Кладоискатель поневоле

Чрезвычайно медленно потянулось время для путешественников в бесплодных попытках придумать какой-нибудь выход из того положения, в котором они оказались. Все задумки сводились в итоге к тому, что придётся прорываться через окружение силой, но для этого путники были слишком малочисленны. А волки упорно продолжали сторожить дупло. Признаться, Тилтон больше размышлял о том, как он вернёт себе своё честное имя, вернувшись из путешествия, чем о том, как вырваться из волчьего плена.

Так прошло, наверное, около двух дней. Сам Тилтон в темноте совершенно запутался во времени и не мог определить более точно. Минтелл и О'Брант в один голос уверяли, что прошло именно два дня. Волшебные факелы за это время нисколько не потускнели и продолжали светить как ни в чём ни бывало. О'Брант просто не находил себе места из-за возникшей задержки. Минтелл тоже постоянно упоминал, что очень торопится. Однако всем приходилось ждать.

Тилтон наконец-то выспался и как следует отдохнул. Лошадей кормили мхом, который отличался большой сочностью, а потому особой надобности в воде животные не испытывали. Во время долгих сидений у костра Минтелл рассказал, что, пожалуй, именно благодаря этому мху, Зачарованный Лес не подвержен пожарам. Хотя, добавил он потом, возможно, всё дело просто в особом волшебстве леса. Во время одной из бесед Тилтон заметил на левом предплечье Минтелла рубцы, похожие на ожоги. Несколько коротких рубцов странным образом располагались в ряд.

— Позвольте поинтересоваться, сударь, откуда у вас эти раны?

Минтелл, взглянув на тыльную сторону своего предплечья, опустил закатанные рукава рубашки обратно и рассмеялся.

— Это, сударь, всего лишь результат борьбы со сном! — произнёс он.

Минтелл всегда выражался довольно туманно, что невозможно было определить шутит или говорит серьёзно. Тилтон счёл, что собеседник на этот раз всего лишь отшутился, и не стал настаивать на ответе.

Если корма для лошадей и дров на костёр хватало вдоволь, то съестных припасов и воды для самих путников становилось всё меньше и меньше. Пришлось прекратить всякие умывания, включая утренние туалеты и бритьё. Последнее обстоятельство особенно вызывало досаду у Тилтона, не переносящего щетину на своём лице. Он с некоторой завистью смотрел на О'Бранта, которому ещё не нужно было бриться.

Несмотря на полное отсутствие солнца в лесу, здесь было довольно тепло, даже душно из-за того, что совершенно не было никакого ветра. На вопрос Тилтона, Минтелл всего лишь рассмеялся и, пожав плечами, вновь сослался на волшебство Зачарованного Леса.

— Скоро нам самим придётся начать охоту на волков, чтобы не умереть с голоду, — заметил О'Брант после очередной скудной трапезы.

— Охоту? — внезапно оживился Минтелл, привычно поправляя усы. — А ведь это прекрасная идея, сударь! Предлагаю убить одного из волков и отдать на съедение своим же сородичам. Стая насытится и наконец-то уберётся отсюда в своё логово.

— Сомневаюсь, что одной туши хватит, чтобы накормить целую стаю эдаких чудовищ, — возразил О'Брант.

Тилтон согласился с доводом товарища. Путешественники в течение этого времени несколько раз пытались пересчитать хищников по их светящимся в темноте глазам. Волков в стае набиралось около дюжины.

— Тогда, господа, придётся убить ещё одного волка, — ничуть не смутился Минтелл. — А если и это не поможет, то убить ещё одного. И так до тех пор, пока волки не насытятся.

— Или же пока мы не перебьём всех хищников по одному! — воскликнул Тилтон.

Он и О'Брант с жаром поддержали идею проводника. Действовать всегда лучше, чем сидеть сложа руки. Быстро обсудив план действий, путешественники рьяно взялись было за работу, но сразу же столкнулись с неразрешимой трудностью. Прежде всего, для охоты требовалось изготовить заострённые колья, но негде было взять жердей. Путники вдоль и поперёк облазили всё дупло в надежде найти что-нибудь подходящее, но тщетно. О том, чтобы выбраться наружу, не могло быть и речи, хотя в лесу наверняка быстро нашлось бы требуемое. У поваленного же дуба все ветви и сучья давным-давно уже были срублены, остались торчать лишь огромные сучья, которые не мог бы обхватить даже один человек.

Тилтон и О'Брант беспомощно переглянулись, лишь Минтелл стоял, устремив взор куда-то вверх.

— Господа, — сказал он, — пожалуй, придётся подняться на самую вышину нашего дупла. И мне понадобится помощь одного из вас.

— Можешь располагать мной как тебе угодно, Минтелл! — с готовностью воскликнул Тилтон.

Ему всегда казалось, что там наверху есть что-то любопытное. О'Брант же, который, как успел заметить Тилтон, недолюбливал высоты, с некоторым облегчением заявил, что он тогда останется внизу. Минтелл взял свой нож с широким лезвием и моток верёвки, Тилтону вручил волшебный факел. Тилтон сразу же заткнул факел за пояс, поскольку было невозможно одновременно подниматься и что-либо держать в руках. Первым начал восхождение Минтелл, Тилтон последовал за ним. Они поднимались по выемкам так же, как обычно за дровами. Только в этот раз они не стали останавливаться у вырубленного отверстия, а продолжили карабкаться вверх.

С каждым шагом подниматься становилось всё труднее и опаснее. Некоторые выемки в стене были вырублены недостаточно глубоко, и при любом неосторожном движении нога соскальзывала. Чем выше, тем отвеснее становилась стена. Дупло сузилось, и стал явственно ощущаться сквозняк, говорящий о том, что наверху есть какая-то дыра, ведущая наружу. Когда Тилтон начал опасаться, что больше не сможет подняться ни на локоть, путники наткнулись на верёвку, свисающую сверху. Минтелл нисколько не удивился этому. Ведь он здесь бывал и наверняка знал о верёвке. Минтелл подёргал её, чтобы лишний раз убедиться, что она надёжно закреплена. Дальше путники полезли, держась за эту верёвку. Теперь подниматься стало гораздо удобнее.

Наконец, Минтелл с облегчением вздохнул и вдруг ушёл куда-то вбок.

— Следуй за мной, Тилтон, — послышался его голос.

Поднявшись следом, Тилтон увидел в стене отнорок, который представлял собой довольно узкий и длинный проход — в него еле мог пролезть человек, сидя на корточках. Судя по силе поддувающего здесь ветра, проход явно вёл наружу. Верхний конец верёвки, с помощью которой поднимались товарищи, оказался привязанным к большому гвоздю, прибитому возле входа в отнорок. Минтелл подождал пока, Тилтон тоже заберётся внутрь, а затем на четвереньках пополз дальше по неровному туннелю. Тилтон двинулся следом.

Проход на поверку оказался не таким уж и длинным, каким показался сначала. Через полдюжины локтей Минтелл остановился.

— Осторожно, сударь, — предостерёг он, — здесь выход.

Тилтон вытащил из-за пояса факел и вытянул перед собой, чтобы стало светлее. Впереди зияло чёрное отверстие. Минтелл осторожно выбрался наружу. Тилтон переполз на освободившееся место и выглянул из дупла. Минтелл стоял на огромном суку толщиной в несколько обхватов, произраставшем из дерева прямо под выходом. Тилтон посмотрел вниз, чтобы определить, насколько высоко они взобрались, но слабый свет факела не достигал до земли. Свет от костра также не просматривался, из чего можно было заключить, что сейчас путники находились с той стороны дерева, которая противоположна нижнему входу в дупло.

Путники прошли дальше по суку до того места, где сук начал ветвиться. Здесь уже явственно чувствовалось, как дерево раскачивалось из стороны в сторону. Минтелл, сняв с плеча моток верёвки, бросил его на сук и вытащил из-за пояса нож. Он выбрал несколько подходящих сучьев и начал рубить. Тилтон сначала светил факелом, а затем товарищи поменялись местами. Крепкая древесина поддавалась с большим трудом, и пришлось изрядно попотеть, чтобы срубить хотя бы дюжину сучьев.

Здесь, наверху сучья не стали очищать от ветвей и листьев, а просто сложили, связали верёвкой и втащили в дупло. Спуск с такой вязанкой по отвесной стене представлял бы слишком большую опасность. Тилтон и Минтелл спустили сучья вниз настолько, насколько позволила длина верёвки, а потом, крикнув О'Бранту, чтобы тот отошёл в сторону, отпустили верёвку. Вязанка полетела вниз.

Сами же путники начали спускаться таким же образом, каким взобрались наверх. Тилтон надеялся, что спуск будет легче подъёма, однако всё оказалось совсем наоборот. Тилтон совершенно выбился из сил, пока добрался до самого нижнего уровня дупла. О'Брант не терял времени даром и уже очищал сучья от ветвей. Переведя дух, Минтелл и Тилтон присоединились к нему, и вскоре спутники изготовили четыре заострённые жерди высотой в полтора человеческих роста.

— Что ж, господа, — с довольным видом сказал Минтелл, проводя пальцем по усам, — можно начинать охоту.

Решено было всем вместе выбраться на ствол поваленного дерева, вооружившись до зубов, и раздразнить одного из волков, чтобы тот бросился на них. Минтелл подложил в костёр сразу целую охапку дров, и огонь взвился вверх, осветив всё далеко вокруг. Волки, заметив это, сразу же сердито зарычали. Спутники тщательно проверили пистолеты и отцепили шпаги. Шпаги они решили оставить, благоразумно решив, что от них будет мало проку в схватке с огромными хищниками.

Охотники взяли с собой ножи, колья и горящие головёшки из костра. Едва они выбрались из дупла, как волки зарычали сильнее и подошли ближе к дереву. Тилтона невольно прошиб холодный пот. Казалось, волки только и ждут, чтобы броситься на людей. Охотники, размахивая головёшками, прошли по поваленному стволу с десяток шагов до первого огромного сука, торчавшего наискосок вверх, и встали к нему спиной, чтобы тот защищал от внезапного нападения сзади. Минтелл своим ножом наскоро вырубил на поваленном стволе три выемки, куда поставили колья пятками таким образом, чтобы острия торчали вверх и вперёд. Разумеется, кол в таком положении сам не держался, и его приходилось придерживать за верхнюю часть.

Убедившись, что колья не соскользнут назад даже под усилием, охотники, не отпуская свои колья, подались немного вперёд, чтобы волки обратили всё своё внимание на них — на наживку. Чтобы раззадорить хищников охотники стали кричать и кидаться камнями. Волки, голодные и злые дальше некуда, начали разъярённо метаться внизу, но нападать отчего-то не спешили. Тилтон даже швырнул головёшкой в ближайшего волка.

— Слева!! — вдруг заорал Минтелл страшным голосом. — Осади назад!

Тилтон подался назад, выставляя свой кол впереди себя. Слева мелькнула какая-то быстрая тень, но Тилтон не успел развернуть свой кол в ту сторону. Волчье рычание раздалось совсем рядом, и на колья сверху со всей силы навалилась тяжёлая туша.

— Пригнитесь! — закричал О'Брант.

— Толкайте вперёд! — тут же раздался натужный вопль Минтелла.

Тилтон налёг на свой кол, но тот не поддавался. Поскользнувшись, он упал, и по щеке потекло что-то тёплое. Тилтон попытался подняться, но весь ствол вдруг оказался залит кровью, и устоять на ногах не было никакой возможности. Рычание не стихало. Раздался выстрел, и всё заволокло дымом.

— Поднатужьтесь!

Тилтон наконец упёрся ногами в огромный сук сзади и налёг изо всех сил. Кол поддался, но начал клониться не вперёд, а куда-то вправо.

— Давайте ещё!

Кол вдруг сорвался и, больно ударив по рукам, резко повалился. Неожиданно лишившись опоры, Тилтон растянулся во весь рост на стволе дерева. Волчье рычание тоже ушло куда-то в сторону.

— Все назад в дупло, господа! — закричал Минтелл.

Постоянно поскальзываясь и падая, Тилтон кинулся бежать в сторону дупла. Уже у самого дупла ему стало стыдно за своё малодушие, и он обернулся назад. С пистолетом в руках за ним спиной вперёд отступал Минтелл. Разглядеть, где О'Брант, Тилтон не успел. Кто-то подхватил его и втащил внутрь. От такой бесцеремонности Тилтон опешил и начал вырываться только тогда, когда уже оказался возле костра. Тилтон хотел рассердиться, но О'Брант огорошил его совершенно неожиданным вопросом:

— Куда ты ранен, Тилтон?

Тилтон оторопел.

— Я... я вовсе не ранен.

— Но ты весь в крови.

Подошёл Минтелл и, подкинув в костёр дров, с беспокойством взглянул на Тилтона. Начиная понимать, Тилтон провёл ладонью по щеке и лбу. Всё его лицо и в самом деле оказалось в крови. На всякий случай Тилтон осторожно ощупал голову.

— Это не моя кровь, — улыбнулся он.

О'Брант облегчённо улыбнулся в ответ. Минтелл, верный своей привычке, весело рассмеялся и выглянул наружу.

— Господа! — сказал он. — Кажется, мы рискуем пропустить самое интересное!

А снаружи тем временем творилось невесть что. Рычание, вой и скулёж разрывали тишину Зачарованного Леса. Тилтон, вытирая лицо, охапкой мха подошёл к выходу вслед за товарищами. Волки будто сошли с ума: между ними вспыхнула самая настоящая драка. Раненный волк с торчащими кольями упал недалеко от дупла, и на это место падал свет костра, освещая происходящее. Раненый уже был разорван своими сородичами и издох, а вокруг его тела сразу несколько волков сцепились в смертельной схватке.

— Что это с ними? — спросил О'Брант.

Неужели волки так разодрались из-за добычи? Ведь, как правило, первым к добыче всегда подходит вожак стаи, который не доводит дело до ненужного кровопролития.

— Похоже, господа, мы с вами ранили вожака, — сказал Минтелл. — Теперь идёт драка не только за добычу, но и за главенство в стае. Будем надеяться, что волки перебьют друг друга.

Теперь стало ясно, почему хищники так долго не нападали во время недавней охоты, хотя люди вели себя весьма вызывающе. Тогда стая терпеливо ждала первого броска своего вожака, который подкрадывался исподтишка сбоку.

Тилтон, насколько сумел, вытер мхом лицо и платье, испачканные кровью. Воды оставалось слишком мало, чтобы тратить её на умывание. Наверное, волчьи драки с последующим пиршеством продолжалась около часа. Путники подолгу всматривались в темноту леса, с нетерпением ожидая, чем же всё окончится. Как только снаружи воцарилась тишина, Минтелл скомандовал:

— В дорогу, господа!

Путники быстро собрались и, тщательно затоптав костёр, вывели лошадей из дупла под уздцы. Увидев при свете волшебных факелов справа от поваленного дерева два полностью обглоданных волчьих трупа и почуяв запах крови, лошади испуганно задёргались. Но волчьей стаи не было видно. Только пройдя скользкое пятно крови на стволе, на котором копыта лошадей разъезжались, словно на льду, путники сели верхом.

Доехав до большого сука, по которому некогда поднялись, путники съехали по нему на землю и понеслись дальше во весь опор. Нужно было торопиться. Лошади, застоявшиеся за два дня, радостно пустились быстрой рысью. Минтелл, как проводник, с одним из волшебных факелов скакал впереди. Как он находил дорогу среди одинаковых на первый взгляд дубов-исполинов, оставалось загадкой.

Путники провели в седле столько времени, сколько смогли. Питьевая вода кончилась, и пришлось жевать мох, чтобы хоть как-то утолить жажду. Тилтон пытался давить мох в руках, и даже тереть, однако не сумел выжать ни единой капли влаги. Остановились на привал только тогда, когда лошади стали валиться от усталости. Среди раскидистых корней одного из деревьев нашли подходящих размеров нору и решили разбить здесь лагерь. Таким образом, лагерь оказался закрыт с трёх сторон и даже наполовину — сверху. Набрав хворосту, путники разожгли костёр у своеобразного широкого входа в лагерь.