Хроники Корпоративного Целителя 1: "Белый Карлик" (Full)

— Что делать с трупом? Убрать в холодильник?

Молчанов стоял позади всех и в приподнятом настроении провожал нас у дверей лифта.

— Пока не надо, — Хмельницкий нажал на кнопку вызова, но тут же отвлёкся на телефонный звонок. Удивительно, что в этих катакомбах ловила связь. В этот раз не рискнул сбрасывать вызов, ответил, отойдя в сторону. Мы с патологоанатомом остались наедине, он странно улыбнулся:

— Не обижайтесь на сквозняк, гости у меня редкие, я держу все двери открытыми, мне так комфортнее.

— А гостей тут много, — я бросил задумчивый взгляд через плечо, зал за спиной в таинственном полумраке, но теней в нём не видно. Идя обратно, я старался вообще не смотреть по сторонам. Хорошо, если труп сержанта пролежит тут ещё пару дней, но плохо, если придётся прорываться к нему с боем...

— К этим гостям я уже привык, — не совсем правильно понял мою мысль Молчанов, его улыбка стала шире. Я многозначительно отмолчался, вздрогнул, когда створки лифта открылись. Хмельницкий поспешно загнал меня в кабину, бросив в трубку, что скоро перезвонит, закончил свой телефонный разговор. Он поблагодарил патологоанатома, с нескрываемым облегчением нажал на кнопку первого этажа. Фигура Молчанова продолжала маячить перед глазами, в закрывающихся дверях я вдруг на долю секунды заметил, как странно задвигался его халат в районе плеч, словно приподнимаясь под порывом ветра, хотя, может, так оно и было. Я слишком устал, чтобы заострять на этом внимание.

— Ну вот, теперь в участок! — Хмельницкий задумчиво стучал костяшками пальцев по папке, смотрел куда-то в пространство перед собой. Мы вышли в фойе, у огромного зеркала, напротив гардеробной Федерал замедлил шаг. Он осматривал свой внешний вид с легким раздражением, и не мудрено — посещение морга не делает людей краше. Я же был рад только одному — скоро эти мытарства закончатся. А ведь ещё не знал, что всё только начинается...

4 глава: Очная ставка

— Вы сказали, что являетесь лицом фирмы, — Хмельницкий нарушил молчание на полпути до участка. Несмотря на жёсткую подвеску автомобиля, мягкий стиль вождения федерала и московский асфальт, которого не встретишь в провинции, сделали своё дело: после холода больничных катакомб я пригрелся в кресле и уже успел задремать. Вопрос ФСБешника оказался как нельзя кстати, я покосился на папку, что он бросил на заднее сиденье.

— У вас есть моё досье, там должно быть написано, — расплылся в самодовольной улыбке, появилась возможность проверить, насколько сильно они в меня вцепились.

— Из вашей характеристики с места работы это непонятно, — Хмельницкий устало вздохнул. — Там написано, что вы поддерживаете физическое и моральное здоровье офисного коллектива. Я не совсем понял, вы врач, психолог?

Я невольно улыбнулся. Борисыч держал слово, завуалировал мою должность в организации, но сделал это в свойственной ему манере. Глядя на Хмельницкого, я не мог понять: то ли он притворялся, что возня со мной ему поперёк горла, то ли это действительно было так. Передо мной встала дилемма: можно немного открыться и рассказать федералу кусочек правды или продолжать отпираться до победного конца следствия. Навряд ли кто-то из них узнает правду другими путями, у офисного персонала подписка о неразглашении. На мгновение я задумался, и все же я обычный человек, и всё человеческое мне не чуждо:

— Скажем так: я врач, но лечу немного другими методами, — любопытство и возможность немного похвастаться взяли верх, однако не перегнуть бы палку и не сболтнуть чего лишнего.

— Что это значит? Какая-то нетрадиционная медицина? Только пробок нам и не хватало... — Хмельницкий печально осунулся, мы съезжали с Рублевского шоссе на Можайку. До полицейского околотка, что находился на Сафроновской улице, ехать не больше километра, но почти сразу же угодили в длиннющий затор. Впереди авария, а значит, есть время пообщаться.

— Не совсем так, но очень близко. Решаю некоторые проблемы, которые обычные врачи решить не в состоянии, но это корпоративная тайна, — я тоже не хуже ФСБ могу нагнать тумана, чем и охотно пользуюсь. Хмельницкий совсем растерялся, в глазах появилось недоверие, граничащее с паранойей. Весь пафос пришлось смазать нелепым оправданием: — Но всё в рамках закона!

— Что-то не пойму, ты маг, что ли? Потомственный? — озарение прошлось по федералу противным смешком, я поморщился. Фу, маг... обозвать меня магом это всё равно, что ФСБешника назвать 'пепсом' и отправить патрулировать улицы, но обзываться вслух я не рискнул, вежливо откашлялся:

— Маг — это совсем не то понятие, которое ко мне можно отнести, скорее, я против магии и всех её проявлений.

— Значит, не потомственный... Святая инквизиция? — на издевательском выдохе поинтересовался Хмельницкий. Я, конечно, рад, что сумел поднять ему настроение, но этот мужик начинал меня доставать. В предвкушении шоу откуда-то из потаённых ниш автомобиля он извлёк пакетик с семечками, закидывал их в рот, словно попкорн. Я был вынужден не оправдать его ожиданий:

— Об этом нет смысла полемизировать; если у вас есть проблемы, которые не в состоянии решить обычный человек, то можете попробовать договориться с моим начальником, он запишет вас на прием, а я попробую вам помочь. Как я работаю, увидите своими глазами.

— Ну да, поможете, как сержанту Николаеву? — Хмельницкий окинул меня холодным взглядом. Он не такой уж и честный, не стоило открывать перед федералом карты, пришлось снова вернуться к глухой обороне:

— Я не знаю, что произошло в участке, и к этому не имею никакого отношения.

— Вы хотите сказать, что взрослый трезвый мужчина, оставшись с вами наедине, умер, просто чем-то подавившись?

— Я рассказал вам всё, что видел своими глазами, я пытался ему помочь, — главное не сорваться, он этого ждал.

Хмельницкий закатил глаза:

— Я вот что думаю: это из-за вас на меня повесили это дело! Маг вы там, шмаг или инквизитор, лично я не верю во всё это, и была бы моя воля, вы все давно сидели бы за шарлатанство! Этот ваш руководитель зря покрывает вашу деятельность, я считаю, что вы, Ярцев, и вам подобные для общества просто вредители!

Грубо и честно. Я обомлел, услышав такое откровение в свой адрес, старался всё это время уходить от провокаций, сдерживать негодование, Хмельницкий о таком даже не задумывался. Значит, это дело действительно не приносило ему интереса? В любом случае аргумент ФСБешника оказался веским, и мне попросту нечего ответить. Незаметно мы добрались до нужного съезда, сурово смотря в пространство перед собой, Хмельницкий нажал на газ. Сафроновская, Багрицкого, улицы и номера домов мелькали перед глазами бесконечной чередой, за которой в конце пути открылось до боли знакомое место. Полицейский участок находился в жилом доме, я увидел его угол, и сердце начинало стучать быстрее. Волнение мой главный враг, положив руки на колени, я сконцентрировал импульс. Подкорректировал выработку гормонов и нейромедиаторов.

— А знаете, Ярцев, мы с вами почти коллеги, — федерал заговорил снова, уже въезжая на огороженную территорию. — Я тоже вроде как инквизитор, только сужу ваше племя по человеческому закону, а не по божьему.

Меня осенила догадка, продолжая молчать, пристально взглянул на ФСБешника, парковавшего машину. И как же теперь его называть: Малдер или Скалли?

— Особый отдел по расследованию мистических преступлений? — попытался сострить я.

Хмельницкий лишь многозначительно улыбнулся в ответ, перед тем как выйти из машины, надел солнцезащитные очки, потянулся к папке на заднем сиденье.

— Всё, Ярцев, приехали.

Решил, что буду звать его нейтрально: Скалдер. Я вышел из машины, первым вошёл в здание участка. Слегка обшарпанное снаружи, в дневном свете оно выглядело не менее удручающе, чем ночью. Итак, теперь самое главное — как можно тише вырвать перстень Яра из рук этого Еремеева.

Внутри участок выглядел уже не так спокойно, как снаружи. В дверях меня сразу встретили двое полицейских, остановили без церемоний, посоветовали уходить подобру-поздорову. Отличная идея, я бы с удовольствием. Сзади навис тенью неминуемого наказания Хмельницкий, толкнув меня в спину, пошёл вперёд с раскрытым удостоверением. Бравые служители закона от МВД виновато потупили глазки, оно и понятно — 'старший брат' в лице капитана ФСБ им уже не по зубам.

— Держитесь рядом, Ярцев, — самодовольно хмыкнул федерал, мы вошли внутрь околотка. Он гудел как муравейник, снующие туда-сюда люди в черных комбинезонах и белых перчатках на руках напоминали мне фокусников, только из шляп они доставали не кроликов, а скудные вещдоки. Я встретился с несколькими криминалистами взглядом, суровый и не слишком добродушный люд. Я мог их понять, это не рядовая смерть, при загадочных обстоятельствах погиб человек из особого полицейского круга. Дело чести — разобраться с этим как можно скорее. Я чувствовал себя здесь лишним звеном, но лишним только как свидетель. Тяжелое присутствие Хмельницкого за спиной не давало покоя. Кто послал сюда агента из спецотдела, да и ещё такого специфического? На мгновение у меня в голове возникла дурацкая картинка, прямо сюжет забавного детектива: экстрасенс и полицейский-скептик расследуют загадочные преступления по всей Москве. Идея заставила меня улыбнуться, но я совершенно не видел себя в роли ищущего пришельцев Малдера, да и сама концепция настолько избита, что от такого тандема начинало подташнивать.

— Помните дорогу? — Хмельницкий толкнул меня в бок, я остановился перед развилкой, вспоминая, куда меня тащили в прошлый раз.

— Ну а сами как думаете? — я тяжело вздохнул, мне так не хотелось играть в экстрасенса, отчасти потому, что я и не был таковым.

— Тогда я пойду первым, — ФСБешник прижал меня к стене, прошёл вперёд, обернулся, подозрительно сверкнув глазами: — Только смотрите не потеряйтесь!

Да, черт возьми! Когда я терялся в присутствии этого Скалдера?! Навязчивая язвительность федерала начинала выводить меня из себя. Мысленно ответил ему:

'Сам не потеряйся, спецагент хренов!'

Оставаясь невозмутимым внешне, молча кивнул. Впрочем, потеряться мне было суждено, мы не прошли и четырёх метров, как впереди открылась дверь одного из многочисленных кабинетов. Вышедший в коридор оперативник, увидев Хмельницкого, сбавил шаг.

— Артур Павлович, хорошо, что уже здесь, майор Меркулов хочет видеть, — он заботливо придержал дверь.

Майор? Наверное, хозяин этого околотка, после ночной оказии у него много вопросов от начальства, можно только посочувствовать.

— Хотел зайти позже, — Хмельницкий нерешительно покосился в мою сторону, но подчинённый настоял на своём:

— Майор просил зайти как можно быстрее.

— Ну, хорошо, — федерал закатил глаза, бросил мне с недоверием: — Побудете в коридоре, далеко не отходить, я вернусь через пару минут!

— Так точно! — я показательно выпятил грудь. — А справить нужду можно только вон в том углу?

Указал на поворот, который делал коридор в пяти метрах впереди. Хмельницкий тупо уставился в него и завис на несколько секунд, тяжело вздохнув, обратился к оперативнику:

— Покажите свидетелю, где тут туалет. Только не задерживайтесь там.

Сотрудник кивнул, хоть Хмельницкий и забыл упомянуть, что я не просто свидетель, а очень важный свидетель, но догадался об этом сам и отправил меня в обратную сторону с особой учтивостью и вежливостью.

Ну, хоть туалет оказался не в камере, как в прошлый раз. Узкая кабинка позволяла ненадолго уединиться, особых позывов я не ощущал, но мне нужно время подумать, как вести себя дальше. Скалдер обещал, что Еремеев будет здесь, но в череде лиц я не видел своего воришку. Обманул или приготовил самое интересное на потом? Главное, на очной ставке не потерять самообладание, отвечать спокойно, с расстановками и паузами, думать, прежде чем открывать рот. Закончив процедуры и настроив себя на нужный лад, я склонился над крохотным умывальником, очищая голову от ненужных мыслей, услышал, как у двери переминался с ноги на ногу приставленный оперативник.

— Ну вот, а я думал, действительно придётся испражняться в том углу, злой этот ваш Хмельницкий... — я довольно хмыкнул, выйдя в коридор, но слова не произвели на соглядатая должного эффекта, его просто не оказалось на посту. От такой халатности я замер в дверях, не зная, что делать дальше. Нет, это не халатность, это наглость! И как он посмел лишить меня надзора? Обязательно пожалуюсь Скалдеру. Грустно озираясь по сторонам, я не вспомнил обратную дорогу... Эх, пожалуюсь, как только найду его...

— Артур не злой, просто сейчас у него некоторые сложности в жизни, Роман Валерьевич, — знакомый, сдержанно вежливый голос заставил меня на время забыть о проблемах. Я обернулся, у окна в конце коридора стоял Спесивцев, он дружелюбно махнул рукой. Это единственный человек, что радовал меня во всей этой истории и из всех этих персонажей. Деловой строгий костюм с иголочки смотрелся на нём как влитой и выгодно выделялся на фоне разношерстной одежды остальной гвардии агентов ФСБ, а-ля кто во что горазд.

— Ну да, он добрый и пушистый, просто сейчас болеет, — на ум пришёл древний мем; я подошел к федералу, и мы пожали друг другу руки. — Я вас помню, вы приходили ко мне в больницу. Спесивцев, если не ошибаюсь? Здравия желаю.

Спесивцев улыбнулся в ответ:

— Да, меня зовут Вячеслав Игоревич. И вам не хворать, впрочем, я вижу, вы себя чувствуете намного лучше? Не обижайтесь на Артура, он хороший человек.

Я махнул рукой:

— Да на мне, как на собаке.

— Рад слышать. Вы долго добирались, Артур повёз вас сначала в морг?

— Не очень гостеприимное место, — меня снова передёрнуло от воспоминаний.

— И что думаете? От чего погиб сержант Николаев?

Я пожал плечами. Странный вопрос, он задал его так, как будто я какой-то эксперт.

— Мне кажется, об этом лучше расскажут ваши специалисты. Кстати, не видел вас в морге, на следственных мероприятиях вы присутствовать не будете? — я неосознанно, но с удовольствием держал приторно вежливый стиль, этот человек располагал к себе внутренней энергетикой. Казалось, разговаривать с ним ни о чём можно до бесконечности.

— Нет, не вижу в этом большой необходимости, позже прочитаю отчёт Артура, может, даже удастся его дополнить. Вы так и не вспомнили, что произошло до того, как попали в участок? Что произошло в парке?

Я насторожился, покачал головой, повторил заученную фразу:

— Они напали сзади, я не разглядел лиц.

— Плохо, но мы как раз шерстим парк, возможно, удастся вычислить нападавших, правда, как назло, место, указанное в протоколе ППС, где вас нашли, находится в слепой зоне видеокамер.

Я облегченно выдохнул, хорошо, что это так, представляю, как выглядела бы видеозапись моей драки с пустотой, ведь Инферналы не отобразятся на записи. Вслух произнёс другое:

— Ну, может, хоть одно преступление удастся раскрыть...

— Да, конечно, мы делаем всё возможное для этого, не беспокойтесь, впрочем, Артур, наверное, уже ищет вас, не будем задерживать друг друга.

— Да, вы правы, — прощаясь, мы снова пожали руки, по коже прошёл озноб, ладонь Спесивцева крепка и холодна, как у настоящего чекиста, у которого холодным и расчётливым должно быть всё тело.