— Рари! Рури! Я вам говорила, что дядя Керр спасет нас, а вы не верили! Он пришел за мной и поможет вам и вашей маме!
Андрей шел вдоль клеток и сбивал замки, выпуская на волю немногочисленных узников. Некоторым воля уже была не нужна, Милостливая Хель приняла их в свои объятия. Дошла очередь до двух громадных клетей. В одной из них были заключены два дракончика с красноватым цветом чешуи, размером дракончики были не больше вола, во второй взрослая дракона непонятной окраски, но до чего же они были измождены. Кожа да кости, помимо прочего на драконе отсутствовали целые шматы чешуи. Ее морда и лапы были охвачены толстыми цепями. Крепившимися к якорным тумбам. На спине и крыльях драконы не было живого места. Дракончиков не приковывали, до определенных размеров драконы плеваться огнем не могут. Дракончики забились в дальний от Андрея угол. Рури раскрыл крылья и спрятал за ними ими сестру, вытянул шею и шумно втянул ноздрями воздух, пытаясь по запаху определить кто перед ним. Вся спина дракончика была исполосована огненной плетью, чешуя в месте ударов потемнела, на перепонках крыльев было несколько прорех. Твари хельратские, они же дети! Это не люди, это... Ведь его могли так же, как их мать, пустить на органы.
— Дядя Керр, ты плачешь? — Тыйгу подскочила к Андрею и протянула ему чудом сохранившийся платочек.
— Да, солнышко. Отойди в сторонку, я сейчас сломаю клетки.
Андрей сменил ипостась, дракона глядела на него во все глаза, ее хвост колотил по полу клетки. Рури перестал шипеть и сжался в комочек, не переставая закрывать собой сестренку. Появление здоровенного дракона вместо человека было для хвостатых узников полной неожиданностью.
— Боже, до чего же вас запугали. — сказал Андрей и разломал клетки, парой движений он порвал цепи и разогнул металлические оковы на лапах драконы, цепь с морды она сняла сама.
— Спасибо, — прохрипела дракона.
— Дядя Керр, здесь еще одна клетка, ты пропустил. С дядей, который заступался за Рари и Рури — крикнула Тыйгу. В стороне от остальных клеток стояла еще одна, сделанная из серого металла. Опять нотриум, нашелся предназначенный в жертву маг.
Андрей раскидал мешающие проходу клетки и подошел к узилищу мага.
— Здравствуй Керр. — сказал маг, держась правой рукой за прут, левая висела плетью, распухшая и посиневшая на предплечье, его лицо покрывали многочисленные ссадины, глаза заплыли от синяков, плечи и спина были исполосованы огненной плетью.
Андрей застыл на месте, с трудом узнавая знакомое лицо:
— Тимур?
* * *
*
Тимур пошевелил угли, тут же вспыхнувшие ленивым красным пламенем, потянул носом манящий запах шашлыков и вопросительно посмотрел на шеф-повара. Подобное блюдо он видел впервые, ему не терпелось приступить к дегустации. Кашеварила сегодня, точнее мясоварила, Ильныргу — в связи с самоотводом одного члена их коллектива от готовки по уважительным крылатым обстоятельствам, ей пришлось бремя кормежки взять на себя. Орчанка, усмехнувшись, взглянула на Андрея, ощущавшего себя наседкой. Под левым крылом у него примостился Рури, правое поделили Рари и Тыйгу. Мальчики налево, девочки направо. Тыйгу наотрез отказалась идти ночевать в келью, она притащила, из обнаруженных в целости и сохранности вещей путешественников, одеяло и скатку, заставила подвинуться засыпающую от умятого мяса Рари и привалилась к теплому боку дракона. Девочка отчаянно ревновала его к дракончикам. "Наседка" положила голову на теплые камни и закатила глаза кверху. Тимур и орчанки от такой картины прыснули, дракон тяжело вздохнул.
— Через три минуты снимай. — сказал Андрей орчанке. Сам он, вместе с дракончиками и Ланиррой — их мамашей, до отвала наелся оленины из обнаруженного под жилым зданием ледника. Аскетизмом местные последователи запрещенных религий не страдали, деньги у них имелись в немалых количествах, поэтому на еде "монахи" не экономили. Склад и ледник были забиты продуктами под завязку. Целые туши быков и оленей, громадные рыбины, напоминающие земных осетров, корзины мороженых карасиков, вино, овощи. В отдельном помещении хранились вяленое мясо и сушеная рыба, сухофрукты, соленья и варенья. Полный склад говорил о том, что хельраты обосновались тут всерьез и надолго, но один злобный дракон испортил мужикам всю малину, плюнул в душу и наклал в кису.
Пока Ильныргу колдовала у импровизированного мангала, Андрей слушал историю Тимура начиная от побега из школы и заканчивая боем у Ронмира. Зла, на так подставившего его друга, тот не держал. Попенял вначале, что один хвостатый индивид мог быть несколько откровенней со своими друзьями, но тему развивать не стал. О Фриде он ничего не знал, по словам Тимура (Андрей ему охотно верил), в школе, после устроенной на полигоне бойни, творился такой бардак, что даже первая сорока их курса разинула в растерянности клювик от обилия слухов, сплетен, неправдоподобных рассказов и еле-еле смогла выловить кусочек правдивой информации о том, кто устроил побоище. Когда в их группе начались аресты, друзья решили, что армейская похлебка наваристей тюремной баланды и быстро смотали удочки. За последний месяц они хлебнули не только армейской похлебки, верные солдаты короны успели "откушать" и других "разносолов", поучаствовав в подавлении мятежа и бомбежке Ронмира. И, похоже, что "кушать" им от этой кухни еще долго. Империя объявила Тантре войну, на подходе "лесовики" и конца этому не видно...
— А как ты сюда попал? — спросил он Тимура.
— Не рвани арсенал, я и не очутился бы здесь. От взрыва сбило настройки и координатную привязку портала. Когда нас швырнуло в рамку, я заметил рябь, а в следующую секунду мы вылетели прямо на жрецов. Хельраты, не будь дураки, кинулись на меня с мечами. Пришлось немного повоевать, обидно, что немного: набежала целая толпа зомби и показала мне мир в овчинку. Пока я "отдыхал" за решеткой, то успел переговорить с несколькими соседями. Оказывается, жрецы раз в две недели строили "игольчатый" портал, который позволяет пробить экран. Человек через такой портал не пройдет, а вот небольшая партия груза вполне. В районе Ронмира у них был организован передаточный пункт. В день штурма военного лагеря, жрецы должны были передавать очередную партию товара. Скорее всего произошло кратковременное наложение векторов и получился встречный канал. В момент взрыва каналы наложились друг на друга и отправили меня с подобранным раненым эльфом, оказавшимся эльфийкой, прямо в объятия жрецов. Такие вот дела. Так что ты вовремя меня вытащил, попадись вы жрецам на недельку позже, то ничем бы не отличался от остальных заключенных.
Половина из освобожденных Андреем узников представляла из себя жалкое зрелище: худые, с горящими глазами, чумазые и овшивевшие. Многие были в свежих струпьях и сверкали шрамами от плетей. Обзавестись вшами Тимур не успел, но его состояние вызывало серьезные опасения. "Монахи" встретили его совсем негостеприимно, встреча закончилась переломами левой руки, которая за сутки почернела, и тройки ребер, о кровоподтеках, ссадинах и синяках можно скромно умолчать. Молодой человек представлял из себя сплошной синяк. Андрей вспомнил про лабораторию, спросил у драконы разрешения напоить изможденных людей кровью, сменил ипостась и побежал за пробирками. Вернувшись в подземелья он был встречен Ланиррой, которая прочитала над склянками какое-то заклинание. На вопрос, что она сделала, дракона ответила, что провела ритуал очищения, отделив кровь от себя, таким образом избавив себя и людей от возможного взаимного ментального влияния. Штука почти невозможная, но предохраниться стоит, тем более неизвестно сколько ее крови разошлось по миру. Через полчаса Тимур был относительно здоров, не считая душевной травмы, которую не излечить кровью дракона и поставлен на ноги. Андрей разломав стену, перекрывающую выход из пещеры, помог драконам подняться к обители, люди ушли через дверь.
Про "дела" Андрей был в курсе. Увидев его, вернувшегося с нижних уровней каземата, очнувшийся к тому времени жрец, запел соловьем: рассказав где спрятана казна, казначейские бумаги, векселя и имущественные закладные. Поведал он и о других "обителях". Андрей с Ильныргу, распотрошив закладки, принялись изучать содержимое бумаг, особенно их заинтересовали карты королевства с непонятными обозначениями. Взятый за вымя хельрат поведал, что это обозначения обнаруженных поисковыми отрядами гнезд драконов. Кругами отмечены те, в которых уже ловить нечего. Драконы из них пойманы и препарированы. В обнаруженных приходно-расходных книгах аккуратным почерком описывалось куда, кому и сколько "товара" было продано. География экономической деятельности "монахов" простиралась от Светлого Леса, до юга империи, большая часть продаж приходилась на Тантру, встречались описания сделок с рау.
— Ты можешь припомнить все гнезда? — спросил Андрей жреца.
— Могу, я сам наносил их на карту, только у меня есть такая бумага. — ответил тот. — на карте обозначены все известные нам места проживания драконов.
— Очень хорошо, никто из твоих жрецов больше про карту не знал?
— Охотники знали, но их ты спалил в храме.
Андрей кивнул Ильныргу и выволок жреца из кабинета.
— Ты неправильно ответил на мой вопрос — сказал он хельрату, притащив его к восточной стене, сложенной у глубокого обрыва. — лучше бы ты не знал, о карте и препарации: дольше бы прожил. Я тебя отпускаю. Правда, как ты правильно заметил, разная бывает. В чем я тебя обманул? Полетишь ты живой...
Жрец истошно закричал и полетел с пятидесятиметровой высоты на острые камни, нотриумные цепи не дали ему применить заклинание левитации... О гнездах драконов не должен знать никто. Ильныргу своя и не раз это доказала на практике, ей можно доверять, в добрую волю склизкого типа он не верил...
Андрей задумался. Объявление войны было неприятной новостью, если не сказать хуже. И так все его планы полетели в тартарары, задумка попасть домой через Киону накрылась медным тазиком, а тут еще война. Будь оно все неладно. Скажите — куда девать три дополнительных хвоста и десяток бывших узников подземной тюрьмы? Предположим, что люди какое-то время поживут в бывшем монастыре, отъедятся, а потом пойдут по своим делам, тем более, что они теперь не просто голытьба, а состоятельные подданные Его Величества. Андрей, нашедший казну хельратов, отсыпал каждому по доброй порции золотых и серебряных кругляков. Вместе с казной к нему попали финансовые бумаги и переписка "настоятеля" с другими общинами, сильными мира сего и шушерой поменьше. Интересные бумажки и вонючие, от них на лигу несет скунсом или мускусной крысой... А что делать с драконами? В какой кошель им отсыпать золота? Ланирра еще дня три не ходок, не говоря про полеты. Бросить ее здесь одну? Зачем тогда спасал, спрашивается? Проблемы из снежного кома выросли в громадную лавину...
Иль сняла шашлыки с углей и свистнула упражняющимся на мечах Слайсе и Листе. Девчонки разошлись вовсю, они крутили такую карусель из острой смертоносной стали, что Андрей удивлялся — как они еще головы друг другу не снесли? Олаф вольготно развалился на охапке душистого сена, принесенного из конюшни и горящими глазами "пожирал" свою "ладу". Время от времени он, в запале, стучал кулаком правой руки по левой ладони и сплевывал в сторону, с комментариями к воительницам викинг не лез. Листа отучила. На первой стоянке он имел неосторожность (это викинг не подумавши сделал) пройтись по "мозолям" орчанок, раскритиковав их манеру ведения поединка. Мол орки слишком много внимания уделяют уколам... Листа покивала-покивала и пригласила норманна в круг. Рефери в лице Ильныргу ехидно осведомился у критикана — не стоит ли уменьшить воздействие болевого заклинания, уведомляющего об условной смерти или ранении? Критик снисходительно и немного свысока ухмыльнулся..., и через пару минут корчился на земле от условно-поражающего укола в печень Листа не оставила ему никаких шансов. Отдышавшись, Олаф потребовал сатисфакции. Воительница ослепительно улыбнулась и согласилась на матч-реванш, потом на еще один, а потом ей надоело доказывать свое превосходство фехтовальщика и последний укол пришелся в правую филейную часть "организма" противника. Естественно зад северянина онемел, викинг поднял вверх руки, признавая, что был неправ. Орчанка заразительно рассмеялась и чмокнула Олафа в небритую щечку, заработав тем самым неодобрительный взгляд Слайсы. После устроенного ему показательно разноса, норманн попросил дополнительно заниматься и с ним, объясняя свой поступок тем, что никогда не поздно учиться тому, чего не знаешь или не умеешь — в жизни все пригодится. Ильныргу скептически оглядела худощавого, но обладающего неимоверной физической силой, кандидата в ученики и согласилась выступить в благородной роли наставницы.
Услыхав свист, соперницы отсалютовали друг другу клинками и чинно подошли к костру. Путешественники отказались ночевать в душных кельях, заняли верхнюю скалистую площадку монастыря, больше похожую на небольшой плац, по-походному разложили костер и расставили палатки. На самом верху дул освежающий ветерок, унося своими порывами всю кусающуюся и кровососущую мелочь и даря приятную прохладу. На одном уровне с площадкой возвышался третий этаж жилого здания, разглядывая подслеповатыми узкими окнами келий походный лагерь. Освобожденные драконом люди разместились там же, на первом этаже, снизу не доносилось ни звука. Бывшие пленники спали без задних ног...
— Откуда у тебя эти "близнецы"? — спросил Олаф подругу.
— Мечи мастера, убившего Берга. — вместо Слайсы ответила Иль. — Сотник разрешил забрать мне их в счет дележа трофеев из общей добычи после сражения. Хорошие клинки, как раз для близкого боя и длина для быстрого извлечения из-за спины для Слайсы подходит. Пусть девочка к ним привыкает, не все ж им в сумах болтаться.
— Можно глянуть?
— Пожалуйста. — Слайса извлекла из ножен один клинок и рукоятью вперед подала его суженому.
Олаф выхватил из-за пояса тряпочку и, перехватив меч за клинок и рукоять, осмотрел красноватую сеточку, оставшуюся после травления и полировки, щелкнул по металлу заскорузлым ногтем, вслушиваясь в долгий чистый звон.
— Гарный меч! — Андрей чуть не поперхнулся, услыхав от викинга родное слово, твою ж... — Не пойму токмо, зачем на рукояти это кольцо? — Олаф поскреб по широкому кольцу на рукояти, его палец лег в небольшое углубление. — Ага...— кольцо повернулось, из рукояти вылетела маленькая иголочка. Пролетев тройку метров, игла отскочила от драконьей чешуи. Листа осторожно подобрала неожиданную находку.
— Дай-ка понюхать. — сказал Андрей. Девушка протянула к нему руку. — Яд! Пахнет вываренным корнем болотного дурмана. Дерьмо, а не яд. Этим трудно убить, только парализовать на пару минут... — неожиданная догадка заставила его замолчать, он повернул голову к Ильныргу. — Ты говорила...
— Да, это мечи убийцы Берга... — Олаф отдал клинок Слайсе. Орчанка скривилась, словно ей отдают безобразную шипастую болотную гадюку.
— Бери. — прогудел Андрей. — Славный клинок, а славным он стал после того, как ты его взяла в руки, а не то ничтожество, что владело им до тебя. Поганый хозяин и честное железо поганит.
