— Это если в больших дозах. Есть норма, когда он полезен, — возразила мягко Франсин.
— Поддерживаю. — Дмитрий стукнул край своего бокала о неподнятый еще бокал Франсин. — А ты почему не спишь?
— Столько случилось сегодня. Не спиться. Вот решила вместо снотворного выпить вина. Расслабиться.
Она сделал глоток.
— Да. Денек. Деньки. А Эрик каков?! Ни разу не раскололся! — пробасил Дмитрий и рассмеялся гулко. — Молодец. Уважаю.
Франсин поддержала его выражением удивления на лице.
— Мы тоже не знали, — призналась она. — Карл представил его как новичка, что его перебросили из другого отделения. Он смог быстро с лошадьми управиться, поэтому его кучером и назначили. Когда работает патруль, мы всегда знаем. Нас предупреждают. Но в этот раз,... даже странно. Вы же не делаете ничего опасного?
— Вот поэтому вы были такие напряженные вначале, — предположил Дмитрий.
— Ну да. Никогда не знаешь, кто именно совершил ошибку. Не обязательно кто-то из экспедиции, бывало и мы ошибались. Но вы работаете так чисто, что придираться не к чему. Правда вас не угадаешь и за вами не уследишь, но интересно очень.
— Да. Мы беспокойная публика. Прости, — повинился он.
— Ну что вы. С вами интересно. Вы такие подвижные. Живые. Вы не работаете, а живете. То шутки, то беготня по дому, то стена эта. Бывало появиться какой-нибудь хмурый ученый. Сидит в библиотеке, копается в старых книгах, утраченных в будущем, что-то ищет, хотя скопировать книгу и проанализировать ее гораздо проще в лаборатории. Чувствуешь себя действительно слугой, и относятся к тебе как к подставке для кофейных чашек.
В былые времена Дмитрий не упустил бы случая пошутить над ее самоиронией, но сегодня он выглядел по-другому и вел себя по-другому. Оля подметила это и заинтересовалась. Волна от осознания потери откатила. Димка не флиртовал с Франсин! Они сидели бок о бок и рассуждали.
— Александр Константинович запретил говорить о происшествии. А у меня масса вопросов. Разве не удивительно, что Эл решила вдруг надеть корсет. Мало того, она выстрелила в него и сохранила пулю. Она знала заранее или... Молчу, — напомнила себе Франсин.
— Запрещено, чтобы мы голову не ломали. Не разберемся. Только дров наломаем. Эрик молодец, что вмешался, — согласился Дмитрий.
— Когда я натерла ноги, Эл пошутила, что вы волнуетесь за меня и не волнуетесь за нее. А волноваться будете, если ее найдут с пулей в легком, — вспомнила Оля.
— Ну, доктор, не тебе удивляться. Эка невидаль. Эл угадала события. Впервой что ли, — хмыкнул Дмитрий.
— И часто так бывает? — спросила Франсин.
— Я не считал. Эл выстрелом не напугаешь. У нее с молодых ногтей со страхом было плохо. Она сейчас уже спит и видит сны, а мы тут переживаем на троих.
В столовую заглянул Игорь.
— Та-ак, — протянул он. — Алик объявил мораторий на обсуждения. О чем вы разговариваете?
— Мы? — переспросил Дмитрий. — О нервах. У нас коллективная бессонница. Пытаемся отключить периферийную нервную систему, симпатическую, какая там еще, и ослабить контроль сознания. Желаешь участвовать?
— А, пожалуй.
Игорь сам дошел до буфета и достал себе бокал.
— Завтра меня точно обвинят в спаивании контингента. Конечно, я же первый начал, а, как всем известно, действую я, как зараза. Мне нет оправдания, поэтому можно смело напиваться, — заключил Дмитрий.
— Для четверых этого маловато, — Игорь посмотрел на полупустую бутылку и налил себе половину бокала.
— Тебе не много? — уточнил Дмитрий.
— Сначала вы приучили меня пить кофе, — рассуждал Игорь. — Здесь мои коллеги непременно пропускают стаканчик, как они выражаются, в течение дня за обедом, или ужином. Вино во всяком случае пьют на равнее с кофе. Как я выяснил, его даже в церкви дают.
Дмитрий чуть не подавился.
— Исследователь! Это называется причастие! — вытирая губы пальцами, сказал Дмитрий.
— Я знаю. Забавный способ отпускать грехи. — Игорь продолжил свою мысль. — Я уже привык, и моя голова не кружиться как в первый день. И я ощутил заметный эффект расслабления.
Оля хотела заметит всем, что этот напиток вызывает привыкание, и тут же поняла, что будет похожа на ворчливую себя, какой была или казалась всем день назад.
Игорь посмотрел на бутылку и кивнул.
— Хороший напиток, я его уже пробовал.
— Лукаш тщательно подбирает вина. Тут живет граф, — с улыбкой заметила Франсин. — А ваш Алик действительно такой важный и строгий?
— Действительно, — кивнул Игорь с улыбкой. — Он не пьет вина.
Он минуту выбирал, где сеть, потом опустился на стул во главе стола, где по утрам сидела Эл.
— Продолжим о нервах? — спросил он. Никто не ответил. Игорь понял, что они обсуждали. Что еще могло свести вместе ассистента и часть их команды. — Например, я сегодня к своему удовольствию обнаружил множество достоинств в нашем положении. Мне эта работа не кажется такой трудной, как в начале. Я прекрасно себя чувствую. Некоторая архаичность обстановки добавляет колорит.
— Освоился, — заключил Дмитрий.
— Мне пришлось сильно мобилизоваться. Это дало хороший эффект. Мне приятно, что в общей работе есть моя доля.
Франсин и Дмитрий согласились кивком.
Оля ощутила, что он ее игнорирует. Он не обращался к ней, даже головы не поворачивал. Он вообще не смотрел на собеседников, увлеченный своими мыслями.
— А еще я слышу, как вы играете. Вам удалось уловить технику этого времени, — сказала Франсин.
— Еще бы! У моего компаньона по бизнесу дочь учиться играть на фортепиано, а его квартира находится над его конторой. Я специально хожу к нему в определенное время, ссылаясь на английскую пунктуальность, на самом деле я слушаю, как играет девушка. Я не могу судить, насколько она талантлива, но у нее зрелая манера, она учиться давно.
Вино было выпито быстро. Дмитрий не намекал на продолжение. Беседа не прекратилась, текла медленно с одного на другое. Франсин не тушевалась и не вызывала напряжения. Обсуждения были посторонними, какими делятся наблюдатели, собираясь вместе. Кто, что подметил, кому что хотелось бы узнать, навыки, пристрастия, сложности и нелепости. Игорь почувствовал, как отступила, наконец, тревога, он, как Дмитрий, подумал, что Эл уже давно видит сны.
— Не пора ли нам разойтись, — первым предложил он.
Дмитрий пальцами сжал глаза.
— Меня завтра не будить, — попросил он.
— Я передам, — кивнула Франсин.
— Не спешишь узнать тонкости, — сказал Игорь.
— Я уже опоздал. Есть Эрик, чутье мне подсказывает, что можно ему доверить Эл. А у меня есть еще долги по поискам. Хофманы и Арнольд. Патрули.
— Забыла, — встрепенулась Ольга, — Баронесса предложила повторить нашу встречу в кафе.
Оле показалось, что ее реплика нелепа, как несколько раз приходила мысль, что она лишняя в этой компании.
Они расходились по комнатам, ее и Франсин решили проводить до дверей из простой галантности. Ее проводил Дмитрий, потому что их комнаты были рядом. Оля с грустью посмотрела на него.
— Ты бормочешь по ночам. Сниться что-то?
— У меня любовная лихорадка. Лечиться не хочу, — донесся из сумерек его таинственный голос. — Может быть на днях пройдет.
Она закрыла за собой дверь комнаты и вслушалась в шорохи дома. Она лежала без сна, и к середине ночи ей стало казаться, что она опять далеко в будущем. Она вспоминала первые годы после войны. Игорь арендовал коттедж в средней полосе, ей тоже нравился этот климат. Она прилетала к нему в гости, как к единственному оставшемуся другу. Редкие встречи с Расселом не давали такого душевного эффекта, а Лондер по-стариковски быстро уставал от ее обилия вопросов. Если Лондер любил Эл отеческой любовью, как родную, то к ней относился сдержанно. Оля всегда чувствовала, что старый космобиолог ждал от нее другого отношения к жизни. Лондер первый и единственный, кто намекнул когда-то, что она увлечена своими и профессиональными делами более всего на свете, что ведет себя потребительски по отношению к друзьям, а они ей потакают. Она думала, что Лондер плохо знает их отношения.
Игорь был ей рад. Всегда. Даже во времена душевной хандры. Она думала, что спасает его от нее, вполне успешно. Он всегда оживал в ее присутствии. Она не думала о том, что когда-нибудь станет ему не нужна. В такое сложно поверить. Она стала понимать и замечать первые признаки на Острове, постепенно и медленно. Здесь лишь произошла кульминация. Четыре года после войны не показались ей длинными. Второе исчезновение Эл опять бороздой разделило жизнь на ту и эту. Она возвратилась — еще одна граница. Ольга думала о переменах, старалась определить этот процесс в себе. Ей пришлось ради команды оставить прежние занятия в медицинской области, у нее год не было пациентов. Она считала, что вернется к работе, едва определиться со своим статусом в команде, намереваясь совмещать то и другое, а наука Тиамита обогатит ее новым опытом. Из пятерки она одна так думала. Остальные хоть в ад, хоть в пропасть, хоть в черную дыру, лишь бы за Эл, и Ника с ними. Она почувствовала себя чужой. Она не могла нащупать подлинную причину. Она иначе видит события, чем они? Она не так бесшабашна и смела? Или она обычный человек среди людей одаренных выше среднего?
Тут Оля решила отойти от человеческих категорий и привлечь тот опыт, который переняла от Амадея. Он учил разбираться в характерах. Оля решила подвергнуть анализу не инопланетное существо или пациента, а саму себя, как больного требующего терапии. Что она из себя представляет в общей классификации? Новая идея захватила ее и до утра она уже не спала. Эту ночь она не слышала, как шумел Дмитрий, и к нему в комнату никто не заходил. Сон сморил ее около девяти утра, когда было светло, а за полдень, когда она проснулась, первой мыслью было приглашение баронессы фон Лейдендорф.
Ольга позвонила в колокольчик. Пришла Шарлота и посетовала с порога:
— С пробуждением, фролен Хельга. Я слышала от Франсин, что вы чудесно провели вчера остаток дня. Как жаль, что я не знала. Мне тоже не спалось.
— Где графиня? — спросила Ольга.
— С утра пришел Патрик. Они поговорили о чем-то, а потом она, Патрик и Эрик куда-то уехали.
— Остальные?
— Господин Гаруди еще спит. Граф ушел. Куда не сообщил. Господин Макензи уехал по делам, и Франсин с разрешения графини уехала с ним. Они хотели проверить адреса двух электрических компаний. Лукаш просчитывает варианты, когда можно дать ответный званный ужин. Эл его попросила. Это сложная задача в сложившихся обстоятельствах. Вы остаетесь и нужно точно расписать ваши официальные встречи.
— Я могу ему помочь?
— Его лучше совсем не беспокоить.
— Что вы, Шарлота, я не собираюсь никого беспокоить. Суббота.
— Я знаю, что вы можете сделать. В библиотеке ждет Диана. Она хотела поговорить с кем угодно. База узнала о выстрелах вчера.
— Я спущусь, — решительно кивнула Ольга. — Давайте не будем устраивать обычный утренний туалет. Я пойду в халате, только причешусь. Лучше принесите чай в библиотеку. Я скоро.
* * *
У Франсин было хорошее настроение. Она взяла Грэга под руку. Беседа была в тоне вчерашних посиделок. Они говорили о науке.
— Почему я решил заработать на железных дорогах? — смеялся он, — Мне следовало вложить деньги в акции электрической компании. Но оборот был бы не такой быстрый. Даже паровозам я предпочел торговлю.
Франсин сияла счастливой улыбкой.
— Вы меня вдохновили. Через два года я получу статус свободного наблюдателя и уеду в Америку.
— Значит, все-таки, Тесла?
— Да, — кивнула она. — Два года это недолго.
— Осторожно. У этого гения дар предвидения. Он может вас разоблачить.
— Может быть и к лучшему.
Грэг не прокомментировал ее смелое высказывание.
— А можно я спрошу о будущем?— задала она вопрос.
— Тогда давайте сядем за крайний столик вот там, — он указал острием зонта на уличное кафе справа через дорогу.
— Согласна.
Они устроились удобно, чтобы видеть все вокруг. Официант быстро принес заказ.
— И что вам хочется спросить?
— Как там? Какие там люди? Как они живут? Я тут с четырнадцати лет, признаться стала забывать, откуда я и какой жизнью жила четыре года назад.
— Вы стали работать здесь по приглашению?
— Да. Меня перебросили с третьего семестра, как тут говорят, физической академии. Забавно. Тут учатся в школе, потом университет. А слово "академия" обозначает высшую научную инстанцию. А я сразу стала учиться в академии. — Франсин смешно наморщила нос. — Ванхоффер подшучивает надо мной до сих пор. Дразнит меня академиком.
— Моя первая экспедиция была только в восемнадцать. Будь я на вашем месте, в работу включился бы только сейчас.
— Вы работали с Эл?
— Почему вы так решили?
— Вы похожи. Не могу представить вас друг без друга.
— Я летал до первого полета с Эл, но это нельзя было назвать экспедицией. Это были рейсы.
— А в первой экспедиции вы попали в трудное положение?
— Я там едва не умер. С Эл всегда так. Мы привыкли.
— И все-таки не спали вчера, когда в нее стреляли, — вздохнула Франсин.
— Я не спал по другой причине. Мне просто не спалось. Лучше я отвечу на ваши вопросы. Своим отважным поведением вы заслужили поощрение.
— Такое уж и отважное, — усомнилась она.
— Ассистировать Эл? — улыбаясь, сказал он. — За это нужно сразу давать медаль.
— А мне нравиться. Я не лукавила вчера. Вы все мне нравитесь.
— Вы должно быть говорили о ней до того, как я пришел.
— Да. Кажется, Да.
— Итак. К вашим вопросам. Какие люди? Люди другие. Не сидят на месте, как принято здесь, много путешествуют по Земле и в космосе. Четыре года назад, — он задумался. — Так вы еще войну помните.
— Да. Как раз обещали ее окончание. Я даже знаю кто такой капитан Нейбо. Я слышала это имя.
— Нет. Франсин. Вы не знаете, кто он, — уверено сказал он и был доволен этим. — Большая часть населения Земли не знает этого до... сих... пор... Это тайна.
— Он оказался землянином, — надула губки Франсин, которую упрекнули в неосведомленности.
— Когда-нибудь вы получите доступ к реальным документам из будущего. Лет так через пять. Или вернетесь, когда этот персонаж рассекретят. Наведите справки. Не забудьте. Ответ вам понравиться, — он рассмеялся.
— А сейчас вы не можете сказать?
— Нет. Не могу. Я давал клятву о неразглашении.
— Вас забавляет мое не знание, — продолжала дуться Франсин.
— Нет. Это вам во благо. Знания преумножают печали. А забавно будет, если мы однажды опять встретимся. В Америке, например. Я зря вам даю такой совет. Но если вы хотите перебраться туда, продумайте до мелочей стратегию поисков. Исследования должны привести вас туда. Если я правильно понял вчера, Карл Ванхоффер не любит отпускать сотрудников. Должны быть железные доводы.
— Да. Крайне не любит. Потому австрийское и Венское отделения такие мощные. Его сложно убедить, что течение событий перекочевывает с места на место. Он дает командировку, но не дает переселяться. Он даже поощряет браки среди сотрудников. Лукаш скоро получит статус, который позволит ему открыть свой пункт. Он шутит, что жениться на мне, чтобы я могла выбирать направление работы. — Франсин смутилась. — Не дальше Австрии.
