Невезучая или Некроманты жён не выбирают

И он, продолжая улыбаться, пододвинул мне миску с грибами. Я смутилась и, пробурчав "спасибо", воткнула зажатую в руке вилку в шляпку ни в чём не повинного гриба. Брызнул соус, он описал идеальную дугу и украсил белую салфетку мелкими жёлто-зелёными каплями.

— Простите, — пробормотала я, смотря в тарелку, чтобы скрыть смущение.

— Ничего страшного. С кем не бывает.

Подняла взгляд. Мужчина продолжил держать маску искренней доброжелательности, но глаза смеялись. "Смешно, да? — подумала я и запихнула гриб в рот. — Я тоже посмеяться люблю". И, ища поддержки, глянула в сторону госпожи Рэи, та едва заметно улыбнулась. Замах, и вторая струйка летит прямиком в сторону мысленно веселящегося блондина.

— Проклятье! — подскочил он, но уйти от соусной атаки не успел, и его балахон украсил креативный рисунок из жёлто-зелёных пятен.

— Прошу прощения, — прикрыла рот рукой, чтобы спрятать победную улыбку. — Никак не могу с ними сладить, — и взглядом указала на грибы, которые, кстати, оказались очень вкусными.

— Возьмите ложку, — нахмурив брови, предложил блондин.

— Ой, — потупилась я, закусывая нижнюю губу, чтобы не рассмеяться. — Я об этом не подумала.

Продолжая стоять, мужчина, растянул ткань балахона, и удручённо покачал головой. Я взглянула на свою работу из-под опущенных ресниц. Выглядит вполне уместно.

— Госпожа Рэя, я могу вас покинуть? — с печалью в голосе обратился он к своей начальнице.

— Иди, — махнула та рукой, так же как и я, пряча улыбку в уголках губ.

Уважительно наклонив голову, блондин раздражённо отдернул тяжёлый занавес, отгородивший нас от любопытных взглядов, и тут же задёрнул его обратно.

— Мальчишки, — улыбнулась госпожа Рэя и посмотрела на меня. — Они неплохие, но забываются. У обоих высокое происхождение и годы скучного дворцового воспитания.

Я испуганно взглянула на женщину.

— Я не настолько меткая.

— Это мой личный воспитательный процесс, — отмахнулась бабушка Оли, и заговорщически мне подмигнула. — Иногда их нужно ставить на место. Не бойся, тебе ничего не будет.

Я отложила вилку и спросила напрямик:

— Простите, госпожа Рэя, но как я здесь оказалась?

Женщина рассмеялась, отчего на столе задребезжала посуда.

— Деточка, тебе не за что просить прощения. Это я тебя сюда принесла.

Представив себе это зрелище, я промахнулась и едва не опрокинула тарелку с грибами. Зубья вилки слишком быстро заскользили по её дну.

— Аня! — всполошилась госпожа Рэя.

Я вздрогнула, удержала тарелку от падения и, переставив её, смущенно улыбнулась:

— Извините.

— Не страшно, — выдохнула женщина. — Перепачкаешься, потом до-олго грибочками будешь пахнуть.

— Всё равно испорчен, — Я развела руками, говоря о своём костюме для верховой езды.

Взгляд госпожи Рэи пробежался по одежде и остановился на спине, точнее на той части, которую она могла видеть. Тут же я ощутила, как холодит воздух оголённую спину. Печально. Если так пойдет и дальше, я скоро останусь без гардероба.

Занавес резко дёрнули, и к нам без разрешения вошёл тот самый страж со шрамом. Он быстро оценил обстановку и с заминкой, но всё же склонил голову перед госпожой Рэей.

— Настоятельница Рэя, — произнёс он.

— Садись, раз пришёл, — сверкнула она на него серыми очами.

— Я хотел удостовериться.

— Аня, встань, — попросила она.

Я встала, испуганно поглядывая то на одного, то на другого. Что это значит? Что здесь происходит?

— Повернись.

На секунду я замешкалась, прежде чем послушно повернуться к ним спиной. Мне становилось всё больше не по себе.

— Удостоверился?

Раздражённый голос женщины должен был предостеречь стража, чтобы не зазнавался, но мужчина пошёл напролом.

— Нет, настоятельница Рэя. Я должен осмотреть её, — и до дрожи холодно добавил: — Всю.

— Охор, — зло прошипела госпожа Рэя, — не слишком ли много ты на себя берёшь. Эта девочка моя гостья.

— Если вы настолько сильно за нее переживаете, можете присутствовать на сеансе. Я не против. Но это в ваших же и её интересах. Твари из порталов могут быть крайне опасны. Ту, что она притащила на себе, я уничтожил, но ей нужен полный осмотр.

— П-простите, — неуверенно пролепетала я, поворачиваясь к стражу лицом. — Что это значит?

Только страж открыл рот, чтобы ответить, госпожа Рэя треснула кулаком по столу, да так, что тарелки на столе подпрыгнули.

— Охор! Не смей пугать девочку!

— Еще не начал! — возмутился страж.

Я побледнела и испуганно уставилась на двух враждующих титанов. Ох, не хотелось бы попасть под раздачу, когда эти двое схлестнуться в рукопашной. Тут с ходу и не скажешь, кто сильнее.

— Подождите. Госпожа Рэя, — посмотрела я на сердито поджавшую губы женщину. — Я хочу знать, что со мной произошло.

Страж победно сощурился и благосклонно мне улыбнулся. Жуть какая! Лучше бы он не улыбался. Губы у него тонкие, бледные, но когда улыбается, почему-то превращаются в тёмную линию. Улыбка куклы Вуду, честное слово. Госпожа Рэя фыркнула и нехотя кивнула, мол, говори, твоя взяла.

Так я выяснила, что в момент, когда мы встретились взглядами, смотрел он не на меня, а на то, что я притащила на спине из портала, и что по причине своей узкой специализации не заметил лекарь. Дрянь, которую я подцепила в портале, была чем-то вроде энергетической пиявки, способной не только иссушить, но и свести меня с ума. Охор предположил, что пиявка, в надежде поживиться крохами с барского стола, стала спутником огненного духа, и подцепила я её во время атаки. А удивило его, что тварюшка не смогла ко мне присосаться, сколько ни старалась. Вцепиться вцепилась, а пустить корешки в мою ауру не смогла.

— У вас защитный амулет? — поинтересовался Охор, закончив объяснения.

— Э-э... — поёжилась я под его цепким взглядом.

— Конечно, у нее есть амулет! — тут же переключила внимание стража на себя госпожа Рэя и ласково мне улыбнулась. — Её родители очень её любят.

Моя ответная улыбка получилась несколько кислой. Не то чтобы я сомневалась в любви своих родителей — нет, конечно — но врать Охору не хотелось. Никаких защитных амулетов мне не давали, это я знаю точно. Одежда, предметы первой необходимости, деньги и то, что можно обменять на деньги, но ничего магического среди этого не было. Меня бы предупредили. Единственный амулет — таинственный кругляш, но о нём я старалась не думать. Узнают — отберут, как пить дадут, а он мне ещё нужен. Кошмарик от меня не отвяжется. Очень мне хочется познакомиться с ним поближе.

По ходу, задумавшись, я замолчала надолго, и меня окликнули:

— Аня?

— Девушка?

— Наверное. Я не знаю, — пожала я плечами и кристально-честными глазами посмотрела на стража.

Мужчина подозрительно сощурился и задал провокационный вопрос:

— Девушка, а кто ваши родители?

— Мои? — удивилась я. — Мама Лилия Владимировна, папа Александр Геннадьевич. Шмелёвы мы.

Страж поморщится. Имена моих родителей ему ничего не сказали. На то и был расчёт. Даже попытайся Охор залезть в мои воспоминания, ничего бы в них не нашёл. Я ничего не знала. Родители, словно разведчики, хранили гробовое молчание, и сейчас я была этому рада, вдруг у них были проблемы с законом.

Охор помолчал, переваривая информацию, наконец, что-то решив, кивнул:

— Идёмте. Чем быстрее мы с вами разберёмся, тем быстрее вы освободитесь. Настоятельница Рэя?

Женщина-гора недовольно скривилась, но мягко спросила у меня:

— Анечка, ты поела? Я могу еще что-нибудь заказать.

— Нет, спасибо. Я сыта, — и смущённо покосилась на горку тарелок, передвинутую ушедшим блондином к краю стола.

— Если ты думал, что я оставлю девочку с тобой наедине...

Имитируя удивление, Охор приподнял брови, при этом смотрел с ледяным спокойствием.

— И что бы я с ней сделал?

— Уморил бы своими вопросами, — фыркнула госпожа Рэя, и чуть повысив голос: — Помилуй тебя Элос, девочка только прибыла в наш мир, а ты уже её в чём-то подозреваешь!

— Это моя работа, госпожа Настоятельница, — не смутился страж.

— Нет, Охор, — излишне зло, как с моей точки зрения, заявила бабушка Оли, — это не твоя работа — это твоя суть.

Уголки губ мужчины заметно приподнялись. Он полностью признавал правоту слов госпожи Рэи.

— Пойдём, Анечка. В одном Охор прав, чем быстрее они убедятся, что ты чиста, тем быстрее тебя отпустят, — и, глядя на стража: — Отпустят же?

Мужчина подобрался. Намёк госпожи Рэи ему не понравился.

— Слово стража.

Но прежде чем идти, Охор протянул мне плащ.

— На улице прохладно, — объяснил он причину галантного поступка.

Я смущенно улыбнулась, поблагодарила и накинула плащ на плечи. Что ж, хотя бы спину не продует.

* * *

Откровенно говоря, я думала, меня поведут в полицейский участок, но повели почему-то в храм. В чёрное трёхэтажное сооружение с округлыми стенами и острыми шпилями, которые напоминали заточенные точилкой грифельные карандаши. У входа нас ждали двое стражей и мужчина в чёрных одеждах. Лысый от слова совсем, мужчина окинул меня ничего не выражающим взглядом и велел идти за ним. В храм мы не пошли, обогнули и направились дальше по переулку к небольшой пристройке, соединённой с основным зданием сводчатым коридором из арок.

При входе у меня забрали плащ, но дали похожее одеяние из грубой ткани чёрного цвета, завели в комнатушку и велели переодеться. Переодеваться в мешковатую одежду, больше похожую на монашескую рясу, не хотелось, но госпожа Рэя, которая следовала за нами по пятам и сверлила Охора сердитым взглядом, объяснила, что это необходимо для соблюдения приличий, так как одежду, что на мне сейчас, придётся снять, включая нижнее бельё.

Мне это не понравилось, но под пронизывающими взглядами Охора и лысого мужчины в чёрном одеянии смирилась, закрыла дверь и начала переодеваться. Странная вещь произошла со мной, когда я разделась и начала натягивать на себя балахон: в ушах вдруг зашумело, затем прояснилось, и я как в трубу услышала разговор Охора и лысого мужчины.

— Уверен, что не хочешь подождать Артура? — словно не в первый раз спрашивал монах стража. — Он быстро бы определил, есть ли на девочке что-нибудь запрещенное.

— Уверен, — пробурчал Охор и объяснил причину нежелания ждать упомянутого Артура: — Если я сейчас попрошу девчонку подождать, Рэя меня живьём съест.

— Всё еще враждуете? — по-доброму усмехнулся монах.

— Все ещё.

— И вам не надоело?

— Как видишь.

— Артур должен был вернуться сегодня утром. Отправь овара.

— Отправил. Как из ресторана вышли, так сразу и отправил. Дома его нет. Думаешь, я стал бы рисковать?

Монах многозначительно промолчал.

— Охор, у девочки больной вид.

Удивительно, я-то думала, монах меня в упор не видел.

— Это займёт не больше пяти минут, — продолжил гнуть свою линию упрямый страж.

— Пять минут это для взрослого здорового мага, а ты хочешь запустить под полог смерти больную пробудившуюся девицу. Ты уверен, что она выдержит?

— Таб, дружище, только между нами. Ты можешь меня осуждать, а Рэя может сломать мне пару рёбер, но я не верю, что какая-то пробудившаяся пигалица без подготовки могла правильно среагировала на атаку огненного духа. Ты считаешь, я не видел, как реагируют возвращенцы, когда впервые сталкиваются с опасностью!? Они паникуют, Таб. Эта же не только сама спаслась, но и защитила Ольгу. Собой закрыла, но личную защиту не поставила. Словно знала, что возникнут вопросы. А так она — пострадавшая.

— Охор, ты забываешь о врождённых женских инстинктах. Она могла не знать, как поставить защиту, поэтому и пострадала, а Ольгу защитила, потому что женщина. К тому же тебя больше должно волновать, кто додумался поставить в паре с пророчицей необученную пробудившуюся? Это чудо, что они обе выжили!

— Поверь моему опыту, чудом здесь и не пахнет, — не сдавался Охор. — Темнит девчонка. Когда я спросил её, кто её родители, она назвала присвоенные имена и ни одного истинного. Подозрительно это.

— Её родители могли не сказать ей истинных имён.

— Они не могли не знать, как важны имена при распределении.

— Ты забываешь одну важную вещь, Охор. Она взрослая. Слишком взрослая для пробудившейся. Её родители, скорей всего, уже потеряли надежду. Они могли забыть, как важно знать их настоящие имена.

Я с удовольствием бы послушала разговор до конца, но заглянувшая в комнату женщина-гора сбила весь настрой.

— Аня, что ты возишься? — проворчала она.

— Я запуталась, — не моргнув глазом соврала я.

— Давай я тебе помогу.

И госпожа Рэя быстро и сноровисто запихнула меня в черные одежды, подвязала пояском, который шёл в комплекте к балахону, и подтолкнула к выходу.

— Иди.

— Куда? — сделав несколько шагов, встала я у двери.

— Прямо по коридору, — махнула она рукой. — Не заблудишься. Я буду ждать тебя здесь. Иди.

Намотав шлейф волочащейся ткани на кулак, я вышла в коридор и словно попала в другую реальность. Когда мы вошли, я видела, как через небольшое пространство между арками пробивается дневной свет, а теперь коридор виделся мне монолитным, темным и заполненным туманом. Зеленовато-жёлтые светлячки то тут, то там начали выхватывать из тьмы островки каменных стен и пола. Идти туда, где едва брезжил зеленоватый свет, было, честно говоря, страшно, но и от стояния на месте у меня начали замерзать ноги.

Идя по коридору, краем глаза я замечала странные шевеления, отчего пугалась, дергалась и ускоряла шаг, так что ближе к концу коридора почти бежала и в зал влетела слегка запыхавшаяся. Отдышавшись, натянуто улыбнулась стоящим ко мне в пол-оборота мужчинам.

— Здрасти.

Оба посмотрели на меня с говорящим выражением на лицах: "Сколько можно тебя ждать"? Затем монах отмер и, указав на тонкий прозрачный купол, отливающий зеленцой, попросил:

— Подойди к камню.

Я моргнула, не сразу сообразив, что мне предлагается как-то попасть под купол и подойти к каменному цилиндру в центре.

— Иди. Чего замерла? — заторопил Охор. — Камень видишь?

— Вижу, — кивнула я и с подозрением поглядела на купол.

— Тогда иди, и не задерживай ни меня, ни себя.

Вот дался ему этот булыжник. Я нерешительно подошла к куполу, вдохнула и вошла внутрь. Прозрачная невесомая стенка легко расступилась и медленно заскользила по телу, а схлопнувшись, стала твёрдой и неподатливой. Внутри купола оказалось душно. Спёртый, тяжёлый воздух с трудом попадал в лёгкие. Я двигалась по направлению к камню, а дышать становилось все труднее. Я повернулась, чтобы спросить, нормально ли это, но сказать не успела, в глазах сначала поплыло, потом потемнело, и я, ухватившись за камень начала сползать на пол. Тук-тук, тук-тук, тук-тук...тук...тук... Тук.

* * *

Я иду, просто иду. Не бегу, но и не останавливаюсь. Вперёд по туманному коридору, без связанных мыслей, без цели, без звука. Это странно. Я иду, а звука шагов не слышу, и мне не страшно. Совсем. Я босиком, но не шлёпаю. Дышу, но не слышу дыхания. Где я?