| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Первый год своей новой жизни Виктория легко справлялась и сдерживала дар. Она умела управлять любой материей. Передвигать предметы. Искажать их форму. Я тоже начал замечать в себе некоторые способности. Иногда я слышал, как мама говорила, хотя её губы не двигались.
В восемь лет Виктории резко стало очень плохо. Температура за сорок. Отказала рука. Через день вторая. Позже обе ноги.
Мама бегала по врачам. Продала всё, что могла. Но этого было мало, чтобы обратиться в хорошую больницу. Имеющиеся врачи не могли поставить точный диагноз. И, казалось, старались лечить от всего, чего возможно. Уже позже я узнаю, что сестре не помог бы ни один из врачей.
Самочувствие Виктории ухудшалось. Она на глазах увядала. Ни дня не жила без ужасных болей по всему телу.
Год я ухаживал за сестрёнкой, пока мама была на работах. Виктория не разговаривала. Не могла. Лежала на одном месте. Не шевелилась. Ярко-зелёные глаза открыты. Дыхание тяжёлое.
Каждую ночь перед сном я брал её горячую руку. Рассказывал о том, как люди покоряют космос. Всё дальше и дальше. Как киборги меняют нашу жизнь. Всё больше и больше.
Наступил день, когда и мама тяжёло заболела. Она измотала себя на работах. Мне было девять, когда я ухаживал за ними обеими. Мама болела месяц. Деньги закончились. Её и сестру забрали в больницу. Живых родственников у нас не было. Я попал в приют.
Через неделю в приют пришёл какой-то человек. Приятной внешности высокий и крепкий седовласый мужчина. Добрый голос. Сияющая улыбка. Густые усы, на которых оставалось молоко, которое он пил с одной из воспитательниц. Они разговаривали обо мне. Мужчина поговорил и со мной. Назвал смышленым для своего возраста. Затем он забрал меня с собой.
Так я встретил человека, который впоследствии заменил мне семью. И спас от отца. От Тадеуша. Спасибо ему. Имя этого мужчины — Лиам Деррик. Он знал об экспериментах над своими же детьми своего лучшего друга Тадеуша Раша.
От Лиама я узнал, что моя мать умерла. Что Виктории осталось не долго. Но он пообещал, что поможет ей. Вот почему Виктория сейчас в инкубаторе. Её жизнь на волоске. Полупрозрачная голубая жидкость охлаждает тело сестры. Трубки питают его. Лекарство не даёт умереть. Виктория будто законсервирована. Словно в анабиозе. Но иначе она бы уже давно умерла.
Сестра и была той главной причиной, почему я изучал генную модификацию людей. Когда я добьюсь успехов, смогу её оживить. Сделаю так, чтобы она жила полноценно. Вновь увижу её жизнерадостную улыбку. Сияние глаз.
Я знаю, что Раш совершил со свой дочерью — Микаэлой. Он убил... Убил свою дочь! Расчленил её тело. Поковырялся в мозгах. Сделал из неё машину! Это мерзко и отвратительно... Меня могла ждать такая же участь. И лишь превращение в машину было для Раша единственным решением, как спасти своего последнего из известных детей. Я же выбрал путь изменения своего генома. Я близок к тотальному успеху.
Однажды, когда Микаэла училась в университете и уже была машиной, я встретил её. Сам искал этой встречи. Поздоровался с ней. Залез в мозг. Мне было её жаль. Тадеуш уверил машину в том, что она человек. А потом так жестоко поступил с ней, отдав в лапы Змею. Заставив сразиться с ним. Осознать, что она не человек. Что её жизнь — это ложь. Что она сама есть обман.
Жестокий... жестокий отец... Не отец. Нет. Не он меня воспитал. Тадеуш Раш. Незнакомец. Всего лишь незнакомец, которому я ничем не обязан.
— Думаете, люди выстоят в той войне? — спросил я. Посмотрев в стекло инкубатора, в котором отражалось лицо не молодого мужчины. Я почувствовал его приближение уже очень давно. И вот он здесь:
— Ты до сих пор сомневаешься? — спросил Лиам Деррик.
Я развернулся к нему лицом. От человека заменившего мне отца, как всегда излучалась доброта. Возможно, это его талант? Но как только смотришь в его глаза, на душе сразу становится тепло. Уютно. Чувствуешь себя десятилетним мальчиком. Мальчиком, за которым пришёл старый уважаемый добродушный старик. Пришёл, чтобы защитить. Уберечь. Помочь найти свой путь.
Профессор Лиам Деррик. Человек, который остаётся в тени. Внимание мира концентрированно совершенно не на тех персонажах, что нужно. Все вокруг заняты наблюдениями за воинами. Такими как Клайд, "Гнев" или Небесный. Политиками. Как Адам, Ева или Авель. Стоило бы переживать за чувства, намерения и поступки совершенно другого человека. Но жизнь Лиама Деррика остается незримой. Тщательно скрытой.
Я вгляделся в глаза человека, который делает для мира больше, чем кто-либо другой. Заглянул так далеко, как мне позволила сила моего разума. И ужас сковал меня. Мало кто способен пережить такое одиночество. Такие лишения. Такую самоотверженность.
Я всё задумываюсь: каково это — хранить верность человечеству? Правде и достоинству. Каково это — признавать свои ошибки и сказать самому себе: я был не прав. Моя мечта была ошибочной. Киборг — это ошибка. И каждый день думать не о себе. Но о других. Пытаться исправить ошибку. Рискуя своей жизнью, оберегать мир. Незримо биться за него каждый день. Не желать взамен ничего. Лишь только чтобы в мире оставалась жизнь. Пришло спокойствие. Мир.
Лиам Деррик и Тадеуш Раш создали первого киборга. Змей также результат их работы. Оба поняли, что совершили непозволительный просчёт. Много просчётов. Но один понял раньше, а второй до конца купался в славе и деньгах, спохватившись, когда уже было слишком поздно.
Двенадцать лет назад Лиам был вынужден инсценировать свою смерть. В неё поверили все. Так он смог уйти в подполье. Обезопасить себя. Бороться с Тадеушем Рашем. И их совместной ошибкой — Змеем.
— Верно, профессор. Сомневаюсь в победе. Ранее у меня было больше энтузиазма, но я побывал на полях сражений... Им страшно. Люди не профессиональны. Человечество может скоро пасть. Слишком скоро.
Опустив глаза, Лиам медленно кивнул. Затем поднял свой уверенный взор. Посмотрел мне в глаза. Этот учтивый жест каждый раз означал только одно. Профессор со мной не согласен:
— Самые сильные солдаты получаются из тех, кто проснулся даже не помышляя о войне, пошёл на роботу, вечером вернулся. Но на месте своего дома увидел пепелище, а вместо жены и ребёнка бездыханные тела. Такой солдат будет воевать свирепо, самоотверженно и результативно. Он обучиться всему и быстро. И жить будет долго. До тех пор пока не отомстит. Потому что он больше не ценит свою собственною жизнь, ему не нужны деньги, ордена, слава. Ему ничего не надо. У него есть лишь месть. Именно поэтому он будет жить долго.
Профессор поджал губы:
— По факту на людей напали киборги, и нападать продолжают. Отцы и сыновья будут мстить. Это война не завершиться за месяц, год и даже два. Она будет продолжаться четыре или даже пять лет. Она будет долгой.
— А в итоге? — я знал ответ на этот вопрос. На все вопросы. Но возле Лиама всегда превращался в несообразительного ребёнка. Что-то похожее я играл, когда был в рядах "Гнева". "Зелёный" новичок. Не повидавший жизни боец с прозвищем — Новый.
— Ты это хорошо знаешь — капитуляция людей. Для человечества — это будет своеобразным поражением, для киборгов — своеобразной победой. Но позже вторые поймут, что для них это не победа, а ничья. Поэтому перемирие продлиться не долго. Виктор, почему конфликты забывают? Поколение сменяет поколение, и новое уже не вспомнит, почему их родители — представители ранее враждующих сторон, так сильно ненавидели и убивали другу друга. Вот почему среди человеческих цивилизаций своеобразный мир возможен. Киборг — не такой. Он будет жить слишком долго. Он будет помнить чересчур отчётливо и всегда. Ничья его не устроит. Обиды в годах и поколениях не затеряются. И со временем киборг неизбежно истребит человечество. Поэтому Войн Нравов будет больше, чем одна.
— Возможно, стоит закончить всё на первой? Лиам, думаете, если я сейчас же вмешаюсь, то не смогу остановить машины?
— Сможешь. Но ты забываешь про главную угрозу.
— Змей. Помню.
— Его цель уничтожить всех. Людей, животных, киборгов. Когда у него будет всё готово для "Катарсиса", когда люди и киборги будут максимально слабы, только тогда Змей атакует. И атакует он обе стороны. Наша задача спровоцировать Змея ещё до того, как киборги уничтожат всех людей. Чтобы обе расы смогли дать отпор. Единым не противоречивым организмом мы сокрушим врага и очистимся от прежних грехов.
— Столько людей будет вынуждено умереть... — я склонил голову. — От этого мне больно.
Я не лгал. Я люблю всё, что мы называем — жизнью. Каждый человек, для меня это целый мир. Нельзя просто так брать и уничтожать мир. Это не правильно.
Лиам положил одну руку мне на плечо. Сказал, как он умеет: приятным, успокаивающим, добрым голосом:
— В итоге, всё будет хорошо, сынок.
"Сынок". Он часто называл меня этим словом. Лиам меня воспитал. Но действительно ли считал своим сыном?
Я мог залезть в его голову с помощью своих способностей. Узнать ответ на этот вопрос. Но ни разу этого не делал. Наверняка, и не сделаю. Я хочу ему верить. Верить на слово. В мире столько лжи и несправедливости, что в них можно утопить мировой океан. А так хочется верить. Без сомнений, без доказательств. Просто верить.
— Лиам... — осторожно начал я. Взглянул профессору в глаза. — Я испугался сказать ранее... Но я совершил ошибку... Кое-что сделал...
— Не бойся, говори, — мягкий старческий голос.
Мне было не просто об этом сказать. Об ужасном поступке. Произнести это словами оказалось намного сложнее, чем совершить деянием. Что меня очень пугало. Я опасаюсь стать чёрствым. Растерять остатки своего добра.
Я глубоко вдохнул. Выдохнул:
— Когда я пришёл за Микаэлой... В склеп на Европе... Там был Тадеуш...
Мои глаза скользнули в сторону. Мне стыдно. Чувствую раскаянье:
— Я занял место одного из его охранников... Проник им в головы. Затуманил мозги... Тадеуш приказал схватить Микаэлу... Я заставил всех охранников уснуть... А Тадеуша... Я... я убил его, Лиам... Убил...
Лиам Деррик ничего не сказал. Он подошёл ближе. Крепко обнял. Тёплые объятия снимали боль лучше любым слов.
— Я поддался мгновению, Лиам... Я... я пожелал Тадеушу смерти за то, что он оставил меня и Викторию... Это из-за него мама страдала... умерла... Из-за Тадеуша всё... ВСЁ!.. Я... я посмотрел ему в глаза... ненависть переполнила моё тело... но это была не случайность. Я ощутил испуганное сердце Тадеуша и сознательно заставил его перестать биться навсегда... Понимаешь, Лиам?.. Сознательно.
— Я буду скорбить по Тадеушу, по своему старому другу. Но не думай, что после этого ты монстр, Виктор. Теперь и ты совершил ошибку, сынок, — добрым тоном отвечал Лиам. — Все мы их совершаем. Но ты свою осознал. Так же, как и я.
— Мою не исправить.
— Тяжелые времена, Виктор, требуют тяжелых решений, — профессор выпустил меня из объятий. — К сожалению, так устроена жизнь. Я вкусил её и сполна. Увидел, что сильный и лишь сильный решает идеологические и территориальные проблемы. Я возлагаю на тебя все надежды человечества. Ты надежда и спасение жизни. В тебе есть те сила и ум, которые смогут удержать мир в добре и порядке. Но сначала придётся совершить много не чистых вещей.
— Грубая физическая сила, не коронованная царица мира. Генри Форд. Я знаю.
— Во благо, нам придётся поступить с Микаэлой также совсем негуманно, — сказал Лиам. — Я обследовал её тело. Очень скоро мы сможем контролировать архангела.
— Дочь Тадеуша — Микаэла Раш умерла. Он сделал из неё оружие. И сейчас она не более чем машина. Контролировать машины — это нормально.
Профессор задумался. Потёр подбородок. Кивнул.
Я был козырем в блестящем уравнении Лиама Деррика. Моя цель — научиться управлять. Когда начнётся "Катарсис", мне будет необходимо возглавить людей. Привести их к победе. Истребить ошибки Тадеуша и Лиама.
Как и Лиам, я вынужден пожертвовать своим благосостоянием ради высшей цели. Если бы всё было спокойно, я мог бы стать, к примеру, таким же великим научным деятелем, как профессор... Но судьба диктует свои правила. Вынуждает положить жизнь и знания на то, чтобы предотвратить катастрофу.
Возможно, я для этого родился? Чтобы предотвратить смерть всего живого. Всё что со мной произошло — это шаги, без которых было бы невозможным моё становление?
Я ощущаю некую миссию. Я возлагаю её на себя. Надеюсь, не ошибаюсь. Когда мы с Лиамом доведём сыворотку генной модификации до совершенства, наша задача ускорить этап задуманный природой. Мы подтолкнём эволюцию сделать следующий шаг. Улучшим всех ныне живущих и рождённых в будущем людей. Каждого. Создадим генномодифицированное, или как я называю — новое общество. Сильное. Здоровое. Умное.
Нам больше не понадобиться киборги. Нам больше никто будет не нужен.
Светлое будущее. Нас ждёт светлое будущее...
11 мая 2071
Мой личный кабинет. Тысячи мониторов. При помощи Ал'Эля и его технологии я могу наблюдать за всем миром. В своё время Лиам заметил Ал'Эля и консультировал его, когда тот создавал своё "Око".
Мне было больно смотреть на происходящее. Страдания. Они всюду.
В человеческих продовольственных магазинах очередей не было. Нет. Это было нечто иное. Будто рой насекомых. Бесчисленных насекомых, которые прорывались вперёд. Они топтали сами себя. Военные даже стреляли им по ногам. Потому что людей было не остановить. Они даже не собирались что-то покупать. Воровали. А еды было мало. Её нужно было распределить на всех.
Теле— и радиовещание постоянно рассказывали об отдельных боях. Локальных столкновениях. О подвиге солдата человеческих вооруженных сил. И очень скупо о конкретной обстановке и перемещениях в масштабе всего фронта. Почему? Потому что для человечества общая ситуация была не утешительной.
При атаке поселений людей, часто кибернетические лётчики к рёву двигателей и стуку пулемётов подключали душераздирающий вой специальных сирен. Они генерировали звуковое завывание тональностью, частотой и децибельностью рассчитанное на взрывание человеческой психики. На парализацию человека ужасом. На доведение его до безумности. Этот звук неповторим. И силу его воздействия мне не описать.
Людей истребляли. А я вынужден сидеть. Наблюдать... Ждать.
Звонок. Это Грешница. Закрытый канал. Он безопасен. Его выделил Ал'Эль.
— Ну, здравствуй, — появилось сияющее в радости голографическое лицо шпионки. Было противно видеть, как кто-то радуется, когда другой умирает в страданиях.
Я рассказал Лиаму о том, что решил завербовать агента Змея. Грешница уже давно освободила себя от оков своего отца. Она лишь претворяется верной. Во всяком случае, я так считаю. Профессор одновременно одобрил и не одобрил моего нового союзника. Очень спорного союзника. Опасного.
К счастью, Лиам не знает, почему именно я выбрал Грешницу. Её ярко-зелёные глаза так похожи на глаза моей сестры...
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
