Хроники Корпоративного Целителя 1: "Белый Карлик" (Full)

— Ну, ты что тут застрял? Я тебя уже на улице ищу...

Он осёкся на полуслове. От удивления приоткрыл рот и развёл руками:

— Серьезно?

Стиснув зубы, я катил пациента. Не мог ничего ответить, вокруг суетились люди, хирург бежал впереди и невольно подсказывал дорогу. Я пугающе легко влился в чужой коллектив, виновато притупил взгляд, минуя Яра.

— Я, значит, тут план разрабатываю, полдня готовлюсь, печать рисую хренометровую, чтобы ему играючи сбежать, а стоило отлучиться на пару минут, и он уже устроился здесь на работу! И сколько они обещали? Или ты на полставки?

Яр кривлялся перед самым носом, мстил, как мог. В этот раз я всё-таки сумел вывести его из себя. Но что могу поделать, человек, которого я вёз в операционный блок, был при смерти. Лифт для крупногабаритных грузов уже ждал нас с открытыми дверями.

— Чёрт! Мы теряем время! — Яр взвыл от безысходности, оставшись за спиной, быстро исчез. Перейдя порог гуманизма, я уже не мог всё бросить и сбежать. Я успокаивал себя только одной мыслью: за вторым потерпевшим я точно не поеду.

Элеватор открыл двери на втором этаже. Благо во время подъёма я стоял у стены, позади всех, и на меня не обратили внимания. Пришлось незаметно застегнуть верхние пуговицы халата: ветровка бросалась в глаза. Всем скопом мы вышли в коридор. Хирург повёл через пост дежурной сестры. Я невольно взглянул на женщину, сидящую за толстым стеклом в пластиковом аквариуме два на два метра. Это та самая медсестра, что разносила еду утром, и на чьей спине я увидел Инфернала. Вспомнив о завтраке, желудок свело спазмом. Пришлось пропустить ужин, и это начинало сказываться на моём состоянии. Женщина проводила нас пытливым взглядом, но даже не удосужилась встать с места.

Я ворвался в операционную, помог перекинуть тело на стол. Нас уже ждал анестезиолог, к операции всё почти готово. Парень болезненно отреагировал на перемещение, застонал и тут же забрызгал кровью кислородную маску. Хирургическое вмешательство требовалось немедленно. Я навис над бедолагой, не решаясь применять способности. Он не был сотрудником компании, вокруг слишком много свидетелей, да и привлекать к себе внимание в моём положении — самоубийство. У парня начались судороги.

— Быстрее, анестезию, внутреннее кровотечение! — хирург отдавал приказы, облачаясь в костюм для операции. Медсестра срезала остатки одежды, подготавливая тело, подключила парня к приборам жизнеобеспечения. Я чувствовал себя лишним звеном в этом механизме. Тихо развернуться и уйти? Яр ждал у входа, он и так недоволен ситуацией, прожужжит теперь все уши... Я незаметно положил руки на плечи пострадавшего, изображая, будто придерживаю его от судорог, осторожно послал в тело импульс, настроился на обратную волну. Забавно. Обычно моими пациентами становились вполне здоровые люди, ну, по крайней мере все они были в сознании, могли рассказать о своих проблемах. Всё, что я знал о критических ситуациях человеческого организма, это как набрать номер скорой помощи. Быть целителем — не значит уметь воскрешать мертвых или отращивать отрезанные органы и конечности. Я не умел грамотно вставлять переломы, но мог заставить кость сращиваться быстрее, ускорив процесс обмена веществ. Чтобы остановить кровотечение, достаточно повысить уровень тромбоцитов в крови, это сделает её гуще, но не знаю, как новое состояние повлияет на анестезию. Да и нет уверенности, что у парня не повреждены органы, для которых такой финт будет смертелен. Не рискуя изменять химический состав крови, я судорожно перебрал варианты дальнейших действий, тревожно запищал электронный манометр. Давление стремительно падало, человек умирал на руках. Перед глазами нарисовалась печать исцеления. В моём арсенале это как хлеб с маслом: не имеет противопоказаний и применяется во всех случаях от обычного насморка до рака последней степени. Хотя со вторым отделаться так просто ещё ни разу не получалось. Импульс пошёл по рукам, сфокусировался на кончиках пальцев. Вливаясь в тело умирающего, наполнял его жизненной энергией. Я закрыл глаза в глубокой концентрации, погружение в Лимб не занимало много времени, но достигнуть "дна" и остаться там надолго у меня никогда не получалось. Пришёл в себя, почувствовав помощь извне. Яр стоял с противоположной стороны, держал руку над ногами бедолаги. На его лице читалась мольба. Я знал, что срывал гениальный план, но чисто по-человечески не мог бросить умирающего и тут уже не до корпоративной этики. Печать налилась силой, я с облегчением смотрел, как росло давление пациента, прекращались судороги.

— Проклятие! — Яр кивнул мне на руку, и я в последний момент успел схватить притаившуюся кляксу. Она покинула потускневший предел сдерживающей печати.

— Ты новенький? Тебе плохо? — на плечо легла рука анестезиолога. Яр кивнул в сторону двери.

— Да, я интерн... — пробубнил, держась за правую руку и прижимая проклятие пальцами. Оно трепыхалось, не желая возвращаться в свою миниатюрную тюрьму. — Я подышу воздухом пару минут...

Мне удалось выйти в коридор, вытереть проступивший на лбу пот. Чертова повязка, в ней невероятно жарко.

— Быстрее в туалет! — Яр не дал отдышаться, указал в один из тупиков коридора и снова исчез. Переходя на легкий бег, я добрался до клозета, расстегнул халат, стянул с лица маску. Внутри темно, стоящие в ряд кабинки пусты. Потеряв много энергии, я склонился над умывальником, набрал в дрожащие ладони холодной воды. Перед глазами все ещё стояла картина разодранного человеческого тела.

— Снимай тряпки, через черный ход не получится выйти, не успели... — Яр стоял над душой, следя за каждым движением.

— Как парень, выживет?

— Не о том думаешь! — предок едва сдерживал злость. — Из-за твоей нерасторопности мы потеряли полчаса. Через три часа начнёт светать. Не успеем до рассвета, осколок уйдёт!

Он тяжело вздохнул, отошёл к окну:

— Парень выживет, не переживай.

— Отлично, хоть одна хорошая новость. Как теперь покинуть больницу? — я расправился с неудобным врачебным гардеробом, сложив в кучу, определил его в мусор. Яр подозвал к окну:

— Смотри, здесь козырёк первого этажа. Откроешь окно и вылезешь на улицу, потом по трубе вниз. Смотри, не попадись охране!

Прямо под окном действительно парадный вход в больницу. От окна до крыши чуть больше метра, спрыгнуть можно без особых проблем, но вот спускаться на асфальт придётся по сточной трубе, а её вид не внушал уверенности.

— Она меня не выдержит...

— Выдержит! Пошёл уже, нет времени! — Яр терял терпение, и я не решился влезать с ним в спор, открыл окно, запрыгнул на подоконник.

— Надеюсь, не сломаю ногу.

— Да только попробуй!

Я спрыгнул на козырёк подъезда, не заметив застывшей за спиной фигуры. Дежурная медсестра смотрела на меня, молча стиснув зубы. Впавшие глаза, очерченные тёмными кругами, нехорошо блестели. Инфернал на её спине зашевелился, выпрямился в полный рост. Он грозно зашкворчал, спрыгивая с жертвы и исчезая в пространстве. Женщина пошатнулась, придя в себя, глаза расширились от ужаса, из ослабевших пальцев выпал скальпель. Она облокотилась о косяк и медленно съехала на пол, потеряв почти всю жизненную энергию.

Десять лет назад.

Броситься наутёк по заметаемой снегом улице, решение, если честно, было так себе. Я не боялся быть пойманным, страшнее наступить в какой-нибудь припорошенный коллектор и неожиданно "скрыться из вида". Мужик за спиной кричал и матерился, с его комплекцией бегать по таким препятствиям — не самое хорошее решение, чтобы скоротать вечерок. Димке куда проще. И метро под боком, и там все же худо-бедно, но были зеваки, можно затеряться в толпе, запрыгнуть в поезд и умчать восвояси. Подумал: если вернусь в общагу позже него, обязательно устрою взбучку.

— Стой! Стой, я сказал! — мужик за спиной нагонял. Улица упиралась в пустые ряды стихийного рынка. Здесь оторваться от преследования проще всего. Павильоны поставлены как попало, в темноте это настоящий лабиринт. Я взял влево, надеялся скосить путь и укрыться между стендами. Упав на колени, приник к холодному металлу и задержал дыхание. Верзила вошёл следом, потеряв меня из виду, также сбавил шаг. Он не произнёс ни слова, старался притаиться и поиграть в кошки-мышки, но хруст снега выдавал его с потрохами. Не выдержав психологического противостояния, мужчина покрутился на месте, и вскоре звук его шагов отдалился. Я смог спокойно выдохнуть и приподнять голову. Ноги, утонувшие в снегу, сводило от холода, ещё чуть-чуть и коленки уже будет не разогнуть. Хватаясь за ржавый каркас торгового ряда голыми руками, я встал. Огляделся по сторонам: идти, собственно, можно в любую сторону, а вот до метро могла вывести только одна дорога. Еще бы вспомнить, как на неё выйти! Я запетлял среди ларьков и павильонов. Везде темно и нет даже намека на жизнь. Блеклый свет от жилых домов из-за метели почти не различим. Я вышел в очередной проход, глаз тут же уцепился за одиноко стоящую торговую лавочку, она выделялась тем, что находилась в отдалении от основного ряда. Я прибавил шаг. В ней хотя бы целы окна, внутри кто-то есть, а значит, можно постучаться и попросить помощи. Я не успел дойти до двери. Она медленно приоткрылась, в проёме показалась плотная женская фигура в длинном платье.

— Давай сюда, парень, а то они скоро вернутся!

Первое, что пришло в голову: броситься наутёк. Кто это был и почему так много знал о сложившейся ситуации, я так и не понял, но такая осведомленность, мягко говоря, настораживала. Испуганно посмотрел на силуэт, еще не видя лица.

— Не бойся, быстрее сюда! — голос со странным акцентом. Женщина протянула руку, я ухватился за неё в последний момент. С неожиданной силой меня затащили внутрь.

— Простите, я... — на меня тут же грозно цыкнули, погас свет, и щёлкнул дверной засов. Я стоял молча, прижавшись к стене. Глаза закрылись от страха сами собой, я слышал, как тревожно билось сердце. Мои преследователи появились спустя минуту. Топтали снег и крутились совсем рядом. Странно, но их действительно было двое.

— Где второй?

— Ушёл, мразь, на метро ушёл...

Голоса отчётливы, но многое было не разобрать.

— А этот где-то тут! Смотри в оба!

Они начали проверять павильоны, пытаться открыть двери.

— Не бойся, они скоро уйдут, — женщина положила руку мне на плечо, стараясь успокоить. Вот ни черта это не работало. Оказавшись в компании неизвестно с кем, когда совсем рядом погоня, а выход из ситуации перестает маячить перед глазами, хочется только одного: отмотать назад время и все-таки успеть вырубить прохвоста до того момента, когда он втянул меня в свою авантюру. Но время умеет не только лечить, оно так же умеет расставлять все точки над 'ё'. Странным образом мои преследователи прошли дверь, за которой мы прятались, уходя все дальше, их голоса поглощала метель.

— И этот ушёл, зараза...

Я облегченно выдохнул, женщина, укрывшая меня, включила свет, склонилась, грозно уперев в бока руки. Вблизи я сумел разглядеть платок на её голове и черные вьющиеся волосы. На вид спасительнице лет пятьдесят, морщины на лице и карие глаза навыкате. Впрочем, устрашающий вид не скрывал её поистине цыганской загадочности.

— Меня зовут Бахт.

— Рома, — голос дрожал от страха.

— Я знаю, как тебя зовут, не бойся меня, Роман, я не причиню тебе вреда, но твоей жизни угрожает опасность.

Цыганка прошла за ширму из пестрых тряпок, сшитых вручную. Она позвала меня за собой, великодушным взмахом руки указала на круглый стол в центре крохотной комнатки. Из-за навалившихся событий в голове была каша, не знал, с чего начать, с благодарности или удивления.

— Спасибо за помощь, — я сел на стул с высокой резной спинкой, постепенно приходя в себя. Цыганка скрылась за непроницаемой ширмой слева от стола. Негромко звякнула посуда. Наверное, там некое подобие жилой части. Я с опаской оглядывал местный около магический антураж. Карты Таро лежали между двух новеньких свечей рубашками вверх. Расклад уже прошёл, наверное, он остался после очередного клиента. Везде начерчены странные магические знаки, а на веревочках вдоль стены справа висели сушеные трупики летучих мышей. Меня передернуло от этой картины, внутреннее беспокойство доросло до уровня тихой паники. И, кажется, я рано порадовался: не избили громилы из ломбарда? Здесь точно принесут в жертву неведомому Цыганскому богу! Голос Бахт заставил вздрогнуть:

— Мы не делаем человеческих жертвоприношений, не переживай, — она вышла, странно ковыляя ногами, вынесла две большие, на удивление чистые кружки с чаем, поставила на стол. От услышанного я начал вставать:

— Откуда вы узнали, о чём я подумал?

Цыганка остановила меня, махнув рукой, небрежно бухнулась в кресло напротив.

— Две ложки сахара. И я разбавила холодной водой, как ты любишь.

Я нервно сглотнул, садясь на место. Сказать честно, на меня произвели впечатление, но левый глаз скосился в сторону выхода. Думал, как бы незаметнее удрать отсюда подобру-поздорову...

— Ты знаешь, что такое "Цыганский Оракул", что такое карты Таро? — Бахт продолжала, не желая замечать моё замешательство. Я медленно кивнул. Да кто ж их не знает? Впрочем, сидел за подобным столом для гаданий я впервые.

— Я ждала тебя несколько дней, — у Бахт сорвался голос, она подалась вперёд: — Всё это время мне выпадают одни и те же карты, Роман. Посмотри на них...

Цыганка провела рукой над разложенной колодой. Пять карт, мне наконец удалось подробнее разглядеть их. Карты лежали в виде латинской буквы U. Я невольно втянулся в эту игру, хоть внутренний голос всё ещё настоятельно требовал покинуть жуткое место, но на какое-то время любопытство взяло верх. Бахт открыла мне первую карту. На ней молодой цыган с котомкой за плечом, тянущийся за птицей в небесах и стоящий на краю обрыва. Не слишком оптимистичная карта на мой взгляд.

— Эту карту называют "Ищущий". Ты уже не в начале своего пути, Роман, но ты все ещё ищешь нужную дорогу, — Бахт тактично пояснила суть Аркана. Я понимающе кивнул, но на самом деле ничего не понимал. Цыганка открыла вторую карту. На ней старая женщина с курительной трубкой в одной руке и новорожденным ребенком в другой. На мой взгляд, это забавный символ преемственности, но курить при детях не очень-то и хорошо. Бахт пояснила карту с неожиданным мистицизмом:

— Аркан даёт совет: истину надо искать в одиночестве, не стоит делиться ею с людьми, которым она не предназначена...

С "Ищущим" было хоть как-то понятно. В этот раз я воздержался кивнуть даже из вежливости. Следующая карта изображала мужика в приличном костюме, сидящем на стуле и закинувшем ногу на ногу.

— Перевернутый "Барон", это символ тирании, кто-то извне пытается взять над тобой власть и контроль. Будь осторожен.

Похоже, я начинал понимать, к какой жизненной ситуации относится этот расклад. Жаль, что Димка уже продал кольцо, я бы с удовольствием послушал рассказ о том, каким образом оно каждый раз возвращается ко мне обратно. Но вот про тирана прямо в точку. Прохвост даже внешне чуть похож на нарисованного мужика с карты. Я неожиданно почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд. За ширмой в жилой части павильона кто-то стоял. Не смог разглядеть силуэта, но отчетливо ощущал чужое присутствие. Бахт открыла четвёртый Аркан. Снова мужик и снова костюм, и снова нога на ноге. Мне показалось, что у того, кто рисовал эти картинки, явно были проблемы с мочевым пузырём. На этот раз цыганский барон держал в руке кинжал, указывая его остриём куда-то в потолок.