— Луна, ты гений! А я дура, — призналась Гермиона: — Все что мне нужно, это равнодушие и не отсвечивать. Но не хочется ждать у моря погоды. Хочется действовать, бороться за любовь!

— Действовать нужно, — согласилась Луна: — Но ты уверена, что сможешь грязно играть, помогая обнажить недостатки Насти? Не нарушит ли это твою душевную гармонию? Представь, что если Гарри увидит Настю какающей на горшке с выпученными глазами, то он скорей всего утратит свое очарование ей. Но сможешь ли ты такое устроить? Или напоить Настю до скотского состояния?

— Блин, ты опять права, — вздохнула Гермиона: — Я не смогу так грязно интриговать. Тем самым я свою собственную любовь убью. Невозможно любить того, кем манипулируешь. Поэтому я скорей всего закачу ему сцену ревности.

— В принципе это вполне разумно, слегка поревновать, — кивнула Луна: — Важно лишь не увлекаться. Ревновать можно достойно, чтобы показать свою обеспокоенность, а не истерично, показывая свою стервозность.

— Я попробую, — с сомнением сказала Гермиона: — Попробую не быть стервой.

— А я попробую быть Настей! — сказала Луна: — Нужно не бороться, а учиться! Так полезней для развития.

— Ты опять меня победила! — вздохнула Гермиона: — Знаешь, я лучше попробую быть Луной.

Луна гордо улыбнулась.

— Для этого нужно уметь видеть мозгошмыгов. Пусть тебя радует только то, что скорей всего Насте Гарри не нужен. И поэтому не спеши с ней ссорится. Она может стать хорошей подругой. Настя не охотница, и возможно имеет уже жениха.

— Ты поэтому спрашивала об её происхождение?

— А то!

— А ведь ты тоже чистокровная! — прищурилась Гермиона на Луну: — Почему ты не имела жениха с младых лет?

— Особенности характера папы. Он всю ответственность за мое будущее переложил на меня, — спокойно ответила Луна: — Папа панически боится ошибок.

После лунопромывания мозга, Гермиона весь вечер вела себя на удивление сдержанно и доброжелательно в отношении Насти. Та отблагодарила её тем, что рассказала об основах теории трансфигурации в русском варианте.

Когда Гермиона осознала, о ЧЕМ ей говорит девушка, она долго и страшно ругала про себя Макгонагал, от чего та икала весь вечер, выплевывая комки шерсти. Настя легко и просто объяснила ей теорию превращений, которая с ума сводила любознательную маглокровку, отравленную знанием классической физики. Все оказалось совсем не так, как казалось вначале.

— Понимаешь Гермиона, — скучая сказала Настя: — Ты, мыслишь категориями ядерного синтеза и не въезжаешь в суть проблемы превращения. Проблема превращения в том, чтобы одну ненужную вещь убрать, а другую нужную вещь получить. Это чисто логистическая проблема. При работе с подпространством это совсем не сложно. Я поэтому не считаю трансфигурацию интересной наукой, что в ней все слишком банально. Я люблю чары. Поэтому и приехала сюда, что здесь работает великий мастер чар Флитвик.

— А как же исключения трансфигурации? Как ты делаешь еду? — в священном ужасе спросила Гермиона. Настя достала серебряную монетку и положила на стол. Потом коснулась её своей маленькой палочкой в форме карандаша и она превратилась в пирожное.

— Можешь кушать! — снисходительно сказала Настя: — Это также просто, как купить его в кондитерской. Можешь не сомневаться оно настоящее. И не исчезнет из твоего живота. Вы англичане просто привыкли к халяве и рабскому труду домовиков. У нас домовики не такие послушные. Поэтому мы вынуждены платить за еду. Или менять одну еду на другую. Кому что нравится.

— Ничего не поняла, — честно призналась Гермиона, откусывая пирожное: — Что это было? М-м-м! Вкусно!

— Как бы тебе объяснить проще... — задумалась Настя: — Есть такое понятие "общак". Представь огромный склад, куда люди могут сдавать все ненужные вещи и брать оттуда все что тебе нужно. Это ведь очень удобно? Так вот у русских принято, что кто-то готовит много разной еды и потом выкидывает её в подпространственный карман. А взамен получает оттуда либо серебро, либо вещи, либо другую еду. Ты мне, я тебе.

— При чем тут рынок? Пусть даже подпространственный? — удивилась Гермиона: — Это же совсем другое! Я тебе про трансфигурацию толкую! Вот смотри.

И Гермиона палочкой превратила книгу в ворону. Ворона каркнула и клюнула Гермиону в руку. Настя засмеялась, спросив:

— Зачем ты полезную книгу променяла на ненужную ворону? Это глупо. Какая игра в волшебника. Ненужные панты.

Гермиона покраснев отменила превращение. Ворона вновь стала книгой.

— Вообще-то, она все равно недолго была бы вороной. Через полчаса она бы стала книгой.

— Стала бы, — усмехнулась Настя: — Но при условии, что твою книгу никто не взял бы почитать. А если бы сейчас кто-то превратил свой башмак в этот справочник зельевара, то ты бы лишилась этой книги. Потому что книги в пространственный карман никто не выкладывает. Они быстро оттуда расползаются по частным библиотекам. Какие-то волшебники так и пополняют свои библиотеки — таская их из общака, а взамен суя туда всякий мусор, вроде ворон и мышей. Всегда найдется глупец, пытающийся поиграть в волшебника на публику и выбросить ценный предмет в обмен на ерунду.

— Но если русские вкладывают в волшебный карман еду, почему англичане не могут её брать? — попыталась поймать Настю на лжи Гермиона.

— Они могли бы, если бы не платили за еду камнями, а серебром, — усмехнулся её земляк Клим Гуреев: — Есть специальные глобальные чары, регулирующие оборот вещей в подпространстве. Равноценное меняется на равноценное. Причем цены диктует рынок. Чем уникальней вещь, тем выше её цена. Если напихать в карман миллиард галеонов, то они резко понизятся в цене по курсу обмена. И за галеон можно будет превратить шнурок для ботинка. И наоборот, за спичку, можно будет получить полновесный галеон.

— То что ты сейчас делала, — сказала Настя Гермионе: — Это просто бездумное обращение к чарам обмена вслух. И если ты просишь предмет менее ценный, чем ложишь, то ты его получишь. Или ты можешь отменить сделку обмена, если твою вещь никто еще не забрал. Кстати, та формула которую ты используешь, как раз активирует временную сделку обмена. Вас специально так учат, чтобы вы не поняли суть рыночного обмена. Знать бы зачем?

— У нас превращения преподавала Фаина Крестовская, — сказал Клим: — Мы её прозвали Фея Крестная. Она нам сразу честно рассказала все о глобальных чарах подпространственного рынка. Так что её предмет считается несложным. Хотя многие маньяки торговли очень подсаживаются, пытаясь постоянно выудить из общака нечто ценное для себя, сливая все подряд. Как правило таких маньяков трансфигурации видно по убогому полуодетому виду. Они скидывают туда даже свою одежду.

Луна встрепенулась, прислушавшись к их разговору.

— Кажется, на равенкло завелся такой маньяк, — печально сказала она: — Теперь я понимаю, куда улетели все мои вещи за многие годы здесь. Кто-то научился трансфигурировать мою одежду в серебро для своего кошелька. А я удивлялась, почему акцио не срабатывает для потерь! А все мои шмотки в другом пространстве!

— Луна, я готов выкупить твои вещи из общака! — сказал Гарри тряхнув кошельком.

— Можно попробовать, — кивнула Настя: — Ты должна представить вещь которую хочешь вернуть, и коснутся монеты палочкой, а я произнесу заклинание про себя. И если вещь там есть, она вернется.

Гарри бросил на стол галеон и Луна задумавшись, коснулась монеты палочкой. Монета сразу превратилась в крепкие полусапожки из драконовой кожи на каблуке.

— О! Мои сапоги-скороходы! — обрадовалась Луна: — Вы вернулись! Жаль уже не мой размер ноги.

— А для этого существуют чары! — сказала Гермиона и расширила сапоги на размер махнув палочкой.

— Чувствую себя Золушкой на балу! — довольно сказала Луна, надев сапоги: — Спасибо Фее Крестной!

Глава 17. Волшебные ночи.

Устраивались в новой спальне Поттеры уже с учетом новых знаний о секретах постоянной трансфигурации. В чем им помогала Настя, так как Гермиона еще не освоила формулы глобального превращения. Гарри щедро жертвовал галеоны на новую мебель, тем более что курс галеона оказался весьма высок в подпространстве. А заодно скинули в подпространство весь скудный инвентарь, что был раньше.

И спать они легли на широкой кровати в стиле средневековья. Когда Настя осознала, что девушки замужем за Гарри и будут жить вместе, она в смущение выбежала из комнаты. Она почему-то считала, что обставляет комнату только для девушек. Слишком откровенно Гарри пялился все время на Настю, чтобы она сочла его уже занятым кем-то.

Уютно устроившись в огромной кровати, Гарри вначале переждал, морщась рыдания на своем плече Гермионы, которая долго и возмущенно бурчала, что в Хогвартсе их держат за идиотов, когда весь мир колдует по другому. Более прогрессивно. И Гарри пришлось дать обещание ей стать министром магии и изменить английский мир к лучшему, чтобы утешить возмущенную супругу.

Потом он осознал, что к его пенису подкралась Луна.

— Луна, ты что делаешь? — смутился он: — Мы так не когда не делали! В рот брать неприлично же!

— Ну, должна же я тебя отблагодарить, за то, что ты спас мои сапожки из плена волшебного ломбарда? — ответила Луна, оторвавшись от его "волшебной палочки": — И вообще нам нужно разнообразить половую жизнь, а то ты на других девушек стал заглядываться.

Гарри возблагодарил темноту, которая скрыла его смущение. Он сам не мог понять, что с ним творилось весь день. Русская его как будто приворожила. Он в отчаяние искал в ней хоть что-то, что могло его разозлить, вызвать неприязнь и с отчаянием ничего не находил. В ней не было резкости Гермионы и чудаковатости Луны. Она была... само совершенство. К черту! Надо выкинуть пока её из головы. А то еще девушки обидятся. Даже удивительно, что они раньше не устроили сцену ревности.

Ощущать свой пенис в чужом рту было забавно и непривычно. Хотя почему чужом? Это же Луна! Законная жена. Ну, почти законная. Через год и министерство признает магический брак. Даже через полгода. Он почувствовал, что руки Гермионы обнимают его подмышками и проникают к груди. Лопатками он почувствовал напряженные соски девушки.

— Не переживай! — прошептала Гермиона: — Подумаешь, засмотрелся на девушку. Таких красоток еще много. Ты еще не видел, что с собой Булстроуд сделала и другие слизеринки за лето. Не девушки, а конфетки стали! Будет куда пялиться весь год парням Хогвартса.

— Булстроуд? — изумленно спросил Гарри: — Эта корова жирная стала красивой? С трудом верится.

— Глупый, — усмехнулась Гермиона: — Красота, это результат тяжелого труда для девушки. А для волшебницы еще и многих чар и зелий. Если девушка хочет быть красивой, ничто её не остановит на этом пути. Судя по тому, что ты стал поглядывать на сторону, нам с Луной тоже придется поработать над собой.

— Да, собственно, к вашей внешности у меня нет претензий, — смущенно прошептал Гарри: — Вы не хуже русской студентки. Сам не знаю, что на меня нашло.

— Она милая, — сказала Луна, вытащив член Гарри изо рта: — Мы с Герми не умеем так кавайно краснеть. Для такого мальчика как ты мы слишком бесстыжие.

— Вот еще глупости! — смутился еще больше Гарри: — Ничего вы не бесстыжие! Вы сама деликатность и скромность! Это раньше Герми была резковата ко мне. Но ведь она была под зельем отворота. А сейчас у нас все чудесно. Вы лучшие в мире супруги! Если вам не нравится, что я гляжу на кого-то...

— Нет Гарри, — прервала его Гермиона: — Ты имеешь право глядеть куда захочешь. Но и мы тоже. Так что не обижайся, если я загляжусь на мускулистого и спортивного паренька с хафлпафа. Есть там один симпатяшка...

Гарри скрипнул зубами, но волшебные губы Луны опять отвлекли его от неприятных размышлений.

— Луна! — прошептала Гермиона: — Хватит все одной употреблять! Моя очередь. Я тоже хочу попробовать волшебную палочку на вкус.

Луна медленно поползла вверх, и прислонилась к спине Гарри, который уже с готовностью повернулся к Гермионе. Гермиона с довольным урчанием кошки, поймавшей мышь обхватила пенис Гарри руками и губами...

В общем, ночь на новом месте вполне себе удалась. Встав поутру, Гарри уже не впадал в ступор при виде Насти в общей гостинной, а отнесся к ней просто по-дружески. Но только пока она чистила зубы, ходя в пижаме. А когда она переодевшись в сексапильные шортики и топик поехала кататься по двору на какой-то летающей доске он опять включил режим "Рон-Флер". Нет, это просто невыносимо! Да что же она за человек такой! Небось и на метле лучше него летает?

Гарри в отчаяние одел мантию-невидимку, и пошел подглядывать за "красивыми слизеринками", в надежде отвлечься от этой русской. Неужто они правда похорошели? Гостиная слизерина была не далеко от гостевых покоев. Попробовав несколько пафосно-идиотских слов, Гарри смог подобрать пароль. Сегодня это было "чистая кровь". Вот идиоты! Их пароли еще тупее, чем у Дамблдора были. Угадываются с трех попыток. То ли дело в гостевой. Сегодня там Настя установила пароль "Дмитрий Шестакович". Хрен произнесешь, а не только угадаешь. Ох, уж эта Настя.

В гостиной Гарри застал шепчущихся между собой семикурсниц. Дафну, Милисенту, и третья неизвестная. Неизвестная сидела тихо, а Милисента, которая и правда утратила за лето жирок и бородавки, приобретя взамен греческий нос и роскошные светлые волосы, расспрашивала Дафну где та провела полночи.

— Где-где! — проворчала Дафна: — Я одела одну мантию на голое тело и пошла играть с шестикурсниками на раздевание в карты.

— Ну-ну! — оживилась Милисента: — Ты ослепила их своей красотой? Жертвы есть?

— Что "ну-ну"? — недовольно скривилась Дафна: — Я у них ВЫИГРАЛА! Эти идиоты совсем играть не умеют. Полночи их раздевала по очереди. Хоть бы один раз у меня выиграли. Без вариантов. Я интеллектуально их изнасиловала.

— Чистокровные вырождаются, — сокрушенно вздохнула Милисента. Гарри не выдержав пустил хохотунчика.

— Девочки, тут какой-то парень к нам прокрался! — встревожилась незнакомка.

— И кто же это может быть? — замурлыкала Милисента. Дафна презрительно усмехнулась.

— Спрячь коготки Милли! Это Поттер тут отирается в мантии-невидимке. Дохлый номер. У него и так два магических брака висят. Поттер пошел вон! Не искушай одиноких девушек, которых ты лишил женихов! А то на аваду наскочишь.

— Прощай Дафна! — сказал уходя Гарри, заржав: — У меня тоже была волшебная ночь.

— Редукто! — попрощалась, выстрелив на слух заклинанием Дафна: — Только посмей рассказывать обо мне анекдоты! Кастрирую! Я не Волди, десять лет тянуть не буду.

Глава 18. Поттер-анархист.

Когда они пошли на завтрак, Луна тихо спросила Гермиону:

— Ты не давала Насте зелье анархии?

— Давала утром, — кивнула Гермиона: — А что? Она же такая была вся стеснительная, смущенная новым местом. А теперь вроде успокоилась. Я ей зубную щетку смочила зельем.

— Это я заметила по мозгошмыгам её, — недовольно сказала Луна: — Не стоило этого делать. Мы полночи работали, чтобы отвлечь Гарри от нее, а ты все пустила насмарку. Гарри опять на нее стойку делает. Ты разве не заметила, что потом она вытворяла во дворе на своей доске? И как она была одета? На нее сейчас все парни слюни пускают.