены. Они не должны спеться, не должны найти точки соприкосновения, они должны стать врагами... И, судя по всему, становились ими. А еще следовало подумать о том, чтобы столкнуть короля и его лучшего друга. Герцог уже пленен девчонкой, подтолкнуть его самую малость, и служба безопасности может остаться без своего главы, такое Кэриену король не простит, да и невесте своей тоже.
Его взгляд сам по себе стремился отыскать серебро ее одежд. Но вновь подойти к столь поспешно, как-то испуганно сбежавшей девушке, Ксаниэль просто не решался, совершенно не понимая своих чувств. Неограненный алмаз вдруг превратился в бриллиант в серебряной оправе. Какая ирония, серебро издревле считалось цветом королевы, как золото цветом короля. Стоило ей облачиться в свой цвет, и все в восхищении замирают перед ней, и он в том числе. Хотя всей душой желает обратного.
Оркестр играл очередной шедевр маэстро, вторя мыслям Ксаниэля. Музыка едва заметная на фоне общего шума сотен голосов, казалась чем-то нереальным. Стоило к ней прислушаться, и она мгновенно ускользала, то ли играя со слушателем, то ли просто затихая подвластная руке дирижера. Так и Эллис появлялась то тут, то там, но стоило попытаться ее рассмотреть, или приблизиться, как она оказывалась в другом конце залы.
Разговоры у короля, увы, не ладились. Серебристая фигурка занимала все его внимание, и не позволяла сосредоточиться на прочих делах. Ксаниэль попытался хоть немного развлечься. Обольщение провинциальной девицы, впервые прибывшей в столицу и смотрящей на все с искренним восхищением, и король, вдруг снизошедший до общения с ней, что может быть интереснее и проще. Поинтересоваться именем, обедневшего, но древнейшего рода, пригласить на танец, и утонуть в по-детски наивных глазах. Это помогало всегда, но не сегодня. Как бы он хотел, чтобы его королева таким же взглядом смотрела на него... Словно под действием наваждения королю казалось, что вот-вот и аристократочка превратиться в Эллис, а восхищение ее взгляда, вдруг смениться уверенностью и сознанием собственного превосходства. Ведьма! Иначе объяснить творившееся с ним, Ксаниэль не мог. Как и не мог танцевать так же страстно, с той же самоотдачей, что в самом первом танце. Музыка кружила, манила, требовала слиться с ней в едином ритме. Но он не мог, не хватало чего-то или кого-то....
Его королева каждый раз обнаруживалась в компании первейших модниц страны. И по блеску глаз, что затмевали сияние драгоценностей, становились очевидными ее советы. Следующий бал в канун их свадьбы приурочат к прибытию делегаций от других рас. И если у Эллис хвати фантазии на сотню нарядов, не уступающих ее собственному, то нелюдь окажется, приятно удивлена. Они всегда относились с пренебрежением к человеческой моде. И обычно оказывались совершенно правы. Но человеческие леди, с каким-то маниакальным упорством отказывались принимать достижения других рас, и старательно придумывали туалеты обязанные, в конце концов, затмить творения нелюди. Это непременно должно быть что-то свое, уникальное, никем ранее не придуманное. Бедные портные, очень тяжело создать то, что сам заказчик представляет очень смутно. Но по сравнению с нарядом Эллис все их потуги выглядели полной безвкусицей. Слишком пышные платья для хрупких женских плеч, максимально затянутые корсеты, почти лишающие возможности дышать, превращающие попытку улыбнуться в сущее мучение. И просто невероятное количество кринолина, драгоценностей, рюшечек, финтифлюшечек, и ярчайших, аляповых сочетаний цветов от которых рябит в глазах.
Размышляя о грядущем, под непрекращающуюся болтовню леди, король с удивлением обнаружил невесту в компании дурно прославленных ловеласов столицы. Он отказывался поверить глазам, такого просто не могло быть. Как его невеста может так непринужденно общаться с ними!? Ксаниэль как никто другой знал этих ребят, своих нередких собутыльников. И приличные девицы старательно обходили их стороной, не желая оказаться предметом сальных шуточек, и страстных попыток обольщения. А неприличные довольно быстро исчезали с кем-нибудь из кавалеров. Недолго думая, Ксаниэль направился к своей невесте, согласно этикету он должен провести с ней большую часть вечера, пора отбросить собственные страхи и показать кто в этом доме хозяин.
Графине уже десятку казалось, что она разговаривает со стеной. Но перед ней стоял его величество король, а выказывать свое недовольство царствующей особе, считалось дурным тоном. Впрочем, покидать собеседницу, не промолвив и слова, тоже.
Стоило королю приблизиться к цели, как вновь зазвучала музыка, приглашая пары к танцу. Простой, но страстный танец, он не желал его упускать, и словно насмехаясь над ним, Эллис уже спешила к центру залы, в сопровождении кавалера. Огромная волна ревности, слилась с первыми нотами и захлестнула Ксаниэля. Ее обнаженной спины касались чужие руки. И она со всей страстью отдавалась танцу, это только с ним она превращалась в лед. А музыка кружила и кружила, наращивая темп. Разгоряченная и страстная, она звала к себе, манила. Несколько прядей выбилось из прически, и теперь ниспадало на спину, взлетало ввысь, при каждом резком повороте. Она не умела танцевать этот танец, но это нивелировалось тонким чувством музыки, собственным ритмом, порой идущим в тон, порой отстающим на полтакта. Как хороший танцор он не мог не засмотреться на нее. Такая близкая и такая далекая, она пугала и завораживала, манила и отталкивала, вода и пламя, обжигающе холодная.
Не забывая попивать вино в компании, таких же молодых аристократов, Кэриен привычно болтал с ними на извечные темы: оружие, лошади и женщины. А то, что он то и дело смотрел в сторону невесты короля, удивления ни у кого не вызывало, в этом он был совсем не одинок. Однако мысли его витали далеко от обсуждаемых тем. Между королем и будущей королевой происходило что-то странное, чего он пока, увы, не мог понять. И герцог, и глава службы безопасности совсем иначе представляли этот вечер и взаимоотношения будущих супругов. Эллис уже показала себя толковым и разумным человеком, а его друг давно ждал иномирянку, чтобы скинуть на нее ворох своих государственных дел, и столь старательные попытки не приближаться друг к другу после первого танца вызывали недоумение.
— Герцог Каэрсанит, не будете ли вы столь любезны, представить мне ваших друзей? — смеющийся голос Эллис, молнией ворвался в мысли, разбив их в дребезги.
— Ваше высочество?! — он изобразил почти неподдельное удивление. Впрочем, откуда Эллис знать, что именно представляют собой его друзья и сколь далеко от них следует держаться приличным девушкам.
— Герцог, я всего лишь устала говорить о моде и ни о чем, позвольте отдохнуть душою в вашей славной компании!
— Конечно, ваше высочество, позвольте вам представить маркизов Нарнуно и Аривиалли, герцога Эстеперато, и графов Десталь, Бранш и Каэрс.
— Вы затмеваете свет в этом зале, ваше высочество! — не растерялся маркиз Аривиалли. По слухам именно он увел своих близняшек кузин с праведного пути.
— И что же интересное вы тут обсуждали господа?
— Оружие, ваше высочество.
— Герцог рассказывал нам об одном удивительном клинке, недавно покинувшем подгорное царство и попавшем в королевскую оружейную.
— А мы спорили о том, не преувеличены ли его свойства, любителями приукрашивать рассказы.
— Но думаю, это не будет интересно вам, ваше высочество, — с нажимом на последних словах произнес Кэриен, намекая девушке, что тут ей оставаться, не стоит. И Эллис даже поняла его, однако ни он, ни она не успели придумать причину уйти, как зазвучала музыка, призывая на танец. Маркиз Аривиалли не растерялся и в этот раз, настойчиво пригласив девушку на танец.
