Битва за Эллиоты. Часть 6

— Господин лейтенант, настоятельно не рекомендую, впредь, что-то делать без приказа командования. А уж тем паче отказаться выполнить полученный приказ и спровоцировать большие глупости. Иначе вы рискуете быть расстрелянным, за попытку мятежа[3]. А будет жаль, если вы погибните по такой глупости.

Но как бы то ни было, после того как Щасный своим огнём подавил пытавшуюся обстрелять 'Хелену' китайскую батарею, и рассеял толпы китайских солдат, пытавшихся огнём из своих винтовок остановить русские корабли, с китайского берега, по русским позициям, открыли огонь уже все китайские части. Находившиеся на западном берегу Ляохэ. И используя, находившиеся на западном берегу реки джонки и лодки, китайцы даже попытались высадиться на восточный, русский берег реки. Увидев это, адмирал и приказал, находимся в Инкоу, кораблям и артиллерийским батареям подавить огонь китайцев и ликвидировать попытку переправы. А морским батальонам, с бронеотрядом, приказал высадиться на противоположный берег, и оттеснить китайцев от города и порта. Заняв излучину, на противоположном берегу, с железнодорожной станцией Английский-Инкоу. Для чего пришлось использовать находившиеся в порту десантные баржи. Морские батальоны, поддержанные броневиками, высадившимися в первом эшелоне, с ходу опрокинули китайцев. И погнали на запад, между берегом моря и излученой реки, китайских солдат. Бросавших оружие и халаты, с нашитыми на груди и спине кругах и иероглифами. Что тут же делало китайских солдат неотличимыми от местного населения.

Сам же адмирал высадился на противоположный со вторым эшелонам. Вместе с тылами батальонов, артиллерийскими батареями и парой грузовиков, с которых сняли, было пулемёты, чтобы использовать для перевозки грузов. Но теперь спешно вернули на них боевую комплектацию. И на одном из таких грузовиков адмирал и добрался до железнодорожной станции. Увидев возле одного из домов очень много китайских флагов. А чуть вдалеке на дороге стоял башенный бронеавтомобиль Даймлера. Возле которого суетился экипаж, что-то исправляя. Место было удобное, для того что бы разместить штаб, и адмирал приказав остановить автомобиль направился в этот дом. Перешагнув через тело китайского офицера, с пистолетом Маузера в руке. И с так и висевшем, на его теле мечом цзянь. А в самом здании адмирал увидел лежащее тело генерала Ли Чуня. Причём по помещению было разбросано очень много бумаг. И приказав подготовить здание к размещению штаба, собрать все бумаги и приготовить тело китайского генерала к захоронению, адмирал раскурил сигару и направился к выходу из дома. Что бы узнать, работает ли телеграф на станции. Дабы доложить командованию о развитии ситуации и уведомить русского посла в Пекине, о конфликте с китайцами. И у входа увидел, возле тела китайского офицера, Арсеньева. Который, похоже, закончил, было, ремонт своего бронеавтомобиля, и теперь пытался снять с тела китайца пистолет Маузер. Отставив в сторону уже снятый с тела меч. И увидев матроса, адмирал Вирениус произнёс тоном, не предвещавшим тому ничего хорошего:

— И что делаешь, братец? Мародёрствуешь?

Матрос подскочил на ноги и затараторил:

— Ни как нет, ваше превосходительство, не мародёрствую. Трофеи собираю. С винтовкой в автомобиле не сподручно. А я этого китайского благородию сразу заприметил. Ещё как только колесом в яму попали, и китайцы стрелять начали. А я тогда и ответить не мог. Уж больно с винтовкой в кабине не развернуться. А тут как увидел, что он из пистолета по нам палит, так и вспомнил, как вы мне пистолет давали, вот и решил, обзавестись, чтобы, если что, из него стрелять из автомобиля. Когда из пулемёта стрелять не можем, уж больно ствол тогда задрался, и ямы выбраться тоже не могли, на дно сели. А китайцы стреляют, этот ихний благородие пистолетиком машет, что бы китайцы солому несли. Похоже, жечь собирались. А мы только и можем, что дверку приоткрыть, и гранатку кинуть. Хорошо наши матросы подоспели и отогнали узкоглазых.

— Хм, братец, спасибо что напомнил, — произнёс адмирал, вспомнив, что танкисты во время Великой отечественной войны были вооружены револьверами Наган, чтобы отстреливаться, через отверстия в броне, причём использовались именно револьверы, так как стволы пистолетов ТТ не помещались в отверстиях, — Надо будет экипажам автомобилей выдать револьверы. Для самообороны, вот, в таких ситуациях, отстреливаться от супостатов. А то винтовки действительно не удобны.

И адмирал понял, что именно прорыв этого бронеавтомобиль и не позволил китайскому генералу уйти. Заблокировав его в доме. И тем самым было нарушено управление китайскими войсками. Что и заставило Вирениуса произнести:

— Вот что братец, передашь в отряде, что я приказал всем броневикам именования дать. Ваш повелеваю именовать 'Смелый'. А пистолет оставь себе, заслужил. Благодарю за службу.

— Рад стараться, — тут же ответил обрадованный матрос. А Вирениус посмотрев на него сказал:

— И ещё, братец, хочу спросить, что с тем твоим напарником случилось, что ты тогда, в Дальнем, на себе нёс?

— Смирнов то, ваше превосходительство? — расплывшись в улыбке, произнёс матрос, — Да, что с ним будет то, он у меня сейчас, пулемётчиком на автомобиле.

— Ну значит, братец, не зря тогда его на себе нёс, — кивнув, ответил адмирал. А матрос, расплывшись в улыбке ещё больше, ответил:

— Не зря, ваше превосходительство, как есть, не зря.

Адмирал жестом отпустил матроса, а сам, посмотрел на китайский меч, стоявший у стены. И взяв оружие в руки, направился к зданию вокзала, чтобы всё-таки воспользоваться телеграфом.

И этот успех оказался главным успехом русских войск в эту ночь. На остальных участках китайцы вошли в боестолкновения с весьма малочисленными, и в основном тыловыми подразделениями русской армии. И хотя везде китайские атаки оказались отбиты, с большими потерями, для китайцев, и крайне незначительными для русских войск. Многие, за эти боестолкновения, отчитались, что у них была ранена лошадь. Или две. Так сказать, привычка китайцев, времён империи Цин, массово потреблять опиум помогла русским войскам избежать больших потерь. Отразив при этом нападение китайцев. Но, в результате этих боестолкновений, только из-за того, что русские части нигде не перешли в атаки, китайцы смогли остаться на своих позициях на восточном берегу Ляохэ. На пространстве от Инкоу и до Мукдена. Продолжая накапливать на восточном берегу реки свои войска. И представляя угрозу для русских войск. Заставив русское командование, с наступлением рассвета, для нейтрализации этой угрозы, выделить силы и сформировать отряды. Предназначенные для действий уже против китайцев. А для главного удара, по китайцам, было решено использовать успех моряков, захвативших плацдарм на западном берегу Ляохэ.

[1] Генерал Цао Кунь, имел репутацию 'президента-взяточника', когда добился президентского кресла, подкупив членов ассамблеи. Благодаря этому авторитет Бэйянского правительства и ассамблеи сильно пошатнулся.

[2] Генерал Чжан Цзунчан имел прозвище 'Генерал Собачье Мясо'. Во время русско-японской войны, со своим отрядом находился на русской службе. По версии журнала 'Тайм' был самым 'подлым милитаристом в Китае'.

[3] Адмирал Щастный был расстрелян не за спасение Балтфлота, а за попытку мятежа подобного тем, что случились в Баку, Архангельске. И в результате которых, эти базы флота и находившиеся там корабли, перешли под контроль англичан. А также мятежа адмирала Саблина, арестованного вместе с Щастным, по одному делу, но сумевшего бежать. И по приказу, которого, часть кораблей Черноморского флота, была уведена из Новороссийска, в занятый немцами Севастополь. И эти мятежи, а также выступление Минной дивизии, на Балтийском флоте, действительно имели место летом 1918 года.

3

Исправляющий должность посланника в Китае, Козаков Григорий Александрович, выбрался из коляски рикши перед зданием русского посольства в Пекине и направился к входу в посольство. Приветствуемый часовыми, стрелками одной из рот 5-го Восточно-Сибирского стрелкового полка. Которые, всей своей ротой, несли охрану посольства в Пекине, после событий пятилетней давности. В то время как весь остальной полк находился в осаде в Порт-Артуре. И исправляющий должность посланника только что вернулся с аудиенции, которую ему дала императрица Цыси.

Сложившаяся в Маньчжурии ситуация, с появлением в этом регионе крупных контингентов китайских войск, насторожило как русское командование, так и руководство империи. В результате исправляющий должность посланника Козаков и был направлен к главе Китая. Дабы выразить ей свою озабоченность, сложившейся ситуации, ну и узнать мнение императрицы Цыси, по этому поводу. И Козаков был обнадёжен, что война, с Россией, не в интересах империи Цин. Которая, официально, продолжает придерживаться нейтралитета в русско-японском конфликте. А все, предпринимаемые губернатором Юань Шикаем действия, являются его личной инициативой. Которые центральное руководство империи Цин не только не поддерживает, но и осуждает. О чём губернатору и будет сообщено. И ему прикажут отвести вверенные ему войска.

И вот теперь, исправляющий должность посланника, в благодушном настроении, возвращался в посольство, обдумывая текст телеграммы, с ответом китайской императрицы. Телеграммы, которую он отошлёт в столицу, с помощью секретаря посольства. Но тут увидел, что взволнованный секретарь посольства, буквально выбежал к нему из здания миссии, размахивая зажатым в руке листком. И добежав до Козакова, секретарь выпалил:

— Беда, Григорий Александрович, как есть беда!

— Да не волнуйтесь вы так, молодой человек, — только и ответил Козаков, — Скажите прямо, что случилось то?

— Телеграмма от контр-адмирала Вирениуса. Из Инкоу. Британского Инкоу. Китайские войска атаковали наши войска на всём протяжении линии соприкосновения, — выпалил секретарь, и от его слов, у, исправляющего должность посланника, буквально подкосились ноги. Он понял, что это война и с этим сообщением ему необходимо возвращаться к китайской императрице. И снова просить о новой аудиенции. Дабы испросить её мнение об резко изменившейся ситуации в отношениях России и Китая. А секретарь продолжил:

— И в связи с этим, его превосходительство, приказывает стрелкам пятого полка привести роту в боевое положение, дабы китайцы не смогли захватить посольство, но первыми огонь не открывать. И потребовал уведомить вас об этом.

И на Козакова буквально дыхнули события осады посольского квартала, в Пекине, пятилетней давности. Вот только теперь это угроза стояла только перед российским посольством. И Козаков, быстро повернувшись, направился к коляске, ещё не успевшего отъехать, от здания посольства, рикше. Отлично понимая, что ситуация, в русско-китайских отношениях, резко изменилась.

4

Адмирал Вирениус в этот момент находился на железнодорожной станции Инкоу. Принадлежавшим британцам. Вообще то, это территория ещё вчера являлась нейтральной. Где те же припасы японской армии уже нельзя было уничтожать или захватывать. Не говоря уже об имуществе нейтральных лиц. Тех же китайцев или британцев. В отличие от противоположного берега реки Ляохэ. С Русским Инкоу. Которое уже официально входило в зону боевых действий, между русскими и японцами. Но нападения китайцев Юань Шикая, на русские войска, сделало и эту территорию ареной боевых действий. Что вместе с захватом железнодорожной станции, привело к тому, что было захвачено большое количество имущества. В том числе и принадлежавшего как китайцам, так и японцам. И вот сейчас всё это реквизировалось в пользу русских армии и флота. С выдачей начальнику станции расписок, за подписью адмирала, на спорное имущество. По которому начальник станции не мог доказать, что это не имущество граждан, ну или подданных, если это монархии, европейских государств и САСШ. Причём в расписках прямо указывалось, что именно и как было реквизировано. А ведь были ещё и матросы канонерской лодки 'Хелен'. Которые, не стесняясь, и с молчаливого согласия русских, собирали на китайском берегу 'сувениры'. Хотя адмирал и знал, что командир канонерской лодки САСШ уже получил приказ убыть в Манилу.

Сложнее было с британским шлюпом 'Эспегле'. Британский корабль покинул реку Ляохэ, сразу же после русской высадки. Но не ушёл совсем, заняв позицию на внешнем рейде. А после начала конфликта с китайцами британцы пытались помешать захвату своей железнодорожной станции. И только появление 'Юноны' и 'Авось', которые навели своё оружие, на британский корабль, остудил пыл британских джентльменов. Но уже утром, командир британского корабля, появился на станции, с требованием ничего не трогать, как принадлежавшее подданным британской короны. И обязательно, при этом, верить на слово джентльменам. Возместив, при этом, стоимость всего того, что было уже изъято или уничтожено в ходе боя. Но был, оттеснён, вместе со своими матросами, под свист американцев, уже оказавшимися в этом месте казаками и стрелками 5-го Восточно-Сибирского полка. Которые шли замещать, противостоящих противнику, на линии соприкосновения с китайцами, русских матросов.

Так что помимо реквизиции трофеев и противостоянию попыткам британцев их забрать адмиралу пришлось заниматься и ещё одним делом. Не позволить втянуть, находящиеся под его командование части морского ведомства, в противостояние с китайцами. Дабы вернуть их потом назад на Квантун. Оставив в Инкоу только роту флотского экипажа и корабли, предназначенные для защиты порта. Через который и планировалось снабжать русские корабли и войска на Квантунском полуострове. Ну и ещё, для поддержки сухопутных сил в северной части Ляодунского залива. Для чего, в Инкоу, должен был остаться отряд судов реки Ляохэ, и должна была прибыть канонерская лодка 'Сивуч'. А вот передачи под командование генерала Фон-дер-Лауница морских батальонов и команд удалось избежать.

Вообще, после нападения китайцев, для противостояния им, за неполные сутки, были выделены, в подчинение генерала Фон-дер-Лауница, из состава действующей армии, силы в 51 батальон, 21 кавалерийскую сотню. Поддерживаемые 120 пешими и 12 конными орудиями. Которые были выделены из состава 43 полков и 5 артиллерийских бригад, взятых из 16 дивизий, 11 корпусов всех русских армий в Маньчжурии, а также и тыла[4]. И это кроме района Инкоу. Где командование русской армии попыталось включить в состав этой группировки ещё и пару морских батальонов, броне-автомобильный отряд и несколько пулемётных команд флота. Но адмиралу Вирениусу, с помощью великого князя Александра Михайловича, с которым адмирал быстро связался, удалось избежать этого. И теперь моряков западнее Инкоу меняли казаки Урало-Забайкальской казачьей дивизии генерала Мищенко и стрелки одного из батальонов 5-го полка. Того самого батальона, рота которого находилась в Пекине. А моряки, в том числе и всех морских батальонов, должны были уйти на Квантун. Прихватив с собой нужные для обороны полуострова трофеи. И тут адмирал увидел спешащего к нему своего флаг-офицера, лейтенанта Веселаго, который ещё даже не подходя к адмиралу, стал докладывать: