3.Корнет из нашего времени. Часть 3

Как то так получилось, хотя в случайность вериться с трудом, фанты с заданиями достались почти исключительно молодому поколению присутствующих. Саше Коленкину выпала честь изобразить сокола. Честно сказать, он меня удивил. Потребовав карандаши и бумагу и присев за ломберный столик довольно быстро, скупыми стремительными штрихами и довольно профессионально изобразил на листе гордую птицу. Рисунок оказался настолько хорош, что было решено объявить его дополнительным лотом лотереи.

Анне Танеевой, которая в будущем будет зваться Вырубовой, выпала фанта с обозначением собачки. Недолго посовещавшись с отцом, она прошла к роялю и исполнила что-то отдаленно знакомое, как было объявлено потом, 'Вальс маленькой собачки'. (Фредерик Шопен, вальс ре бемоль мажор op. 64 ? 1.Утверждается, что картина пёсика возлюбленной композитора, сочинительницы Жорж Санд,— Маркиза, гоняющегося за своим хвостом, вдохновила Шопена на написание этого вальса). Это было довольно мило.

Кто-то прочел стихи, молодой хорунжий, не мудрствуя лукаво, под смех присутствующих, мяукнул несколько раз, изображая кошечку. Мне выпал фант с картинкой, изображающей лошадь. Ну не ржать же, по примеру казака. Хотя и это здесь в порядке вещей и никого бы не шокировало. Но от меня ждут вполне определенного исполнения, не буду разочаровывать уважаемых гостей. Над номером думал не долго, тут еще эта лотерея как раз прервала обсуждение в нашем кругу новых фаворитов Семеновского ипподрома, 'Иртыша' и 'Резвого'. Вот и будет в тему 'Иноходец' из Высоцкого. На том и остановился. Принесли гитару, народ занял места, ...ну я и выдал,

Я скачу, но я скачу иначе, по камням, по лужам, по росе...

Бег мой назван иноходью значит, по другому, не как все.

Мне набили раны на спине, я дрожу боками у воды.

Я согласен бегать в табуне, но не под седлом и без узды!

Мне сегодня предстоит бороться. Скачки! Я сегодня — фаворит.

Знаю — ставят все на иноходца, но не я — жокей на мне хрипит!

Он вонзает шпоры в ребра мне, зубоскалят первые ряды.

Я согласен бегать в табуне, но не под седлом и без узды.

Нет! Не будут золотыми горы! Я последним цель пересеку.

Я ему припомню эти шпоры, засбою, отстану на скаку.

Колокол! Жокей мой на коне, он смеется в предвкушеньи мзды.

Ох, как я бы бегал в табуне, но не под седлом и без узды!

Что со мной, что делаю, как смею — потакаю своему врагу!

Я собою просто не владею, я прийти не первым не могу!

Что же делать? Остается мне вышвырнуть жокея моего

И бежать, как будто в табуне, под седлом, в узде, но без него!

Я пришел, а он в хвосте плетется, по камням, по лужам, по росе.

Я впервые не был иноходцем, я стремился выиграть, как все!

Да, я сознавал, что и манера исполнения, и сама музыка, ее экспрессия были новы и непривычны для этого времени, но уж очень в тему пришлось, пусть не судят строго. Как говорится, 'не стреляйте в пианиста, он играет, как умеет'. В данном моменте я не пианист, но суть не меняется. Слушатели приняли номер неоднозначно. Молодежь была в восторге, старшее поколение раздумывало, ждало, когда выскажется присутствующий здесь специалист, коим, без сомнения, являлся Танеев Александр Сергеевич.

— Не могу однозначно сказать, Александр, но что это оригинально, весьма оригинально, этого не отнять! — задумчиво глядя на меня, проговорил он, — эти рубленные фразы, рваный ритм ... , интересно, да, определенно интересно, а какой реализм, поразительно, просто поразительно!

И после короткой паузы продолжил, — Нам просто необходимо встретиться в более спокойной обстановке, разобрать Вашу музыку. Я, без ложной скромности должен сказать, что понимаю в музыкальных сочинениях, и определенно готов утверждать, бесспорно, у Вас талант, Александр, бесспорно. И прятать его — не дело!

— Какой там талант, Александр Сергеевич, так, на досуге, или как сейчас, в кругу друзей побренчать, вот и все, чем я располагаю. В таком ключе и поговорили несколько минут, под заинтересованными взглядами окружающих.

Определение победителя лотереи несколько затянулось, но через какое-то время было принято соломоново решение признать победителями меня и Анну Александровну. Это с одобрением было встречено гостями. К этому времени народ разогрелся, вошел во вкус, стали требовать 'продолжения банкета'. Сходу изменили условия конкурса — лотереи, кто-то предложил победителям исполнить парный номер. Ну, прям 'Поле чудес', супер игра! Предложение вполне ожидаемо было принято с восторгом.

На подготовку нам отвели минут десять, пообещав не мешать творческому процессу своим вниманием и главное, советами. Девушка, конечно, была смущена, но довольна, общение со мной доставляло ей удовольствие, да и родители, это было видно, поддерживали любимое дитя.

У нее было классическое музыкальное образование, исполнять то, что предлагала она, на мой взгляд, было несколько скучновато. Мои же предложения были чересчур уж оригинальны для этого времени. Тогда вспомнил очень старую мелодию, для моего того возраста, разумеется. Когда первый раз услышал, тронула душу, хотя и излишне слезливая, приторная, но для этого времени, в самый раз, должна подойти. И главное, по теме, уверен, должно понравиться. Анна была весьма впечатлена, когда я в полголоса напел ей два куплета, глаза ее были полны слез. Вспомнилось Шуриковское 'Птичку жалко !'. Эх, циник я законченный, однако! Нет, ну правда, должно подойти, все к мету! Мелодия не сложная, в куплетах повторяется почти полностью. Решили, она будет аккомпанировать, я же попытаюсь пропеть. Пару раз наиграли, прошлись по тексту, и вот, мы заняли места у рояля, зрители собрались вокруг, объявлен номер, первые аккорды, протяжно ...

Над землей летели лебеди Солнечным днем.

Было им светло и радостно В небе вдвоем,

И земля казалась ласковой Им в этот миг..

Вдруг по птицам кто-то выстрелил, И вырвался крик:

Что с тобой, моя любимая? Отзовись скорей.

Без любви твоей Небо все грустней.

Где же ты, моя любимая? Возвратись скорей, Красотой своею нежной Сердце мне согрей.

В небесах искал подругу он, Звал из гнезда,

Но молчанием ответила Птице беда.

Улететь в края далекие Лебедь не смог,

Потеряв подругу верную, Он стал одинок.

Ты прости меня, любимая, За чужое зло, Что мое крыло Счастье не спасло.

Ты прости меня, любимая, Что весенним днем

В небе голубом, как прежде, Нам не быть вдвоем.

('Лебединая верность', текст Андрей Дементьев, музыка Евгений Мартынов)

Нельзя сказать, что зал рыдал, нет, этого не было. Зал просто молчал. Но уж очень часто дамы подносили платочки к глазам. Да и мужчины нет нет, да и смахивали предательскую слезу. Да, эта демонстрация сентиментальности произвела впечатление, но на то и рассчитывал, время такое, '...В закатном блеске пламенеет снова лето, и только небо в голубых глазах поэта...', 'вальсы Шуберта и хруст ...' и так далее ...

Было тихо, мы с молодой Танеевой ждали реакцию на выступление, пауза затягивалась. Вера Илларионовна пришла в себя первой. Подошла ко мне, с минуту смотрела на меня, ничего не говоря, потом так же молча приобняла, встала на цыпочки и поцеловала меня в лоб.

— Ничего, мне можно, — почти шепотом, но чтобы все слышали, — меня не заревнуют!

Тут будто все очнулись.

— Браво, браво, князь!

— Это было превосходно!

— Какая сила, это просто гимн любви! Я кивком головы изобразил поклон, и жестом показывая на Анну

— Позвольте поблагодарить мою партнершу, — девушка вся зарделась, изобразила книксен, потом, видимо для верности еще поклонилась, — ее игра была просто превосходной, без этого бы у нас ничего не получилось!

И опять

— Браво, Браво! — теперь слова восхищения адресовались Анне. Гости были в полном восторге.

— Александр, Вы ведь напишите мне слова, — прошептала она, — это было так красиво, так трогательно, ...

— Конечно, Анна, я передам через Александр Сергеевича ...

— А разве ..., — тут она осеклась. Видно девушка надеялась на личную встречу, в принципе, я не против. Но официального приглашения не было. Нельзя же слова господина Танеева о том, что нам надо встретиться, принимать за это. А так все может быть, пригласят, приму, а самому навязываться — статус не позволяет.

Поймал на себе взгляд Великой княгини. Такой взгляд никак по-другому понять нельзя. Без всякого сомнения, взгляд влюбленной женщины. Тут же опустила глаза, увидев, что я тоже смотрю на нее. И тут же подняла, но теперь взгляд ее был направлен на мою партнершу. А вот этот взгляд при всем желании нельзя было назвать добрым. Супруг ее, герцог Ольденбургский, смотрел вполне доброжелательно, улыбаясь, кивнул, приглашая к разговору.

— Прекрасно, князь, прекрасно! — пожал он мне руку, когда я подошел к ним, — кстати, в первых числах августа мы устраиваем прием. Так, можно сказать приватный, будут все свои..., вот и Ольга Александровна, — кивнул он в сторону супруги, — мы официально просим Вас принять приглашение ...

— Да, Александр, — присоединилась к разговору его супруга, — Вы мало выходите в свет, слишком мало, это недопустимо! Почему вы отклоняете все приглашения?

— Почему же, вот Ваше приму с огромным удовольствием, почту за честь!

Достигнув полного согласия в этом вопросе, мы перекинулись еще парой ничего не значащих фраз, после чего я был атакован вниманием остальных гостей.

Вообще, подводя итоги этого приема, должен признать, что отношение ко мне, ожидаемо было вполне благожелательным. Я вызывал интерес, впрочем, интерес вполне понятный. И не только самим фактом своего происхождения, вернее не столько этим фактом, хотя и этого не мало, но и своими 'подвигами', получившими большой резонанс в обществе. А вот как мне самому к этому относиться, плохо это или хорошо для меня? Но приходится признать, что над этим рассуждать уже поздно. Как будут говорить в будущем, засветился, так засветился!

* * *

* * *

*

Л Ъ Т О П I С Ь У Е З Д Н А Г О Г О Р О Д А

В самом городе сохраняется чинность, тишина и порядок. Много полиции, повсюду военные. Здесь Гусарский полк, жёлтые кирасиры, стрелки императорской фамилии. Много свитских военных, конвоя, специальной дворцовой полиции и шпиков. В связи с отсутствием фабрик и заводов, рабочего люда почти нет. На улицах кроме военных видны дворцовые служащие, домовладельцы, пенсионеры, чиновники, 'благонадёжные' ремесленники, прочий проверенный люд.

(ИЗ ИСТОРИИ ЦАРСКОГО СЕЛА, ЛЕТО 1905 год.)

Это был официальный, парадный мир. Но как всегда бывает, случались и определенные накладки, недоразумения, неувязки. Иногда даже и по объективным обстоятельствам. Хотя гораздо чаще виной являлся пресловутый человеческий фактор, безалаберность, халатность конкретных лиц. И помешать этому ничто не могло. Ни необходимость усиления бдительности в связи с проживанием в городе первых лиц империи, ни общая тревожная обстановка в стране, ни близость Петербурга с его продолжающими забастовками рабочих, митингами по различным поводам, террором представителей различных радикальных течений. Ну, так в России же живем, принцип, 'авось пронесет' никто не отменял.

Поэтому порой и здесь случались знаковые происшествия, тревожащие спокойную, парадную жизнь этого чинного мирка, в местных газетах, в череде и вполне обывательских новостей об уездной жизни, и официальных объявлений о пребывании императорской семьи, нет — нет, да и проскальзывали сообщения об инцидентах, являющихся отголосками бурной политической жизни столицы.

Газета "Царскосельское дело" (еженедельная политическая, общественная и литературная газета с особым отделом, посвященным местным нуждам и интересам города Царского села и его уезда,издвалась в 1905-1916 г.г.),

раздел 'уездная и городская жизнь Царского Села в июне 1905 года'

 Торжественное освящение Образцового приюта и Школы нянь государыни имп. Александры Федоровны состоялось 1 июня. в Высочайшем присутствии. В этот день Государь Император 'всемилостивейше соизволил пожаловать архитектора Данини кавалером ордена св. Владимира IV степени во внимание к трудам по постройке здания Школы нянь в Царском Селе'.