Мы потрясем нашей правдой мир

— Аленушка, а ты все фигуру бережешь, — добродушно усмехнулась тетя Надя.

— Боится, что кавалер разлюбит, — небрежно кинула мать.

Аленка резко вскочила, едва не опрокинув стул, и с отвращением взглянула на обеих женщин.

— Да как вы смеете? — голос дрожал от негодования. — Как ТЫ смеешь? — теперь она обращалась только к матери. — Сначала портишь мне лето, а может быть и ВСЮ ЖИЗНЬ, а после этого еще и издеваешься?.. При всех?

Мать неловко положила вилку рядом с тарелкой и перевела многозначительный взгляд на отца. За столом повило гнетущее молчание. Аленка, крепко сжала зубы, больше всего на свете боясь разрыдаться при всех этих людях, которым совершенно все равно и на ее любовь, и на ее судьбу. Которым СМЕШНО при одной только мысли, что в четырнадцать лет вообще возможна любовь! И как же она их всех ненавидела в этот момент. Ненавидела самозабвенно, иступленно, до самых кончиков ярко накрашенных ногтей и модно остриженной челки. Ненавидела только за то, что сейчас ей приходится видеть перед собой их недоумевающие лица, а не любимое лицо Тимурчика.

Из-за стола поднялся отец и, резко схватив дочь за предплечье, потянул к дому. Аленка не сопротивлялась, все усилия были направлены на то, чтобы не разрыдаться.

— Ты что себе позволяешь, соплячка? — гневно зашептал отец, и этот шепот звучал для нее громче всех иерихонских труб. Аленка сжала руки в кулаки, впившись ногтями себе в ладони.

— Нет, это что вы с матерью себе позволяете? — озлобленно выпалила она. — Кто вам дал право рушить мою жизнь?

— Кто? — также шепотом проговорил отец. — Мы родители твои, и именно это дает нам право... не рушить, а принимать за тебя ПРАВИЛЬНЫЕ решения!

— Я человек! А не ваша игрушка, и это уже дает МНЕ право самой устраивать свою жизнь!

— Много слов о праве, но ни одного об ОБЯЗАННОСТЯХ! Напомнить тебе твои ОБЯЗАННОСТИ?

Аленка яростно вырвалась из отцовской хватки и потерла то место, где еще секунду назад была его рука. На предплечье теперь скорее всего останется синяк.

— Старая песня, папочка, — едко пробормотала она, глядя на отца исподлобья. — Обязанности свои я выполняю. Хорошо учиться, в квартире убираться, по подворотням не колоться. Что еще? А прав, по вашему с матерью мнению, у меня и нет никаких... Так вот они ЕСТЬ! И мое право было остаться на лето в ПИТЕРЕ! НЕНАВИЖУ ВАС! — По щекам все таки потекли обидные слезы, голос сорвался на крик, и не дожидаясь продолжения нотации, Аленка рванула к старому сараю, за которым они в детстве играли с братьями. — НЕНАВИЖУ ВАС! — снова выкрикнула она, не оборачиваясь на отца.

Прошла неделя. Страсти поутихли. Аленка почти все время проводила с сестрой Маринкой. Точнее двоюродной сестрой по матери двоюродного брата Лешки, но кому нужны эти сложности? И Аленка с Маринкой с детства привыкли считать себя сестрами. Они были одногодками и отлично ладили, особенно теперь, когда обе подросли и у них обеих появились парни. Общих тем теперь прибавилось.

Маринка уже больше года встречалась с Вереском и была в него до беспамятства влюблена. Аленка бы тоже в него влюбилась, если бы не женская, а заодно и сестринская солидарность. Парень и правда классный. Красавчик, весельчак! Но в его присутствии Аленка чувствовала себя третьей лишней, и тогда ее с утроенной мощью накрывала волна тошнотворного всепоглощающего одиночества.

Сегодняшний вечер сам по себе не предвещал ничего ни хорошего, ни плохого. Суббота как суббота, танцы в деревенском клубе, Маринка, постоянно обнимающаяся с Вереском... Сестра Вереска Оксанка, матершинник Сашка, братья Валька с Лешкой, куча пьяной молодежи в клубе... А она одна, без любимого Тимурчика. Вот если бы и он был здесь, то все происходящее показалось бы ей настоящим весельем. Но он не здесь, а в Питере.

И вдруг появляется новый Димка! Классный парень!

Она не без удовольствия заметила, как зачарованно он смотрел на ложбинку между ее грудями. Как оценивающе скользнул взглядом по ее округлым ягодицам, обтянутым коротенькими шортиками, по обнаженным ногам.

Встретившись с ним глазами, Аленка призывно и в то же время доброжелательно улыбнулась, обнажив ровные, немного мелковатые зубы. Ну что ж, а это неплохой способ справиться с унизительным одиночеством.

А потом все пошло само собой... Димка так ловко избавил ее от пьяного Стаса и после этого так и остался стоять рядом. Услужливо нажимал на рычаг колонки, чтобы она могла запить самогонку. Говорил комплименты. Чуть позже, когда они всей толпой двинулись в клуб и заиграл "Дым сигарет с ментолом", он пригласил ее танцевать. И по окончании дискотеки, так естественно, как будто иного и быть не могло, пошел провожать домой.

Они сидели на лавочке, он рассказывал ей о своем лицее, о Волгограде, о друзьях. Она ему — о Питере и школе. А под конец, прощаясь, он глубоко вдохнул в себя воздух и... поцеловал ее. По-настоящему... И она ответила тоже по-настоящему.

ДВЕНАДЦАТАЯ ГЛАВА

ХОТЬ БЫ НЕ БЫЛО ДОЖДЯ

Светка сидела за столом в первой проходной комнате дома, которую бабушка так забавно величала "малой хатой", и, задумчиво морща лоб, уставилась на висевшую в углу под потолком икону. Не старинную, не тем более ценную и вовсе не вызывающую ощущения святости. Лишь некий незыблемый атрибут деревенского дома. Дань многовековым традициям. По казачьему обычаю поверх иконы висел белоснежный рушник, а на усыпанной бумажными цветами божнице в небольшом граненом стаканчике с гречкой стоял незажженный огарок свечи.

Светка никогда не видела, чтобы бабушка молилась или хотя бы просто крестилась перед иконой. Да и вообще в их семье о своей вере в Бога говорила только тетка. Так противненько, напоказ, и непременно до омерзения приторным, наигранно смиренным голосом. Светка при этом вполне осознанно кривилась от отвращения. Тоже своего рода традиция. Семейная.

Но сейчас мысли были далеки и от тетки, и от ее показной религиозности, и даже от самой иконы. Девчонка пыталась сделать очередную запись в дневнике. Как назло написать было нечего... Совсем. Все казалось таким обыденным, недостойным быть увековеченным на бумаге.

Перед Светкой лежала открытая тетрадка с единственной, сделанной пару дней назад, записью.

Собираясь в деревню, девушка твердо решила, что теперь начнет вести дневник. Купила красивую тетрадку с героями сериала "Беверли-Хиллс 90210" на обложке. И накануне отъезда к бабушке написала размашистым угловатым почерком:

"Здравствуй, дорогой дневник!

Меня зовут Светка Микелова. Мне, конечно, хотелось бы чтобы меня называли Ланой... Так звучит очень трогательно и романтично... Но так меня никто не зовет. Иногда при знакомстве с кем-то я даже представляюсь Ланой, но когда люди узнают мое полное имя, все снова возвращается на круги своя. Итак, имя у меня самое обыкновенное — Светка, не Светлана и уж точно не Лана. Да и сама я очень обыкновенная.

Мне 14 лет. Я живу в самом обыкновенном спальном районе Москвы, учусь в самой обыкновенной школе. Вчера у нас закончилась эта нелепая летняя трудовая практика, во время которой мы целых две недели проторчали в Ботаническом саду на клумбах с "редкими" сортами роз... Я теперь почти ненавижу розы! Особенно редкие сорта...

А завтра у меня начнутся самые настоящие каникулы... Я сяду в автобус на лужниковском рынке и поеду в деревню... Вот там-то будет весело!"

И вот наступило то самое пресловутое "завтра", а за ним и "послезавтра"... А сегодня так вообще уже "послепослезавтра"... А написать по-прежнему не о чем... Нет, весело то, конечно, вроде стало. С Наташкой встретились. Даже на дискотеку вчера сходили... Только вот дискотека оказалась какой-то скучной. Не о чем писать...

Снова задумчиво наморщив лоб и чуть прикусив нижнюю губу, Светка прокрутила в памяти события вчерашнего вечера. Ну не писать же в самом деле о том, что некий Вовка Зубов, по словам Наташки, заинтересованно на нее — на Светку — посмотрел...Парень, конечно, классный... Но заинтересованный (тем более якобы заинтересованный) взгляд еще ни о чем не говорит.

А сегодня вечер вообще не предвещает ничего хорошего... Откуда-то издали пару время от времени доносились раскаты грома. Дедушка, едва их заслышав, тут же влетел в дом и отключил антенну, чтобы в неё вдруг не ударила молния. Дед Жора, живущий по соседству, всегда доказывал ему, что рядом с хутором на поле стоит громоотвод, и что возможность попадания молнии в антенну ничтожна мала. Но дедушка лишь посмеивался, рассказывал какой-нибудь трагический случай из своего прошлого, и бежал отключать антенну.

Бабушка при первых раскатах грома стала радостно приговаривать, что это им Светка дождик из Москвы привезла. Без Светки засуха была, а тут нате вам дождик собирается. Правда собирался он за это лето не впервые, и все без толку... Чуть покапает, пыль прибьет, и как будто и не было его. Стояла засуха, землю испещрили глубокие трещины, в которые спокойно помещалась ладонь. В расставленных по двору корытах тонули ослабленные зноем воробьи, присевшие на бортик, чтобы напиться. Дождь был нужен. Сильный, проливной. Такой чтобы основательно промочил плодородные черноземные земли. Дождь был нужен, чтобы посвежела пожухшая трава, чтобы к концу лета уродилась крупная картошка, чтобы не погорели хлеба на полях, чтобы не вспыхнула степь... Но что было Светке до всего этого? Лично ей дождь не был нужен ни при каком раскладе. Уж она-то знала, что если пойдет настоящий дождь, то со двора можно будет выбраться, только если в болотных сапогах. И даже дойти до Наташки станет проблематично. Какие уж тут танцы... Нет, дождь Светке был категорически не нужен.

— Но ведь по закону подлости обязательно пойдет! — буркнула себе под нос Светка.

Пронзительно скрипнула входная дверь, громко звякнув кованной замочной цепью. На веранде раздались тяжелые шаги. Светка угрюмо перевела взгляд на висевшую в дверном проеме розовато-желтую занавеску, готовясь выслушать очередную порцию "радужных" прогнозов бабушки относительно "доброго" дождичка.

Но вопреки ожиданиям, дверь распахнулась не сразу. Сначала в нее отрывисто постучали, а затем через какую-то долю секунды, не дожидаясь ответа, в дверном проеме возникла Танька.

Светка резко захлопнула тетрадь, так и не сделав в ней очередной записи, и опасливо отодвинула в сторону, для верности водрузив сверху красный пластиковый кубик будильника.

— О, привет!

— Привет, а я вот с делами разобралась и решила к тебе сходить. Вчера так и не удалось пообщаться.

— Ну, вы с девчатами так и не зашли на танцы.

— Ой, да чё там делать? Вчера скука смертная была. Весь народ на порожках да у колонки бухал, а потом сразу в центр двинулся.

— А там что-то интересное было.

— Ты зря не пошла. Хохлы приезжали. Весело было.

— Что за хохлы?

— Ну, из Солонки пацаны.

— Ааа... — уныло протянула Светка.

— Вообще такой ржач был вчера. Девчонки им мотик по деталям разобрали...

— В смысле? Какие девчонки?

— А да Стешка ненормальная... Но было смешно!

— А нафига разобрали?

— Ну, так у Стешки там вроде как замут намечался... Она хотела, чтобы этот пацан на подольше остался. А он не на своем моцике приехал... с друзьями... Друзья бы его подгонять стали... типа поехали-поехали... Как в тот раз... Вот Стешка и подсуетилась заранее.

Светка заливисто расхохоталась.

"Вот ведь отчаянная, — почти завистливо пронеслось у нее в голове. — Я бы ни за что не осмелилась..." — Досадливо прикусила нижнюю губу и постаралась как можно более жизнерадостно продолжить разговор:

— Ну и как? Все сложилось — все срослось?

— Да не... Куда там! Хохлы как дотумкали, что у них с моциком что-то не то, сперва стали всей толпой поломку искать, а потом пошли по хутору детали недостающие одалживать. Ну и Стешкин хахель вместе со всеми.

— Короче, по любому облом вышел.

— А когда ему донесли, что это Стешка с подругами постарались так, то он ее вообще на хер послал.

— А откуда узнал? — спросила Светка, надеясь, что ей удалось скрыть за любопытством невольное злорадство над неудачей незнакомой ей пока, отчаянной Стешки.

— Ну, Свет, ты как с другой планеты... Это ж деревня! Все про всех всё знают... — Снисходительно усмехнулась Танька.

— Я-я-ясно, — протянула Светка.

— Вот ты вчера Вовке глазки строила, а наши первобригадские уже взбаламутились...

— Кому я что строила? — перебила Светка, наигранно удивленно захлопав ресницами.

— Вовке! Да не прикидывайся! Все уже знают, про ваш с ним... эээ... как это... ЗРИТЕЛЬНЫЙ КОНТАКТ!

Светка снова попыталась изобразить искреннее непонимание. Получилось не очень, так как при одном только упоминании о вчерашнем парне, губы сами расползлись в улыбке.

— А кто такой Вовка? — И, правда, а кто же он все-таки такой?

Танька недоверчиво посмотрела на Светку, и тут же многозначительно приподняла брови. Загрубевшее под степными суховеями, слегка одутловатое лицо, озарилось хитроватой улыбкой.

— А Вовка... это мой троюродный племянник, Светочка, — демонстративно расширив светло-голубые глаза, пояснила Танька. — Вовка Зу-бов! — добавила она, для пущего эффекта произнеся фамилию парня по слогам.

Светка молча смотрела на подругу, стараясь подавить глуповатую улыбочку.

— И какой он? — наконец придумала она подходящий вопрос.

— Ну... — выдержала паузу Танька и снова лукаво улыбнулась. — Классный парень. Спортсмен. Красавчик. В общем лапочка. И, кстати, спрашивал у меня про тебя.

Светка слушала затаив дыхание. Наконец-то намечается что-то заслуживающее внимания! Хоть бы не было дождя!

— Когда?

— Ну как когда!? Вчера! На танцах.

— А откуда он знает, что мы с тобой знакомы?

— Свет! В Кругловке все про всех знают!

— Нет, ну я-то неместная!

— Тем более!

— Ну да, наверное... А первобригадские девчата, ты говоришь, всполошились... В смысле?

— Ну, Ирка подошла, спросила кто ты такая, Настя тоже...

— А это еще кто такие?

— Девчата первобригадские.

— Это я уже поняла! — выпалила Светка. — С чего это они переполошились?

— Ну ты НЕ местная, из Москвы... Модная вся такая. Вовка вот тобой интересовался...

— А у него девушка есть?

— У Вовки? — замялась Танька. — Да нет... Он мутил не так давно с Настей... Но они то ссорились, то мирились... И сейчас не вместе. — Танька решила не уточнять временные промежутки упомянутых событий, ограничившись обтекаемым определением "не так давно".

— Ааа, — радостно протянула Светка.

— Короче, он хочет с тобой познакомиться, — подвела итог Танька.

— Он сам тебе сказал? — тут же лихорадочно выпалила следующий вопрос Светка.

— Ну а зачем тогда он у меня про тебя спрашивал?

Светка нервно побарабанила ярко накрашенными ногтями по столешнице. Внутренний голос насмешливо нашептывал ей, что вчера, судя по словам Таньки, ею — Светкой — интересовался не один только Вовка... Но еще как минимум две девчонки, которых "взбаламутило" ее появление в Кругловке... Но это вовсе не означало, что все эти люди, хотели с ней познакомиться... Но ведь интерес мальчиков и девочек — это совсем разные вещи... От интереса девочек, видимо, ничего хорошего ждать не оставалось, а вот парень... И не просто парень, а красавчик Вовка — совсем другое дело.