Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Она все видела. С самого начала она была здесь — иначе и быть не могло. Скорее всего они заранее договорились с Джулиусом.
Я была в секунде от гнева и обиды но вдруг какое-то странное ощущение пробежалось по моему телу и снова откинуло меня в прежнее состояние. Я буквально ОСЯЗАЛА ее глаза. И это было еще приятнее чем чувствовать руки Джула. Мне ХОТЕЛОСЬ, чтобы Рене смотрела на меня. Теперь я отдавалась этим глазам, и это тягучее наслаждение было во сто крат сильнее чем ласки моего партнера. Джул был лишь инструментом. А Рене... нас разделяла физиологическая пропасть принадлежности к одному полу, но я хотела, чтобы вместо Джула со мной была она. ОНА! И в то же время я понимала, что это невозможно. Откуда же во мне было это противоестественное желание?! Я бы никогда не призналась себе в том, что испытываю физическое влечение к девочке, к этой маленькой дерзкой негоднице — это было уму не постижимо! И все же я продолжала смотреть на нее, пожирать глазами камеру, зная, что где-то там прячется ее насмешливый смелый взгляд, продолжала смотреть до тех пор, пока сразу несколько горячих волн не прокатилось по моему телу. Сквозь туман я услышала собственный судорожный вздох и тут же как удар кувалды обрушилась на меня реальность. Вместо приятной неги я почувствовала опустошенность и стыд. С ужасом уставилась на постанывающего Джулиуса, продолжавшего попытки двигать мое внезапно окаменевшее тело, скинула с себя его руки и, не своим голосом рявкнула: "Ну все, хватит!" Джул недоуменно захлопал ресницами, но я уже брезгливо слезла с него и отодвинулась на дальний край скамейки, тут же скрестив ноги.
— Это не честно, — растерянно пробормотал он, — что за дурь на тебя нашла, мы же еще не закончили.
Я исподлобья сверлила его взглядом.
— Не честно было звать Рене.
Джул медленно повернулся и, заметив девочку, с интересом наблюдающую за нами, вяло помахал ей рукой.
— Я не договаривался с ней. — Снова посмотрел на меня. — Но она часто снимает вот так. И в этом ничего такого нет. В конце концов ты знала что это за место, Клер, и знала для чего мы все здесь находимся. Если тебя что-то не устраивает, отправляйся в детский сад. — Резко закончил он, поднялся, натягивая на ходу свои странные цыганские штаны и решительно зашагал в сторону Большого Дома.
Рене засмеялась, откинувшись на траву.
Я хотела сказать что-нибудь грубое, но с удивлением поняла, что совершенно не злюсь на нее. Мне было обидно и стыдно за мое животное поведение, но негодовала я на саму себя.
— Это гадко. — Сквозь зубы процедила я. — Лучше бы я умерла!
— Ты обидела Джула, глупая Клер, — сквозь смех пробормотала Рене и, посмотрев на меня из-за камеры, пропела противным голоском: — Эгоистичная-глупая-злая Кле-ер!
— Хватит!
Но Рене разошлась не на шутку. Ловко перепрыгнув через ограду беседки, она уселась верхом на скамейку и принялась изучать меня возбужденным взглядом энтомолога, поймавшего редкую муху. Я сидела по-прежнему со скрещенными ногами как раз напротив нее и готова была сквозь землю провалиться от смущения — ведь стоило ей немного опустить глаза и она смогла бы преспокойно лицезреть все, что пока еще оставалось недоступно ее взгляду. Но целомудренно сдвинуть ножки и поменять позу означало сейчас нарваться на очередную порцию насмешек — нет, только не это. Лучше уж краснеть. Я подумала, что после того что довелось увидеть Рени несколько минут назад, такие незначительные детали как части моего тела уже вряд ли ее сильно заинтересуют. К тому же... в данный момент ее больше захватывало то, что происходило на моем лице. Если бы существовал скальпель для того чтобы препарировать глаза и добраться до души, профессор Рене несомненно сейчас им воспользовалась бы.
— Ну что тебе надо? — угрюмо выдавила я, не в силах больше выносить этот прессинг.
— А что?
— Хватит на меня так пялиться.
— Слушай, вот странно...
— Что еще странно?
— Ну твоя реакция на оргазм. Какая-то мужская.
— Чего? — Я недовольно скривилась. Противненький разговорчик.
— Обычно после оргазма резкий спад бывает у мужчин, — принялась увлеченно вещать Рене, — поэтому они сразу теряют интерес к сексу и хотят побыстрее уснуть. А женщины наоборот — еще долго находятся в приподнятом состоянии после того как кончат и вполне нормально могут продолжать половой акт пока мужчина не созреет. А ты...
— Фу, Рене, ну хватит! Тебе что, нравится издеваться надо мной? — Не выдержала я и попыталась встать. Щеки у меня просто пылали.
— Господи, ну что с тобой, Клер! — В сердцах крикнула Рене и за руку дернула меня на прежнее место. — Что такого произошло...
— Ты что, не понимаешь?!
Она повела плечами.
— Рене, я понимаю, что виновата сама, что никто не заставлял меня, но сейчас я чувствую себя так, будто... ну не знаю, в общем отвратительно. Как будто я какая-то грязная вся и... для тебя это забавно может быть, но то, что ты меня увидела в такой ситуации — я... даже не могу с тобой после этого разговаривать. Так гадко себя чувствую — ты не представляешь! А тут ты еще со своими разговорами как будто диссертацию про шлюх пишешь... Меня тошнит от всего этого!
Рене устало возвела глаза.
— Я не шучу. — Пробормотала я, не решаясь посмотреть на нее.
— Но тебе же это нравилось, я видела, Клер. — Спокойно отозвалась она.
— Лучше бы ты ничего не видела.
— Здесь, на записи, есть этот твой взгляд. Ты смотрела на меня, Клер. И тебе это нравилось. Нравилось, что я вижу тебя.
— Это гадко! Я себя не контролировала!
— Но разве может быть что-то лучше чем быть естественной?! Разве может быть что-то... более яркое? Тебе же понравилось!
— Мне противно!!!
— Черт, Клер, ты так нелогична. — Обессилено пробормотала Рене и стала нервными движениями вертеть камеру.
— Здесь все нелогично, — так же устало отозвалась я, — и ты сама тоже нелогична, и вообще мне здесь не место. Давно надо было уехать.
Рене промолчала, будто забыла про меня. Просто сидела и возилась со своей идиотской камерой. Мне наверное самое время было уйти, но почему-то я продолжала сидеть, уставившись в деревянный пол беседки.
— Все, я стерла запись. — наконец ожила Рене. — Ничего не осталось, можешь посмотреть. — Она протянула мне камеру. Я отмахнулась.
— Если бы ты еще из головы своей могла все стереть...
— Считай что это так. — Заверила меня она. — Пойми, я просто не знала что у тебя будет такая дурацкая реакция. Если бы я знала — я бы не стала снимать вас. Наверное тебе было бы легче, если бы ты считала, что никто кроме вас двоих не знает про это. Я как-то не учла что ты совсем не из нашего мира.
— Я из обычного мира. — Вздохнула я. Эти извиняющиеся интонации Рене совсем сбили меня с толку. Как-то не похоже было на нее..
Мы помолчали некоторое время. Этого мне хватило чтобы немного прийти в себя. Наверное я совсем расслабилась, потому что в голове у меня вдруг всплыла недавняя картинка — Рене держит в объятиях прекрасную Барби. И я вспомнила почему-то те странные чувства, которые испытала тогда. Вопрос вырвался у меня неожиданно, как будто сам собой. И когда он прозвучал, я внутренне врезала себе оплеуху, хотя было уже поздно.
— Ты не ревновала меня, Рене?
В панике от того что услышала сама от себя, я тем не менее взяла где-то силы поднять на нее взгляд. О боже! Что я несу! Но глаза наши уже были на одной прямой. Мы замерли, полностью утратив ощущение времени. Сейчас мы обе знали о чем я спросила, и обе знали, что смотрим друг другу в самое сердце, где спряталось все то, о чем никогда не решимся заговорить вслух. С ужасом я осознала, как много может узнать сейчас обо мне Рене, но было уже поздно. Я впустила ее сама... И она наверняка прочитала то, о чем мне самой предстояло еще только узнать. Губы Рене слегка дрогнули в улыбке, но она их сдержала.
— А с чего это я должна тебя ревновать? — Настырно вопросила она, спасая нас обеих этим непонимающе-пустым тоном. И тут же засуетилась: — Ладно, Клер, мне надо исчезнуть ненадолго, а то Поль задницу надерет. Потом поболтаем.
Она как-то слишком поспешно поднялась и, сделав мне ручкой, потопала к выходу.
Я, как каменное изваяние, продолжала пялиться на то место, где она сидела.
Уже спустившись со ступеньки беседки, Рене вдруг остановилась, будто увидела что-то интересное у себя под ногами и пробормотала едва слышно:
— Я никогда не ревную к сексу, это глупо.
Потом посмотрела на меня из-за плеча, озарив на секунду ясным солнечным светом и добавила:
— К тому же ты была со мной. Ты что, так и не поняла?
4
Кажется, это была суббота. Какого-то месяца, какого-то года. Какого-то
тысячелетия. Я уже давно потеряла счет времени, и только яркое солнце и зелень
деревьев напоминали о том, что прошло не так уж много тысячелетий — лето в наших
краях длится лишь пару месяцев. Впрочем, в Изумруде могло быть вечное лето.
Могло быть все что угодно. А ведь на самом деле мне стоило бы запомнить этот
день! Записать красными буквами на стене, и каждый год отмечать этот день
бутылкой дешевой водки. Даже название я этому празднику придумала уже — День
Тупой Беспросветной Дуры! Но вот досада-то! Не догадалась я запомнить сию
знаменательную дату. Как ни стараюсь — вспомнить не могу. Но вот то, что это
была суббота — уверена на все сто!
По субботам в Изумруде всегда что-то праздновалось. Парк вокруг Большого Дома
украшали блестящими фонариками, столы в баре сдвигались, откуда-то извлекалась
гора разноцветных новогодних хлопушек, а повар превосходил себя, балуя нас
чем-нибудь вовсе уж экзотическим. И вот судя по тому, что в тот день Изумруд с
самого утра стоял на ушах, я и поняла, что была суббота. К тому же это был день
рождения Джула.
Рене суетилась больше всех. Неожиданно появлялась то здесь то там, давала ценные
указания, задиралась, по-детски злилась, громко хохотала и так же внезапно
исчезала. Для меня отсутствие ее бдительного контроля было прекрасным поводом к
тому, чтобы найти в этом водовороте обнаженных и немного одетых тел Чака и
поболтать по душам, но не так проста была Рене. Не успела я начать охоту, как
была бесцеремонно схвачена моей подружкой, усажена на самую просматриваемую
полянку возле Большого Дома и задействована в самом архиважном занятии. Даже не знаю, как Рене удалось убедить меня в том, что тупое вырезание кружочков конфетти из фольги — "дело жизни и смерти", и что если Джулиусу на его день рождения не вывалить на голову ведро(!) конфетти, непременно наструганного моей рукой, праздник будет безнадежно испорчен. Короче, убедила она меня. И тут же испарилась вместе с черным Джамбо где-то во внутреннем дворике Большого Дома. А я усердно принялась за конфетти. Занятие не очень пыльное и напряженное, поэтому у меня хватало времени еще и время от времени пялиться в сторону бара и бассейна, где мог появиться Чак. В баре Лио и Дин возились с электрическими гирляндами — делали вид, что умеют делать что-то
помимо фрикционных движений. Бедные гирлянды... Впрочем, наблюдать за парнями
было приятно. Пару раз я даже щелкнула ножницами по пальцам, но грязные мои
мыслишки были такими сладкими, что я даже не почувствовала боли от порезов.
Внезапно, когда грезы мои достигли совсем уж непотребных границ, мне на плечи
опустились чьи-то руки.
— Привет, Диана-охотница! — Обжег мое ухо голос Поля. Электрический заряд от
макушки до пяток. Обычное дело — должно быть на завтрак Поль лакомится живыми
электрическими угрями. Я едва сдержала свой женский инстинкт переворачивания на
спину. Нет, ну это же неприлично. Кстати, а где он пропадал целую неделю? Я не
видела его с тех пор, как он спугнул меня в Большом Доме (хотя может все-таки
приснилось?). Наверное сейчас он скажет мне пару недобрых слов по этому поводу.
Или вообще попросит освободить изумрудное пространство. Да нет же, глупости все
это. Мужчина, которого я так отчаянно хочу, не станет выбрасывать меня как
собачонку. Должна же быть в нем элементарная жалость!
Поль сел на траву напротив меня и забрал из моих ослабевших лапок ножницы (такие
здоровенные! Наверное, Рени подсунула мне секатор. На всякий случай не забыть
пересчитать пальцы). Некоторое время он недоуменно смотрел на мои
окровавленные руки, а я смотрела на его обнаженную грудь в вороте гавайки, и
боялась поднять глаза выше. Если бы я все-таки решилась встретиться с ним
взглядом, то непременно попросила бы его сделать что-нибудь нехорошее.
Поцеловать меня для начала. Фу, какая пошлость просить об этом...
— Ты зачем это делаешь? — Спросил он, заметив горку блестящих кружочков у моих
ног.
— Рене сказала, что надо конфетти, — пропищала я отвратным детским голоском.
Он тихо засмеялся. Ох, лучше бы ему этого не делать! Я едва не застонала.
— Рене пошутила. У нас полно конфетти, Клер.
— Пошутила?! — Слабо возмутилась я. Игра плохого актера. Плевать мне на
"пошутила" и на все на свете. Я взглядом пожирала его небритый подбородок,
представляя как... Черт, я бы отдала пару десятков лет своей юной жизни только
что бы прижаться губами к этому подбородку. На губы я уже боялась смотреть.
Столько жизни у меня, наверное, нет. Да, странная форма одержимости — я совсем
не думала о Поле когда он не был рядом, не страдала, не мечтала, но стоило ему
оказаться поблизости, как я тут же превращалась похотливое животное, готовое
следовать за ним на край света и слепо выполнять любое его желание. Кто бы
научил, как бороться с этим...
— Не сердись на Рене, — попросил Поль, — шутки у нее глупые бывают, но это ребячество. Хотя ее иногда трудно понять.
— Ну да, я знаю. — Промямлила я для поддержания разговора. Слишком это было
непросто — поддерживать разговор и одновременно бороться с мыслями о сексе.
— Ты была ночью в Большом Доме недавно. — Неожиданно произнес он немного
изменившимся голосом. — Скажи мне зачем.
Ну вот, доехали-приехали. С этого и надо было начинать. Разговор ступил на
опасную почву, и это немного меня отрезвило. Лишь немного. Странная такая есть у
меня черта — когда меня на чем-то подлавливают, я начинаю кусаться. Или я уже говорила это?..
— Я не знала что это запрещено. — Твердо сказала я. И сама себе порадовалась. По
крайней мере, контроль над телом возвращался. — Тем более я услышала крик Рене.
Так кричат люди, когда им больно.
— И ты как отважная тигрица кинулась ей на помощь? — С насмешкой спросил он. —
Зачем, Клер? Что тебе до нее? У нее своя жизнь — у нас с ней своя жизнь. И никто
не должен переступать границ этой нашей с ней жизни. — В его голосе не было
угрозы, и это совершенно сбило меня с толку.
— Я не собираюсь переступать ваши границы. Я даже думать не хочу о том, чем ты
там с ней занимаешься, но если она позовет меня на помощь, я сделаю все что
Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |