Лукоморье. Скитания боевого мага (книжный вариант)

Двое разряженных слуг помогали Морите и Гариэль, которые осторожно спускались на землю, подобрав полы длинных белоснежных сарохов. Вот ведь! И не скажешь, что при надобности эти девушки превращаются в умелых воинов.

— Надо же! — с томным сожалением проворковала Аранта, наблюдая за этой картиной. — А мне вот никто руки не предложил! Пришлось самой спускаться на землю. Колин, а почему ты не предложил мне руки?

— Ну, сломала бы ты эту руку, — с ехидной улыбкой появился из-за нашего шаршура Тимон, — а толку-то? Ведь к тебе без предосторожностей и подойти-то невозможно. Мигом чего-нибудь жизненно важного лишишься.

— Что ты все время из меня монстра какого-то делаешь! — возмутилась Аранта. — Может быть, и не сломала бы. А вот тебе я за то, что возводишь на меня напраслину, что-нибудь сломаю. Можешь вносить предложения, что тебе ломать. По знакомству, сделаю не больно, но качественно. Пользуйся случаем Тимончик. Я сегодня что-то очень щедрая.

Подобные пикировки у них уже вошли в привычку. Я не опасался за Тимона. Он четко знал границу, которую не стоило переходить, и за которой действительно могло бы последовать "хирургическое вмешательство". Я пошел к тану Тюрону. Он стоял рядом с Малуром, который кого-то ждал. Ну, ясно кого! Наместника. Постепенно к нам подтянулись и все остальные.

На дорожке, ведущей к дому, появился высокий человек — судя по низким поклонам слуг, сам наместник Сартута Сохтар ас Пархат. У него было приятное умное лицо без следов тщеславия и высокомерия, такие редко можно здесь увидеть. Обычно лица придворных высокого ранга отображали напыщенность и важность, хотя ничем иным, кроме древности рода, они похвастаться не могли.

Малур радостно заулыбался и бросился ему навстречу. Как-то тан Тюрон говорил, что Малур и Сохтар знакомы очень давно и были дружны. Они начали о чем-то оживленно говорить. По лицу наместника можно было определить, о чем идет речь, так оно было открыто и отображало эмоции, которые в данный момент испытывал этот человек. Потом Малур посторонился и показал рукой на наших пленных, стоящих с понурым видом и, вероятно, хорошо представляющих процедуры по перевоспитанию, которые их ожидают. Впрочем, какие здесь могут быть процедуры? Секир башка, и всех дел-то! Может быть, наиболее везучим выпадет каторга. Хотя, вспоминая о некоторых особенностях местного отношения к преступникам, я бы сказал, что наиболее невезучим. Нравы здесь простые и жесткие.

А Малур уже показывал на нас. Наместник сразу же уставился на Тартака. Еще бы! Он же у нас самый видный. Опершись на палицу, тролль в свою очередь критически смотрел на наместника.

Тан Тюрон шагнул вперед и вежливо поклонился:

— Рад видеть наместника Владыки. Я слышал о вас очень много лестных отзывов.

Только тут наместник перевел взгляд на него. После нескольких секунд осмотра он неуверенно сказал:

— Мне кажется, что вы не обычный человек.

Надо же, какая наблюдательность. Впрочем, вспоминая первую нашу встречу, мне тоже показалось, что тан Тюрон необычный.

— Я бы сказал несколько иначе, сатхар Пархат. — улыбнулся Тюрон. — Я — обычный не человек.

— А кто? — моментально среагировал Сохтар.

— О! Какое это имеет значение?

— Сатхар Тюрон — самый настоящий дракон! — встрял Малур. — Он демонстрировал свои умения самому Владыке, да пребудет с ним милость Шаршуда. Пресветлый выразил большую расположенность к нашим гостям и пошел им на встречу в их пожеланиях.

Наместник еще раз внимательно взглянул на тана Тюрона:

— А разве драконы есть на самом деле? Мне много лет вдалбливали в голову, что это не более чем легенды. Да и что-то не очень много у него признаков дракона. Я бы даже сказал, что этих признаков вообще нет.

— Я дракон-оборотень, — улыбнулся наставник, — могу произвольно пребывать в одной из двух ипостасей. Но, согласитесь, было бы неуместно пребывать сейчас в ипостаси дракона. Представляете, какой бы ажиотаж возник здесь, явись я вам в ипостаси дракона.

— Да. Это было бы очень неуместно, — с чувством согласился Сохтар и снова бросил взгляд на Тартака. — А... вон тот, большой, он кто?

— Тролль, — охотно пояснил тан Тюрон, — Правда, этот конкретный тролль имеет Дар, который позволяет ему стать магом. Я верю, что это непременно в скором времени произойдет.

— А это не... — запнулся наместник.

— Не опасно! — невозмутимо ответил тан Тюрон. — Он принял светлый путь. А вот его враги пускай опасаются!

— А стоит? — иронично поднял бровь Сохтар.

— Вы можете сами это оценить. Видите его палицу? Он ею очень лихо владеет. А как он поет! Тартак, — мягко обратился к нашему троллю наставник. — Как там твоя песня называлась? Напой первый куплет.

— Нет! — простонал Тимон, — только не это!

Мы шустро зажали уши, но рев запевшего тролля был сродни доброму удару по физиономии. По лицу опешившего Сохтара можно было сразу сказать, что добрый удар попал в цель. Наместнику пришлось потратить несколько минут, чтобы прийти в себя. Он с некоторой опаской смотрел на довольную физиономию Тартака, которому особо удалась концовка куплета.

Сохтар демонстративно потер ухо и перевел взгляд на остальных наших ребят... и снова испытал шок. Теперь его расширенные от удивления глаза не отрывались от Гариэль, которая скинула капюшон сароха на плечи.

— В письме Владыки было сказано, что вы направляетесь к эльфам, — понятливо кивнул головой наместник. — С вашей стороны очень благородно — вернуть эту прекрасную девушку родным, но как она оказалась так далеко от родины? Вы поведаете мне эту историю? Не сомневаюсь, что она была захватывающей и героической.

— Выводы логичны, но предпосылки их неверны, — спокойно ответил тан Тюрон. — Родина этой девушки значительно дальше, чем вы думаете. Она едет послом мира к эльфам Харшада. Выигрыш от этого, в случае удачи миссии, может быть очень большим как для людей, так и для эльфов. Пресветлый Хевлат, понимая это, распорядился оказывать нам содействие в нашем предприятии. Так что, основная наша задача — добраться до берегов эльфийских земель.

Сохтар задумчиво потер подбородок, а потом перевел взгляд на остальных наших ребят.

— Как я понимаю, неожиданности закончились? — обратился он к Малуру. — Больше нет необычных студентов? Или ты меня еще собираешься кем-то поразить, мой добрый друг?

Малур неопределенно пожал плечами, хотя его глаза автоматически начали коситься на меня и Аранту. Но мы казались такими обычными по сравнению с Тартаком, Гариэль и таном Тюроном, что Малур не решился еще больше удивлять наместника. Может быть, как-нибудь потом, под настроение. Но не сейчас.

Я сделал большие глаза в ответ на его нерешительный взгляд и отрицательно покачал головой.

— Да нет, мой друг, — послушно сказал Малур. — Больше, вроде бы, ничего такого. Но если я что-то вспомню, я обязательно тебе расскажу.

Тут уже Малур выразительно посмотрел на меня. Ха! Испугал ежа голым седалищем!

Глава 9

Конечно же, наместник пригласил нас переночевать в его дворце. Комнаты для гостей были обставлены с приличествующей роскошью. Мы, правда, сразу отдыхать не пошли, а проследовали в большой гостиный зал. Так уж тут положено. Сначала, следуя протоколу, требуется поговорить о том, о сем, выпить непременную пиалу отвара душистых трав, перекусить и лишь потом, если наступило соответствующее время, отправляться на отдых. Мы от протокола отступать не собирались и, рассевшись на подушках, чинно беседовали. Как водится в таких случаях, речь шла о погоде и природе, то есть, о таких вещах, которые вызывают рефлекторную зевоту и действуют лучше всякого снотворного. Вот это снотворное и подействовало. Первой жертвой пал наш несокрушимый тролль.

Тартак — натура деятельная, всякие природы-погоды его не интересуют. Вот что-нибудь поесть — это да! К таким вопросам Тартак относился не в пример серьезнее. Он с самого начала садиться не захотел и стоял в проеме двери, прислушиваясь к разговору. А так как из него тролль не получал какой-либо полезной для себя информации, то он начал скучать. А потом его одолела зевота. Вы видели когда-нибудь зевающего тролля? Челюстераздирающее зрелище, доложу я вам.

— Да ну вас с вашими урожаями и дорогами! — наконец не выдержал он. — Я лучше спать пойду!

Он ловко перехватил слугу, несшего большое блюдо с сарташем (предназначенного для всех нас, заметьте), и это блюдо изъял. В два приема Тартак уронил содержимое в свой безразмерный желудок и, обратив к нам невинный взор, спросил, в какой комнате имеется припасенная для него постель. Чем внес некоторое оживление в светскую беседу.

Слегка шокированный таким оборотом беседы, Сохтар согласился, что Тартак мог с дороги устать, и ему было бы неплохо вздремнуть. Наместник подхватил стоящий рядом с ним колокольчик и позвонил. Тут же появилась фигура, в которой безошибочно можно было признать дворецкого. Он невозмутимо выслушал распоряжение провести благородного сатхара в его комнату.

— Только на первом этаже, — счел своим долгом предупредить тан Тюрон.

Дворецкий так же невозмутимо поклонился и, изящно шевельнув рукой, предложил Тартаку следовать за ним. Тролль, приподняв брови, наблюдал за ним, потом как-то неопределенно хмыкнул и, подхватив палицу, проследовал в первую дверь налево, предупредительно распахнутую дворецким.

Дверь за Тартаком закрылась. Через несколько секунд раздался стук упавшей на пол палицы и грохот рухнувшего на кровать Тартака. Потом еще раз раздался грохот — уже рухнувшей на пол кровати, у которой подломились ножки. И все стихло.

Вот тут я впервые увидел на лице дворецкого хоть какие-то признаки эмоций. Он с ужасом на лице повернулся к двери, быстро подошел к ней и, приоткрыв, всунул голову в комнату. Когда он снова повернулся к нам, то на лице было выражение крайнего ужаса.

— Господин! — в священном трепете пролепетал он. — Это была кровать из Гаришада — редкий и очень дорогой экземпляр...

— А вы что, не могли его определить в комнату с более дешевой мебелью? — поинтересовался тан Тюрон.

— Ну, что вы! — оскорбился Сохтар. — У меня все самое дорогое — для гостей!

— Тогда вы отделались только одной кроватью, — философски заметил я. — Но если вы захотите его сейчас разбудить, то, поверьте, одной кроватью вы не отделаетесь. А если он сейчас начнет похрапывать...

В это время раздался мощный храп Тартака.

— ...То к списку потерь вы можете причислить и бессонную ночь, — вынужден был добавить наш наставник, с приятностью улыбаясь.

Громовой храп сотрясал стены. Было ясно, что под такое звуковое сопровождение спать никто во дворце уже не сможет. Сохтар с некоторой оторопью вслушивался в рулады, исторгаемые организмом Тартака.

— А как же нам, в таком случае, быть? — всерьез озаботился наместник перспективой бессонной ночи.

— Ну, выход всегда можно найти.

Тан Тюрон сжалился над нами и поставил "полог тишины" на комнату, в которой обосновался тролль. Когда благословенная тишина опустилась на нас, все с облегчением вздохнули.

Вот ведь что странно! Обычно, тогда, когда мы ночевали в местах опасных, и существовала вероятность того, что на нас нападут, Тартак спал очень тихо и чутко. При малейшем, незначительном звуке, он молниеносно просыпался и оказывался на ногах, готовый встретить любую опасность. В домах же, пропадала вся эта тишина, а о чуткости можно сказать так: хоть из пушек пали, не проснется! Да и храп у нашего тролля был не намного тише артиллерийской канонады.

— Так расскажите мне о вашей миссии, — вернулся к прерванной беседе Сохтар, нервно прислушиваясь, не прорвется ли этот ужасный храп сквозь полог.

— Лично моя миссия закончена! — поспешил пояснить Малур. — Я должен был сопроводить благородных гостей Владыки в Сартут и обеспечить их в дальнейшую дорогу. Свою задачу я считаю полностью выполненной.

— Интересно, а Хевлат тоже так посчитает? — пробурчал Жерест, выуживая какой-то фрукт из вазы. — Особенно, если с нами что-то случится. Ведь первый вопрос он в таком случае задаст тебе: а всем ли были обеспечены наши гости?

Малур, услышав вопрос Жереста, испуганно съежился. Ну, что за мания — пугать бедного придворного!

— Я думаю, что ничего страшного с нами не произойдет, — поспешил успокоить Малура тан Тюрон.

— Но до нашего возвращения вам все-таки лучше будет оставаться здесь, — приятно улыбаясь, добавил я. — Сами понимаете, явись вы сейчас к Владыке без нас, он уже не станет разбираться, что, собственно, произошло, а поручит этим заняться своему помощнику. Вряд ли вы сможете ему объяснить про морскую болезнь. Тот, кто ее никогда не испытывал, не представляет, что это такое. Да и местечко тут подходящее — если потребуется, очень удобно будет исчезнуть из поля зрения Пресветлого, да продлит Шаршуд его дни.

На лице Малура явственно обозначилась борьба. Сохтар, с сочувствием наблюдавший за ним, поспешил прийти на помощь:

— Друг мой, должен заметить, что глоппер "Звезда Нарадуна" — весьма комфортабельное судно, практически не подверженное боковой качке. Ты будешь себя чувствовать там весьма комфортно.

— А продольной? — невольно вырвался у меня провокационный вопрос.

— Если волнение небольшое, то и продольной, — невозмутимо парировал Сохтар.

— Что там с припасами на дорогу? — спросил тан Тюрон.

— Завтра с утра они будут на глоппере. Капитан мною предупрежден, — кратко проинформировал Сохтар.

— Было бы неплохо отдохнуть с дороги, — заметил Фулос, которому тоже надоели все эти разговоры.

И Харос одобрительно кивнул.

— О, конечно, конечно! — заторопился Сохтар. — Слуги вас проводят.

— Ну, а мы с тобой, — проговорил тан Тюрон, устраиваясь поудобнее на подушках, — обсудим еще некоторые детали предстоящего путешествия.

По взгляду, брошенному наставником на бутыль с калемасом, я безошибочно мог предсказать, что обсуждение будет долгим и тщательным.

Признаюсь честно, весь остаток вечера и всю ночь я бессовестно продрых, компенсируя хронический недосып во время нашего путешествия. Мнится, что Аранта пыталась меня приподнять, но моя романтика где-то загуляла, а без ее поддержки Аранте справиться со мной не удалось. В общем, утром мне пришлось уклоняться от ее сердитых взглядов и любоваться ее недовольно насупленным лицом. Придется искать пути примирения...

После легкого завтрака, а как мудро заметил Тартак — чрезвычайно легкого, мы отправились в порт. Уважаемый Сохтар лично проводил нас к пирсу, у которого был пришвартован глоппер. Увидев это чудо, я удивленно присвистнул.

Представьте себе два больших двухмачтовых корабля. Представили? Хорошо! А теперь соедините их здоровенным помостом, и вы получите классический катамаран, или, по-местному, глоппер. Грузы крепятся именно на этом помосте, что вполне разумно.

К нашему приходу, на глоппере уборка и подготовка к плаванью шли полным ходом. Одни матросы, рассыпавшись по реям, что-то делали с парусами, другие убирали на палубах, третьи, накинув на голову и плечи подобие плащей, грузили в трюмы и на помост запасы на дорогу. На всю эту суматоху орал какой-то мужик, стоя, что интересно, на пирсе. Судя по тому, что никто не пытался ему огрызаться, это и был капитан глоппера. Мое предположение переросло в уверенность, когда Сохтар направился именно к нему.