Текущее обновление в цикле "Космоопера"

— Да уж, — подтвердила супруга, обведя взглядом стол, за которым расселись пять человек в одинаковой броне. — А второй аспект?

— Второй... — я вздохнул и в свою очередь оглядел семью. Говорить мне этого не хотелось, но... рано или поздно кто-то должен будет поднять этот вопрос. Лучше это сделаю я — и сейчас. — ...вы ведь все тоже думали о будущем, так ведь? Допустим — только допустим — мы найдем базу Дажей и Пау, докажем, что там творится нечто антиимперское, передадим информацию. Ната, ты вернёшься дослуживать в СДШ? А ты, Натана, готова жить в досягаемости родичей принявшего тебя в род дяди, которые наверняка окажутся "совершенно не причём"? Про Гора и Лиссу, которые всё ещё рим Фоги, помните? Если кто-то считает, что нас по результатам инициативных действий не только "простят", но и снимут с крючка, хочу разочаровать. Я уже не говорю, что, прежде чем допустить вас, мои любимые, к активной политической жизни в Империи, СИБ будет просто обязана детально ознакомится с проведённой над вами... процедурой. Признаю, я сам расписывал наши перспективы... слишком оптимистично — на нервах и эмоциях был, но после у меня было время подумать. Кто-нибудь хочет сказать, что я не прав в своей оценке?

Тяжёлое и угнетённое молчание было мне ответом. Что ж...

— Империя и Император лично не станут устраивать нашу жизнь за нас — по крайней мере, так, как нам хочется. Но это всего лишь значит, что мы должны позаботится об этом сами. Сейчас расскажу, как сам это вижу...

На удивление, лифт, соединяющий помещения бункера и уровни ЦДС остался цел. Энергонезависимый и самостоятельно держащийся за стены шахты аппарат охотно подчинился мимолётному жесту Натаны и бодро пополз вниз. Сколько воспоминаний... Сюда я спускался, уже понимая — произошло что-то плохое, а назад поднимался, чётко осознавая: все надежды мертвы. Целая жизнь осталась позади рухнула в тартарары... а право на своё место под здешними солнцами пришлось долго и старательно доказывать. Всё повторяется вновь, опять нужно искать неизвестно где человека, оказавшегося совсем не тем, кем его считали раньше, и — какая ирония! — начать придётся с той же точки, на которой был завершён предыдущий поиск. Впрочем, двухлетний "пробел" пошёл на пользу: это только кажется, что силы несоизмеримы, а итог — предрешён. Сама жизнь была так любезна, что преподала мне этот персональный урок. Шансы есть всегда, пока ты жив. Какими бы призрачными они не были. Так что, враги... лучше сами вешайтесь. Мы идём.

25.

Подземелье под Центром Дальней Связи ничуть не изменилось. Даже створки ворот остались в том же положении, что и два года назад. И внутри, такое впечатление, никого после нас не было. Будто само время залили быстрозастывающим компаундом, да так и продержали: пыль в помещениях, отделанных неопластиком, не накапливается — поглощается "умным" полимером, светильники, горевшие тогда, продолжают работать. Полная иллюзия, что ушёл минуту назад. Хорошо, что детей удалось оставить на "Гордости" — кому-то нужно будет управлять вторым кораблём, если что. А вот меня временами так и тянуло схватиться за руку Наты или Натаны, проверяя материальность спутниц. Жутковатое место... даже просто жуткое — с учётом того, что здесь творилось.

Нурс я спровадил ещё и потому, что ожидал у жён какой-то реакции на это место. Знакомой головной боли, хотя бы, узнавания, ещё чего... но нет. Точнее, реакция была — но не связанная с памятью: чем дальше мы продвигались к центральному залу, тем больше следов разрушительного применения псионики попадалось на глаза.

— Это всё я сделала? — после очередного поворота тихим хриплым голосом спросила Ната. Стены, потолок и пол выглядели так, как будто о них поточила когти гигантская кошка. Где-то следы ударов полностью затянулись, но во многих местах даже молекулярные супер-технологии Человечества из Вселенной-один оказались бессильны. В момент атаки огромный, квадратного сечения коридор одновременно горел, плавился под электрическими разрядами большой мощности, деформировался и взрывался. Хорошо что выжившие сотрудники не поленились убрать трупы — даже не хочу представлять, что стало с теми, кто пытался ту Нату остановить.

— Это всё мы сделали, — эхом отозвалась Натана. — Когда были единым целым. Я указывала тебе цели: проводку, трубопроводы, оборонительные системы, а ты использовала — разрывала, замыкала, сдавливала газ и меняла траекторию выстрелов. Я пересматривала видео много раз, но... вживую видеть и ощущать всё это — совсем другое. Вот теперь я понимаю, что ты хотел от нас, Миш, когда заставил работать вместе.

— Нужно быть далеко за гранью безумия, чтобы сотворить... такое, — не согласилась моя красноголовая, бездумно ко мне прижимаясь.

— Мы и были. Ты глаза её видела? Она ушла, пала во тьму — повторно. Не знаю, что люди дя... Иоганна рем Пау с ней-нами сделали, но именно так та Ната и смогла вырваться — ушла на другой слой восприятия. Она не думала — она знала, что нужно делать.

— Потому так и рвалась к триагнуму, — осенило вдруг меня. — Для неё путь во Вселенную-четыре был, как маленькое пятнышко света в окружающей тьме. Не просто спасение — путь назад. И когда она почти добралась, эти отблески помешали ей разглядеть опасность...

Повинуясь наитию, я притянул к себе свободной рукой и Натану, и прижал обеих жён к своей груди — и друг к другу. Застарелая, давно зарубцевавшаяся боль, вновь пробудилась — тогда я не мог спасти её. Будь я в момент, когда Ната вырвалась из плена, рядом с ЦДС, почувствовала бы она меня и детей? Смогла бы пробиться наружу? И смогли бы мы-те ей чем-нибудь помочь и отбиться от Ланцета и его марионеток?..

...через броню очень неудобно обниматься — совсем не предназначена для нежностей эта спецодежда. Но извернувшиеся под моими руками девушка и женщина доказали: когда чего-то очень хочется, пусть и нельзя, то всё равно можно. А, может, просто кое-кто телекинезом помог ощутить неодарённому супругу. И я почувствовал, что боль прошлого, та тень боли, что осталась — отступает. Всё, что прошло — в прошлом, а мы здесь и сейчас. Вопреки всему живые, ступившие в реку Лету* — и сумевшие вернуться на свой берег. Не изменившимися из такой передряги не выйти — но только нам решать, какими сейчас быть, и что взять с собой в будущее.

— Пойдём, — тихо сказал я. — Нужно дойти до конца.

[*Лета — в древнегреческой мифологии одна из рек царства Аида, река Забвения. Души умерших, проходя через неё, лишались воспоминаний.]

Перебраться через завалы на Площадке — центральном зале подземного комплекса — оказалось не так-то просто. Видимая даже на записи силовая волна не только перемешала всё, что смогла оторвать от пола, между собой — в зоне, попавшей под непосредственный удар, кратковременно сошли с ума молекулярные машины умных полимеров, заставив обломки приборов и машин принять самые причудливые формы. Фрактальные "цветы", безумные неопластиковые башенки, похожие на сталагмиты, какие-то волны, иглы — натуральный "Солярис"*! Той части зала, которая попала под отражённый стенами удар, повезло больше, но и там, судя по всему, были какие-то последствия воздействия превращённой в оружие двигательной системы "НЛО": по крайне мере, вырвать из креплений бронекупола турели противоштурмовой обороны взрывная волна такой конфигурации не могла даже теоретически, но здесь вполне справилась. Видимо, по той же причине не были уничтожены и останки средней киберплатформы — системы авторемонта сработали с внушительной задержкой, да и, честно сказать, глядя на единственный условно целый — оплавившийся и потёкший — процессорный блок (узнал я его далеко не с первой попытки), сам ни за что не предположил бы, что внутри что-то уцелело.

[*Солярис — планета из одноименного фантастического романа Станислава Лема, на поверхности которой люди регулярно находили странные фрактальные структуры.]

Во всём этом хаосе парадоксальным образом остался почти неповреждённым механизм, подхватывающий возвращающийся триагнум. Да и сама плоская летающая трёхгранная призма выглядела помятой и чуть скрученной, но как будто бы целой... со стороны, обращённой к воротам. С другой же пси-транспорт напоминал раскрывшийся цветок, образуя странный, хаотичный и в то же время гармоничный узор. Посмотрел — аж передёрнуло всего.

— Помещения за дальней от ворот стеной смотреть бесполезно, — задумчиво произнесла Ната. — Местный камень фильтрует пси-фон, как песок-воду, но там всё пожгло и разбило одним давлением градиента воздействия.

— Ау! — Натана схватилась за голову руками. — Что ты сказала?

— Помещения... — девушка вытянула руку и удивлённым голосом закончила. — ...вон там, за стеной. Сорок метров камня, дальше сенсоры... были... откуда я это знаю?

— Ты вообще довольно уверенно здесь ориентируешься, не заметила? — уточнила женщина. — Думаю, из-за разрушений, оставленных... гм, нами, ты слишком впечатлилась.

— Вообще-то я чувствую себя тут как в первый раз, — после сосредоточенного молчания отозвалась "красноголовая". — Я, конечно, никакой сенсор по сравнению с тобой, но я бы запомнила... если бы запомнила.

— Но откуда-то ты знаешь, куда идти?

— Да, но я этого точно не вспоминала. Головной боли не было...

— ...потому что это — моторный навык! — дошло вдруг до меня. — Лаборатория построена по типовому проекту! Ты много раз ходила коридором от входа к площадке и назад, путь и повороты отложились в подсознании. Просто это было не здесь!

— А мне, получается, мешает моя чувствительность, — добавила Натана. — Я слишком хорошо чувствую это место чужим. Типовой проект, говоришь?

— Демонтированная лаборатория рядом с Танисом, — выдохнул я. — Летим. Немедленно!

26.

— Здесь. — Натана пробежала пальцами по консоли второго пилота, и на обзорных экранах зажегся привязанный к местности маркер. — Садимся.

— Там песок. — Юн консоли не касался, управляя челноком через свой навороченный шлем, соединённый с корабельной сетью интерфейсным кабелем. Облюбованное место первого пилота он, правда, судя по всему, никому уступать не собирался. — Если опоры увязнут по нижние атмосферные сопла, будут проблемы со взлётом.

— Не увязнут, там тонкий слой, под ним разровненная каменная площадка.

— Да? — Сомнение в голосе Фомки можно было намазать на хлеб. — А радиосенсор показывает песок до границы сканирования — на все пять метров...

Я заметил, как Делонга покачал головой: Фомка в свое репертуаре. Недолго новоявленный любитель субординации продержался.

— Уж поверь, я — точно знаю. — Жена сказала это, не поворачивая головы и таким тоном, что ломщик буквально подавился своей следующей фразой и повёл корабль прямо на маркер.

Земля стремительно приблизилась — АКШ-28 был гораздо больше любого земного супер-аэробуса, но выполнял манёвры куда послушнее даже самого маленького вертолёта. Я уже не говорю про простоту управления: практически любой человек из Вселенной-один мог справиться с управлением даже средним транспортным кораблём практически в одиночку и без всякого дополнительного образования — если, конечно, у него есть соответствующий доступ. Другой вопрос, что эксплуатировать корабль без команды проблематично, но перелететь из точки А в точку Б — это запросто. Вот и сейчас — многотонный, только называемый по классу "лёгким", транспорт, без проблем и не обращая внимания на не такой уж слабый ветер, завис над дюнами на реактивных струях... и сдул пару песчаных холмов нафиг.

— Действительно, похоже, камень. — Прокомментировала Латта и озабоченно поинтересовалась. — Что у нас с посадочным сенсором?

— Всё в порядке с сенсором. — Ворчливо отозвался пилот. — Это просто площадка каким-то гов... специальным составом покрыта.

— А ты чего хотел? Это же военная база... была. — Напомнила Ната.

— Предупреждать надо... — Впрочем, свою претензию пилот "Бури" высказал вполголоса и ни к кому не обращаясь.

— Колодец — там. — Уверенно указала рукой Натана.

— Охрененно. Молодец, Фомка. — "Похвалил" коллегу Делонга. На месте вертикального спуска теперь высилась настоящая песчаная гора высотой в половину стоящего на скальной площадке судна. — Лопату принести?

— И что я мог сделать? — Вяло попытался отбиться Юн. — Проклятый песок. Ненавижу его.

— Вообще, можно развернуться ходовыми соплами в эту сторону и дать тягу. — Я оглядел корму нашего транспорта. — Если аккуратно, то копать руками почти не придётся.

— Совсем не придётся. — Весело поправила меня Ната. — За мной не ходите только. Заодно и разомнусь.

— Она что?.. — Переспросил у меня хакер.

— Юн, ты же видел, как Гор и Лисса дрались. — Помахал я у него перед забралом рукой. — Возможность манипулировать пси — наследственный дар. Только не говори, что этого не знал.

— Да? — Заинтересовался ломщик. — Подумать о семье, что ли? Полезная способность...

Стоящая рядом со мной Натана издала странный звук — то ли фыркнула, то ли подавилась от такой формулировки.

— Ещё какая полезная. — Развеселился я, понимая, что сейчас будет. Насмотревшись на как бы собственные художества в коридорах подземной лаборатории, любимая решила воспроизвести что-то из своего арсенала, чтобы убрать песок. Юн, несмотря на то, что столько прожил на Каллиге, когда она была ещё имперской, судя по всему не очень представлял себе, ЧТО может действительно сильный аристократ. — Смотри!

Ната тем временем неторопливо взобралась примерно на две трети высоты холма-бархана, картинно потянулась, взмахнула руками вправо-влево — как перед утренней зарядкой — а потом молниеносным жестом толкнула воздух от себя. И верх песчаной насыпи просто исчез, только желто-рыжий шлейф повис на секунду в воздухе, продолжая траекторию удара. Раз! Ещё одно движение — в этот раз снизу вверх — и любимая внезапно оказалась на верхушке теперь уже гораздо более низкой возвышенности, зато сквозь пыль отлично стала видна насыпь на следующей дюне. Бывшая красноголовая, явно рисуясь передо мной, красиво оттолкнулась от песка и перевернувшись через спину, приземлилась примерно на середину оставшегося склона. Толчок руками — пыль и очередное увеличение окрестных дюн, ещё "зачерпывание" и шаг в сторону, ещё и ещё — это было похоже на беззвучный танец под аккомпанемент шелеста песчинок...

— Нашла. — Донеслось до нас через несколько секунд. От сыпучего холма осталось только основание метра два толщиной.

— Ну, что скажешь, Юн? — Толкнул я в плечо парня-в-шлеме.

— З-знаешь, я передумал. — Почему-то сиплым голосом отозвался ломщик и пилот "Бури" в одном лице. Натана, слушая этот диалог, только покачала головой; похожее движение произвела и Латта — правда, глядя только на Нату. Жалко, под комплектным к броне шлемом было не разглядеть лица — интересно, что она увидела?

— Это здесь. — Сообщила светловолосая супруга, едва мы отошли два десятка метров от спуска... и сползла на пол по стене.

— Натана! — Бросился к женщине, сорвав с её головы шлем.

— Воспоминания... я в порядке... лучше ей помоги. — Посоветовала она.

Я повернулся и подбежал к Нате: она не упала, но мне совершенно не понравилось, как она стоит, чуть раскачиваясь на одном месте.