| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Дуло упёрлось в мягкий глаз, второй безэмоционально смотрел мне в глаза. Я отвернулась... Нажала спусковой крючок...
Выстрел! Он оглушил.
В тот же миг, как пуля вылетела из дула и насквозь прошибла череп Инквизитора, Колин резким движением уклонился влево. Но его скорости было недостаточно. Пуля влетела в плечо. Брызг крови, запах гари, тело мужчины с хлопком упало на пол.
— Колин! — убрав тело киборга, я упала на колени к начальнику охраны. Его голубые глаза были закрыты, лицо побледнело. Я проверила дыхание, пульс...
Что-то схватило меня за ногу!
Я обернулась — это была рука безного киборга. Нижняя часть была по пуп отсечена и держалась лишь на изувеченном позвоночнике, но верхняя половина отлично функционировала. Я ударила солдата свободной ногой в лицо. Хватка обмякла, я этим высвободилась. Сидя на полу, я отскочила от нападавшего. Он уставился на меня своим хищным взглядом. Киборг застыл. Я заметила, что его нижняя челюсть держится лишь на фрагменте кожи. Наверно, это кухонный нож так постарался.
Я выставила перед собой пистолет, чтобы выстрелить. Киборг, с помощью рук, высоко подпрыгнул за счёт низкой гравитации, и выбил его из моих дрожащих ладоней. Я бросилась бежать в комнату. Солдат, пользуясь руками, на огромной скорости пополз за мной.
Я упёрлась в стену комнаты. Куда бежать?! Больше некуда!
Глаза искали хоть какой-нибудь проход в никуда, хотя бы какую-нибудь щель, в которую можно было бы забиться и спрятаться.
Киборг дёрнул меня за ногу, я упала на пол, а он схватился руками за моё горло.
В глазах мгновенно потемнело. Было нечем дышать... Я умру?..
Внезапно появилась Стейси. Белка вцепилась нападающему в лицо, пытаясь расцарапать его. Она начала выгрызать глаза, но киборгу было нипочём. Он наверняка отключил боль, его хватка не ослабевала.
Звонкий звук стали!..
Руки продолжали впиваться в моё горло, но уже без сдавливающего усилия, хотя дышать было невозможно по-прежнему. Я пыталась освободиться от удавки и обнаружила, что руки, сдавливающие моё горло, были отрезаны по локоть. Тем не менее, вдохнуть было невозможно, попытки разомкнуть кибернетические пальцы не увенчались успехом.
...я словно находилась под толщей промёрзлой воды: тело обмякло, я ощущала онемение, холод, и лишь слышала своё сердце. Медленно угасающее сердце... сердце... И рубящие звуки...
Кто-то разомкнул смертельную давку отрубленных рук. Я громко, глубоко вдохнула через рот. Сделать это оказалось непередаваемо больно. Но с каждым вздохом дышалось всё легче и легче. Картинка в глазах прояснилась. Рядом сидел Колин. Я глазами нашла нападавшего солдата, огромный нож торчал в его черепе.
— Ты как? — начальник охраны тяжело дышал. С плеча и горла медленно текла кровь.
— Хоро... — говорить слодно, я закашлялась,— нор... мально.
Окончательно отдышавшись, заставив прийти себя в норму, я передвинулась к Колину, зажала его раны.
— Ты разрешишь? — он оторвал несколько полосок ткани от моего платья и начал перевязывать ранения. — Эти двое не были истинными солдатами, — он заметил, как я с ужасом всмотрелась в отрезанную голову. — Иначе мы бы не справились с ними.
— Святополк... Что с ним?..
— Точно... — мужчина встал на ноги и пошёл на кухню. Мы подошли к обездвиженному хозяину дома. — Ему досталось, но центральный процессор вроде не пострадал.
Наверно, почти вся кровь вытекла у Святополка через горло. Он был не самым новым киборгом, но такое повреждение не более чем просто отключило его питание, значит, он выживет.
— Вот это бойня, — неожиданно включился хозяин дома! Неожиданно бодро говорил он!
— Ах ты ж крепкий сукин сын, — Колин слегка рассмеялся. Но веселье быстро сменилось серьёзностью. — Что же нам теперь делать? Эти уродцы очень скоро будут здесь, если Инквизитор не вернётся в срок.
— А он не вернётся, — заметила я, глядя на прострелянную голову киборга.
— Не вернётся, — Святополк попытался встать на ноги, начальник охраны ему помог. — Есть у меня ещё один друг. Подруга, — хозяин дома задумался. — Она поможет.
Весь личный транспорт отобрали на нужды войны. Нам повезло: Святополк работал развозчиком мебели, строительных и прочих материалов. Потому я и начальник охраны смогли выехать на его грузовике в шкафу, в котором до этого мне приходилось прятаться.
Одной было довольно тесно внутри, а вдвоём так вовсе дышать затруднительно. Тело Колина настолько плотно прижато ко мне, что мы казались один целым. Я делала вдох, а он делал выдох и наоборот. Моё лицо соприкасалось с его грудью, я слышала, как спокойно бьётся сердце мужчины. Я могла расслабиться: рядом с Колином мне было абсолютно бестревожно. Хотя каждую минуту (нет — секунду!) мы были в опасности.
Подруга Святополка была его старой любовью. Они когда-то жили вместе, но разбежались по каким-то причинам. Есть у войны, по крайней мере одна, положительная сторона — она объединяет. Подруга Святополка, увидев мужчину, пускай и не целым и очень даже повреждённым, но живым, обняла свою когда-то угаснувшую любовь. Былое пламя разгорелось, и женщина поцеловала Святополка.
Неужели машины тоже умеют любить? Я никогда не задавалась над этим вопросом. Мне казалось, что всё это маркетинговый ход, не более. Но эта женщина-киборг... её глаза... её дрожащие руки... я ведь видела, как она смотрела на Святополка, как прикасалась к нему. Она за него боялась, она любила его. И пусть даже когда-то они почему-то разошлись, но теперь они вновь вместе. Теперь каждая минута (секунда!), из-за этой ужасной войны, может быть последней, и нет времени разменивать жизнь на пустые обиды. Сейчас совершенно нельзя жить в пустую, это, я считаю, нынче большое преступление.
Была глубокая ночь. Метрополис-Л, погрузившись в непроницаемую тьму, спал. Колина подлатали, дали ему обезболивающее. Я не знаю, правильно ли я поступаю, или же нет... но ведь каждая минута, каждая секунда может стать последней для меня и моего защитника... Я стояла у кровати начальника охраны одетая в великоватую полупрозрачную ночнушку, которую одолжила мне хозяйка дома.
Ведь Колин мне так нравится и это будет верно, что именно этот мужичина станет тем первым, которому я себя посвящу. Мне было любопытно почувствовать эту сторону жизни: я желала ощутить себя женщиной... Может этими мыслями я избавлялась от вечно паразитирующего мой разум страха? Но я легла к мужчине в кровать, и надеялась на взаимность.
Он проснулся от того, что я прикоснулась устами к его губам. До этого я никогда прежде никого не целовала. Со мной мало кто общался, отец всё отгораживал меня от общества. Мне кажется... и мне говорили, что я очень красивая: все в университете считали, что у меня были сотни парней или хотя бы ухажеров, и я лишь притворяюсь в их глазах недотрогой. Не притворяюсь. Отношений у меня не было. Да, мне нравились парни. Бывало. Но никто так сильно, как Колин. Крепкий, умный, надёжный... и что греха таить — красивый мужчина.
— Мика?.. — тихо прошептал он в недоумении.
Я положила ему указательный палец на губы, затем ладонь легла на шершавую из-за щетины щеку, после уста вновь целовали мужчину. Я боялась, что делаю что-то не так, я ведь ничего не умею, руководствуюсь лишь одними инстинктами.
И, наконец-то, Колин начал отвечать мне взаимностью. Он мягко и нежно перевернул меня на спину, укрыв тяжестью своего тела. Мужчина посмотрел своим глубоким голубоглазым взглядом в моих глаза, в мою душу. Он, почти не касаясь, провёл пальцами рук по моему лицу, поправляя волосы. Затем по моей шее, ключице, груди. По телу пробежали мурашки. Колин целовал мои губы, затем спустился ниже. Его тёплые руки прикасались к моему лицу, плечам. Они обнажили мою грудь, нежно сжали её, стало щекотно.
— Колин... мне кажется... извини за это...
Я почему-то начала сомневаться. А надо ли это ему? Зачем я лезу в его кровать, в его сердце?..
Слава всему живому, Колин не стал меня слушать, а неторопливо продолжил. Он был ласков. Я и не думала, что мужчина способен на такую нежность и теплоту.
Я обхватила его ногами, я впилась ногтями в его плечи...
Колин дарил своё тело, громкое сердцебиение, жаркое дыхание. И я почувствовала, что всё делаю правильно. Я забыла обо всём на свете кроме мужчины, с которым делила сокровенную ночь.
Внутри становилось всё теплее. Тепло разливалось по всему телу. Жар. А лицо, руки, ноги немели. Жар внутри. Жарче... Быстрее... Не останавливайся...
— Колин... Колин...
15 апреля 2071
Эта ночь была самым восхитительным, что было в моей жизни, но мои сны...
Последние две недели мне снилась какая-то ерунда. Какие-то сцены апокалипсического характера про, похоже, ангелов и демонов. Но такие сновидения не пугали так, как те, которые были о моём двойнике. Порой я отчётливо видела свою копию: мы разговариваем с ней о чём-то плохом, о чём-то ужасном. Однажды я рассказала своему двойнику, что давно умерла. Также я была твёрдо уверена, что миру наступит конец. Мне непонятно, что всё это значит, что именно я имела виду. Девушка, так похожая на меня, каждый раз внимательно слушала. Она всегда молчала. Лишь её лицо и глаза лилового цвета говорили о непередаваемом словами страхе.
Но только что я проснулась от совершенно нового сна. И если прошлые меня относительно не сильно пугали, скорее даже приводили в состояние жуткого смятения, то этот сон показался кошмаром. Он был хоть как-то связан с реальностью, видимо, поэтому я так испугалась его.
Тень... мне приснилась та самая Тень! Воин, который охотился за мной на "Стеллар". Во сне это существо нашло и похитило меня. Оно меня всё же настигло! Я была в его руках!
Необходимо успокоится. Со мной Колин, и он не даст меня в обиду. Мой охранник это уже мне доказал.
Я лежала в подушку лицом. Продолжала думать о своих кошмарах. Затем повернула голову влево. Мужчина мирно лежал на спине, сладко спал. Я перевернулась на спину...
Огромный силуэт стоял напротив кровати и смотрел на нас в Колином!
Это Тень! Это ОН!
— Колин!!!
Глава 6
Парирование Евы
14 апреля 2071
— Таких войн мир ещё не видел, — обречённо произнёс мой собеседник.
— Такой фальши мир ещё не видел, — утомлённо ответила я.
— Неуверен.
Лицо сидевшего передо мной мужчины, как и моё, скрывала тень. Лишь некоторые очертания были видны невооружённым взглядом. Я решила не задействовать режим ночного видения, чтобы выражение лица собеседника оставалось тайным. Так было увлекательней. Он не может зрительно прочитать мои эмоции, а я его. Наши голоса были спокойны, монотонны. Мы сидели друг перед другом в маленькой тесной комнатке. Желтый свет голографического проектора, который я установила, освещал нижнюю часть наших тел. Бесконечное количество призрачных космических кораблей уничтожали другу друга, а "Стеллар" падала на Землю.
Я знала, что мой собеседник был человеком невероятной проницательности и осторожности. Его репутация шла впереди него, и говорила о том, что этот мужчина был крайне доблестным воином. Тадеуш не зря выбрал именно его.
— У меня кое-что для вас есть. Но, для начала, я хотела бы с вами побеседовать. Любопытно узнать, что ВЫ думаете об этой войне?
— Что в ваших силах её прекратить, госпожа Ева.
— В моих, вы раскусили меня. Я расстроена, — уточнила я, хотя в расстроенных чувствах не находилась.
— Извините, госпожа, но вновь вы лукавите, — тон человека был твёрдым, но почтительным. — Меня с детства обучали доверять своим предчувствиям. Логика -понятие самообманчивое. На самом деле это и отличает людей от киборгов: мы чаще пользуемся интуицией, чем умом. Я убеждён — вы не та, которой являете себя миру.
— Вы правы, — медленно и восхищённо произнесла я, не сдерживая улыбки. — Браво.
— Раскроете свой замысел?
— Увы, не могу. Я вам не доверяю.
— Как и я вам, госпожа.
— Любопытно. Вы наверняка знаете, что великий фантаст Азимов, тот самый у которого были позаимствованы Три Закона, писал следующее. Не буду полностью цитировать, передам саму суть: "Киборги будут другими. Люди всё равно заметят даже совсем незначительные отличия. Давайте посмотрим правде в глаза: серьёзные трудности возникнут у киборгов в любом случае". Айзек был пророком.
— К чему вы клоните?
— Я пытаюсь объяснить, почему я вам не доверяю, — я сделала небольшую паузу для того чтобы выдержать интригу, а затем продолжила. — Религия существует, пока в неё верят, пока она пугает страшным судом и ужасными страданиями после смерти в аду. Политика живёт, пока обещают счастье, мир и процветание. Моя речь пойдёт о политике. Посмотрите на этот диамант.
Я сняла с пальца золотое кольцо, на котором сверкал драгоценный алый камень:
— Этому украшению уже около тридцати лет. Адам подарил мне эту целиком бесполезную, но дивную и дорогую вещицу на годовщину нашего брака. Знаете ли вы, как диамант попал на это кольцо? Это какая-нибудь бездушная машина нашла и откапала его? Нет. Это был темнокожий житель Нигерии. Негр. Чёрный раб. Вы не ослышались, я пожертвовала политкорректностью в своём монологе. Потому как живого человека, эксплуатируемого в собственной стране и добывающего гору денег для богатеньких людей европейской внешности, иначе назвать у меня не получится. Этот темнокожий человек зарабатывал... — я ненадолго запнулась, — скажем так: на одну-две буханки хлеба в неделю хватало. Вот он — капитализм. Вот она ваша демократия, люди! Ваше равенство! Огромное количество бедолаг трудится ради благополучия ленивого меньшинства. И так было не только в Африке. Ещё много где. Целые страны, не побоюсь этого слова — доились. Но большее зло показал человек, когда создал киборгов и превратил их, физически и умственно более совершенных, в своих новых рабов, заковав законами логики. Теперь же киборги решили всё изменить. Новые порядки, новый мир! Честный мир.
— Интересная позиция, — голос собеседника вовсе не выдавал эмоций, и это было не то, что мне требовалось. Значит необходимо ковырять дальше.
— Вы так не многословны. Ах да, — я издала смешок, — мне всё понятно. Вы ведь человек военный. Война — это ваша профессия, — холодно заметила я. — Не значит ли это, что вы сейчас, в военное время, просто работаете?.. Работа! И не более того.
— Мне вновь придётся просить прощения, — мужчина уважительно кивнул. — Я не поверил вашим выводам на счёт происходящих событий. Извините. И я понял, чего вы добиваетесь. Вы хотите узнать сугубо моё личное мнение по поводу этой войны. Ведь так?
— Если позволите.
— Война — моя профессия... Что ж, — мужчина запнулся и набрал в лёгкие воздух. — За всю свою жизнь я успел поучаствовать в десяти реальных боях. Больше всего в моей памяти отпечатался девятый. Бой переместился внутрь моего же космического корабля. Тогда, десятого апреля этого года, люди впервые действительно воевали с киборгами. На мой крейсер напали внезапно: в тот момент времени, когда я был вынужден отбыть на флагманский корабль, чтобы принять командование. Киборги взяли мой крейсер на абордаж, и пришлось отражать атаку врага врукопашную... Стоить заметить: на следующий день, выжившие члены команды моего экипажа мучились ночными кошмарами. И верно, ведь они неизбежны — сотни разорванных трупов боевых товарищей у тебя под ногами, накладывает отпечаток на психику. Ты отстреливаешься от нападающих, чувствуешь запах мёртвых тел своих друзей, их кровь на твоих руках, лице. Я не представляю, что было бы со мной, если бы я в своё время выбрал службу в пехотных войсках. Космические моряки, как правило, не видят ужасного зрелища в виде гор из трупов павших братьев... Во время абордажа вонь страха и смерти пропитала воздух, которым мы дышали. Считаете, в тот момент каждый из нас переживал за убитого товарища? Не думаю. В той ужасной перестрелке любой думал лишь о том, как бы ему выжить. Я видел, как некоторые мои солдаты молили своего бога, чтобы тот скорее закончил ту битву. Неуверен, что это божественных рук дело, скорее моего личного опыта: я приказал всему составу покинуть корабль. Все кто смог — эвакуировался. Меня, раненого и при смерти, нёс на себе мой заместитель. А наш крейсер, захваченный киборгами, начал обстреливать сбегающий экипаж. Наконец, отозвавшись на сигнал бедствия, прибыл линкор вооруженных сил человека. Мне посчастливилось добраться до него живым. Адмирал линкора отдал приказ: уничтожить мой захваченный корабль.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
