Рыцари Старой Республики 2: Тень Ревана

О том, что созидать можно, лишь разрушая. И о том, что лишь жестокость рождает величие.

Быть может, каждый из них в чём-то согласился с другим. Или отверг чужие воззрения. Это не имело значения: убийцы встречаются, чтобы убивать.

Лишь теперь Мандалор в полной мере оценил могущество противника. Быть может, он испытал последние сомнения: нет греха в страхе пред лицом самой Силы. Это тоже не имело значения, он собрался атаковать.

Но Реван повелевал Силой, и потому ударил первым. Ударил не клинком, не оставляя противнику шанса на ответ. Тому, кто повелевает Силой, сложно понять мандалорские представления о чести и бесчестии.

Джедаи организовали голотрансляцию на корабли обоих флотов… они всегда любили внешнее. Мандалорские воины увидели своего лидера поверженным. Затем Реван потребовал от них капитуляции.

Сложно сказать, на что он в самом деле рассчитывал. Возможно, последующие события развивались именно так, как планировал Реван.

Вместо капитуляции мандалорские корабли форсировали движки и ринулись в зону соприкосновения флотов. Не считаясь с потерями, стремясь то ли спасти Мандалору жизнь, то ли отомстить за смерть, прорывались они к яхте командующего.

Республика доблестно выдержала штурм с фронта и с флангов.

А затем содрогнулась от атаки с тыла. Мандалор Наивысший заранее разместил за одной из лун Малакора замаскированную ударную флотилию.

Глава 3. Вместо меня (часть 15)

15.

В пилотской кабине царила мёртвая тишина, редкая даже в инерциальном дрейфе. «Чёрный ястреб» по-прежнему притворялся астероидом, случайным куском камня, отброшенным гравитацией Малакора. Крея стояла вплотную к фронтальной панораме, словно собиралась одной лишь яростностью своих речей проломить бронестекло и вырваться в пустоту.

Кондор сидел, затаив дыхание. Старая джедайка рассказывала удивительные вещи… Он понятия не имел, можно ли доверять её истории, но рассказ был слишком правдоподобен и точен в деталях, чтобы пренебречь им.

Лишь одну деталь оставалось прояснить.

— И всё же Реван победил? — спросил Кондор, виновато откашлявшись: прерывать эту торжественную тишину казалось почти кощунством.

— Для Силы нет невозможного, — ответила старуха, помолчав. Казалось, женщина отыграла давно задуманную сцену, и разговор перестал быть ей так уж необходим. — Ситуацию… спасла одна из джедаев. Орден предал её имя забвению. Сборище имбецилов... Сила не ведает греха, Сила сама есть грех!

— Что она сделала, та джедайка? — торопливо спросил Кондор, тяготясь неожиданным озлоблением спутницы.

— Активировала генератор гравитационной тени, — почти брезгливо произнесла Крея. И, не давая собеседнику возможности задать следующий вопрос, продолжила. — Ты не хочешь знать природу этого оружия. Достаточно сказать, что гравитационное возмущение генератора остановило ударный отряд мандалорцев. И заодно уничтожило большую часть обоих флотов. Смяло, пожрало, размазало по скалам Малакора.

Кондор услышал знакомый колкий смешок, словно Крея наслаждалась представленной картиной.

— Миллионы жизней оборвались в одно мгновение. Планета приняла жертвоприношение. И за считанные минуты обернулась своей противоположностью.

Женщина наконец отвернулась от панорамы, словно отчаялась найти во тьме космоса то, что так долго искала. Мародёр поразился совершенной неподвижности лица Креи. От образа беззащитной старухи не осталось и следа, обсидиан глаз как будто светился изнутри.

— Иногда Сила поворачивается к миру настоящим лицом, — сказала Тёмная джедайка. — Тем, что ты видел на Малакоре.

— Откуда… откуда вы всё это знаете?

— Я не рассказала ничего нового для тебя.

— Ничего нового… или — для меня? — спросил Кондор, выделяя голосом последнее слово.

— Нас ждёт долгая дорога, — сказала Крея со странной, одобрительной какой-то интонацией. — Нам нужно топливо. Припасы. Нам нужна цель.

— Цель?

— Ищи.

— Лоции корабля стёрты. У нас есть идентификаторы ближайших систем, но не координаты.

— Все ответы внутри нас. Сила поможет тебе найти их.

— Но я же не Одарённый! Я не владею Силой!

— Зато Сила владеет тобой, — произнесла Крея, отворачиваясь и явно теряя интерес.

Следующий стандартный час женщина провела в грузовом трюме, в медитации. А Кондор — в поисках. Он был копателем, он умел искать. Особенно когда не понимал, что именно ищет. Методично осматривая отсек за отсеком верхней палубы, Кондор убедился, что корабль совершенно пуст. Ни припасов. Ни оружия. Ни личных вещей предыдущего экипажа. Отсутствовали инструменты, ЗИП и любая мебель, что не была привинчена к полу.

Пустота. Глухая и настолько стерильная, что в полуторные отсеки мародёр даже не стал спускаться.

Он сидел в рубке и думал: «Все ответы внутри нас».

Ответы — в тебе.

Всё в тебе.

Кондор честно порылся в содержимом собственной головы. Ничего не нашлось.

Рыться во внутренних органах Кондор, разумеется, не собирался, но на всякий случай разделся догола и добросовестно осмотрел кожные покровы.

Погано они выглядели.

Серая, давно не знавшая солнечного света кожа. Характерные потёртости от скафандра. Ни единого волоска на теле: физиосистема подавляла работу фолликул. Даже холода Кондор пока не ощущал, на реадаптацию нервных окончаний уйдёт немало времени.

Страшнее всего смотрелись разъёмы креплений для экзо-систем — в руках и ногах, на груди... Наощупь — даже под лопатками. Резьбовые гидроштепсели, оптические и магнитные порты. Такое обилие интерфейсов означало наличие развитого корпуса электромеханики внутри тела.

Теоретически, хозяева Малакора могли иметь доступ к внутренним системам беглецов. Доступ — а значит, и контроль. Кондор не знал, что делать с неприятным открытием… как и то, следует ли с ним что-то делать.

На всякий случай он ещё раз осмотрел себя. Никаких надписей на теле не обнаружилось. Дальше искать «ответы в себе» было бессмысленно.

Тем лучше. Полоумная старуха говорит загадками, которые невозможно, следовательно, не обязательно разгадывать. Этот пункт повестки исчерпан, можно двигаться дальше.

Кондор потянулся за одеждой. Термобельё, суспендеры скафандра… впрочем, нет: броня не нужна, вполне можно обойтись лёгким внутренним комбинезоном. Кондор даже не задумался, как будет получать убикин, решение текущих проблем на время заслонило прежние, казалось, незыблемые потребности.

Если «ответов в себе» найти не удалось, они прыгнут в гипер наугад. Так поступали первоколонисты, так делают командиры кораблей с безнадёжно разбитыми в боях навикомпами. Глубокий космос только кажется пустым. На самом деле он пронизан нитями гипертрасс, он сияет звёздами, голосами и мыслями разумных.

Очень легко разбиться, столкнувшись со звёздами, мыслями и голосами. Но можно и найти в них опору.

Если первый прыжок приведёт «Чёрный ястреб» в пустоту, яхта прыгнет снова. И снова. До тех пор, пока беглецы не найдут хоть какой-то выход.

Кондор протянул руку к куртке.

Из внешнего кармана прямо в ладонь мародёра выскользнула тёмная пластина с золотой каймой.

Тот самый модуль связи, подобранный Кондором с трупа республиканского солдата.

Беглец поднял находку на уровень глаз. По самому краю электронно-кристаллической платы бежала полоска цифр и символов ауребеш. Их было ровно столько, сколько должен был содержать код системы гиперкоординат.

Не веря своим глазам, Кондор уставился в монитор навикомпа. Монитор приветственно подмигнул ему тусклой зеленью строки ввода. Позиции для символов и цифр совпадали с надписью на модуле связи.

«Крея!..», подумал мародёр, но вслух позвать спутницу пока не решился. Вместо этого он положил руку на панель управления и знак за знаком, даже не сверяясь с надписью, вбил код в строку ввода.

Навикомп еле слышно пиликнул: подтверждение, код опознан.

Совпадение?..

— Сила не ведает совпадений, — прозвучал из-за спины сухой голос Креи.

Кондор обернулся в кресле. От резкого движения свело мышцы рук и ног: привычный симптом подступающей убикиновой абстиненции.

— Запускай гипер, — коротко приказала старуха.

— Но этот код… это не означает… — начал было мародёр, но Крея не собиралась слушать объяснения:

— Запускай. Или ты ждёшь, пока нас хватятся на станции?

Кондор машинально бросил взгляд на хронометр: судя по индикатору планетарного времени, до завершения смены оставались считанные минуты. Он вспомнил разъёмы на своём теле… и решился.

Уходили как можно тише, почти без разгона, опираясь на энергию гравитационного манёвра. «Чёрный ястреб» вздрогнул, покидая обычное пространство. Беглецы сидели в рубке, на лицах плясали разноцветные всполохи пустоты. Крея непроницаемо молчала, Кондор боролся с судорогами и всё более ощутимым чувством голода. Иногда он задумывался о предстоящей мести: Обмену, джедаям… кому угодно, лишь бы отвлечь себя от неопределённости текущей ситуации.

Прыжок закончился на удивление быстро. Автопилот пиликнул, предупреждающе мигнул верхним светом. Гипер в панораме схлопнулся. За лобовым стеклом апатично чернел космос.

Кондор успел подумать, что они вышли в пустоту: в точке, где нет ни планет, ни станций, ни чего-либо ещё, заслуживающего внимания. Строка на модуле связи всё-таки оказалась случайным набором символов.

Затем автопилот запустил движки. Кондор напрягся, инстинктивно потянулся к оружию, которого, разумеется не обнаружил. Но ничего страшного не произошло, «Чёрный ястреб» сделал автоматический разворот, и в поле зрения беглецов медленно вплыло слабо светящееся отражённым светом скопление пыли и мелких астероидов, плоское и вытянутое вдаль от наблюдателей. В конце этой блестящей «дорожки» недвижно висели два более крупных космических тела: ещё не планетоиды, уже не заурядные булыжники. Их соединяла внеорбитальная станция — огромная, длинная и жёсткая, как мост.

Компенсируя тангаж, автопилот сориентировал яхту по системному солнцу и пошёл к станции. В первый момент Кондору показалось, что здешняя звезда неотличима по спектру от малакорского. Затем светофильтры убрали большую часть излучения, и впечатление ушло. Кондор машинально вернулся к пульту.

На мониторе светился сигнал бедствия.

— Они ещё живы, — неожиданно сказала Крея.

— Кто? — вздрагивая от голоса Тёмной джедайки, спросил Кондор.

— Там. В сердце станции.

Женщина не отвечала на его вопрос.

Она указывала следующую цель.

Мародёр снова повернулся к пилотскому пульту и наконец прочитал название станции.

Глава 3. Вместо меня (часть 16)

16.

— «Перагус»... — повторил Кондор. — Нет. Я не помню.

Новое слово казалось знакомым, но не несло никакого смысла. Одно из множества таких же пустых слов, которые только предстояло наполнить содержанием.

— Наш путь привёл нас сюда не просто так, — на всякий случай сказал мародёр. Ему хотелось попасть в велеречивую манеру разговора, характерную для Креи.

Старуха с непонятным выражением покосилась на Кондора, но ничего не ответила. Спутники продолжили всматриваться в панораму.

Вблизи станция впечатляла своим размахом ещё сильнее, чем издали. Вероятно, основные её комплексы располагались на опорных астероидах, а блестящий «мост» содержал энергетическое хозяйство, причальные и погрузочные службы, административные и жилые блоки. Дело было поставлено с размахом, вероятно, станция-монстр строилась с таким расчётом, чтобы снабжать рудой целый сектор. Сейчас работа стояла, серебристые ленты грузовых ракетных поездов висели в пространстве покинуто и недвижно. Светились только контурные и причальные огни.

— Что именно они передают? — спросила Крея с лёгким нетерпением в голосе.

— У нас пока два пакета, — отозвался мародёр, торопливо листая сводки навикомпа. — Сигнал бедствия… и последовательность посадочных кодов.

Он почти ожидал, что спутница разразится очередной тирадой про необходимость думать только о себе, про то, что каждый должен сам решать собственные проблемы… но нет, Крея молчала. Видимо, голод и усталость проняли даже упрямую старуху. Кондор мысленно пожал плечами и подтвердил посадку.

Взвыли движки: станция «Перагус» была так велика, что автопилоту приходилось вносить поправку на гравитационное возмущение. В одном из нижних отсеков заскрежетала какая-то сорванная с креплений железяка. Отрабатывая предоставленную глиссаду, «Чёрный ястреб» нырнул под блестящую многокилометровую дугу, вошёл в док и со звуком поминального колокола опустился на площадку.

Беглецы переглянулись, затем Кондор сообразил запросить данные о внешней среде. Так и есть: неглубокий вакуум. Защитное поле дока не справлялось с герметизацией площадки. Предстояло дождаться, пока системы заново накачают в отсек приемлемую атмосферу.

Мародёр привык терпеть, но ждать пришлось долго. То ли нагнетатели не справлялись, то ли защитное поле слишком щедро травило… то ли диспетчерским службам было не до гостей. Кондор несколько раз пытался вызвать дежурную смену, но никто не отзывался.

Безмолвие станции откровенно настораживало. Мародёр помедлил и решил на всякий случай надеть скафандр. Снова загонять измученного себя в скорлупу не хотелось, но броня и тело приняли друг друга, как потерянные родственники. Экзо-разъёмы гладко вошли в крепления, синхронизировалась гидравлика. Физиосистема привычно погасила чувство голода. Кондор непроизвольно зажмурился, ожидая впрыска убикина, но, разумеется, дозатор был пуст. Мародёр понимал, что вряд ли функционирование Перагуса основано на рабском труде, но всё равно мысленно отметил себе зайти в медотсек.

Крея ждала в шлюзе. Спутники вошли в зону управления стыковкой. Камера наверху осмотрела пришельцев, и двери с шипением разошлись в стороны.

Кондор уже свыкся со своим умением эффективно действовать там, где не требовалось осознание происходящего, привык сначала решать очередную подкинутую миром задачу, а уж потом удивляться.

Однако в этот раз удивляться пришлось сразу.

— Вы?! — было первым, что услышали Кондор и Крея, едва ступив на станцию. — Вы?.. Не может быть!..

Прямо перед ними с видом крайней растерянности стоял коротко стриженный и крепко сбитый человек в типичной шахтёрской одежде. Работяга таращился на Кондора, и мародёр решил, что странное «вы» относилось именно к нему. Прежде чем шахтёр успел сказать что-то ещё, зажужжали приводы управляющей стойки.

Кондор обернулся на звук. Поляризованный транспаристил, отделявший зону высадки от дежурки, сделался прозрачен и уехал в сторону.

— Курта, ты что, знаешь этих людей? — обращаясь к шахтёру, спросил тощий молодой офицер. В дежурке он был один и тщательно старался выглядеть невозмутимым.