Подарки судьбы. Часть 3.

Веррэт метался по кабинету, собирая самое необходимое. Бежать, бежать скорее, немедленно — было единственной мыслью, стучащей в его голове.

Вчера, просматривая сводки, генерал с ужасом обнаружил, что никакого нападения со стороны вэлтов не было. Продовольственный караван благополучно пересек границу и уже разгружался. Мало того, в отчете конвоя указывалось, что на всем пути следования ни разу не возникло заминок, и рекомендовалось в дальнейшем использовать эту дорогу как наиболее безопасную. Не вернулся и Мэт, эмиссар, который договаривался с бандитским кланом. Сама напрашивалась идея, что, присвоив причитавшуюся вэлтам взятку, он свалил в неизвестном направлении. Но очень весомая сумма была выдана ему неделю назад из казны легиона, причем, по личному распоряжению Веррэта. Перед генералом замаячил трибунал.

Однако это оказалось только началом. Пока начштаба соображал, как скрыть растрату, к нему заявились командиры тех четырех когорт, что обеспечивали провокации. В самых нелестных выражениях они потребовали заверенного по всем правилам приказа о наступлении. В противном случае, они грозились подать коллективный рапорт на самый верх, с указанием его, Веррэта, имени в качестве виновника заварившейся на нейтральных землях каши. Нести ответственность за потери и подставляться перед проверкой никто из них больше не хотел.

В отчаянии генерал бросился к Лотэру. Тот на встречу в положенное время не явился, но прислал записку. Свернутый трубочкой пергамент, пестревший демонической клинописью, изобиловал непечатными выражениями. Если бы не критическая ситуация, Веррэт, пожалуй, не стал бы закрывать глаза на все эти "...как ты посмел..." и "...какого дьявола...". В таком тоне общаться с подданными позволительно было только королю. Но, может, Лотэр уже и мнил себя королем?

Как бы там ни было, а послание заканчивалось требованием продержаться еще сутки и подготовить вверный генералу легион к наступлению на дворец. Как это сделать, Великого Князя, видимо, не интересовало.

Веррэт вернулся в штаб чернее тучи. Всю ночь он сочинял обращение к легиону, призванное убедить солдат в том, что Королевству грозит опасность, что все плохо, и что лишь их стремительные и доблестные действия могут спасти положение. Как генерал не изворачивался, а все равно выходило, что он практически в открытую подстрекал армию к мятежу. В результате, документ был готов только к утреннему построению. Веррэт вышел на плац, прочистил горло и набрал полную грудь воздуху, собираясь зачитать многострадальную бумагу.

И тут грянул гром. На дальнем конце площади в клубах пыли появился Повелитель собственной персоной. Он ехал на огромном гнедом коне, небрежно придерживая повод, и как-то недобро ухмылялся. За ним, не отставая ни на шаг, двигалась немногочисленная свита, состоящая из личной охраны и нескольких офицеров Пятого легиона, родного клана Мэрлина.

Ошалевшие солдаты вытянулись во фронт. Раскатистое "Ура!" ударило Веррэту в уши, пронеслось над плацем и отозвалось эхом где-то вдали. Генерал был близок к обмороку.

Однако Повелитель на него даже не взглянул. Он медленно объехал когорты, спешился и, взяв под локоть мальчишку-командующего, о чем-то долго беседовал с ним в стороне. Тот все время кивал, нервно теребя рукоять парадного меча и, в конце концов, упал на колено. Мэрлин протянул ему какой-то медальон, судя по форме, принадлежавший легионеру. Командующий побелел. Повелитель развел руками, потом похлопал парня по плечу и, снова вскочив в седло, умчался в сторону Портала. Над плацем повисла такая тишина, что стало слышно, как в соседней роще вовсю чирикают птицы.

Веррэт, наконец, бросил в огонь последнюю пачку листов, поворошил пепел и похлопал себя по карманам. Кажется, он ничего не забыл. Надо было убираться как можно скорее. За казармами уже ждала оседланная лошадь, и при удачном стечении обстоятельств через два часа генерал рассчитывал оказаться у общих Ворот. Главное, миновать посты. А там переодеться в гражданку и нестись во весь опор, не останавливаясь.

Окинув кабинет прощальным взглядом, Веррэт направился к двери. Но тут перед его носом со скрипом распахнулись сразу обе створки, на пороге возникли трое офицеров при регалиях Пятого легиона, и старший по званию громко произнес:

— Ты арестован по подозрению в государственной измене. Сдай оружие и следуй за нами.

В тронный зал дворца набилось такое количество придворных, что стало трудно дышать. Вдоль стен, на обоих верхних ярусах и возле всех выходов стояли разряженные демоны. Они тихо переговаривались, здоровались, завидя знакомых, махали руками. Свободной оставалась только вымощенная разноцветным мрамором середина. Все ждали парадного выхода.

И Повелитель явился. Столб дыма вдруг взметнулся до потолка, разошелся бурлящими клубами, освобождая дорогу пламени, от которого полетели искры, фонтанами рассыпаясь во все стороны. Действо продолжалось минут пять. Наконец, в центре стал различим король. Он постоял еще немного, ожидая, когда закончится фейерверк, осадил свой развевающийся плащ и прошествовал к трону. По залу прошел восхищенный ропот. Повелитель не часто баловал подданных такими представлениями.

После официальной части, состоящей из приветствий, заверений в нижайшем почтении и прочих соответствующих регламенту речей, слово взял сам Мэрлин.

— Я собрал вас всех здесь, чтобы решить судьбу одного демона, лица некогда весьма заслуженного и пользовавшегося нашим неограниченным доверием. Но вышло так, что он, презрев воинский долг, дезертировал, оставил своих солдат без руководства, позорно скрылся с поля битвы. Но это еще не все. Отдельные подпавшие под его дурное влияние командиры пытались склонить армию к мятежу. И лишь мое своевременное вмешательство позволило сохранить честь овеянного славой Первого легиона, всегда верно стоявшего на страже интересов Короны.

Повелитель сделал паузу и продолжил, одним взмахом руки останавливая поднявшийся, было, гул голосов:

— А теперь самое главное. Нарушив присягу, этот демон выдал людям имя царской власти, высшее имя посвящения.

Зал взорвался. Возмущенные крики перемежались бранью и угрозами, некоторые присутствующие схватились за мечи. Такого неслыханного предательства никто даже представить не мог. "Кто он?" — прокатилось по толпе, — "Из какого рода?".

— Вы все его отлично знаете. И сейчас я вам его покажу, — сказал Мэрлин, — Варвара, начинай.

Он вывел в центр худенькую девушку, с бледным от волнения лицом, обрамленным копной ярко-рыжих волос. Демоны расступились, освобождая ведьме пространство. Та оглянулась на Повелителя, присела на корточки и стала быстро чертить на мраморном полу пентаграмму, дополняя ее знаками по краям. Когда круг, венчающий магический рисунок, замерцал оранжевыми отблесками, все замерли в напряженном ожидании.

— Я призываю тебя силами четырех стихий, семи цепей. Солнцем, которое садится и Луной, которая встает во всем блеске ночи. Я приказываю тебе темным Сатурном и печатью его, данной мне свыше. Явись сюда немедля, и не причини мне зла. Заклинаю тебя именами тайными и явными и твоим Последним именем... — девушка помедлила, откинула со лба рыжую прядь и выдохнула имя.

Великий князь появился почти сразу, разогнал гарь и уставился на Варвару своими страшными горящими глазами.

— Как ты узнала? — выговорил он, вплотную подходя к кругу и сжимая кулаки.

— Я сказал ей, — отозвался Мэрлин, отделяясь от свиты, — Думаю, ЭТО имя больше не понадобится. Смерть вычеркнет его.

"Смерти! Смерти!" — эхом пронеслось по залу.

— За что? — Лотэр пытался сохранить самообладание, — Уж если говорить об именах, то тут тебе нет равных, Повелитель. Ты раскрываешь их с такой легкостью, что просто удивительно. Даже умудрился выболтать свое. На той стороне есть целая команда, способная вертеть тобой, как игрушкой.

Князь огляделся, ища поддержки среди собравшихся. Но реакция на его слова была сдержанной. Видимо, все ждали, чем ответит король.

— Да, была такая команда, — ухмыльнулся Мэрлин, — Только просветил ее не я, а ты. И это очень легко доказать.

Он подал знак, и из бокового прохода двое солдат выволокли под руки трясущегося, вздрагивающего Холина. На его рот была натянута черная повязка с иероглифом ритуального проклятия посередине.

— Это человек — последний, — объявил Повелитель, — Он не может говорить, но ему специально сохранили жизнь. С его письменными объяснениями все желающие могут ознакомиться на официальном стенде Королевской канцелярии. Какие еще будут вопросы?

Все взгляды устремились на Лотэра. Тот попятился, отступая к стене и как-то странно дергая головой.

Мэрлин показал Варваре скрещенные пальцы. Ведьма быстро погасила круг и бросилась к нему, расталкивая напирающих со всех сторон демонов.

— Пойдем отсюда, девочка. Думаю, тебе не стоит смотреть, — Повелитель обнял Варвару за плечи и, прикрывая собой от обезумевшей толпы, двинулся к своим покоям.

— Что они с ним сделают? — шепотом спросила девушка уже в коридоре.

— Разорвут, — без тени сомнения ответил король.

— И Учителя тоже?

— Нет. Его место в аду.

До отдаленного гарнизона эхо жуткого скандала, разразившегося вокруг Первого легиона, докатилось лишь спустя трое суток. Услышав новости от вернувшегося с побывки офицера, Дорон опустил голову и пошел писать свое прошение об отставке. Но закончить не успел. Его срочно вызвали в штаб "для консультаций". Учитывая сложившееся положение, ничего хорошего ждать не приходилось. По разумению Дорона, загадочные "консультации" должны были свестись к короткому допросу, лишению всех званий и отправке в тот же гарнизон рядовым. И это еще в самом лучшем случае. Формально он был одним из тех, кто нарушил официальную линию Королевства, попирая объявленный в отношении вэлтов нейтралитет. И если его зачистку ближайших холмов еще можно было представить как недоразумение, то нападение на Трок, в котором он принимал непосредственное и самое активное участие, ставило его в крайне незавидное положение.

Но делать было нечего. Наскоро попрощавшись с личным составом, неожиданно проявившим искреннее сочувствие, Дорон залез на заботливо оседланную для него лошадь и , не слишком торопясь, направился к Воротам.

На выходе его ждали. Сразу трое, из личной охраны Повелителя. И минуя штаб, прямиком препроводили во дворец, где он на парадной лестнице лицом к лицу столкнулся с главнокомандующим. Парнишка имел бледный вид, но старался держаться. Своего адъютанта он отослал вперед, а Дорону посоветовал приглушенной скороговоркой:

— Рассказывай все, как было. Вэлты уже прислали официальный протест, так что изворачиваться бессмысленно. Лучше голову береги...

Из сказанного Дорон понял две вещи. Во-первых, расследованием происходившего на нейтральных землях король занимается лично. Очевидно, восстанавливает для себя истинную картину. Потому Дорона и сопровождали от самого Портала, исключая возможность общения с кем либо из военного корпуса, чтобы согласовать позиции. В этом свете его встречу с командующим можно было смело заносить в разряд подарков судьбы. И второе: по итогам разбирательства армию ждет масштабная кадровая чистка.

До этого Дорон никогда не видел короля вблизи. И выполнив указание подняться с колен, удивился. Повелитель выглядел моложе, чем принято было считать, держал себя просто и плевал на этикет. И хотя впечатление могло оказаться обманчивым, в проницательном взгляде, которым Мэрлин его окинул, командир гарнизона не почувствовал ни злости, ни угрозы. Скорее, любопытство.

— Как считаешь, взяли бы вы Трок имевшимися силами, если бы не получили команду вернуться? — спросил тот, ухмыляясь.

Дорон остолбенел. Степень осведомленности Повелителя окончательно выбила его из колеи.

— Да, — ответил он тихо.

— Большие были бы потери?

— Скорее всего, нет. Увидев, что им не удержаться, вэлты ушли бы оврагами. Нас было слишком мало, чтобы отсечь им путь к бегству. Стена с восточной стороны почти полностью разрушена. Вместо нее навалена груда камней, но это маскировка. Подойди мы к ней вплотную, и вся конструкция гарантированно посыпалась бы нам на головы, а им открыла проход. Так что предполагался классический штурм ворот.

— Ну что ж, молодцы. Что воевать не разучились, — одобрил король, вроде, без иронии, — Чей был план?

— Мой, — потупил Дорон глаза.

— А сама идея идти на замок?

— Тоже моя.

— Чем же тебе так вэлты не угодили? Или руки зачесались мечем помахать? — вдруг сменил милость на гнев Повелитель.

— Я выполнял приказ начальника штаба, — в последний момент Дорон предпринял отчаянную попытку оправдаться. Он осознал, что своими словами только что перевел все стрелки на себя. И в зрачках короля, начинавшего разговор столь благодушно, внезапно заполыхало такое пламя, что шансы дожить до официального приговора, казалось, стали стремительно приближаться к нулю.

— Где приказ? — рявкнул Мэрлин.

— Он был секретным. Но я готов подтвердить под присягой..., — пролепетал командир гарнизона, непроизвольно отступая на пару шагов.

— А как же. Обязательно подтвердишь, — недобро усмехнулся Повелитель, — И в следующий раз, прежде чем пускаться во все тяжкие, будешь ждать заверенного распоряжения от главнокомандующего. Вы — не спецчасти, не разведка, не отряд быстрого реагирования под прикрытием. Обычное войсковое подразделение. И нечего играть в шпионские игры.

Дорон поклонился, сложившись чуть не пополам. Только что упомянутый королем "следующий раз" прозвучал для него, как песня надежды.

И она его не обманула. Его даже не разжаловали. Мэрлин лишь предупредил, что его вызовут для дачи показаний на заседание трибунала. Недели через две. А пока он может возвращаться в расположение вверенного ему гарнизона. После того, как изобразит на подсунутом листе подробный план замка Трок. Мало-ли, вдруг пригодится.

Торжественная пьянка, посвященная возвращению Мэрлина, состоялась в замке на следующий день. Повелитель сам ходил в подвал выбирать вино и, устроив придирчивый смотр запасам, предпочел что-то легкое. Волшебница сочла это хорошим признаком.

Перед тем Татьяна долго обнимала своего любимого демона, повторяла всякие ласковые слова и смахнула укаткой слезинку, заметив тонкую седую прядку, смешавшуюся у виска с черными как смоль длинными кудрями друга. За последнее время он слишком много пережил. И хотя продолжал шутить в своей обычной манере, волшебница могла лишь гадать, насколько легко ему это дается. Так что говорить о делах прежде, чем миновали первые десять тостов, не решилась.

— Дорогой, как у тебя с бюджетом? — наконец спросила она самым невинным тоном.

— Да, вроде, грех жаловаться. Правда, вэлты требуют компенсации. Но, думаю, с Мишкиной помощью ее удастся свести к минимуму. Лучше я ему оклад увеличу вдвое, — Мэрлин подмигнул дипломату.

— Непременно. И выплати вперед за три месяца, — потребовала волшебница.

— Хорошо. А в чем, собственно, дело?

— Ты должен ему кругленькую сумму. Он отдал все до копейки и теперь ему просто жить не на что. Про себя я уж молчу.