— Вот вам бы все с этими электронными игрушками играть! Любое отключение электричества и всему этому конец. Все эти, как вы говорите девайсы, делали не у нас, качество у них настроено не на долговечность. Нам все равно придется переходить на бумагу, потому считаю надо делать это уже прямо сейчас. Во всяком случае в плане обучения медицине и процесса обучения.
— Несколько лет все это проработает нормально, а там уже видно будет. Когда нас прижмет — тогда будем выкручиваться, сейчас рано это делать. Скажите уж сразу, что просто вы не дружите со всей электроникой, привыкли по старинке — возражаю я.
Она очень хмуро смотрит на меня, видимо я оттоптал ей любимую мозоль.
— Вам пора проводить вводное занятие для парамедиков 'Скорой помощи' — сухо напоминает завуч. И тут же радует, что пришлось в группу по настоятельной просьбе включить еще четыре человека. И да, в группы медсестер добавлены еще 15 учащихся. И нет, нам отказать не выйдет.
— Это просто замечательно! Преподаватель может нормально вести человек 8. А тут получается уже больше дюжины в каждой группе. На практических занятиях обалдеешь!
— У нас нет выбора. И вы же — мужчина!
О, сколько раз за последнее время я это слышал! Настоящая палочка выручалочка женского типа. И не возразишь, не получится. Да и идти пора — в окошко видел — парамедики уже собрались. Раньше начну — раньше закончу. Минуту думаю, где лучше провести вводное занятие — очень соблазнительно сделать это на солнышке, на свежем воздухе. Но решаю, что надо все же в классе. Здесь им — не тут!
Когда выхожу к учащимся (курсантам, слушателям?) неожиданно слышу громкое: 'Смирно!'
Парни кидают цигарки и вытягиваются во фрунт, демонстрируя неплохую выправку. Гм, а ведь это они меня так приветствуют! Не ожидал.
— Вольно!
И опять они меня удивляют. Крепкий худощавый парень рапортует о прибытии для обучения и отрекомендовывается старостой группы. Военно-морская дисциплина. Ну, тем лучше. В классе рассаживаются быстро. Надо бы что-то придумать типа оружейной стойки — ребята с пистолетами и ПП и учебный класс никак для оружия не приспособлен. Пристраивают свои стволы, где могут, но мне это не нравится, только еще зацепов с самострелами и рикошетами не хватает. Посовещавшись, решили, что один дежурный будет с пистолетом-пулеметом на предохранителе, остальные разряжают свои тарахтелки и аккуратно складывают их на свободную парту в центре комнаты. Толковые пари, тут до оружия им всем равное расстояние.
Знакомимся. Ну да, добровольцы, из матросов Базы. Но не плавсостав и походу мчаться по волнам не рвутся. С медициной раньше никаких пересечек не было. Может оно и к лучшему — учить проще, чем переучивать.
И что им сказать? Про светлую миссию и гуманизм? Про самопожертвование медиков и благорастворение в воздусях? Про священный долг и преклонение перед болящими людьми?
— Вам растолковали в чем смысл вашей работы будет?
— Так точно. Патрулировать улицы, по получении вызова оказать первую помощь, в случае необходимости доставить пациента в клинику — оттарабанивает староста группы.
— Это все верно. Но главное — как я вижу — это другое. Людям после всего произошедшего больше всего хочется, чтобы жизнь снова наладилась. Потому очень важны все признаки нормальной жизни, той, что была до беды. И наличие службы скорой помощи в городе — именно показатель налаживания жизни. Смело могу сказать, что такое осталось только у нас. И это очень сильно, я не шучу, поднимает авторитет Кронштадта и улучшает настроение всего населения нашего города.
Замечаю, что ребята начали приосаниваться и не без гордости переглядываться. Потому продолжаю.
— Сразу скажу, что работа вам предстоит тяжелая. Вы, как медики, будете работать с людьми. Причем зачастую — с больными людьми, которым в придачу плохо. Потому не хочу забивать вам головы благоглупостями и воспевать самопожертвование гуманизма. За время реформ медики были низведены до уровня прислуги, клиент всегда был прав, даже когда заведомо не прав, отлично это знал и пользовался во все края. Эпидемия зомби это паскудство несколько подкосила, но вы обязательно будете сталкиваться с хамским отношением к себе. Чем тупее и хамее клиент, те больше у него жажда самоутвердиться за чужой счет. Поэтому вы изначально должны знать, что процентов 10 ваших пациентов будут нормальными людьми, процентов 80 — нормальными пациентами, оставшийся процент будет пить вашу кровь, причем так что никакой Дракула не угонится.
Староста группы поднимает руку.
— Да?
— Какая разница между нормальными людьми и нормальными пациентами?
— Мы об этом поговорим немножко позже. Хочу вас предупредить заранее что есть такое явление как эмоциональное выгорание. До реформы, насколько могу судить, врачи горели лет за 5, незадолго до беды это уже получалось года за 3. Фельдшеры и медсестры горели еще быстрее. Работа вам предстоит тяжелая, нервная, с серьезными психо — эмоциональными нагрузками, поэтому вы должны быть к этому готовы, а мы постараемся вас научить, как это делать. Сразу должен вам сказать, что вы не сможете стать полноценной 'скорой помощью', какая была до Беды, потому что уровень ваших знаний и умений, будет ниже не то, что врачебного или фельдшерского, а и медсестринского. Но и такой, американский уровень, по нынешним временам большое благо.
При этом опасность вашей работы будет значительно выше, чем у скоропомощников в прошлом, когда неудачная реанимация не заканчивалась восставшим свежим зомби. Вам придется выкладываться и в ходе обучения, и в ходе работы. Если кто-то посчитает для себя такую деятельность неудачным выбором, то не стесняйтесь. Отказаться лучше, чем потом понять, что убил зря время и силы. Повторю еще раз — работа опасная, тяжелая и зачастую неприятная. Да и просто — грязная. Хотя в Кронштадте и приняты беспрецедентные меры по очистке города от бомжей, алкоголиков и наркоманов, но таковая публика все равно имеет место, и вы должны это помнить.
Теперь о нормальных. Нормальные люди — это те, у кого хватает ума внятно объяснить причину вызова, встретить бригаду, не лезть под руку и в случае госпитализации пациента не искать полчаса зубную щетку и полис. Некоторые из них потом и спасибо говорят и даже на улице здороваются. Помогают нести носилки. Иногда попадаются такие бриллианты, которые благодарности писали. Нормальный пациент — тот, который рассказывает, как вам надо его лечить (к слову сказать иной раз и стоит прислушиваться, хроники про свою болезнь зачастую знают много), не мешает относительно вам работать, не блюет вам на коленки потому, что это 'прекольно' и не пытается дать в морду, потому что вы отказались его похмелить на вызове в 5 часов утра, не отрывает вам рукав куртки, потому как хочет, чтоб вы просидели у температурящей больной еще час и твердо убедились, что выше 37 градусов так и не поднялась температурка. Так же не угрожает похоронить вас со всей семьей, не пишет десятки жалоб на каждый чих во все инстанции и так далее.
Но вполне вероятно, что, работая и с нормальным пациентом у вас будут возникать сильные желания банально набить им морду, или хотя бы надавать пинков. Так понятно?
— Вы имеете в виду старух, которые одинокие и им поговорить не с кем?
— Нет, эти бабульки — неминуемое зло, но и у них был плюс — молодые медики на этих пациентках отрабатывали манипуляции, например вводя заведомое плацебо, но набивая себе руку на внутривенных и внутримышечных, к примеру, инъекциях. Так что тут была и выгода. Все на манекенах не отработаешь, а обычный пациент не очень рвется быть макиварой для тренировок. При том замечу, что работа медика — и парамедика тоже, интересна. Потом будете писать романы.
Ребята смеются хором. Романы!
— Погодите смеяться. То, что вам придется по долгу службы заниматься писаниной — вот это гарантирую! Куда там романам!
Осознают и приунывают.
Переходим к конкретным вопросам — программа, время, место и порядок занятий, как практику отрабатывать будут и прочее в том же духе. Переглядываются, когда сообщаю, что они с сегодняшнего дня поставлены на довольствие и обедать будут в столовой больницы. Это сделано еще и для того, чтобы познакомить их с организацией медпомощи в клинике, да и с медиками, и чтобы их запомнили. Потому что — тут я с главной полностью согласен — правильная медицина — это поэтапное оказание помощи. И парамедики — как раз первая ступенька этой лестницы. То, что в ряде случаев происходит определенный откат от того, что напридумывали эффективные собственники в медицине незадолго до Беды — скорее полезно.
Замечательно, когда в Москве огромные больницы с узкой специализацией врачей, чуть ли не с лицензией лечения правой ноги, а левую уже должен лечить другой специалист, только вот проблем это вызывало прорву, в том числе и потому, что вся страна — не только Москва и такого количества медиков в провинциях нет. Зато есть массовая юридическая грамотность пациентов и вот уже хирург, который на дежурстве в ЦРБ оказал помощь клиенту с травмой, идет в суд, потому как благодарный пациент подал заяву на него — у хирурга нет лицензии травматолога и плевать, что помощь оказана в срок и правильно — ведь бумажки нет — иди сюды и плати, докторишко!
Конечно, врач не может знать и уметь всего и специализации не зря придуманы, но загонять порядок до уровня немецкого совершенства, когда он становится хаосом — не уверен, что было мудро. И сейчас мы сами тут будем балансировать на грани, проверяя на самих себе — как оно может быть лучше. И уже маячат скоренько проблемы связанные с оплатой медицины — за тысячи лет так и не решенные — потому как бесплатную медицину не ценят пациенты и свое здоровье запускают до безобразия, а платная тут же начинает молиться Золотому тельцу и вместо лечения идет уже вспарывание кошельков. Правда пациенты все же стараются здоровье беречь...
Хотя кого я обманываю. Наши люди не немцы или американцы и потому тот же здоровый образ жизни вызывает только насмешки. Жрать, как не в себя. Пить как не в себя...
Тут я охолаживаю свой задор. Просто вспомнив, что у тех же американцев новые анатомические термины для жиробасов — передний зад и задняя грудь. Что как-то не сочетается с ЗОЖ...
Потому шустро слезаю с высших эмпиреев и возвращаюсь к нашим баранам. Таблицы связи, схема больницы с отделениями и прочие организационные вопросы. В первую голову запомнить номер дежурного врача и в случае необходимости обращаться к нему. Патрулировать начнут через неделю, за это время для них приведут в порядок доставленные из города машины 'Скорой помощи'. С оборудованием там неизвестно что, но ездят сами, так что шасси и мотор в порядке. Методички раздал для самостоятельного изучения. Первая помощь, которая в течение 'золотого часа' вопрос жизни и смерти зачастую. Ребята становятся серьезными — объем информации, который им нужно будет проглотить и усвоить — попугивает.
Начинать приходится с азбуки. Ну а куда денешься? И разбираем вроде и простое, а на деле — почему-то почти всегда упускаемое — оценка обстановки, оценка угрозы парамедикам и самим пациентам. Ожидаемо, ребята уверенно называют угрозой зомби, электрический ток и возможный наезд транспорта, если это авария при ДТП. Приходится приводить примеры самого разного — от угарного газа, хорошо накапливающегося в разных низких местах (а мы, когда обучим ребят уже зимой вполне с этим газом столкнемся, причем от любовных парочек в гараже, до отапливавших свое жилье газом теплолюбивых дурней и много там еще всякого будет), до агрессивных невменяемых зрителей, например. Слушают хорошо, активно участвуют в обсуждении — в общем они мне нравятся. И староста у них толковый. Разбираем угрозы и оценку ситуации даже быстрее, чем ожидал. Еще быстрее проходит оценка — в сознании ли пациент. В то, мирное время, обучаемые все же стеснялись друг друга и потому резко и громко спрашивать у пострадавшего: 'Что с вами случилось? Вы меня слышите?' получалось далеко не сразу. Краснели и мямлили.
Эти орлы не страдают деликатностью и вполне орут это друг другу, разделившись на пары. Половина лежит на полу учебной комнаты — а другая их спрашивает. Громковато выходит, ну да сейчас ясный день. Обеденный перерыв уже для больных, не тихий час, так что ничего, потерпят. И да, как и положено признают — когда лежишь, а тебе такое орут — не поспишь.
Насчет проходимости дыхательных путей и западающего языка вопросов не возникает. Успеваем, забегая вперед, отработать переворот в безопасную позу — на бок, чтоб 'с роту слюни с носу сопли' вытекали безвозбранно и я веду своих архаровцев обедать.
Поварихи расстарались — от души наготовили. И салатик свежий, и котлеты с пюре, украшенным петрушкой и укропом и все красиво и пахнет обалденно. И густой наваристый борщ со сметаной и чесноком, конечно! Парамедики только головами вертят.
— Будет здорово учиться, пока так кормят! — выражает общую мысль один из ребят.
Учиться после сытного обеда трудновато, потому перерыв на 20 минут вполне оправдан. Сидим на свежем воздухе, в беседке, среди цветника.
Выражаю свое легкое удивление тем, что ребята понимают важность своей будущей работы. Староста усмехается:
— Посчастливилось мне учиться у Крюкова Юрия Николаевича, замечательнейшего преподавателя. Он нам вдалбливал, что история — это цепь взаимосвязанных последовательных событий, и нужно не зубрить даты, а понимать механизмы причинно -следственных связей. И новости смотреть нужно, чтобы не сказать "аяяйяй, чо делаицца!", а вовремя конвертировать накопления в крупу, сахар и ящик водки. И быть готовым.
— Он какой предмет преподавал у вас? — спрашиваю я.
— Историю. Знание истории в таком ключе очень уберегает от остервенелого весёлого угара, участия в цветных революциях и последующего загибания от голода на обломках разрушенной собственными руками экономики. Также уберегает от скатывания сознания в нацистские и фашистские крайности. А вот школьные учителя, наоборот забивали мозги датами. Даты, даты, даты... "Исторический диктант": когда помер Наполеон, что случилось в августе 1372 года, когда ощенилась болонка Екатерины II?...
Я как раз в школе учился, тогда ещё русский, литературу, математику, геометрию, физику, химию и биологию преподавали по советским учебникам, а вот "история" была свеженькая, особенно в "новейшей истории" было много внимания уделено ужосам ГУЛАГА и в контраст кровавокоммунистическому совку ставилось безоблачное, счастливое демократическое европейское существование.
Одна из сестер ещё имела счастье на литературе "архипелаг ГУЛАГ" пройти. И вчерашние комсомолки с пеной у рта втирали нам про людоедство коммунизма и тупиковость плановой экономики, при этом не стремались тут же нас стыдить за выходки и хулиганство, ставя в пример пионеров — толково поясняет начальник парамедиков.
Тут я замечаю, что сам староста постарше остальных парней. Нет, они все не мальчики. Но он — постарше. И явно поопытнее. Они его слушают.
— Мне повезло — в моей жизни было 2 года пар у Юрия Николаевича. А у кого-то были только Марьивановны с историческими диктантами и охаиванием совка. Вот они брызжут вокруг "европейскими ценностями" — информационная бомба в девяностых сработала эффективно, как это не печально.
