Лунная золушка

— Мы, кажется, договорились, — мягко обронил польщенный и обнадеженный его признанием Ветер. Ему безумно хотелось снова прикоснуться в Лунтику, но для этого пришлось бы тянуться через стол, к тому же Стас не знал, как Виталик отреагирует на его порыв, поэтому сдержался, не желая ненароком разрушать то хрупкое, что рождалось сейчас между ними.

— О чем? — не понял тот, и все же рискнул снова взглянуть на него.

— О том, что делать нечто подобное здесь мы с тобой больше не будем, — пояснил Ветер, пристально следя за его реакцией на свои слова.

— Я... — замялся Лунтик, — Помню. — И посмотрел на его залепленную пластырем ладонь.

— К тому же, — уловив его взгляд, продолжил Ветер все так же мягко, — В следующий раз мне бы тоже хотелось сделать что-нибудь для тебя...

— Что, например? — сразу же насторожился Лунтик.

— Все, что захочешь.

— Так не бывает. — Возмутился Виталик, — А что, если я...

— Захочешь, чтобы я позволил тебе...

— Нет! Не говори! — смущенный Лунтик вскочил со стула, перегнулся через стол и прижал ладонь к его губам. Стас улыбнулся. Казалось, у Виталика покраснели не только щеки, но даже уши. Выглядел он при этом донельзя мило. Его просто до безумия сильно хотелось целовать. Но Ветер снова удержал себя от опрометчивых поступков. Осторожно обвил его запястье пальцами и заставил убрать ладонь от своего лица.

Лунтик от волнения дышал отрывисто и часто, но смотрел все так же неотрывно, и не двигался с места, словно забыв как вообще шевелиться.

— Так я правильно понял то, что ты имел в виду? — видя его муки, все равно уточнил Стас.

Виталик отрывисто кивнул, отвечать уже просто не было сил.

— Хорошо.

— Чего же хорошего?

— Я не против.

— В смысле.

— В прямом. Если захочешь, я буду только рад позволить тебе это.

Лунтик опешил. Такого от него он уж точно ну никак не ожидал. Но тут у него в голове мелькнула запоздала мысль, породившая в душе целую бурю эмоций. Ветер улыбался. А ему просто нестерпимо захотелось его ударить, так сильно, что зачесались руки. Лунтик нахмурился, опустил голову и глянул исподлобья, не спеша вырывать руку из мягкой хватки его пальцев.

— Ты уже пробовал так, да?

— Нет, ни разу, — легко раскусив перемену в его настроении, тем не менее легкомысленно отозвался Ветер, и тут же сжал его запястье чуть сильней, а потом и вовсе поднес его ладонь к губам и осторожно прижался к ней губами с внутренней стороны. — Но я не прочь был бы попробовать, — произнес он все с той же немного лукавой улыбкой, и добавил, если это было и так не понятно. — С тобой.

Лунтик отчаянно зажмурился, так сильно, что почувствовал, как от непрошенных слез намокли ресницы, а потом начал медленно нагибаться, плохо представляя, как сможет найти губы Ветра на ощупь. Но этого и не понадобилось, тот сам потянулся к нему навстречу, и они в очередной раз поцеловались.

— После одиннадцати в общагу не пускают, — разорвав поцелуй, почему-то шепотом произнес Лунтик. Глаза у него взволнованно блестели.

— Я помню, — так же приглушенно отозвался Ветер.

— Но после клуба мы...

— Могли бы поехать ко мне на городскую квартиру. Но, если ты не хочешь на моей территории, можем отправиться в какой-нибудь отель.

— А чтобы хотелось тебе самому?

— Я бы предпочел принять тебя у себя, но только, если ты сам этого захочешь.

— Я... я захочу.

— Почему?

— Потому что верю, что ты не сделаешь мне плохого.

— Верь. И никогда не забывай об этом.

— Я... постараюсь.

Клуб, куда привел их неугомонный Дождь сыпля остротами на право и налево, был маленьким, но уютным. Народу было не много, и явно большинство являлись здешними завсегдатаями. Лунтику здесь понравилось. Особенно музыка. Не безумно громкая, как бывает в подобных местах, а чуть приглушенная, ненавязчивая, и в тоже время с просто восхитительными латиноамериканскими ритмами. Как же давно он не танцевал! Уже и забыл, как это делается. Поэтому Лунтик улыбался. Ветер, идущий рядом с ним в сторону их столика, предусмотрительно заказанного Дождем, ревностно следил за реакцией окружающих на Виталика, который, казалось, совсем не замечал какие взгляды бросают на него некоторые мимо проходящие личности подозрительной, по мнению Стаса, наружности. Сам он клубы не любил. И появлялся в каком-нибудь из них только в очередной раз сподвигнутый на это безумство младшим братцем. Дождю же, похоже, доставляло удовольствие каждый раз придумывать все более изощренные уловки, чтобы затащить его куда-нибудь, поэтому, как бы там ни было, Ветер несмотря на всю свою не любовь к клубной жизни все же знал толк в хороших местах. В этом клубе с довольно противоречивым названием "Джазовый рок-н-ролл" ему понравилось сразу же, впрочем, Лунтику похоже тоже, и это просто не могло не радовать. Вот только если бы Виталик не привлекал к себе так много внимания. Но видя, как гармонично сидят на нем светлые, почти белые льняные брюки и белоснежная рубашка с пестрой вышивкой в виде огненного дракона во всю спину, удивляться на обилие алчущих взглядов не приходилось. Тем более, помня о том, что хоть, как выразился Дождь, этот клуб не был "тематическим", пары сюда ходили смешанные, да и не пары тоже. Поэтому удивляться было уж точно нечему. А вот злиться, это пожалуйста, сколько угодно. Стас и злился, правда, разумеется, контролировал себя и бросаться с кулаками на каждого встречного парня не собирался. Но ему не давала покоя одна лишь мысль, что несмотря на все то, что произошло между ними с Виталиком за сегодняшний день, о любви со стороны строптивого мальчишки говорить было еще рано, скорее о влечении. Поэтому Ветер справедливо опасался, что тот может легко переключиться на кого-нибудь другого, потому так и ревновал его к каждому встречному.

Дождь же, внимательно следивший именно за старшим братом не переставал удивляться. Как же сильно тот менялся, когда дело касалось Лунтика! На самом деле Стас всегда был несколько отстраненным и казался бесстрастным, но рядом с Виталиком словно перевоплощался. Кирилл недоумевал, почему Лунтик не видит, как сильно тот любит его, почему столь упрямо не желает отвечать взаимностью. И даже на фоне всего рассказанного им о прошлой жизни, Дождь не понимал. Неужели можно быть таким недальновидным и отталкивать от себя любовь? Как оказалось, можно. Поэтому-то Дождь так настойчиво пытался вмешаться в их отношения, чтобы хоть как-то направить их в правильное русло. Пока получалось не очень, но он надеялся, что после сегодняшнего вечера эти двое выйдут из клуба уже будучи не просто соседями по комнате, а настоящей парой, по крайней мере лично он готов был приложить к этому максимум усилий.

А Лунтик шагал между ними и улыбался, не замечая ни взглядов посторонних парней, которые то и дело задерживались на нем, ни взглядов своих спутников. На душе у него было легко и воздушно, словно разом свалился с нее страшный камень, и теперь хотелось петь, танцевать и кричать от счастья в голос. Давно, кажется целую вечность, ему не было так хорошо.

Они расселись за столиком, и Дождь сразу же упорхнул к бару за напитками. Лунтик и Ветер остались на какое-то время вдвоем.

— Ну, как тебе здесь? — поинтересовался светским тоном Стас, чтобы хоть как-то разбавить повисшую паузу.

— Очень нравиться, — коротко ответил Лунтик, думая о чем-то своем. А потом спохватился, взглянул на него, немного воровато улыбнулся, быстро глянув через плечо, и придвинулся почти вплотную. Благо они сидели не на стульях, а на диванчике, стоящем полукругом возле стола.

Стас вопросительно изогнул бровь, но Лунтик лишь тихо фыркнул и прижался к нему, вздохнув, Ветер обнял его за плечи, повернул голову, и зашептал на ухо.

— И зачем, спрашивается, нам с тобой здесь еще и Дождь?

— Мне с ним спокойнее.

— А со мной, значит, нет?

— Уже нет.

— Почему?

Лунтик возмущенно покосился на него, и резко отвернулся, боясь, что под пристальным взглядом Ветра снова покраснеет, словно девица на выданье, и будет выглядеть крайне глупо. Стас рядом с ним глубоко вздохнул, и предложил, видя, что Дождь не спешит возвращаться.

— Если тебе уже не так все напрягает, можем пойти потанцевать немного.

— Хорошо, — неуверенно отозвался Виталик, но все же поднялся со своего места. На самом деле танцевать ему совсем не хотелось, он бы так и сидел под теплым боком Стаса, всей кожей ощущая его руку у себя на плечах, но раз уж пришли сюда, наверное, стоит и потанцевать, а то он так совсем размякнет, и неизвестно еще что будет потом, особенно, если вспомнить их уговор, что ночуют они сегодня в квартире Ветра.

Лунтик понял, что соглашаться не стоило уже после нескольких совместных движений. Они танцевали стоя друг напротив друга. Музыка была зажигательной и ритмичной, ритм ловился легко и о движениях особо задумываться не приходилось. Танцпол был маленьким, а вот желающих потанцевать было много, поэтому они с Ветром были вынуждены стоять очень близко друг к другу, и не удивительно, что периодически задевали друг друга руками, да и не только ими. Виталик осознал, что готов вспыхнуть уже после нескольких таких прикосновений. К бедру, предплечью, животу. Последнее получилось наиболее мучительным. Внутри все затрепетало, горло пересохло, а глаза широко распахнулись. Хотелось наброситься на этого внешне невозмутимого парня, бесстрастно смотрящего на него, двигаясь в одном с ним ритме. Лунтик даже осознать не успел, как прямо в танце потянулся к его губам. Ветер тоже сразу сориентироваться не смог, руки сами легли на гибкую талию парнишки, а губы легко нашли раскрывшиеся навстречу губы. Они двигались. Непрерывно двигались, впитывая музыку, пропуская её сквозь себя, и целовались, и не могли остановиться. И каждая новая секунда сводила с ума по-своему. Хотелось большего. Да, именно этого и хотелось. И, кажется, люди, что окружали их сейчас, были уже не важны.

Первым опомнился Ветер, ощутив, как совсем осмелевший Лунтик, соскользнул руками с его плеч по спине к поясу темно-синих брюк, и попытался забраться пальчиками под черный атлас рубашки. От нахлынувшего волной предвкушения потемнело в глазах, но Стас нашел в себе силы отстраниться и перехватить его руки, чуть ли не с силой отдирая от себя. У Лунтика за зрачками было почти невидно радужки, но смотрел он обижено, и почти оскорблено. Ветер смотрел в ответ растерянно. Он не знал, как объяснить ему, что стоит остановиться сейчас, иначе потом может уже не получиться. Разорвав короткий поединок взглядов, он плотно обхватил его пальцы ладонью и увел с танцпола. Виталик не протестовал, но и заговаривать не спешил, покорно следуя за ним.

— Почему? — спросил Лунтик, когда они подошли к столику, на котором стояло два коктейля, по-видимому, принесенных Дождем, которого рядом видно не было.

— Что почему? — голос Ветра прозвучал устало, он опустился на диванчик, и потянул за собой Лунтика, тот сел рядом с ним, но прижиматься, как до этого, не спешил.

— Почему мы ушли?

— А ты не понимаешь?

— Мне было хорошо, и тебе... тоже.

— Потому что то, что ты ко мне сейчас испытываешь, всего лишь страсть, желание, вожделение, называй, как хочешь, но не любовь.

— Но...

— Послушай, — не стал слушать его доводы Стас, — Я люблю тебя, хочу тебя, но безумно боюсь, что мы ошибемся, если позволим отношениям развиваться так быстро.

— Но почему?! — вскричал Лунтик, которому стало так обидно, что просто не передать словами. Ведь там, на танцполе, он уже предвкушал, как они останутся наедине. Но, судя по словам Ветра и взгляду, которым он смотрел на него сейчас, мечтать о чем-то больше поцелуев, в ближайшее время не стоит. Вот надо же быть таким непрошибаемым! Сдалась ему эта любовь!

— Потому что, наигравшись со мной, ты пойдешь искать другие развлечения, — отрезал Стас, и отвернулся, подхватив со стола высокий бокал с двумя трубочками, черной и ярко-желтой.

Лунтик поначалу опешил и даже не сразу нашел, что ему на это сказать. А потом почувствовал, как щеки заливает предательская краска, а из глубины души поднимается волна злости.

— Так вот как ты обо мне думаешь, да? — прошипел он, яростно сверкая глазами, — Как о маленькой шлюшке, которая только и мечтает, чтобы её отымел очередной мужик?

— Что? — от такой реакции на свои слова Ветер так искренне растерялся, что Лунтик даже почувствовал укол совести за свою грубость, но его уже несло.

— Что слышал! Видеть тебя не желаю. Отвали! — выпалил он на одном дыхании, вскочил и кинулся прочь.

Стас, не задумываясь, побежал за ним, уже понимая, что сам виноват, сказав столь необдуманно, но что теперь с этим делать не знал. Главное, догнать его, решил он про себя, а потом они как-нибудь вместе разберутся.

Нагнать шустрого Лунтика, ему удалось лишь в туалетной комнате, но тот все равно успел захлопнуть дверь кабинки прямо перед его носом. Стас тяжело вздохнул, упершись в нее ладонями и лбом, и подавил острый приступ желания побиться о дверь головой. Это же надо быть таким дураком, так трястись над тем чувством, что родилось между ними сегодня, что все самому и испортить.

— Прости меня, — прошептал он, зная, что притаившийся за дверью Лунтик его все равно услышит. Тот, понятное дело, не ответил. Стас обреченно повторил, — Прости.

И снова тишина в ответ. Это было просто невыносимо.

— Что мне сделать, чтобы ты простил?

— Я не знаю.

— Тогда впусти меня.

— Зачем? — прозвучало настороженно, но уже без той ярости и обиды, что была в начале. Кажется, Лунтик сам уже начал успокаиваться, и осознал, что раздул скандал на ровном месте.

— Чтобы я мог извиниться.

— Ты уже извинился.

— Но не убедил тебя.

— Не убедил.

— Тогда открой.

— А если кто-нибудь войдет, а ты тут дверь подпираешь?

— Мне все равно. Впусти меня.

— Здесь мне и одному места маловато будет.

— Мы поместимся.

— Ты что, уже с кем-то пробовал тут уместиться?

— Я в этом клубе в первый раз, как и ты.

— Но в другом пробовал, да?

— Неужели, ревнуешь?

— Нет!

— Не пробовал. Но уверен, что поместимся. Открой?

— Но...

— Лунтик, я же знаю, что ты уже сам хочешь меня впустить.

— Мысли читаешь?

— Нет. Просто подслушиваю иногда.

— У, так не честно, я тоже так хочу!

— Открой, и я научу тебя.

— Правда, научишь?

— Открой и узнаешь.

— А если обманешь?

— Я обещаю, что не обману. И ты сказал, что доверяешь мне.

— Ну, хорошо, входи.

Лунтик резко распахнул дверь, и сразу же оказался вжат в тело шагнувшего к нему Стаса, тот улыбнулся, и, захлопнув дверь у себя за спиной, на ощупь задвинул защелку. А потом резко перевернулся, вжав не сориентировавшегося Лунтика спиной в дверь и опустился перед ним на колени. Улыбнулся.

— Нет, Стас, не надо! — вскрикнул тот, почувствовав его дыхание на своей промежности сквозь ткань тонких брюк. Попытался снова поднять его на ноги, вцепившись в плечи, но Ветер не поддался. — Не надо, — взмолился Лунтик, видя, как решительно тот настроен, — Пожалуйста, только не здесь. — И зажмурился. Ему еще никогда не было так страшно и тошно одновременно. Он не хотел этого, совсем не хотел.