— Ага, нам все про Европу от Владивостока до Лиссабона говорили. Дескать вот-вот мы станем европейцами — кивает один из парамедиков. Точнее — будущих парамедиков.
— Нафиг мы европейцам не сплющились, ресурсы наши интереснее. Любая война от короткой огневой стычки до войны в целом идёт за ресурс и в конечном счете побеждает тот, у кого ресурсов хватило на дольше, чем у врага и кто эти ресурсы более умело использовал. А "историки", которые сыпят датами и фактами наших кровавых преступлений, лучше бы вспомнили, как под любой шумок европейские соседи, высокоразвитые японцы и ребята из-за океана быстро появлялись на наших границах и с целью помощи соседям в столь нелёгкое время пытались тихонечко аннексировать чутка нашей земли. Да и шумок порой шумелся на их баблишко, но это уже не столь очевидные вещи и тут можно в конспирологический бред скатиться — отзывается староста.
— Ну да, конспирология — насмешливо отзывается другой курсант.
— В любом историческом событии есть причина, которая выгодна верхушке и есть повод, который должен нравиться толпе. Основная масса за поводами не видит причин, а поводы, как показывает история, в большинстве случаев тщательно продуманы и срежессированы — пожимает плечами староста.
— Похоже, что вы воевали? — спрашиваю его не совсем тактично.
— Да было немного...
— Писарем при штабе? — ухмыляется его напарник, сказав цитату из известного фильма.
— Да, типа того — возвращает ухмылку староста.
— Чечня? — уточняю я.
— Да, она самая. И да, по сравнению с тем, что сейчас — так нынче проще. Не веселее, не легче — но проще. И враг виден и с друзьями понятнее.
— А там?
— Ты постоянно находишься в стрессе, в окружении врагов, которые днем вполне дружелюбны. "Здесь не Европа, а Восток, и в моде минная война..." Мина оставит тебя калекой, а жить инвалидом не хочется, и на этот случай у многих припасена специальная граната. Это давит на психику, и бутылка на троих вечером — это нормально. Но блин...
На стадии отбора перед командировкой мы просмотрели, что один пассажир, когда выпьет, неадекватен. Он реально для своих был опасен — я у него один раз еле успел Ф-1 забрать, пальчик уже в колечке был. Сдать его руководству нельзя — уволят его, дурака тупорылого, а ему семью кормить надо. Слава богу, поперся он добровольно на учения с ОМОНом, и сломал ногу.
— Слыхал, что там проблемы были с бегунами по бабам? — уточняет его напарник.
— В полный рост и встав на цыпочки! В Чечне в общепите работали в основном вдовы, они и половые услуги оказывали в легкую. И они реально воняют бараньим салом, это вообще ни разу не слова Суворова, а жизненные реалии. Разумный человек без дополнительных разъяснений понимает: если ты попрешься ночью на территории ЧР к бабам, то это жесткая лотерея. А человек выпил больше нормы: "Я пошел к Мадине".
Его спать уложили, он подождал, пока все уснут, и все равно ушел. Хорошо, что прошло без ЧП. Потом в этом же районе были люди из другого региона, и у них были проблемы. Большие! Причем, накосячили раз, а стреляли в районе еще долго. Вот Цхинвал по сравнению с Чечней — это кайф. Там местные не враги были. Хотя крыша у меня ехала после приезда оттуда еще года 2.
— Как выразилось, если не секрет? — не стоило бы спрашивать, да очень уж интересно.
— Горцев видеть не мог спокойно, шерсть на загривке торчком. Потом прошло.
— Вождению вас уже обучили?
— Да, права у всех есть действующие, но на легковушки. Фургон скоропомощной в принципе понятен, хотя и габариты другие и с обзором беда. Для вождения скорой помощи нужны права категории В, но там спецподготовка нужна по приказу, из-за люстры и спецсигналов. Нам сказали, что как раз первые патрули будут для обкатки и срабатывания.
Тут староста неожиданно начинает ржать, потом спохватывается и поясняет:
— Горная дорога, то ли Кавказ, то ли средняя Азия, уж не помню. Идёт военная колонна. В кабине грузовика сидит мой командир, тогда еще совсем зеленый летеха и водитель-срочник. Командир замечает, что время от времени задние колёса частично не просто выкатывается на обочину, а как бы зависают над обрывами. Он спрашивает узбека-водителя: "... а ты как, хорошо машину водишь, и давно?" Тот отвечает: "Таварись прапорсчик сказал — хоросё езжу. А уже даано езжу — тры дня!" В итоге машину дальше вел мой командир, а водила сидел рядом с наказом: смотри и учись! В итоге оба живы остались!
— Все же непонятно, откуда Вы про 10% взяли? — спрашивает невысокий молчаливый парень, когда все отсмеялись.
— Интернациональная статистика, проверялась создателем теории 'разбитых стекол' и его оппонентами. 10% людей всегда соблюдают правила и законы. Столько же — всегда нарушают. Остальные болтаются между двумя крайностями. Именно потому люди разные, но просчитываются. И 10% нарушителей — всегда в любом обществе будут. Другое дело, что если им карт бланш дан, то к ним примкнет и большинство. Большинство болтающихся это и есть нормальные люди. Жизнь учит, что обязательность соблюдения часто не полезна, не логична, не очевидна. Если их поместить в среду, где всё это чётко, они будут соблюдать.
— Стадный инстинкт?
— Нет, коллективизм. Оптимальный способ существования всей орды. Одни служат положительным примером, другие с риском для своей шкуры ищут новые пути и методы, авось что и обломится, заодно показывают подрастающему поколению — что так вроде и богаче житие, но могут и ручонки отрубить за воровство или там за шею повесить. Остальные обеспечивают стабильную жизнь всей орде.
— Как-то грустно звучит. Вот раньше говорили...
— Либералы видели в коллективизме несвободу, а не стремление к большей эффективности. Это тоже психическое расстройство. Не помню, как по латыни, а по — нашему — свинья грязи найдёт. Выжить можно только вместе. Да что говорить — и сами видите, и история подтверждает, кто умеет понимать прочитанное и сказанное.
— Ну история... Чтоб её хотя бы только понять, нужен человек с управленческим или дипломатическим, или военным опытом, и солидным. Объяснять и того сложнее. Что там эти училки могут рассказать, когда сами-то ничего не понимают? — пожимает плечами другой парамедик.
— Училка может повторять правильные догмы. Империалисты — говно, а прогрессивное человечество это вот эти вот все. Если это ложь, то люди будут одурачены и вряд ли поимеют пользу от таких "знаний". А правда полезна как зонтик. Его только надо научиться открывать, не терять по автобусам и иногда сушить-чистить.
Оборачиваюсь — голос знакомый. Анестезиолог к курилке незаметно подошел. Приветствую его, он кивает в ответ. Вижу, что зол как черт, но это я вижу. Для парней-то он как раз выглядит флегматично и меланхолично. Но я — то знаю, что чем он флегматичнее, тем злее. Видно, что-то эксквизитное произошло. Но не срочное — раз он в курилке покуривает. Между тем выпустив клуб дыма на манер старой пушки, доктор продолжает:
— Про историю всё правильно. Даты и маркировка это в большинстве случаев херня. Главное вывод, пусть даже в виде притчи. Имена изменены, несущественные подробности опущены. Время действия тоже не важно. А профессиональные историки все до одного мозгодубы и идиоты, кроме тех, кто лично деятельно доказал обратное.
Запоминать имена и даты полезно для тренировки памяти. Но не надо это переоценивать. Полезнее просто много читать и понимать, нежели "усваивать" и сдавать потом экзамен. И не надо думать, что либерасты понаписали мудрадацких учебников, ввели в программу Исайку Солжецова с его архигулагом и захватили умы. Щас! Эффективность как раньше, только хуже. Даже фоменки могут побеждать такую "историю", а уж я тем более. Выйду перед аудиторией и скажу так: Дети, кто будет меня внимательно слушать, у того потом всегда будут водиться денежки. И без обману, естественно. И всё.
— Вот после Цусимы казнили небогатого Роберта Рождественского. Он после этого стихи стал писать. А в Японии, наоборот завернули адмирала в тогу и забальзамировали. Вместе с кораблем Мимокассы. Закопали в землю чтоб не смог утонуть. Но кораблю всё равно суждено утонуть, поэтому утонет вместе с островами. Я в кино видел. Или Годзилла перекусит напополам... — в тон ему заявляет записной шутник — в каждой группе учеников всегда есть такой. Надо его запомнить — такие могут и серьезно помочь в работе и сильно помешать.
— Надо корапь забетонировать — изнутря и снаружи — поднимает перчатку анестезиолог.
Но я вижу, что это у него так, на автомате.
— Что случилось -то?
— Полагаю, что впору ваших приятелей из зомболаборатории озадачить. Мы определенно имеем дело с новым типом этих тварей.
Все притихают, настораживаются. Я естественно, тоже. Осторожно спрашиваю:
— И в чем выражается?
— А сами судите. Заходит сейчас пациент. Глянул на нас — и заявляет вместо 'здрасте!': 'Ну и рожи у вас паскудные! Смотреть тошно!' А там только я и санитарочка. Которая этого мудилу к операции подготовить должна.
— Плановый?
— Ага. Причем если я к своей физиономии могу отнестись критично, то девчонка никак не выглядит этак.
— И вы не удержались?
— С чего мне удерживаться? Понятно, что я ему объяснил, что если наши рожи его возмущают, то я — чтобы не оскорблять его эстетических чувств — могу показать ему свою старую морщинистую жопу, чтобы он мог вылечить свое чувство прекрасного.
Парамедики переглядываются — им хочется заржать, но не знают, как к этому отнесутся оба лекаря. Понимают субординацию.
— Можете хохотать — милостиво кивает анестезиолог.
И они ржут.
— Судя по тому, что вы тут курите, операция отложена?
— Он пошел жаловаться главной. Надеюсь, его приветствие ей будет таким же.
Тут уже и я ржу. Просто представив реакцию главврача на такой привет от пациента. Как там у Пруткова? 'Богатая, но самолюбивая старуха'? Вполне походит, тем более что в то время уже 40 лет — старость.
— Ну а хирургам есть чем заняться. Привезли нам сокровище. Тут где-то карьеры и там же всякие стройматериалы с мирного времени складированы. Что-то собирались там громоздить. Их стройкраном и грузили на транспорт. Вода в карьере прогрелась, а очередные грузовики задержались что-то. Перерыв. Вот те, кто там с краном, купаться натеяли.
— Сбросили невезучего с крана?
— Ну да, если бы. Они друг друга поднимали и прыгали. Метров с 15-20. А один не хотел — высоты боялся. Я сопровождающих спросил, не было ли им страшно, а мне в ответ, что они инженеры...
— Траст ми, ай эм инженер! — тихо, но к месту вставляет шутник.
— ...и они все точно рассчитали. Потому того, что веселье портил просто с невысокого бережка, раскачав за руки-ноги скинули на мелководье.
— Точно с невысокого бережка? — сомневается староста группы.
— Мне так сказали. В общем перелом таза, бедренной кости и основания черепа. Может еще что найдут — сейчас его хирурги вместо операции смотрят. Раньше было, друзья звонили, спрашивали: 'Ну чего там у тебя?' Теперь некому звонить — грустно говорит анестез.
— А что с новым видом зомби? — все же спрашиваю, хотя уже знаю ответ.
— Не было столько идиотов. Определенно они тоже укусами размножаются. Я-то сгоряча думал, что выжили только те, кто хоть немного соображает. А тут вон как! Ладно, пошел я!
— Интересно все же живут люди, а тут жизнь проходит мимо — с комичной серьезностью заявляет шутник.
Дожидаюсь, когда отсмеялись и веду на занятия дальше.
Глава 18. Команда лекаря. Хотел перемен — получи!
— И зачем понадобилось ей разжимать зубы? Мы же об этом беседовали, что эпилептику только подушку под голову! Если нет подушки, то любую свернутую одежду, чтобы башку не разбил себе. И все! А потом переложить в безопасную позу на бок. Ведь говорили же?
Выражение лица у себя на морде держу строгое, брови хмурю, глаза щюрю. Виновник инцидента кряхтит. Ему неприятно и неудобно.
Время летит со свистом, мы успели парамедиков подготовить, и теперь они уже вовсю работают сами, и встречаемся мы с ними только на еженедельном разборе полетов. Ошибок допускают много, клинического мышления конечно же у них нету, но публика ими определенно довольна. Еще бы — только у нас есть 'скорая помощь'! Я должен признать, что пользы от ребят действительно много. По самым скромным подсчетам человек 10 они действительно спасли. Это в наше время очень хороший результат. Да и как патрульные город чистят — вроде и пустяки — типа подстреленной зомбособаки или раздавленной зомбокрысы, но это только на первый взгляд.
Главное, чтобы не возгордились. Потому приходится их периодически жучить, а куда денешься? Этот случай как раз неприятный, упала мадама — эпилептический припадок, а наш выпускник зачем-то стал ей зубы разжимать и поломал их. Теперь скандальная особа требует от нас восстановительных протезов, а со стоматологами у нас грустно. Очередь на протезы до горизонта. И лишний раз их просить об одолжении очень не хочется. Тем более что я совсем недавно этим занимался, помогая нашему снайперу Ильясу снова поверить в себя чтобы блистать полнозубой улыбкой.
Второй разбираемый случай сложнее. Мотоциклист без шлема разбил себе башку при аварии, ребята его перебинтовали и отпустили. Он вскорости неожиданно отяжелел, они же и привезли его повторным вызовом в больницу с явными признаками внутреннего кровотечения. Оказался разрыв селезенки, пришлось удалять.
При этом — если б осмотрели повнимательнее, то обнаружили бы здоровенный синяк как раз проекции поврежденного органа.
— Я понимаю, что не каждый синяк означает разрыв селезенки. И тем не менее.
Осматривать пациента надо тщательнее. Мне повезло у меня учителя были хорошие и гораздо больше времени на обучение. Был у нас на скорой такой патриарх Гарифуллин, он меня натаскал хорошо. Один из первых вызовов был. На драку с поножовщиной. Пострадавший в кровище сидит как будто его красной краской облили. Вся башка в порезах, льется оттуда как горный ручей. Я сразу кинулся ему голову бинтовать, наставник зачем-то ему под одежду лезет, торс и живот смотрит. И тут же этого мужика в машину. И под люстрой с сиреной, полным парадом в дежурную больницу, еще и по рации связался, сообщил о повреждении печени и проникающем ранении брюшной полости. С чего он это взял я так сразу не понял. Как прибыли и сдали, так вроде пациента сразу на стол. Я сильно удивился смотрел круглыми глазами — но как, Холмс? Гарифуллин и спрашивает дескать не видел я чего-нибудь необычного? Начинаю ему рассказывать, что вот порезы на голове, кровотечение... А он в ответ:
— У меня так пациент помер. Давно еще. Вызвали на пострадавшего в драке, мужик весь расхристанный, размазанные потеки кровищи на разорванной рубашке и порезанные руки. С них и льется, а он ими еще и размахивает. Еле угомонил. Принялся его и успокаивать, и бинтовать, он возбужденный, все порывается побежать драку продолжить, бурно рассказывает, как он всех сейчас накажет, а потом чего-то замолчал. Гляжу, он уже зеленеет. Ни дыхания, ни пульса. Кинулся его качать, толку никакого, под ладошкой моей на его груди небольшая ссадинка, вроде кровит, но не сильно. Короче говоря, зачехлили. Очень неприятно было. Ну, ты понимаешь первый труп в практике. Оказалось, что в самом начале потасовки его в грудь пырнули. Кухонным ножиком. Знаешь, таким старым, точеным — переточенным, узенькая полоска лезвия. Дырочка от него маааленькая. А дальше он уже руками отбивался и все порезы на предплечья пришлись. Вот он сколько-то времени прожил, пока тампонада сердце не остановила. С тех пор я стараюсь внимательно смотреть. А сейчас характерный был запах желчи. Это вернейшей признак того, что печень пропороли. Нюх, конечно, нужен хороший, ну ты не куришь тоже должен был бы учуять.
