— Только гном мог придумать такую адскую машинку, — печально вздохнул Давет, недавно успевший свести знакомство с часами на базе Легиона.
— За неимением доступа к светилам, местным гномам пришлось искать иной способ следить за временем и итогом этих самых изыскательств стали самые обычные тикалки. И их ход был на удивление точным, хотя сам механизм отличался изрядной массивностью (даже для самых «компактных» понадобилось бы несколько дюжих гномов и крепкая телега), надежностью, а также непомерной ценой. Так что в походе пользовались их песочными братьями, заполняемыми, раздробленным до состояния песка, камнем.
— Не вздумай оскорблять предков, а то получишь молотом по черепушке, — предупредил Огрен тут же приложившись к фляжке с, как ни странно, самой обычной водой — Или скажу нескольким легионерам о твоих трюкачествах.
Надо сказать, что пусть и попадали в ряды «живых мертвецов» самые разные жители Орзаммара, от отпрысков кланов, вплоть до наследников, хотя и очень редко, до самых распоследних бродяг, населяющих улочки Пыльного города, среди них не оказалось настолько же умелых и хитроумных картежников, как Давет.
И ладно бы он только таких же шулеров разводил, как и сам, но он и довольно простодушных вояк обыграл. А деньги у легионеров водились — торговать же им никакие законы не запрещали, если это делалось не в самом королевстве, а уж проносить контрабанду и проводить сомнительные операции гномы умели как никто другой. Так что угроза была действенной.
Давет, судя по побледневшему лицу, это понял. Удовлетворенный этим, Огрен довольно крякнул и улыбнулся стрелку, после чего отбыл в свою палатку, где уже нетерпеливо топталась Броска, а также командир его разведчиков. Я же прошел чуть дальше, вглубь лагеря, обменявшись кивками с Морриган и Стэном, к большому костру, вокруг которого расселись свободные от караула коротышки, слушающие игру Лелианы на свирели.
Веселый и бойкий мотив легко находил ключи к душам грубых, но не черствых убийц, воров и прочих отъявленных проходимцев, ставших, благодаря толковому руководству, добротной наемничьей ватагой, уважающей братьев по оружию, придерживающейся своеобразной чести и морали, так что многие прихлопывали в такт музыке, а так же откровенно любовались (или мне так казалось) озорницей, выглядящей волшебно в свете костра.
Звуки музыки разносились по каменному строению довольно далеко, хотя и не дальше чем лязг тяжелых доспехов пехотинцев или звуки молотов, стучавших о наковальни. К слову, кузнецам легиона этой ночью сон определенно не светил. Ведь им предстояло закончить весь мелкий ремонт еще до того, как армия продолжит зачистку территории.
Ну а крупные проблемы должны были устранить уже в основном лагере, поскольку на это не хватило бы ночи, столь нужной чтобы восстановить боеспособность тех из нас, кто не являлся големом. А их, к глубочайшему сожалению Кардола, было не так уж много. Впрочем, меня беспокоило совсем другое.
Из канона я помнил, что матка станет большой, во всех смыслах, проблемой даже без группы «подтанцовки» (а уж на это им мозгов хватит, увы). В отличии от остальных порождений, матки не рождались, а являлись измененными скверной женщинами. Причем все они сходили с ума, то ли из-за скверны, то ли из-за самого процесса и пережитого ужаса.
Мучили меня не жалость и сострадание к несчастным жертвам — точнее, это тоже, но помочь им я мог только тем, чтобы прекратить их мучения самым радикальным способом — а мысль, будто я что-то упускал. Словно за пару десятков лет, из моих воспоминаний выветрилась какая-то важная деталь.
Игра Лелианы нисколько не способствовала продуктивному мыслительному процессу. Совсем наоборот, она, вроде бы мягко, ненавязчиво, уводила разум подальше из глубин памяти, ассоциативных образов, тревожащих утомленное сознание, унося в более легкие, приятные, теплые видения, порождаемые мозгом, где не было темных, закопченных, грязных коридоров Боннамара в Глубинных Тропах, где не нужно было бороться за свою жизнь и жизни товарищей по команде, а так же союзников с тварями, которых подчас описать язык не поворачивается.
Туда, где было солнце и тепло; к запахам утренней свежести, полевых цветов и свежеиспеченной сдобой; там весело звенел ручей, журчащий между камнями, прокладывая себе тропу — в его чистых и прохладных водах животные из леса и полей утоляли жажду; там были веселый смех и гвалт, а так же блеск ее лучистых глаз и доброй улыбки, обещающей счастье и умиротворение. Душа пела вместе с бардом, каждый выводил что-то свое, не входившее в диссонанс с остальными, но дополняя и приукрашивая общий тон и мотив.
Это было приятно и полезно для утомленных боями солдат, рисковых коротышек и нашей разношерстной команды. Это было губительно для осознания опасности, грозящей нам в дальнейшем, которая может стоить жизней множества хороших разумных. Но тогда я позволил себе убаюкать теплоте костра и музыке...
* * *
По счастью, ночью прошла относительно спокойно. Наверно, даже порождениям, как и любым органическим существам нужны сон да отдых. Конечно, было и несколько атак, но они создавали впечатление попытки пощупать на прочность, а не полномасштабного нападения. И для противодействия хватило дежурных отрядов. Вместе мы довольно споро покромсали врага.
Ну а с чего начинается солдатское утро? С ранней побудки, зарядки, душа и конечно же завтрака. Душ, по понятным причинам, пришлось пропустить. Упражнения сократили до легкого разминочного комплекса. Но еда — это святое, как говорится война-войной, а обед (вернее, завтрак) по расписанию. И судя по запахам, пока мы выполняли разминку, как раз поспела каша, по вкусу напоминавшая пшенку, с кусочками вяленого нага. Их закинули в котел перед варкой, для мягкости.
. Помню, правда, что вроде бы раньше, еще в моем мире, высказывалась точка зрения, что в бой нужно идти голодным — чтобы в случае тяжелых ранений в живот не пачкать рану или что-то такое... нет, не могу точно вспомнить. Ведь это тогда казалось лишь занимательной мелочью, не более. Да, было время... А теперь, в частности, приходилось, помимо прочего, таскать с собой бутылочку с гномьим виски, паршивым на вкус, зато полезным для обеззараживания ран. Идея Огрена, кстати. Ну, и внутрь тоже принимать можно.
— Просто, но со вкусом, — заметил Алистер, уплетая завтрак за обе щеки. Собственно, это была его единственная реплика за все время трапезы. Остальные и вовсе молчали, погрузившись в собственные размышления.
— А ничего, что нам скоро сражаться? — спросил я, что, впрочем, не помешало, положить добрую порцию каши на большую, такие скорее под стать кунари, тарелку. Объяснялось это тем, что, не смотря на свой рост, гномы любили плотно покушать. Да и метаболизм был быстрее человеческого.
— Сравнил, это не наш маленький лагерь. Подобная армия собирается довольно медленно, — хохотнул Алистер и даже Стэн что-то фыркнул, но тут же вернулся к своему завтраку.
— К тому же, для целительской магии это не такая большая проблема, — заметила Винн.
— И почему об этом я узнаю только сейчас? — я вопросительно посмотрел на товарищей.
— А у нас было столько запасов эликсиров маны? — мою бывшую учительницу ничуть не смутил мой взгляд. Зато смутился я, признавая довод.
Наши финансы и в самом деле были весьма скромными (где там моя зарплата из Вейсхаупта?) и фактически, нашим основным источником доходов были трофеи. А торговцы, как от них и ожидалось, тут же взвинтили цены до небес. Вразумить их словом (вы знали, что голем сильно мотивирует дать скидку?) или силой получалось не всегда. При том, что опускаться до банального грабежа не хотели даже Стэн и Лелиана (у которой то еще прошлое). Короче, если бы не «таланты» (а скорее махинации) Давета, спасение мира прогорело бы.
Понятное дело, что какой-то запас у нас был, но зелья, как патроны — их бывает мало, очень мало и вот-вот закончатся. Так и тут, с поправкой на необходимость отдыха, а то передоз этого, в общем, наркотического средства еще никому ничего хорошего не приносил. И хорошо, что маги сумели найти что-то вроде антидота, который помогал выводить большую часть гадости из организма. Но от зависимости не спасал.
Покончив с трапезой и позволив пище улечься, мы занялись финальной проверкой снаряжения — количеством и расположением боеприпасов, одежды, брони, оружия; все ли хорошо сидит, легко ли из ножен выходит, закреплены ли сумки с подсумками, ничего ли не бряцает слишком громко, не упирается ли в спину из мешков и так далее. За время, проведенное в этом мире, по большей части после ухода из Башни, это стало жизненно важной необходимостью.
Наконец, мы оказались у одной из арок, где нас уже дожидались «принц» со своей ротой, а также Огрен с лучшими из своих головорезов. Леске он оставил командовать отрядом стрелков, что будут поддерживать основные силы Легиона, пока мы зачищаем кузни и ищем матку, с которой у меня связаны не самые хорошие предчувствия и мысли, что я что-то важное упустил из виду.
— Готовы вскрыть гнойный нарыв на фланге, а после отправиться на увлекательную охоту за главным источником проблем? — ехидно осведомился Огрен, похлопав по рукояти молота, головка которого упиралась в землю.
— Всегда готова, в отличие от вас, мягких и хрупких существ, — сварливо отозвалась Шейла, гулко ударив кулаками друг о друга. Если бы не ночные нападения, то наша соратница давно бы померла от скуки, так как не нуждалась во сне и еде. Отличный вариант для гениев, чьи способности часто ограничиваются физическими потребностями тел. И я не думаю, что подавляющее большинство из них, при наличии выбора, отказалось бы от такого предложения.
В таком случае не смею задерживать, — ухмыльнулся низложенный принц, воины которого тихо радовались такой тяжелой поддержке. Смерть — это хорошо, правильно и вообще по кодексу Легиона, но зачем торопиться к Предкам? Наш смешанный отряд миновал передовые позиции Легиона, которые от кузниц отделялись лишь широким и высоким коридором, оканчивающимся массивными воротами, за которыми и расположились надоедливые порождения.
— Шейла, не изволишь постучаться? — любезно поинтересовался я у голема, совершенно не испытывая желания искать ключ или секретный рычаг, что откроет доступ к негостеприимным захватчикам.
— С превеликим удовольствием, — усмехнулась каменная «дама».
Творение древних мастеров выдержало первый удар с невозмутимостью, что сделала бы честь любому английскому джентльмену. Вторая, третья, четвертая атака… и на вратах даже вмятин не появилось. А вот каменная порода, в которую их вмонтировали не могла похвастаться такой же удивительной прочностью.
После десятка мощных ударов, за время которых легионеры успели выстроиться в ощетинившеюся щитами и копьями линии (бронированный ежик, не видать ни головы, ни ножек), прикрывая более легковооруженных товарищей из Хартии, а также магическую поддержку в нашем лице. Винн шла с нами, ибо чуяло мое сердечко, что в этот раз ее целительские таланты пригодятся прямо на поле боя. В общем, ворота рухнули прямо на нескольких нерасторопных, судя по хрипам и трескам, доносившимся, из-под не поддавшихся ударам голема врат, тварей, по которым наша атакующая волна прошлась, как каток.
Шейла врубилась в ближайшие порядки. Своими кулаками она вбила в каменный пол парочку латников, которые желали отколоть от нее кусочек массивными молотами. За ней последовал Стэн, круговыми ударами мечом и щитом раскидывая тварей от себя, причем самых невезучих после с удовольствием топтали легионеры в тяжелой броне, над чьими головами мы пускали болты, стрелы и магию.
Почти сразу же я заприметил приземистого и широкоплечего генлока, его мускулатура ничем не уступала нашему кунари. Эта тварь размахивала богато украшенным молотом, словно бы тот ничего не весил и подгонял порождений начальственным рыком. Наверняка, именно он главный среди кузнецов-порождений. Его и нужно валить первым! Но будет трудно, раз он спокойно вынес три ледяных сосульки, отскочивших от его бронированной шкуры.
Следующей вражеского лейтенанта атаковала Морриган. Ведьма предпочла выбрать старый добрый огнешар, он же файрбол. Тварь уклонилась от магического огня — который все же зажарил менее везучего гада — и приняла меч легионера, решившего воспользоваться вражеской заминкой, на металлическую рукоять молота.
Не особо мудрствуя, порождение попросту врезало левым кулаком прямо в голову коротышки. Удар оказался настолько сильным, что шлем, который принял удар буквально вмяло в крепкий череп гнома, а он сам пролетел с полтора десятка метров и сполз по стенке. Хоть умер почти мгновенно.
Если огонь и холод не берут, то может быть разряд проймет. Так я подумал, нацеливая посох кузнецу в район груди и отправляя туда ветвистый разряд пронзительно-синего цвета. Атака возымела успех хотя бы потому, что тварь замерла на пару мгновений, давая шанс подобраться поближе Стэну, пробившись через порядки гарлоков. Основную часть ловко оттеснили в сторону еще держащиеся порядки легионеров, поддерживаемые нами из-за спины и рассеиваемые неостановимым натиском Шейлы.
— ГРААААААААРХ! — рявкнула тварь, взмахивая молотом, который кунари, пригнувшись, пропустил над головой
Если я и хотел развить успех, то планы пришлось забыть — существовал риск случайно задеть Стэна, на котором металла было куда больше. Прямые магические воздействия тоже не годились. Даже самые слабые генлоки известны высокой сопротивляемостью к магии.
Иными словами, от какой-нибудь руны паралича эта тварь разве что дернется пару раз, если мне повезет. Он даже на контроль магией крови (согласно канону), которой никто из нас не владел и не собирался овладевать, чхать хотел. А вот если скажем запулить каменным кулаком, то не поможет никакое сопротивление. Но, опять же, любыми подобными чарами легко задеть и нашего кунари. Короче, сейчас я скорее мешался бы.
Поэтому я решил помочь иначе, да и всему нашему соединенному отряду, обрушившись с магическими атаками на оттесненных щитами легионеров порождений, стоящих плотной группой. Никакого электричества или огня, только «каменные кулаки», да и то по задним рядам. Морриган и вовсе напустила на немногочисленных стрелков-генлоков сгустки из пчел, шершней или как там называют жалящих хитиновый тварей, которые превратили процесс стрельбы в нечто невозможное.
Лейтенант ревел, размахивая молотом, сокрушая печи, каменные лохани с мерзкой жижей вместо воды, кунари подныривал под удары, стараясь не подставляться, делая это молча, лишь тревожа порождение выпадами клинка, не давая тому, что называется, расслабиться. Можно считать, что кузнец за нас же сделал всю работу — разнес тут все к чертовой бабушке, ибо, как я понял, ни один уважающий себя гном не станет использовать «творения» порождений тьмы. И если оружие, в случае чего, мог использовать каждый, то вот подобное...
