Вершина мира 2. Часть 2

— А ну, да. Иди, конечно.

Я нажала кнопку вызова лифта. Генерал постоял со мной, ожидая кабины. На его роже аршинными буквами был написан вопрос, который он все не решался задать. Двери разъехались, открывая нутро кабины.

— Ну, я пошла, — вместо прощания сообщила я, шагая через порог.

— Ань, — отец придержал двери, — ты на конференцию эту поедешь?

— Нет, — мотнула я головой. — Мне там нечего делать. Да ты не волнуйся, не уведет никто твою женушку, недельки через две вернется отдохнувшая, загоревшая и напичканная знаниями.

— Шутки у тебя! — возмущенно фыркнул генерал в закрывающиеся двери.

Криво улыбнувшись своему исковерканному металлом отражению, подумала, что старый лис все же нашел свою вторую половину, впрочем, мужик имел на это полное право, если уж первая половина жизни не удалась. Пробравшись вглубь, оперлась о стенку и прикрыла глаза, размышляя об упущенных возможностях. До окончательной их утраты оставалось, я приоткрыла один глаз, сверяясь с часами, не более двадцати минут. Хотя, как доказывает жизнь, упущенных возможностей не существует, обязательно на опустевшее место приходит что-то другое, зачастую гораздо интереснее, чем то, что было ранее. Таково извечное, нерушимое равновесие. По крайней мере, очень хочется в это верить.

В который раз за это длинное утро выбравшись из лифта поплелась по оживленному коридору к своей каюте. Люди, возвращавшиеся с общего собрания, двигались, на ходу обсуждая несостоявшееся нападение, строили догадки, спорили, кто горячо, кто по инерции. Я кивала знакомым, не вступая, однако, в полемику.

В зале копошился Зак, что-то мурлыкая под едва слышную мелодию. Я приостановилась на секунду не решаясь переступить порог и чувствуя, как одолевающие меня подозрения рассеиваются сигаретным дымом, а губы растягиваются в глупой улыбке — за последние недели впервые услышав от шалопая, что-то кроме сдержанного и немного безразличного разговора. Оттаивает парень. Скинув обувь, вошла в комнату, улыбка медленно сползла с моего лица. Крайне довольный собой подросток прилаживал на место стенную панель за видеофоном, у его ног разноцветными змеями свернулись провода, с хищными головками зажимов-'крокодилов'. Я проследила за проводами, уходящими под ковер и дальше в его комнату. Даже заглядывать туда без надобности и без того ясно, что провода тянутся к ноутбуку. Ну, вот, а вы, доктор, переживали — нормальный ребенок! Да твою же мать! Мелкий паршивец, закончив с панелью, нагнулся подобрать провода, да так и застыл полусогнутым, уткнувшись носом в пару незапланированных ног. Хотелось устроить отвратительную истерику — визжать, топать ногами и бить посуду. Но ничего из вышеперечисленного я себе позволить не могла.

— Ой, — Зак смотрел снизу вверх честнейшими глазами, а поднятые бровки жалостливо сходились над переносицей.

— Аня, это не то, что ты думаешь... — пролепетал мальчишка, самую универсальную, но от этого не становящуюся менее идиотской, отговорку.

Увесистая оплеуха заставила его заткнуться и со всего маху присесть на задницу. Перестраховка, конечно, но на случай возможной прослушки сойдет. Еще не хватало, чтоб кое-кто слушал чистосердечные признания. К делу не пришьешь, а вот если знаешь в какую сторону крутить, то дело состряпать запросто.

Счет пошел на минуты. Подцепив валявшиеся провода и, с силой рванув, выдрала их из-под ковра, попутно обрушив в соседней комнате что-то очень похожее по звуку на ноутбук. Судя по тому, как страдальчески скривился мальчишка, так оно и было. Провода, скрученные в тугую бухту, отправились в мой нагрудный карман, благо тонкие и из-под ткани особо не выделяются.

Теперь в коридор и, дернув рубильник, обесточить каюту, подсветив себе зажатым меж зубами фонариком вскрыть неприметную панельку и аккуратно отсоединить несколько проводков. Видеонаблюдение в каюте заблокировано еще несколько лет назад, но теперь даже если кто-то и обойдет блокировку не увидит ничего, кроме черных экранов. С отключенными-то камерами!

Включив питание, вернулась в зал. Зак так и сидел на полу, прижимая к роже ладонь, придерживая ею стремительно краснеющее ухо и щеку и растерянно следил за моими действиями.

— Паяльник где?

— Что?! — от удивления Зак аж ладонь от лица отнял.

— Паяльник где? — процедила я.

— В... в комнате, в столе. Ань, а зачем?

— Замолкни! — огрызнулась я.

Влетев в комнату, подхватила с пола ноутбук, с силой захлопнув крышку, сунула его под мышку. Так. Паяльник, припой, кислота, пара-тройка отверток, из ящика с игрушками вытащить чего-то непонятное, которое никогда не дождется завершения. Внимательно оглядеть комнату, все ли панели закрыты, не торчат ли из стены несанкционированные провода. Надо отдать поганцу должное — работал парень всегда аккуратно и не его вина, что не успел прибраться до моего прихода, в школе небось задержали.

В зале я раскидала по столу все, что было в руках, не забыв плеснуть кислотой на столешницу. Антикварную, мать вашу, столешницу! Полюбовавшись, как белесыми пятнами вздувается столетний лак, кинула рядом с ними включенный и успевший разогреться до пары сотен градусов паяльник. Вокруг пышущего жаром жала тут же образовалось стремительно чернеющая отметина, а по комнате поползла вонь тлеющего лакированного дерева. Дождавшись, когда пятно значительно расползется, выключила паяльник. Удовлетворившись разрушениями, перешла в кабинет. Мальчишка провожал свой ноутбук скорбящими глазами. Вскрыв ножом машинку, извлекла блок жесткого диска и, уложив его на стеклянный столик, несколько раз проделала реанимационные мероприятия. Дефибриллятором. Думаю, трех разрядов ему вполне хватило бы, но для пущей уверенности ударила еще пару раз, следя за тем, чтоб внешних признаков воздействия видно не было. Пусть ребятки из полицейского управления, если до них все же дойдет, хоть на стену влезут, пытаясь снять с дисков информацию.

Упаковав ноутбуковские мозги обратно, отнесла убитую машинку в гостиную, где водрузила на испорченный столик и кое-как подсоединила недоработанную игрушку к компьютеру. Ну, что — все? Да, кажется... Глянув на Зака, так и не вставшего с пола, мотнула головой и вышла в кухню. Дернув кран, понаблюдала, как тугой напор воды, падая в раковину, разбивается на капли, веером разлетающиеся по столу, попадают на холодильник, стекая по серебристому боку. Подставив под струю ладони, сложенные лодочкой, набрала пригоршню воды и плеснула в лицо, не заботясь о намокших рукавах. Сейчас это наименьшая из возможных неприятностей. Коротко выдохнув, обошла холодильник. Письмо так и висело на дверце, нагло отсвечивая персиковым боком. Сняв его с холодильника, решительно разорвала конверт, почти физически ощущая, как уходит в пространство сигнал подтверждения. На пол выпала именная карточка утверждающая, что Романова Анна Дмитриевна является почетным гостем медицинской конференции, что будет проходить на славной планете Таурин. Спустя пять минут по краю электронной карты засветилась зеленая полоса. Вот теперь точно — все!

Вернувшись в гостиную, еще раз осмотрела разгром, потирая чуть подрагивающие руки, осознавая, что минуту назад совершила тяжкий проступок, начисто уничтожив улики, тем самым покрывая преступление и преступника. Мои действия потянут на три-четыре года тюрьмы. И это как минимум. Но ни секунды не жалела о содеянном.

— Аня...

— Не смей со мной разговаривать! Иди, собирай вещи. Живо.

— Какие вещи?

— Свои! И пошевеливайся!

Четыре набитые сумки стояли посреди гостиной, готовые к выходу. Ожидая, Зака, застрявшего в туалете, я подсела к видеофону отстучать сообщение начальнице госпиталя. Надо ж человека в известность поставить. Я хмыкнула, заканчивая набирать текст, представляя, как она расстроится, расставшись со своей главной головной болью.

— Зак, поторапливайся! — крикнула я, нажимая на клавишу подтверждения отправки.

— Собрались куда-то? — вкрадчивый голос, раздавшийся за спиной, заставил прикрыть глаза и помянуть генерала Романова по матушке.

— Да, собрались, — подтвердила я, разворачиваясь к незваному, но ожидаемому посетителю.

— Куда, позволь поинтересоваться? — излишне мягкие нотки в генеральском голосе вопили о том, что со мной разговаривает не отец, а полицейский.

— На конференцию, — ответила я чистую правду, — Зак, я не буду тебя ждать!

— Хм... не далее, как полчаса назад на вопрос о конференции я получил отрицательный ответ, что же изменилось?

— Макс, — пожала я плечами.

— Макс?

— Шальнов. Мне позвонил Макс и уговорил ехать.

— На твой номер не поступало никаких внешних звонков, — заметил отец нестыковку.

— На мой стационарный номер, — парировала я, извлекая из кармана наладонник и демонстрируя его генералу.

— Вот как!

— Можешь не трудиться, тыкая кнопки вслепую, — фыркнула я, видя, как отцовская рука нырнула в карман, — этот номер не отслеживается и входящие на него у вас не фиксируются, так что придется поверить на слово.

— Да? А я все же попробую, — ничуть не устыдившись своего недоверия, ответил отец уже в открытую доставая телефон и отдавая экспертам соответствующие указания.

— Знаете, Дмитрий Петрович, это уже шизофрения. Что за проверки? Ты меня в чем-то подозреваешь?

— Не тебя, — на губах генерала заиграла хищная ухмылка, — а твоего...

— Его зовут Зак, — подпустив металла в голос, напомнила я. — Потрудись запомнить, а если не в состоянии — запиши. Так в чем ты подозреваешь мальчишку?

— В диверсии, — внимательный взгляд полицейского тщетно пытался просверлить меня, стараясь найти хотя бы тень неуверенности, на которой можно будет опереться, выстраивая версию.

— А во всемирном заговоре? А то, давай — чего мелочиться.

— Надо будет и в том...

— Генерал, вы утомляете, — цыкнув зубом, поставила я родителя в известность, — ваши претензии к подростку, подкрепленные личной неприязнью и необоснованными подозрениями, уже выглядят не смешными, а жалкими.

— А тут что произошло? — поинтересовался отец, кивая на разгромленный столик.

— Тот, кого вы подозреваете в диверсии, пытался доработать очередную игрушку, все, что из этого вышло вы можете наблюдать на столе.

Я сделала приглашающий жест, смерив строгим взглядом появившегося на пороге Зака, заставляя последнего виновато опустить глаза. Промолчал и то хлеб!

— Я включу ноутбук? — испросил разрешения папаша и, не дожидаясь ответа, открыл крышку.

— Наслаждайся.

— Он не работает, — через некоторое время сообщил отец, после нескольких попыток включения.

— Да, увы. Некий подросток, которого вы, Дмитрий Петрович, с какого-то перепугу считаете гением, попросту спалил дорогую машинку, написав ошибочную программу проверки и дав, как я понимаю, больше напряжения, чем требовалось при проверке ходовых узлов игрушки. И я даже теперь не знаю, подлежит ли ноутбук восстановлению, а там было несколько очень важных документов, которые я собиралась просмотреть.

— Ань, я думал...

— А есть чем? — рассерженной кошкой фыркнула я.

Отец переводил внимательный взгляд с меня на мальчишку, но, судя по выражению лица, был разочарован. Короткая перепалка ничуть не выбивалась из обычной бытовой ссоры, когда суровая мамаша выговаривает не в меру прыткому ребенку. Ох, Закари, вот останемся мы с тобой наедине, да в безопасности... Очевидно, взгляд, брошенный на мальчишку, был настолько красноречив, что даже отца проняло, и тот сочувственно покачал головой.

— Я надеюсь, ты все выяснил? — поинтересовалась я, демонстративно посмотрев на часы, — А то нам вылетать, а времени в обрез.

— Да, извини, — генерал кивнул и торопливо поднялся, — я заберу твой ноутбук? Может, наши сумеют его починить.

— Можешь попробовать, конечно, — горестно вздохнула я, — но маловероятно. Если уж этот молодой человек за что-то взялся, то в сотне случаях из ста оно оказывается не восстановляемым. А лучше сразу выброси, все равно придется новый покупать.

Папенька еще раз изучающе глянул на топтавшегося у порога парня, и водрузил обратно серебристую коробку, в которую моими стараниями превратился вполне новый ноутбук.

Дождавшись, когда несколько пристыженный генерал распрощается с нами и вывалится из каюты, позволив мне, наконец, свободно вздохнуть, прикрикнула на малолетнего преступника:

— Чего встал?

— Как ты догадалась, что это я?— мальчишка смотрел на меня исподлобья, и было ясно, что хоть режь, а с места не двинется, пока не узнает.

— Это значения не имеет, — отрезала я.

— Ты знала, что он придет?

— Предполагала, — неохотно ответила я. — Я все-таки его дочь и кое-чего о нем знаю.

— Ань, спасибо.

— Не за что, — буркнула я. — Так все! Хватит сопли на кулак наматывать, у тебя еще будет для этого повод. Бери сумки и вперед! И не смей рта раскрывать пока до 'Беркута' не доберемся. А вот там уж мы с тобой поговорим.

Зак втащил сумки на борт 'Беркута' всем своим видом демонстрируя покаяние и готовность к любым превратностям судьбы. Знает, чертенок, на что надо надавить, чтоб наказание было не слишком уж суровым.

Разрешение на вылет пришлось ждать около двадцати минут, в свете последних событий диспетчеры и охрана проявляла удвоенное рвение. Вот, правы наши соседи по вселенной, люди — крайне странные существа, из тысячелетия в тысячелетие по каким-то неизвестным миру причинам предпочитающие кулаками махать 'после', а уж никак не 'до'.

— Есть кто? — поинтересовалась мужская голова, просовываясь в открытый входной люк.

— Есть, — откликнулась я, выходя навстречу издерганному военному, — Романова Анна и Закари Фарт. Вылетаем по личным делам.

Парень посмотрел на меня, на Зака, на документы, с особым тщанием разглядывая электронную карту-приглашение, и не найдя в нас ничего крамольного дал разрешение на взлет. Я с несказанным облегчением задраила люк и заняла место командира экипажа.

— Борт полсотни семь 'Беркут', стартовая готовность, — забормотал динамик голосом диспетчера.

— Пристегнись, — бросила я Заку, нахохлившемуся в соседнем кресле, — мы взлетаем.

Спустя пять минут 'Беркут' тяжело осев на малом ходу выпал в черное пространство, усыпанное сахарным конфетти звезд. С мягким толчком включились основные двигатели, увлекая кораблик с беглецами в чернильную пустоту. История повторялась.

Глава 3.

Приглушенный гул двигателей баюкал, заставляя время от времени встряхиваться, разгоняя дрему, тереть глаза и с отвращением поглядывать на полупустую кружку кофе, надежно закрепленную в углублении подлокотника. Нервное напряжение отступало, волоча за собой усталость и непреодолимое желание прилечь. Но толку, если до посадки остается чуть меньше трех часов? Отдохнуть не отдохнешь, а головную боль заиметь запросто. Тем более после такой нервотрепки.

Широко зевнув, выбралась из кресла и поплелась в ванную сполоснуть лицо, надеясь, что холодная вода если и не вернет бодрости, то хоть разгонит муть, царящую в голове. По-хорошему, следовало бы принять душ, но от одной мысли, что придется влезть целиком под ледяную воду, передергивало. На такие подвиги я не способна. Разве что, как несколько лет назад — по принуждению. Да уж, забавный тогда выдался перелет. Знай чем все закончится, не стала бы сдерживать душевный порыв и отбила поганцу руки, чтоб не совал части тела, куда не просят! Ой, отбила бы! Самой-то не смешно, а, доктор? Вон в соседней каюте сидит свежий кандидат на отбивание, между прочим, более заслуженный, чем прежний. Много ты ему руки наотбивала? Вот то-то же! Хотя и следовало, ой, как следовало! Да уж... что-то мне мужики какие-то некачественные попадаются, один другого затейливее.