— Мы путешествуем недавно. Третий месяц. Мы провели две недели в Швеции в родственников Хельги, потом была Дания, не слишком примечательное путешествие, потом мы долго ехали сюда. Я только в Вене очнулась, она действительно меня поразила.
— Вы не были в Париже? — спросил барон.
— Только собираемся. Муж его не любит.
— Мы знакомы с графом.
— Вот как? — тут графиня удивилась очень искренне. Потом чуть свела брови, но во время нашлась, считая, что не выдала своего недовольства, продолжала. — Он мне не сказал. Странно.
Она чуть закусила губу и вдруг саркастически улыбнулась.
— Я догадываюсь почему, — кивнула она не слишком уверенно. — Полагаю, что местом знакомства была не опера и не музей.
— Дорогая, — забеспокоилась Матильда, — Георг, как вышло ваше знакомство? Скажите же. Я не помню.
— Я еще не рассказывал, — ответил барон, наблюдая, как графиня старается справиться с неловким для нее положением.
— За карточным столом, я полагаю, — немного разочарованно сказала она. — Александр знает, что я не одобряю его слабость к игре, и потому мне не сказал, пришлось врать об обстоятельствах знакомства.
— Это так серьезно? — спросила вдруг Хасима, обнаружив свое присутствие.
— Они мне давали слово, мой муж и господин Гаруди, что не сядут вместе за игорный стол. Гоподин Гаруди, имея нужду в деньгах и не смея просить прибегает к своим способностям, чтобы выиграть некоторую сумму, но моему супругу такой способ не к лицу, я категорически против этого.
— Успокойтесь, графиня. Увы, вы женщины так просто можете нас разгадать, а мы этого не учитываем, — примирительным тоном сказал барон. — Что ж, спешу вас успокоить, он был с вашим братом, с господином Макензи. И по сути он не выиграл, ставки были пустяковые, ради простого интереса, признаться я не увидел в нем азартного игрока, скорее ему интересен процесс, как некая стратегия, чем результат в виде выигрыша.
— Спасибо, за ваш искренний ответ, господин барон. Я что-то разволновалась. Они с Рагнаром однажды выиграли большие деньги, их едва не обвинили в мошенничестве и не убили. С тех пор я просто опасаюсь таких развлечений.
— Уверяю вас, господина Гаруди и близко не было, — сказал барон.
— Грэг очевидно составил компанию, он никогда не играет.
— Я невольно выдал чужой секрет, — заметил барон. — Надеюсь, вы не будете сердиться долго.
И вдруг лицо молодой женщины просияло.
— Я не умею сердиться, и считаю, что лучшим наказанием будет такой же поступок. Госпожа баронесса, я выиграю для вас лошадь. Должно быть конь великолепен, если вы так его желаете.
— Чистокровный липиццанер! — воскликнула баронесса. — Вы умеете стрелять?
— Я умею стрелять! Дайте только попрактиковаться! Если Александру Константиновичу угодно играть в карты, то мне угодно поехать на сельскую ярмарку. Где она проходит?
— В Бадене, — ответила баронесса.
— Наслышана о его красотах. В четверг отправлю туда слугу подыскать нам дом.
Барон наблюдал преображение схожее с тем, что видел в лице молодого Элберета этим утром. Нрав у них был схож. После всего, что наблюдал барон, ему уже не пришло бы на ум сравнивать их.
В гостиную вошел лакей и сообщил, что внизу ожидает молодой человек, что он назвался братом графини.
— Господа, я должна с вами проститься. Грэг должно быть заехал за мной, не хочу чтобы он меня ждал.
— Я, пожалуй, тоже попрощаюсь, — присоединилась к ней Хасима.
Они вчетвером и слуга спустились вниз. Эл с лестницы увидела свою копию. То, что сотворила Франсин с Игорем было просто изумительно! Одно дело видеть себя в записи, но вот так. Сходство было потрясающим.
— Элберет, — выдохнула она и ее удивление было вполне натуральным. Эл пережила мгновение легкого восторга, что было редкостью в обычной жизни. — Господа, это мой младший брат Элберет.
Матильда фон Лейдендорф обогнала ее и первой всмотрелась в знакомое мужское лицо. Молодой человек смущенно улыбнулся.
— Я вас знаю, — сказала она без всякого приветствия, забыв о вежливости.
В ответ она получила легкий поклон.
— Здравствуйте, госпожа баронесса. Вы назвали меня Жорж Санд в прошлый раз.
Матильда перевела взгляд на Элизабет. Тут фрау Хофман, вспомнила о намеках господина Гаруди и, чтобы не улыбнуться, прикрыла губы. Матильда фон Лейдендорф пребывала в растерянности. Барон остался стоять на последней ступеньке лестницы и наблюдал всю картину свысока и с некоторой надменностью.
— Господин барон, — кивнул ему молодой человек.
Барон ответил вялым кивком.
Пока дамам подавали накидки, Элберет обошел их и встал недалеко от Ледендорфа. Он чуть повернул голову и сказал тихо и низко:
— Неправда ли, моя сестра стоит того, чтобы за нее сражаться?
Барон не ответил, только смерил его взглядом. Молодой Макензи был самоуверен и явно горд утренней выходкой. Барон подметил, что схожи они не только внешне.
Они попрощались и вышли на улицу. Графиня предложила подвести Хасиму домой, та согласилась, усевшись рядышком, обе дамы молчали минуту. Потом Хасима услышала тихий смех и почувствовала, как вздрагивают плечи графини. Она пыталась не смотреть на обоих спутников с того момента, как поняла, в какое положение попала баронесса, не удержалась и прыснула со смеху. Хасима посмотрела на лицо веселого Элберета, который тоже понимал шутку по-мужски стойко и с достоинством сдерживал смех, его губы периодически кривились в усмешке, он переводил взгляд с одной хохочущей дамы на другую.
Высадив Хасиму лже-Элберет вернулся к сестре.
— Довольна?
— Чертовски!
— Димка это оценит и будет долго ворчать, что его не позвали на это посмотреть. Я действительно на тебя похож? Франсин не показывала мне зеркало, пока не закончила.
— Потрясающе!
— Эл, зачем этот маскарад? Ты не объяснила.
— Барон проницательный человек. Он заподозрил во мне женщину сегодня утром.
— Письмо Шпитца — неожиданность. Зачем Арнольду предупреждать барона?
— Потому что они хорошо знакомы. И это барон заказал перевод свитков. Вот что, давай-ка воспользуемся твоим новым обликом. Завтра в качестве Элберета нанеси визит профессору, я объясню суть того, о чем вы будете с ним говорить. Думаю, профессору стоит знать о том, что твориться за его спиной, а заодно и нам узнать на что способен Арнольд.
— Эл. Это прямое вмешательство.
— Найдем свитки — изменим историю, не найдем — неизвестно что будет, — сказала она серьезно, а потом опять улыбнулась. — Ты здорово на меня похож. Не могу поручить это дело Рагнару, он сейчас немного не в форме.
— Можно я сам подумаю, что и как говорить? Дай цель чего добиться.
— Доверяю. Ты у нас известный дипломат. Хочешь еще побыть мной? Сегодня?
— Только не отправляй меня к Арнольду.
— Нет, конечно, Арнольд меня знает, и может увидеть отличия. Поехали в музей, давно хочу посмотреть одну вещицу.
* * *
Домой они возвратились под вечер. Эл поднялась к себе, а Игорь зашел в библиотеку, чтобы найти себе книгу по истории Востока. Он шарил по полкам, залез на лесенку и пробежался по корешкам книг. В коридоре слышались шаги, он распознал по ним Ольгу, она шла сюда. Дверь отворилась, и она вошла с книгами подмышкой, с деловым видом. Она посмотрела снизу верх.
— Привет, — сказала она.
— Привет.
— Что у тебя с голосом?
Он забыл о гриме, а теперь опять вспомнил.
— Хлебнул лишней гадости из флакона, — переходя, на шепот ответил он, — или жидкость отстоялась. Франсин сочиняет мне противоядие.
Для верности он сдавленно кашлянул и потер горло, заодно поправил галстук.
Он присел на верхнюю ступеньку лестницы, она качнулась, заскрипели колесики. Оля расставила свои книги на места и не собиралась уходить.
— У тебя есть минута для меня? — спросила она.
— Конечно.
— Я бы хотела продолжить наш недавний разговор. Понимаю, я всем надоела со своими неполноценными чувствами, но мне сложнее разобраться, чем я думала. Одно дело принять решение, совсем иное найти путь к цели. Ты права, я не боец, мне не хочется соперничества.
Она попробовала объяснить что-то. Но это было обрывком беседы, которую он не мог знать. Какое-то время он думал, как ответить. Он стал размышлять, как ему вести себя. Он не Эл! Сознайся он теперь, последствия предугадать нельзя. Не смотря на некоторую неэтичность своего поведения, он был рад представившейся возможности , как еще узнать, что она чувствует, ему в глаза она ничего подобного не скажет. Он мучался не долго и решился на обман.
— Ты молчишь. Как будто не слушаешь. Эл, если я не во время, извини.
— Мне трудно говорить.
— Тогда в другой раз.
— Погоди. Я не считаю твои чувства неполноценными. Скорее туманными. Оля, трудно понять, чего ты хочешь. Давай так. Честно. По возможности коротко и ясно. Что ты чувствуешь к нему? Можешь слово любовь не употреблять. Возьмем за основу то, что это не любовь. Что тогда?
— Возьмем за основу. Его любимая фраза, — усмехнулась Ольга.
— А ты представь, что на моем месте — он. Я же изображаю парня. Давай. Себе, ему, чтобы ты сказала?
Оля оценивающе посмотрела. Казалось, еще чуть-чуть и она заметит. Справляясь с волнением, он поерзал на лестнице, она заскрипела, и Ольга нахмурилась.
— Лучше я не буду его представлять. Я не могу. Это как театр. Ты там сидишь, как на, — она вспоминала слово, — галерке.
Он спрыгнул вниз. Сейчас поймет. Он намеренно подошел ближе. Ее лицо поменялось за минуту несколько раз. Он покряхтел, она увлеклась размышлениями. Вот Ольга подняла глаза.
— Лучше я не буду на тебя смотреть, — она отвернулась.
Он криво улыбнулся. Оля снова замерла.
— Это настолько трудно? Скажи просто. Я не люблю его, я просто живу прошлым, — сказал он то, что не хотел бы услышать.
Олин противоречивый ум среагировал мгновенно.
— Но это не так!
— Давай иначе. Вы спорили на поцелуй, ты его желала?
— Откуда ты знаешь?
— Ника сболтнула, — с заминкой ответил он. — Так хотела?
— Я поцеловала его на Фейт, когда он спал.
— Едва ли он оценил твой порыв, запакованный в тот жуткий костюм. А здесь в первый день на базе? Ты целовала его.
Ольга рефлекторно закрыла руками лицо.
— Мне так стыдно.
— Отчего? Кто был инициатором вашей первой близости после свадьбы?
— Я. Но...
— Ты была не в себе? Оля. По-моему когда ты в себе ты делаешь больше глупостей, чем когда нездорова.
Он ждал возражений, но она кивнула в знак согласия.
— Я не знаю, как мне вернуть его? Димка сказал, что я его потеряла.
— Оля, — он нахмурился. — Ты уже обсудила эту тему со всем?
От возмущения он всплеснул руками.
— Почему не с ним? — возмутился он, едва не сказав "со мной".
— Эл! Я не знаю, как в глаза ему смотреть, только мне казалось, что я справилась, только все начало выравниваться. Я бросила в тебя пудрой, и тех пор он на меня не взглянул без иронии. Он флиртует с Франсин, а мне так больно от этого, что плакать хочется.
И она заплакала. Он стоял рядом, не смея шевелиться.
— Я люблю его, Эл!
Растерянность снова сменилась возмущением. Он резко повернул ее за плечи к себе.
— Почему не сказала до сих пор! — рыкнул он и тряхнул ее. — О своих страданиях ты не забываешь ни на минуту, о своей любви. А он? Черт возьми! Это уже невыносимо!
Он ушел, едва не хлопнув дверью. Потом развернулся и, открыв дверь снова, твердо заявил:
— Это Франсин флиртует с ним.
Он прошелся по коридору очень быстро, переводя дыхание, развязывая на ходу галстук. Он заскочил в столовую выпить воды и натолкнулся на ожидающего ужина Димку. Тот посмотрел удивлено.
— Ты что, как ошпаренная?
— Не накрыли еще? Водички зашла попить.
— Ты чего хрипишь, гадости той перепила?
— Да.
— Вода не поможет. Я тебя недавно в платье видел. Что это тебя сподобило опять переодеваться по три раза на дню? Случилось что-то?
Дмитрий был еще зол из-за утренней выходки с саблями, даже свидание с Дианой не развеяло его. Он ощущал свою ошибку, это задело его самолюбие, как никогда раньше. Позволив себе проявить чувства, он лишился равновесия и пребывал в эйфории, в лихорадке, а разумному поведению это не способствовало. А поскольку Эл подтолкнула его в объятия Дианы, он считал, что она чуток виновата во всем этом помрачении. Потому сердился, что она еще и подшутила над ним утром. Дмитрий не уловил знакомых вибраций, которые возникали в присутствии Эл, и растерялся, а вдруг пропадет все, что обеспечивало стабильность его работы.
— Просто дела, — ответила она.
Димка поднялся и стал подходить.
— Я к ужину вернусь, — не дойдя до графина с водой, Эл повернула назад.
Но Дмитрий оказался рядом и ухватил воротничок рубашки.
— Ну-ка. Ну-ка?
Дмитрий держал крепко. Ухватив ее за шиворот, он поймал иную волну, не менее знакомую. А потом шаги, ну уж звуки он отличал еще лучше, две пары женских ног топали в столовую с двух сторон коридора. Одна Эл, другая Ольга. А это что?
— Суда идут девушки. Обе, — Дмитрий сладко причмокнул.
Рывок и воротничок оторвался. Дмитрий держал его в кулаке, а шея из воротника ускользнула. Фигура Эл метнулась за занавеску, где удачно скрылась от посторонних глаз.
Первой в столовую вошла Эл в платье к ужину. Дмитрий просиял, чутье его не оставило.
— Ага, тоже проголодалась? Или водички зашла попить?
Эл не успела ответить, появилась Ольга.
— Добрый вечер.
"Ревела", — подумал Дмитрий.
— Водички? — спросил он у Оли.
— Нет, я... Потом, — Оля замялась. — Я потом приду.
Она исчезла в дверях.
— Ты сегодня в уда-а-аре, — протянул Дмитрий Эл и заискивающе улыбнулся. — Какой денек!
Эл пригляделась и, прищурив глаза, заключила:
— Не пил.
— И даже не целовался. Да тут без вина такое привидится, хоть крестись! Хочешь, фокус покажу?
— Валяй.
Дмитрий подошел и отдернул занавеску.
— Та-дам!
Оттуда вышла копия Эл.
— Чудесный экземпляр! — восторженно сказала Эл.
— Учуял, — пожал плечами переодетый Игорь.
— Судя по Олиной мордочке, ты уже успел воспользоваться, — заключил Дмитрий. — Так ей и надо.
— И что узнал? — спросила Эл, копируя Димкин тон.
— Она любит меня.
Лицо лже-Элберета просияло наисчастливейшей улыбкой.
— Открыл Америку, — скривился Дмитрий.
— Она мне никогда этого не говорила, — с гордостью сказал он своим голосом.
— А она и не тебе это говорила, а ей. — Димка ткнул пальцем Эл.
— Двигай к Франсин, — снисходительно сказала Эл. — Будь благоразумен, не кидайся к Оле сразу же после возвращения в себя.
Он забрал у Дмитрия оторванный воротничок и ушел.
— Ты все подстроила. Как утром. Командор, тебя заносит.
— Само собой вышло, по ходу.
— Само собой, — закивал Дмитрий, ничуть ей не веря.
Глава 2 Приглашение в Баден
Званный ужин оказался утомительной затеей. Едва раздевшись, Ольга отослала Шарлоту и рухнула на постель.
Весь вечер она провела в напряжении. Гости оказались разношерстной компанией. За столом сидели госпожа Берг и Матильда фон Лейдендорф, барон фон Лейдендорф и князь Рушель, Хофманы и Теодор, Ванхоффер и Диана. И весь этот комок противоречий оказался в одной столовой за ужином. Она не представляла прежде, что люди, которым в сущности нечего делить могут создать вокруг такую напряженную атмосферу. Суета на ужине у Ванхоффера ее не коснулась, но напряжение того дня в сравнение не шло с днем сегодняшним.
