Глава восемнадцатая. Таша Рейвен. Южные воды
Вокруг, куда ни глянь, расстилалась бесконечная водная гладь. Волнение чуть усилилось — не настолько, чтобы это можно было назвать штормом, но двум женщинам, кое-как устроившимся на обломке мачты, с каждым часом становилось всё более и более неуютно. Да и можно ли говорить об уюте, когда со всех сторон солёная вода, диск Эмиала немилосердно обрушивает на людей свои жалящие лучи, язык опух от жажды, да и нёбо превратилось в сухую жёсткую тёрку.
Время от времени то Таша, то Дилана сползали в воду — так было легче переносить и жару, и жажду. Ненамного. Потом перестали — гонимые ветром волны начали захлестывать это жалкое подобие плота.
Гибнущий "Коршун" и чудовище, его разрушившее, остались далеко позади. Сложно было сказать, почему чёрная тварь не стала преследовать беглянок, что взгромоздились на жалкий деревянный обломок и долго, почти до полного изнеможения, гребли сами не зная куда — лишь бы прочь от места трагедии. Две недлинные доски, послужившие вёслами, оказались занозистыми и чудовищно неудобными — руки непривыкших к подобной работе женщин покрылись водянками, которые не замедлили лопнуть, а много позже, когда усталость свалила обеих, раны оказались вдобавок ещё и изрядно изъедены солью. И теперь оставалось лишь страдать — привычное чуть ли не с детства "исцеление", как и следовало ожидать, на подобные травмы действовало едва-едва. Достаточно, чтобы унять сочившуюся кровь и частично восстановить кожу. Да и на заклинание требовались силы — а их уже не было.
Говорить не хотелось — но чем ещё заняться теперь, когда четырёхметровый брус с обрывками такелажа и отростками рей плывет куда-то в неизвестность, подгоняемый ветром и волнами, а шансов выжить — почти нет? Молчать? Злиться друг на друга, на богов, на арГеммита, на кого-нибудь ещё? Бессмысленно. Вообще говоря, побеседовать после катастрофы они толком и не успели. Сначала гребли что есть сил, подбадривая себя руганью, не слишком информативной, но достаточно мобилизующей. Затем, совершенно обессиленные, дремали, обвязавшись веревками, чтобы в беспамятстве не соскользнуть в бездну. А потом был солнечный день — и ни капли пресной воды.
Таша с трудом выползла животом на мокрое дерево и кое-как перевернулась на спину. Очередная волна тут же окатила её с ног до головы.
— А вы ведь, по сути, спасли меня, леди Танжери, — пробормотала она, отплевываясь.
— Всего лишь вернула долг, — усмехнулась потрескавшимися губами Дилана. — И согласитесь, Таша, вдвоём и выжить легче, и умирать не так скучно.
— Вы можете толком сказать, что произошло?
— Не знаю. Эта тварь, чем бы она ни была, просто взбесилась... Кстати, леди, ваша стеклянная шпага ей определённо не понравилась.
— Жаль, сейчас она где-то на дне вместе с "Коршуном".
Дилана молчала, в который уже раз прокручивая перед мысленным взором картину скоротечной схватки.
— Мне показалось, или вы с Борохом что-то не поделили? — прервала зависшее молчание Таша.
— Он хотел меня убить, — голос Диланы был хриплым и совершенно равнодушным. Таким тоном говорят о чём-то очень незначительном, не стоящим и крошечной толики эмоций.
Впрочем, леди Танжери многие хотели убить. Пока что это никому не удавалось и, очень похоже, уже не удастся. Разве что морю... море — убийца известный. Многие, никогда не сталкивавшиеся с этой стихией, что в хорошую погоду выглядит ласковой и дружелюбной, искренне считают, что те же пираты с Южного Креста влюблены в море всей душой. Это не так. Любой матрос знает, что море бывает жестоким и никогда не прощает ошибок. С ним нельзя договориться, его невозможно обмануть и бесполезно просить о милости. Хотя просят, конечно. Фактически, с ним надо сражаться. Всегда — даже когда перед тобой расстилается мирная гладь и ничто не предвещает беды. А уж если беда пришла — надежда только на умелые руки и крепкое судно. И на толику удачи, куда ж без неё.
— Верховный жрец захотел убить правую руку Императора... Странны пути богов, не так ли?
— Я тоже пыталась его убить, — самокритично пояснила Дилана. Затем, чуть подумав, добавила: — По приказу Его Величества, как вы понимаете.
В иное время Таша вскинулась бы, услышав такое, сейчас же на лишние движения не было сил.
— Я думала, что Юрай Борох — верный сподвижник Императора.
Ташу сложно было назвать дурой, и сказанное следовало бы воспринимать как иронию. Пусть политические игры в Броне её особо никогда и не интересовали, но надо было быть очень уж наивной, чтобы предположить мир и любовь между людьми, делящими власть. Людьми, за спиной каждого из которых стоит реальная сила. Общность интересов способствует заключению союзов и верности обещаниям, но лишь до тех пор, пока эта общность сохраняется. А первейшим интересом в таких взаимоотношениях является сама власть. Делиться властью обязательно означает уменьшение своей доли ради увеличения чужой. Иногда это оправдано. Иногда — ситуация вынуждает. Но человек, почувствовавший истинный вкус власти, редко способен без душевной боли отказаться и от малой толики.
Да и что далеко ходить — если Аллендер Орфин вполне удовлетворялся ролью духовного лидера Инталии и с готовностью перекладывал все сколько-нибудь важные вопросы на плечи арГеммита и арХорна, то нынешний Святитель Верлон явно тяготился необходимостью поступаться собственным мнением в угоду позиции Ордена Несущих Свет. И регулярно это демонстрировал, бывало — и во вред самому себе, когда принятые (и навязанные) им решения вызывали у людей понимающих лишь презрительную ухмылку. Страшно подумать, что начнётся в стране, если умрет арГеммит — пока что только незыблемый, как скала, авторитет старейшего и сильнейшего из магов Ордена не давал Верлону полностью сосредоточить в своих руках важнейшие нити управления государством.
Таша, отнюдь не склонная к интригам и излишней осторожности, вообще считала, что Ордену давно пора поставить нынешнего Святителя на место, причём место это должно быть в меру почётным, но от принятия важных решений как можно более отдалённым. Она знала, что Несущие Свет по рукам и ногам связаны древними договорённостями и обязательствами, но, быть может, выживание общества будет поважнее подписанных сотни лет назад бумаг, которым уже время рассыпаться от ветхости... С другой стороны, это её совершенно не касалось и давать наставнику советы, которые вполне можно было назвать государственной изменой, она не собиралась. Да и не нужны Метиусу советы, он сам кому угодно посоветует... и найдёт возможность сделать так, чтобы его словами не пренебрегли.
Но за Верлоном стояли лишь традиции и не слишком многочисленные войска, или преданные лично ему, или подчиненные непосредственно Ложу Святителя, в то время как Орден, пусть и изрядно потрёпанный в войне, сохранял не только власть, но и силу. В Гуране ситуация иная, там каждый из троих формальных лидеров, из которых Император — не единственный властитель, а лишь первый, должен постоянно приглядывать за двумя другими, дабы те не пожелали изменить соотношение сил. Видимо, угроза трону — вернее, человеку, на нём сидящему — со стороны Юрая Бороха стала достаточно серьёзной, чтобы Его Величество начал принимать меры. И использовал для преломления ситуаций свой лучший инструмент.
Так или иначе, но инструмент успешно справился с задачей.
— И, кстати, Борох выглядел очень... живым, — не удержалась от ехидного замечания леди Рейвен.
— Мага такого уровня убить непросто, — всё так же равнодушно парировала Дилана, не уточняя, что подобные попытки предпринимались достаточно часто и со вполне предсказуемым исходом. — Но...
Она снова замолчала, затем вздохнула:
— Мне кажется, именно Борох заставил эту чёрную тварь взбеситься. На огненные заклинания она не очень-то реагировала, но он пустил в меня "стрелу тьмы". А попал в неё.
— А почему в "неё" а не в "него"?
— Ну... тварь.
— Или демон?
— Знать бы... Вот когда в неё "стрела тьмы" угодила, тогда всё и началось.
Над обломком мачты снова повисла тишина, нарушаемая лишь хлюпаньем воды и посвистыванием постепенно усиливающегося ветра. Иллюзий насчёт ближайшего будущего Таша не питала — если начнётся шторм, то смерть наступит быстро. Если не начнётся — удастся продержаться чуть дольше, но итог, вероятно, будет тем же. Жажда доконает гораздо быстрее, чем голод. Она пробовала пить морскую воду, но от этого становилось только хуже — жажда на некоторое время исчезала, но затем возвращалась с новой силой. Неудивительно, что матросы скорее будут хлебать отвратительно пахнущую протухшую воду из корабельных запасов, чем попытаются напиться обманчиво прохладной жидкостью, плещущейся за бортом. Хотя Таше доводилось слышать, что несколько дней на солёной воде продержаться можно, если пить понемногу.
Но, скорее всего, последнюю точку поставят волны. Ветер уже стал пронизывающим, удары пенных гребней норовили сбить потерпевших кораблекрушение с их жалкого "насеста". Небо, недавно чистое и наполненное светом, быстро затягивалось облаками, пока ещё довольно светлыми. Но скоро они станут тёмными и грозными, ветер превратится в ураган, волнение — в шторм. Тогда уже ничто не поможет.
Внезапно Дилана привстала, чуть не свалившись в воду, и уставилась вдаль.
— Что там?
— Парус... или мне привиделось? Мелькнуло что-то, сейчас не видно.
Таша подняла руку и сплела пальцы в атакующую фигуру, пересохшие губы произнесли накрепко заученные слова. Яркий, рассыпающий горячие искры комок рванулся в небо — "фаербёрд", огненная птица, заклинание столь же эффективное, сколь и эффектное. Пламенный сгусток поднимался всё выше и выше, пока не лопнул, расплескавшись в быстро затухающее огненное облачко. Такими заклинаниями маги могут изрядно потрепать корабли противника — для парусов огненные птицы страшнее, чем горшки с горящей смолой из корабельных катапульт. "Стая" — десяток подобных заклинаний, связанных в цепь — может вызвать серьёзный пожар. А вот против воинов эта магия не слишком полезна — рассыпать "фаербёрда" можно и заурядной ледяной стрелой, и просто удачным выстрелом из лука или арбалета. Да и латнику достаточно нанести удар мечом — и успеть прикрыть лицо от вспышки.
Вслед лопнувшей огненной птице взлетела вторая, запущенная Диланой. Таша плела заклинание для третьей — в ярком свете дня увидеть вспышки издалека довольно сложно, но сейчас, когда небо уже основательно затянуто быстро темнеющими тучами, это становилось весьма реальным... если где-то там, среди волн, действительно движется корабль.
Ещё одна огненная вспышка. И ещё.
Насколько хватит сил? Огненная магия не изматывает так, как формулы Школы Крови, но для измученного голодом, жаждой и усталостью тела и такие усилия могут стать чрезмерными.
Лети, огненная птица... лети неторопливо и не спеши умирать. Пока ты горишь, можно поберечь силы. Поднимись повыше, дай неведомым морякам увидеть тебя. И, светлый Эмиал, сделай так, чтобы эти моряки не были иллюзией, порождённой безжалостным морем, или просто самообманом. Пусть это и в самом деле будет корабль, и пусть его экипаж будет внимателен и зорок. Лети, фаербёрд, боевое заклинание, способное подарить жизнь.
Таша не знала, сколько прошло времени. Слабость охватывала её всё сильнее и сильнее, уже плохо слушались пальцы, уже заплетался язык — и пару раз срывалось почти готовое заклинание, отбирая остатки сил, но не вызывая хотя бы слабого свечения воздуха. Выдохлась и Дилана — последняя запущенная ею птица лопнула, поднявшись над водой на жалких полдесятка локтей, так что женщинам пришлось торопливо скатиться с мачты в воду, дабы не попасть под удар собственной магии.
А затем Дилана прошептала:
— Корабль...
Таша открыла глаза — невысоко над головой, рукой достать можно, темнели плотно пригнанные доски, тёмные от времени и постоянной сырости. И они плавно покачивались... или, что вернее, она сама покачивалась вместе с этими досками, вместе с койкой, на которой лежала, стенами, полом из таких же старого, но пока что достаточно надёжного дерева. Корабль... Она попыталась вспомнить, как оказалась здесь — и вообще, где находится это "здесь"? Это уж точно не орденское судно, там потолки куда выше, рыцари, привыкшие к открытым пространствам или, на худой конец, к залам и переходам замков и крепостей, не слишком любили тесноту. Поэтому каюты орденских кораблей — те, что предназначались самим рыцарям — были достаточно просторными. Может, её засунули в трюм? Вряд ли, как бы ни пострадала её одежда во время схватки с морским чудовищем, как бы ни попортили её волны, всё равно видно сразу — та, кому принадлежат эти вещи, дама не из простых и, следовательно, требует особого к себе отношения.
Хотя, если разобраться, не её это вещи.
"Я в плену?" — вопросы, задаваемые самой себе, хороши тем, что на них не так уж нужно срочно искать ответы.
Странно, но потолок кажется каким-то... знакомым, словно бы ей уже приходилось видеть его, но давно, очень давно.
Она попыталась приподнять голову с подушки, но сил не хватило, и Таша, не сумев сдержать короткий стон, рухнула обратно на постель. Перед глазами замелькали чёрные круги, почти полностью лишив волшебницу зрения. И в то же мгновение чьи-то руки легли ей на плечи, а очень знакомый голос, дрожащий от смеси волнения, радости и искреннего беспокойства, попросил:
— Госпожа, прошу, самой вам нельзя двигаться! Лежите, умоляю!
— Альта? — прошептала леди Рейвен, чувствуя, как плохо повинуются спекшиеся пересохшие губы. — Где я?
— Всё хорошо, не волнуйтесь, — затараторила Альта. — Главное, лежите и ни о чём не беспокойтесь, всё теперь будет хорошо, слава Эмиалу. Я приготовила вам отвар, чтобы восстановить силы, вы ведь очень много сил потеряли, но там половина трав с сонным эффектом. А ещё вам надо пить побольше, я сейчас принесу. Вы на борту "Урагана", помните, мы плыли на нем три года назад. Капитан...
— Да, Ублар Хай... — с трудом выдавила Таша, искренне надеясь прервать этот поток слов, большая часть которых не оставляла следов в воспалённом разуме. — Пить...
— Да, госпожа, да, сейчас, — Альта подхватила наставницу, словно сама только что не говорила о необходимости лежать, подоткнула подушку. Затем у губ Таши оказалась широкая чаша, наполненная чем-то пахучим и на вид не слишком аппетитным. Леди сделала глоток, поморщилась — напиток сильно горчил, а уж пах... просто отвратительно. Глоток, ещё один — и тут же всё выпитое стало активно рваться обратно.
— Воды! — прохрипела Таша, стараясь сдержать рвотные позывы. — Или вина, ради всего светлого. Альта, ты смерти моей хочешь?
— Пейте, пейте, — в голосе воспитанницы прорезались упрямые нотки. — Это очень хороший отвар, он поставит вас на ноги буквально за пару часов. А потом можно будет и вина, и воды... да хоть и грога у нашего капитана спрошу, хотя как он такую гадость пьёт, мне не понять.
В другое время и в другом месте Таша могла бы устроить скандал или, скажем, просто покапризничать, но спорить не было сил. Да и Альта, стоило отдать ей должное, травы знала и использовать их умела. По большому счёту, в этом деле главное — хорошая память и некоторый запас навыков. В Школе Ордена, где далеко не всех учениц ждала блистательная столичная карьера, уделялось немало внимания использованию немагических методов лечения, да и Зельда-травница в своё время кое-чему девчонку научила.
