— И кстати, — уже на пороге догнал нас голос вампира, — скорее всего надолго этой деревяшки не хватит. Так что, если начнёт трескаться или обугливаться, не тяните с заменой.
Просто замечательно...
Глава 7.
1 Сентября 1988 года.
За неделю до конца лета ко мне прилетела почтовая сова. В письме, которое она мне скинула, содержалось требование явиться к входу в академию первого сентября к восьми часам вечера, а также небольшой амулет, который рекомендовалось носить не снимая. Представлял он собой кулон в форме серебряного диска, на такой же цепочке, без каких-либо символов или знаков. Пояснять, что и зачем Бйорн почему-то отказался.
К вратам Дурмстранга я пришел чуть раньше, чем требовалось, и обнаружил немалую толпу подростков примерно моего возраста. Все как один уже в форме академии — черные свободные штаны, серые, не стесняющие движений куртки и белые рубашки под ними, а также ботинки с толстой, но очень гибкой и удобной подошвой. Причем девушки одеты так же, как и парни. Такая вот толпа в серых тонах.
Несмотря на то, что у входа располагалось под сотню человек, было на удивление тихо — на лицах большинства явно проступала смесь предвкушения и страха. Неудивительно — сегодня для всех нас начинается новый этап жизни. И если я к нему был морально готов, то многим наверняка не по себе от того, что придётся расстаться с родителями, пусть и останется возможность достаточно часто видеться. Счастливчики...
Ворота бесшумно распахнулись ровно в восемь часов. За гигантской аркой стояла женщина, лет сорока на вид, в глухом тёмном платье с длинными рукавами и высоким воротником, у которой были короткие и такие же темные, под стать одежде, волосы. Окинув толпу цепким взглядом, она скомандовала:
— Следуйте за мной. Вещи оставляйте прямо здесь, домовики их заберут.
Внутренняя территория на первый взгляд казалась ещё больше, чем ожидалось по ту сторону стены. Пока мы шли вглубь академии, практически все, как и я, активно крутили головами, стараясь сходу разглядеть как можно больше. А посмотреть было на что — несколько длинных, двухэтажных зданий, которые явно были общежитиями, что-то похожее на открытый стадион и странные огороженные участки. Центром всего этого служило огромное, пяти или шестиэтажное здание, больше похожее на дворец. А ведь я ждал что-то типа суровой на вид крепости, но вопреки ожиданиям за впечатляющей стеной всё выглядело вполне мирно.
Тем временем мы подходили всё ближе к парадному входу. Вдоль ведущей к нему аллеи располагались мраморные статуи, которые изображали совершенно разных людей — кто-то облачен в доспехи, кто-то в балахоны, было и несколько женщин в платьях. Насколько я успел заметить, ни одна из них не повторялась. Что-то мне подсказывало, что они стоят тут неспроста и не являются банальным украшением.
Войдя внутрь и пройдя по короткому коридору, стены которого были увешаны красочными гобеленами, мы оказались в просторном зале. По периметру ровными рядами стояли старшекурсники, а в центре стоял директор академии, выглядящий точно так, как описывал мне Бйорн — совершенно лысый старик, с повязкой на глазу, в чём-то похожем на военный мундир. В правой руке массивная трость, на которую он и опирался.
Втянувшись в зал, наша толпа кое-как изобразила жалкую пародию на строй, а сопровождавшая нас женщина, даже не взглянув в нашу сторону, прошла дальше и встала позади директора. На несколько долгих секунд в помещении воцарилась тишина, во время которой старик внимательно изучал нас своим единственным глазом.
— Меня зовут Александр Гросс. Добро пожаловать в нашу славную академию! — голос оказался под стать внешности, словно лист металла проскрежетал, — в Дурмстранге вы найдете себе настоящих друзей, получите качественное образование и обретёте вторую семью. Здесь каждый может рассчитывать на помощь соседа или преподавателя в трудную минуту, а равенство является основой благоприятной для обучения атмосферы.
Как-то всё слишком радужно это звучит и не вяжется с суровым видом директора, а начавшие со стороны старшекурсников пересмешки несколько напрягали. Впрочем, стоило директору продолжить, как все прочие тут же замолкли. Дисциплина на лицо.
— Вы ожидали чего-то подобного?! Забудьте! — неожиданно рявкнул Гросс, — это Дурмстранг! О наших порядках не принято писать, а те, кто вас сюда отправили, либо не знают о них, либо, наоборот, в курсе, потому и молчат. Запомните, здесь не место для избалованных детишек, боящихся взглянуть на окружающий мир из-под юбки матери. А если вы рассчитываете на привилегии из-за высокого происхождения, то открою вам маленький секрет — многие родители специально посылают вас сюда, чтобы выбить непомерную спесь. Запомните, вы либо станете настоящим магом, либо вернётесь домой!
Директор взял небольшую паузу, во время которой послышались удивлённые перешептывания. М-да, не такого я ожидал, но, похоже, здесь знают, как учить.
— Итак, новобра... кхм, первокурсники. Сейчас я кратко объясню вам основные правила нашей академии. У нас действует строгая система баллов и, после каждой сессии, которые проходят два раза в учебном году, зимой и в конце весны, мы отчисляем двух худших учеников каждого курса. Но это не значит, что если вы не вошли в их число, то можете с чистой совестью завалить экзамены — от злостных задолжников мы тоже избавляемся. Посмотрите налево. А теперь направо. Как минимум двадцать восемь человек из тех, кого вы видите, не дойдут до конца. Почему я сказал "как минимум"? Потому что к концу второго года обучения около десятка неудачников сбегут домой и будут плакаться мамке. ТУДА ИМ И ДОРОГА!
Проревев последнюю фразу, отчего многие мои соседи по строю вздрогнули, Александр Гросс, тяжело опираясь на трость, подошел ближе к неровному строю первогодок и начал курсировать вдоль него, внимательно всматриваясь в наши лица. Под таким пристальным взглядом невольно хотелось вытянуться и распрямить плечи.
— От ваших баллов зависит всё — качество вашей пищи, количество свободного времени, возможность получить дополнительные занятия у профессоров. Запомните, неудачники никому и никогда не нужны! Теперь перейдём к системе их начисления. Получать вы их будете за успехи в учебе, а терять за неуспеваемость и провинности. Но это далеко не всё. Активное участие в общественной жизни, будь то занятие спортом или помощь преподавателям, также принесёт вам балл-другой. А если вам кто-то не нравится — сломайте ему челюсть или нашлите проклятие. Это касается и ваших наставников, но на моей памяти смельчаков не нашлось, — директор хрипло хохотнул, — за успех вы получите баллы, а проигравший их потеряет. Но не думайте, что у нас тут в ходу исключительно дуэльные забавы. Никто не запрещает бить в спину, но позаботьтесь о том, чтобы никто из учеников, кроме разве что самой жертвы, вас не увидел, иначе будете подвергнуты наказанию и потеряете баллы. Преподаватели будут в курсе в любом случае, поэтому даже не надейтесь избежать расплаты, если вдруг решите лишить кого-либо жизни. Кроме того, гендерные различия нас не волнуют.
Подробности, которыми обрастала предстоящая учеба, начинали нервировать. Тут скорее на выживании будешь сосредоточен, чем на процессе познания. И это считается одним из лучших учебных заведений?! А отчисления... нас тут навскидку около сотни — получается, почти каждый третий не закончит учебу?! И это в лучшем случае?!
— Первые два курса считаются вводными, поэтому любые столкновения должны проходить исключительно при численно равных условиях. А вот дальше... Если даже вы мать его гений, но все остальные вас ненавидят, то готовьтесь к тому, что вас "сольют" совместными усилиями. Это, как и многое другое станет важными уроками жизни, которые преподаст вам академия. И напоследок запомните, Дурмстранг это дисциплина и хаос, жизнь и смерть, познание и выживание. Но этом у меня всё, с остальным вас ознакомит мой заместитель по учебной части.
Закончив свою долгую речь, директор развернулся и четким шагом прошел через раздавшиеся ряды старшекурсников, которые с небольшой задержкой потянулись за ним следом. Видимо официальная часть на этом была закончена или они вообще пришли сюда исключительно, чтобы посмотреть на испуганных первогодок. Дальше слово взяла уже знакомая нам женщина.
— Я заведующая по учебной части, а по совместительству преподаватель истории, Софья Балаж. Самое важное вам уже рассказали, а об остальных учебных аспектах вы могли ознакомиться заранее, — произнеся это, она внимательно осмотрела нас, словно ища тех, кто не догадался этого сделать, — поэтому перейдём сразу к организационным вопросам. Как вы наверно догадываетесь, вас слишком много, чтобы ходить на занятия вместе, поэтому мы разделим вас на четыре группы в случайном порядке. После первой сессии вас разделят в соответствии с вашими способностями, и такая практика будет продолжаться до конца второго года, когда вы получите возможность выбрать ваш факультет. Вопросы?
— Где мы можем узнать расписание? — раздался голос откуда-то с другого конца строя.
— Расписание появится завтра около парадного входа. Там же будут висеть списки, кто в какую группу попал.
— Будет ли назначен староста? — пропищал тонкий девичий голосок справа от меня.
— Нет, учитесь быть самостоятельными.
— Что о медицинский... помощь? — кажется, я опять что-то напутал, но этот вопрос был для меня один из важнейших. Быть может с помощью магии можно решить хотя бы часть моих проблем? Мистер Станг в таких делах мало понимал.
— Медосмотр в конце недели, — в меня впился её внимательный взгляд, казалось утаить что-либо невозможно, а в голове появилось странное ощущение, будто лёгкая щекотка, — травмы у нас не редкость, поэтому насчет профессиональных качеств можете не беспокоиться. Ещё вопросы?
Но больше вопросов не оказалось, поэтому профессор Балаж устроила нам короткую экскурсию по замку, показав, где находятся нужные нам в ближайшее время аудитории, столовая и медпункт. Напоследок она отвела нас к тем самым зданиям, которые я принял за общежития и, похоже, оказался прав.
— Итак, здесь находятся жилые корпуса для учащихся. У вас всех должны быть выданные академией амулеты, на внутренней стороне которых выгравирована цифра. Она соответствует номеру вашей комнаты. Нумерация идёт по следующему принципу — первая цифра, это номер корпуса, вторая, этаж, две последних, сама комната. Не перепутайте. Номера корпусов написаны над входными дверями, так что не заблудитесь, а в чужую комнату вы войти при всём желании не сумеете.
Пока она говорила, я быстро взял амулет в руки и нашел требуемое, хотя ещё вчера там ничего не было. Но ничего удивительного — магия. Мой номер оказался "2135".
— Прежде чем мы с вами на сегодня расстанемся, поясню насчет амулетов. Они служат вашим опознавательным знаком на территории академии и без него защита примет вас за врага, так что не вздумайте снимать, находясь по эту сторону стен. Кроме того, с помощью них мы всегда можем найти студента, а также, если сильно сжать кулон в руке, то вы узнаете ваши баллы и позицию во внутреннем рейтинге.
-"Ноль баллов, позиция не определена" — прошелестел безэмоциональный голос в моей голове, как только я воспользовался последним советом.
Когда профессор Балаж ушла, все разбрелись по округе, в поисках нужного корпуса. Свой я нашел быстро и, пройдя по длинному коридору, оказался в комнате номер тридцать пять. М-да... Помещение больше походило на крупный чулан. Кровать, на которой лежала моя сумка с вещами, небольшая тумбочка, шкаф и рабочий столик. Всё это стоит практически впритирку друг к другу, оставляя минимум пространства для прохода. Даже окна нет.
Размещение своих пожитков заняло немного времени. Да и было бы что хранить — моя повседневная одежда, которой стало конечно больше чем при побеге, но всё равно не густо, и комплекты формы в четырёх экземплярах, по два летней и зимней.
Пока я занимался этим нехитрым делом, меня не покидало некое чувство какой-то неправильности. Поэтому закончив, я некоторое время сидел на кровати, пытаясь поймать постоянно ускользающую мысль.
— "Двери!" — всё же осознал я и, выглянув наружу, быстро подтвердил свою догадку — расстояние между дверьми было таким, что в предполагаемую толщину стен ещё три-четыре таких комнатёнки войдёт. Сразу на ум приходила речь директора о влиянии балов на жизнь студента. Да уж, в этом учебном заведении явно будет не до скуки.
* * *
Разбудил меня заполонивший комнату бодрый грохот какой-то музыки, от чего я подскочил и, с непривычки налетев на столик, рухнул на пол. Прошипев сквозь стиснутые зубы пару ругательств я, потирая ушибленное колено, кое-как поднялся. Оказалось, что заснул я прямо в одежде. Домедитировался блин...
Всё дело в новом упражнении, навязанном мне Бйорном после первых попыток исполнить простейшие заклинания, сделанных сразу по приобретению палочки.
— Люмос, — послушно повторил я тогда за магом.
Результат оказался несколько не тем, что ожидалось — ничего не произошло. Под ободряющие комментарии я пробовал раз за разом пока не светануло так, что видеть без разноцветных кругов в глазах я смог только минут через пять. С тех пор к палочке я отношусь настороженно — так и ослепнуть, а то и чего похуже, недолго.
Дальнейшая практика показала — что результат так и варьируется от полного нуля до сверхяркой вспышки света, лишь два раза получилось добиться нужного результат. Станг, обдумав ситуацию, попытался объяснить мне причину:
— Представь себе эмм... трубу, по которой течёт вода и есть перегородка, с помощью которой можно регулировать напор. Маг при произношении заклинания играет именно эту роль, усилием воли, а поначалу интуитивно, ограничивая силу своего дара. Но в обычном случае ошибка приводит к тому, что заклинание чуть слабее или чуть сильнее, ну или просто не получится. В твоей же ситуации это попытка контролировать ревущий напор горной реки, а это требует мастерства, до которого тебе очень далеко. Поэтому цена ошибки сильно возрастает и результат становиться слабо предсказуемым.
К горе моих проблем добавилась ещё одна. Позднее Бйорн настоял, что мне нужно учиться контролировать себя и теперь я левитирую до десятка стальных шариков, каждый по килограмму весом, изготовленных специально для меня. Причем, подняв их в воздух, я должен сконцентрироваться так, чтобы почувствовать исходящие от меня потоки магии и дальше удерживать эти предметы уже закрыв глаза, ориентируясь именно на это ощущение. Так маг рассчитывал поднять мою концентрацию и самоконтроль, что должно было помочь с новой проблемой. Вот в процессе я и заснул.
Кстати, старый метод работал достаточно неплохо — за полгода, что я прожил в доме мистера Станга, был только один, как он говорит, "стихийный выброс", да и тот выпал на момент присутствия мага в доме. Помню, что смог сдерживаться несколько минут, прежде чем меня "прорвало", но за это время вокруг образовался полупрозрачный купол, за стены которого ничего не выходило. Жаль, что до подобных заклинаний мне очень долго учиться, если вообще смогу творить нечто подобное.
