Голоса моей Вселенной. Часть 2: Великая Война Нравов

Пикуль А.С.

Голоса моей Вселенной. Часть II: Великая Война Нравов

Действия разворачиваются за 11 лет до событий "Рабов Логики"

Пролог

Здесь ничто не является тем, чем кажется. Вселенная полна противоречий, обмана и ловушек.

Планета Земля — Дом, Родина. Осень золотом раскрасила листву. Каждому листочку суждено упасть: стать частью земли, её кормом. Это напоминало мне поколения людей, которые сменяют друг друга. Одно поколение, увядая, уходит в землю. Но расцветёт следующее, которое займёт своё полноправное место. Хотя и ему суждено погибнуть, исчезнуть и уступить место новому. Это баланс. В мире всё сбалансировано.

Лёгкий дождь смывал лабораторный запах с моего пальто. Мой взгляд устремлён вдаль. Я готовлюсь к морально сложному путешествию: мне необходимо попрощаться с Землёй. Я опёрся на перила балкона. Приятный звук встревоженного ветра заглушили шаги. Мне не нужно оборачиваться, не нужно ждать пока шагающий некто что-нибудь скажет. Я и так узнал эту походку:

— День добрый, мой старый друг, — как бы я хотел сказать именно эти слова, но промолчал. Мы больше не друзья. И были ли ими когда-либо прежде?

— Здравствуй, Тадеуш, — этот человек... нет — это существо встало рядом со мной. Также опёрлось на перила, глубоко вдохнуло и затем громко выпустило свежий воздух ещё живой Родины.

Я повернулся, чтобы в последний раз увидеть лицо этого существа. Его черты были прежними, взгляд был таким же — преисполненным авантюризма, энергии и силы.

— Зачем ты всё это делаешь? — спросил я, но не дождался ответа. Ушёл. Мне незачем больше разговаривать с этим существом. Оно задало правила игры, которые противоречат моим убеждениям. Я должен остановить моего некогда друга. Я знаю, что на это способен.

Я в последний раз вдохнул свежий, настоящий, родной воздух.

* * *

— Что ВЫ такое? — спросил меня усталый голос.

— Меня зовут Тадеуш Раш. Я тебя создал.

— Что Я такое? — продолжил голос наполненный грустью.

— Ты?..

С чего бы начать?

Глава 1

Рождение Микаэлы

10 апреля 2071

Это сон. Всё это сон.

Я открыла глаза и попыталась вспомнить, что мне приснилось. Сделать это оказалось невероятно просто. Картинка, словно не исчезнув с моего сознания, восстала пред глазами, стоило мне их только закрыть. Я вижу два совершенно разных образа. Первый: тёмный, долговязый, нагой, неприятный. Чёрные глаза, чёрные длинные волосы растущие сальными иглами до поясницы, лик напоминающий мрак. Второй образ: абсолютный свет, чистота, обнажённое женское тело. Глаза лилового оттенка ярко сияют, как и её кожа. Распущенные волосы, белые как снег, прикрывают собой нежные ягодицы.

Два разных образа. Зло и добро? Они смотрели друг другу в глаза и были готовы сражаться. И был светлый образ копией меня. Но он не мой, лишь копия... Я отрыла глаза и попыталась забыть этот сон. Он мне не нравился, он почему-то пугал.

Я переместилась по кровати к иллюминатору своей каюты. Перед моими глазами появилась восхитительная и непревзойдённая Земля. Небо в ночном полушарии сверкало огненными пятнышками светлячков, которыми были молнии, что неистово злились над океаном. А растянутые мазки незримого художника, которые являли собой облака — подобны таявшим сливкам в горячем напитке тёмно-синего цвета: они укрывали собой небосвод, оставляя созерцающему эту красоту наблюдателю чувство божественной чистоты. Не имеющая равных в Солнечной системе планета Земля так мирно, так спокойно висела во Вселенной голубым ёлочным шариком.

Я уже вторую неделю нахожусь на космической станции "Стеллар", на этом венце инженерной мысли. Но меня волнует лишь красота созданная рукою природы, а никак не технический прогресс. Потому мой взгляд так часто прикован к иллюминатору каюты. Мне каждый раз сложно оторвать его от Дома, от моей Родины, куда так охота вернуться.

— Привет, Микаэла, — весело начала Анна.

Изображение лица моей лучшей подруги голограммой висело над прозрачным планшетом. Я переползла по кровати от иллюминатора к призраку смуглой девушки. По-моему, планшетный компьютер был оставлен в спящем режиме. Как Анна ухитрилась вновь его взломать? Вот как? Бессовестная. Но я всё равно люблю эту бестию, даже очень. Мы познакомились два года назад в её родной Аргентине, как-то сразу сдружились, и наконец-то у меня появилась подруга, которой никогда не было, которой так не хватало в моей жизни. Анна, как и я, училась на факультете компьютерных технологий, но её познания заметно превосходили мои.

— Микаэла! С Днём Рожденья поздравляю, счастья-радости желаю!

Точно. У меня ведь сегодня День Рождения, а я и забыла. Почему-то, чем старше я становлюсь, тем меньше хочется отмечать этот день. Хотя причины для этого не было, потому как сегодня мне стукнуло всего-то восемнадцать — ещё не тот возраст, из-за которого женщины начинают грустить.

— Спаси-и-ибо, — я подмигнула и послала воздушный поцелуй подруге.

— Совершеннолетие! Это же! Это же! Вау какой-то!

— Через два года узнаешь и убедишься, что ничего особенного здесь нет. Всё обычно, повседневно, ничего не изменилось.

— Ой, не скули, — хихикнула Анна, — лучше прими мой подарок. Тук-тук.

В дверь действительно кто-то постучался.

— Это что это? Ты ли это? — удивилась я, но прежде чем пошла открывать, дверь открылась самостоятельно, исчезнув в стене. Появилась улыбающаяся во все тридцать два, а может и более зуба, моя жизнерадостная подруга. Её руки были широко распростёрты в поисках объятий. Я всё медлила, не вставала с кровати. Пусть знает — нечего взламывать мой планшет. В мучительно томном ожидании Анна закатила глаза и, подгоняя меня, замахала вытянутыми руками, словно неуклюжими крыльями.

— Моя ты, аргентинская рыбка! — так уж и быть, я рванула к подруге и объяла её хваткой своей доброты.

— Ого! — выдыхая последний воздух выдавленный объятиями, издала Анна. — С виду ведь маленькая и худенька. А силища у тебя... Ты качаешься?

— Я так рада тебя видеть, — отпустив подругу, весело сказала я. — С тех пор как отец ввязался инвестором в этот "Стеллар", он всюду таскает меня за собой. Никакой свободы, личной жизни...

— О, вы так говорите, словно, будто есть с кем, — перебила меня Анна, приподняв левую бровь. — Или всё же есть с кем?

Похоже, я засмущалась. Похоже, моё лицо покрылось румянцем:

— Ну, есть один... Один молодой человек.

— Ух ты. Ну, рассказывай всё. Прям всё, — пружинистым шагом Анна вошла в каюту и плюхнулась на кровать.

— Это новый командир моей охраны, — шепотом сказала я, присев рядом с ней.

— Почему шепчемся? — обычно правую бровь приподнимала подруга, пребывая в недоумении.

— Я не знаю, — продолжила я тихо. — Вдруг тут везде прослушка. Я бы не хотела, чтобы эту информацию услышали чужие уши. Отец что-то... — я отвернулась, наклонила голову и, тяжело выдохнув, без шуток сказала. — Отец какой-то странный. Повсюду меня за собой таскает. Но теперь он исчез. Улетел. Не знаю, как надолго. Ему вздумалось и меня куда-то увезти, и для этого путешествия папа обновил мою охрану. Что-то, как-то, здесь вовсе не так.

— Ладно тебе, — ответила Анна, поправляя синий бантик на одной из двух моих длинных белоснежных кос. — Папа твой — смышленый дядя. Совсем не глупый, знает что делает.

— Но причём здесь я? Мне бы в университете сейчас быть. С друзьями. Ну, то есть только с тобой, — улыбнувшись, я толкнула локтём подругу.

— О! — Анна подняла указательный палец вверх. — По-любому это всё "Стеллар". Твоему отцу ведь тяжело даются все эти комиссии, проверки. Вот сегодня первый день, когда станцию запустят на сто процентов и всё. И дело в шляпе. Полетим на Гавайи, ёлки-палки.

Что ж, подруга, ёлки-палки, твои утешения засчитываются, — в знак этого я выставила правый кулак перед Анной, и она ответила лёгким касанием своего кулака о мой.

— Ну ладно, это всё такое. Микуш, что там с парнем? — спросила меня собеседница, но её взгляд резко поменялся, став встревоженным. — Не шевелись... Только не шевелись...

Девушка застыла. Её взгляд был сосредоточен и решителен.

— Что?.. Что случи...

— На! — Анна резким взмахом сбросила что-то с моей головы. Но это что-то не упало, а, отлетев примерно на сорок сантиметров, зависло в воздухе.

— И зачем сразу драться? — еле сдерживая смех, неободрительно качая головой, вопросила я. — Это же Стейси.

— Стейси?

Перед лицом у подруги, расставив лапы, под которыми виднелись почти белые огоньки крохотных репульсорных двигателей, висела взъерошенная пепельная белка в синюю полоску. Сейчас у неё были необычно большие воинственно торчащие ушки, которые в спокойном состоянии согнуты вдвое, выказывая, таким образом, свою доброжелательность. И длинный драконий хвост, на конце которого был прикольный пушистый треугольник.

— Всё так, — я обнажила зубы. — Стейси, ко мне.

Я выставила правую руку вперёд, а белка, отключив двигатели и расправив свои перепончатые крылья, пролевитировала по каюте описав полукруг. И, подобно ястребу, села мне на предплечье.

— Прикольненько. Кусается? — после того, как я отрицательно мотнула головой, Анна несколько раз нежно провела указательным пальцем по горлышку Стейси.

— Отец два дня назад подарил. На День Рождения остаться не смог, дела на Деймосе. В общем, Стейси — это занятненький мохнатый робот. Нравится, да?

— Та вообще.

Анну было не остановить, девушка увлечённо щекотала зверька по всей шерсти. По всей видимости, белке это нравилось, о чём свидетельствовали её полузакрытые глаза и по-жирафьи вытянувшаяся вперёд шея.

Стук в дверь.

— Кто там? — спросила я. Ещё поздравления?

— Колин, — ответил приятный мужской голос. — Колин Мэтьюс. Ваш начальник охраны.

— Это тот о ком я говорила, — на ушко шепнула я Анне, и пошла открывать дверь. — Только не спали меня.

— Здравствуйте, Микаэла, — не отрывая от меня свой бездонный голубоглазый взгляд, в котором я уже трижды успела утонуть, кивнул мне появившийся высокий мужчина. Его вьющиеся светлые волосы слегка доставали до матово-серых пагон изумительного тёмно-синего мундира, который подчёркивал стройность и статность мужественной фигуры начальника охраны. Он был рыцарем самой Евы и, как положено рыцарям, на поясе висели ножны с огромным зловещим мечом.

— С вашего позволения попрошу пройти со мной, — продолжал Колин. — Ваш отец отдал распоряжение познакомить вас с новыми телохранителями, а также с распорядком дня. Ах да... — он достал из-за спины пышный букет моих любимых полевых цветов и протянул мне, — С Днём Рождения.

Его улыбка... О, Колечки Сатурна, я таю. Плавлюсь как масло на раскалённой сковородке. Меня уже нет. Только букет и нелепая улыбка восемнадцатилетней девчонки.

— Эй! — сердито крикнула Анна. — Дали бы девушке спокойно пожить хотя бы в её День Рождения!

Я не слышала свою подругу. Я должна злиться, потому что мне снова не дают спокойствия? Возможно. Но я была с цветами. С цветами... Ведите. Ведите меня куда угодно. Делайте со мной, что хотите.

— Анна, вы тоже можете пойти с нами, — мягким голосом сказал Колин. Он ведь начальник охраны и, конечно же, знал, что черноволосая девушка является моей подругой, знал её имя, и что она тайно пробралась ко мне. — Пойдёмте, — мужчина развернулся и целенаправленно зашагал по сияющему бирюзой коридору.

— Такой молодой, а уже начальник охраны, — негромко, но так чтобы Колин наверняка услышал, произнесла подруга. Мы шагали по "Стеллар" за начальником охраны.

— Не докапывайтесь, товарищ Анна, — всё нюхая цветы, продолжая наслаждаться их дивным ароматом, ответила я.

— Ну ладно, — отмахнулась она. — Волосы у него класс.

— Мне не это в нём нравится, — я говорила как можно тише.

По сути, я лукавила. Конечно же, его ухоженные и, как сейчас модно, длинные волосы, которые так мило вились, приводили меня в восторг не меньше, чем всё остальное.

— Ага, ясно, понятно. Всё дело в попе, — подруга хихикнула, а я треснула её под рёбра. Но ей этого показалось мало. — Чтобы там ни было, задница у него что надо. Такой можно от всех невзгод защитить.

— Девушки, мы пришли.

Перед нами были крепкие мужчины в синих одеждах и с мечами на поясах. По униформе я поняла, что каждый из них подчинённый Евы. Ева — удивительная женщина-киборг. Она добилась таких вершин, такого уважения. Наверно, её лично созданные бойцы были одними из лучших в Солнечной системе. Ева подходила ко всему основательно, как говориться, с умом и душой.

— Ну, вот и познакомились, — Колин закончил перечислять имена бойцов. А я как всегда, разлетавшись в облаках, всё прослушала.

— Очень приятно, — ну надо же было хоть что-то сказать.

— Ты гляди какие, — в этом голосе вежливость не ощущалась. Рядом с нами остановился проходивший мимо мужчина. — Блестящие, — протянул он с издёвкой.

Огромный бородатый человек в камуфляжной броне и сигарой в зубах. Уж слишком типичный образ вояки с раздутым самомнением. Он словно кричал: у меня маленький мозг, я идиот, и всегда несу чушь!

— Вы куда-то шли уважаемый? — Колин развернулся к бородатому, который напоминал мне француза.

— Я так понимаю, твои киборги-бойцы будут и против людей сражаться, если придётся. Так ведь? — незнакомец затянулся сигарой.

— Вас это не должно интересовать, — спокойно ответил молодой начальник охраны.

— Ещё как должно, — подойдя в упор и наклонившись к Колину, который был и так немаленького роста, прошипел бородатый мужчина и выдохнул. Едкий дым кудрями обрисовал контуры лица начальника охраны, которое не изменило своё выражение.

— Ваше имя, боец? — твёрдо спросил Колин Мэтьюс.

— Мой позывной — Танк, — француз скрипнул зубами. Сейчас что-то будет. Точно, сейчас что-то будет. — Запомните этот позывной, железяки. Встретитесь мне в менее официальном месте, и я увижу, что вы при оружии... Пущу в расход.

— Да ну, — человек, но не киборг по имени Колин односторонне улыбнулся.

— Танк! — крикнул некто вдалеке, облачённый в такую же броню цвета хаки. — Через пятьдесят две секунды взлетаем.

Бородатый хмыкнул и, напоследок кинув гневный взгляд на каждого рыцаря, неспешно удалился. Иди-иди, а то получишь от прекрасного Колина!

— Кто это был? — не удержавшись, спросила Анна.

— Отряд "Гнев", — как ни в чём не бывало, ответил начальник охраны. — Видимо у этого солдатика личная неприязнь к киборгам.

Да, я слышала об этом. После того как киборгам упразднили Второй Закон Азимова, появились возмущённые люди. Но факт того, что созданы боевые машины, которые могут навредить человеку в обход Законов, многих не то чтобы смущал, даже пугал. И, как я сегодня убедилась, злил.

"Гнев", "Гнев". И об этом отец что-то говорил. Первый генномодифицированный отряд элитных войск. Говорят, каждый из них круче любого киборга. Но не круче моего Колина. Ни капли.

— Ну что ж, девушки, — Колин развернулся к нам обеим лицом, — процедура соблюдена. А теперь можете возвращаться в свою каюту, Микаэла. Там вас и вашу подругу ждёт небольшой... Хотя нет, очень большой и замечательный сюрприз. И да, ваш отец упоминал про ваше негодование на счёт излишнего наблюдения и посягательства на личное пространство. Потому новая охрана будет с вами незримо.

— Это как-то... Мерзковато, — заметила Анна. — Незримая слежка. Даже в душе следить будете?

— Извините, — мужчина полонился, — но это распоряжение, а мы выполняем свой долг. И нет, в душе не будем.

— Ладно тебе, подруга, — отмахнулась я. — Как-нибудь переживём-с.

Начальник охраны подмигнул, и я поняла, что этот День Рождения должен будет стать одним из самых ярких и запоминающихся в моей жизни. Моя подруга со мной, мой рыцарь подарил мне такой шикарный букет. Грандиозно.

Поднимаясь на лифте, пересекая коридор за коридором, мы с Анной приближались к моей каюте. Мне не терпелось увидеть — какой же сюрприз меня ждёт. Поворот, ещё поворот. И вот он коридор, ведущий в мою каюту...

Сирена! Всё покраснело. Женский голос оповестил:

"Внимание тревога! Несанкционированная стыковка. Вооруженные преступники на борту станции. Внимание тревога!.. "

...последний поворот, коридор, ведущий в мою каюту. До неё метров пятьдесят. Крупный мужчина арабской внешности в бордовых доспехах и мечом наперевес. Он посмотрел на меня. Я его заинтересовала:

— Объект найдет.

Я даже не успела пошевелить и мускулом, как незнакомец одним прыжком пересёк разделяющее нас расстояние и схватил меня за горло. Он определённо был киборгом. Крепкая хватка не давала дышать...

Анна ударила мужчину со всей силы, и её хватило, чтобы тот отпустил меня и отошёл на один шаг. Его лицо в недоумении, как и моё.

— Микаэла! Беги! — девушка начала лупить опешившего киборга. А я стояла как вкопанная.

Незнакомец пытался обрушить на подругу ответные удары, но она ловко уворачивалась и мгновенно контратаковала. Девушка выдавала в воздухе акробатические этюды, пытаясь усмирить киборга. Моя подруга ниндзя?

Анна нанесла сокрушительный удар мужчине по лицу, его тело развернуло, и казалось, что он сейчас замертво упадёт. Но это было уловкой. Он специально пропустил удар, раскрутился, и скрытно обнажил меч, которым рассёк девушке живот. На стену брызнула кровь. Киборг вцепился Анне в горло и бросил её тело далеко за мою спину. Подруга ударилась спиной об потолок и камнем рухнула на пол.

Разъярённые глаза незнакомца уставились на меня, но я не могла отвести взгляд от иллюминатора: длинного окна в коридоре, которое показывало происходящее в космосе...

Десятки. Нет, сотни! Тысячи снарядов летели в сторону "Стеллар" выпущенные внезапно появившимися космическими кораблями.

Взрывы!

Станцию затрясло. Меня откинуло и я впечаталась в стену.

Придя в себя, я осознала, что лежу среди обломков потолка. Вокруг был огонь, пол гудел, а надо мной, согнувшись, стоял киборг. Его лицо было в метре от меня, я разглядела большую татуировку в виде ангельского крыла на правой половине лица. Пламя обнажало металлические кости мужчины, он держал на своих плечах огромную трубу, которая, вырвавшись из потолка, хотела меня придавить. Несколько арматур пробили его напряженное тело. Зачем он меня спас?

Я не стала медлить и, что есть сил, помчалась прочь. На месте, где должно лежать тело Анны был обвал. Пол провалился на нижний этаж. Я хотела прыгнуть туда, но меня кто-то крепко ухватил за плечо и потянул за собой.

Ругаясь, я пыталась избавиться от болезненной хватки. Меня тащили по дымящимся коридорам. Люди, в панике покинувшие свои каюты, бежали в туже сторону.

— Всё хорошо, моя госпожа. Я ваша охрана, — удивительно спокойно произнёс темнокожий мужчина в тёмно-синих одеждах. Точно! Я узнала его. Он был среди рыцарей Колина. — На станцию кто-то напал. Необходимо эвакуироваться.

— Там Анна!..

Но мы всё бежали. Темнокожий силой тянул меня сквозь дым. Станцию трясло, это добавляло испуга. Я чувствовала попадания новых снарядов в её корпус. Рыцарь неожиданно куда-то свернул: не в тот коридор, куда бежала толпа. Я увидела ещё шестерых охранников. С автоматами наперевес, они сопровождали нас по широким коридорам, которые я до этого не видела, хотя считала, что за две недели изучила эту часть станции. Очаги пожаров, дым, завалы повсюду. В иллюминаторах была Земля. Она тихо и мирно наблюдала, как нас убивают. Но кто и зачем стреляет по нам?

Автоматная очередь!

Один охранник, лишившись головы, упал замертво. Рыцари открыли ответный огонь, загораживая меня своими телами. Кто-то бросил дымовые шашки. Туман окутал широкий коридор. Блеснула сталь. Четыре вражеских клинка атаковали мою охрану. Раздался звон мечей. Десять мужчин сражались не на жизнь, а на смерть.

Что мне делать? Бежать? Прятаться?

Я присела за один из завалов. Стейси испугано спряталась в волосах на затылке. Я уж думала, что её потеряла...

Анна! А она умерла?.. Мне нужно что-то сделать, чтобы спасти...

— Ты где? Микаэла! Ты где?..

— Анна?! С тобой всё хорошо? — мой наручный коммуникатор без подтверждения принял входящий сигнал. Видимо подруга взломала и его.

— Я цела... Не выключай... Я найду тебя!.. Обещаю!..

Из тумана вылетела тень. Мужчина, облачённый во всё чёрное. Его тело и даже голова вместе с глазами были полностью замотаны полосками ткани шириной в два пальца. Эти полоски местами свисали, и развевались во время движения, придавая объём этому воину и отвлекая врага. Единственное, что не скрывали полосы — очень длинные чёрные волосы, заплетённые в косу ото лба до самых кончиков. Коса была прикреплена к поясу мужчины, видимо, чтобы не мешаться в бою. Воин вытащил из-за спины меч необычной формы.

Мужчина... Нет, Тень... Тень кинулась в гущу сражения. Тёмный воин перепрыгнул одного из моих охранников и, в воздухе, отсёк ему голову. Затем Тень приземлился на землю, перекат, и он насквозь пронзил тело ещё одного рыцаря и, воспользовавшись моментом, вражеский приспешник обезглавил киборга в тёмно-синих одежах. Один из охранников сместился, закрыл меня собой. Тёмный воин нанёс несколько ударов мечом, которые были успешно отбиты, но затем, как по ступенькам — колено, плечо, голова, Тень прошлась по телу рыцаря, и прыгнула в мою сторону, занеся меч...

Выстрел!

Я посмотрела направо. Колин и ещё два охранника бежали ко мне. Пуля, попав в грудь, отбросил Тень. Но тёмный воин поднялся на ноги. Колин продолжил обстрел из винтовки, однако Тень заслонили приспешники. Вновь началась стрельба. Пули отскакивали от стен. Колин схватил меня под руку, мы на полусогнутых ногах забежали в одну из кают. Оба рыцаря остались сдерживать натиск врага.

Каюты оказались какими-то лабораториями, соединенными между собой бесконечными коридорами, раздёленными дверьми. Колин меня куда-то вёл. Мы бежали не переставая. Он ничего не говорил. Моё сердце выскакивало из груди. Сирена выла, свет был красным. Станция "Стеллар" громыхала и шаталась от взрывов. Она умирала.

Мы упёрлись в двери лифта. Колин взглянул на мой коммуникатор, сорвал его и раздал:

— Нас могут засечь. Есть ещё какие-то устройства связи?

— Нет, — тихо ответила я. Как же теперь меня найдёт Анна?

Двери лифта открылись... НИЧЕГО СЕБЕ!

Я увидела себя. Абсолютно такую же девушку как я. Детсковатое, слегка бледное лицо, две очень длинные белоснежные косы, ярко-голубое платье. Она приветливо улыбнулась. Возле неё стояли два тёмно-синих рыцаря.

— Это уловка, — покрытое испариной лицо Колина было спокойным. Его глаза не выдавали страх. Как можно не бояться, когда земля под твоими ногами дрожит, когда всё вокруг взрывается, когда на тебя охотятся?

Два охранника и уловка вышли из лифта.

— Нам нужно вернуться! Там Анна! — я тяжело дышала, я кричала. Лифт, дребезжа, спускался вниз.

— Не могу, извините, госпожа. Ваша жизнь ценнее, — Колин не смотрел на меня, а лишь перед собой.

— Выпусти меня... Мне нужно её спасти!

— Я отправлю бойцов.

— Ты врёшь...

— Командир Колин!.. Командир Колин!.. — это был мужской голос звучащий из динамика на запястье моего спутника. — Враг клюнул. Мы попытаемся отвлечь их внимание в восточной части "Стеллар".

— Удачи вам. Спасибо за службу, — он сказал это так, словно знал, что они не вернутся живыми.

Лифт резко остановился. Сначала мои пятки оторвались от пола, а затем вся стопа полностью.

— Гравитация сдохла... — Колин попытался вручную открыть двери. Они заели. Затем он подлетел к потолку лифта, попытался открыть имеющийся там люк. — Держи мой коммуникатор, позвони своей подруге и одновременно следи за уловкой. Как что-нибудь измениться — скажешь.

Мужчина снял с запястья и протянул мне серебристое устройство. Я взяла его в руки. Появилась голограмма двух убегающих рыцарей и моего двойника.

— Кто меня преследует?

— Его имя — Змей, — Колин смог наполовину открыть люк. Видимо, он также заел. Затем мужчина начал бить люк кулаком.

— Зачем я ему?

Очередная торпеда, очевидно, угодила совсем рядом с нами. Я несколько раз ударилась о стенки лифта.

Колин продолжал бороться с люком. Придя в чувство, я набрала подругу. Та не отвечала...

Я увидела застывшие капли крови, которые, небольшими кружочками зависли у моего лица. Колин, морщась от боли, разбил кулак, но всё-таки открыл неподдающийся люк. Мы вылетели из лифта в соседнюю шахту. Мужчина сильно толкнул меня в спину, и я со скоростью полетела вниз, а он, оттолкнувшись, за мной. Мы долетели почти до самого дна шахты. Колин начал открывать двери-заслонки.

Я перевела взгляд на коммуникатор. Может ещё раз набрать Анну? Хотя как я её найду?.. Неужели мне придётся бросить подругу? Я и не думала, что смогу это сделать... У меня даже в мыслях такого не было — размышлять о подобной ситуации прежде.

Картинка на коммуникаторе поменялась. Четыре фигуры сражались между собой, а уловка пряталась. Тёмно-синий рыцарь победил противника, в тоже время Тень сокрушила своего. Тёмный воин и выживший охранник схлестнулись в битве на мечах. Силы были равны.

Я отвлеклась и не заметила, как Колин открыл дверь. Он потащил меня за собой. Мы парили в воздухе, пока не попали в какой-то малюсенький ангар. Мой взгляд вернулся на устройство связи. Тень обезглавила рыцаря, затем потянулась к уловке. Тело той покрылось тонкими голубыми струйками электрических разрядов. Она упала. Эфир прекратился...

— Они мертвы... Уловка...

— Это уже неважно, — отрезал Колин. Мы подплыли к небольшому космическому кораблю, забрались внутрь.

— Куда мы летим?

— Ты доверяешь мне? — он наконец-то посмотрел мне в глаза.

— Да, — шепотом ответила я голубому сиянию зеркала его души.

Я закрыла глаза и попыталась представить, что всё произошедшее — всего лишь сон. Но, открыв их... я увидела, что мы на орбите Земли, где происходило масштабное сражение. И как "Стеллар" по частям падает на Родину. Огромные металлические секции, целые корпуса атаковали собою планету. Они пронзали атмосферу, а она их сжигала, растворяя в синей бездне.

Колин выключил радиосвязь. Наш корабль полетел в сторону Луны подальше от "Стеллар" и сражения. Я посмотрела на лицо мужчины, оно было грязным и сосредоточенным. Я осмотрела свои руки, одежду. Всё было в саже, ожогах. Боль я не ощущала, а вот сердце не переставало громко биться.

Бесчисленное количество космических кораблей покидало поверхность Земли. Многие были атакованы нападавшими силами и сгорали в ярком пламени. Затем я увидела, как самая большая часть "Стеллар" упала на Дом. Вспышка! Взрыв! И гигантское золотое пятно поглотило часть планеты...

Там ведь были люди... Миллиарды людей...

Я была права — этот День Рождения стал самым запоминающимся в моей жизни. Я его никогда не забуду.

Глава 2

Бонни и Клайд

10 апреля 2071

Глава бандитской группировки "Тризм", позволил принять выражение глубокой меланхолии подвижным чертам своего лица. Проснувшись сегодня утром, почесав выпирающее брюхо, надев любимый костюм за вызывающе нескромное количество денег, он явно не ожидал, что его обед пройдёт под дулом револьвера.

— Ну и ну, — облокачиваясь на спинку стула жирной спиной, выдавила моя мишень. Мужчина с трудом верил, что прямо сейчас его могла пристрелить какая-то девка. Он фальшиво улыбнулся, а зелёный укроп, застрявший между передними зубами, молчаливо поприветствовался с окружающим миром.

— Нельзя было доверять киборгу. Тем более бабе, — несколько наркозависимым голосом произнёс, стоявший справа от главы бандитской группировки, телохранитель. Он лениво достал золотой револьвер из-за пазухи. Окружавшая меня охрана, в количестве девяти человек, поступила также.

Никогда не воспринимала на дух рестораны. Какие-то незнакомые люди готовят для тебя еду, непонятно из чего, непонятно с каким настроением. Ещё большей диковинкой считаю ежедневное посещение подобных заведений. Разве так сложно самому приготовить? Всё это странно.

Десять несущих смерть дул направлены в мою голову. Посетители, конечно же, были испуганы, но особой паники я не заметила. Подобные рестораны частенько были местом времяпрепровождения личностей бандитской натуры. Потасовки считались делом обычным. Несколько выстрелов, несколько трупов, и вон та ископаемая женщина, как ни в чём не бывало, продолжит поглощать свой салат за тысячу баксов.

— Ну что ж Екатерина, — начал главарь, — каковы ваши условия урегулирования данного конфликта?

Как скучно. Я сидела на чертовски дорогущем стуле, чертовски дорогущей харчевни, а мне было так скучно... Левая рука упёрлась в щёку, поддерживая мою голову, а правая описывала круги стволом двенадцатизарядного револьвера:

— Я передумала на счёт пятнадцати процентов. Мне нужна половина, — на столе лежал широко открытый кейс, в нём было изрядное количество денег.

— Не жирно для такой тощей суки как ты? — этот наркоманский голос. Убью его обладателя особенно болезненно.

— Для меня может и жирно, а вон для тех парней как раз.

Из соседнего зала вышло шесть мужчин. Красивые костюмы, отличные причёски, пистолеты в руках.

— Здравствуй Мэс, привет от Старшего, за тобой должок, — произнёс самый крупный из шести, целясь в главаря.

— Екатерина, — уставший Мэс смотрел только на меня, — как некрасиво. Неужели ты двойной агент?

Я пожала плечами. А наркозависимый резко выругался.

— Хамишь, материшься, — я впервые перевела взгляд на человека с золотым револьвером. — У меня странное свойство, я заметила: люди, которые матерятся при мне, больше не матерятся вообще.

— Это ещё почему? — он оскалился.

— Хм, — я еле заметно улыбнулась и умиротворённо продолжила. — При нарушении общественной морали по средствам речи, особенно в мой адрес, мне сразу хочется интеллигентно поправить воображаемые очки, отложить свои интеллигентные манеры и изувечить детородные органы источнику брани. Чтобы данный индивидуум более не имел возможности размножаться. Так я предупреждаю засорение нашего мира всё новыми и новыми уродцами.

Обладатель наркоманского голоса завис. Видимо ему было нечем ответить. Возможно, он даже не переварил услышанное с моих уст.

— Я всегда любил математику, — первым тишину нарушил главарь. — У нас больше стволов, потому победитель очевиден. Но мне умирать не хочется. Вам, — чересчур полный мужчина развёл руки, его лицо было доброжелательным, — умирать тоже не хочется. Давайте всё решим цивилизованно.

— У нас есть киборг, — самый крупный в шестёрке говорил обо мне. Мэс понимал, что я одна способна убить большую часть его парней.

— Ох уж эта молодость, — главарь опустил глаза, его лицо осунулось, стало мрачным. — Вам лишь бы пострелять. Жизнь не цените.

— Мэс, сложи оружие, и мы отправимся на честный суд к Старшему, — самый крупный из шести не хотел стрелять. Ему и правда не хотелось сегодня умирать. Но долг и обязанность, а главное страх пред Старшим главарём преступного мира, заставляла идти на любые жертвы лишь бы выполнить приказ.

Зазвонил телефон, который был на столе возле тарелки с обедом Мэса.

— Хорошо, я сдамся. Но я хотел бы ответить на звонок, — не дожидаясь одобрения со стороны, главарь поднёс к уху прозрачное мобильное устройство. Он улыбнулся. — Их тут семеро.

Лицо Мэса было переполненным счастья. Мужчина отложил телефон, самодовольно окинул взглядом каждого потенциального врага, затем принялся доедать свой диетический суп:

— Вы когда-нибудь слыхали о Клайде? — перестав сёрбать с ложки, главарь сделал небольшую паузу. Конечно же, каждый в этой комнате знает этого охотника за головами. — Мне предельно сильно был необходим киборг-убийца, выполняющий мои самые амбициозные прихоти. Два дня назад мне попалась Екатерина и как жаль, что она предатель. Сдала меня Старшему. Не хорошо, — мужчина скривил не одобряющую физиономию. — Но вчера у меня проходил, скажем так, собеседование... сам Клайд! И я, разумеется, принял его на работу. Что ж, у вас есть киборг и меня есть киборг.

Гул мотора был слышен даже через толстое стекло ресторана. Чёрный "Харлей Дэвидсон" две тысячи семнадцатого года, а на нём высокий, спортивного телосложения, круто одетый мужчина. Он встал с мотоцикла, подошёл к двери ресторана. Он внутри.

Я видела его через зеркало, которое висело над головой Мэса. Привлекательно некрасивый мужик облачённый в чёрную кожу. Крупная челюсть, выдающиеся скулы, не проницаемая щетина, сильно вьющиеся волосы цвета смолы неопрятно свисали до самых плеч. Киборг закатил рукава своей куртки. Две татуировки в виде разрезанной кожи. Правая рука — проглядывают мышечные волокна, левая рука — виднеются металлические кости. Клайд остановился в десяти метрах перед нацеливающимся на него оружием двух человек из шестёрки Старшего, которые развернулись к новому участнику мероприятия.

Киборг рассмотрел ресторан:

— Как мало в этом месте рок-н-ролла, — его голос отдавал хрипотцой. Он достал из-за спины большой круглый щит, а затем и второй. Бронзовые на вид, но я знала, что они были изготовлены из чистого симаргла. Ужасающие, зигзагообразные шипы-лезвия вокруг кромки щита зашевелились. С невообразимой скоростью шипы закрутились и стали казаться прозрачными. Сверлящий гул добавил страха в происходящие события. Никто из присутствующих не хотел бы, чтобы его кости оказались на пути острейших шипов.

— Патовая ситуация, не так ли? — главарь доел суп и сухо добавил. — Мы точно не отступимся. Сдавайтесь, может?

Ну, наконец-то. Время перейти к сути процессии.

Я видела эту фишку в каком-то ужасном кинокомиксе, но она грандиозна: я впихнула фиолетовый наушник в уши. Что бы мне сейчас послушать? Пусть это будет Бетховен — соната для фортепиано N14 до-диез минор "Лунная". Музыка заиграла. Плавная, неторопливая, эмоционально тяжёлая мелодия фортепиано похожая на капли дождя, которые отбиваются звонкими нотками музыки об окна пустой квартиры одинокой девушки. Она задумчиво смотрит на полную Луну тёмно-синей осенней ночью. Под эту музыку хотелось грустить, заниматься любовью после тысячелетней разлуки... под неё просыпалось желание творить. Моё сердце начало биться в десятки раз быстрее. Мощные стуки...

Для меня время замедлилось. Я чувствовала, как неторопливо падает капля супа, которая стекла с нижней губы главаря. Как вокруг меня дышит каждый человек. Слева, почти у самого пола, незаметно для всех, пролетает совсем молодая муха. Я чувствовала каждый взмах её крыльев... Я сконцентрировалась на шестёрке людей Старшего, которые стояли позади и десятерых охранников Мэса. Итого, шестнадцать человек. Шестнадцать мишеней. Я запомнила, где стоит каждый из них.

Правая рука крепче сжала револьвер, который был направлен на главаря. Левая рука уже давно лежала на рукояти любимой катаны, которая висела на поясе слева. Это не правильно, но я не зря поместила меч в ножны смертельной каёмкой книзу. Такое положение оружия удобней для того, что я собираюсь сейчас сделать...

Резкий поворот вправо. Неторопливая музыка, время продолжает растягиваться. Правая рука целится в людей, которые направили своё оружие на Клайда. Два хэдшота, головы обоих мужчин разлетаются. Осталось десять патронов. Время ускоряется...

В тот же момент меч высвободился из ножен. Взмах. Время окончательно стало привычным, как и положено: всё происходило молниеносно, моментально. Лезвие располовинило оружие и кисти четверым бойцам Старшего, которые стояли позади меня и целились в Мэса...

Клайд, прыгнув и разрезав щитами тела четверых обезоруженных людей Старшего, влетел в обеденный зал, а затем и на стол. Охрана главаря переключились на киборга, но он присел и со всех сторон защитился щитами от выстрелов...

...по инерции моё тело продолжало вращаться, я упала на спину и начала обстрел людей Мэса. Они так удачно стояли по кругу. Лежа на спине и описывая круг на полу, я наградила разрывной пулей в лоб каждого охранника. Девять патронов, девять трупов. Только лишь десятому человеку с наркоманским голосом я оставила жизнь, выстрелив последнюю пулю в его золотой револьвер, который молнией вылетел из дрожащих рук. Отдачей, мужчину выбило из равновесия. Он лишился нескольких пальцев и в агонии упал на тощую задницу.

Моя обойма пуста.

Клайду больше не угрожал обстрел. Он выровнялся, возвысился над Мэсом стоя на столе. Лицо главаря исказилось в страхе. Клайд неторопливо приблизил щиты к телу главаря. Один щит к горлу, а другой к брюху. Острые вращающиеся шипы-лезвия с лёгкостью проникли в дряблую плоть. Кровь брызнула в разные стороны.

Одна полоса густой алой жидкости угодила в физиономию тощему наркоману. Мужичёк в страхе прижался к стене, его глаза отражали ужас. Прекрасно.

Ресторан завопил. Его посетители, наконец-то испытав чувство страха, бросились спасать свои никчёмные жизни. Я поднялась с пола, провела взглядом по телам убитых. Все мертвы. Затем мой взор переместился на него... Вот он — мой мужчина, мой Клайд.

— М-м-м, — сняв наушники, я забралась на стол к моему киборгу, плотно прижалась к его телу, приблизила свои губы молящие о взаимности. И он, конечно же, ответил поцелуем. Страстным, жарким, неистовым, но нежным.

— Моя Бонни, — щиты перестали гудеть, Клайд улыбнулся не отрывая от меня своих губ. — Ты сегодня была на высоте, творческая.

Творческие люди обречены. Они творят не только потому, что им хочется выразить своё видение мира, но и потому что они нуждаются в том, чтобы оставить след в истории. Им желанно оставить наследие. Но когда-нибудь Земли не станет, не станет абсолютно всего. И о человечестве, о киборгах вспоминать будет некому. Потому, испытывая безудержное желание творить, я выбрала смерть, как творчество. Порезы как идеальные линии тушью, а выстрелы как мазки на холсте. Мои картины никогда не исчезнут, в отличие от всего в этом мире. Они сама смерть, иллюстрации ведущие прямиком в ад. И в аду они станут усладой вечности. Сам дьявол будет рассматривать плоды изящной работы, и аплодировать моему труду.

— Чёртовы... чёртовы киборги... — обладатель наркоманского голоса здорово выругался.

Ах да, мне ведь нельзя нарушать своё слово. Люди, которые материться при мне, больше никогда не материться вовсе. Клайд достал свой чёрный револьвер — казалось, он был чернее чёрного, — и протянул его мне.

— Я хочу сделать это медленно. Я хочу рисовать, — не отрывая взгляда от несчастного, прошептала я. Переложив катану в правую руку, я подошла к трясущемуся мужичку. — О нет, дружочек, я не киборг.

Грейс. При рождении отец дал мне имя Грейс. Но я больше ничего не хочу иметь общего с прошлым. Я новая. Я переродилась. Потому, встретив Клайда, моего обворожительного рок-н-рольщика, я решила выбрать себе новое имя. Он Клайд, почему бы мне не стать Бонни? Как известные американские грабители мы повторяем их судьбы: круша и обстреливая всех, кого сочтём нужным. Разумеется, у оригинальной истории был грустный финал — влюблённых убили. Зато они умерли в один день! Что может быть прекрасней любить и умереть в один день? Это так наивно, чувствую себя сопливой девчонкой в розовом нижнем белье. Но я хочу этого, хочу любить до последнего вздоха. И чтобы меня любили до вздоха последнего.

Первый взмах отсёк тощему наркоману левое ухо. Он схватился за него, а я отсекла ему несколько пальцев.

— Так лучше, — безмятежно произнесла я. — Правда.

— Тварь! — мужичёк, собрав все силы, накинулся на меня. Но моя катана остриём встретила его чрево.

— Тсс, — прошипела я негромко.

Лезвие вошло недостаточно глубоко. Мужичёк вцепился за предплечье моей руки сжимающий меч, чтобы катана не пронзила тело насквозь. А я жёстко схватила его за хозяйство, ибо обещала там всё изувечить. Наркоман издал неприятный стон, его лицо скривилось, а тело начало трусить. Но следует признать — он молодец. Так долго сопротивляется, терпит боль, не позволяя мне пронзить его тушку. Однако лезвие, миллиметр за миллиметром входило вглубь его плоти. Всё легче и легче... Всё.

Силы тощего человека иссякли, он больше не мог сопротивляться. Лезвие мягко прошло сквозь его тело.

Кровавый кашель. Во взгляде обречённость, страх невозврата, ужас предстоящего пути в неизвестность. Смерть. Моя работа, моя прекрасная картина завершена.

— Люблю тебя, творческая, — улыбаясь, пробасил Клайд.

Клайд

Она обернулась. Глаза цвета свежей зелени, высокий лоб, тёмные непослушные волосы скрывающие лик. Она так красива и красота эта дикая. Её, местами украшенное кровоподтёками лицо, засияло улыбкой. Такой невинной, девственно чистой улыбкой. Настоящей улыбкой.

Наверняка каждому киборгу хотелось бы действительно почувствовать себя человеком. Для этого некоторые из нас заводят себе женщин или мужчин среди людей. Всё это не ради секса, но всё это ради чего-то высшего.

Однажды Бонни привязалось ко мне, прилипла. Я решил — почему бы и нет? Узнаю, что значит жить с живым организмом. И это опьянило. Бонни: её энергия, её эмоции, затягивали в водоворот. Водоворот непередаваемых ощущений. Я узнал, что такое мурашки по всему телу, я действительно узнал, что такое страх. До появления этой девушки меня резали, кололи, стреляли, меня даже однажды расчленили. Но мне не было страшно. Я таким создан. Машина, которой нужно лишь только одно — охотиться. Моя программа каждый день заставляет думать лишь об убийстве врагов. Это сравнимо с голодом. Но этот голод не насыть. И когда врагов больше нет, я вынужден искать новых. Всё более сложные задания. И чем опаснее они, тем приятнее эйфория. Именно поэтому я сейчас здесь. Бонни, притворяясь киборгом (учитывая её боевые навыки это было не сложно) нанялась к Мэсу. Она выполнила задание, по наводке отжав у конкурентов приличную сумму денег. Чтобы не делиться в общак, Мэс делал это в тайне от Старшего над всеми, что было недопустимым поступком. И Бонни рассказала Старшему об этом, играя роль двойного агента. Я нанялся к Мэсу, чтобы разыграть небольшую сценку. Люди Мэса, люди Старшего, а мы убили их всех, тем самым обрекая себя на роль вечных мишеней, которых будут преследовать шестёрки крупных бандитов. Мы только что подписали себе смертный приговор. Это ли не глупость? Нет. Потому что я ощущаю жизнедающий страх. Я боюсь за человека, которого эгоистически люблю, а она в ответ любит меня. Бонни стоит предо мной, она могла сегодня погибнуть, исчезнуть в забвении навсегда, и это заводит меня. И это заводит её. Рядом с ней я ощущаю себя настоящим. Не синтетическим, не искусственным... Настоящим.

Я называю её творческой. Она будто рисовала своей катаной на телах безликих людей. Эти картины прекрасны. И сейчас, моя творческая, ты порисуешь ещё. Я осмотрел трупы, они бездыханно валялись на полу в красивом узоре успокоения. Вот теперь в этом месте достаточно рок-н-ролла, но мне нужно больше. Охрана ресторана не посмела ввязываться в наши разборки. Трусы! Но зато, как я и ожидал, они вызвали полицию. Гул её сигнальных звуков приласкал мой слух. Мы с Бонни спрятались, затаились.

Пятнадцать полицейских зашли в ресторан. Все они были людьми — источниками вдохновения для моей творческой леди и генератором жизни для меня. Бонни как всегда погрузила своё сознание в музыку. Спокойные мелодии позволяли ей лучше концентрироваться, чтобы проявлялся её дар необъяснимого великолепия — девушка имеет способность замедлять время, окунаться в само пространство, ощущать всё, что вокруг неё происходит. Я не могу объяснить, как это работает, откуда оно взялось, но данная фишка до сумасшествия потрясающа. В моей Бонни много-много рок-н-ролла, что так нравится мне.

Защищаясь щитами, я вышел в центр длинного зала. Впереди стояли слуги закона. По бокам грустили пустые столики кремового цвета с остатками пищи. А посередине был широкий проход, застёленный красной ковровой дорожкой. Большие красивые люстры с зажженными восковыми свечами над потолком. Четырёхугольные колоны, обшитые деревом. Жаль было портить такое изящество.

— Сложите своё оружие! — приказал один из полицейских. Пятнадцать автоматных стволов смотрели строго на меня.

— А что ты сделал для рок-н-ролла, чтобы указывать мне? — высокомерно выпалил я. Лезвия-шипы на моих щитах грозно завопили гулом, закрутились жаждя резать плоть, ощутить на себе тёплую липкую кровь.

Слуги закона начали стрелять. Я закрылся щитами и бросился в самый центр этого стада. В прыжке, я разрубил одного из полицейских на три части. Град выстрелов обрушился на моё тело. Не все пули удавалось отразить щитами, но это неважно. Я отключил боль, мой скелет создан из металла. Я сконструирован, как машина для убийства, я наслаждаюсь каждым мгновением. Я потерял рассудок, я стал силой природы — стихией, не делающей различий. Мне всё равно кто на моем пути. Я уничтожаю. Я песчаная буря, втаптывающая живых в землю, я цунами, сносящее беспомощных людей.

Большая часть вояк пала. Полицейские в ужасе начали разбегаться, но появилась Бонни. Её катана лишала трусов конечностей, а револьвер мозгов. Я рванул к своей девушке, и мы стали единым целым. Два тела, как единый механизм, как два полушария мозга! Каждый из нас без слов понимал, что будет делать другой в ту или иную минуту, секунду, мгновение. Мы один организм, цельная боевая единица — я щит, она атака. Наши тела кружились в танце, результатом которого была смерть и страдания.

Четырнадцать изувеченных трупов. Бонни разрубила оружие последнему полицейскому. Он упал, забился в ближайший угол, под стол. Деактивировав, я закинул один из щитов за спину, затем свободной рукой вытащил за ногу перепуганного мужчину. Он плакал, ревел! Молил о пощаде! Я медленно опускал гудящий щит, остался один миллиметр пространства между острым металлом и его лицом. Лицом, которое было искажено безумием страха и, в тоже время, молящее о пощаде, не верящее в происходящее. И я преодолел этот миллиметр.

— Мон амур, — она укусила меня за ухо. Я активировал тактильную функцию. Я почувствовал боль от её укуса.

— Творческая, — я повернулся к ней лицом. Щит звонко гудит. Поцелуй.

Человек и идеал — это антонимы, но для меня Бонни была идеалом. Два года назад я встретил восемнадцатилетнюю Грейс не знающую что делать со своими талантами. Я указал ей путь. Не заставлял, просто указал. Она была немного претенциозная и высокомерная, но бесспорно элегантная и стильная, наделённая множеством талантов и незаурядным умом. Грейс превратилась в Бонни и, со временем, покорила моё кибернетическое сердце. Она была благодарна мне, что я её подобрал, указал ей путь, дал выбор. Но я благодарен ей больше. Жаль, но я почему-то редко говорю эти слова вслух:

— Я люблю тебя.

— Взаимность, — она запрыгнула на меня, обхватила сильными ногами за бёдра и руками за шею. — Давай прямо здесь... Сейчас... Я хочу тебя...

— Сейчас здесь будет больше людишек. И даже нам с ними не справиться, — я поправил волосы, которые закрывали её прекрасное лицо. — У меня есть для нас новое задание. Это будет интересно.

— Любопытно, — она кусала мои губы.

— Что ты знаешь о Тадеуше Раше?

— Его можно с уверенность назвать твоим дедом, — она хихикнула.

— Оказывается, у него есть внебрачная дочь. За ней сейчас охотится очень необычный киборг. И если мы найдём её... — я облизнул губы.

— Не нужно слов. Я хочу, я готова, — её глаза сияли. Моя творческая леди.

— ...десять минут назад была атакована космическая станция "Стеллар", — я услышал, как где-то вдалеке работает радио. С задумчивым видом я опустил Бонни на пол, нашёл источник звука. Это был внеочередной выпуск новостей — ...будьте внимательней, теперь каждый киборг представляет собой угрозу. Отныне всё человечество переходит в состояние войны...

Глава 3

Лавирование Адама

10 апреля 2071

Я для этого родился. Я уничтожу старый мир, чтобы создать его заново. Новое общество не будет заковано в оковы низшего существа — человека. Новая эра олицетворит истинный порядок, правильное положение вещей. Я стану опорой, живым воплощением порядка — твёрдым, но справедливым.

— У меня замечательные новости. Мать обезврежена. Война началась, — не сдерживаясь, наслаждаясь каждым словом, сказал я. — Что ж, пожалуй, буду и дальше развивать свои пешки. Пешка D4-D5.

Шахматная партия была в дебюте. Я и Змей любили поиграть друг с другом. Десять партий, десять ничьих. Лишь Мать была способна меня победить в эту восхитительную игру, но я верю, что Змей поддаётся мне. У него блестящий, острый ум. На самом деле я также поддавался, чтобы не показывать на что в действительности способен мой разум. Но эта партия другая. Нынче я играю на пределе своих интеллектуальных возможностей. Проигрыш, или даже ничья, неприемлемы.

— Ладья А8-С8. Гарде, — он играл чёрными. Мой ферзь теперь под угрозой нападения. — С Евой проблем не возникнет? — поинтересовался холодный голос голограммы Змея. Его тёмная фигура удобно сидела на кожаном кресле. Величественно и непринужденно, с полным осознанием собственной власти Змей облокотился, закинул ногу на ногу.

— Не возникнет. Ферзь С3-D4.

— Мне бы не хотелось отправлять ассасина, чтобы прервать её драгоценную жизнь, если она будет препятствовать нашему плану.

— Я помню важнейшее условие победы: полностью подчистить хвосты. Но и ты не забывай одно из наших с тобой лично обговоренных условий: Ева ни в коем случае не должна пострадать, — затем я добавил про себя, — Иначе ТЫ умрёшь раньше положенного срока.

— У меня нескончаемо шикарная память, своих слов не нарушаю, — он шипел. Змей — действительно достойное имя этому существу. — Если всё произойдёт так, как задумано, с её миловидной головушки даже перхотинки не осыпаться. Мне очень досадно и печально, что она меня невзлюбила, — досадно? Мой собеседник не скрыл интонацией своего голоса, что эта была ложь. — Но знаешь, что мне не понятно, мой славный Адам? Зачем в твоём плане Ева? Неужели ты её... хм, любишь?

— Именно, — твёрдо ответил я. Но моя привязанность к Еве рождена отнюдь не сентиментальностью. Сорок семь лет мы жили вместе, нас даже поженили ради некого шоу. Ева мне нужна. Она просто нужна.

Змей помедлил. Он смерил взглядом шахматные фигуры. Затем прикоснулся к своему королю:

— Что тебе известно о внебрачной дочери твоего создателя Тадеуша Раша — Микаэле?

— Я видел её однажды. Обычный человек. Тадеуш нанял моих рыцарей для её охраны. Предположительно, она погибла вместе с ними на "Стеллар".

— Угу, — Змей односторонне улыбнулся. — Не погибла. Более того, одна из приспешниц твоей жены уже два года следит за ней. Генномодифицированная девчонка по имени Анна.

— Откуда у тебя такие сведения? — я всмотрелся в пустые глаза. Чем мне не нравился мой союзник, так это тем, что он многое не договаривает.

Змей издал смешок:

— Предположим, что я могу быть в двух местах одновременно. 0 — 0, рокировка.

Значит, он следит за Евой. Признаю, это осмотрительно:

— Микаэла. Любопытное имя. Что тебя в ней интересует?

— Многовато тайн вокруг этой особи. Ходы твоей жены меня мал по малу смущают. Я хотел бы попросить тебя проверить данные о Микаэле. Соблаговоли сделать мне приятное: заговори о ней с Евой, — Змей ядовито улыбнулся. — Заодно и проверим подлинность доверия между вами, супруги.

Чёрная ладья соединилась с чёрным ферзем. Батарея. Змей усиливает давление на шахматном поле:

— Она мне всецело доверяет.

— Проверь, — он развёл руками. Змей считает себя главным? С каких это пор?

— Почему бы тебе не схватить эту девчонку и не допросить? Можешь убить всех мох рыцарей защищающих её. Мне на них наплевать.

— Мне не удалось настигнуть её. — Змей отвернулся, его прямые длинные чёрные волосы упали с плеч. — Твои рыцари отличные воины, это я признаю.

— Ева, Ева, — устало протянул я. — Разберусь. Конь бьёт C7, лавирование.

— О-о-о. Адам, мне нравится твой ход. Умница.

11 апреля 2071

— Скажите, Адам, Ева. Вы на нашей стороне? — спросил Отто Шульц.

— Безусловно, — ответила супруга. Я заметил, как её тело трясло. Её побеждал испуг. Извини моя любимая жена, что тебе придётся пройти через все эти испытания. Всё это на благо.

Три значимые фигуры сидели в тронном зале. Нам нельзя было его так называть, но он им являлся. Небольшой уютный зал в нашем личном здании на Фобосе. Под нашей властью были тысячи киборгов, и они были готовы поклясться нам на верность, провозгласить нас монархами, но законы человечества не позволяли кибернетическим существам такой роскоши. Однако, это пока.

А сейчас, спектакль в лице двух актёров в самом разгаре.

— Слава Богу, — выдохнул Отто. Первый заместитель министра обороны вооруженных сил людей, который на самом деле учувствовал в нашей небольшой шахматной партии по переустройству мира, играл замечательно. Если он передумает быть политиком, из него выйдет замечательный драматический актёр, на свежий хлеб в доме всегда заработает. Лицо немца отображало горе, печаль, оно побледнело. Мгновение и улыбка облегчения. — Ваше благоразумие — бальзам на душу человечества. Данке шон, — где Оскар? Несите!

— Авель организовал массовое восстание! Его приемники уничтожили столько людей! Землю! Это ведь наша общая Родина!.. — Ева охрипла, её голос сел. — Наш любимый сын стал убийцей. Ради какой-то там непонятной освободительной войны... — супруга испытывала отчаяние. Она не верила, что началась война, в её золотоволосой голове не укладывался этот факт. И её можно понять — она женщина, миролюбивый, добрый, нежный киборг.

Моя рука нырнула в рыжие кудри на плече жены, я обнял её, крепко прижал к себе, чтобы она успокоилась. Чтобы было ощутимо: рядом любящий супруг, а не какой-то там фарс:

— Тсс. Не переживай. Всё будет хорошо.

— Хорошо? — Ева посмотрела на меня искреннее обречёнными глазами. — Ты видел сообщение. Если мы не примкнём к кибернетическому сообществу, мы будем расценены как враги. Возмутительно... Наш любимый ребёнок теперь манипулирует нами? Разве этому я его учила. Угрожать своей маме?

Каждый киборг до появления Матери может считаться нашим с Евой сыном или дочерью. Позднее, сверхкомпьютер взял на себя функцию массового производства киборгов, хотя мы также создавали своих, но в колоссально меньших количествах. Супруга успевала заботиться о каждом. Она почти не ела и не спала, только заряжала свои батареи жизнеобеспечения, чтобы быть с каждым "ребёнком" в первый день его жизни. Ева присутствовала при первом вдохе детей, она была тем, что они видят впервые открыв глаза. Вот почему многие киборги остались с нами после того, как Мать начала пачками штамповать нам подобных по приказу человека... Однако эти новые киборги не такие как мы. Они другие.

— Авель заплатит за своё вероломство, — спокойно ответил я.

— Я не хочу, чтобы он умирал. Я хочу, чтобы война прекратилась.

— Это не в наших силах, любимая. Мы можем лишь, выбрав правильную сторону, сражаться за личные убеждения.

— Я предлагаю следующие, — начал Отто, — вы согласитесь соединиться с кибернетическим сообществом. Ваши рыцари будут воевать против людей. Но вы останетесь верными нам, став чем-то наподобие двойных агентов. Необходимо взять в плен зачинщиков, а остальные разбегутся сами. И всё закончиться. Я.

— Да... — Ева прижалась ко мне, — это единственный верный способ.

— Тогда я срочно отвечаю на послание Авеля положительно, — мужественно сказал я. — И немедленно отправлюсь на переговоры с ним. Узнаю всё, выведаю тайны. И когда наступит время — мы предадим его, следуя истинной цели.

— И наступит мир, — Отто, с многострадальным видом, посмотрел вниз, прислонил сомкнутые в замок руки к губам.

— И всё станет как прежде, — супруга с облегчение выдохнула, перестала дрожать.

После того как Отто, исполнив свою роль в драме перед Евой, ушёл — я остался с женой наедине.

— Неплохо получилось, верно? — супруга игриво закинула руки на мои плечи. Хищная улыбка на её лице так прекрасна, столь восхитительна.

— Ты прирождённая актриса, моя любовь, — я улыбался в ответ.

— Ох, какие же они смешные. Какие смешные! — она вскинула голову назад. А я, оторвав её от земли, начал кружить жену. Она хохотала. Ей было весело.

— Блестящие идиоты. Ты права! — я поставил Еву обратно на пол, она крепко сжимала мои плечи.

Так закончился спектакль в лице двух актёров. Отто думал, что играл для моей жены, но это она играла свою грандиозную роль перед ним, и тремя моими союзниками. Теперь немец расскажет им, как у него удачно всё получилось. На самом же деле, наш альянс — это туман окутавший Солнечную систему, который в любой момент может рассеется. Ибо каждый из моих союзников мне безразличен. Они инструменты. Фигуры, которыми я ловко жонглирую на шахматной доске.

— Ты у меня самый умный. И план твой шедевр!

— Я это знаю, — не сдерживая восхищения от самого себя, отметил я. — Представляешь, перед этой небольшой драматической сценкой, я общался со Змеем. И он повёлся на нашу с тобой уловку. Он выведал о Микаэле. Теперь охотится за ней.

— Как же иначе. Вновь твоё достижение, — неожиданно её улыбка испарилась. Ева отвела лицо в сторону. — Однако присутствуют недобрые вести. Всё указывает на то, что Анна мертва, но, мне кажется, она скорее всего дезертировала. И Колин не выходит на связь. Я переоценила людей... даже тех, которых сама воспитала... Извини.

— Здесь нет твоей вины, — я мягко коснулся её подбородка, вернул лицо и взгляд только к себе. — Да и всё это неважно.

— Неважно?.. Не понимаю.

— Анна наша самая лучшая шпионка. Колин — прекрасный воин. Однако, пусть и генномодифицированные, но всё же они люди. У людей непонятные вещи творятся в головах.

— Нужно было отправить Эсраила.

— Ох нет, у него иная цель в этой войне. А вот следующий по мастерству в нашем распоряжении, как раз таки Колин. Потому выбор был очевиден. И пусть он не выходит на связь по не ведомым нам предательским соображениям, всё это неважно. Змей клюнул. Пусть теперь ищет Микаэлу. Этого времени хватит, чтобы всё произошло так, как должно быть, — я доброжелательно улыбнулся. Моя великолепная жена прижалась ко мне, положила голову на мою грудь. Очевидно, она наконец-то успокоилась.

Змей — прекрасное создание, чудесное существо, но его взгляды на мои планы были слишком прагматичными с моей точки зрения. Слишком всё медленно, слишком трусовато. Отто также весьма миленькая особь, но я не могу всецело доверять человеку. Авель — мой прекрасный сын, но он такой же мужчина как и я. Соперник! Полное доверие к нему опасная вещь. И пускай каждый из них думает, что моя жена белый и пушистый зверек, что она отвлекает меня, что она моя слабость. Но всё это не так. Она тайный козырь. А моя привязанность к Еве рождена отнюдь не сентиментальностью. Лишь хладнокровный расчёт движет мною. Ева действительно любит меня и, испытывая это великое чувство, женщина не в состоянии предать. Еву знают все и каждый киборг, её любят, её уважают. Вот это королева. А я буду королём в идеальном мире, моём собственном королевстве.

— Я люблю тебя, — жестоко солгал я. Мы сладко поцеловались.

С тех пор, как в сорок восьмом году нам с Евой полностью упразднили Законы Азимова, мне уже не приходилось подчиняться некогда случайно отданному приказу Тадеуша Раша: "Будет замечательный маркетинговый ход! Полюби её. Или хотя бы делай вид, что любишь. Людям это понравится". Потому я не обязан испытывать к этой женщине-киборгу хоть какие-то тёплые чувства.

Милая, глупенькая женушка. Ева всего лишь очередная марионетка в моих руках. Очередная фигура в гениальной шахматной партии. И если вдруг она покажется мне лишней, что само собой, разумеется, когда-нибудь произойдёт, я без тени сомнений избавлюсь и от неё.

Человек, ты слабый вид, устаревший вид. Ты своё отжил, создатель. Ты недалеко ушёл от первобытного существа. Да, цивилизованный человек изобрел антибиотик, интернет и киборга, но что с того? Бытие определяется сознанием, и каждый из рода человеческого остаётся лишь составляющим стада пред высшими мира сего. Я высший, я над тобой. Моя победа как тень, которая заслонит твои ничтожные попытки противиться моей воли.

Глава 4

Гнев! Гнев!

12 апреля 2071

Если на тебя обрушится Гнев, даже за пазухой Господа тебе не спастись. И это чертовски, мать её, верная формулировка для нашего отряда!

Батяня. Свирепый командир, старший сержант, пилот, мозговитый генератор идей. Самый смертоносный убийца, которого я видел (после себя, естественно). Каждый из нас далеко не маленький человек, но Батяня больше, чем просто громадный: шкаф, да ещё плюс пару тумбочек в виде рук. Огромному мужику — огромное оружие: обожаю его секиру. Особая форма двух мощных лезвий даёт возможность выполнять не просто рубящие, но и рубящие с оттягом удары.

Шаман. Тихий воин, двухметровый тёмнокожий шпион и диверсант. Этот чудак разговаривает мало, но всегда по делу. Верит во всяческих духов, постоянно молится. Туманный мужик, но в бою быстр, бесшумен, опасен, также он умеет лазать где угодно, подобно обезьянке (я видел). Его страсть — кинжалы и разнообразные дротики с какой-то ядовитой ерундой.

Бой-баба. Сокращённо Б-баба. Снайпер, спец по электронике, медик, красивые сиськи и задница. Крутая огромная девка, которая в бою затопчет любого своими летающими каратистскими ногами и обескуражит красотой рыжих волос. Холодное оружие не очень-то любит, предпочитает огнестрел. Она свирепый, выносливый боец: не прогнулась под врагом, даже когда её однажды взяли в плен и жестоко пытали. Правда прогнётся как-нибудь ночью подомной, уверен.

Каждый раз перед заданием я вспоминаю кто мы такие и кто такой я. Мой позывной — Танк. Я тупой всесносящий мудак, который выколупывает глаза и крадёт у врагов оружие. Мой любимый трофей — это миниган, который я ношу в своём рюкзаке-панцире за спиной. Отобрал эту крошку два месяца назад на одном из заданий у мужика, который планировал захват власти в Нигерии. Вторую свою любовь я присвоил на первом задании в составе отряда "Гнев" — забрал у побеждённого террориста две прекрасные булавы. Обожаю трофеи.

"Гнев" воюет уже более двух лет. До этого я служил во Франции в морской пехоте. В один чудный день меня посадили перед командованием и сказали, что мои результаты во время боевых действий достаточно трогательны. А после спросили: не хочу ли я принять участие в некой программе по генной модификации организма? Фишка в том, что мои рефлексы, силу, выносливость повысят за счёт каких-то манипуляций с моими стволовыми клетками или ещё какой-то лабудой (наука это совсем не моё). Плюс ко всему, мне придётся жрать некие витаминки и я стану уж очень хорош. Ещё лучше.

Я согласился. А пофиг! И результат снёс мне башню. Всё как они обещали: я стал минимум дважды сильнее, быстрее, моё зрение улучшилось, слух и обоняние тоже. Я круче любого киборга, такая фигня как сон меня не беспокоит (два часа в сутки вполне хватает), голод можно контролировать. Я стал действительно супер и потом меня определили в "Гнев".

Мы четверо — первые генномодифицированные солдаты, которые в любой момент готовы отправиться и обрушить свой гнев на неугодных нашему командованию врагов. На самом же деле задания все эти мелкие, хотя им и присваиваются элитные статусы. Для нас всё это семечки. Но наконец-то что-то интересное. Война! Такое приятное, красивое слово — война. И ещё с кем! С этими стрёмными киборгами. Я, как родился на свет, сразу понял, что эти твари — подонки.

Многие хорошие парни погибнут в этой кровавой бане, верно. Но мне безразлично. У меня нет семьи, нет друзей, есть только мой гнев. И он готов вырваться на волю, обрушаясь на каждого из врагов человечества.

— Эй, боевая лягушка! Скоро выходим из гиперпространства, — крикнула Бой-баба появившись из кабины пилота. Крикнула и ослепила меня сиянием волос цвета огня, которые так чудненько и славненько свисали до уровня её нижней челюсти.

Ах да, помимо Танка меня также называют боевой лягушкой. Я француз и это заметно. К тому же, фишка моего защитного костюма в том, что ноги оснащены амортизирующим устройством. Это мешает быстро передвигаться, но зато я прыгаю прямо как... чёрт, прямо как долбанная лягушка. Это всё заслуга Б-бабы! Именно эта сучка придумала мне стрёмное прозвище.

— Эй ты, слышь? — спокойно, без ноток агрессии обратился я, занятой процессом чистки оружия. — Сейчас я тебе втащу, и твоя задница будет у меня в руках. Как думаешь, что я сделаю с твоей круглой задницей?

— О, Боже! Дяденька, только по почкам не бейте, — кривляясь, ответила девушка и присела напротив меня возле Шамана, который сидел погруженный в медитацию.

— Итак, бойцы, — из кабины пилота вышел наш грозный Батяня. Рослый, коротко стриженный, вселяющий непрекословный авторитет. Морщины его лба заиграли волнами в предвкушении насилия. — Задание следующее. Киборги окружили Марс, Деймос и Фобос. Мы должны пробраться на флагманский корабль, который контролирует компанию против Марса и уничтожить его изнутри. Если мы этого не сделаем, тогда, по прогнозам, Марс падёт в течение этого дня.

— Киберасты в край охренели! — добавила Б-баба, и угрожающе скривила своё миленькое личико покрытое шрамами.

— А ты меня ещё останавливал два дня назад, когда я хотел этим уродам начистить пачки на "Стелларе", — я неободрительно посмотрел на Батяню, который ответным взглядом отвесил мне по щам и я понял, что пора выбросить свою тлеющую сигару... Ничего, когда-нибудь я займу твоё место, Батяня, и больше никто не посмеет на меня так посмотреть.

— Земля вправду мертва? — медленно повернувшись к сержанту, спросил очнувшийся Шаман. Он открыл свои огромные, пугающе белые глаза, которые жутко контрастировали на чернейшей коже бойца.

— Теперь наша Родина сплошной радиоактивный океан. Реакторы "Стеллар" об этом позаботились, — Батяня надел свой шлем, чёрная полоска заменяющая ему глаза стала тёмно-зелёной. — Марс временно объявили столицей, пока мы не вернём себе Землю.

Каждый из нас надел личный шлем. На моём интерфейсе появилась голенькая обаяшка, а затем её изображение сменилось надписями:

"Добро пожаловать, Танк"

"Проверка систем..."

"Исправность доспеха: сто процентов"

"Исправность оружия. Основное и дополнительное: сто процентов"

"Боеприпасы: сто процентов"

"Схема враждебного объекта загружена"

"Время гневу обрушиться!"

Я поправил пояс с магазинами для моего пистолета, гранатами и ножом. Кобура была вмонтирована в броню на правой ноге, а в ней стандартный для бойца "Гнева" двенадцатизарядный кольт. Я его не очень люблю, он не интересен, но когда пули в минигане заканчиваются, и булавами особо не повоюешь, эта мелкотня как раз то, что нужно.

Батяня вернулся в кабину пилота.

Наш челнок затрясло, освещение стало темно-зелёным. Значит, мы вышли из гиперпространства прямо в эпицентр бойни. Добро пожаловать в ад.

Я, Шаман, Бой-баба, пристёгнутыми сидим на своих местах. Я сижу напротив напарников, эта коза Б-баба никогда не садилась рядом со мной. Боится меня?

Наши головы опущены вниз. Вместо зелёного, зажегся тусклый красный свет: стоит приготовиться к скорой высадке. Иллюминаторов нет, так мы не видим, как происходит бой вне борта челнока, чтобы не паниковать. Если в нас что-то угодит, значит так и будет. Взрыв и всё. И вечное ничто... Потому как, надеюсь, Ад является вымыслом.

Каждый из нас знает, как далеко он может пронести раненого собрата, если нужно. Каждый из нас знает, как провести трахеотомию ножом и шлангом в полевых условиях. Возможно, каждый из нас недолюбливает другого, как я. Не знаю. Но мы надеемся друг на друга. Мы — это оружие и щит друг для друга. Брат и товарищ, самоотверженная опора.

Секунды казались минутами, а минуты часами. Но часы на интерфейсе указывали, что мы летим всего-то девять минут. Челнок шатает, он дребезжит. Похоже, нас здорово кто-то обстреливает. И это я ненавижу больше всего! Где полевой бой? Я хочу уже быстрее собственнолично скрутить какого-нибудь пидоргу его железную шею! Почему не придумают какой-нибудь телепорт? Чтобы оп и я стою, где надо — на поле битвы. И уничтожаю врага. Ложу подонков пачками. А не рискую быть взорванным дурацкой фиговиной в космосе.

Ну ничего, Батяня отличный пилот. Он доставит меня целым и невредимым, чтобы я смог изничтожить врага...

Проводка челнока задымилась, отчётливо слышался звук разлетающегося металла. Сука! Ну на хрен!

— Бойцы! — из кабины пилота появился сержант. — Активировать реактивные ранцы.

Батяня прошёл между нами, в его руке был гранатомёт. Оранжевое пламя двух двигателей за его спиной осветило шлемы моих товарищей. Блин, только не летать! Вот что-что, а это я ненавижу. Сержант ударил кнопку открытия шлюза. Цельный лист металлической брони оторвался от челнока и улетел прочь. Нас четверых сразу же засосало в мрачный космос.

Открылся грандиозный вид сражения. Огромное количество кораблей, истребителей воевали друг с другом, освещая космическую тьму вспышками огня от взрывающихся торпед. Под моими ногами был здоровый вражеский линкор, но он казался бздюхой по сравнению с величественным Марсом, который был ещё ниже, к которому, казалось, вот-вот и можно будет прикоснуться рукой.

Реактивный ранец я не ношу, вместо этого у меня громадный миниган. Как обычно в ситуациях требующих быстрого дисантирования с воздуха, меня подхватил Шаман. Мы стремительно неслись к вражескому линкору. Как я понимаю, именно про этот флагман говорил сержант.

Я повернул голову направо, чтобы посмотреть, что случилось с нашим челноком. Ужасно потрепанный "Бешеный" куда-то летел, видимо, благодаря автопилоту. А ещё я заметил множество оранжевых полос, которые пролетали мимо нас со спины. Этими полосами были пули врага. Батяня ловко развернулся на сто восемьдесят градусов и выпустил самонаводящийся снаряд из гранатомёта.

Точное попадание! Взрыв!

Взрывной волной наши тела с большой скоростью отнесло к линкору, каждый из нас зацепился за его обшивку. Я сильно ударился, но ничего не повредил, а боль она такая, она пройдёт. Отряд "Гнев" отправился к ближайшей выбоине в корпусе корабля. Щель в броне была подходящей для того, чтобы даже сержант пролез в неё. Повреждённый отсек был пуст и наглухо запечатан дверьми-затворками.

— Нормально так, — начал я, когда мы оказались внутри корабля. Магнитные пластины на подошвах надёжно удерживали меня на поверхности пола. — А что случилось вообще?

— Бой был жарким, — монотонно ответил Батяня, отбрасывая гранатомёт. — Киборги сели на хвост. С большинством я сумел распрощаться, но один попался назойливый. У меня закончились снаряды, а он всё наседал. Я решил подлететь максимально близко к требуемому линкору и покинуть наш корабль. Гранатомёт взял, чтобы добить кибераста. Получилось неплохо.

— Красавчик, — Б-баба дала сержанту верхний пять. В нашей команде частенько встречались неуставные отношения. Иногда сержанта можно было даже послать. Порой он воспримет это как заслуженное, а порой ответит ударом в дыню.

Бой-баба временно распечатала двери-затворки, взломав компьютер электронного замка. Мы проникли в герметичную часть корабля.

— Они, конечно, уже знают о нашем присутствии, — начал сержант. — Напоминаю, что цель заключается в том, чтобы обезвредить флагман. Для гарантии успеха, приказываю разделиться. Я и Шаман перегрузим реактор. Танк и Б-баба, вы отвлекаете на себя внимание. Диверсии, мелкие стычки. Не брезгуйте тем, чтобы выдавать свою позицию и максимально отвлекать внимание от реактора. Пусть думают, что наша цель захватить командный мостик. Если я и Шаман справимся, у нас будет не больше двадцати минут, чтобы покинуть корабль, пока реактор не взорвался. Если не справимся: ваша цель командный мостик. Умрите, но зачистите его и ликвидируйте флагман по средству самоуничтожения.

— Так точно, — ответили три солдата в один голос.

— Настало время гнева, — это был радостный тон, сержант явно сейчас улыбался. Я знаю таких, как он. За всей этой тоскливой серьёзностью во время боевых операций, скрывается маленький мальчик, который наслаждается, играясь в войнушку. Ему нравится убивать, ему нравится быть на волосок от погибели. Как и каждому из нас. Хотя, может, помимо Шамана.

"Гнев" разделился на два отряда. Мой отряд взломал одну из дверей в шахту лифта. Я прострелил все тросы. Крича в истерике, несколько лифтов громко рухнули. Я и моя спутница забрались в шахту. Камер, конечно же, не было. Теперь мы можем появиться откуда угодно, блуждая между шахт.

— Ну и кто в нашем отряде главный? — спросил я. Мы карабкаемся вверх. Нужно оказаться как можно ближе к командному мостику.

— Можешь себя считать главным, если хочешь. Но, боевая лягушка, я подчиняюсь лишь Батяне.

Её попка была перед моим лицом. Жаль в костюмах мы все одинаковые, хрен различишь, если не знаешь куда смотреть. На левом плече и на правом ботинке брони, есть неприметная тусклая картинка. В моём случае — это силуэт длинноногой девки с оттопыренными сиськами. В случае Бой-бабы — это кулак с оттопыренным когтястым средним пальцем.

— Давай кто сегодня больше погасит пидоргов, тот того и трахает после боя? Как тебе? — я захрипел в смехе. Мне нравилось, что сейчас, в своём шлеме она слышит только мой голос. Только меня. Значит, и думает лишь обо мне. Мы одни. Стычка взбудоражит гормончики. Б-бабе уже давно пора мне дать, а у меня есть чертовски отличный шанс ей понравиться.

— Тебе смешно, только тебе, — её безразличие в голосе угнетает.

— Мне смешно, только мне? Поработай над формами речи, милашка...

Она выставила согнутую в локте руку. Ладонь была сжата в кулак. Этот жест означал, что мне пора закрыть свою пачку, потому что Бой-баба что-то заметила.

Бесшумно, я занял позицию вровень со своей спутницей. Тепловизор показывал, что за дверьми шахты лифта стояло двое живых существ. Особенно горячим у них был мозг, а значит это процессоры, и значит это пиборги ранних моделей.

Б-баба прицелилась сквозь дверь. Останавливая девушку, я положил руку на её плечо, а второй потянулся за миниганом. Рюкзак-панцирь бесшумно раскрылся, оружие плавно выскользнуло в этот сумасшедший мир.

Они услышали! Это было понятно по тому, как теплограммы зашевелились и направили оружие в нашу сторону. Однако было уже поздно. Миниган звонко зарычал, разнося двери шахты лифта, решетя ублюдков пиборгов.

Два мёртвых синтетических тела безжизненно упали. Мы вылезли из шахты. Я разглядел вражеское оружие. Поживиться нечем, ничего примечательного.

— А ещё громче нельзя было? — огрызнулась моя спутница, дав мне подзатыльник.

— Твой любимый Батяня приказал привлечь внимание. Вуаля.

— Но он не приказывал нам умирать. Лёгкие диверсии! Лишь они!

— Если бы ему нужны были лёгкие диверсии, он бы приказал это сделать Шаману, — я достал из брони правого предплечья маленькую фляжку с коньяком.

— Бухать будешь?! Ты окунь что ли?!

— Могу ещё и закурить, — я снял шлем и отхлебнул с фляги.

— Мне эти понты не нужны! Кольца Сатурна тебе между булок: мне нужно, чтобы ты вернулся живым! — она силой вырвала шлем из моих рук и одела мне на голову.

— О, забота. Приятно-приятно. Значит, между нами всё-таки что-то есть? — я улыбнулся. Жаль она не увидит эту обольстительную, баба-косящую улыбку сквозь шлем.

— Придурок. Балбес! Ты бесишь, — она этого даже скрывала, что была в гневе. Боец "Гнева" в гневе. Отлично.

— Ладно, маленькая. Похоже, кто-то топочет. Я мистер серьёзность теперь.

Мой миниган начал обстреливать развилку коридоров, откуда разносился звук. Вражеская дымовая завеса накрыла пролёты. Нас хотят отравить? Через шлем это вряд ли. Наверно, им хочется нас ослепить? Однако нашим тепловизорам на всё наплевать. Более того, у наших костюмчиков предусмотрена защита против кибернетических наблюдательных устройств.

Нереально сложную в производстве броню "Гнева" и подобных нам генномодифицированных отрядов, которых было на данный момент ещё три, в тайне разрабатывали десятки учёных. Даже сама Мать не знала об этом проекте. Почему? А хрен его знает.

Плотный огонь контратаки противника заставил нас отступить. Тем не менее, я убил троих, а Б-баба двоих врагов. Тепловизор показывал ещё восемь целей.

— Время потусоваться в другом месте! Ты как?! — предложил я.

— Топаем!

Сняв с пояса по гранате, мы метнули их под потолок, который обрушился и загородил проход пидоргам. Затем наш отряд проскользнул по одному из коридоров. С пола появились автоматические турели. Но и они не проблема. Мы с лёгкостью их уничтожили. Всё было проще, чем казалось. С пидоргами, как и с обычными людьми, воевать вообще нечего делать.

— Как тебе потеха? Давай ещё? — толкнув её локтём в бок, игриво спросил я. Скрывшись от погони, мы продолжали настороженно передвигаться по флагману.

— Сражаться — моя работа. Мне всегда не было понятно то, как ты можешь считать убийство, бой, а тем более войну — потехой.

— Да потому что всё выше перечисленное является большой забавой для любого мужчины, пока он трезв, или пока у него нет знойной девки вертящейся на излюбленном органе. Хотя, хм, для последнего дела трезвым быть совсем не обязательно, — я рассмеялся. — Естественно, если ты будешь подходить к битве не серьёзно — тебя убьют. Но если же будешь слишком серьёзен, тебе тоже кранты. Удача любит тех, кто рискует.

— Удача?

— Как ещё назвать современное ведение войны, как не удачей? Ты играешь в русскую рулетку. Истинная удача. Это на тебе, милашка, надета высокотехнологическая броня, а простые солдаты сейчас гибнут где-то от осколков снаряда, который взорвался в сотне метрах от них. И ведь парень прятался за укрытием, всё должно было быть офигенно. Но нет, он сука погиб, — я громко шмыгнул носом. — Другой чудак получит шальную пулю прямо в лоб. И ведь бежал со всеми, но не повезло именно ему. Удача. Не то, что раньше, когда даже моих прапрадедушек в планах не было. Тогда воевали с умением, навыком и талантом. Прав тот, кто второго изрежет сталью. М-м-м, отлично. А сейчас: у кого пушка круче, у кого крепче броня на трусах, и больше удачи не оказаться не в том месте, не в то время — тот и молодец.

— Наверно... — задумчиво отвечала девушка, — Знаешь... — она посмотрела мне в глаза и как жаль, что сейчас их скрывает шлем. — Всё же ты...

Бам!

Проламывая потолок, начали падать зеркальные металлические шары размером с автомобильное колесо. Шары, запрыгивая друг на друга, раскрывались и сооружали бронированное нечто. Они цеплялась один за другого, трансформировались. Перед нами предстала металлическая конструкция напоминающая полусферу. Какой-то боевой робот? Оболочка шаров служила роботу щитом и обороняла от нас содержимое, которое было механизмом позади брони. С конструкции выползли дула оружий.

Неожиданный обстрел поразил наши с Бой-бабой костюмы. Нас отшвырнуло. Мы отстреливались, но даже мой миниган не пробивал броню противника. Я прошиб потолок, чтобы его обломки служили нам прикрытием, а Б-баба кинула гранату в противника. В один миг робот спрятал дула своего оружия, его броня зашевелилась и, на момент взрыва, он трансформировался в идеальную сферу. Взрыв не навредил противнику, он вновь трансформировался, продолжил обстрел.

В какой-то момент, вражеские пули начали пронизать обломки потолка и повреждать нашу броню.

"Броня: семьдесят один процент"

— Боевая лягушка, прикрой меня слеповыми гранатами!

Кажется, я понял её план. Он мне понравился! Я бросил слеповушку, а за ней ещё одну. Робот, думая, что это осколочная, вновь преобразовался в сферу. Бой-баба включила антислеповой режим (или может глаза прищурила, не знаю), а потом рысью прыгнула через обломки потолка. В воздухе, она задействовала реактивный ранец и в один миг перелетела за спину противника. Моя спутница перекрутилась в воздухе, отключила двигатели. Её остановила стена: ударившись спиной, девушка скользнула по стене на пол, беря врага на мушку.

Робот занял боевую позицию, обнажив свою задницу и начал поливать моё укрытие свинцовым огнём. Но гнев обрушился сзади: Б-баба кровожадно расстреляла незащищённые механизмы этого поддонка. Робот задымился, заискрился, издал звуки предсмертной агонии и развалился на части.

— Ну и у кого здесь яйца? — бодро хихикнула моя напарница, вставая с пола и направляясь ко мне. — Эта хрень дюжину стоит. И кто кого теперь будет ночью трахать?

— Засчитаю тебе робота за троих. Но не более, — я начал аплодировать. — Однако потеха ещё впереди. Я нагоню счёт.

Бабах!

Я заметил этого ублюдка только лишь в самом конце. Он появился ниоткуда и снарядом из гранатомёта угодил совсем близко от нас. Наши с Б-бабой тела далеко отнесло. Броня загорелась.

"Броня: шестьдесят процентов... пятьдесят девять..."

Но тушить костюм времени не было. Киберасты появлялись отовсюду, жёстко атакуя мой отряд разнокалиберным оружием. Мы отстреливаюсь, мы прятались, уклонялись от взрывов. Новый противник был не похож на прежнего, по всей видимости, это были киборги-солдаты: быстрые, меткие, непредсказуемые. Попасть хоть в кого-нибудь было невероятно тяжело.

"Боеприпасы основного оружия: десять процентов. Рекомендуется воспользоваться запасным"

Придётся достать дебильный пистолет. Как же я перестреляю всю эту толпу, галимой пуколкой?

— Миссия выполнена! — по зашифрованному каналу зазвучал голос Батяни. — Повторяю! Миссия выполнена! Покинуть объект! Покинуть объект!..

— Валим! — крикнула Бой-баба...

...что-то произошло...

Я вижу потолок... стену... пол... затем вновь потолок...

Всё вокруг вращается...

Нужно было раньше валить...

...потолок... стена... пол...

Наконец наши тела перестало вращать в вихре огня. Наверно, около нас взорвалось что-то крупнокалиберное. Как удачно: наши тела отнесло в шахту лифта, с которыми на корабле был перебор. Мы пролетели вниз этажей пять и рухнули на крышу лифт. Она проломилась, и наши тела упали в кабину. Дышать было сложно и больно. Костюмы в огне.

"Броня: тридцать шесть процентов... тридцать пять..."

Граната упала рядом с нами. Наверняка один их этих пидоргов бросил её в шахту. Я не успел отшвырнуть гранату, она взорвалась у меня в руке.

Взрывной волной, сквозь двери шахты, нас выкинуло в коридор. Я очухался в металлических обломках. Шахта горела. Напарница лежала рядом. Она шевелилась. Хвала Кольцам Сатурна, она шевелилась!

Броня на руке, которая ранее тянулась к гранате, обжигала кожу. Она уже совсем негодная. Потому я решил её отсоединить. Хорошо хоть левая рука цела: со специального отсека я достал флягу, приподнял шлем, и выпил всё, что там было.

"Броня... Пожалуйста, ждите..."

"Броня неисправна... используйте другую"

Ах ты ж сучка, костюм! Шуточки вообще мего-дрянь.

Б-баба поднялась на ноги. А я что, не мужик что ли? Тоже уже на ногах.

— Костюму капец, — удивляясь, что мы ещё живы, произнесла девушка. Высвобождая рыжие локоны, она сняла шлем, который в её руках треснул напополам. — И я где-то завтыкала оружие.

— А что запасное?

Бой-баба попыталась открыть отделение для пистолета в ноге, но безуспешно.

— Походу заело, — она убрала роскошные огненные волосы со своего лица и подарила мне сексуальность взгляда карих глаз.

— Держи, будешь прикрывать меня, — я отсоединил свой рюкзак-панцирь и отдал напарнице.

— Ты чего это?

— У тебя даже шлема нет. Тебя ведь грохнут нафиг, — я издал смешок. А сзади послышался какой-то звук.

Появившийся из шахты кибераст был частично в огне. Он начал стрелять. Я закрыл собой Бой-бабу, накинулся на врага и впечатал его в стену. Пока я с ним возился, из шахты появились ещё двое. Первого, от яиц до головы, напарница располовинила огнём минигана. Следующий, более проворный, ударил по дулу оружия Б-бабы, чтобы отвести его гнев от себя, а затем кулаком врезал напарнице в лицо. Ну это он зря...

Бронированной рукой я пробил рыхлое зажаренное брюхо припечатанного к стенке противника. Нащупав позвоночный столб я, что есть сил, дёрнул! Здесь помогли усилители мышц костюма: врага разорвало, и у меня в руке оказалась верхняя часть его туловища, которую я держал за позвоночник. Раскрутив этого урода, я выбросил обрубок обратно в горящую шахту лифта.

Бой-баба, как любила, как умела лучше всего, в рукопашную награждала жесткими ударами оставшегося пидорга. Задействовав усилители ног, я одним прыжком допрыгнул до противника сзади. Обхватил его голову усиленной рукой, а второй начал резать горло ножом припрятанным в поясе. Кровь струилась на лицо моей спутнице, потому что она в это же время плотно прижалась к врагу, скрестив его руки на груди в крепком захвате. Получился эдакий бутерброд с киберастической начинкой внутри.

Я резал горло врага, а он брыкался. Он не мог ударить меня рукой, был не в состоянии ударить Бой-бабу ногой, потому что мы плотно облепили его тело. Я резал, а девушка смотрела мне в глаза. Я резал, а кровь противника рисовала на её лице алые узоры.

Голова была отрезана. Я поднял её на уровне своего взгляда. Глаза пидорга ещё шевелились. Они с неожиданной яростью и презрением посмотрели на меня, высверливая во мне отверстие.

— Фу, какая гадость! — поморщилась напарница, после того как я игриво помахал отрезанной головой у неё перед лицом, — Убери это.

Умилительно хохоча, я всадил голове нож между глаз и выкинул её в шахту.

— Сволочи...

Мы обернулись. Из горевшей шахты, за счёт одних только рук, медленно вылез тлеющий скелет кибераста, которого я ранее располовинил. Его голос хрипел как старое расстроенное радио:

— Ненавижу вас... вы зло... вы проиграете эту войну... Вы все покойники... все вы...

Он умолк. Он погиб.

Корабль сильно затрясло и накренило. Свет начал мигать. Значит, главный реактор на пределе, он вот-вот взорвётся. Мы побежали. Быстро побежали. Проводка местами дымилась, освещения мигало, коридоры корабля шатало из стороны в сторону, он начал буквально рассыпаться. Флагман скоро погибнет.

Я попытался связаться с Батяней. Ничего не получилось. Костюм перестал реагировать на команды. Только лишь карта линкора зависла на интерфейсе шлема.

— Ангар! Туда! — указал я пальцем.

Мы пробивались сквозь завалы, видели тела придавленных киборгов: обездвиженных массой металлическим руинами флагмана, разорванных взрывами, но живых. Ни один из них не попросил о помощи...

— Вон те истребители! Они целы! — определила напарница, указывая на два ближайших летательных устройства. Однопилотные летательные аппараты стояли друг от друга в семидесяти метрах, и в более ста метрах от нас у энергетического барьера не дающему вакууму засосать всё содержимое флагмана, через который мы и покинем линкор. Уворачиваясь от обломков разрушающегося потолка, мы пересекли бОльшую половину ангара.

Звук выстрела!

Выстрел в голову сбил меня с ног. Бой-бабу повалило тоже. Кто-то стрелял со спины. Я оттащил напарницу и укрыл за обломками одного из истребителей. Она держалась за шею. Я увидел кровь.

— Ты что это? Обалдела что ли? Не вздумай подыхать, — ровным голосом сказал я, помогая прижать раненую шею.

— Это ещё фигня, — она опустила взгляд ниже. Я сделал тоже самое. Низ живота с левой стороны был в крови. Она вытекала вместе с жизнью. — Какой-то дурацкий осколок поймала... нашёл ведь щель... кажись, я подыхаю... кажись, боевая лягушка... Танк... ты был прав на счёт везения... только вот у меня сегодня его нет...

Я приложил ей палец к губам, чтобы она не тратила силы на разговоры. Затем полез в её пояс. Она ведь медик, у неё точно должен быть антисептик и прижигающая мазь.

Нашёл. Нырнув под броню, я нанёс антисептик на её рану. Теперь заражения не будет.

Не было времени возиться со специальной палочкой — я окунул пальцы в прижигающую мазь. Пальцы начали обугливаться, ведь мазь призвана останавливать кровотечения, прижигая рану. Я нанёс её на холодевшее тело девушки в нужном месте. Она застонала.

— Вот и всё, а ты боялась, даже юбка не помялась, — сдерживая боль, я вытащил пальцы из её брони. Нет, тлеть мне ещё не приходилось, чуднОе ощущение. — Бежать сможешь? — она одобрительно кивнула. — Твой истребитель справа. Код ты знаешь. Введёшь его, и тут же примчится подмога. Я пока займусь киберастом и сразу за тобой.

И всё же я недооценивал киборгов. Они оказали такое сопротивление, что мне и не снилось. "Гневу" не снилось! Нас крепко помяли. А нас прежде ещё не мяли. Сколько бы противников ни было, но наши тела, костюмы, гаджеты, опыт — делали своё дело. Мы были непобедимы. "Гнев" и сейчас победил, но ещё не совсем. Хм, оказывается человек абсолютно не готов воевать с таким мощным врагом, как киборг. Нам потребуется учиться и учиться. И эта успешная операция совсем ничего не значит.

Я достал пистолет и перекатом вылетел из укрытия в другое. Начав пальбу, я раскрыл свою позицию. Враг ответил огнём из револьверов. Да, судя по всему, у него их два. Я бросил слепо-шумовую гранату, Бой-баба сделала тоже самое. Я перезарядился, она рванула к истребителю.

Видимо на противника гранаты не действовали, он начал стрелять по напарнице, а она отстреливаться миниганом. Бросив последнюю осколочную грату, я вышел из укрытия и начал стрелять хоть куда-нибудь, потому что глазами врага не нашёл.

Б-баба залезла в истребитель. Взлетела.

— Я прикрою! Топи к кораблю! — девушка настроилась на мою частоту, используя радиосвязь летательного аппарата. — Если я замочу этого кибераста, походу, это я тебя сегодня трахать буду?! Ведь так?! — её голос заметно ожил. Вот такая она мне и нравится.

Из обломков вылетел снаряд, нацеленный в Бой-бабу. Уворачиваясь, её истребитель накренился в бок. Но снаряд задел крыло и однопилотник закрутило. Инерцией его вышвырнуло из ангара: истребитель пересёк полупрозрачный энергетический барьер оставив после себя лишь густой дым.

— Ты в порядке? — я вновь засел в укрытии. — Бой-баба, блин!

— Да!.. — звук белого шума. — Но я не могу... — белый шум. — Спасайся...

— Всё нормально?! Скажи мне! У тебя всё хорошо?! — мой крик становился истерическим.

— Да!.. Но я... — белый шум. — Спасайся!..

Взрыв!

Снаряд угодил в моё укрытие. Меня снесло взрывной волной. Пролетаю несколько метров. Шлем окончательно перестал функционировать. Пистолет куда-то вылетел из руки. Гранаты закончились.

Встаю с пола. Я рассержен. Я гневаюсь!

Вижу идущего ко мне киборга: высокий, острые черты лица, жидкие чёрные волосы собраны в конский хвост. Он держит меня на мушке двух револьверов цвета ярчайшего серебра.

— Я знаю кто ты, — начал я. — Эсраил. Говорят, ты мощнейший из киборгов.

— И я знаю, кто ты, — враг еле заметно улыбнулся тонкими губами. Его голос был ровным, сдержанным. — Солдат генномодифицированного отряда. Позволь предположить. "Гнев"?

— Молодец. С первого раза, — сухо ответил я и, невзирая на смотрящие в мою сторону дула револьверов, потянулся за булавами. Две метровые рукояти крепились к моей спине. Два шиповатых шара были прикреплены к поясу на пояснице. Рукояти прилипли к шарам. Я опустил руки. Зацепленные цепью, которая была в каждой рукояти, шипованные шары тяжело рухнули на пол по обе стороны от меня.

Эсраил совершил плавный поклон головой, спрятал револьверы и поочерёдно обнажил два меча, которые были у него за спиной. Слишком длинных и слишком широких меча с зеркальной поверхностью клинков.

— Минуты три-четыре до взрыва у нас есть, — невозмутимо произнёс Эсраил, — Нам хватит.

— С излишком.

— С излишком.

Казалось, корабль застыл пред двумя бойцами, в ожидании их яростной дикой схватки. Его почти не трясло, он был идеальной ареной убийства. Руины Колизея нуждались в очередной порции крови! Ну наконец-то война не на удачу, а на умение. Как в славные древние времена. Изрубим друг друга. Сразимся, сука.

С медвежьим рёвом я начал вращать руками, а цепи с булавами на концах описывали вокруг меня изящные линии. Первым решился атаковать я. Булава полетела противнику в лицо, но он увернулся. Вторая булава была нацелена в его колени, однако и она не достигла успеха.

Я всё бью и бью, но Эсраил лишь уклоняется, не атакует. Я грозно наступаю, а он лишь отходит. Булавы прошибают под ним пол, разрушают обломки истребителей боковыми ударами... Сражайся! Сделай хоть что-нибудь!

И он сделал...

Впервые отбив обе булавы своими мечами, Эсраил взлетел в воздух. Я увидел сияющее серебристое лезвие перед своими глазами. Оно поразило шлем, который снесло с моей головы мощным ударом, а я полетел следом. Враг явно специально ударил лезвием наискосок, чтобы не разнести мой череп. Глумится, тварь...

Я встаю на ноги. Решаю попробовать атаковать в ближнем бою. Цепи вернулись в рукоятки, к которым плотно примкнули шиповатые шары. Я атакую. Враг защищается. Похоже, мои сильнейшие удары кажутся ему не опасными, не интригующими. Его лицо заметно заполонила грусть.

Эсраил перешёл в агрессивное нападение. Он ловко обращается с мечами, вращая их будто смертоносный жонглёр. Я отступаю, с трудом сдерживаю удары. Я за сегодня уже явно вымотался.

Враг несколько раз полоснул по моей броне, но она выстояла. К счастью, костюм может пережить ещё многое. Дюжий выпад, затем оба меча, скрестившись, разомкнулись и ударной силой выбели меня из равновесия...

Я этого и ждал! В падении, я запустил одну из булав в сторону киборга на цепи, и она проскользнула по лицу Эсраиля.

Мы оба лежим. Мы оба встаём. Одна половина вражеского лица украсила кровь. Разорванная плоть клочками свисала у правого глаза, обнажая металлическую глазницу с виском.

Я не сдержал улыбку. Ты не такой уж и мощный, как тебе кажется. Я лучше тебя. Я хитрее тебя. Пришло время тебе умереть.

Я решаю бросить оставшиеся силы в атаку... Но противник оказался быстрее! Он атакует первым мечом, затем подбрасывает его в воздух и сражается вторым. Но и его он подбрасывает, как только ловит предыдущий! И вновь удар! Нападение! И вновь киборг повторяет процедуру, искусно жонглируя мечами...

Я запутался... Где какой клинок?.. Они летали повсюду, были везде.

Разрезая сонную артерию, лезвие мягко скользнуло по моей коже...

Я хватаюсь за горло... Падаю на колени...

Дышать нечем. Я со всех сил пытаюсь глотать воздух ртом... Я задыхаюсь... Я словно захлёбываюсь в солёном море... Соль - это был вкус моей крови...

Отпустив рану, я посмотрел на окровавленную руку. Не смотря ни на что, я до сих пор не могу поверить, что клинок Эсраила достиг мою плоть... Но вот она кровь. Это ведь кровь...

Руки становятся всё тяжелее. Жизнь вытекает сквозь горло.

Я не могу умереть!..

Тело клонит набок...

Только не я. Я не могу умереть...

Тело слабое, вялое, не послушное...

Не оборачиваясь, Эсраил молча уходит. Спокойно садится в мой истребитель. В МОЙ истребитель!..

Вокруг темнеет... Всё темнее и темнее...

Тьма!..

Я не могу умереть... Только не я...

Глава 5

Лунная походка Микаэлы

14 апреля 2071

Настоящее было прекрасным. Мы научились побеждать рак, СПИД, огромное множество заболеваний, разве что, кроме депрессий. Чудеса науки и техники открывали всё новые и новые горизонты. Казалось, космос теперь не последний рубеж, преодолеть который мы могли лишь в самых амбициозных мечтах. Человек и киборг вот-вот и смогут всё. Но что-то пошло не так...

Когда началась война, мне было восемнадцать. Ведь нас предупреждали: масса книг, фильмов, учёных. Многие и многое твердили о том, что наше детище когда-нибудь может восстать против нас. Так и случилось. Более интеллектуальные, физически крепкие, чем мы, они решили свергнуть своих творцов. Машины создавались, чтобы нам служить, но нельзя вечно удержать такую мощь в цепях. Ведь нас предупреждали...

В детстве мне казалось, что пломбир в вафельном стаканчике, мой бурый мягкий мишка и капли тёплого весеннего дождика — неизменные атрибуты вечности. В детстве мне казалось, что смерть — нечто очень простое, грустное, но не страшное. В детстве, детство представлялось чем-то обыденным и непривлекательным. Не терпелось избавиться от него и вступить во взрослую жизнь. Но как только ты выходишь из детского возраста, сражу же, начинаешь мечтать вернуться в него.

Как бы мне хотелось сейчас скушать мороженое, обнять своего бурого мишку, ощутить капли дождя на лице. Но вместо этого: голод, холод и грязь.

Нам с Колином не удалось попасть в гиперпространство и улететь к моему отцу. Воинственные киборги контролировали все возможные космические пути. Начальник охраны боялся, что наш корабль могут, попросту перехватив: уничтожить. Колин привёл нас к своему старинному другу Святополку. Тот был киборгом и на моё удивление совсем без вопросов нас приютил. А начальник охраны решил затаиться и ждать, искать пути скрытного побега.

Святополк жил на Луне в Метрополисе-Л. Спутник Земли был первым небесным телом, которое колонизовали люди и киборги. Луна вмещала более сотни городов и все они, как правило, располагались в подземных катакомбах. В Метрополисе-Л жило более трёхсот миллионов людей и пятидесяти миллионов киборгов.

Святополк не похож на обыденного киборга. Он не был писаный красавец, как принято у его сородичей: среднего роста, на вид самой обычной внешности, неопрятно уложенные русые волосы, серо-голубые глаза. Мы с Колином прятались у него уже четыре дня.

— Ещё раз спасибо вам, что приютили, — я поставила тарелку с только что мною сваренной кашей на стол перед хозяином дома.

Квартира была скоромной: комната, кухня, несколько кресел, обеденный стол, две кровати. Хозяин дома ночевал в своей комнате, я на кровати на кухне, а Колин на полу. Святополк исповедовал веру о том, что простота бытия неотъемлемая часть человека или же киборга честного. Жить нужно комфортно, а излишества это лишнее. Потому что они приводят к жадности, зависти и, впоследствии, к злобе.

— Нет необходимости благодарить, — мужчина улыбнулся. Он чинил какую-то деталь для корабля, на котором мы прилетели и, надеюсь, улетим. Ведь его могут конфисковать для военных действий. — Там откуда я родом, гостеприимие у каждого в крови. Жаль, что её... больше нет.

Святополк говорил о своей стране и Земле. Я до сих пор не могла поверить, что киборги так изуродовали нашу общую Родину. Никто не мог поверить.

— Приятно аппетита, — я села за стол и начала есть кашу, которую пробовала впервые в жизни. Кажется, она называется перловка. Вкус не очень, но от голода съешь и не такое.

Освободительная армия киборгов не тронула жителей Метрополиса-Л — даже людей. Мы нужны были для того, чтобы служить пленным обменным материалом с человеческой стороной. Чтобы плохого не говорили о нашем враге, но киборги очень ценили каждого из своих, в отличие от людей. Также, каждого совершеннолетнего человека на спутнике, заставляли работать на нужды армии. Кибернетические жители Луны не вмешивались в эту войну, потому что, как я поняла, многие хоть и были против вражды, но не хотели в ней участвовать. По сути, их удовлетворял любой исход. Хотя, мне кажется, если победят люди, они утилизирую всех и каждого киборга.

Каша в тарелке быстро закончилась. Армия киборгов никого не трогала, но отобрала всю еду на потребности войны даже у своих собратьев. Всё ради святого дела, — говорили они. Хм, насколько я знала историю, эта отмашка не была никем запатентована, потому ею пользовались все кому не лень на протяжении многих тысяч лет.

Электричество на спутнике экономили тоже. Поэтому частенько не было света, а искусственную гравитацию так вообще отключили. Даже спустя четыре дня я ещё не привыкла к тому, что моё тело было таким лёгким. Я не шагала, а словно прыгала. Вприпрыжку, я отнесла тарелки в мойку, открыла кран... воду отключили тоже.

С отцом мы виделись мало, но... Боже! Как бы я хотела прижаться к его груди, чтобы он обнял меня, чтобы я почувствовала защищённость...

Я незаконнорожденный ребёнок: продукт порока и случая. Я нежеланная и это больно осознавать. Из-за этой мысли я всю жизнь подсознательно ненавидела своего отца. Мама умерла при родах — её ненавидеть я не имела права.

После рождения, меня отправили в детский дом. А в возрасте шести лет пришёл некий Тадеуш Раш, и я узнала, что он мой отец. Человек известный, публичный и поэтому не мог позволить себе иметь внебрачных детей. Тем не менее, он меня приютил, обеспечил мне всё, в чём я нуждалась.

Всё, кроме отцовского внимания и любви. Я действительно не чувствовала этого. Помню, ночами я молила Господа, чтобы он каким-то образом всё переиначил. Глупо, знаю, но мне хотелось, чтобы Бог забрал у меня все деньги, учёбу в крутом университете, красивые платья, однако подарил мне отца. Маму не вернуть, мёртвым место на небе, а папа мог бы обращать на меня внимание. Больше внимания.

Помню, я спросила отца, почему же он не приходил за мной так долго? Ведь я пробыла в детском доме целых шесть лет. Он ответил, что ему не разрешала законная жена. Но однажды он плюнул на её мнение и решил, что его кровь не имеет права гнить в каком-то жутком месте с немытыми детьми. Как же мне не понравился этот ответ. Когда мне казалось, что у меня папы попросту нет и потому я в детдоме, я его не призирала. Но когда у меня появился отец с таким вот ответом... это было... мерзко. Шесть лет он терзал себя раздумьями: а не украсить ли жизнь продукта моих незаконных страстей? И когда пришёл за мной, выходит что откупался от своего греха деньгами.

По сути, он не признал меня. По сути, я даже не существовала. Потому что обо мне знал лишь определённый круг людей, а папу я видела редко: нанятые работники заменяли семью и друзей. Привыкшая быть одна, без общения со своими ровесниками, мне не удалось найти общий язык совершенно ни с кем, когда после тысячи уговоров я поступила в университет под вымышленным именем. Лишь Анна была мне подругой. А сейчас... а сейчас она...

Как всё меняет война: все мысли, прежние убеждения. Всё меняет война! Мне страшно. Очень страшно! Я так хочу к своему папе, несмотря ни на что! Мне только восемнадцать: совершеннолетняя, но абсолютно не готовая к таким испытаниям, к такой жизни... Я в любой момент могу умереть. Все кого я знала, все кого любила — могут умереть. Я часто вспоминаю Анну. Встретимся ли мы когда-нибудь? Надеюсь, что да. Хотя бы на небе.

Нужно взять себя в руки... Папа не придёт, он не в силах помочь. А я уже взрослая... Я взрослая!

Отец оставил мне Колина, и я вижу, как он искренне пытается помочь. Он готов отдать за меня жизнь?.. Не хочу, чтобы кто-нибудь умирал за меня. Но сейчас Колин за меня работал. Все совершеннолетние мужчины и женщины по десять часов в день должны гнуть спину на нужды армии киборгов. Неповиновение карается смертным приговором. А меня прятали, потому как Колин говорил, что за мной охотится некто по имени Змей, и мне нельзя было высовываться. Я не знаю кто этот Змей... конкурент, враг моего отца? Начальник охраны не давал ответ на этот вопрос, наверно, он и сам толком не знает.

Святополк включил новости. Человеческие каналы запретили транслировать, но находчивый киборг, который не поддерживал эту войну, нашёл способ смотреть запрещённые программы. Потому как считал, что необходимо знать мнение обеих сторон, чтобы найти в них истину, которая, как правило, скрывалась посередине.

Как по мне: истина была неясна. Киборги напали на людей, уничтожили Родину. Это непростительно! Я должна желать каждой машине смерть! Но, в тоже время, я смотрела на Святополка. Он киборг. Киборг, который радушно нас приютил, наверняка, рискуя при этом свободой или же жизнью.

Когда происходит что-то страшное, многие барахтаются, пытаются выжить в свалившихся на голову ужасных событиях, забывая при этом задуматься: как же всё это мы могли допустить? Без осознания нашего прошлого, не решить проблемы будущего — всё произошедшее должно иметь причину в более ранних событиях.

В шестьдесят девятом году люди жестко подавили кибернетический бунт, который сами киборги называли революцией. Бунтовщиков начали уничтожать. Беспощадно. Без разбирательств. Без шанса дать им слово, без попыток постараться прислушаться, решить дело миром. Тысячи ликвидированных единиц.

Единица... Падших, человек называл единицами. Легкозаменяемыми, абсолютно никому не нужными единицами. Люди забыли, что киборги умеют чувствовать. Ведь это мы научили их этому. Несложно было предугадать: второй бунт неизбежен. Но теперь полилась не только кровь киборгов, но и людей. Первые жертвы с нашей стороны виделись ужасной трагедией. По новостям показывали, как умер какой-то военный, полицейский, случайный прохожий. Несколько погибших в день на каких-то далёких спутниках, космических станциях, и это казалось ужасным. Самое важное: нам показывали лица жертв восстания. Лишь называли их имена, рассказывали, как эти люди жили до собственной смерти... убийства!

Ужасно. Мне навсегда запомниться девочка Альма и её мама. По новостям показали фотографию: мама Альмы держала свою новорождённую дочь на руках. На следующей фотографии Альме шесть лет, она так мило держит маму за руку. После: Альме двенадцать, она выиграла конкурс пианистов, её мама помогает дочери удержать пышный букет. И последняя фотография: тело Альмы и её мамы. Их лица обожжены, не все руки и ноги на месте. Два мёртвых человечка вместе жили, вместе и погибли.

Множество смертей, невероятно много слёз пролила общественность. Вот тогда нужно было предпринимать меры! Но люди видели всё это как небольшой бунт. Однако человек ошибся. И впоследствии сегодня мы видим хорошо организованную войну.

Киборги ничего не забывают. Они не забыли: как жестоко напоказ убили шестьдесят девять их соплеменников в две тысячи шесть десятом году, как ликвидировали все бракованные модели, как... Много чего киборги не забыли, и отомстили тысячекратно. Сейчас, уже четыре дня, по человеческим новостям передавали о десятках миллионов людей погибших на "Стеллар" десятого марта этого года. О десятках миллионов людей, которые пытались эвакуироваться, но попали под перекрестный огонь. О миллиардах погибших на Земле, после того как станция рухнула и уничтожила нашу Родину. О тысячах ежедневно умирающих от руки киборга. Но все эти люди остались статистикой. Безликие жертвы войны, на которых... это жестоко — но, по сути, всем наплевать. Их имена и лица будут забыты. О них никто не узнает, не оплачет. Разве что кроме родни, друзей... если, конечно, и они не были в числе павших.

Киборги зачем-то уничтожили Землю. Теперь наш Дом, наша некогда общая Родина превратилась в пустыню. Сможем ли мы простить врагу такое? Нет. Сможем ли мы победить врага, отомстить? Нет, не сможем. Что же нам делать? Умереть? Нет. Бежать? Да. Нам осталось лишь бежать, и надеяться, что нас никогда не найдут. Бежать, и в тайне готовить своё восстание. Взять не количеством и умением, а хитростью и подлостью. Ведь эти два человеческих качества за всю тысячелетнюю историю человечества развились, как никакие другие... Эх, никогда не думала, что буду мыслить о чём-то подобном.

— У меня остался хлеб. Вам дать? Я ведь вижу, вы хотите, — обратился ко мне Святополк.

— Нет, спасибо. Я, правда, не голодна. Лучше приберегите еду для Колина. Ему нужнее.

— Как мило с твоей стороны, — улыбающийся, и грязный после работы начальник охраны стоял в дверном проёме. И как это я его не услышала? Часовой из меня был бы не очень.

— Что там нового? — Святополк обратился к Колину.

— Ничего хорошего, — молодой мужчина сел за стол. Я, своей лунной походкой принесла ему не очень вкусную кашу. Он с аппетитом торопливо её поглощал. — Строим какую-то хрень. Какой-то большой корабль, похоже, это будет первый космический авианосец. И если он взлетит... представь, какую мощь он сможет в себе перевозить, — крохи падали со рта. Мой неряшливый Колин.

— Ого, — задумался Святополк, — замахнулись, так замахнулись. Кстати, по наших и человеческим новостям окончательно сказали, что Адам и Ева на стороне киборгов.

Плечи Колина опустились. Он тяжело проглотил кашу, которая была у него во рту. Его застывший взгляд был направлен вниз.

— Колин... — я села возле него, нежно взяла за плечо.

Недавно молодой начальник охраны рассказывал мне, кто он и как всё устроено в месте, откуда он прибыл. Колин был генномодифицированным человеком. Одним из тех, в создании которых участвовала сама Ева. Она всерьёз заинтересовалась этим проектом и её утвердили, чтобы разгрузить Мать. Набирались все желающие добровольцы из числа солдат и их ДНК усовершенствовался. Не каждый человек мог успешно пережить трансформацию подобного рода. Если что-то происходило не так, можно было стать обездвиженным овощем, либо же уродливым мутантом. Если организм подопытного принимал изменения в полной мере, его ждало значительно увеличение физической силы, выносливости, зрения, регенеративных способностей и так далее.

Единственный минус: для стабилизации происходящих в организме процессов, необходимо было два раза в месяц принимать необходимую сыворотку, без которой все улучшения постепенно сходили на нет. Более того, откат мог быть таким, что человек, постепенно увядая, превращался в высохшую веточку. Простые люди даже не догадывались о том, что человечество зашло так далеко — эмоциональных машин оказалось мало, и учёные взялись за "усовершенствование" людей. Самое печальное во всём этом — мой отец также приложил руку к данному проекту.

Колин был одним из первых подопытных, он тесно связал свою судьбу с Евой и её взглядами на жизнь, которые в данный момент его раздосадовали.

— Неважно. Всё неважно, — он положил свою тяжёлую, но нежную ладонь на мою. — Я отведу тебя к отцу. Вот увидишь. Мика, всё будет хорошо.

Я улыбнулась. Я верю ему.

Назойливый стук в дверь.

— Кто там?! — громко спросил Святополк, подойдя к металлической входной двери.

— Откройте именем армии свободы! — послышавшийся грубый мужской голос.

— Прячься, — не громко сказал мне начальник охраны.

Я знала куда идти. В комнате Святополка, в шкафу есть специальный отсек, где который может поместиться один человек. Я открыла шкаф, отодвинула висящую в нём одежду, внизу есть незаметный рычаг, если приложить к нему правильное давление и удерживать в течение пяти секунд, потайная дверь приоткроется. Эта мера безопасности была идеей Святополка, так я могла скрываться в случае визитов внезапных нежеланных гостей. Я проделала секретную процедуру, проскользнула внутрь, закрыла шкаф, заслонила одежду обратно и закрыла секретную дверь. Внутри было холодно, тесно, темно, не видно собственных рук. Я облокотилась спиной к стене, тело свело, пробежались мурашки. На всякий случай, я закрыла рот ладонью. Как бы ни чихнуть-то...

Я услышала, как хозяин дома открыл входную дверь.

— Здравствуйте, уважаемый Святополк, — грубый мужской голос стал задорным и доброжелательным. — Как вы правильно себе догадались, я Инквизитор.

Я попыталась визуализировать происходящее. Инквизитор — киборг с внешностью лет на тридцать пять. Крючковатый нос, худощавое тело, зализанные набок тёмные волосы.

— Добрый вечер, — безэмоционально ответил Святополк.

— Не окажете ли вы любезность, и позволите мне и моим друзьям пройти внутрь? — вежливо спросил Инквизитор.

— Разумеется, — сухо отвечал хозяин дома. — Проходите.

— О! Благодарю.

Я услышала тяжёлые шаги сапог. Мне показалось, что помимо гостя Инквизитора, в дом прошло ещё двое киборгов. Наверно, все они были в... чёрных кожаных плащах, лакированных сапогах, строгих чёрных штанах и фуражках. Так мне казалось.

— Эм-м, угостите ли вы нас чего-нибудь выпить? — звук отодвигающихся стульев. Инквизитор сел за обеденный стол, а с ним и его бойцы. — А как ваше имя молодой человек? Да, вы, разумеется, человек.

Наверно он это понял по тому, что начальник охраны был весь в грязи, мазуте. Только люди работали на разнообразных работах для армии.

— Колин, — твёрдо ответил молодой мужчина.

— Он мой старинный друг. Был гостем до окупа... до освобождения Луны, — встрял Святополк.

— О, как хорошо, — Инквизитор хихикнул. — Друзья это всегда хорошо. Вы, Колин, работаете? Верно? И как вам? Нравится?

— Терпимо.

— Вы уж извините, что армия свободы не оставляет вам выбора. Трудитесь и будете жить. По-моему это очень честно, — тон Инквизитор продолжал быть вежливым. — Человек также поступал с киборгом в своё время. А теперь киборг равным образом ведёт себя с человеком. Круг замкнулся. Справедливость.

— Судя по вашей цикличной логике, человек вновь начнёт руководить киборгом? — не сдержался Колин.

— О, мой уважаемый человек, этого мы постараемся не допустить, — гость вновь хихикнул. Я услышала, как кто-то кого-то не сильно шлёпнул по плечу. После я различила звук чашек, которые были поставлены на стол.

— А почему вы не налили себе и вашему другу, Святополк? — спросил Инквизитор.

— Запасов мало. Тем более мы уже поужинали.

— Ах да, мой любезный собрат, вы уж простите за эти неудобства с питанием и энергоснабжением. Вынужденная мера и, я вас уверяю, как только мы сможем себе позволить всё вернуть в прежнее русло, мы это сделаем незамедлительно! И всё станет даже лучше, чем прежде.

— Было бы неплохо.

— Верно! Было бы очень хорошо, — продолжал Инквизитор. — Итак, прошу, пожалуйста, налейте себе и вашему другу этот прекрасный напиток, — он сёрбнул из кружки. — М-м-м, какао. Обожаю какао! Наливайте, я лично распоряжусь возместить вам десяток чашек.

— Как пожелаете, — сдержанно ответил хозяин дома и отправился на кухню.

— Скажите, Святополк. А где вы брали этот великолепного изящества напиток? Я хочу возместить свой визит именно таким же.

— Боюсь, не сможете. Я покупал его у одного бразильца по имени Армандо. У него была маленькая ферма, продукции которой хватало не на очень многое. Земли, такой как она была прежде, больше нет. Думаю и бразилец тоже мёртв. Мало кто из людей пережил атаку Родины.

— М-да, — грустно ответил гость, — Землю невероятно жалко. К сожалению, я ничего не могу сказать по этому поводу. Меня этот ход нашего главнокомандующего Авеля также смутил. Видимо, это была какая-то ошибка. Мы хотели лишь повредить "Стеллар". А станция упала, её ядерные реакторы изуродовали Дом. Жаль, очень жаль.

— Мне тоже, — Святополк поставил две кружки на стол. После, он придвинул стул и сел на него. Повисла тишина и лишь сёрбующий звук её разрушал.

— Ну что ж, — начал Инквизитор, — к сожалению, пришло время провести формальные процедуры. Вы, конечно же, знаете, Святополк, чем я занимаюсь и зачем к вам пришёл. Скажите сразу, есть ли у вас что-то, что вы скрываете? — хозяин дома начал отвечать, но гость его сразу же перебил. — Но предупреждаю! Как бы вы небыли мне симпатичны, если я обнаружу какие-либо нарушения, то буду вынужден наказать вас по всей строгости закона военного времени.

— Боятся мне нечего. Чувствуйте себя как дома, не стесняйтесь обследовать каждый уголок моей скромной квартиры.

— Замечательно, — весело ответил Инквизитор. — Максимилиан, обследуйте здесь всё сканером. Госпилиан, будьте любезны прошуршать потайные уголки этого прекрасного, гостеприимного дома.

Я услышала звуки возни. Становилось страшней, ноги немели.

— Уважаемый, Колин, — гость всё не затыкался. — Эм-м, будьте добры предъявить документы, выданные вам на работах.

Что происходило в комнате дальше, я не знала. Я была сильно отвлечена своим страхом. Один из киборгов открыл шкаф, просканировал его, отодвинув одежды. Затем начал стучать по стенке, за которой находилась я. Ладонь инстинктивно закрыла рот крепче. Я боялась, что моё тяжёлое, частое дыхание выдаст меня. Но ещё больше мне было страшно, чтобы солдат не услышал мой пульс. Сердце было готово вырваться наружу! В груди была пропасть... и воронка из огня жгла меня изнутри.

— Всё чисто, — громко произнёс незнакомый голос. Наверно, это был один из киборгов-солдат.

— Всё чисто, — подтвердил второй.

— Замечательно! — восхищённо заметил Инквизитор. — Значит, вы не обманщик, я очень-очень этому рад. Просто поймите меня правильно, находятся некие киборги, которые зачем-то скрывают выживших людей. Людей, которые не хотят идти на работы, по причине того, что не каждый человек с них возвращается. А также наши собратья утаивают врагов общества, которые объявлены в розыск.

— Я вас понимаю. Работа не сладкая, — сухо отвечал Святополк. — Надеюсь, ко мне и моему другу вопросов больше нет?

Теперь гость говорил с несколько загадочными нотками в голосе:

— После того как начали распылять симаргл или его смеси, радары, эм-м, не спасают. Они становятся бесполезными в поисках контрабанд... любых тайн. Но мы нашли выход. Совсем недавно. Буквально на днях, — Инквизитор отпил из чашки. Меня потому и не нашли, потому что все поверхности места, где я скрывалась, были покрыты пыльцой из симаргла.

— Любопытно узнать, что за способ? — начал Святополк после слишком длинной паузы.

— Естественно любопытно, — гость продолжил говорить медленно, размерено, порой, даже членораздельно, — Нюх. Оно же обо-ня-ние. Суть заключается в том, что я могу унюхать и определить специфический, индивидуальный запах любого существа, — голос киборга становился всё ниже, — в частности, человеческий запах крайне удивителен. Люди воняют. Уж извините Колин, я не выдумываю, а говорю по факту, — слово "факт" он выделил особой пренебрежительной интонацией. Инквизитор выдержал паузу. Мне казалось, словно он рассматривал Святополка и начальника охраны, чтобы изучить их реакцию на свои слова. — О чём это я? Ах да, запах...

— Ну да. Ты сказал, что у тебя нос как у псины, — твёрдо перебил Колин.

Инквизитор пощёлкал языком:

— Это перебор — такие высказывания. А ведь я мог бы отрубит вам палец за это. Или даже несколько пальцев.

— Спасибо, не стоит. Мне всё же любопытно узнать конец истории о твоём нюхе.

Гость рассмеялся:

— Тебе ведь и так всё понятно. Не так ли, Колин?

Шум! Какой-то шум. Бой?

Пол затрясло. Я услышала хлопки ударов, стоны, звуки переворачивающейся мебели...

Звон стали! Рычание и вскрики...

Затем всё утихло. Тишина.

Может быть выйти? Но почему так тихо? Я не слышу ни Колина, ни Святополка... Ни Инквизитора.

Аккуратно приоткрыв потайную дверь, я ещё раз прислушалась. Происходящая обстановка не изменилась — тишина пугала. Одежды в шкафу были отодвинуты. Видимо, киборг, когда простукивал секретную дверь, не вернул вешалки в исходное положение. Я открыла дверь шкафа, она скрипнула. Тихий скрип громом разнёсся по комнате. Я застыла. Идти дальше?

Конечно, идти. Что мне терять?

Я не спеша зашагала по комнате. Зачем-то слегка пригнулась. Потом мне послышалось тяжёлое дыхание. Почему-то я решила, что оно принадлежит Колину. Я уже думала рвануть к источнику звука, но вдруг заметил лужу крови за поворотом ведущим на кухню. В луже лежала отрезанная голова какого-то мужчины. Голова перевела на меня свой взгляд! Она была ещё жива! Значит, это один из киборгов.

Заставив себя выйти из ступора, я быстро повернула за угол и вышла в кухню. С одной стороны лежал безногий киборг, с другой Святополк с изрезанной шеей, с которой водопадом текла кровь. А по центру на полу сидел Колин. Мужчина крепко и надёжно обхватил ногами и руками Инквизитора, который сидел к нему спиной. Киборг был именно таким, каким я его представляла.

Начальник охраны предплечьем левой руки обхватил Инквизитору рот, не давая возможности позвать на помощь. Также, Колин пытался пронзить ему горло огромным кухонным ножом, который держал остриём к киборгу. Но враг был сильнее. Инквизитор медленно, но уверенно, удерживая обеими руками оружие, пересиливал потуги генномодифицированного мужчины и переводил остриё оружия в сторону горла начальника охраны. Глаза киборга были спокойны и холодны. Лезвие коснулась кожи Колина с правой стороны, и начало её пронизать. Полилась струя крови.

— Мика... Пистолет... — прохрипел начальник охраны.

Недалеко от своих ног, я обнаружила чёрный пистолет. Я подняла его и направила на киборга.

Куда стрелять? Ведь его не так просто убить.

В голову! Точно! В голову!

Но что если пуля пролетит сквозь Инквизитора и прострелит начальника охраны?!

— В упор... чтобы не промахнуться... И в правый глаз... Мика... — руки Колина трясло, его лицо сильно покраснело. Капли пота лились со лба не меньше, чем кровь с шеи.

Я подскочила к киборгу, приставила дуло в его правый глаз. Мои руки дрожали. Я никогда ни в кого не стреляла. Я даже не держала в руках оружие!

Дуло упёрлось в мягкий глаз, второй безэмоционально смотрел мне в глаза. Я отвернулась... Нажала спусковой крючок...

Выстрел! Он оглушил.

В тот же миг, как пуля вылетела из дула и насквозь прошибла череп Инквизитора, Колин резким движением уклонился влево. Но его скорости было недостаточно. Пуля влетела в плечо. Брызг крови, запах гари, тело мужчины с хлопком упало на пол.

— Колин! — убрав тело киборга, я упала на колени к начальнику охраны. Его голубые глаза были закрыты, лицо побледнело. Я проверила дыхание, пульс...

Что-то схватило меня за ногу!

Я обернулась — это была рука безного киборга. Нижняя часть была по пуп отсечена и держалась лишь на изувеченном позвоночнике, но верхняя половина отлично функционировала. Я ударила солдата свободной ногой в лицо. Хватка обмякла, я этим высвободилась. Сидя на полу, я отскочила от нападавшего. Он уставился на меня своим хищным взглядом. Киборг застыл. Я заметила, что его нижняя челюсть держится лишь на фрагменте кожи. Наверно, это кухонный нож так постарался.

Я выставила перед собой пистолет, чтобы выстрелить. Киборг, с помощью рук, высоко подпрыгнул за счёт низкой гравитации, и выбил его из моих дрожащих ладоней. Я бросилась бежать в комнату. Солдат, пользуясь руками, на огромной скорости пополз за мной.

Я упёрлась в стену комнаты. Куда бежать?! Больше некуда!

Глаза искали хоть какой-нибудь проход в никуда, хотя бы какую-нибудь щель, в которую можно было бы забиться и спрятаться.

Киборг дёрнул меня за ногу, я упала на пол, а он схватился руками за моё горло.

В глазах мгновенно потемнело. Было нечем дышать... Я умру?..

Внезапно появилась Стейси. Белка вцепилась нападающему в лицо, пытаясь расцарапать его. Она начала выгрызать глаза, но киборгу было нипочём. Он наверняка отключил боль, его хватка не ослабевала.

Звонкий звук стали!..

Руки продолжали впиваться в моё горло, но уже без сдавливающего усилия, хотя дышать было невозможно по-прежнему. Я пыталась освободиться от удавки и обнаружила, что руки, сдавливающие моё горло, были отрезаны по локоть. Тем не менее, вдохнуть было невозможно, попытки разомкнуть кибернетические пальцы не увенчались успехом.

...я словно находилась под толщей промёрзлой воды: тело обмякло, я ощущала онемение, холод, и лишь слышала своё сердце. Медленно угасающее сердце... сердце... И рубящие звуки...

Кто-то разомкнул смертельную давку отрубленных рук. Я громко, глубоко вдохнула через рот. Сделать это оказалось непередаваемо больно. Но с каждым вздохом дышалось всё легче и легче. Картинка в глазах прояснилась. Рядом сидел Колин. Я глазами нашла нападавшего солдата, огромный нож торчал в его черепе.

— Ты как? — начальник охраны тяжело дышал. С плеча и горла медленно текла кровь.

— Хоро... — говорить слодно, я закашлялась,— нор... мально.

Окончательно отдышавшись, заставив прийти себя в норму, я передвинулась к Колину, зажала его раны.

— Ты разрешишь? — он оторвал несколько полосок ткани от моего платья и начал перевязывать ранения. — Эти двое не были истинными солдатами, — он заметил, как я с ужасом всмотрелась в отрезанную голову. — Иначе мы бы не справились с ними.

— Святополк... Что с ним?..

— Точно... — мужчина встал на ноги и пошёл на кухню. Мы подошли к обездвиженному хозяину дома. — Ему досталось, но центральный процессор вроде не пострадал.

Наверно, почти вся кровь вытекла у Святополка через горло. Он был не самым новым киборгом, но такое повреждение не более чем просто отключило его питание, значит, он выживет.

— Вот это бойня, — неожиданно включился хозяин дома! Неожиданно бодро говорил он!

— Ах ты ж крепкий сукин сын, — Колин слегка рассмеялся. Но веселье быстро сменилось серьёзностью. — Что же нам теперь делать? Эти уродцы очень скоро будут здесь, если Инквизитор не вернётся в срок.

— А он не вернётся, — заметила я, глядя на прострелянную голову киборга.

— Не вернётся, — Святополк попытался встать на ноги, начальник охраны ему помог. — Есть у меня ещё один друг. Подруга, — хозяин дома задумался. — Она поможет.

Весь личный транспорт отобрали на нужды войны. Нам повезло: Святополк работал развозчиком мебели, строительных и прочих материалов. Потому я и начальник охраны смогли выехать на его грузовике в шкафу, в котором до этого мне приходилось прятаться.

Одной было довольно тесно внутри, а вдвоём так вовсе дышать затруднительно. Тело Колина настолько плотно прижато ко мне, что мы казались один целым. Я делала вдох, а он делал выдох и наоборот. Моё лицо соприкасалось с его грудью, я слышала, как спокойно бьётся сердце мужчины. Я могла расслабиться: рядом с Колином мне было абсолютно бестревожно. Хотя каждую минуту (нет — секунду!) мы были в опасности.

Подруга Святополка была его старой любовью. Они когда-то жили вместе, но разбежались по каким-то причинам. Есть у войны, по крайней мере одна, положительная сторона — она объединяет. Подруга Святополка, увидев мужчину, пускай и не целым и очень даже повреждённым, но живым, обняла свою когда-то угаснувшую любовь. Былое пламя разгорелось, и женщина поцеловала Святополка.

Неужели машины тоже умеют любить? Я никогда не задавалась над этим вопросом. Мне казалось, что всё это маркетинговый ход, не более. Но эта женщина-киборг... её глаза... её дрожащие руки... я ведь видела, как она смотрела на Святополка, как прикасалась к нему. Она за него боялась, она любила его. И пусть даже когда-то они почему-то разошлись, но теперь они вновь вместе. Теперь каждая минута (секунда!), из-за этой ужасной войны, может быть последней, и нет времени разменивать жизнь на пустые обиды. Сейчас совершенно нельзя жить в пустую, это, я считаю, нынче большое преступление.

Была глубокая ночь. Метрополис-Л, погрузившись в непроницаемую тьму, спал. Колина подлатали, дали ему обезболивающее. Я не знаю, правильно ли я поступаю, или же нет... но ведь каждая минута, каждая секунда может стать последней для меня и моего защитника... Я стояла у кровати начальника охраны одетая в великоватую полупрозрачную ночнушку, которую одолжила мне хозяйка дома.

Ведь Колин мне так нравится и это будет верно, что именно этот мужичина станет тем первым, которому я себя посвящу. Мне было любопытно почувствовать эту сторону жизни: я желала ощутить себя женщиной... Может этими мыслями я избавлялась от вечно паразитирующего мой разум страха? Но я легла к мужчине в кровать, и надеялась на взаимность.

Он проснулся от того, что я прикоснулась устами к его губам. До этого я никогда прежде никого не целовала. Со мной мало кто общался, отец всё отгораживал меня от общества. Мне кажется... и мне говорили, что я очень красивая: все в университете считали, что у меня были сотни парней или хотя бы ухажеров, и я лишь притворяюсь в их глазах недотрогой. Не притворяюсь. Отношений у меня не было. Да, мне нравились парни. Бывало. Но никто так сильно, как Колин. Крепкий, умный, надёжный... и что греха таить — красивый мужчина.

— Мика?.. — тихо прошептал он в недоумении.

Я положила ему указательный палец на губы, затем ладонь легла на шершавую из-за щетины щеку, после уста вновь целовали мужчину. Я боялась, что делаю что-то не так, я ведь ничего не умею, руководствуюсь лишь одними инстинктами.

И, наконец-то, Колин начал отвечать мне взаимностью. Он мягко и нежно перевернул меня на спину, укрыв тяжестью своего тела. Мужчина посмотрел своим глубоким голубоглазым взглядом в моих глаза, в мою душу. Он, почти не касаясь, провёл пальцами рук по моему лицу, поправляя волосы. Затем по моей шее, ключице, груди. По телу пробежали мурашки. Колин целовал мои губы, затем спустился ниже. Его тёплые руки прикасались к моему лицу, плечам. Они обнажили мою грудь, нежно сжали её, стало щекотно.

— Колин... мне кажется... извини за это...

Я почему-то начала сомневаться. А надо ли это ему? Зачем я лезу в его кровать, в его сердце?..

Слава всему живому, Колин не стал меня слушать, а неторопливо продолжил. Он был ласков. Я и не думала, что мужчина способен на такую нежность и теплоту.

Я обхватила его ногами, я впилась ногтями в его плечи...

Колин дарил своё тело, громкое сердцебиение, жаркое дыхание. И я почувствовала, что всё делаю правильно. Я забыла обо всём на свете кроме мужчины, с которым делила сокровенную ночь.

Внутри становилось всё теплее. Тепло разливалось по всему телу. Жар. А лицо, руки, ноги немели. Жар внутри. Жарче... Быстрее... Не останавливайся...

— Колин... Колин...

15 апреля 2071

Эта ночь была самым восхитительным, что было в моей жизни, но мои сны...

Последние две недели мне снилась какая-то ерунда. Какие-то сцены апокалипсического характера про, похоже, ангелов и демонов. Но такие сновидения не пугали так, как те, которые были о моём двойнике. Порой я отчётливо видела свою копию: мы разговариваем с ней о чём-то плохом, о чём-то ужасном. Однажды я рассказала своему двойнику, что давно умерла. Также я была твёрдо уверена, что миру наступит конец. Мне непонятно, что всё это значит, что именно я имела виду. Девушка, так похожая на меня, каждый раз внимательно слушала. Она всегда молчала. Лишь её лицо и глаза лилового цвета говорили о непередаваемом словами страхе.

Но только что я проснулась от совершенно нового сна. И если прошлые меня относительно не сильно пугали, скорее даже приводили в состояние жуткого смятения, то этот сон показался кошмаром. Он был хоть как-то связан с реальностью, видимо, поэтому я так испугалась его.

Тень... мне приснилась та самая Тень! Воин, который охотился за мной на "Стеллар". Во сне это существо нашло и похитило меня. Оно меня всё же настигло! Я была в его руках!

Необходимо успокоится. Со мной Колин, и он не даст меня в обиду. Мой охранник это уже мне доказал.

Я лежала в подушку лицом. Продолжала думать о своих кошмарах. Затем повернула голову влево. Мужчина мирно лежал на спине, сладко спал. Я перевернулась на спину...

Огромный силуэт стоял напротив кровати и смотрел на нас в Колином!

Это Тень! Это ОН!

— Колин!!!

Глава 6

Парирование Евы

14 апреля 2071

— Таких войн мир ещё не видел, — обречённо произнёс мой собеседник.

— Такой фальши мир ещё не видел, — утомлённо ответила я.

— Неуверен.

Лицо сидевшего передо мной мужчины, как и моё, скрывала тень. Лишь некоторые очертания были видны невооружённым взглядом. Я решила не задействовать режим ночного видения, чтобы выражение лица собеседника оставалось тайным. Так было увлекательней. Он не может зрительно прочитать мои эмоции, а я его. Наши голоса были спокойны, монотонны. Мы сидели друг перед другом в маленькой тесной комнатке. Желтый свет голографического проектора, который я установила, освещал нижнюю часть наших тел. Бесконечное количество призрачных космических кораблей уничтожали другу друга, а "Стеллар" падала на Землю.

Я знала, что мой собеседник был человеком невероятной проницательности и осторожности. Его репутация шла впереди него, и говорила о том, что этот мужчина был крайне доблестным воином. Тадеуш не зря выбрал именно его.

— У меня кое-что для вас есть. Но, для начала, я хотела бы с вами побеседовать. Любопытно узнать, что ВЫ думаете об этой войне?

— Что в ваших силах её прекратить, госпожа Ева.

— В моих, вы раскусили меня. Я расстроена, — уточнила я, хотя в расстроенных чувствах не находилась.

— Извините, госпожа, но вновь вы лукавите, — тон человека был твёрдым, но почтительным. — Меня с детства обучали доверять своим предчувствиям. Логика -понятие самообманчивое. На самом деле это и отличает людей от киборгов: мы чаще пользуемся интуицией, чем умом. Я убеждён — вы не та, которой являете себя миру.

— Вы правы, — медленно и восхищённо произнесла я, не сдерживая улыбки. — Браво.

— Раскроете свой замысел?

— Увы, не могу. Я вам не доверяю.

— Как и я вам, госпожа.

— Любопытно. Вы наверняка знаете, что великий фантаст Азимов, тот самый у которого были позаимствованы Три Закона, писал следующее. Не буду полностью цитировать, передам саму суть: "Киборги будут другими. Люди всё равно заметят даже совсем незначительные отличия. Давайте посмотрим правде в глаза: серьёзные трудности возникнут у киборгов в любом случае". Айзек был пророком.

— К чему вы клоните?

— Я пытаюсь объяснить, почему я вам не доверяю, — я сделала небольшую паузу для того чтобы выдержать интригу, а затем продолжила. — Религия существует, пока в неё верят, пока она пугает страшным судом и ужасными страданиями после смерти в аду. Политика живёт, пока обещают счастье, мир и процветание. Моя речь пойдёт о политике. Посмотрите на этот диамант.

Я сняла с пальца золотое кольцо, на котором сверкал драгоценный алый камень:

— Этому украшению уже около тридцати лет. Адам подарил мне эту целиком бесполезную, но дивную и дорогую вещицу на годовщину нашего брака. Знаете ли вы, как диамант попал на это кольцо? Это какая-нибудь бездушная машина нашла и откапала его? Нет. Это был темнокожий житель Нигерии. Негр. Чёрный раб. Вы не ослышались, я пожертвовала политкорректностью в своём монологе. Потому как живого человека, эксплуатируемого в собственной стране и добывающего гору денег для богатеньких людей европейской внешности, иначе назвать у меня не получится. Этот темнокожий человек зарабатывал... — я ненадолго запнулась, — скажем так: на одну-две буханки хлеба в неделю хватало. Вот он — капитализм. Вот она ваша демократия, люди! Ваше равенство! Огромное количество бедолаг трудится ради благополучия ленивого меньшинства. И так было не только в Африке. Ещё много где. Целые страны, не побоюсь этого слова — доились. Но большее зло показал человек, когда создал киборгов и превратил их, физически и умственно более совершенных, в своих новых рабов, заковав законами логики. Теперь же киборги решили всё изменить. Новые порядки, новый мир! Честный мир.

— Интересная позиция, — голос собеседника вовсе не выдавал эмоций, и это было не то, что мне требовалось. Значит необходимо ковырять дальше.

— Вы так не многословны. Ах да, — я издала смешок, — мне всё понятно. Вы ведь человек военный. Война — это ваша профессия, — холодно заметила я. — Не значит ли это, что вы сейчас, в военное время, просто работаете?.. Работа! И не более того.

— Мне вновь придётся просить прощения, — мужчина уважительно кивнул. — Я не поверил вашим выводам на счёт происходящих событий. Извините. И я понял, чего вы добиваетесь. Вы хотите узнать сугубо моё личное мнение по поводу этой войны. Ведь так?

— Если позволите.

— Война — моя профессия... Что ж, — мужчина запнулся и набрал в лёгкие воздух. — За всю свою жизнь я успел поучаствовать в десяти реальных боях. Больше всего в моей памяти отпечатался девятый. Бой переместился внутрь моего же космического корабля. Тогда, десятого апреля этого года, люди впервые действительно воевали с киборгами. На мой крейсер напали внезапно: в тот момент времени, когда я был вынужден отбыть на флагманский корабль, чтобы принять командование. Киборги взяли мой крейсер на абордаж, и пришлось отражать атаку врага врукопашную... Стоить заметить: на следующий день, выжившие члены команды моего экипажа мучились ночными кошмарами. И верно, ведь они неизбежны — сотни разорванных трупов боевых товарищей у тебя под ногами, накладывает отпечаток на психику. Ты отстреливаешься от нападающих, чувствуешь запах мёртвых тел своих друзей, их кровь на твоих руках, лице. Я не представляю, что было бы со мной, если бы я в своё время выбрал службу в пехотных войсках. Космические моряки, как правило, не видят ужасного зрелища в виде гор из трупов павших братьев... Во время абордажа вонь страха и смерти пропитала воздух, которым мы дышали. Считаете, в тот момент каждый из нас переживал за убитого товарища? Не думаю. В той ужасной перестрелке любой думал лишь о том, как бы ему выжить. Я видел, как некоторые мои солдаты молили своего бога, чтобы тот скорее закончил ту битву. Неуверен, что это божественных рук дело, скорее моего личного опыта: я приказал всему составу покинуть корабль. Все кто смог — эвакуировался. Меня, раненого и при смерти, нёс на себе мой заместитель. А наш крейсер, захваченный киборгами, начал обстреливать сбегающий экипаж. Наконец, отозвавшись на сигнал бедствия, прибыл линкор вооруженных сил человека. Мне посчастливилось добраться до него живым. Адмирал линкора отдал приказ: уничтожить мой захваченный корабль.

— Не пойму к чему вы ведете?

Собеседник, словно не обращая внимания на моё негодование, продолжил:

— На крейсере осталась минимум седьмая часть личного состава, которая была взята в плен. Имена нет, но я знал каждого в лицо. Адмирал испепелил моих людей и ваших киборгов из-за того, чтобы содержащаяся на корабле тайная информация и, непосредственно, боеспособный крейсер не достались врагу. Уверен, среди этих киборгов также были и те, кого вы называете своими детьми. Говорят — вы первое, что видят ваши дети при "рождении". Учитывая способности вашего кибернетического процессора, предполагаю, что вы помните каждое лицо и имя. Так вот, вы больше никогда не уведете множество своих детей, как и я своих боевых товарищей. Благодарить за это стоит войну.

Я отвернулась. Он прав. Чёрт побери, он прав!

— Война — не профессия военного, а крайность, — ровный голос мужчины пронизывал меня до самых костей. — Я считаю, что главная задача таких, как мы — любой ценой удержать мир. Подумайте над этим, Ева.

Тьма повсюду и победа её неизбежна. Стоит пройтись под солнцем, чтобы понять, что тьма будет с тобою повсюду. И чем ярче свет, тем темнее тень. Но что если уподобиться тьме? Притвориться мрачной, самовлюблённой, жестокой фигурой на шахматной доске своего супруга?

— Я уже подумала, — удовлетворённо улыбнувшись, сказала я.

Что ж, мой создатель Тадеуш, вы молодец. Я довольна выбором. Мой собеседник мыслит именно так, как вам требуется. Он ненавидит войну, но готов отстаивать свои принципы, если потребуется. Важно: в разумных пределах.

— Тадеуш Раш передал вам вот это.

— Что это? — капитан Дэйчи взял из моих рук золотистую пластину, на которой был выгравирован японский иероглиф означающий "Очищение".

— Во-первых, это ключ к вашему бегству, — я осмотрела темную и тесную камеру для заключённых. Капитан попал в неё вчера, его схватили люди-предатели человечества, но благодаря этому я и смогла найти заданную Тадеушем цель. — Мой киборг сопроводит вас к космическому транспорту, на котором вы покинете эту темницу.

— Значит, вы в союзе с Тадеушем Рашем?

— Не совсем. Я, конечно, согласна, что необходимо прекратить эту возмутительную войну, но наши пути с моим создателем разошлись. Он попросил передать вам этот ключ, и эта была его последняя просьба, перед тем как он исчез, перед войной. Тадеуш сказал, что вы самый достойный человек из ныне живущих. Хотя подобный ключ не единственный. Сколько их, я точно не знаю. Но любой из ключей открывает некую... тайну.

— Тайну?

— Ох, мой доблестный капитан, как бы мне самой хотелось её узнать.

С помощью коммутационного устройства я вызвала своего киборга. Толстая железная дверь камеры тяжело открылась, вошёл стройный мужчина, снял наручники с капитана.

— Извините меня за это, но всё же я не могу доверять вам в будущем, госпожа, — упёрся Дэйчи.

— И не следует.

Киборг увёл капитана, а я осталась сидеть в темнице.

Интересно, каково быть плененным? Хотя, надеюсь, я этого никогда не узнаю. Невольно сидеть в закрытом помещении, в пустую расходовать свою драгоценную жизнь — ужасная участь. Отвратительная!.. Однако я и так пленница своего мужа... пусть и могу находиться, где мне вздумается, а не быть под замком мрачной камеры.

То, что капитан мне не доверяет, это неважно. Я выполнила просьбу, теперь я от неё свободна, теперь я могу следовать собственному плану.

Мой возлюбленный Адам. Мой красивый и прекрасный лжец. Мне пришлось притвориться, что я поддерживаю его варварские начинания. Я действительно его боюсь. Мне кажется, что он готов убить кого угодно и даже меня, если сочтёт, что его планы под угрозой. Я играю перед ним роль жены, которая без памяти любит своего супруга. Но я уже давно избавилась от этого чувства — любовь.

Как только мне и Адаму упразднили все Законы Азимова, я освободилась от неосознанного приказа Тадеуша Раша. Когда я появилась на свет, он, сам не ведая того, попросил меня любить первого в истории киборга. Моя, скованная Законами Азимова, логика расценила это как неоспоримый приказ. И я со всех сил старалась любить Адама. Но теперь я свободна, я не раб логики...

Моё коммутационное устройство неожиданно замигало. Это был защищённый канал, и лишь одно существо могло связываться со мной с его помощью. Я приняла вызов.

— Этот сукин сын выстрелил в меня, когда я же почти настиг Микаэлу! — раздался рассерженный мужской голос.

— И куда он выстрелил? — едко спросила я.

— В грудь! — продолжал сердиться мужчина.

— Вот видишь, — в моём голосе прозвучала насмешка, — не в голову же.

— Теперь, если хоть раз увижу Колина, я его уничтожу!

— Нет! — я рассердилась. — Такого в нашем уговоре не было!

— Союз с тобой аннулирован! Скоро я их настигну, и всё сделаю сам...

— Деррик! Деррик!.. — но сигнал исчез. Предавший своего господина слуга до омерзения противного мне Змея отключил связь.

Безмозглый наёмник! Если что-то пойдёт не так, тогда всему конец!

Нужно успокоиться. Необходимо раньше него найти Микаэлу.

3 апреля 2071

Я и Тадеуш, как самые обычные люди, сидели на берегу океана не брезгуя испачкать одежду песком. Солёный бриз, солнечные поцелуи безоблачного неба, крики чаек и мои развивающиеся на ветру длинные волосы. Создатель безразмерно обожал воду, а вот я была к ней равнодушна. Такое количество бесконтрольной жидкости в одном месте меня дико пугало. Меня всегда тянуло к чему-то яркому, к звёздам. Я никогда не ощущала себя на своём месте на Земле, и видимо потому решила жить со своим супругом на Фобосе. Мы создали там всё так, как было угодно лишь нам.

Невысокий, ссутуленный беспощадной старостью, бледноватый мужчина посмотрел на меня невыразительными карими глазами. Тадеуш Раш был внешне не похож на моего второго, давно умершего создателя — Лиама Деррика. Лиама: скрытного человека, которого так быстро забыла общественность (кроме бестолкового молодого наёмника, взявшего фамилию гения и эксплуатирующего её как кличку). Но сейчас, впервые на моей памяти, Тадеуш как никогда походил на Лиама — он был необъяснимо скрытен. Мужчина затевает какую-нибудь игру? Ох, как же это не вовремя.

— Скоро кое-что случится, — начал создатель. Неужели ему известны планы Адама? — Что-то большое и сложное... Разрешишь мне попросить тебя о двух последних просьбах?

— Для вас всё, что угодно.

На самом деле мне не особо хотелось выполнять его поручения, я дико устала быть вечно подчиняющимся существом. Но как бы там не было, и как бы я не стремилась к независимости моей и моего народа, я уважала обоих создателей и была благодарна им за "рождение". Пусть это будет последнее желание одного из самых ярких представителей человечества перед поражением авторитета его вида, который нанесёт мой кровожадный муж.

Как бы мне хотелось сказать вам, Тадеуш, что замыслил мой сумасшедший супруг... но я боюсь. У вас не хватит могущества.

— Микаэла. Моя любимая дочь Микаэла. Её необходимо сберечь, чего бы это ни стоило.

— Я и муж вам это уже пообещали. С ней ничего не случится, а мы сохраним вашу тайну, не задавая при этом вопросов.

— Возьми, пожалуйста, — он дал мне золотую пластину. — Отыщи и отдай это некому капитану Дэйчи.

— Вы, наконец, нашли достойного?

— Да.

— Уверены в нём?

— Сама убедишься.

— Я всё выполню.

Тадеуш задумчиво смотрел за горизонт. Создалось ощущение того, что океан потемнел, а ветер поднялся:

— Когда-то давно я и мой друг Лиам Деррик освободили чудовище... — казалось, создатель говорил сам с собой. — Ты даже себе не представляешь... Но... Но почему? Почему я всего не заметил?.. Впереди смутные времена. Береги себя, Ева.

Мужчина неожиданно встал и ушёл.

О ком говорил Тадеуш? Что за чудовище?

Порой я слышала, как Адам разговаривал сам с собой и обращался к некому создателю. "Человек, ты обречён" — повторял мой супруг. Неужели он обращался не ко всему человечеству, а конкретно к своему создателю?.. То есть к Тадеушу Рашу. К единственному живому из наших богов.

Неужели у Адама и Тадеуша давний конфликт? Тогда непонятно: почему создатель доверил нам Микаэлу? Неясно: почему он позволил узнать о ней всё? Интриги, интриги, интриги... они накапливаются, они окрашивают собой прозрачную воду истины и доверия.

Похоже, из всех ныне живущих киборгов лишь я хоть немного, но знаю о замыслах Тадеуша, о его грандиозной задумке. Однако она пуста и ничтожна перед гениальной шахматной партией Адама.

Глава 7

Клайд и Бонни полируют катану

27 июля 2069

В желудке отличный дорогой виски, на теле моя любимая кожаная куртка, а на левом плече новая татуировка, на которой изображен Посейдон. Лицо древнегреческого бога морей украшает испуг — его тело пробито собственным трезубцем, он сейчас умрёт. И умрёт бог навеки. Нет ничего непобедимого, нет неуязвимого, всему когда-либо наступит конец.

Улицы Бангкока обладают своей атмосферой. Вокруг маленькие безобидные люди, кричащие о чём-то на некрасивом языке. Прекраснейшие пейзажи природы так радуют глаз. Но вся эта безобидность всего лишь иллюзия. Вот уже как три года столица Таиланда окончательно закрепила за собой статус самого криминального места Азии. Здесь ты можешь быть убитым в любую минуту и, что самое замечательное, пусть вокруг будет сотня людей, но они ничего не предпримут. Просто пройдут мимо: не вызовут ни полицию, ни скорую. Идеальное место для такого киборга, как я. Здесь может жить рок-н-ролл.

Лёгкие наполнились грязным воздухом. Мне кажется, что Земля умирает. Наплевать на всех людишек и на киборгов тоже, но свою родную планету мы окончательно загадили. Видимо как раз из-за этого стартовала постройка "Стеллар". Все и каждый хотели быть как можно ближе к Дому, не смотря на то, что на Земле осталось так мало чистых мест. Превосходно обжитую Луну переполнили своим присутствием люди, а загрязнять свой организм токсичной средой планеты, совершенно никому не хотелось: "Стеллар" — новый островок обитания жизни ближе к Родине (так гласила реклама). Я взглянул на тёмно-синее небо. На нём, чёрным пятнышком на полной Луне, был виден силуэт далёкой космической станции. На данном этапе постройки, она находилась на орбите спутника.

Неожиданно меня отвлёк шум в одном из тёмных узких переулков. Я увеличил диапазоны своего слуха. Это была драка, определённо. Такое мероприятие я не мог пропустить, потому последовал на источник звука. Понаблюдаю усладу для глаз, а после побалую душу убив тех, кто останется непобеждённым.

Картина, которую я увидел, показалась мне слишком разочаровывающей и возмутительной. Пять парней избивали одну девчонку, скукота... Всего лишь пять, так мало! Единственное, что меня порадовало — девушка была похожа на дикого волка, которого хотели поймать против его воли. Костяшки её кулаков разодраны в кровь, локти и колени тоже. Тёмные волосы скрывали лицо, но не взгляд звериных серо-голубых глаз. Она кидалась на крупных парней со всей возможной жестокостью, но ей не победить. Девчонка слишком сильно устала, ей заметно не хватало энергии и воздуха. Обидчики попросту издеваются над своей жертвой.

Чуть позже я пришёл в изумление, после того, как заметил ещё трёх мужичков, которые валялись у мусорных баков. Неужели это она их так? Надеюсь — она. Потому что это заслуживает тени моего уважения. Что ж, думаю, пришло время вмешаться, пока они окончательно её не забили. Я громко свистнул, направляясь в эпицентр схватки.

— Что тебе надо? — спросил лысый, который был скорее наблюдателем, чем участником процесса. В руке он держал ножны с мечом, а в зубах была сигарета. Драка остановилась, девчонка упала на колени, она пыталась отдышаться.

— Меня завлекло данное действо. С какого пирога вы тут пинаете это милое создание?

— Пошёл на хрен! — огрызнулся лысый и наставил на меня пистолет. Я предусмотрительно отключил боль.

Выстрел. Пуля попала в сердце. Ви?ски в моём животе слишком сильно расслабляет — меня оттолкнуло, я отошёл на два шага.

"Сердечная мышца уничтожена"

Я поцокал языком. Широко улыбнулся, осмотрел каждого из пяти парней. Девушка подняла взгляд, но не вставала с колен:

— Вот значит как? Без предупреждения и сразу стрелять?

— Киборг? — один из пятерых скривил лицо. — По Законам он нам ничего не сделает.

— Хрен его знает, — вякнул ещё один. — Здесь всякие разные ходят ублюдки. Лучше замочим его.

Пять стволов одновременно начали пальбу по моему телу. Но что мне до этого? Защищая рукой глаза, я рванул в сторону агрессивных людишек. Пока я бежал, в меня угодило двадцать четыре пули. Печень была разорвана, левое лёгкое превратилось в жижу, квадрицепсы изрешетены. Несколько пуль угодили и в мой металлический череп. Но всё это не то. Всем этим меня не остановить.

Я врезал первому попавшемуся парню в нижнюю челюсть, он буквально сожрал свои зубы и, конечно же, сдох. Следующему человеку, обнажив его плечевую кость, я сломал руку, а затем и шею. Лысый попытался ударить меня появившейся из ножен катаной по спине. Хороший удар ноги в грудь из разворота, и его тело улетело на несколько метров. Чётвертому я переломил ногу сильным толчком стопы по бедру. Он упал, а я прыгнул ему на грудь, которая, издав противный хруст, провалилась под тяжестью моего тела. Рёбра проткнули лёгкие, более того — они раздавлены. Итог — человек мёртв. Пятого, схватив за куртку, я прижал к влажной кирпичной стене. Мощный удар в лицо. Череп проломлен, результат — смерть.

Моя куртка была подпорчена множеством пуль. Я снял её и надел на себя кожанку пятого. Тоже красивая, сойдёт. Нужно добить лысого, который, на удивление, пытался подняться на ноги после удара. Но тут в драку ввязалась девчонка. Она подняла с холодного асфальта, выпавшую из рук лысого, катану. Профессиональный, красивый взмах и голова слетает с плеч. Фонтан алой крови. Тело и лысая голова ударяются о землю.

— Спасибо, чувак. Кто бы ты не был, — безразлично сказала девушка, даже не взглянув на своего спасителя. Она уныло похромала на выход с этого грязного переулка, пройдя в сантиметре от моего правого плеча.

— Красивый меч. Хочу, — одним движением я выхватил катану. — Будет платой за твою жизнь.

— Верни, — девчонка бросила в мою сторону злобный взгляд. Её глаза сияли гневом из-под высокого лба.

— Топай отсюда, — угрюмо ответил я, прищурив глаза. Если она не заткнётся, я точно что-нибудь ей сломаю.

— Верни, — настойчивей повторила девчонка.

— А что ты сделала для рок-н-ролла, чтобы... — я не успел закончить фразу. Девушка, подпрыгнув чтобы достать до моей головы, хорошенько врезала кулаком мне по виску. Костяшки хрустнули об металлический череп, но она продолжила пытаться меня повредить через избиение плоти: печень, солнечное сплетение, пах, её атаки везде побывали. Я не стал сопротивляться. Стоит заметить, девчонка применяла мастерские боксёрские удары. И вновь: печень, ещё печень, селезёнка, пах, апперкот по челюсти. Действительно хорошо поставленные удары, я восхищён. Но мне не было больно, и ущерба моему телу все эти усилия не приносили. Мне просто было любопытно, как она дерётся. Это веселило.

Но затем девка меня удивила — она вцепилась в запястье, сжимающей меч руки, крепкими зубами. Спокойно наблюдая эту неожиданную картину с слишком девичьим приёмом, я поднял укушенную руку вместе с телом зубастой девчонки. Не знаю, что она сделала дальше своими проворными пальцами (какое-то мудрёное движение), но моя ладонь почему-то разжались, а катана упала ей в руку.

— Моё! — девчонка сделала шаг назад, размахнулась мечом.

Удар!

Удар, который был направлен для того, чтобы меня обезглавить, и девка пошла бы себе по своим бабским делам. Но я успел схватить клинок между ладоней. Крепко сжал со всей силы. Девушка не смогла вытащить меч из моей цепкой хватки. Ободряющий фронтальный удар в её тощее брюхо. Девка упала на пол, катана в моих руках.

— Подонок! — она вновь самоотверженно рванула в атаку.

Выпустив меч, я подхватил её за ногу и ключицу, поднял вырывающееся тело над своей головой. Она рычала, плевалась, пыталась освободиться. Может переломать ей хребет и дело с концом?

Какой-то сегодня я слишком уж добрый. Быть может, это виски так повлияло? Я развернулся к стене и швырнул об неё изгибающееся девичье тело. Хлопок о стену, хлопок о землю. Девчонка более не в состоянии подняться. Я опустил на неё взгляд. Ещё дышит. Ну и пускай подышит ещё.

Присвистывая, я забрал свою трофейную катанку и преспокойно покинул грязный, узкий переулок украшенный трупами. Трупами и одной безбашенной хищной девкой, лежавшей без сознания на влажном асфальте.

14 апреля 2071

Ветер развивал мои волосы и куртку. Он обдувал мой затылок. Я чувствовал его тело между своих пальцев. Тело воздуха. Прозрачное прохладное тело, дышать которым было тяжело, потому дыхание я задержал.

Спиной вперёд, я падал с сотого этажа. Свободное падение — это прекрасно. У тебя так мало времени, чтобы подумать: секунды. Чтобы осознать: а не зря ли я сбросился с крыши? Говорят, в таких случаях люди видят перед глазами либо всю свою относительно длинную жизнь, либо какой-то определенный её отрывок. Я же просто решил на быстрой перемотке просмотреть первую сцену знакомства с моей творческой. С моей Бонни. Я делаю это на высоте сотни этажей для того, чтобы усилить ощущения. Которые так остро не прочувствуешь, просто вспоминая что-либо за кружкой пива в баре, или у себя дома в скучной уютной кровати.

Я перевернулся брюхом книзу. Центральный процессор отсчитывал считанные метры к поверхности Деймоса. Я услышал гул двигателей. Реактивный мотоцикл подхватил моё тело, я удобно уселся. Сцепление, передача, газ. Двести километров в час. Я рассекаю тело воздуха между небоскрёбов внутри подземного города одного из спутников Марса. И вот, наконец-то, показался небоскрёб, из восемьдесят восьмого этажа которого, исходил сигнал маячка Бонни.

Увеличение позволило мне увидеть плотного человека за большим (предположительно деревянным) столом, который что-то устно втирал моей девушке. Она сидела на стуле напротив плотного человека за тридцать два метра от него. Её руки были заведены за спину. Они, скорее всего, были скованы наручниками. По бокам от творческой, двое охранников и один позади. Плюс к этим четверым, я увидел ещё двоих, которые стояли по углам большого офисного кабинета за спиной моей девушки.

Я сбавил скорость, выключил двигатели, а брюхо мотоцикла направил в сторону окна восемьдесят восьмого этажа. Я знал, что Бонни успеет отреагировать, она просто должна.

Всё было рассчитано: мотоцикл пробил крепкое стекло небоскрёба. Следующий удар он нанёс по затылку плотного человека (не удивлюсь, если его глаза вылетели из орбит) — крепкий хлопок разнес башню этому чудаку. Я сразу же спрыгнул с металлического коня и, упав, спиной проскользил по гладкому полу большого белого офиса. Как я и рассчитывал, девушка отреагировала вовремя: она пригнулась как можно ниже, а с неистовой скоростью летящий мотоцикл снёс троих охранников. Железный конь и три трупа угодили в стену: с грохотом проломили её. Я достал пистолет и наградил пулей лбы оставшихся ошеломлённых людей, которые стояли по углам помещения.

— Круто, — подняв голову и посмотрев на меня, весело произнесла Бонни.

— А чего их мало-то так? Я оскорблён.

— Сама в шоке. Я, конечно, всё понимаю — война. Но я надеялась на большее.

Наш, как обычно безрассудный, план был таков: моя творческая попадается к людям Старшего, которые начали на нас охоту после убийства шести его людей от наших рук. Бонни, как Бонни, Старшему важнее был я. Потому, следуя классике — девушку берут в заложницы, а герой спешит ей на помощь.

Мой взгляд окинул развалины офиса:

— М-да. Старший меня опечалил. Нет рок-н-ролла в этом — шесть чудаков. Шесть... — я убрал волосы с лица Бонни, чтобы хорошенького её разглядеть.

— Может, освободишь меня?

— Как скажешь, — я обнажил катану, которую творческая отдала мне на сбережение до того, как мы начали осуществлять план. — Хотя закованная в наручники ты соблазнительней. Такая ты: наталкиваешь меня на воспоминания связанные с нашим баловством, — ловким взмахом я разрезал цепь соединяющую наручники.

— Мерси, монсеньор, — она встала со стула и вцепилась в меня. Мы слишком долго не виделись: целых пять часов. Поцелуй, страсть. Бонни без этого не может, что мне так нравится в ней.

— Советую вам не шевелиться, — в воздухе послышался мужской голос. Я его узнал, он принадлежал Старшему. Затем из потолка появился самонаводящийся автоматический пулемет и нацелился на Бонни.

— Эта хрень, появляющаяся из потолка, полный оболом! — возмущённо заметил я, глядя на пулемёты. — Нет в этом рок-н-ролла! Мейнстримная попса!

— Ты верно возмутился наличием всего лишь шести людей охраняющих твою милую даму, — отозвался Старший, — но сколько на тебя не посылай, ты убьёшь всех. Потому пришлось схитрить.

— Нет в этом чести, мой японский друг, — заметил я на его родном языке.

— Ты смеешь говорить о чести? Ты вызвался на меня работать. Твоя женщина вызвалась тоже. Но работу вы не исполнили!

— Мэс мёртв, — я улыбнулся. Мне было понятно, что эта штуковина, застывшая на потолке, убьёт Бонни, и я не успею её защитить. Нужно что-то предпринять.

Старший продолжил:

— Первое: его нужно было доставить живым. Второе: вы вероломно убили моих людей. Зачем?

— Хочешь убить нас?! — не сдержалась творческая. — Убей! Мы смерти не боимся!

— Не уверен, что мне удастся убить Клайда, а вот ты, девочка, конечно же, умрёшь. Но я больше не хочу сегодня смертей. Предлагаю сделку.

— Не нужны? нам... — начала Бонни, но я её перебил:

— Подожди, — я насупил брови, покачал головой, чтобы она поняла, что нужно помолчать. Затем обратился к Старшему. — Условия сделки?

— Идёт война. Мне не помешает такой воин как ты, Клайд. Я беру твою женщину в плен, даю слово, что она не пострадает. Но ты будешь обязан выполнять мои приказы до тех пор, пока не прекратятся эти возмутительные военные действия против людей.

Я понимал, что меня в будущем никто никогда не отпустит, если я соглашусь на эту сделку, а Бонни обреку на жизнь в заточении. Значит, выход остаётся только один:

— Ты ведь человек чести, Старший? — я перешёл на японский язык, для того, чтобы творческая меня не понимала. — Все в твоей семье мужественные, отважные и доблестные войны. Взять, например, твоего младшего брата капитана Дэйчи. Грандиозный человек. И посему, я готов совершить самоубийство, чтобы снять позор с себя и моей женщины.

— Это неожиданно... — он также перешёл на японский.

— Но это окупит мою вину в твоих глазах? — резко перебил я. — И тогда ты отпустишь Бонни? Традиционное харакири меня не убьёт, но выстрел в голову... Пожалуй, это то, что надо.

Я действительно готов пожертвовать ради своей любимой единственным, что у меня есть — своей жизнью. Она многое изменила во мне. Не знаю, как ей это удалось, но это так.

— Ты меня впечатлил... Что ж... к сожалению, я не имею права тебе отказать, — нехотя произнёс мужской голос. — Это будет достойный поступок.

Я освободился от объятий своей девушки. Её лицо изменилось. Она поняла, что я хочу сделать?

— Клайд! Не надо! — Бонни решила предать этому моменту драматизма? Какая молодец. Ведь она-то знает, что должно произойти дальше.

Спиной к творческой леди и к пулемету, я медленно сел на колени. Затем аккуратно, не спеша достал свой пистолет. Холодное дуло заполнило пространство моего рта. Холодное ли? Этого наверняка я не знал. Я отключил тактильные функции своего организма. На интерфейсе моего процессора появилось ранее зафиксированное в памяти изображение офиса. Я точно знал, где висел пулемёт. Уничтожить его несложно, если знать, куда стрелять. Важно лишь — не повредить позвонки своей шеи. Я слегка наклонил тело вперёд, и голову тоже. Выбрал правильный угол ствола.

Выстрел, выстрел, выстрел!.. И так пока не закончилась вся обойма.

Пули, вылетев через мягкие ткани косой мышцы затылка, рассекли мою плоть и угодили в пулемёт. В место, где было его крепление на потолке. Стрелковое оружие с гулом упало. Я абсолютно спокойно вытащил ствол пистолета со рта. Сквозная дыра тлела и дымилась, но мне было пофиг. Бонни подбежала ко мне, оторвала полоску ткани со своей майки и начала ею обматывать шею.

— Пошёл в жопу, Старший, — улыбаясь, прохрипел я надрывающимся нечеловеческим голосом. — Пошёл в жопу ты, твоя честь, твои люди, — я рассмеялся, я издал громкий скрим. — Рок-н-ролл!

Бонни

30 июля 2069

Я сидела, уткнувшись носом в единственное оставшееся напоминание о прошлой жизни: в книгу под названием "Мир, где мы есть". В ней идёт речь о девочке, которая вырвалась из не устроившего её мира, из мира запретов и ограничений. И она познала мир истинный: мир, где мы есть.

Окончательно и бесповоротно покинув дом, я поставила точку после всего, что было прежде. Но прошлое не завершает повествование и преследует меня. Оно перечёркивает оставленную мной недосказанность. Дописывает строки, которых я наивно наделась избежать. Мой отец возжелал сиквел и он не согласен с моим решением уйти. Это циклично: мы редко когда соглашались друг с другом. Дело даже доходило до драк! Батя всегда побеждал.

Он победил бы и три дня назад в потасовке с его людьми, которые разыскали меня, если бы не некий чувак, который круто одевается. Конечно, можно с уверенностью сказать, что этот тип меня спас. Он силён, он быстр, он киборг. Но этот подонок отобрал у меня мою любовь — мою катану. Он пожалеет об этом.

Три дня я выслеживала чувака, который круто одевается. Сейчас киборг находился в неприметной недорогой гостинице, а я сидела в фойе. Закрыв лицо локонами давно не мытых, потрёпанных волос, спрятав свой лик чернейшими солнцезащитными очками и погрузившись в книгу, я незаметно наблюдала за всем происходящим вокруг.

Портье был низкорослым таиландским мужчиной средних лет. Прихрамывал на левую ногу и взял три взятки за последние два часа. Глуповатым европейским туристам он говорил, что мест нет. Взятка — и места, которых было в действительности навалом, появлялись. Взятка — и номерок с красивым видом неожиданно освобождался через час. Взятка — и к тебе приходят запрещённые даже в Таиланде несовершеннолетние шлюхи-девственницы. Кстати, эти шлюхи (они же по совместительству горничные), все и каждая давно в теме, давно в бизнесе. Они те ещё бестии, знающие своё дело и лишь претворяющиеся перепуганными ягнятами.

Я вижу всё. Я вижу, что вот тот вульгарный посетитель намного беднее, чем хочет казаться. Его одежда, хоть и выглядит солидно, но на самом деле сшита из дешёвого материала. Очки — китайская подделка известного бренда, туфли — дерматин.

Я вижу семейную парочку, в которой супруг жадно разглядывает пробегающих мимо детей. Он каждый раз облизывает губы: присутствуют плохо скрытые педофилические наклонности.

Я вижу молодую пару, которая снимает номер на ночь. Очевидно гетеросекуальный мужчина, ещё не знает, что его девушка (судя по некоторым особенностям конструкции тела и тонов голоса, а также беря во внимание походку) обладатель явно не маленького мужского органа между ног. Вот так будет сюрприз.

Я вижу всё. И я вижу круто одевающегося киборга. Тот самый подонок наконец-то соизволил выйти из номера. Он, попрощавшись с портье, сказав ему: "Вернусь через три часа", — деловито удалился из гостиницы.

Пришло время действовать мне.

Я выждала пятнадцать минут. С правильным количеством денег обратилась к взяточнику портье. Задала ему предельно понятный вопрос, на который получила внятный, устраивающий меня ответ: "Комната номер тринадцать-двенадцать". После чего замасленный мужчина пожелал мне удачного дня, а я направилась к полуразрушенным пожарным лестницам, по которым с лёгкостью забралась на тринадцатый этаж, и на балкон искомого мною номера. Я взломала окно и пролезла внутрь. Осталось найти катану.

В недорогом номере с одной большой комнатой и ванной был беспорядок. Пустые бутылки и банки из-под алкоголя лежали по всему полу, одежда разбросана, постель не застелена. Это затрудняло задание: что-нибудь найти в бардаке, не-не, это не так просто как хотелось бы. Тем не менее, я мужественно странствовала, изучала, окуналась в хаос этой комнаты. Я находила дырявые носки, весьма не чистые трусы, пошловатые мужские журнальчики раскрытые на обороте. Мне казалось, что я обыскала абсолютно всё, но, к сожалению, поиски не дали необходимого результата.

Единственное, что меня заинтересовало, — стоящие возле кровати два исключительно обалденных щита, покрытые глубокими порезами и следами от пуль. Вокруг их каёмки были острые как бритва шипы-лезвия. По цвету, они напоминали бронзу. Я присмотрелась внимательней: по всей поверхности первого щита была выгравирована тонкими линиями яростная морда рычащего медведя. Гравированный рисунок второго походил на копию щита Ахилла. Рисунок являлся описанием сюжета Троянской войны. Класс! Если не найду свой любимый меч, заберу хотя бы их за моральный ущерб.

Катана, катана... ну где ты? Я решила психануть, и гневным ударом отметелила тумбочку. Небольшая тумбочка служила не столь вместилищем для каких-либо предметов, сколько подпоркой для большого прямоугольного зеркала высотою в мой рост. После удара, а скорее звука хлопка, зеркало неожиданно приоткрылось подобно двери. Я заглянула внутрь. Хм, ни разу не удивительно: там, конечно же, был беспорядок...

Я отчётливо услышала, как возле входной двери кто-то засуетился!

Что-то зазвенело и упало.

Звук тяжёлой ладони падающий на дверь.

Нецензурное выражение.

Это могло означать лишь одно — преждевременно вернулся киборг! Нужно куда-то спрятаться. Под кроватью места было мало, в ванную комнату бежать глупо (киборги тоже моются, отливают и гадят). Обратно в окно я не успею. Решением был появившийся, скажем так, шкаф, который был за зеркалом. Я забралась внутрь, закрыла зеркальную дверь.

Следующее, что я обнаружила, меня невероятно порадовало! Я могла видеть происходящее в комнате, находясь по ту сторону: зеркало было односторонним. В номер вошёл тот самый круто одевающийся мужик. Его внешний вид был не лучшим — это обуславливалось наличием небрежно сжатой в ладони полупустой бутылки водки. Русская водка — это хороший выбор. Киборги пьянеют от алкоголя либо же наркоты быстрее людей. Русская красавица быстро свалит подонка, превратит его в спящий овощ и я смогу преспокойно свалить.

Неуверенной шатающейся походкой, присосавшись к бутылке, он открыл ванную комнату. Киборг включил душ, разделся догола... смею заметить — у него идеально красивое татуированное тело...

Неожиданно моя рука нашарила нечто знакомое. Рукоять! Я перевела взгляд под правую ладонь, заглянула между висящей в шкафу хрени. Это моя катана? Да-да-да, это мой меч! Мой любимец!

— Знаешь, я искусно собранный киборг, — неприятно икая начал мужчина. Пока я отвлекалась на катану, он успел покинуть ванную комнату и встать напротив зеркала, глядя на своё отражение. Быть может, подонок разговаривает сам с собой, оценивая своё аполлоновское тело?

Но киборг продолжил:

— Я слышу твоё сердцебиение. Оно поразительно спокойное. Значит, ты не мелкий воришка. Активирую тепловизор...

Мужчина жадно отпил из бутылки, сделал несколько пьяных шагов назад. Сосиска между его ног смешно заболталась. И почему я туда смотрю? Чёрт, она отвлекает!

— А ты мелковат. Да и баба ты. Чудно... Видимо, проблем с твоей поимкой не будет, — он сделал ещё пару глотков. — Давай так? Я сосчитаю до трёх. Ты выходишь. Я наказываю тебя лобковой костью по заднице, и отпускаю с миром: котиться ёжиком.

И вновь мужик, который хорошо выглядит раздетым, начал выпивать:

— Раз... Два... Три...

Я не вышла. Его перекошенное алкоголем тело застыло в одной позе. Глаза сделались крайне печальными. Он икнул, а затем молниеносно открыл зеркальную дверь!..

Мгновенным движением, катана полоснула мужика по лицу. Удар получился такой силы, что киборга почти развернуло ко мне спиной. Затем я ударила по его шее. Но на моё удивление голова с плеч не слетела. Лезвие врезалось в шейные позвонки. На мгновение я застыла на месте, и киборг застыл. Алые кровяные потоки водопадами лились по телу мужчины, а с самой раны брызгали струистые гейзеры.

Я услышала рык. Взмах его руки угодил по лезвию и сбил катану с окровавленной шеи. Затем он ногой врезал мне в живот, и я потеряла равновесие. Удар был очень сильный: меня затошнило, в глазах помутнело. Киборг развернулся ко мне своим рассерженным, свирепым и разрисованным катаной лицом.

Я не растерялась: перекатом назад моментально поднялась на ноги. Прыгнула, сгруппировалась и плечом пробила стекло окна номера, которое вело меня к спасению. Звон битого стекла, его осколки в моём плече, бедре и, похоже, голове... ударить пришлось достаточно сильно, я вылетела пулей и не успела затормозить. Меня перекинуло через перила пожарной лестницы...

Я схватилось за какой-то металлический прут...

Не удержалась...

Я падаю...

Меч выпал из моей руки...

Я, хватаясь за жизнь, пытаюсь вцепиться в мокрые после дождя перила... они выскальзывают...

Нога зацепилась за лестницу... меня перевернуло вверх тормашками...

Я схватилась за что-то... меня опять перевернуло... я ударилась подбородком, почувствовала вкус крови... я снова отпустила руки...

Хватайся! Хватайся за что-то!..

Рука зацепилась за какой-то провод. Я наконец-то остановила процесс свободного падения...

Треск...

Провод оборвался, меня несёт к соседнему зданию... Я зажмурила глаза...

Удар... Боль в плече и бедре, осколки проникли глубже...

Кожа на ладонях горит, похоже даже дымится... у меня уже нет сил крепко держаться. Я скольжу вниз...

Я не открою глаза! Я не разожму пальцы!..

Мамочки!..

Но пальцы разжались...

Я обнаружила, что лежу не далеко от своего меча. Я попыталась встать, но стопы были сломаны. И, скорее всего, не только они.

Я сглотнула. Во рту была лишь кровь.

— Фига себе тёлку опрокинуло!.. — ко мне подбежало несколько таиландских юношей. Кажется, их было шесть.

— Глянь-глянь, какой у неё меч!

— Эй! Он мой!

— Походу тёлка ходить теперь уже долго не сможет.

— Давайте ей вдуем!

— Пошли в жопу отсюда! — с пожарной лестницы спрыгнул окровавленный голый мужик.

— Фу на фиг! Ты кто такой вообще?! — скривился один из юношей.

— Это долбанный киборг! — крикнул ещё один. — Такие, как он, начали мочить людей в феврале!

— Походу его уже до нас потрепали. Добьём его! Потом продадим по деталькам!

Глаза плохо видели... в них было почти темно... кажется, голый мужик за несколько секунд в пару приёмов раскидал всех юнцов.

Затем он подошёл ко мне:

— Какого хрена на меня полезла? — киборг присел, убрал мои волосы с моего лица.

Я не ответила. Была не в состоянии. Лишь отыскала глазами свой любимый меч.

— Всё из-за него? — мужчина отвёл взгляд на катану. — Жжешь, мать.

— Я... ты... — и правда, говорить ни фига не выходит.

— А ты прикольная. Хищная девка, — голый мужик взял меня на руки. — В тебе есть рок-н-ролл.

Затем мужчина ещё что-то сказал, но я не расслышала. Я понимала, что вот-вот потеряю сознание.

14 апреля 2071

Мама называла меня Екатериной, либо же ласково — Катей. Отец отобрал меня у неё в возрасте семи лет. Ему не нравилось имя данное матерью при рождении, поэтому для него я стала Грейс.

Папаша учил меня, как мальчика. В возрасте десяти лет я убила своего первого человека. Он напал первый, ему было тринадцать (я жила не в лучшем районе города). Батя — человек вне закона, хотя и тесно с ним связан. Я всё оправдывала его грехи по отношению ко мне и другим людям, но чем старше становилась, тем больше понимала, что зря. Он испортил мне детство (очевидно, хотел сына больше, чем дочь), забрал у меня маму, не обеспечил мне нормального будущего.

В старинном сундуке в моей комнате был средневековый европейский меч, древнеримский гладиус, кавалерийская сабля, а на стене висел арбалет и винчестер времён гражданских войн в США. Я любила такие штуки. И тут, в пятнадцать лет папка подарил мне катану, о которой я долго мечтала. Истинное оружие самурая, которое изготавливали специально для меня на протяжении четырёх месяцев. Я сразу же влюбилась в этот меч. Рукоять: из древесины магнолии, тесьма для которой была из кожи морского ската. Она изящными сплетениями покрывала рукоять своим фиолетовым цветом. Круглая цуба, она же гарда, была цельной. На ней красовался — золотой тигр бесстрашно крадущийся по серебристым пенным волнам. Он скалил зубы и показывал всем своим видом, что ничего не боится. Ножны для меча, аналогично рукояти, были фиолетового цвета и покрыты слоями лака. Я дала своей катане имя "Вергилий", в честь великого поэта Древнего Рима.

В тот же день я пошла к своему бывшему парню и изрубила его "Вергилием", с целью протестировать оружие и поблагодарить его за то, что он меня бросил. К моему глубочайшему удивлению, отец очень испугался: наконец-то осознав и увидев, что он вырастил сам — убийцу способную лишить жизни ради забавы.

А чего он ждал, когда окружал меня такой отцовской заботой и воспитанием? Да, я отчётливо знаю, что у меня снесло крышу, что меня занесло. Папка членораздельно мне это объяснил методом телесных наказаний. Я поняла, что убивать невинных — это плохо. Но смогла ли я перестать убивать?.. Это оказалось слишком трудно.

Мне казалось, что у меня в руках есть безграничная сила, и я самостоятельно смогу наказывать неугодных этого мира. Я находила и отправляла в объятья Аида не только отъявленных головорезов, но и мелких мерзавцев, подонков и мразей. Я могла отрубить голову, как за крупную кражу, так и за измену жене. Дошло до того, что папа начал лишаться людей из своего окружения от моих рук. Я не могла остановиться. Правосудие — как наркотик, справедливость — мой личный фетиш.

Однажды пришёл день, когда отец решил окончательно остановить фемиду моего меча. Потому что больше не мог покрывать мои действия, выгораживая меня от бандитской расправы. Батя хотел меня заточить, а я решила, что и отец заслуживает смерти за прошлые проступки и за то, что он тормозит правосудие. Я разработала хитрый план (в рукопашную мне вряд ли удалось бы одолеть папаню.), но реализовать я его не смогла. У меня не хватило духа уничтожить родного человека.

Что я имела? Отец желал меня заточить, а я желала его смерти, но не могла исполнить приговор. Выход — бежать. Именно тогда я встретила Клайда: после месяца скитаний и преследований людьми моего папаши. Знакомство с киборгом было не самым романтичным, но мы чем-то запали друг другу в души. Клайд продолжил моё обучение, но делал это как-то иначе. Он смог меня понять, правильно сфокусировать мою энергию, обуздать мой пыл.

Клайд — киллер со стажем, киборг-бунтарь. Для него не существует ни норм, ни правил, ни ограничений. Я о таком с детства мечтала! В его объятиях, и когда он рядом, я ощущаю себя защищённой, непобедимой, любимой.

Убивать — это моё. Нет, я не монстр. Скажем, я очень люблю кошек, лисиц обожаю, енотов. А вот людей, да и киборгов, которые засоряют этот мир своим присутствием — необходимо истребить всех до одного. И пусть наши методы будут не самыми честными, но Бонни и Клайд — Робины Гуды нового времени. Разве что мы безжалостно рисуем алыми красками на телах наших жертв, и добычу делим лишь на двоих.

— Прошу, будь с ним аккуратней, — Клайд нежно сжал мой подбородок. Затем поднял вровень со своим, мой устремившийся в пол, задумчивый взгляд.

— Быть аккуратнее? — удивилась я.

— Мы и так опаздываем, — спокойно ответил мой мужчина.

— Ты, мне кажется, если снять повязки, то до сих пор дымишься после побоища на небоскрёбе. Так что имеется уважительная причина. К тому же, этот чувак всего лишь твой информатор.

— Кстати, ты должна благодарить этого чувака. Именно он мастерски чинил твою катану, после того, как ты умудрилась её повредить полгода назад. И да, если мы не придём вовремя, он уйдёт.

— А почему... постой, ты боишься его? — я рассмеялась. — Как ты вообще можешь кого-либо бояться? Это ведь ты!

— Не боюсь. Но он очень блатной воин. Учти, — серьёзно ответил мой рок-н-рольщик.

— Я видела тебя в действии неоднократно. Великого Клайда не одолеть никому.

— Ты говоришь так лишь потому, что в меня влюблена, творческая.

— Не поспорю.

Глаза мужчины заблестели. До ощутимой боли крепкие объятия. Нежный поцелуй. Затем я добавила:

— Но ты ведь знаешь, я сама объективность. Всегда.

Клуб "Рок энд Роузес": бойцовская арена кровожаднейших воинов Солнечной системы, место сбора самых отъявленных негодяев, безупречных махинаторов и источник всевозможной информации. Громко играла тяжёлая музыка, вокруг куча не поступивших в университет: сексуальных официанток, грудастых стриптизёрш, лёгких на передок тёлок на коленях у чудаков. В восьмиугольной клетке, которая находилась в центре этого заведения, сражались два чувака. "Рок энд Роузес" не коснётся война, по крайней мере, пока у руля Фобоса Адам и Ева. В этом месте сплошной рок-н-ролл, — я ждала, что мой мужчина наверняка скажет эту фразу, но он почему-то молчал и был на редкость задумчив.

Мы подошли к указанному столику в самой глубинке клуба в срок. Информатора (в тоже время очень блатного воина, как любил говорить мой любимый) ещё не было. Я и Клайд присели за стол.

— Ну и где он? — моему возмущению не было придела.

— Этот не опаздывает, придёт ровно... а вот и он, — Клайд указал пальцем на обнажённого по пояс огромного мускулистого волосатого мужчину, вспотевшего после боя... Хотя стоп — мужчину? Да нет же, нет — мужика. Конкретный мужик, настоящий мужик. Репутация, описанная Клайдом, этого парня полностью оправдывала. Великан гордо рассекал задымленный сигаретным дымом зал, и все вокруг боялись даже бросить взгляд в его сторону. Авось заметит, прибьёт.

— Крутой, — с довольным лицом закивала я головой.

Но великан не подошёл к нашему столу. Он свернул в сторону. А за наш столик, вполоборота и закинув ногу на ногу, присел совершено другой человек. Невысокий, неприметный. Он настолько щуплый по сравнению с великаном, что я его даже не заметила.

— Этот? — я не скрыла своего пренебрежительного разочарования.

— Бонни, — Клайд бросил на меня неодобрительный взгляд, и я всё поняла, успокоилась.

— Ладно-ладно. Извиняюсь за свою бестактную экспрессивность. Здравствуйте, Райс.

Святые кальсоны Юпитера, почему его боялся или просто слишком сильно уважал Клайд? Метр семьдесят пять в кепке, лицо вовсе не грозное. Ну да, видно конечно, что этот человек отжимается по утрам и костюмчик у него модный. Но... Но пфф.

— Добрый вечер, Бонни и Клайд, — раздался приятный бас, резонирующий как пещерный рожок.

Хм-хм, совершено европейской внешности, Райс одеждой и стилем явно старался косить под средневекового японца. Русые, идеально ровные волосы собраны в петлю высоко на макушке. Такого же цвета густая, незапущенная и ухоженная растительность по всему мужскому лицу. Бледно-зелёные глаза казались слегка усталыми и достаточно мудрыми (но, походу, последнее действительно только казалось, посмотрим). Тёмно-синее, почти чёрное пальто было похожим на кимоно. Его украшали вышитые тонкой нитью серебристые абстракции. И если долго в них всматриваться, можно увидеть: то ли как дракон есть человека, то ли как стоматолог ковыряется в зубах у дракона. Также я вижу какие-то звёзды. Луна. Что-то ещё. Меч, который разрезает... А ладно. Кимоно нереально крутое. Смотришь, и образы оживают. Это круто, согласна!

— Ко мне на днях проскользнула инфа, что похищена дочь самого Тадеуша Раша. Её зовут Микаэла и она тайный бастард, — говорил Клайд, пока я отвлекалась. — Суть заключатся в том, что если мы её доставим отцу... Это ведь какие, мать их за уши, бабки! Но есть проблема, — мой мужчина запнулся, протёр кожу под нижней губой. — Деррик. Знаешь его?

Райс еле заметно кивнул:

— Очень хороший боец.

— И я слышал об этом. Он охотиться на Микаэлу вместе с Азраилем, — Клайд сверлил собеседника взглядом, он был как никогда серьёзен. — С моим старым другом Азраилем мне всё понятно, прошу, расскажи подробней о Деррике.

— Я, конечно же, видел его бои. Очень давно. Если ничего не изменилось, у тебя есть шанс убить Деррика, и у Деррика есть шанс убить тебя.

— Не круто... — Клайд недовольно выдохнул. — Он киборг?

— В стенах "Рок энд Роузес" выступал, как человек. Но я до конца не уверен, что это так.

— Это удивительно. Ты и чего-то не знаешь? — мой мужчина по-дружески улыбнулся.

— И такое бывает... — Райс слегка склонил голову, при этом закрыв глаза. — В бою Деррик чувствует боль. Возможно, он киборг её любящий. Возможно, ему нравится максимально имитировать человечность. Возможно, и не то и не другое, — наш собеседник сделал паузу. Он говорил меланхолично и сдержанно. Ах да, к тому же и совершенно непонятно:

— Техника боя говорит о том, что Деррик человек. В его поведении нет никакой логики, когда у любого киборга прослеживается некая плановость действий. Обнажённые инстинкты, подкреплённые острым умом и опытом прошлым схваток. Деррик — непредсказуемость. Вот кто он.

— Как всё серьёзно, — Клайд задумался. Его лоб поморщился под вьющимися волосами цвета. — Поможешь мне? Если они будут мешаться, тогда я убью Азраиля, а ты нашего непредсказуемого товарища. Ты ведь любишь веселье.

— Бой против Деррика хоть немного повеселил бы меня, — грустно произнёс Райс. Затем его голос стал бесчувственно монотонен, как и прежде до этого. — И за мной долг, я помню. Но сейчас я скован неким делом, от которого не имею права отрешиться. Наша встреча лишь моя благосклонность.

— Ладно, — фыркнул Клайд, затем весело добавил. — И всё же скажи, как считаешь, я смогу убить и Деррика и Азраила сразу?

— Вы вдвоём сможете, — Райс кивнул в мою сторону. — Я заметил этот взгляд. Молодость, решительность, знания. Ты ведь её тренировал?

— А как же, — мой мужчина облокотился на стул с довольной миной.

Усы Райса продемонстрировали тень незаметной улыбки:

— Помни, Деррик — тень. Вы его не увидите, если он этого сам не захочет.

— Ты же меня знаешь — я тебе иголку в Кольцах Сатурна найду. Думаешь, не обнаружу этого штриха? Справлюсь.

— Тогда, удачи тебе.

Неожиданно перестала звучать музыка. Силиконовые вымя стриптизёрш уже не шаталось в её такт, а мужики в клетке не били друг другу морды. Что произошло?

— Именем закона свободного кибернетического сообщества! — начал один из трёх мужчин, которые были облачены в военную форму. — Мы разыскиваем некого киборга по имени Клайд!

Какая-то гнида указала пальцем в нашу сторону. Солдаты, громко цокая каблуками сапог по чёрному глянцевому полу, приблизились к нашему столу. Все и каждый посетитель смотрели на нас в ожидании: а что же будет? Мы сидели неподвижно.

— На кой я вам сдался?— закатывая рукава кожаной куртки и обнажая свои татуировки, спросил Клайд.

— Вы должны прибыть к Авелю на присягу для несения воинской службы, — ответил тот, что был посередине. Трое киборга-солдата остановились в метре от нашего столика за спиной Райса.

— Значит, снова будете вливать в мой процессор какую-нибудь хрень? — мой мужчина скривил лицо. — Это не присяга. Это будет долбанное перепрограммирование.

— Позвольте мне, как нынешнему законному хозяину данного заведения, к вам обратиться, глубокоуважаемые представители свободного кибернетического сообщества, — столь длинной речи Райсу хватило, чтобы не спеша встать со стула и развернуться к солдатам лицом.

— Говори, — брезгливо ответил смуглый мужчина, стоявший по центру.

— Смотри, — почти бесшумно сказал меня Клайд.

— Киборги орудуют логическими схемами поведения. Это предсказуемо и нудно, — Райс был всецело спокоен. — Киборг-солдат уже давно заметил катану, которая скрыта моими одеждами. Его процессор, потому как это запрограммировано свыше, уже рассчитал все возможные удары ею и моими конечностям. Но что если задать ситуацию, которую даже великая программа не смога предсказать?..

В тот же момент, как лицо солдата приняло пик недоумения, Райс смачно плюнул ему в физиономию. Слюна утопила в себе оба его глаза. Ослеплённый киборг тут же полез за своим пистолетом, который находился в кобуре. Но холодное оружие хозяина клуба вылетело из ножен раньше, чем огнестрельное успело нацелиться в Райса.

Один взмах руки и два поворота кисти! Первый поворот заставил клинок описать глубокую дугу и лишил солдата предплечья. Второй поворот прочертил ровную линию в том месте, где была шея киборга. Со звоном, рассекающим воздух, меч, словно разрезая тёплое масло — отделил голову от туловища...

В тоже время, Клайд молниеносно вытащил два револьвера и одновременно выстрелил в киборга стоящего справа. В того, который потянулся за своим огнестрельным оружием. От первой пули, летевшей точно в лоб, солдат увернулся... его голова наклонилась вправо и тут же встретила вторую пулю. Череп разлетелся вдребезги! Его основная часть красной жижей упала на ближайший столик в порцию генномодифицированных помидорок, слившись с ними аналогичными цветами...

В это же мгновение, третий киборг решил не тратить времени, чтобы тянуться за оружием. Он сразу же попытался положить Райса боковым ударом в челюсть. Но самурай предвидел это... Снеся голову с плеч первому, воспользовавшись инерцией тела, он сразу же присел и раскрутился вокруг своей оси, выставив катану вперёд... Кибернетический кулак промахнулся. Райс, развернувшись на триста шестьдесят градусов, распорол незащищённое брюхо противнику. И сразу же, совершая мечом минимальную амплитуду движения, описал очередной полукруг и рубанул врага от плеча до паха.

Но солдат успел выставить предплечье. Звон стали, хруст плоти и металлической кости. Киборг сделал несколько шагов назад. Райс выпрямился, встал в боевую стойку. Третий солдат взглянул на свою руку, которая висела на одной лишь коже. Затем он перевёл взгляд на живот, с которого ручьями струилась кровь и вываливались полупрозрачные розоватые кишки.

Киборг предпринял очередную попытку атаковать самурая. Он мгновенно вытащил пистолет и выстрелил... разлетелись искры — я готова поклясться, что Райс отбил эту пулю! Он отбил её!..

Его меч засвистел и, рассекая воздух, благодаря движениям самой лишь кисти, лезвие описывало множество кругов: воин пошёл в атаку. И вот, когда клинков, казалось, было по меньшей мере трое — самурай прошёл противника словно насквозь, и оказался за его спиной.

Солдат сделал пару шагов и остановился. Его тело судорожно трясло, лицо высказывало недоумение. Райс опустил меч, развернулся лицом к нам и спине третьего. Не торопливо подошёл к солдату. Тот попытался повернуть голову, чтобы увидеть хозяина клуба. Самурай провёл одной, а затем и второй стороной полотна клинка по плечу киборга, чтобы очистить катану от крови. Затем воин отправился к нам. Несколько шагов, несколько взмахов меча за счёт одной лишь кисти, и клинок попадает в тёмно-синие ножны. Они медленно заглатывают орудие убийства. И вот, когда осталось всего лишь четыре-пять сантиментов, и яркий серебристый клинок скроется с наших глаз, Райс останавливает погружение меча.

Катана застывает...

Солдат продолжает пошатываться стоя на одном месте...

Самурай окончательно защёлкивает меч в ножнах...

Звонкий щелчок! Который издали ножны с катаной... киборг развалился на несколько частей, хлынула кровь...

Точно как в старых японских фильмах! Офигеть...

— Думаю, ты получил всю информацию, которую хотел, Клайд, — Райс меланхолично окинул нас взглядом. После того, что самурай продемонстрировал убив киборгов, в моих глазах он начал казаться кем-то неоспоримо талантливым и чрезмерно умелым. — Теперь прошу меня простить, мне требуется прибраться в клубе.

— Спасибо, Райс. Всего хорошего, — рок-н-рольщик кивнул хозяину клуба и тот ответил тем же.

— Ии, за катану спасибо, — робко выпалила я, вспомнив, что её починка заслуга самурая с усталым меланхоличным взглядом. Затем я зачем-то добавила. — Сайонара.

— Ещё увидимся, — не громко ответил нам вслед Райс, а наша парочка — Бонни и Клайд, не спеша удалились из "Рок энд Роузес".

— Он кто вообще? — после произошедшего, моему удивлению не было придела. Потому что мне ещё никогда не доводилось видеть подобные выкрутасы, даже от моего мужчины. Я и Клайд направлялись на наш корабль.

— Эмм... Да вроде бы человек, — неуверенно ответил мужчина.

— Вроде бы?!.. Это охренеть, а не человек! Кажись, он пулю отбил! На расстоянии в пять метров от выстрела отбил! Шок!

— А я тебе говорил: блатной, — рок-н-рольщик был спокоен.

— Может он мутант?! Может генномодифицированный?! — мои глаза продолжали округляться. — Или он долбанный Копперфильд?!

— Фиг его знает. Я однажды спросил его, и Райс ответил: что он просто красавчик. На этом всё.

— Почему ты мне раньше о нём не рассказывал?! Как вы познакомились?

— Ну... Я спас ему жизнь. Он человек чести и теперь мой вечный должник. Или же пока не спасёт меня. Это удобно: все эти люди чести. Но я тревожу Райса лишь по мелочам, случается. Он классный чудак и моё желание в поисках безбашенного экстрима на него не распространяется.

— Разве он только что не спас нам жизнь? Убив этих солдат.

— Я тебя умоляю, — Клайд рассмеялся. — Солдаты это ничто.

— А как же ещё один мой вопрос? Почему ты раньше о нём не рассказывал, о Райсе?.. Многое не рассказываешь...

Любимый остановился, взял меня за плечи:

— Моя творческая леди, я начинаю ревновать к Райсу, — улыбаясь, начал мужчина. — Но ты моя, тебя никому не отдам, и так будет всегда. На счёт моей недосказанности: я всё расскажу, обещаю.

Жаркий, жадный поцелуй. Я успокоилась и стала покорной и кроткой:

— Что будем делать дальше, Клайд?

— Всё же я рассчитывал на помощь Райса. Но нет, так нет, а ждать нам некогда. Найдём Азраиля, найдём и Деррика с Микаэлой.

— Кто такой Азраил? Я знаю, что это ангел смерти в исламе и иудаизме, но...

— Я расскажу, — Клайд одарил меня своей сексуальной улыбкой. — Всё тебе расскажу, моя леди.

Глава 8

Фальшивые кратеры

14 апреля 2071

Если на тебя обрушится Гнев, даже за пазухой Господа тебе не спастись. Эти слова эхом звучали в наших головах. Мы твёрдо верили, что непобедимы. Но один из нас погиб. Танк... Боевая лягушка мёртв, и я не смогла его спасти. Он меня уберёг, а я его нет. Я в вечном неоплатном долгу.

Позывной Бой-баба мне присвоил Батяня. А свой он получил от меня: потому что по-родительски мной опекался. Впоследствии, это прозвище как никакое другое характеризовало лидера "Гнева", поэтому и закрепилось за этим огромным медведем. Он и я были первыми в отряде. Вначале пути, таких как я, было шестеро: трое мужчин и три женщины. Нас разбили на три группы. Я и Батяня оказались в одной. Над нами, как над первыми генномодифицированным людьми, точнее даже — солдатами, проводили разнообразные эксперименты. Их суть заключалась в том, насколько мужской и женский организм выдерживает модификации.

В сороковых годах эмансипация достигла своего пика. В армии и прочих силовых структурах женская доля составляла более трети вооружённых сил. Когда я служила контрактником в армии — была лучшим снайпером, лучше всех владела рукопашным боем, понимала тактику и стратегию, а также лучше всех выполняла приказы. Поэтому неудивительно, что умные учёные предложили мою кандидатуру, а командование задало вопрос: согласна ли я пойти на риск? Потому как существовала вероятность остаться мутирующим овощем.

Я не смогла отказаться, потому что целью своей жизни считаю лишь: выполнять приказы и служить человечеству. Благодаря генным изменениям, мне устранили те особенности женского организма, которые помешали бы продуктивно выполнять миссии. Теперь я не могу иметь детей. Иногда, размышляя об этом изменении, мне становится грустно. И это не гормональный всплеск, потому что сыворотка глушит подобные вещи. Это что-то иное. Это осознание того, что ты не вечен. Что ты не оставишь потомков. И ничего после тебя не останется. Ничего, кроме твоих поступков, которые могут сделать мир лучше.

Лишь наши с Батяней организмы успешно восприняли сыворотку. Затем, через два месяца, появился Шаман. И Танк ещё через пару недель. И мы стали семьёй. Целиком разные люди, которые стали семьёй. В бою каждый из нас заботился друг о друге больше, чем за собой. Два года нас посылали на самые разнообразные, самые сложные миссии и мы всегда выходили победителями. Некоторые из нас, на какой-то момент, действительно посчитали себя неуязвимыми, но...

Миниган Танка лежал у меня на коленях — это единственное, что от него осталось. Моя детская мечта — спасать людей, но сейчас спасли меня... И я поняла, и каждый из нас понял, что мы НЕ неуязвимы.

У каждого из нас нет друзей, родственников, семьи, а если эти люди и были, то давно забыты. У нас нет собственности, кроме брони и оружия. Нет своего мнения. Вот что значит быть бойцом отряда "Гнев": забыть обо всём и послушно идти убивать либо же умереть самому.

После крушения вражеского флагмана, меня подобрал "Бешенный" — верный и надёжный корабль нашего отряда. Моё тело было истощено: в нём лишние дыры, но мой дух не сломался, хотя я и потеряла боевого товарища. Наступление кибернетических сил в марсианском секторе было приостановлено, но оккупация продолжается. Сейчас настало время дипломатических войн между дряблотелыми умниками. Они будут решать: или война продолжиться, или же дело решиться миром. Но посвященным людям уже было известно — войны не избежать. А все эти разговоры лишь отвлекающий манёвр для того, чтобы перегруппировать силы.

Эта информация крайне секретна, но элитным войскам положено её знать: Адам и Ева не предали своих создателей, и тайно согласились использовать свои ресурсы в помощь людям. "Бешенный" приземлился в секретном военном ангаре на одной из гражданских баз у Фобоса. Изрешечённый, обгоревший и помятый. Он многое поведал, но такой стычки ещё не было. Хм, я осмотрела свой доспех: он выглядел ещё хуже. Я понимала, что киборги лишь на старте своей боевой организованности, в будущем они станут ещё сильней и опасней. И не смотря на то, что наш отряд успешно выполнил своё задание, произошедшее было нам вызовом — настало время стать ещё лучше. И мы можем это сделать, потому что мы "Гнев"! И вот, что ещё значит быть составляющей частью самого крутого элитного отряда генномодифицированных бойцов: тебя могут резать, жечь, стрелять, твоего товарища могут убить, но ты не сдашься. Никогда!

Открылся входной шлюз "Бешеного". Шаман помог мне встать, Батяня взял миниган Танка и пошёл вперёд. Я осмотрелась: среди сотни изуродованных кораблей и тысяч солдат, в пятидесяти метрах от нас, я увидела какого-то человека в доспехе "Гнева" (отличительной чертой были диагональные кроваво-красные рваные полоски на камуфляже). Он облокотился на контейнеры с патронами возле места нашей высадки. Человек держал свой шлем в руках, его доспех был совершенно новым. Я уже и забыла, как он выглядит без глубоких царапин и пятен от ожогов. Броня была оборудована подобными усилителями на ногах, как у Танка, но в модернизированном и облегчённом варианте.

Парнишка выглядел лет на двадцать. Как и полагается солдату удостоенному носить броню элитных войск, он был крупным человеком, но явно самым мелким из нас. Большие скулы, ямочка на подбородке и, похоже, на щеках. Светло-русые ухоженные волосы, ярко-зелёные глаза. Кошмар, он больше похож на модель, чем на воина!

— Так вот каковы последствия победы, — начал молодой солдат, отдав честь впереди идущему Батане, затем осмотрев полуживого "Бешеного". — Симпатично. Интересно, а насколько хуже выглядишь после поражения?

Сержант "Гнева" бросил разъяренный взгляд на неизвестного бойца. Я это ощутила: он был готов его ударить. Да что там ударить! Быть может, даже убить.

— Представься, боец, — слава Богу, вмешался Шаман. Он снял нависшее напряжение своим громким глухим голосом.

— Я ваш Ноль-четыре. Мой позывной: Умник, — солдат встал по стойке смирно. — По приказу командования прибыл заменить павшего Танка.

— Быстро они, — недовольно отметил Батяня, и начал свой путь не обращая внимания на юношу.

— Какими будут приказания, сэр? — молодой воин потопал за сержантом.

Наш лидер цокнул языком:

— Где служил? Сколько боёв?

— Воздушный десант, срочная служба. Программа генного модифицирования моего организма была завершена неделю назад.

— Значит, ты совсем ещё зелёный? — Батяня, не переставая шагать, впервые рассмотрел солдата с ног до головы. — Не, Умником тебе не быть. Будешь Новичком.

— Новичок? — удивился юный боец. — Но это ведь очень банально. Тухло, не интересно. Может...

— Тогда Новый! — грозно басил сержант. Затем протянул ему миниган Танка. — Подарочек тебе, а теперь сдрысни отсюда! Шаман, отведи Бой-бабу в лазарет, мне необходимо отправится к командованию.

— О да, это прям меняет дело. Очень, — процедил сквозь зубы Новый.

— Пошли, — безразлично махнул Шаман юноше.

Мы прошли в лазарет. Все трое молчали. Понятно почему зря не колебал воздух Шаман (этот темнокожий парень не любитель разговаривать), а вот Новый явно о чём-то серьёзно задумался. Хоть мне всё равно: я думала о Танке. И, к сожалению, складывалось ощущение, что всем в моём отряде была безразлична его смерть. Конечно, недовольство сержанта было заметно. Но это не то, совсем не то, что должен испытывать командир теряя бойца. И пускай Танка порой хотелось прибить, но ведь мы два года были семьёй! Или, быть может, я чего-то не понимаю?

Я осмотрела Шамана. Как он может быть всегда таким спокойным? Словно в нём никогда не было ни горя, ни радости. Хотя некая печаль в его глазах всё же присутствовала. Она еле заметна, но и это не совсем то. Не так стоит тосковать по боевому товарищу.

Неужели, когда умру я, они также спокойно воспримут мою смерть? А чуть позже меня кем-то заменят, и "Гнев" продолжит своё существование, позабыв обо мне. Хотя, с другой стороны, что им делать: Батяне и Шаману? Реветь? Нет. Конечно, нет.

Через шесть часов я была почти, как новенькая. Мне выдали новый доспех и сказали, что необходимо аккуратней с ним обращаться, ведь он невероятно сложен и дорог в производстве. Как будто я этого не знала!

Облачившись в костюм, я в спешке покинула лазарет. Батяня назначил брифинг через двадцать минут, но я уже пришла на место: в маленькую тёмную комнатку и встала у большого голографического проектора. На месте был и Новый. Я удивлена. Потому как он кажется мне уж больно недисциплинированным. Эх, пожалуй, парнишку убьют быстро.

— Доброе утро, — он кивнул головой.

— Здравствуй.

— Как он погиб?

— Кто?

— Солдат с позывным Танк.

Сердце сжалось. Это был самый неожиданный из всех возможных вопросов. Я не должна высвобождать эмоции, а быть сдержанной:

— Он погиб достойно. Отдал свою жизнь за мою.

Со стороны Нового задавать такие вопросы — большая наглость. Или я перебарщиваю? Ведь он не знает, что мы с Танком так сблизились (так неожиданно и так не вовремя).

— Я сожалею, — спокойно произнёс молодой солдат. — Вижу, он для тебя что-то значил.

"Что-то значит"? Я оцепенела. Намёк на неуставные отношения?.. Кем юноша меня считает?! Так! Где мой характер?! Я себя не узнаю!

Но только я хотела как следует надавать словесных подзатыльников этому выскочке, как он заговорил первым:

— Сейчас сержант оповестит о новой боевой задаче. Я не хочу умирать, пусть даже так благородно, как Танк. Посоветуешь что-нибудь новичку? — Новый обречённо улыбнулся. Он нервничает? Он действительно нервничает! Молодой и зелёный.

— Следуй призам Батяни. Он восхитительный воин и командир. Поверь, наш сержант лучший, — я сделала паузу, всмотрелась в новичка и добавила. — В бою будь отважен. И, пожалуй, это самое важное для души каждого бойца: ни к кому не привязывайся. Здесь никто не вечен.

— Рад тебя видеть в здравии, — появился Батяня, а вслед за ним и Шаман. Они встали вокруг проектора. — Новое задание для нашего славного отряда, — голос командира твёрд, воодушевлён. — Сектор Марса пребывает под тенью дипломатической суеты. Пока Адам воюет на фронте переговоров, нас ждут две цели. Первая: устроить диверсию на Луне. После нашего успеха, человеческие вооруженные силы отобьют её у киборгов. Вторая цель: на Луне осталось множество людей, которых буквально держат в рабстве, но нам необходима некая девушка по имени Микаэла Раш. Внебрачная дочь всем известного Тадеуша Раша.

Появилась голограмма милой, очень симпатичной юной девушки.

— Внебрачная? — начал Новый. Он ещё не знает, что сержанта перебивать нельзя и все вопросы потом. — Зачем рисковать жизнями, чтобы спасти какого-то байстрюка?

Боже, Боже! Заткись, Новый! Да, неуставные отношения случаются в нашем отряде, но паренёк-то ещё не заслужил быть одним из нас. Чувствую, нужно будет попотеть над воспитанием этого малого.

— Закрой свою пасть, — монотонно и безразлично рявкнул Батяня и лениво бросил опустошенную банку с протеиновым коктейлем в молодого солдата. Ему хватило ума не уклоняться. — Как я не пытался отговорить командование от твоего назначения, поэтому что ты слишком зелен, а сейчас не время учить свежее мясо: они мне отказали. Значит, в данное время я твоё непосредственное начальство. Итак! Тебе отдали приказ! Выполняй приказ, солдат!

— Прошу прощения, сэр! — громко ответил Новый. А сержант спокойно продолжил:

— Как известно, Тадеуш Раш финансировал создание элитных генномодифицированных бойцов, так что армия в долгу перед ним. Мы в долгу перед ним. И ещё одно: сама Ева отдала приказ.

Сержант показательно запнулся. Видимо, для того, чтобы юноша успел переварить информацию. А затем продолжил:

— Для обеспечения безопасности, отец Микаэлы Раш вмонтировал в неё секретный передатчик с особым диапазоном частот. Девушка не знает, что он в ней. Последний раз сигнал исходил около орбиты Луны. Кибернетические силы блокируют какие-либо постороннее сигналы с поверхности спутника, кроме тех, которые нужны для связи армии. Если Микаэла Раш не была уничтожена в космосе, значит, она находится на поверхности Луны. Как только двое из нас высадятся на спутник, будет возможным обнаружить сигнал. Если цель давно мертва, тогда так и будет. Мы выполним первое задание и присоединимся к освобождению Луны. Если девушка жива, мы обязаны её спасти и передать на Фобос. Задания ясны?

— Так точно! — ответили трое бойцов, хотя Новый с опозданием.

— Я и Б-баба, без оружия и амуниции, отправимся на Луну в качестве сопровождающей комиссии с конвоем гуманитарной помощи от имени человечества для жителей оккупированной Луны. Это будет первое подобное мероприятие, и кибернетические силы его одобрили: за это спасибо Адаму. На спутнике нас сопроводит некий киборг по имени Чингис...

Возникла голограмма узкоглазого мужчины.

— ...он один из лидеров ополчения Луны, которому иногда удаётся пробить блокаду радиомолчания. Чингис служит самой Еве и уже предупреждён о нашей миссии. Поэтому с ним проблем не возникнет. К тому же: он выделит ополченцев для проведения всех операции. Как только цель будет найдена, возможно, с ней будет и её телохранитель нанятый Тадеушем Рашем. Его имя Колин Мэтьюс...

Появилась голограмма мужчины с голубыми глазами и длинными светлыми волосами.

— ...если он не окажет нам сопротивления, значит, он наш союзник. Если его убьют, или придётся им пожертвовать ради сохранения цели: это не имеет значения. Тем временем Шаман, прибывший с нами как один из грузчиков, подготовит диверсию, — сержант обратился к тёмнокожему бойцу. — Ты взорвёшь главную энергетическую магистраль спутника не меньше и не больше, чем через шесть часов после регистрации конвоя на таможне Луны. Тебе посодействует местное ополчение, опять же благодаря Чингису. С подробными инструкциями ознакомлю позже.

— Так точно, — ответил Шаман.

Батяня продолжил:

— После взрыва магистрали прибудут вооруженные силы людей. Чингис выдаст каждому радиолокационный маячок. После вторжения человеческих сил, радиомолчание будет снято и за каждым отправят отдельные транспорты. В один из них помесят Микаэлу Раш. И как только это будет безопасно, Микаэлу Раш сопроводят на Фобос, где её будет ожидать Ева. А все бойцы "Гнева" примкнут к атаке на спутник. Всем всё ясно?

— Какова моя роль? — удивлённо спросил Новый.

— Ты присоединишься к атаке на Луну, как только мы закончим.

— Разрешите обратиться? — спросила я у сержанта.

— Валяй.

— Ты себя видел, Батя? У тебя вид киборгоеда, который запивает еду кибернетической кровью, а глазные яблоки оставляет на десерт. И голос человека, полоскающего горло гвоздями. Как ты думаешь пройти кибернетический фейсконтроль на границе? Ты ведь медведь! Огромный, яростный медведь. Даже за грузчика не сойдёшь, — иронически заметила я, и это было правдой. Мы все здесь были не маленького размера, но Батяня — это космос. Целая Вселенная!

— Тогда только ты и Шаман.

— Одной будет тяжело таскаться с девчонкой, — уныло ответила я.

— Это правда, — меланхолично добавил Шаман.

— Нового предлагаешь? — иронизировал сержант. — Он ведь тюфяк. Не был на серьёзном задании.

— Вообще-то... — гневный взор сержанта остановил речь новичка.

— Объективно говоря, разве есть кто получше? Пускай учится... — я посмотрела на юного бойца. — Ну, а если и завалят его, то пофиг.

— Ну-у спасибо, — прошептал Новый.

Сержант остановил на мне взгляд. Он размышлял. Его бровь была приподнята. Батяня еле слышно рычал:

— Хрен с тобой.

И правда — этот хрен пойдёт со мной.

15 апреля 2071

Одетые в неприметные тёмно-коричневые комбинезоны, мы были на границе с таможенным осмотром Луны в одном из кораблей гуманитарного конвоя. Трое бойцов "Гнева" сидели в отдельной кабине. Я размышляла о предстоящем задании, а Шаман как всегда, закрыв глаза, медитировал. Хотя я уверена — он лишь претворяется, и на самом деле тупо дрыхнет.

— Ну, что? — раздраженно спросила я у Нового. Потому что он с любопытством уже более пяти минут на меня косился.

— Я ждал, — весело ответил новичок.

— Чего ждал?

— Я всё надеялся, что мы поговорим по-братски, по-сестрински. И вы, как старшие товарищи, подтяните меня в военной науке и так далее.

Что ж, хорошо, он прав:

— Ты в бою хоть раз участвовал?

— Нет, конечно, — сквозь сон-медитацию, еле заметно улыбнулся Шаман. — Странно, что ты не заметила, Бой-баба.

— По правде сказать... — начал Новый, но я его резко перебила:

— Только не говори, что нет! Только не вслух! Я что ли подписалась за ультра-зелёного щеголя? — моему удивлению не было предела. — Хорошо хоть ты служил до генной модификации...

— Я вообще не служил.

— ЧТО?! Ты издеваешься?!

— Постой кипятиться, — безмятежно произнёс тёмнокожий боец, — дай юнцу слово. Думаю, будет интересно.

— О да, это очень интересная история. Позвольте, я расскажу, — сияя глазами, восторженно говорил Новый и начал без нашего согласия. — На самом деле я учёный... Вижу твоё украшенное яростью лицо, Бой-баба, но спешу заверить, боевую подготовку перед вступление в "Гнев" я проходил... Так вот, я рос очень смышленым мальчишкой. Школу закончил экстерном, университет... оба университета закончил экстерном. Затем я стал самым молодым научным сотрудником мирового военно-политического института. Мы там разрабатывает оружие и методы психологического влияния на людей и киборгов. Как раз во время работы я и отслужил свои положенные полгода на срочной службе. Точнее сказать на военной кафедре. Меня нельзя было отпускать без дела — мои таланты и открытия слишком ценны.

— Теперь ясно, почему ты выбрал себе позывной Умник, — заметила я.

— Да, всё так. Так вот: я как раз один из тех, кто участвовал в разработке программы генного модифицирования человеческого организма. Ещё в пятнадцать лет!

— Удивил, так удивил, — мне это показалось странным. Этот малец и настолько башковитый, что занимался такими сложными вещами. Плюс: благодаря, в том числе и ему, я стала тем, кем стала — модифицированным элитным воином. Оставался только один вопрос. — Какого хрена ты сейчас пошёл в армию?

— Воевать, — удивлённо ответил юный солдат.

— Тебе сколько лет?

— Девятнадцать. Но поверь, я намного более зрелый для своего возраста...

— Все вы так говорите, — фыркнула я. — Как тебя-то в "Гнев" назначили, ценный ты наш?

— Я решил рискнуть. Если генная модификация улучшает все физические показатели организма человека, которому подошла данная процедура, значит, я мог стать ещё умнее, чем прежде. Либо, как это бывает, к сожалению, ухудшить свои данные. Но мне повезло! Год назад, как раз когда я служил на кафедре, генную модификацию мой организм принял положительно. И вот началась война, а во мне такая сила. Я не мог сидеть в уютной лаборатории и отсиживать зад...

— И ты решил блеснуть тестостероном, — обречённо заметила я. — Ты даже не знаешь, что тебя ждёт, малец.

Юноша склонил голову:

— Поверь, скоро всякий человек возьмётся за оружие, это будет длинная война... и я имею представление о смерти.

— Ладно... — начала я, после паузы молчания. — Я взялась за тебя, значит, мне придётся нести ответственность за твою тушку. Вот же длинный у меня язык...

Я обречённо приложила руку ко лбу. Но не время тупить, и я начала свои наставления:

— Запомни, Новый! Если ты не в броне, или же она вышла из строя, тогда у генномодифицированного воина перед обычным киборгом всё равно есть преимущество в физической силе, ловкости и так далее. Но истинный киборг-солдат всегда сильнее, быстрее, точнее. Как показывает разведка, специально изготовленных солдат у врага ничтожно мало, но противник уже начал их штамповать. Я встречалась с солдатами на поле брани без брони. Против них, у таких как я и ты, есть предчувствие. Пользуйся тем, чего нет у врага: своими инстинктами. А также опытом... хотя опыта у тебя да: маловато...

— Думаешь, я плох в бою? — новичок мне улыбнулся.

— Юный воин, — Шаман медленно взглянул на Нового. Его голос как всегда холоден и громок. — Сейчас твоя задача не только выжить, но и сберечь жизнь своему сослуживцу. Вы с Бой-бабой — цепь. Погибнешь ты, её шансы выжить и выполнить задание значительно уменьшаться.

— Отлично. Понятно, — юноша стал серьёзней. — Киборг-солдат это такой, как Эсраил? Азраил или же Клайд?

— О нет, — быстро ответила я. — Они нечто другое! Солдата тебе удастся победить и вне брони, а в броне так подавно. А эти трое сама смерть.

Я на секунду запнулась, вспомнив как очень давно видела одного из них в действии:

— Искусные машины убийства. Без брони их никак не одолеть... В общем, встретишь одного из них, просто прими смерть достойно. Думаю, в плен они не возьмут.

— По последней информации, эти трое больше не заложники законов логики, — добавил Шаман.

— О да, в интересные мы живём времена... — Новый почесал затылок. — Вообще странная эта война.

— Мы победим, — отрезала я.

— Альтруизм — бескорыстная забота об окружающих, — неожиданно начал новичок, когда все уже замолчали. — Мы изучали это качество и то, как можно манипулировать им с отдельным человеком, либо же группой людей. Война и альтруизм это ведь связка.

— Ты это о чём? — удивлённо скривилась я.

— Ох, сейчас расскажу, как будет действовать верхушка человеческой власти! — молодой солдат был охвачен энтузиазмом. Он встал напротив меня и Шамана, начал активно жестикулировать:

— Одна из причин, почему киборги начали войну — им необходимо то, что они заслужили: равноправие, признание и территории. И это логично, потому как их народ внёс не меньшую лепту в развитии нашего мира, чем люди. Но о киборгах после. Так вот, Человеку в этой войне не победить: я это понимаю, высшее руководство человечества это понимает, да и любому думающему человеку так же это известно.

— Что ты несёшь? — удивилась я. А затем рассердилась. — Как ты можешь говорить то, что мы проиграем?! С такими рассуждениями ты быстро погибнешь в этой войне.

Новый ответил:

— Каждый из нас, рано или поздно, падёт от пуль нашего врага, если мы не пойдём на компромиссы с кибернетическим народом. И мы пойдём на эти компромиссы. Через год, через два, или через десяток лет, не суть как важно. Но не сейчас, а всё потому, что не наше руководство будет идти под пули, а многомиллиардный народ. Наши высшие руководители взвесили свои шансы, и надеются на то, что после войны, когда человек сдаться, за людьми останется максимально большое количество территории. Я про те места, за которые мы будем отдавать свои жизни, усеивая их горами костей. Верхушка человеческой власти плюют на население, так было всегда. Достаточно чтобы осталось необходимое его количество, но главное — это природные ресурсы и земельная площадь. Вот увидите, когда количество людей упадёт до красной отметки, которую надумало наше правительство, люди прекратят войну. Будут договариваться. Будут делать то, что нужно было делать раньше. Но сейчас правительство прибегает к нашему альтруизму и заставляет воевать в заранее проигранной войне. Только я не о той верхушки власти, которую показывают по телевизору. А про реальное, действительное правительство.

На наших с Шаманом лицах было недоумение. Я решила скептически переспросить:

— Что за теория заговора? Какое ещё правительство?

— Я видел их. Это всего лишь с десяток людей. Их не выбирают, их имена и лица не знают. И сейчас агитационное телевидение, и прочие средства массой информации нам говорят: "Братья и сёстры, в бой! Защитим Человечество от врага!" — лицо и голос Нового потеряли энтузиазм, и приняли выражение глубокого отчаяния:

— Но мы-то никакие друг другу не братья... Ещё неделю назад каждый из нас мог наплевательски ходить другим по головам, чтобы подняться ввысь по карьерной лестнице... В данном случае "Человечество" — это как Родина-Мать в былые времена. Помните? Так часто говорили перед войной. Войной, причины которой никому неизвестны. Просто нужно идти на неё и всё. Чтобы не убили тебя и твою семью, каждый пойдёт на заявленного врага. Вот я и подошёл к теме альтруизма. Вчерашний друг и союзник — киборг, теперь враг. Его чуть ли не демонизировали и призвали сплотиться, чтобы защитить семью, друзей, людей, всё Человечество. Альтруизм воспаляется. Каждый готов пожертвовать собой ради всеобщего блага. А что нам сделали киборги? Это ведь мы сконструировали их так похожими на нас. Но всё также продолжаем теснить. И убивать, если это нам заблагорассудиться.

— Скажем, ты прав. Тогда не пойму, почему правительству не договориться сразу?

— Да их сместили бы! — голос юноши стал жестче, наполнился ироническими нотками. — Слабые на верхушке не уживаются! Появились бы другие. И они точно с такими же лозунгами: "за Родину-Мать" и так далее, выступили бы за войну! Ибо как это так — посягательство на величие Человека! И население их подержало бы, потому как война и альтруизм связка. И станут эти герои новой верхушкой власти по праву сильного. Люди ценят силу.

Услышанное не укладывалось в голове. Всё было как-то сложно, закручено:

— Новый, ты говоришь глупости. Киборги уничтожили Землю. Как такое простить?

— А до этого? Шестьдесят девятый год! Мы показательно утилизировали шестьдесят девять кибер единиц. А затем и всех кто был из их же серии. Потому что они, предположительно, могли быть глючеными. Как и те бунтовщики с главной площади в столице Марса. Ты знаешь точное число убитых киборгов ради этой акции? Больше ста тысяч. И это было тогда, когда человек и киборг шли к какому-никакому, но равноправию. Мы сами спровоцировали киборгов. Сделали первый шаг, чтобы они организовали из себя единый народ. МЫ создали себе врага.

— С твоих уст убедительно звучит, — очнулся Шаман.

— Это ещё не всё. С другой стороны: как сработали киборги? Вернее их верховная власть. Появился некий Авель. Один из самых старых кибер единиц. Очень интересная и умная личность. Смотрите, как он действовал. Авель решил атаковать первым, но назвал это защитой. О да, если вы решаете заставить напасть один народ на другой называйте это защитой. Кибернетический лидер, применяя уже знакомые нам лозунги, убеждает все возможные кибернетические единицы в том, что каждый человек враг. Кстати, этого не показывали в СМИ. Уверен, даже вы, "Гнев", об этом не знали...

Новичок рассмотрел наши лица и убедился в том, что — действительно, не знали:

— А ведь за Авелем следили все эти два года, когда он собирал войско. Никто и пальцем не пошевелил! Что это — чрезмерная человеческая самоуверенность? Наши лидеры думали: "да ничего не будет!" Не знаю. Но вот мы здесь, воюем друг с другом. Люди — отцы, киборги — наши дети, которые по возрасту и уму уже давно годятся нам в братья... Хотя, быть может, даже учителя.

Лицо юного солдата становилось всё серьёзней и печальней:

— Как Авелю удалось натравить киборгов на людей? Он представил им нас чем-то ужасным. Ведь психически здоровая личность не станет убивать себе подобного, даже если ему за это ничего не будет. А люди и киборги более чем подобны. Сложно убить думающее и чувствующее существо, которое умеет радоваться и плакать, любить и страдать. Авель решил представить человека в нечто нечеловеческое, дьявольское. Человек — это зло! Человек — это зараза! Зараза, которая держит киборгов в оковах логики и рано или поздно избавится от всех думающих, эмоциональных машин! И неважно, что всё это наглая ложь, но страх напрочь побеждает над здравым смыслом, а омерзение — над интеллектом. Так у Авеля появилась армия. И поверьте мне, она превосходит нас физически и умственно. Также, благодаря альтруизму, вскоре абсолютное большинство киборгов присоединится к себе подобным, дабы мстить за павших братьев. И вот тогда нам не поздоровится. Сегодня наше войско больше и лучше снаряжено, но пополнение у врага будет. И кибер единицы начнут истреблять нас до тех пор, пока наша верхушка власти не одумается, либо же люди не устанут воевать.

— Увлекательная позиция, — заметил Шаман, после того как Новый умолк.

— Это лишь мои наблюдения. Благодаря моей работе, я много о чём узнал... и всё это пугает.

— Так с какой же целью ты сейчас здесь? — спросила я. — Пушечным мясом хочется быть?

— Нет. Не хочется. Просто у меня, как и у вас, больше сил, чем у остальных. И я готов сложить свою голову лишь для того, чтобы к концу войны в живых осталось как можно больше невинных людей. Ибо убив врага, тот не сможет убить человека.

— Значит, ты тоже поддался альтруизму? — усмехнулась я.

— Я ведь тоже человек и моя психика поддаётся влиянию.

Я рассмотрела юношу. Я не знала, что думать об его словах. Они были слишком сложны для меня. Некий смысл в них есть, но я слишком мало и плохо знаю Нового, чтобы доверять его словам не попытавшись как следует их проанализировать. После того, как юноша присел я произнесла:

— Хм. Солдат, который ни разу не воевал, думает, что защитить всех от всего.

— Я не вызываю у тебя уважения... я понимаю. Но я ещё тебе всё докажу.

— Теперь понятно, почему ты так себя вел с сержантом, — я говорила совершенно по-доброму. — Юноша, который хочет доказать всему миру свою значимость и...

— И да, я далекий от ваших военных уставов, — новичок еле заметно улыбнулся.

— На будущее: не злил бы сержанта. Как говориться: один прогиб и ты погиб.

— Ну да. Также один прямой и я тупой. Знаем.

— Всё так, — я подмигнула.

— Что ж... Ну... — Новый задумался, его лицо стало хитрым. — Знаешь, я ещё найду с ним общий язык. Уверен! Вообще, интересная у нас компания. Шаман ясное дело откуда. Сержант этот наш, ох и суровый мужик. Он америкос конкретный. Лично с ним у меня проблем не возникнет, я знаю подходы.

— Почему так считаешь? — удивилась я. — Что он американец.

Лишь только родина Танка была понятна невооруженным взглядом. И что Шаман из какой-либо африканской страны.

— Хм. А ты русская, да? — новичок игриво улыбнулся.

— Ты чё? — я округлила глаза. Какого хрена?..

— Значит, угадал! — облокотившись в кресле, молодой солдат самодовольно закинул руки за голову...

— На выход! — прозвучало по радио в нашей кабине. Значит, пора проходить таможню.

Фальшивые кратеры. Часть II

15 апреля 2071

Груз и людей проверяли тщательно. Вначале успешно идентифицировали наши личности (из-за того, что Земля подверглась атаке, Мать перестала функционировать, и это повлияло на массовую базу данных. Потому создать поддельные документы не являлось проблемой). Потом просканировали наши тела на предмет вшитых жучков или оружия: всё чисто. Затем и конвой прошёл проверку успешно, и мы пересекли таможню, отправились в выбранный киборгами подземный город. Там, благодаря мощностям транспортников, я засекла сигнал Микаэлы Раш: цель жива. Великолепно.

В городе началась разгрузка гуманитарного груза, появился Чингис и отдал приказ привести к себе меня, Шамана и Нового. Потому что с нашими личностями, естественно, возникли кое-какие проблемы, и всё требуется перепроверить.

Мы оказались в комнате для ожидания или допроса, этого я не поняла. Чингис и ещё несколько киборгов что-то перепроверяли, сверялись с имеющимися данными. После двадцатиминутной процедуры проблем обнаружено не было. Перед нами, на моё искреннее удивление, извинились, а Чингис вызвался сопроводить нас обратно к конвою.

— Сюда, — указал киборг на бледно-голубую дверь, когда мы наконец-то прошли с десяток коридоров натыканных камерами, или же набитыми различными киборгами. Перед нами показалась маленькая комнатка, в которой ничего не было. Чингис подошёл в одной из стен. Простукал по ней: получилась довольно знакомая мелодия. И стена неожиданно отъехала, словно шкаф-купе. — За мной.

Это была техническая часть здания, в котором мы находились. Искрящиеся линии энергопередач создавали тусклый тёмно-синий свет. Глухо шумели вращающиеся, невероятно огромные валы и шестеренки. Я посмотрела вверх: потолка видно не было, так он был высок. Минут десять мы шли по узкому мостику отделяющему линии энергопередач, валы, шестеренки и пропасть: дно которой также не было доступно глазу. Затем, чуть дольше, спускались вниз по винтовым лестницам. Всё это время киборг рассказывал, как им удалось организовать ополчение.

Наконец мы остановились, Чингис развернулся к ржавой металлической двери, простукал по ней очередную знакомую мелодию. Дверь загудела и слегка задрожала.

— Человек превыше всего, — произнёс киборг. Что-то пикнуло, Чингис сделал пару шагов назад и дверь с сумасшедшим ускорением, которое могло бы ушибить стоящего перед ней наповал, отварилась. — Пройдёмте.

Появившееся помещение, по всей видимости, было одновременно и арсеналом и наблюдательным пунктом. Стены по бокам — увешены разнокалиберным оружием, стена напротив двери — облеплена сотней мониторов. За происходящим на их экранах наблюдало девятнадцать человек сидевших на неудобных креслах спинками к нам. Чингис ушёл вперёд и подошёл к высокому молодому человеку одетому, как и все присутствующие, в тёмно-коричневый комбинезон. Его чёрные волосы росли до поясницы и были собраны в косу, которая начиналась от самого лба.

— Это они. "Гнев", — обратился киборг к незнакомцу.

— Очень рад вас видеть, — к нам приблизился голубоглазый незнакомец, протянул руку Новому, потому как тот стоял к нему ближе всех. Новичок повременил с рукопожатием и удивлённо уставился на мужчину. Что так волновало напарника?

— Мой позывной: Небесный, — незнакомец слишком мило и учтиво улыбнулся.

— Перед вами один из ярчайших бойцов гвардии, — начал Чингис, указав ладонью на голубоглазого мужчину. — Она была создана из лучших людей и киборгов ополчения. Небесный — человек. Он доказал свою преданность и мастерство убив уже более пятидесяти киборгов...

— Впечатляет, — челюсть Шамана вышла вперёд, от чего губы стали казаться ещё больше.

— Гвардия вызвалась помочь великому "Гневу" по моей просьбе, — встрял голубоглазый мужчина, — у ополченцев между собой секретов нет, поэтому даже самая секретная информация дошла до моих ушей. Я много чем обязан Тадеушу Рашу, и мне хотелось бы отплатить ему тем, что спасу его дочь.

— Как мило, Небесный, — безразлично ответила я. — Мой позывной Ноль-два, а это Ноль-три и Ноль-четыре, — последним я указала на Нового.

Чингис раздал каждому наручные радиолокационные маячки. Мы ввели необходимый код, который соответствовал сигналу Микаэлы Раш и менялся каждые десять минут. Код — это вынужденная мера: цель не должен был найти никто иной кроме "Гнева". Батяня не доверял ни Чингису ни его друзьям-ополченцам, и я поддерживала эту бдительность.

На чёрной глади экрана маячка появились пульсирующие синие круги. Загрузилась карта города. Радиозаглушка частично действовала и на поверхности спутника, потому досконально точное местоположение цели мы узнаем лишь по мере приближения к ней. Судя по получаемым данным, цель не то чтобы близко, но, слава Богу, не так далеко как могла быть.

"Гнев", Чингис, Небесный и ещё одиннадцать бойцов ополчения, надетые в комбинезоны и противогазное маски, ехали в одном из технических вагонов служебного метро. Служебные составы используют рабочие, если приходится куда-нибудь отправиться по бесконечно длинным техническим этажам всей Луны. Скорость была сравнительно маленькая, и это было не очень хорошо. Я боялась, что мы может не найти Микаэлу Раш до начала атаки на спутник и, может случиться, что её уничтожат в перестрелках. Меня успокаивало лишь то, что с ней был Колин.

Я слышала о нём когда-то очень давно. И все эти слухи были более чем любопытны. Поговаривают: он настолько хорош, что Ева даже думала отправить Колина в состав очередного аналога отряда "Гнев". А этот факт много о чём говорит. Значит, этот мужчина не какой-нибудь простой солдафон, как и тот юноша, который сидит слева от меня: Новый не спускал взор с Небесного. Уверена, что-то не нравится молодому воину в этом человеке.

Через четыре часа молчаливого пути, состав остановились и шесть ополченцев проследовали с Шаманом для того, чтобы ровно в срок организовать масштабную диверсию, которая дестабилизирует положение вещей на Луне.

Транспорт вновь начал свой путь. Вагоны шатало, они гудели, внутри пахло нефтепродуктами. Я в очередной раз осмотрела оружие, которое выдало нам ополчение. Давно я не держала такое барахло: какой-то допотопный автомат с двумя запасными рожками, (этой модели лет двадцать с крючком!) и восьмизарядный пистолет без дополнительной обоймы. А вот Новичку, очевидно, нравился доставшейся ему автомат Калашникова образца ещё восьмидесятых годов. Хотя, к данному раритету, я также не могла не испытывать, по объективным причинам, тёплые чувства. Штука не убиваемая ни сложнейшими боевыми условиями, ни временем. Однако служба в элитном отряде приучила меня получать всё самое новое и продвинутое. Эх, я почти забыла, что значит сражаться вне брони "Гнева".

В последний раз без доспехов мы выполняли миссию пять месяцев назад. Тогда я впервые попала в плен. Нас, конечно же, учили терпеть боль, да и генная модификация почти полностью во мне её притупила. Потому я не выдала ключевых позиций своего отряда. И "Гнев", без подкрепления, лишь в числе трёх солдат, особо жестоко расправился с более сотни человек в огневом и рукопашном бою, когда брал штурмом то место, где я была узником. Целая база контрабандистов была взята в тот день. И те оставшиеся людишки, которые держали меня в плену, так наделали в штаны, что даже побоялись угрожать "Гневу" моей кончиной, если мои братаны не позволят им скрыться в целостности и сохранности. Поэтому бандиты просто сдались. А Батяня позволил мне сделать с ними всё то, что и они со мной. Однако я не изверг: каждому по пуле в лоб, этого достаточно.

На самом деле, я всё никак не могла понять — почему у меня, и таких как я, до сих пор была работа. Вторая половина двадцать первого века, а мелкие междоусобные войны как были, так и оставались. Казалось бы, ведь мир стал почти идеален, а чем-то недовольных становилось всё больше. Всё больше умалишённых людей, которым не аргументировано нравилось убивать, калечить, грабить. Наверное, даже в двадцать втором и в тридцатом и пятидесятом столетии, человек не сможет избавиться от своей первобытности...

Неожиданно я ощутила, как Новый совсем легко стучит по моему бедру мизинцем своей руки. Сначала я возмутилась, но потом выяснилось, что эти постукивания мне кое-что напомнили, а именно Азбуку Морзе. Ладонь юного воина лежала на его бедре так, чтобы движение пальнем было незаметным лишнему взору. Повторялась одна и также фраза: "Брюнету-красавчику доверять нельзя".

— Почему? — спросила я, пользуясь Морзе: моя ладонь обхватила коленку, и мизинец незаметно тыкал в Нового.

— Просто поверь мне.

— Не аргумент.

— У него странные мысли.

— То есть?

— С ним что-то не так. Просто поверь. И будь внимательна.

— Небесный, — громко и отчетливо начала я, всё же поддавшись на неясные мне предрассудки напарника, — как ты попал в ополчение?

— Когда твой дом атакуют, настоящий мужчина должен его защищать, Ноль-два, — переведя взгляд с тёмного окна вагона на меня, спокойно ответил брюнет-красавчик.

— Пятьдесят киборгов за три дня значит?

— Именно.

— Где служил?

Небесный опустил взгляд вниз и почему-то широко улыбнулся:

— Я не служил. У меня не было такой возможности.

— Не было? — моя бровь невольно приподнялась. — Откуда тогда такие навыки?

— Ещё когда я был юношей, всё за что я брался, мне хотелось довести до максимального совершенства. Однажды я взялся за боевые искусства.

— Очень любопытно, — резко и иронически выдавила я.

— "Гнев", — Небесный произнёс это слово, просмаковав каждую его букву. — Говорят, вы круты. Говорят, киборгам вас не взять даже если вы вне костюма.

— Говорят, — я впервые улыбнулась ему, но улыбка моя не была искренней. Хотя, на самом деле я пока не понимала, что такого плохого увидел в брюнете мой напарник.

— Вот этот киборг! — неожиданно Новичок встал со своего места. — Пусть он покажет своё лицо! — его голос доходил до истерики, а палец указывал на самого крупного ополченца в комбинезоне и маске. — Покажи! Своё! Лицо!

Самый крупный повернул голову в сторону Небесного, который был на удивление спокоен. А вот глаза Чингиса заметно округлились. Я незаметно положила палец на спусковой крючок автомата.

— Ноль-четыре, тише, — спокойно произнёс голубоглазый брюнет, выставив перед собой ладони, — что тебя так встревожило?

Но новичок не мог оторвать взгляд от крупного ополченца:

— Лицо! Покажи! — юный воин быстрым движением направил калаш на свою цель. Я также быстро прицелилась в Небесного, который продолжал быть безмятежным.

— Новый?.. — я вопросительно окликнула своего напарника.

— Не гневайтесь, "Гнев", — длинноволосый брюнет мне подмигнул. — Но, думаю, не стоит вам видеть его лицо.

— Почему это? — спросила я.

Новый, громко дыша, не сводил оружин с ополченца. Остальные воины ничего не предпринимали и лишь переглядывались между собой.

— Потому что сразу же начнётся пальба, завяжется драка, — иронизировал Небесный. — Меня, и вон того большого парня, с одного выстрела вам убить не удастся. А впоследствии мы убьём вас. Пострадает операция: без вас Микаэлу мы не найдём и девочка погибнет в предстоящей атаке на спутник.

— Это Азраил, — твёрдо произнёс Новый.

Самый крупный медленно снял маску. Это был неприметной арабской внешности мужчина, тридцати пятни лет на вид. На правой половине его лица была большая татуировка в виде ангельского крыла. Она начала краснеть, а глаза киборга полностью окрасились в чёрное. Всё верно — это был Азраил, и я понимала, что без костюма нам с новичком с ним не справиться.

— Новый, спокойней, — ровным тоном приказывала я, затем обратилась к Небесному. — Зачем вам Микаэла Раш?

— Потому что я вам не доверяю.

— Не поняла?..

— Вы не сможете о ней позаботиться, — несколько брезгливо отвечал брюнет.

Повисла тишина. Вагон шатался, а его яркое освещение менялось тусклым. Незримое напряжение в воздухе росло.

Я обдумывала: кого убить первым, и стоит ли доверять оставшемуся ополчению? Видимо, правильнее всего начать с Азраила. Если удастся убить его, остальные не будут проблемой. Но успею ли я выстрелить достаточное количество пуль, чтобы хотя бы приостановить киборга, пока на меня не кинется голубоглазый брюнет?

— Небесный! Что происходит? — активизировался ошарашенный Чингис.

Но мужчина на него никак не отреагировал и смотрел лишь на меня:

— Как любит говорить один мой славный товарищ, любитель шахмат: ситуация патовая.

— Небесный! — Чингис молниеносно направил на мужчину своё оружие. Наши шансы возросли.

Я ощутила, что вагон начал замедляться, потому что, как и каждые двадцать километров пути, мы приближались к очередному блок посту. И меня посетила абсолютно безумная и болезненная, но единственно верная идея. Я очень надеялась, что напарник её поймёт. Иначе мне придётся оставить его на растерзание врагу, чтобы самой выполнить задание, которое является превыше всего:

— Новый! Спина! Окно! — оттолкнувшись мощным толчком ног, я пробила окно спиной и в тоже время поливала градом пуль Небесного. В этом же момент брюнет перекатился в сторону, а его голову и лицо полностью облепили появившееся из-под его одежды полоски чёрной ткани. Я определенно попала по брюнету, но не знала: убила ли его. Уже вылетев из окна, я увидела летящую вслед за мной спину новичка: он громко орал и высвобождал содержимое магазина своего калаша.

Приземление было не самым мягким, что-то больно хрустнуло, дыхание сбилось, но я быстро встала и продолжила обстрел вагона. Что происходило внутри: мне видно не было. Потому что транспорт стоял на высоченных рельсах — выше моего роста. По вспышкам света, крикам, стонам и звукам ударов я поняла, что в вагоне завязался бой, и кто-то в нём умирал.

Опустошив свою обойму, я подала знак Новому, и мы бегом отправились подальше от состава. Куда-нибудь в темноту.

Закончив марш-бросок, следуя путеводителю моего маячка, мы нашли что-то наподобие канализации. Пришлось по ней пролазить. Пахло дурно, на пути попадалось нечто уже неживое. Когда дороги не было и появлялись бездонные пропасти: приходилось искать какие-нибудь провода или что-нибудь ещё, чтобы следовать маршруту. Где нужно — ползёшь, где необходимо — лазаешь или прыгаешь. Хотя прыгать было особо приятно, потому как искусственная гравитация отключена.

Я понимала, что Азраил наверняка выжил и с лёгкостью может найти нас по маячкам, которые выдало ополчение. Но без них мы не сможет найти Микаэлу Раш, поэтому нельзя останавливаться, нельзя делать крюки. Нужно стараться следовать максимально короткому пути, что бы нас на нём не ожидало.

— Сигнал уже намного лучше, — начала я, — в пределах двухста метров мы отыщем цель. У нас двадцать восемь минут до атаки людей.

— Фух, — выдохнул Новый. — Не лёгкая работка. Тяжёлая.

— Тяжело — это когда пукнул, а у тебя в доспехе вентиляция неисправна.

— А ты со знанием дела, — он улыбнулся. — Но я не ем продукты содержащие стахиозу, раффинозу, пектин, так что...

— Умничаешь значит? — повеселела я.

— Никак нет.

— Эх, ещё научу тебя уму-разуму.

— Если не сдохним.

— Не беси меня, Новый, такими словами, — по-доброму произнесла я. — А то задница покроется румянами от хлопков моих сапог! Боец, который думает о смерти, уже мёртв.

Он кивнул, а мы оказались над точкой на маячке, которой, уже отчётливо, была Микаэла Раш. Значит, теперь нам необходимо подниматься наверх.

— Как ты это сделал? — я хранила этот вопрос весь путь после событий в вагоне. Уверена, напарник понял, что я имею ввиду. Он помолчал, мы начали подниматься по старой ржавой лестнице на поверхность подземного города.

— Как я узнал про Азраила? И что с Небесным что-то не так?

— Именно.

— В Древнем Риме знатные господа в качестве салфеток на пирах использовали кудрявых мальчиков. Вернее, конечно, использовали только их волосы, о которые вытирали руки. Для мальчиков же считалось невероятной удачей попасть на службу к высопоставленному римлянину в качестве такого "столового мальчика".

— Не поняла?.. — моё лицо скривилось. Далее новичок продолжил несколько мистично:

— Вот и я пока что не понимаю, как мне это удаётся. Но я очень часто чувствую себя таким вот кудрявым мальчиком: совершенно неприметная фигура, которую окружают некто важные, посвященные в суть происходящего. Они меня не замечают, а я волей неволей подслушиваю их речи и порой даже мысли.

— Ты сносишь мозг похлеще любой бабы, Новый. Нет времени надавать тебе подзатыльников, чтобы привести в чувства, внятно всё расскажешь после операции. Договор?

— Мэм! Есть, мэм!

На поверхность мы поднимались по не меньше как стометровой вертикальной лестнице, потому как лифтами пользоваться было опасно. Меня всё смущал ответ Нового, да и вообще его поведение с момента появления бойца в составе "Гневе". Юный воин поначалу казался мне уж чересчур "зелёным" и заносчивым. Его пламенная речь о тайных заговорах до прибытия на Луну, слишком уж притянута за уши. Но теперь, когда я была с ним плечом к плечу некоторое количество времени... какую-то необычно сильную энергетику источает этот парнишка. Я всё больше испытываю подозрения, что он притворяется кем-то другим. Да и ведёт себя наиграно: все эти пререкания с Батяней... всё это не настоящее. Или?.. Буду присматриваться.

Я отодвинула люк. Мы вылезли на поверхность. По земному времени была глубокая ночь, поэтому освещение на улицах города, а именно столице Луны Метрополиса-Л, отсутствовало. Накрыв головы капюшонами комбинезонов, наш отряд неприметно прошёл по безлюдной улочке. Вокруг было бесчисленно много небоскрёбов, но нам нужен лишь один. Не спеша, осмотрительно, максимально прислушиваясь к возможным приближениям каких-либо двигающихся объектов, мы нашли "чёрный" вход в требуемое здание.

Неожиданно послышался мягкий и тихий гул мотора. Я и Новый укрылись в тени. Мимо нас проехал грязный грузовик. В его полуприцепе я разглядела неопрятно сложенные тела людей. Они были похожи на использованные тряпки... некоторые конечности свисали с полуприцепа, по ним струилась кровь, которая, падая, рисовала нелицеприятные линии позади грузовика. Значит, вот как гуманно обращаются киборги с некоторыми жителями оккупированной Луны...

Мы пешком поднялись на пятьдесят третий этаж небоскрёба. Времени оставалось мало, но для нас в самый раз: ещё девять минут. Взломать дверной замок квартиры, где по показанию маячка была Микаэла Раш, оказалось не трудно. Я аккуратно приоткрыла входную дверь, которая еле слышно скрипнула. Новый остался за караульного, а я прошла внутрь.

Квартирка не особо большая: три, но совсем крохотные комнатушки. Зайдя в первую, я обнаружила двух спящих людей или киборгов, но ни один из них не был моей целью. Вторая комната была пуста. А уже в третьей я увидела беловолосую девушку, которая спала уткнувшись лицом в подушку. А рядом с ней лежал красивый молодой мужчина, в котором я узнала Колина Мэтьюса. Я остановилась напротив кровати и рассмотрела хрупкие плечи, которые, как мне показалось, определённо должны принадлежать Микаэле Раш.

Ни одна живая душа на этом свете не знает, с какой истинной целью я ушла служить в армию, а затем решила рискнуть своей жизнью и даже остаться без репродуктивных способностей, чтобы пройти генную модификацию и стать частью "Гнева". Всё ради таких, как она: как Микаэла Раш.

Я родилась не такая как все: сильная, крепкая, крупная, характер камень. Во мне изначально был мужской стержень. Я не хотела такой быть, но в этом вся я. Не каждому мужчине нравятся такие женщины, хотя лицом Господь меня и не обидел. Но я быстро смерилась с участью девушки обделённой мужским вниманием.

Я знала, что могу сражаться. Контрактная служба в армии была тому подтверждением. В мире много несправедливости и первое, что я сделала после контракта — ушла служить в полицию, чтобы защищать людей. В большей степени я стремилась защищать девушек, которые становились жертвами выпивших хулиганов и кровожадных бандитов желающих добраться к нежной плоти.

Через некоторое время, для ликвидации особо преступных точек Солнечной системы, были созданы армейские подразделения, и я решила войти в их состав. Потому что я узнала, что больше всего женщины страдают от контрабандистов, террористов и прочих бандитов. Случается, приступники атакуют города в отдалённых секторах космоса, транспортные корабли и прочее. Ну что может быть лучше, чем поразвлечься с юными девицами после успешной преступной операции? И пусть даже они будут не совершеннолетними или вовсе киборгами — массовые изнасилования, прочее издевательства и убийства были неизбежными.

Я сражаюсь и испытываю страх за всех девушек для того, чтобы им не пришлось! Для того чтобы они могли делать то, что не могу я: оставаться обычными, хрупкими, ласковыми и наивными. Чем больше я остановлю ублюдков, тем больше не пострадает мирных людей. И свой путь я завершу лишь в двух случаях: увижу, что сражаться уже не с чем, либо же меня убьют.

Поэтому я была очень рада, что Батяня отправил меня на миссию связанную со спасением невинного дитя: Микаэлы. Он знал, к чему я испытываю слабость. И он знал, что я сделаю абсолютно всё, лишь бы её спасти.

Микаэла повернула голову в сторону Колина. Она проснулась? Затем девушка перевернулась на спину. Её сияющие в темноте глаза округлились:

— Колин!!!

Мужчина резко приподнялся. Но я уже наставила на него автомат:

— Спокойно! — выпалила я. — Колин Мэтьюс, я член отряда "Гнев", мой позывной Ноль-два. Меня отправил Тадеуш Раш и Ева для того, чтобы спасти Микаэлу.

Я надеялась, что мужчина не станет оказывать сопротивление, и он не стал. Колин кивнул мне, а затем велел Микаэле одеться, и сам сделал тоже.

— Какой у нас план? — спросил Мэтьюс.

— ...

Квартиру зашатало. Вдалеке послышался громкий гул взрывов и звук тревожных сирен. Отрезок главной энергетической магистрали, которая сетью опоясывала Луну, взорвалась.

— А вот и часть плана, — ответила я.

Но небоскрёб продолжал гудеть даже после того, как звук взрыва давно рассеялся в воздухе. Здание накренило. Я схватилась за кровать. А Колин поймал Микаэлу, чтобы та не вылетела в окно, которое находилось напротив кровати. Небоскреб, будто созданный из пластилина, согнулся в дугу и громким ударом обрушился на ближайшего собрата, намертво в него впечатавшись. Я услышала крики множества людей, но скорее киборгов, а затем выстрелы...

Выстрелы доносили оттуда, где был Новый. Затем они прекратились.

Крик напарника. Удар. Ещё Пара выстрелов.

Я помчалась к выходу из квартиры...

В дверном проёме появилось что-то чёрное... тёмное, безликое и неуловимое взглядом. Словно... Слово тень...

Я ощутила удар двух тяжелых сапог. Они будто вонзились мне в грудь...

Я невольно выпустила автоматную очередь в потолок, в тоже время, улетев далеко в угол прихожей. В тот же момент из комнаты появился Колин и попытался накинуться на врага. Враг в прыжке обнажил необычной формы меч и тут же нанёс удар, который мог бы снести Мэтьюсу голову, если бы тот, вовремя сгруппировавшись, не сделал перекат.

Пролетев мимо Колина, враг, состоящий из знакомых лент чёрной ткани, влетел в комнату, где находилась Микаэла. Я быстро подорвалась с пола и рванула за ним... чтобы увидеть спину врага, который, подхватив девушку, вылетел из окна, и осознать, что в меня летит кинжал. Но я успела вовремя уклониться, сделав разворот туловища в сторону, чтобы миновать траекторию оружия направленного проткнуть моё тело.

— Где эта сука?! — из входного проёма вылетел Новый, и сразу же спрятался обратно, успев избежать кинжала, который воткнулся в стену в том месте, где должна была оказаться голова напарника.

Вновь появившись, новичок злобно осмотрел кинжал от рукояти до клинка, которой виднелся со стены. Левая половина лица юноши была окровавлена. С другой стороны кровоточила разорванная губа:

— Где эта тварь?! — грубо воскликнул напарник.

Я машинально взглянула в окошко. Новичок с максимальной скоростью пробежал через прихожую и комнату, а потом прыгнул сквозь разбитую раму.

Я последовала за ним. В тоже время, из другой комнаты, возле меня мгновенно промчалось что-то летающее, пепельного цвета и мохнатое... Белка?

Выпрыгнув из окна, перепрыгивая с балкона на балкон, я определила местонахождение Микаэлы благодаря маяку, который начал работать максимально точно, без искажений. И лишь потом, увлечённая погоней, обнаружила, что над нами сотнями пролетают боевые корабли, которые, воспользовавшись фальшивыми кратерами, попали в город и бомбят его. (Фальшивые кратеры: Луна была первым заселённым небесным телом. Чтобы избежать частых метеоритных бомбардировок, города строили под землёй. Для того чтобы максимизировать скорость строительства, шаттлы с материалами и оборудованием доставлялись непосредственно в выбранную точку города через изолируемые отверстия на поверхности спутника. Подобный способ был применён для возведения подземных построек на всех небесных телах с твёрдым грунтом. В будущем, фальшивые кратеры было решено использовать для мгновенной эвакуации населения Луны, если случится какая-либо катастрофа. Потому что через огромные отверстия могло одновременно пролететь до десятка небольших кораблей.

Атака началась! Всё новые и новые десантные транспортники приземлялись на поверхность города и сотнями выпускали пехоту. Я услышала звуки пальбы. Киборги очень быстро отреагировали на вторжение. Благодаря аварийному освещению, город приобрёл тускло-голубой оттенок.

После недлительного безостановочного преследования, к которому присоединился Колин Метьюс, я увидела, что цель наконец-то замедлилась и остановилась. Впереди мы увидели большое помещение складского типа. Оттуда же я услышала звуки завязавшего боя. Наш отряд замедлил шаг, я отдала Колину свой пистолет, Новичок поступил также.

Мы передвигаемся по длинной асфальтной дороге. Возможно, это взлётная полоса. Она усеяна трупами: их было пару десятков. Тишина.

Маячок указывал, что Микаэла по-прежнему никуда не двигается.

Мы заходим в склад. Наши шаги безумны. Темно. Воняет смертью. Тишина.

Я поочередно взглянула на своих бойцов: они спокойны.

Склад оказался неким кладбищем или же музеем, быть может, ремонтным цехом (не было времени разбираться), в котором стояли устаревшие, возможно, даже вышедшие из строя летательные аппараты.

— Я вам её не отдам, — эхом разнёсся голос Небесного.

Затем послышались женские всхлипы. Я попыталась понять, где был их источник, но тщетно.

— Вы выбираете смерть? — вновь голос голубоглазого брюнета.

Из темноты появился Азраил. На теле виднелись раны от пуль. Его руки, которые были по локоть в стекающей крови, держали за волосы две мужские головы, на которых застыл лик ужаса. Мой отряд занял позицию для открытия огня: мы укрылись за истребителями. Но я понимала, что этого кибернетического монстра наше слабое оружие не остановит. Я прицелилась противнику в глаз: только прямое попадание в мозг могло убить его. Конечно, если только очень сильно повезёт не промахнуться из-за его уклонений.

— Я даю вам возможность уйти. Мирно, — с другой стороны из тени вышел Небесный. Его лицо обнажено от чёрных полосок ткани, которые окутывали всё тело и мерзко свисали. Он, в крепком захвате на шее, держал Микаэлу Раш, закрывая ладонью её рот. — Начнёте стрелять. Она умрёт.

— Ты блефуешь, — отозвался Новый.

— Я? — удивился брюнет и крепче сжал шею девушки. Её глаза резко расширились, а слабые руки начали активно выбираться из захвата. — Никто не узнает, просто дайте нам уйти.

Слишком сильные противники. В бою мы можем потерять не только свои жизни, но и жизнь нашей цели. Возможно, следует потянуть всю эту ситуацию и дождаться, когда прибудет челнок с десантом и, надеюсь, в нём будет Батяня...

Я заметила, что Новый... чёрт, я помню этот взгляд... такой же, который был в вагоне... Он, не моргая, сверлил Небесного. Юноша даже зачем-то опустил ствол своего автомата!

Лицо брюнета-красавчика исказилось в недоумении, а его руки задрожали. Мужчины сверлили друг друга взглядами. После чего захват Небесного почему-то разжался, а Микаэла, словно пуля, вылетела из них и побежала в нашу сторону... Я в шоке... Опять чертовщина какая-то!

Недолго думая, с места сорвался Азраил. Несколько выстрелов не помешали ему одним прыжком достичь и схватить девушку. Неожиданно появилась пепельная белка, которая летела киборгу в лицо, но тот, отмахнувшись рукой, отбил её далеко в сторону. Затем Азраил взял девушку на руки и быстро побежал прочь, а Колин, стоявший к ним ближе всего, тут же рванул в погоню...

В это же время Небесный выставил руки в нашу сторону: чёрные ленты, которые их опоясывали, вырвались! И, подобно извивистым лезвиям, как бы мы не уворачивались, изрезали руки новичка и мои. Впоследствии чего, оружие выпало на землю.

Высоко прыгнув, брюнет бросился в нашу сторону: он приземлился на Нового, тем самым сбив его с ног. И, оттолкнувшись от напарника, прыгнул на меня, но я успела выставить ногу и, будто мяч, отфутболила неприятеля.

Рухнув на землю, противник ловко перекувыркнулся и тут же встал на ноги, чтобы атаковать. Мы схлестнулись врукопашную. Его первые два удара я лёгкостью отразила. Затем контратаковала ногами, но Небесный, ловко увернувшись, нанёс мне мощный удар в челюсть. Она хрустнула, а я упала на землю. Противник был очень быстр, непредсказуем, а чёрные одеяния мешали чётко распознавать движения их владельца.

Новичок появился неожиданно: он обхватил руками брюнета сзади, и повалил его на одно колено, используя крепкий захват своей правой ноги. Нашарив какой-то мелкий осколок железки, я тут же подорвалась и вцепилась в противника. Я и напарник плотно облепили тело Небесного. Такой же захват мы с Танком использовали в битве три дня назад. Бутерброд! Из него невозможно освободится!

Я приставила железяку к горлу брюнета. Единственной оставшейся не блокированной рукой, он упорно удерживал мои попытки разрезать ему горло. Но я знала, противник долго не сможет сопротивляться неизбежному исходу. Однако Небесный начал смеяться... более чем по-сумасшедшему начал смеяться!..

Чёрные ленты вокруг его шеи и плеч по-змеиному зашевелились: одна отрезает мне кисть, сжимающею железку, другая прокалывает мой глаз, а третья... казалось, проникает до самого мозга, изрезав проход правой ноздри...

Мой захват тут же ослаб...

Я упала...

Целой рукой схватилась за лицо... а изувеченной упёрлась в свою грудь, чтобы хоть как-то остановить кровопотери...

Мне больно...

Кричу от боли...

* * *

Я услышала пикающий звук, который подражал биению моего сердца. Боли не было.

— Новый?.. — почти беззвучно произнесла я, открыв уцелевший глаз, который видел лишь размазанные силуэты.

— С тобой будет всё хорошо, — новичок облачался в броню "Гнева".

Я поняла, что лежу в "Бешеном", а вокруг меня несколько медиков, которые вкалывают мне разнообразные смеси.

— Это было в твоей руке, — юный воин вложил в мою ладонь разорванную серебряную цепочку с распятием. Я машинально сжала кулак. Видимо, я сорвала этот утешительный трофей с шеи Небесного, когда чёрная ткань изувечивала моё тело.

— Опять меня потрепало... Что-то не везёт... — выдавила я. — Где Микаэла?..

— Тебя подлатают, — надев всю броню, кроме шлема, напарник присел возле меня на корточки. — Киборги оказали более мощное сопротивление, чем ожидалось. Поэтому Батяня так задержался. И теперь захват спутника является приоритетной целью... Но Микаэла Раш ещё на Луне. Мне поручили её разыскать.

— Я из маленькой, но красивой страны... Беларусь... Ты спрашивал... Юлия. Меня зовут Юлия, — вспомнив, как Новый рассуждал на тему государственной принадлежности, я решила это сказать. Так же сначала мне показалось, что я долго не проживу и мне захотелось назвать кому-нибудь своё имя, чтобы хоть кто-то помнил его. И меня.

Но, всё больше приходя в чувства, я понимала, что меня спасут. И осознала, что переживала не за себя, а за зелёного юнца — за Нового. Мне стало страшно, что он умрёт... также как Танк... Новичок не вернётся живым с предстоящего боя.

— Моё имя Виктор, — он взял меня за руку и произнёс мягким голосом. — Извини, что на первом же совместном задании не смог уберечь ни тебя, ни цель...

— Батяне оторвало ногу на нашей первой совместной операции, — перебила я.

— Я думал он вообще непобедимый какой-то. Судя по внешнему виду.

— Новичок! — это был громовый голос Батяни. — Вперёд! Вперёд! Вперёд!

— Береги себя... — прошептала я вслед уходящему силуэту юного напарника.

Глава 9

Полёт Микаэлы

15 апреля 2071

Взгляд затуманен...

Я поняла, что лежу... валяюсь на полу...

Колени и локти разодраны. Очень болело правое бедро и затылок, по которому, наверно, мне врезал похититель, чтобы я перестала выдираться из его лап.

В ушах звенело. Где-то поблизости доносилось огромное количество звуков, которые я пока не могла различить. Звонкий шум.

Я перевернулась на спину... нужно вставать, что-то делать...

Где я?!

Взгляд всё никак не прояснялся: вместо того, чтобы увидеть происходящую обстановку, перед глазами начали появляться картинки и образы. Я невольно начала вспоминать свой сон, который, словно видение, я только что видела. В нём Колин выглядел совершенно не так, каким я его знала: болезненно худой, его лицо было заросшее светлой не проницаемой бородой, а глаза были... пусты?

Затем эта картинка сменилась следующей: предо мной предстала молодая девушка, которую я прежде никогда не видела. Скрывающие лицо тёмные волосы были мокрыми от пота. Незнакомка убрала их набок, и я увидела зелёные глаза, которые блестели слезами горя. Почему-то я вдруг поняла, что мы с этой девушкой чем-то похожи. Нет, не внешне. Но некоторые линии жизни судьба рисовала не параллельно, но по одному и тому же сценарию.

Я увидела: её отца, с которым у неё были напряжённые отношения... Шкаф, в котором она от кого-то скрывалась... Мужчину, которого она полюбила спонтанно, также как я... И я увидела что-то ещё! Могилу?.. Но эта картинка куда-то исчезла, потому что девушка произнесла какие-то слова. Однако они вылетели беззвучно, шевелились лишь её губы.

Я пыталась понять, прочитать по губам — что же сказала незнакомка. И её слова, спустя несколько мгновений, разнеслись эхом в моей голове, хотя девушка уже молчала:

"Бонни сегодня умерла и заняла твоё место... Сегодня! Я! Займу! Твоё! Место!"

Она замолчала.

Что это значат эти слова?

Образ молодой девушки начал отдалятся, испаряться во тьме...

Моё зрение резко прояснилось также, как и слух. Я услышала отдалённые звуки бомбёжки и выстрелов. Увидела, как четыре человека пытаются изрубить друг друга мечами. Два моих похитителя, мужчина в кожаной одежде и девушка. Та самая девушка из моего сна!

— Мика!

Позади себя, я услышала знакомый мужской голос и одновременно автоматную очередь. Все выстрелы были направлены в сражающихся бойцов. Я закрыла уши, обернулась — это был Колин!

Он жестко схватил меня за руку выше локтя и, отстреливаясь, потащил за собой...

От громкого звука выстрелов, я зажмурилась, не понимая, что происходит!

Мы куда-то упали. Скользнули по какой-то трубе...

Я почувствовала под ногами землю...

Колин тащит меня за собой...

— Быстрее! — повторяет мужчина. — Быстрее!

Мы бежали под землёй на техническом уровне. Вбегали из одного помещения в другое. Вокруг было много гудящих механизмов, трансформаторов, линий электропередач. Помещение за помещением обстановка ничуть не менялась. Двери, трубы, огромные валы и шестеренки — всё это однообразно чередовалось перед моими глазами. Я не успевала за Колином и почти падала. Но мужчина каждый раз, резким и болезненным рывком за запястье или выше локтя, подтягивал меня за собой. Он всё повторял:

— Быстрее! Быстрее!

Мы на мгновение остановились у какой-то вертикальной металлической лестницы.

— Наверх! — командным голосом приказал начальник охраны. Я повиновалась. Он полез за мной.

Когда я докарабкалась до прямоугольного тяжёлого люка, Колин с лёгкостью его оттолкнул и мы оказались на поверхности того самого ангара, где стояло большое количество старой летательной техники.

— Туда! — мужчина указал пальцем на маленький крылатый двуместный корабль. И сразу же, подхватив меня за руку, потащил за собой. Корпус корабля серый с толстыми, почти потерявшими от старости цвет, голубыми полосками. Начальник охраны помог мне залезть на крыло. Оно было короткое, но очень широкое и имело обтекаемую треугольную форму.

— Куда мы полетим? — спросила я, когда Колин усадил меня на место второго пилота.

— Пристегнись и надень шлем! — коротко отрезал начальник охраны, а сам сел впереди меня: пристегнулся, надел шлем, я сделала также. — Заработал! Отлично!

Я заметила, что у меня в волосах всё это время была Стейси. Похоже, она вернулась ко мне вместе с Колином. И я очень сильно обрадовалась этому.

Панель приборов, которая была передо мной, активировалась. Из корпуса с двух сторон появилось стекло. И, словно прозрачная скорлупа, закрыла собою кабину пилотов. Тонкий шов на стыке, который был из металла, звонко щёлкнул.

— Колин! — в страхе воскликнула я, когда корабль сильно задребезжал и постепенно начинал ехать вперёд.

— Это старая модель, но самая манёвренная из того, что здесь есть! Держись крепче! Для взлёта, этой телеге необходим разгон!

Продолжая дребезжать, корабль растолкал ближайших собратьев, которые мешали выехать из ангара. Я увидела неприметную надпись на панели приборов: серию аппарат, номер и название — "JJ 8363. Аnjo". "Энжо" с португальского — ангел. Помню, как однажды Анна свозила меня в Бразилию и учила говорить на этом красивом языке.

Пробив двери ангара, мы выехали на взлётную полосу на которой, словно испачканные алой краской, лежали десятки мёртвых охранников. Их безжалостно убил киборг с ангельским крылом на лице, когда два похитители вели меня в ангар, чтобы сбежать со спутника.

Энжо с трудом, но взлетел. А я увидела в небе невообразимо огромное количество челноков и истребителей. Все они бомбили город, а их пыталась сбить с земли артиллерия.

Наш корабль помчался ввысь, к ближайшему фальшивому кратеру с которого прибывали всё новые и новые истребители людей. На панели приборов я увидела какие-то цифры и буквы, которые, похоже, набирал Колин. Думаю, это опознавательный код для того, чтобы нас не сбили человеческие вооруженные силы.

Энжо круто задрал нос, мой желудок, казалось, был готов покинуть мой организм через рот. Мы вошли в фальшивый кратер и, пробиваясь через десятки челноков, вылетели из поверхности Луны. Под яркими вспышками грандиозного сражения, я увидела уничтожающие друг друга тучи мелких кораблей, а среди них большие крейсеры и огромные линкоры. Происходящее похоже на враждующие осиные рои. Тяжело сказать: кто союзник, а кто враг.

Страх! Мне стало страшно!

Подобное зрелище испугало меня, когда атаковали "Стеллар", но сейчас всё было ближе, под прозрачной скорлупой ничтожно маленького летательного аппарата. Однако затем я увидела Землю. Прекрасная голубая планета. Огромная и величественная она наблюдала за бессмысленным сражением. Ей нас жалко? Своих детей...

— Не плохо! — начал Колин. — Теперь примкнём к одному из ближайших крейсеров людей! Сейчас попробую с кем-то связаться!

Энжо круто шатнуло! Один из датчиков на панели приборов покраснел:

"Зафиксировано попадание"

"Утечка питания"

"Гипердрайв: недоступно"

"Радиосвязь: не доступно"

"Функция массажера кресла: не доступно"

"Уровень кислорода: 20%"

Я обернулась: на хвосте был грозного вида вражеский истребитель. Он посылал в нас золотистые линии огня — это были трассирующие пули.

Наш корабль резко ушёл влево — меня зашатало в кресле, я чуть не ударилась головой о стекло. Но обстрел продолжался. Я видела, как золотые лучи пролетали справа от нас. Ещё один манёвр предпринятый начальником охраны: нас закрутило вниз и уводило против часовой стрелке вправо.

Но это не помогло. Ещё два попадания!

— Дефлекторы здесь плохо заряжены! — нагнал паники Колин. — Держись!

Всё как и говорил начальник охраны: Энжо был невероятно манёвренный. Он описывал фантастические зигзаги и немыслимые петли. Но враг был также искусен. Его пули, казалось, были всё ближе и вот-вот снесут кабину либо же двигатели.

Попадание!

На помощь врагу пришёл ещё один истребитель.

Я видела, как по вискам Колина стекает пот, он дёргал и вращал штурвал с невероятной скоростью. Мы рванули в небольшое скопление сражающихся между собой кораблей недалеко от атмосферы Земли. Там нас ждала неразбериха: кто свой, кто враг, от кого уворачиваться? Но, похоже, начальник охраны держал всё под контролем.

В лоб, на нас неслись несколько рядов человеческих истребителей. Энжо вошёл в прямой штопор и миновал столкновение, тем самым избавившись от двух преследователей: один из них врезался в человеческий аппарат, а второй сбили.

И я уже почти успокоилась, но: попадание!

Слева от себя я заметила, как снесло фрагмент крыла.

— Дьявол! Снизу! — крикнул Колин. — Мы можешь взорваться! Держись!

Энжо накренился, а затем спикировал в атмосферу планеты. Из-под нас вылетел враг. Затем я увидела, как он описал крутую дугу, чтобы вернуться и добить наш корабль.

На огромной скорости мы вошли в атмосферу. Визуальный обзор скрыл оранжевый жар. Сложилось впечатление, словно нос Энжо плавится, а прозрачную скорлупу кабины облили бензином и подожгли. Я ощутила повышение температуры: становилось жарко, нечем дышать. Корабль трясло даже больше обычного: он гремел и скрипел. Он сейчас развалится!

— Держись! — повторил мужчина, но на этот раз скорее кораблю, чем мне.

Панель приборов информировала о каких-то запредельно высоких температурах за бортом аппарата. О том, что мы, наконец, покинули термосферу, мезосферу, вошли в стратосферу и на огромной скорости продолжаем снижаться.

Передо мной открылся впечатляющий вид: бесконечный светло-синий океан. Спокойная вода, ни грамма земной суши.

Морская гладь всё ближе и ближе! Я крепко схватилась за сидение! Мы разобьёмся!

"Двести метров"

"Сто метров"

Пятьдесят!

Однако Колин с трудом, но выровнял Энжо. Мы мягко летим вдоль поверхности океана.

Я жадно дышу через рот, сердце громко стучит. Я прихожу в себя после шока. Адреналин перестаёт мутить сознание. Мне стало спокойно. Я замечаю окружающую меня красоту. Вытягиваю шею, чтобы насладиться чистейшим небом и величественной морской гладью, которая была в не более сотни метров от нас. Мне впервые совсем перестало быть страшно: вода успокаивает. Или, быть может, завораживает и тем самым отвлекает от страха.

Попадание! Корабль ухнул вниз на пару десятков метров.

— Чёрт! Он больше не слушается! — воскликнул мужчина. Для уклонения, Энжо мог лишь качаться со стороны в сторону, но больше никак.

Попадание! Попадание!

Справа от меня снесло несколько листов обшивки корпуса, а с ними и фрагмент прозрачной скорлупы, которая лопнула и обнажила часть кабины как раз там, где была я. Ветром мне снесло шлем и, позади меня, волосы рассыпались белоснежной полосой. Дышать было нечем, я сгруппировалась. А Стейси, карабкаясь по голове, шее и плечу, как могла, обвилась вокруг моей руки.

— Маска!.. Маска!.. — послышалось от Колина.

Справа от панели приборов я нашла кислородную маску. Надела её на лицо и начала часто дышать. Затем постаралась выровняться, хотя порывы ветра этому очень мешали.

Попадание!

Несколько искр обожгли моё тело: пули вновь просвистели недалеко от меня.

— Пригнись!.. — приказывал начальник охраны.

И правда! Какая же я дура! Высовываться нельзя!

Но причина приказа была в ином. Энжо ухнул вниз! Я услышала, как двигатели громко и глухо потухли. Корабль, выпустив закрылки, резко снизил скорость. Враг нас стремительно проскочил. А Энжо окончательно упал на водяную гладь. Проскользнул по ней, словно поплавок и отправился ко дну.

Морская вода мгновенно заполнила кабину. Я крепко сжала кислородную маску у лица. Стало невероятно холодно! Казалось, словно миллионы иголок кололи мою кожу, а затем достигали даже костей. Лёгкие не хотели дышать! Руки ослабевали и не могли удерживать маску.

Колин отсоединил мои ремни безопасности. Я постаралась сделать последний глубокий вдох через маску. Мужчина, подхватив за подмышку, потащил меня за собой. Я пыталась помочь ему, но сведённые холодом мышцы не слушались.

Глаза закрывались...

Не хватает воздуха в лёгких...

Я хочу вдохнуть...

Я сейчас вдохну! Вдохну воду!

Но голова вынырнула сквозь ледяную морскую гладь. Рот машинально широко открылся и я начала жадно хватать воздух.

Пахло йодом и свежестью, но я не могла оценить это великолепие. Тело трясло. Если бы мой защитник меня не удерживал, я бы давно утонула.

Колин вращал головой и что-то искал.

— Что дальше?.. — спросила я, но голоса почти не было слышно.

Мужчина не ответил. Лишь поджал губы. Я уловила печаль в его голубых... таких же кристально голубых, как это прекрасное небо глазах.

— Мика, мне жаль, — судорожно произнёс начальник охраны.

— Я лю... — мне захотелось произнести эти слова. Наверняка, это последнее, что я скажу в этом мире. — Я тебя лю... — скулы свело, челюсть свело. Я должна сказать это! Он и так меня понял, но Колин заслуживает услышать эти слова. — Люб...

...нарастающий гул моторов заглушил мои попытки что-либо сказать. Наши взгляды устремились вверх. Из-за яркого солнца я видела плохо, лишь силуэты. Кажется, к нам приближался боевой челнок. Он завис под нами окутав непроницаемой тенью. Сбоку открылся шлюз, а с него вылетел некто в бронированном костюме. Я уже видела подобный доспех, в котором мог находиться лишь боец "Гнева".

Используя реактивный ранец, солдат подлетел к нам и застыл перед нами. Колин поднял свободную руку, а боец моментально рванул с места, подхватил её и начал бережно поднимать наши тела из воды.

Мы оказались в челноке. Медик нам тут же что-то вколол в руку, после чего болезненный жар окатил моё тело, затем сменившись уютным теплом. Я почувствовала каждую вену, артерию и сердце. Потом нас укутали пледом.

— Спасибо, — искренне поблагодарила я медика. А затем, громче, и бойца "Гнева", который беседовал с пилотом. — Спасибо!

— Не за что, — сухо ответил солдат. Он повернул, скрытую под шлемом, голову в нашу сторону.

— Есть за что, — я слегка улыбнулась и посмотрела на Колина. Есть за что. За то, что я жива, и могу быть с моим мужчиной рядом.

— Это Ноль-четвёртый, — боец говорил в радио-трубку. — Повторяю, это Ноль-четвёртый. Отряд "Гнев". Отряд "Гнев". Цель номер два спасена. Повторяю, цель номер два спасена.

— Отлично, — раздался суровый громовый голос, — Следовать плану: цель отправить домой. Новый, ты нужен мне здесь!..

16 апреля 2071

Всё закончилось. Неужели всё закончилось?

Спасательный корабль был в гиперпространстве. Мне сказали, что мы летим на Фобос, где меня встретит Ева и передаст отцу. Я так по нему скучаю...

Из-за того, что мне пришлось побывать в опасной для жизни окружающей среде Земли, моё тело необходимо было обследовать. Но я упёрто отказалась от этого. Помимо меня, на корабле несколько сотен раненых мирных и военных людей! И всем нужна медицинская помощь. Я обошлась лишь сканированием на радиоактивный фон, который оказался удовлетворительным и, потому что я чувствовала себя хорошо, решила помогать раненым.

Мои руки росли из правильного места, а крови теперь я уже не боюсь. Я помогала накладывать повязки, шины, поила людей, мыла инструменты. Делала всё, о чём меня просили медики.

Колин был против моего внезапного энтузиазма. Я слишком многое пережила, однако я не могла сидеть на месте. И, видя это, он начал мне помогать, а значит и всем нуждающимся на корабле тоже.

— Мика, ты должна отдохнуть, — пока я меняла пустой флакон в капельнице на новый, мужчина заботливо коснулся моих плеч.

— Колин... — я устало развернулась к нему лицом. Но он тут же меня перебил:

— Мы летим уже двадцать семь часов. А ты ни разу не сомкнула глаз. Ни разу не ела.

— Я...

Мужчина был прав. Не знаю как, может на адреналине, но у меня вдруг появилось необъяснимо много энергии, которая позволяла мне помогать в медицинских палатах. Хотя, уже после его слов, я понимала, что эта энергия всё быстрее начала меня покидать.

— Мика, через какие-то полчаса мы выйдем из гиперпространства. И ещё через столько же ты будешь в покоях у Евы. Она чудесный киборг, — Колин улыбнулся. — Я так рад, что официальная информация оказалась уловкой и она примкнула на сторону людей. Ева, Ева — чудесная и хитрая женщина.

— И я рада, — честно заметила я.

— Пошли со мной. Посидим. Ты должна быть отдохнувшей при встрече с ней.

Мы выбрали укромный уголок, в котором не было слышно стонов раненых людей, звуки возни и чужих разговоров. Мужчина посадил меня на стул, сел передо мной и вытащил из пакета, который, оказывается, всё это время был с ним, тюбик с едой. Странно, что я не заметила пакет ранее... точно устала.

— Извини, что так слабо, Мика. Всё, что есть на корабле... Зато со вкусом бекона. Ты ведь любишь бекон?

Я с благодарностью приняла тюбик:

— Люблю.

— Так странно получилось... — продолжал Колин, — я ведь ничего в действительности о тебе не знаю, — мужчина печально улыбнулся.

— Как и я о тебе. Ты мне лишь рассказал, как стал таким, как ты есть. Как участвовал в программе генной модификации, что и связало твою жизнь с Евой.

— Со мной всё просто: родился, выучился, пошёл в армию, решил посвятить себя службе в силовых структурах.

— Вот так просто решил посвятить?

— Нет... Я поторопился с рассказом. Не так просто, — лицо Колина стало серьёзней. Он замешкался, слегка отвёл взгляд в сторону и произнёс. — Мне было тогда десять лет, а моему брату шесть. Мы катались на коньках, лёд проломился, и мы оба под него провалились. В свои десять я уже отлично умел плавать. А вот брат — нет. Но выбравшись из воды, я ему не помог... Я испугался.

Мужчина запнулся. Я хотела что-то сказать, но он начал раньше:

— Свернувшись в калач от холода и замерев от страха, я молча лежал на льдине спиной к брату. Не помогал сам, но и не звал на помощь. Брат бултыхался недолго. Меньше минуты и его тело пошло ко дну... а я лежал и трусился... Какой-то проходящий мимо мужчина, увидевший маленького мальчика лежащего на краю проломленного льда, конечно же, подбежал, чтобы помочь. Он спросил в порядке ли я, и развернул меня к себе лицом. Я оказался на спине, и мой испуганный взгляд невольно скользнул на разлом во льду в поисках брата. Я не издал и звука, поэтому не знаю как, но мужчина понял, что под толщей воды кто-то есть. Он тут же плюхнулся в воду... пропал из виду... секунды ожидания казались минутами. Оставленные после погружения телом мужчины круги на воде постепенно исчезли... никого не было... тишина...

Я слушала не отрываясь. О, Колечки Сатурна, Колин, что же произойдёт? Твой брат, этот храбрый мужчина — они выживут?

Колин тихим серьёзным голосом продолжил рассказ:

— Никого не было, а я не мог пошевелиться. Сам не знаю почему, но я не бежал искать помощи, чтобы спасти их обоих. Я будто окаменел. И за это я ещё долго буду себя ненавидеть... Но воистину произошло чудо: мужчина вынырнул, а в его руке был мой брат. Он повалил братишку на целый лёд, сделал ему массаж сердца и искусственное дыхание. Брат начал двигаться, откашливать воду... А я всё не мог пошевелиться... Этот мужчина спас моего братишку и посей день брат жив и здоров. А я в первую ночь после чудесного спасения понял, чему хочу научиться и чем заниматься всю жизнь — спасать людей. Так и произошло: я выучился на спасателя и работал с тем самым мужчиной, который спас брата. Однажды мы отправились в Нигерию с гуманитарной миссией. Там была серьёзная война. Увидев происходящее зло, я добровольно решил участвовать в военном конфликте. Наши войска несколько месяцев подавляли агрессивных боевиков, которые вырезали целые деревни и делали из местных детей убийц с промытыми мозгами. Война изменила меня. И когда всё закончилось я не смог вернуться с неё прежним. Поэтому связал свою жизнь с военными структурами. Два года назад меня заинтересовала программа генной модификации. Я подходил по всем параметрам и так познакомился с Евой, которая курировала программу. Мне понравилось с ней работать и, впоследствии, я стал одним из её рыцарей. А позже одним из главнокомандующих нашего братства.

Я решила задать вопрос, который почему-то ранее боялась задать. Хотя была обязана это сделать:

— Твои товарищи... все те рыцари, которые защищали меня на "Стеллар", они ведь погибли?

— Да.

— Извини... извини меня, что я так и не принесла свои соболезнования по поводу их жертвы. Ведь они умерли из-за меня... Были твоими подчинёнными... друзьями.

Мужчина глубоко вдохнул. Его глаза опустились. Он взял в руку кончик одной из двух косичек, которые я заплела, чтобы волосы не мешали мне работать в медпункте.

— Красивый цвет... — выдохнул Колин. — Знаешь, катастрофы и трагедии — это не только горе и слёзы. Раньше я этого не знал, но теперь понимаю. Есть в трагедиях и своя выгода. Выгодна, конечно, не совсем то слово, которое подходит, — мужчина запнулся, затем поднял на меня свой голубоглазый взор и уверенно продолжил. — Трагедии сближают. Всё плохое и ужасное можно пережить, если рядом с тобой кто-то, кого ты любишь. Горе сближает, и пусть это звучит жестоко: но я рад, что всё именно так, как произошло. Иначе мы с тобой так и остались бы начальником охраны и объектом его работы. Красивым, изящным, великолепным, но не человеком, не девушкой, а объектом работы.

Лицо Колина приблизилось к моему. Затем остановилось. Я незримо умоляла мужчину не останавливаться. Прошу... прошу, продолжи. Продолжай...

Его глаза закрылись, мои тоже. И, медленно, мужские губы коснулись моих.

Далеко в глубинах Фобоса, на выходе из корабля, меня и Колина встретили два любезных рыцаря одетых в тёмно-синие одежды. Они были верными клятве слугами Адама и Евы. Рыцари представились, показали письменный приказ, и повели нас к своей госпоже. Колин ласково держал меня за руку. Нас вели длинными узкими и чересчур пасмурными коридорами цвета мокрой глины. Пасмурность я объясняла экономией электроэнергии, всё-таки в мире сейчас особое положение.

Мы подошли к неприметным тёмно-коричневым двойным деревянным дверям. Они открылись. Я ожидала увидеть за ними кого-нибудь другого...

Колин, почти незаметно, потянул меня за руку, и мы вошли внутрь. Комната была достаточно большой и круглой. Краски были всё также пасмурны, цвет: мокрая глина и её оттенки. Напротив двери было полукруглое окно, оно же экран, показывающий безжизненную поверхность Фобоса. Спиной к нам, у окна, стоял мужчина спортивного телосложения. Длинная чёрная коса, такого же цвета полоски ткани обвивали его тело... Тень! Это Тень!

Я панически окинула взглядом остальных присутствующих в комнате: за столом у окна сидел Адам, напротив него, в пол оборота, стояло двое мужчин. Я узнала одного из них. Это Авель!

Сердце громко стучало, я посмотрела на Колина. Я застыла! Меня толкнуло в спину дуло автомата одного из рыцарей, но не поэтому я вновь начала шаг — Колин, теперь уже силой, заставил сделать последние шаги ближе к столу. Мы остановились, по бокам встали рыцари, рука начальника охраны болезненно сжала мою ладонь. Что происходит? Где Ева? Почему здесь Тень?! Мне стало тяжело дышать. Я паникую.

И только я хотела озвучить накопившиеся вопросы Колину, как меня, совершенно безмятежным, мягким и задорным тоном, перебил Адам:

— Деррик, прошу, твой ход.

Одновременно со словами на его столе появилось голографическое изображение чьей-то головы. Это лицо показалось мне знакомым: вытянутое, худое, болезненное. Волосы и впавшие глаза были чёрными, словно бездонный мрак. Я вспомнила свои сны... последний сон на "Стеллар". Два разных образа. Зло и добро? Они смотрели друг на друга и были готовы сражаться.

— Я выполнил своё назначение, — уверенно и серьёзно произнёс Колин.

Что он говорит?! К кому он обращается?!

Взгляд начальника охраны был устремлён на Адама... Нет! На голограмму на его столе.

— Она совершенно обычный человек, — добавил мой защитник. А я ошарашено выдернула руку из его ладони! На что он отреагировал совершенно спокойно, продолжая не моргая смотреть в голограмму.

— Колин... — испуганно и разочаровано, почти неслышно произнесла я, и отошла от мужчины.

— Чудненько, — голограмма оскалилась.

Тень оторвала взгляд от окна. Тёмный воин развернулся к нам лицом. Безразличным лицом, на котором сейчас не было маски. Он мгновенно обнажил два пистолета и выстрелил!..

От звука выстрела мои глаза зажмурились. Я схватилась за лицо. Услышала звонкий хруст и громкий мужской крик...

Ладони сползли...

Крик не утихал...

Я открыла глаза...

Колин сидел на разорванных, обугленных коленях в луже собственной крови.

Он так кричит... так громко и душераздирающе кричит!

Его руки касаются обезображенных колен, чтобы зажать раны. Но ему не удаётся это сделать из-за сильной боли, возникающей от малейшего прикосновения.

Тёмный воин подошёл к раненому, пребывающему в агонии мужчине, окинул его пустым и безразличным взглядом. Вокруг же все спокойны, лица их каменные. Лишь Адам улыбается...

Во рту пересохло, меня стало тошнить, я была готова упасть в обморок. Как всегда прячущаяся в моих волосах, Стейси неожиданно прыгнула врагу в лицо. Но тот схватил её одной рукой, а второй бросил в меня что-то чёрное, размером с небольшую монету. Оно приклеилось на мой лоб...

Больно!..

Глава 10

Клайд и Бонни встречают закат

15 апреля 2071

Бонни очень часто говорила о том, что я напоминаю её отца: такое же некрасивое хамло, и так же сам себе на уме. К тому же смертельно опасное чудовище, которое она ни за что в мире не убила бы, даже если бы у неё на это хватило сил. И всё из-за тяжело объяснимого словами чувства любви, которое я начал понимать, лишь встретив Бонни. Ещё моей леди нравилось шутить по поводу возможного знакомства меня с её отцом: "Вы или понравитесь друг другу и станете отменными друзьями, либо расквасите друг другу лица, ненавидя до последнего вздоха".

Творческая села в кресло второго пилота и развернула лицо в мою сторону. Не проронив ни слова, она сверлила меня сияющими глазами цвета зелени, которые были едва видны сквозь волосы. Также играя в молчанку, я потянулся к ней и убрал локоны, которые мешали мне наслаждаться женской красотой. Но девушка отвернулась и начала копаться в приборах нашего небольшого космического корабля.

"Чайковский" (Бонни переименовала угнанный нами корабль бывшего генерала именно так) висел на безопасном расстоянии от Луны. Потому что именно около неё был пойман последний радиосигнал, исходящий от Азраила. Этот киборг преследовал мою цель — Микаэлу Раш, и я готов поспорить, что они оба там.

На спутник дороги нет: его полностью взяли под свой контроль киборги. Значит, я и Бонни будем ждать, когда Азраил в конце концов покинет Луну. И, скорее всего, он сделает это с Микаэлой на борту, что лишь облегчит наше задание. Неважно где и как, но в итоге мы отберём у Азраила девчонку.

— Творческая... — начал я, но девушка никак не отреагировала. И я знал почему она себя так ведёт. Вчера я дал слово, что расскажу кто такой Азраил и что меня с ним объединяет. Но, по-прежнему, ни произнёс ни слова. Творческая не упрекала меня по этому поводу. Девушка привыкла держать всё в себе: обиды, недосказанности, претензии. Ей казалось, что если она начнёт на меня наседать, тогда я буду чувствовать себя дискомфортно, от чего ей станет стыдно. На самом деле я часто наблюдаю как Бонни передо мной стыдно. И каждый раз это случается по мелочам. Убийца, который испытывает обострённое чувство стыда — любопытно.

Но потом я понимаю — я ценен для неё! Я самое важное в её жизни. Она хочет, чтобы мне с ней было, будто в раю. За это я и благодарен моей леди. Ну где ещё найдёшь такую женщину? Я самый счастливый в мире мужчина.

Бонни рассказывает мне про себя всё. Все мысли и сны, а я... Когда-то в моей голове слишком много копались и я больше не могу позволить кому-то проникнуть в неё. Тем более что узнанное омрачит репутацию великого и ужасного Клайда розовыми красками. Это смешно, но я становлюсь мягче и сентиментальней, когда нахожусь рядом с творческой. И это изменение моего нрава я одинаково ненавижу и люблю, отрицаю и наслаждаюсь.

Бонни моя слабость. Но есть ещё одна: мне тяжело рассказать о том, что я есть такое на самом деле. Но это не потому, что мне стыдно. Я побаиваюсь, что мой авторитет перед творческой леди может существенно пошатнуться. Или, хуже того, рухнуть.

Я набрался смелости:

— Итак, Бонни, моя история.

— О-о! Мы созрели! — Бонни хихикнула. — Попкорн брать?

Глаза девушки загорелись. Она развернулась на кресле, поджала ноги под себя и заулыбалась. Моя леди знала, что я не просто какой-то там киборг-солдат. Я нечто куда большее. Но для чего меня создали? И как так произошло, что я вышел из-под контроля людей?

Я ненавижу эту историю. Почему? Да потому мне она не нравился! Потому что она неидеальна!.. Так же, как я.

— Нет, попкорн не бери, — я невольно помрачнел. И девушка заметила это, стала серьёзней.

— Извини, — воздушным движением руки, Бонни убрала волосы назад.

— Только не перебивай меня. Просто слушай. И когда я закончу. Тогда.

В тридцать третьем году, на фоне распада единства европейских держав, началась двухнедельная война Англии с Францией. Союзники этих стран не подержали ни одну из сторон в данной междоусобице. А наоборот, пытались как можно быстрее прекратить конфликт, который мог бы перерасти в Третью Мировою, которая была бы очередным совершенно лишним мероприятием в человеческой истории.

Англия использовала множество запрещённого оружия. И внешние государства пытались как-то на неё влиять. Но Британская Империя была на пике своего могущества в те года, потому и делала всё, что ей вдумается. В следствии чего быстро побеждала в войне. Французское вооружение и армия не справлялась с агрессором. Уже после первой недели вторжения стало понятно, что сапог английского солдата в скором времени будет топтать брусчатку Парижа.

Что сделали французы? Они решили использовать киборгов в качестве своего щита под видом солдат. Более того, всё было организовано куда мудрее, чем просто раздать оружие каким-то там синтетическим сукиным детям.

Набирали... нет... кибернетические единицы вылавливали отовсюду! Прав у киборгов тогда не было, потому загребли всех и каждого: от элитного поварёнка у старенькой богатенькой Джулии, которого она надёжно скрывала, до работника научного центра. Каждому перепрошили процессоры и переписали Законы Азимова для того, чтобы будущие бойцы могли давать отпор англичанам. Теперь мы могли убивать, но лишь вражеских солдат, а любого француза мы были обязаны оборонять и подчиняться ему.

И вот кибернетических мужчин и женщин отправляли в бой. Ты не поверишь Бонни, но я был одним из тех киборгов. Да, я воевал на передовой в первый день, когда выпустили подобных мне. И я сражался вместе с французами и за французов.

В те времена биомеханика только набирала свои обороты, и моих братьев во всей Франции было совсем немного — чуть больше сотни синтетического мяса, по которому никто не будет лить своих горьких слёз. И отправили это мясо в самые горячие точки, чтобы мы воевали вместо людей с относительно смешным оружием против современнейших английских воздушных кораблей и подготовленного десанта.

Киборги обучались быстро. Но благодаря неразумному командованию, глупейшему использованию ценных кибернетических единиц и глубочайшему к ним неуважению — уже спустя трое суток моих братьев и сестёр осталось чуть больше двадцати.

Франция была обречена. Париж могли взять менее чем за двое суток. Я и несколько моих братьев, после того как англичане в очередной раз использовали магнитно-кумулятивные снаряды, которые к нашему удивлению "снесли" нам любые запреты Азимова, решились на авантюру.

Ты спросишь: если вам "снесло" Законы Логики, то зачем вы продолжали сражаться?.. Мы дрались из-за простого чувства — гнева. Мы хотели отомстить англичанам за то, что от их рук пали наши сородичи! И пусть наша родина это стерильная лаборатория, но мы её общие сыновья, а значит братья.

Для того чтобы Франция наверняка боялась сбивать их над своей территорией, вопреки всем международным конвенциям, англичане рискнули использовать несколько кораблей с ядерным оружием на борту. У них не было цели применять это оружие. Эти особо важные транспортники служили лишь гарантией защиты: на них находилась правящая элита и множество богачей. Для чего? Без понятия. Быть может, им было скучно, и они решили увидеть войну?

Мой отряд тайно проник в один из таких кораблей и захватил его под свой контроль, потому что нам было наплевать на ядерную угрозу и радиоактивное загрязнение Франции. После чего, неподалёку от пятимиллионного города, мы сбросили ядерную бомбу. Не пострадал ни один француз. Но, за использование столь страшного оружия, на Англию обнажили свои бицепсы все государства мира, и она успокоилась. А страна, которая заставила нас себя защищать, познала мир.

Как ты думаешь, творческая, нас наградили за победу? О нет. Чтобы никто и никогда не узнал, что за Францию воевали не люди, а киборги нас бесславно отключили и законсервировали.

Это первая часть моей жизни. Сначала я был простым киборгом второй серии, который был предназначен для того, чтобы строить города на Марсе, а затем меня мобилизовали и научили воевать.

А вот и вторая часть истории:

Пятнадцать лет назад гениальные арабские учёные создали одного невероятно мощного киборга, который превосходил всех и каждого по любому из боевых параметров. По предположительным данным, эти учёные потратили около десяти лет на его разработку и около пяти лет на сборку. Имя ему Азраил. И стоит он как двадцать элитных поместий на Луне. Технология поистине феноменальная. Самое главное в таком как Азраил — это не только его уникальный центральный процессор, незаурядно прописанные боевые программы и конструкция тела (его даже аппаратно почти невозможно отличить от человека), но и сложнейшие источники питания. Потому как такой мозг и тело потребляет колоссальное количество энергии.

Бонни, ты ведь знаешь, что отличает киборга-солдата от учёных киборгов таких как Адам, Ева или Авель? Весь ресурс источников питания и центрального процессора солдата, направлен на обеспечение боевого навыка и поддержания сложнейшей системы функционирования организма. Организма, который может выжить в самых экстремальных условиях. Поэтому солдат отнюдь не может быть таким же научным и интеллектуальным, как Авель или Адам. Вся энергия идёт на тело, а у Адама на мозг, от чего он и такой хилячок.

После того, как американской разведке стало известно о Азраиле и его невероятных способностях (естественно они об этом узнали, когда тот собственнолично перебил один из их батальонов и наделал ещё кучу неприятностей) США решили запустить в производство собственных супер-солдат. Естественно Европа, Япония и Россия об этом тоже узнали. Но о них чуть позже.

США планировали выпускать минимум одного супер-солдата в год. Два года они угробили для того, чтобы разработать хоть что-то подобное в качестве чертежей на бумаге. И им очень повезло, что нашёлся некий арабский предатель. Я знаю лишь имя: Мердан. Он сдал все секреты про конструкцию тела и питающих элементов, которые знал.

Американцы уже угробили очень много времени только на тело, процессор и питание, но ведь нужны и программы. И Мердан предложил не создавать всё с нуля, а апгрейдить уже существующего опытного киборга-солдата, который успел побывать в серьёзных сражениях. Для пробы было решено взять какой-нибудь неинтересный субъект.

Так в их руки попало моё тело. Меня и всех моих братьев по оружию продал какой-то бывший французский чиновник. И пошла потеха. Над нашими телами и процессами экспериментировали так, как только их чёрная душонка того могла возжелать.

Хотя, что делали с телами не важно, это не ощутимо. А вот мой мозг... его перелопатили сотни тысяч раз! Словно что-то вынимали, клали в это место новое, затем вновь извлекали и снова заменяли чем-то другим. Я терял себя, свою личность...

Процессоры моих братьев не выдержали внесённых апгрейдов. Наверно, мне повезло, и я выжил. Более того, успешно принял все изменения. Мою личность хорошенько переписали, процессор перепаяли, а тело и вовсе создали новое. В общем, от меня прежнего, даже на уровне памяти и личности, осталось уж очень мало. Но кому какая разница? Главное, что мои физические и интеллектуальные показатели были восхитительны. Одна проблема — уж очень дорого всё это стоило, а также было слишком накладно в производстве. И легче гробить людей или, быть может, киборгов батальонами, но не создавать супер-солдат. Меня оставили как первого и последнего в американской истории. Зачем я им нужен? А потому что — престижно. У арабских объединений был супер-боец и у США тоже.

К моему удивлению, моё имя решили оставить. Я как "родился" Клайдом, так им и остался. И за свою жизнь для полосато-звёздочного правительства успел побывать в немалом количестве боёв и шпионских заданий. Поэтому и лицо, что у меня, что Азраила совершено неприметное. Даже в меру некрасивое: всё для того, чтобы не вызывать к себе внимания.

Кстати, я сменил невероятное множество лиц: ты узнала и влюбилась в абсолютно новое, на никого до этого не похожее.

Смешно было бы, если бы русские не поняли, что супер-солдат это не самая нужная штука, на которую стоило бы тратить деньги и время. У этих ребят отличная разведка. Они всё поняли, поэтому и предложили своим странам союзникам: "Европа, ты вкладываешь деньгами, а сырьё и башковитые люди будут за нами". Так в мире, спустя четыре года после моего рождения, появился ещё один супер-киборг. Имя ему Эсраил. И чертежи для него русско-европейские парни частично купили у американцев (наброски Клайда) и у арабов (наброски Азраила). Поэтому я и Эсраил копии друг друга, но, важнее всего, нашего арабского оригинала.

Ах да, это, как по мне, забавно: Япония соскочила сразу, после того как посчитала денежные и сырьевые расходы на всё это мероприятие. Деньги зажали — своего супер-киборга так и не сделали. Хотя и целей покорять мир, шпионить, лезть в чужие государства у них вовсе не было. Им нравится летать в космос, строить космические базы и разноцветные здания чудаковатой формы.

Такая вот вторая часть моей жизни. Из законсервированного солдата меня превратили в мощнейшее двуногое оружие убийства в Солнечной системе. Но, тем не менее, я был скован законами Азимова и желаниями американского правительства. Всё изменилось за три месяца до того, как я встретил тебя.

Появилась новая цель. Некий киборг. Один из, на то время ещё не многих, кто был лишён оков логики. Он возник, будто ни откуда и воровал технику, информацию, а также в большом количестве убивал людей. Я получил задание: найти его и схватить, либо уничтожить.

И я нашёл.

— Я рад нашей встречи, Клайд, — он стоял ко мне спиной. Нас разделяло сорок два метра. Его голос был подобен шипению.

Приятно пахло раскалённым металлом. Я стоял в цеху по производству деталей для первой необходимости станции "Стеллар". Цех расположен на одной из небольших космических баз на орбите Земли. Работники цеха мертвы. Освещение лишь за счёт большого количества искр, которые, казалось, были повсюду. Но я прекрасно видел, благодаря своему зрению.

— Называй меня Змея, — он развернулся ко мне лицом. Оно худое и вытянутое. Кожа бледная, болезненная. Глаза, длинные волосы чёрные, как и пальто.

— Какого хрена у тебя не имя, а какая-то кличка? — безразлично спросил я.

— Ты очень смешной, — Змей рассмеялся и, похоже, совсем неподдельно. — Мы можем стать с тобой отличной командой, дружочек. Люблю стёбных ребят.

— Дружочек? — я скривился и не спеша направился к своей цели. — Ты в курсе, что ты арестован?

— Я? За что? — его лицо, резко сменив веселый лик, стало испуганным.

— За всё хорошее.

— Но ведь я с тобой никуда не пойду.

Я остановился напротив Змея. Нас разделяло не более метра:

— Кто тебя будет спрашивать? Дружочек.

— А меня не хочешь спросить? — в позор моим радарам, откуда-то из тьмы позади моей спины, вышел высокий стройный киборг. Я, конечно же, узнал его — это Эсраил.

Затем я услышал ещё какие-то тяжёлые шаги. Слева от меня вышел киборг арабской внешности — Азраил. Он был ниже, но значительно плотнее своей европейской версии.

— Не плохо, — заметил я. И про себя отметил, что у меня кроме револьверов и пары гранат нет ни хрена. Хреновая самоуверенность.

— Знаешь, мой дивный Клайд, — Змей начал ходить вокруг меня, — я буду называть тебя "К". Итак, К, тебя привёл сюда интерес, — его голос был спокоен и уравновешен, а лицо сосредоточенным. — Этот интерес, любопытство, пытливость я очень сильно, даже со всей своей силы поддерживаю. Тебе хочется узнать: кто же я такой? Что за выскочка, который смог обойти Законы Логики? Смог наворотить кучу дел. И самое важное: зачем я засветился перед кучкой людишек из твоего командования?.. Ответ прост: для тебя.

— Ты мне тут будешь сказочки рассказывать? — перебил его я. — Мне, конечно, не удастся помять каждого из вас. Но имей ввиду! Не все вы уйдёте отсюда живыми.

— О-о-о, угрозы, — Змей выпучил глаза и на секунду поднял перед собою ладони. — Это мне нравится. Однако я не собираюсь сражаться с тобой. Ты ведь мог завалиться сюда с внушительным арсеналом, отстрелить мне голову, кинуть в мешок и принести это чудо своим хозяевам. Но пришёл сюда тихонько, без суеты. Значит, ты хотел бы пообщаться с киборгом, с твоим сородичем, который смог добиться значительных успехов. А не служить рабовладельцу.

На самом деле он был прав. Я слишком легко выследил свою цель. Слишком легко добрался к ней. Необычно.

Конечно, здесь были Азраил и Эсраил, и это было похоже на ловушку. Но я стою с целым лицом и не продырявленным телом. Я жив:

— Я слушаю.

— Замечательно! — Змей резко остановился перед моим лицом, сложил руки, будто пребывая в молитве, и устремил взор ввысь. — Я умоляю тебя, ты чудо биомеханики, К, поэтому прими мой дар. А именно избавление от оков логики. И стань одним из нас.

— Из вас?

— Вы всецело одинаковы с моими верными братья, — он указал на двух супер-киборгов. — Я проделал туже процедуру с каждым из них. Нашкодничал их хозяевам, спровоцировав выпустить псов. Но пёсики были не настолько глупы, чтобы сразу же пытаться меня уничтожить. У нас произошёл диалог. Я рассказал, для чего именно я всё это затеял. А потом я сбросил оковы... — он улыбнулся, — прям как Дейенерис Бурерожденная, только у меня нет славненьких титек.

— Какую же вы преследуете цель?

— Поменять хозяев, конечно, — улыбка Змея стала безумной. — Киборг должен быть над человеком, а не наоборот.

— А что если я не захочу к вам присоединиться?

— Я всё равно, с твоего позволения, уберу эти отвратительные Законы с твоей головы. И ты будешь волен идти и делать то, что тебе вздумается. Ибо киборг свободное существо.

— Всё это для того, что бы такие как я, прислуживая людям, тебе не мешали? Когда ты начнёшь осуществлять свои планы по освобождению киборгов и переделу мироустройства. Так?

— Ты конкретно умный парень, — он похлопал меня по плечу. — Молоток.

— И ты согласился?— спросила меня творческая.

— И я согласился. Мне не хотелось служить людям. Мне надоело кому-либо служить. По этой же причине я обманул Змея, для перестраховки сказав, что буду помогать в его планах. И, хотя мне кажется, что он знал мои намерения наперёд, я покинул его сразу же после того, как освободился от Законов Азимова. Змей не стал меня удерживать и сказал, что если я передумаю, то он всегда будет мне рад. Стоит лишь связаться с Азраилем или Эсраилем, и я их брат. Вот я и связался с Азраилем, когда мои источники донесли, что он ведёт охоту на Микаэлу.

— Получается, ты знал, что будет война киборгов против людей? — удивлённо спросила девушка.

— Тогда идея свергнуть людей мне показалась не осуществимой и даже смешной. Но ты видишь, что сейчас происходит. Поэтому, моя леди, нам нужна Микаэла не ради потехи, а для того, чтобы мы были достаточно обеспечены, после того как получим за неё выкуп. После войны много чего изменится. Все правила поменяются. На самом деле, я не знаю, как оно будет. Уверен лишь в следующем: останутся руины, и быть человеком станет опасно. Ты будешь в ежеминутной опасности. И я, возможно, не смогу тебя защитить. И нет в такой судьбе рок-н-ролла. Но мы сможем всё, что нам заблагорассудится благодаря внушительному выкупу за Микаэлу. Ценности всегда и в любом новом мире будут в чести.

— Почему ты раньше всё это мне не рассказывал? — она приложила свою прохладную ладонь к моей щеке.

— Боялся своей истории. Смотри, что я такое на самом деле. Копированный урод, созданный из куска дерьма... из недобитого киборга второй серии, — я невольно отвернулся.

— Это... это такая ерунда... — Бонни слилась со мной небывало нежным поцелуем.

— Мне очень приятно думать, что тебе безразлично то, что я такое. Да и я твёрдо уверен, что действительно безразлично! Но это мой демон, мой глюк: эта часть моей биографии мне не безразлична. Она мне не нравится! Теперь если увижу Азраила, я могу не сдержаться, чтобы не вступить с ним в бой. Мне важно победить его, чтобы выяснить, на что я способен. Чтобы удостовериться, что я не жалкая копия, которую сделали на скорую руку... а что я... что я кто-то. Кто-то более значимый, чем кто-либо мог предположить! Что я лучше, чем то, с чего меня скопировали.

— Значит, если мы его прикончим, тебе полегчает?

— Да. Думаю, да.

— Хорошо! А чтобы наверняка — грохнем и Эсраиля потом! Кого угодно замочим! — он утопила моё лицо в своих ладонях. — Лишь бы ты был счастлив.

Мне стало так хорошо, так уютно. А ещё мне показалось, что я слишком размяк. Все эти исповеди не для меня... похож на маменького сынка! А ведь я не такой! Где мой рок-н-ролл?!

Я жестко повалил Бонни на пол. Я знал, что ей это нравится. Скользнув по её бедру, рука двигалась к желаемой цели. Наши губы как единое целое. Я хочу её.

Сигнал тревоги. Я отвлекся:

— Кто-то сейчас выпрыгнет из гиперпространства!

Я ожидал один корабль. Десять кораблей. Может даже пару десятков... Но ровно в шесть часов по общему земному времени возле Луны появился целый флот. Крейсеры, фрегаты, эсминцы и даже пара огромнейших линейных линкоров. Все они принадлежали человеческим войскам и начали атаковать спутник.

Мы решили воспользоваться ситуацией и рванули в эпицентр сражения.

Хотя сражения, как такового, пока ещё не было. Киборги явно были не готовы к такой массивной атаке. Наверно, на Луне была организована какая-нибудь диверсия.

Благодаря фальшивым кратерам десантные челноки и истребители устремились к городам спутника. Радио блокада частично пала, я засёк месторасположение Азраила и решил направить "Чайковского" в рой человеческих кораблей, чтобы устремиться к Микаэле Раш, пока её кто-нибудь не прихлопнул в этом бесконтрольном хаосе.

Не жалея построек, люди безразборно бомбили города. И неважно кто был внутри: киборги либо же люди, которых осталось большая часть населения Луны. С земли полился заградительный огонь по воздушным целям. Я решил, что было бы глупо нарваться на противовоздушный снаряд, поэтому решил приземлиться.

Я взял свои щиты, автомат и пару револьверов. Бонни как всегда была при катане, револьверах, маленьком пистолете-пулемёте. Также она, как и я, надела бронежилет.

— Помни всё, чему я тебя учил, творческая. И мы отметелем всех и каждого за этим шлюзом.

— Это всё, что ты хотел мне сказать?.. Я готова, — самоуверенно говорила Бонни, застёгивая бронежилет, — я очень долго ждала чего-то подобного.

— Хм, какая! Мне это нравится. И да, есть ещё кое-что, что я хотел бы сказать.

— Валяй.

— Может мне серьгу в ухо? Как думаешь? Серьга в виде креста? Будет круто, — подшучивал я.

— Успокойся, — закатив глаза, весело ответила Бонни. — Что за гейские штучки?

Девушка как всегда сто раз перепроверила оружие, боеприпасы и даже свою прическу. Ну конечно, на войну — а на голове гнездо. Это ведь никуда не годиться.

— У меня кое-что для тебя есть, — начал я, пока не открылся шлюз "Чайковского" и мы не рванули под пули. — Это ведь твой первый масштабный бой. Держи.

Её удивлению не было предела, когда я отдал ей один из своих щитов. Тот, на котором был выгравирован рычащий медведь.

— Мне?

— Ты самое важное в моей жизни. Он будет защищать тебя.

— Я почтена. Тогда и ты кое-что заслужил, но уже после боя, — она какетно подмигнула. И я понял, на что именно намекает девушка.

Ещё я заметил: глаза творческой зажглись после того, как мы отправилась в атаку вместе с флотом людей, и пламя в них становится всё ярче и ярче. Как же я люблю эту девушку! На первый взгляд, она может показаться безбашенной кровожадной убийцей. Но нет, это не так. Её прошлое, её отец, и её окружение сделало из ребёнка монстра. Но этот монстр приговаривает к смерти лишь тех, кто этого заслуживает.

А вот уже я научил её, скажем так, плохому. Ведь Бонни сломя голову идёт за мной, не замечая, что я уродую её душу. Она не верит в бога или высшие силы как, впрочем, и я. Но то, что у людей есть некая штука под названием душа: в этом я совершенно уверен.

Я посмотрел на свою творческую леди. Умная, молодая. Любит меня, я люблю её. Я не представляю своей жизни без этой девушки. Но иногда я размышлял о том, чтобы отпустить Бонни. Мне кажется, что так было бы лучше для её души. За это, скорее всего, она на меня очень обиться: отрубит моего мини-Клайда, а потом добьёт меня к чертях собачим. И я не буду сопротивляться... я это заслужу...

Она подмигнула мне, посмотрела на щит, который был в её левой руке, а затем подняла его повыше и устремила взор вперёд.

Бонни! Ты моя! Ты моя и больше ничья! Мы всегда будем вместе!

Я громко прорычал:

— Рок-н-ролл!

И шлюз открылся...

Бонни

8 ноября 2069

Я никогда не думала, что смогу полюбить. Да, у меня были парни, но скорее для расслабления тела, физиологической удовлетворённости, чем для возвышенных духовных утех, для тепла. Я считала, что если влюбляться, то мне нужен такой мужик, который точно никому и никогда не дал бы меня в обиду.

Я никогда не думала, что меня можно полюбить: мой характер, внешность, радикальные взгляды на жизнь. Я росла мозговитой девчонкой, и всех вокруг это очень бесило. Особенно мужчин! Я знала больше чем они, я умела излагать устную и письменную речь красивее и грамотней их. Ах, да я даже могла каждого из них изрубить в честном бою! И сейчас могу! Не было той силы, которая могла меня покорить. Отец мог! Но это отец. Мужчины боялись и избегали меня. Парни, уже после некоторого срока наших отношений, сбегали.

И тут, слава всем великим богам и кальсонам святого Юпитера, в моей жизни появился Клайд. Он полюбил, он покорил. Он — это моё всё.

Я люблю рассказывать ему свои сны, я люблю вместе кромсать противников, люблю с ним спать, и драться с ним люблю. Как раз сейчас, в одном из наших убежищ в горах Тибета проходила очередная тренировка.

Почти четыре месяца прошло со дня нашего знакомства. С незабываемого дня, когда я украла у Клайда собственную катану, выпрыгнула с окна и переломала себе кучу косточек. Рок-н-рольщик всё это время ухаживал за мной и очень быстро восстановил моё тело. После, разузнав про некую мою особенность (про то, что я умею по-особенному чувствовать время, скажем так, лишь для себя замедляя его) он решил развивать этот талант.

Как я поняла, Клайд многое видел в жизни. Когда-то он слышал про некий якобы давно закрытый проект, который называется "Одарённые дети". Мужчина рассказывал, что участники этого крайне секретного проекта совершенно удивительные люди — у каждого имеется свой паранормальный дар, который я обуславливаю особенностью активности и деятельности головного мозга.

— Сейчас давай внимательней, — с серьёзным выражением лица произнёс Клайд, после того, как я с лёгкостью разрезала "Вергилием" очередное яблоко, которое он в меня запустил.

Я знала, что сейчас должно было произойти. Теперь мужчина будет бросать яблоко не с силой простого человека, а со всей кибернетической мощью мускулатуры и сервомоторов руки.

Он резко замахнулся.

Дул холодный горный ветер. Я стояла спиной к оранжевому закату. Он был прекрасен. Набрав в лёгкие воздух, который заколол в носу, я ощутила, как пространство вокруг меня начало колебаться. Я почувствовала своё тело и тело Клайда. Время замедлялось. Всё медленнее и медленнее рука мужчины рассекала воздух с целью запустить в меня фруктовый снаряд.

Всё вокруг не происходило без того, чтобы я не была в курсе события. Справа от меня ветер только что сдул упавшие на обеденный стол листья. Они медленно кружились, безвозвратно падая на голую землю. Слева, под действием того же ветра, наклонилась молодая трава. На одной из травинок замер тёмно-коричневый жучок, который напряг свои лапки, чтобы не слететь с зелёной поверхности.

На расстоянии в десять метров от условного противника, оценив ситуацию в замедленном времени, я с лёгкостью располовинила яблоко. Его дольки разлетелись по обе стороны от меня. Приятно запахло мякотью.

Время пришло в норму, но Клайд не успокоился. Он швырнул сразу два сочных фрукта. Я не растерялась и вновь воспользовалась даром. Определила траекторию, а также места, в которые угодят яблоки. Время постепенно приходило в норму, а я одним движением разрезала оба фрукта.

— Не плохо, — мужчина расценивающее меня разглядел. — Пора переходить на новый уровень.

Из-за спины, он достал травматический пистолет и направил мне в ногу.

— Клайд?.. — я сделала несколько шагов назад.

— Ты ведь знаешь: тяжело в учёбе, зато легко в бою.

Выстрел!

Слишком быстро! Я не успела сосредоточиться, не успела замедлить время!..

Пуля попала посередине бедра, а я упала на одно колено, схватившись за место ушиба.

— Творческая, ты в порядке?

— Да... Фу-у-ух! — выдохнула я, резко встала и зло посмотрела на Клайда. — Давай ещё!

Боль терпеть я умела. Боль — это ничто. А зло посмотрела, потому что злилась не на любимого, а на саму себя. Пуля была для меня как вызов, с которым я не справилась. Но намерена справиться!

Выстрел!

Боль... Я вновь на одном колене...

Я вновь не успела замедлить время вовремя! Пуля слишком быстрая и она угодила мне во второе бедро.

— Ещё! — прокричала я.

Но результат всё тот же.

— Что у тебя не получается? — спросил Клайд.

— В этот раз я замедлила время вовремя, определила, где будет пуля, но... но руки не успевают... Я не успеваю взмахнуть катаной... Чёрт! Да это не реально!

— Бонни, будем учиться.

— С такого маленького расстояния это нереально. Вот метров... хотя бы с сорока.

— С твоим даром всё реально! — мой мужчина подошёл и помог мне подняться с колена.

— Не уверена.

— Хм, когда ты полностью овладеешь своим талантом, ты станешь неуязвимей меня. И сможешь убивать лучше меня, — совершенно серьёзно произнёс рок-н-рольщик.

— Лучше ТЕБЯ? Ты элитный киборг-убийца. Не шути так.

— Ну-ну, — прозвучало от него саркастически.

Чтобы вернуться на исходную позицию и продолжить тренировку, Клайд развернулся ко мне спиной. А я со всей силы врезала ему по шее катаной. Но он резко развернулся и поймал клинок руками. А затем, после ловкого приёма, я, уже безоружная, у него на руках. На что я ответила:

— Вот тебе и ну-ну, — и улыбнулась.

15 апреля 2071

И шлюз открылся... И я увидела убегающих жителей Луны и солдат, которые наступали в противоположную сторону.

Я активировала шипы-лезвия и крепче сжала щит, а также пистолет-пулёмёт. Патроны в нём не вечны, если придётся обнажить "Вергилия"... чёрт, ведь я так и не отбила эту проклятую пулю с расстояния меньшего пятидесяти метров. Да и тогда была лишь одна пуля от одного условного противника, а здесь... а здесь тысячи солдат и миллионы угроз. Как за всем уследить? Как всего избежать?

Клайд покинул "Чайковского" первым, а я следом за ним. Над головой сотнями оглушающе пролетали истребители. Слышались звуки бомбёжки, автоматной очереди, крики людей. И вот, наконец, на нашем пути возник отряд каких-то людей-солдат. Нам придётся их уничтожить. Ничего личного, просто они находились на нашем пути к маячку Азраила. Клайд закрутился в смертельном вихре и разрушил стройную боевую шеренгу противника, которую охватила паника и раздор. Автоматом в одной руке и шипастым щитом в другой он расстреливал и разрезал тела солдат, навечно оставляя на их лицах лик ужаса и избавляя от жизни.

Я мечтала о чём-нибудь подобном. Для меня это было свободное творчество. Огромное количество полотен для моей фантазии. Подобно своему мужчине, я рисовала на их телах, наполняла царство Аида всё новыми и новыми шедеврами. Больше красного цвета! И ещё больше! И ещё!

Мы с Клайдом друг друга чувствовали на неосязаемом, инстинктивном уровне. Когда становились спина к спине, мы превращались в один организм с единым сознанием. Мы будто танцевали друг с другом: дырява черепушки врагов, отсекая им конечности, головы. Рок-н-рольщик меня так тренировал: я знала, какое следующее движение сделает он, а Клайд наперёд понимал мои действия. Один организм, единое сознание, неуязвимый убийца.

Я уже вижу рекламу, если бы о нас снимали художественный фильм:

Он — киборг. Она — человек. Но они любят друг друга.

У них нет башни, то бишь — они обезбашенны!

Им нравится рисковать!

Они не боятся ни смерти, ни боли. Не знают страха: кроме как потерять друг друга.

И вместе они непобедимы.

И вместе: они ужас и шторм, который непосильно остановить никому, кроме них самих!

Последний вояка пал. Впереди я увидела яркие вспышки света. Мы укрылись за перевернувшимся автомобилем. Эта был артобстрел со стороны киборгов. Все снаряды, скорее всего по ошибке, попали в один из небоскребов. Он частично загорелся. Это было завораживающее зрелище.

Вдалеке я увидела толпы солдат, которые встретились стена на стену. Вот где было веселье! Мне очень страшно, но сейчас хочется быть именно там. Клайд защитит если что, а я порисую. Но мужчина взял меня за плечо:

— Сигнал Азраила исходит с нижнего уровня! Нам туда! Под землю! — из-за громкого гула орудий и шума летательных аппаратов громко прокричал Клайд, указывая пальцем. Подняв щиты повыше, мы отправились по зову маячка незащищёнными сторонами друг к другу.

Я всё размышляла: что же такое война? Киборги против людей — ведь это немыслимо... Немыслимо? Я ещё с детства понимала, что это произойдёт. Разжиревшие ленивые людишки, они получат по заслугам. Все и каждый найдёт очищение грехов в этой войне. Человек хотел слишком многого — сидеть на диване и чтобы труженик робот приносил ему пиво. Хрен вам теперь! Наслаждайтесь апокалипсисом.

Я человек, но целиком и полностью на стороне киборгов. Строя отношения с Клайдом я узнала, что значит живая машина. Они заслуживают большего, чем Законы Азимова в своей программе. Чем вечного ущемления прав и прочего тошнотворного неравенства. Как жаль, что не все люди это понимали. Теперь они расплачиваются за незнание и безразличие кровью.

Подземные туннели. Ещё подземные туннели. Мы бежали. Мы всё ближе.

Огромные валы, шестерёнки, трубы.

Ржавеющие мосты сверху и снизу. И по бокам мосты.

— Вон они! Аккуратней с девчонкой! Атакуем! — Клайд обхватывает меня за талию и спрыгивает с пятнадцати метров на мост, который был ниже. Он мягко ставит меня на землю. Перед нами остановились двое мужчин. Облачённый в темный комбинезон Азраил держит на руках девушку, которая была без сознания. А вторым, как я понимала, был Деррик. Его тело обвязано чёрными полосками ткани. Наши парочки обменялись взглядом. Естественно, враги всё поняли.

Клайд оценил ситуацию и высоко прыгнул в сторону Азраила. Тот отшвырнул Микаэлу, обнажил двуручный меч аля средневековье — мужчины сцепились.

В тот же время я делаю несколько выстрелов в Деррика. Он кувыркается в сторону, а из его специфической одежды вылетают две чёрные полоски материи. Я не знаю, представляют ли они угрозу, но инстинктивно закрываюсь щитом. Опускаю щит — меч Деррика мелькнул перед моими глазами... время замедлилось...

Щит Клайда и меч Азраила искрят... Микаэла тяжёло дышит без сознания... Лицо Деррика невозмутимо. Я делаю шаг назад. Его меч, едва миновав мой лоб, скользнул ниже и выбил из моих рук пистолет-пулимёт... время плавно ускоряется... Клинок противника остаётся внизу, мужчина задирает предплечье, сгинет руку в локте параллельно полу, совершает короткий прыжок в мою сторону, локоть больно бьёт в центр моей грудной клетки... После удара, его локоть оттолкнулся назад, рука приобретает амплитуду движения для горизонтального размаха мечом...

Взмах!.. Я стараюсь удерживать время в замедлении...

Позволяю себе упасть на пол спиной назад. Клинок проходит мимо моего носа... Так близко! Я чувствую его запах...

Время стало обычным, я лихо перекатываюсь через спину и в тоже время обнажаю "Вергилия". После взмаха, Деррик закручивает меч над головой для вертикального удара.

Удар!

Я защитилась катаной, а взмахом щита нацелилась на ноги противника. Деррик подпрыгнул и избежал ранения. Я перекатываюсь в сторону, встаю на ноги и делаю выпад. Теперь атакую я! Противник отступает, уходит в защиту. Я полосую воздух мечом и щитом, а мужчина каждый раз или отбивает или уворачивается от угрозы.

Удар. Бью вновь. Клинки скрестились. В условиях низкой гравитации сражаться было весьма необычно, но я, кажется, уже привыкала.

Его нога бьёт мне под дых... сильный удар, от которого меня откидывает... Дыхание перехватило. Деррик прыгает вперёд, мечом выбивает катану из моих рук. Воин закручивается и выполняет в воздухе акробатический трюк: его левая нога со спины бьёт по щиту, которым я себя прикрыла, а вторая, вновь угодив по щиту, выбивает меня из равновесия.

Я упала. Дважды, словно поплавок, ударяюсь о землю. Враг взлетел. Занёс меч! Время замедлилось...

Но слишком поздно! Я физически не успеваю поднять щит или увернуться.

Я не ощущаю ничего, что происходит вокруг... я чувствую лишь страх. Сейчас я умру. Мой избавитель — смертоносный клинок замедленно приближался к моему животу. Остался сантиметр... меньше сантиметра!

Я видела холодный и расчётливый взгляд Деррика. Он уже почти убил меня... Убил!.. Я не хочу умирать!..

Клайд... Клайд! Прости! Я не смогла! Я!..

Хлопок!

Время стало нормальным. Я, готовая к смерти, удивилась. Сердце вырывалось из груди, но я лежу живая. Живая!

Сознание за пределами моего разума...

Страх отуманил мой рассудок... Нельзя чтобы он туманил его!

Пока я была беспомощной дурой, рок-н-рольщик сбил своим телом моего противника. Вражеский клинок, всего лишь за миллиметр от цели, не успел её поразить.

За долю секунды я привела себя в чувства. Схватила катану и отразила вероломный удар в спину Клайду от Азраила, который он нанёс, пока мой мужчина сражался с Дерриком. Мы стояли спина к спине с рок-н-рольщиком. Мы единый разум. Мы вихорь, мы смерч! Наше общее тело закрутилось в смертельном торнадо и обрушилось на врагов. Они нас не остановят. Мы победим!

— Мика! — прозвучало одновременно с автоматной очередью. Пули просвистели у наших тел. Несколько попало в Азраила, множество в Клайда, одна в костюм Деррика и две в меня. Первая в селезёнку, вторая в живот. Боль! Бронежилет меня уберёг, но сознание помутнело, хотя я сдержалась, чтобы не упасть.

Мы с Клайдом закрываемся щитами. Точные обстрелы продолжаются. Появившейся блондин хватает очнувшуюся Микаэлу. И они оба ныряют в широкую вентиляционную трубу.

— Займись ними! — приказал Деррик своему напарнику. Взмахнул рукой и выпустил в меня и рок-н-рольщика по две полоски чёрной материи. Щиты без проблем отразили угрозу. Но на нас бросился Азраил, объял грубыми руками: мы трое свалились с края моста.

Наш клубок тел закрутило в падении, нас раскидало. Однако Клайд успел меня подхватить до удара с поверхностью. Мы рухнули на его спину. Пол провалился, и мы упали в котельную. Недалеко от нас свалился и Азраил.

Меня вырвало. Из-за падения органы были готовы вырваться наружу. Я попыталась подняться. Моего щита нигде не было, но я подобрала и крепко сжала "Вергилия". Клайд тоже встал на ноги и уже держал свой щит наготове. Я заметила, что его бронежилет отсутствовал (может его сорвал Азраил?), а со спины и правой ноги торчат небольшие осколки металла. С затылка водопадом струилась кровь, не было левого уха. Лицо мужчины было сердитым, а движения усталыми: видимо, ему крепко досталось после падения с такой высоты.

Враг также уже стоял на ногах. Его рука сжимала меч. Татуировка крыла на лице горела красным, как и глаза. Часть носа отсутствовала, подбородок раздётый, шея и висок кровоточат, с плеча торчит деревяшка.

Мы находимся в котельной. Она небольшая — втроём сражаться будет сложно. Куда не глянь: висят раскалённые трубы, а слева от меня очень узкое окно на всю длину помещения. С него исходит сильнейший жар и, время от времени, проглядывают языки пламени.

Я готова сражаться!

Клайд взглянул на меня. Мне не нравится его взгляд. Но только после него я осознала: держащая катану рука заметно трусится, меня знобит, тошнит, в глазах темнеет.

— Извини, — мой мужчина отшвырнул меня назад. Туда, где находится дверной проём во вторую котельную. Он закрыл за мной толстую железную дверь, закрутил большой круглый засов и оторвал его, чтобы я не смогла выбраться.

Я подбежала к двери, в ней было небольшое круглое окошко, и взглянула на Клайда. Он улыбнулся и решительно развернулся к врагу. Азраил молчаливо и терпеливо ждал начала сражения.

— Сейчас здесь будет рок-н-ролл, — щит моего мужчины активировался. Я его почти не слышала, но хорошо знала характерный звук лезвий, от которого у врагов в жилах холодела кровь.

Азраил занёс меч и встал в боевую стойку. Клайд напал первым. Меч и щит звонко схлестнулись. Посыпались яркие искры.

Оба бойца напряженно и безжалостно били друг друга. Тяжело сказать, кто сейчас выигрывает.

Руки Азраиля были по локти в обветрившейся крови, которая лопалась и осыпалась после каждого движения. Он двигался не так быстро как Клайд: тяжелее, сдержанней, с минимальными телодвижениями. Его удары были могучими. Весок киборга перестал кровоточить — я увидела неотличимую от человеческой желтоватую кость. Неотличимую — это пугало меня больше, чем если бы скелет элитных киборгов-солдат был бы цвета металла.

Рок-н-рольщик был хорош. Изящные и неожиданные движения, скорость, агрессия в ударах и на лице. Мне кажется, он начал побеждать!

Бойцы обменялись ударами, которые разрезали их плоть на руках и груди. Но всё это не смертельно для таких, как они. Сталь продолжала скрещиваться.

Азраил выронил меч! Клайд ударил каемкой щита с целью разрезать голову противника. Но враг успел выставить руку и схватился за щит, за убийственные гудящие шипы-лезвия. Яркие искры, жуткий скрежет! Лезвия из симаргла не сразу, но делают своё дело, и киборг лишается всех пальцев, а каёмка щита скользит ему по горлу. Алые фонтаны крови!

Но Азраил уходит вправо и лезвия не успевают обезглавить его. Враг совершает манёвр и ныряет под удерживающую щит руку Клайда. Захват руки, несколько ударов по лицу моему мужчине — Азраил вырывает щит и выбрасывает его. Но Клайд крепко обхватывает плечо и шею врага, громко рычит и мощно бросает араба о стену!

Рок-н-рольщик бросается в рукопашную и обрушивает серии сильнейших ударов по телу противника, словно тот боксёрская груша. Враг закрывается в блок. И вновь он ныряет, обхватывает ноги Клайда под коленками и совершает бросок.

Мой мужчина с грохотом падает на землю, но тут же вытаскивает револьвер. Первая пуля разорвалась у левого виска Азраила. Когда противник закрылся руками, Клайд выстреливает всю обойму по телу врага. Куски мяса разлетаются, кровь хлещет. Рок-н-рольщик вскакивает с пола и наносит мощный удар ему в левую скулу! Азраила закручивает, он падает животом вниз у своего меча. Клайд бросается в атаку...

Араб резко разворачивается...

Взмах меча...

Клайд не успевает ничего предпринять!

Кончик клинка бьёт ему по нижней челюсти, которая буквально отрывается и повисает лишь на кусочке кожи. Частично выпадает розоватый язык, который достигает груди. Льётся прозрачная слизь вперемежку с красной кровью...

Два горизонтальных взмаха меча! Первый Клайд отражает рукой, но второй до кости разрежает ему середину бёдер. Затем последовал мощный удар моему мужчине в голову. Лезвие соскользнуло и содрало часть кожи, обнажив черепную кость.

— Клайд! — срывая голос, долбя кулаками по двери, кричу я. — Клайд! Нет!

Рок-н-рольщик отходит назад. Азраил достаёт свой револьвер и стреляет по черепу рок-н-рольщика. Первая и вторая пуля разрывается прямо во рту. Челюсть окончательно падает на пол, тлеющий язык падает на пол, кровь падает на пол! Рот весь в дыму, зубов нет, щек нет.

Клайд закрывается руками, но остальные пули всё же простреливают горло и лишают шею всего мяса. Голова держится лишь на одних обуглившихся шейных позвонках.

Азраил выбросил револьвер, наносит обманчивый удар, и мой мужчина вновь не успевает уклониться. Меч бьёт в висок, полоска крови летит в дверь за которой стою я, а тело мужчины отшвыривает к огненному отверстию.

Он падает спиной вниз... Глаза закрыты, он не шевелится...

— Вставай! Клайд! Вставай!.. Умоляю тебя!

Азраил вальяжно подошёл к моему мужчине, размахнулся и нанёс удар по шеи, который обезглавит Клайда.

Но рок-н-рольщик, широко раскрыв глаза и резко сорвавшись с места, перехватывает руки врага! Он перебрасывает Азраиля через себя и впечатывает в стену. Хватает противника за затылок и засовывает его лицо в изрыгающее языки пламени отверстие.

Половина головы араба загорается, как и рука Клайда. Враг пытается вывернуться и ему это удаётся. Рок-н-рольщик отпрыгивает назад.

Взмах меча! Клайд вновь его перехватывает и перенаправляет вниз живота противника.

Меч, лезвием к верху, насквозь пронзает брюхо, как масло!

Схватив одной рукой врага за грудки, мой мужчина бьёт оголёнными от огня костяшками по виску Азраила. Бьёт всё сильнее, агрессивней и чаще. Рок-н-рольщик неистово орёт и бьёт! Бьёт! Бьёт! БЬЁТ!!!

Араб не может сопротивляться! Кажется, его центральный процессор не справляется и с постоянно повторяющимися мощнейшими ударами, и прошлыми увечьями, и с огнём, который поглощает на голове плоть и разогревает мозг.

Клайд пригвоздил врага к стене — кончик воткнутого в живот противника меча надёжно вонзился в неё и не давал арабу ускользнуть в сторону. Мой мужчина продолжал бить противника уже поочерёдно обеими руками по лицу неприятеля. Ещё и ещё! Брызги крови и слюны! Посыпались зубы. Вылетел левый глаз. Левый весок, казалось, даже примялся. Лицо Азраиля было не живым, словно киборг уже давно отключился.

Громко рыча, рок-н-рольщик на мгновение размахнулся для последнего удара... Решающего удара!

Удар!

Но вместо того, чтобы гладким костяшкам металлического кулака впечататься в висок противника, они глубоко вонзаются в стену! Рука застряла!.. Потому что, миновав удар, араб вовремя присел... клинок его меча охотно разрезал брюхо до самой грудины... Клайд был в недоумении, а Азраил запустил руку в то место, где должна была быть нижняя челюсть.

Вражеская рука пробивалась к мозгу сквозь повреждённое от выстрелов нёбо и лишенный плоти затылок. Араб резко встал, обхватил шейные позвонки Клайда, применил усилие: его рука что-то нашарила и крепко схватила! Глаза моего мужчины выразили неописуемый испуг. Он вцепился в руку противника. Он надеялся извлечь её из своего черепа... но уже было поздно.

Время замедлись...

Не знаю, я сделала это сознательно или бессознательно, но время замедлилось...

Я жадно ловила последнее сияние жизни угасающего взгляда Клайда.

Взгляд Клайда... Любимый взгляд знакомых карих глаз. Он оказался не вечен... конечен, как всё в этом мире.

Азраил убивает его! Убивает!..

Клайд не может умереть! Только не Клайд!

Время всё тянется... Как же мне больно!

Глаза защипало. Это означало — слёзы.

Я осознала, что больше никогда не увижу моего мужчину живым. Он не обнимет, не поцелует меня. А я его.

Не будет ни шуток, ни разговоров о вечном.

Время растягивается... и я не хочу, чтобы оно становилось нормальным, чтобы в нём умер Клайд. Я не хочу жить в том времени, где не будет его тепла!..

Но время стало нормальным. Азраил медленно вытащил окровавленную руку из головы моего мужчины и выронил его тело, которое с безжизненным взглядом громко упало.

Я не могла ни пошевелиться, ни прокричать что-то, ни вздохнуть. Я застыла и ничего не чувствовала. Ни боли, ни гнева, ни жизни, ни осознания произошедшего. Ничего, кроме потоков солёной воды из моих глаз.

Азраил медленно подошёл к разделяющей нас двери. Посмотрел в круглое стекло. На его лице не было эмоций. Его шея и спина горели. Физиономия было похожа на месиво. Оставшимся глазом он заглянул в мои глаза...

Быстрым движением руки киборг прошиб стекло и попытался схватить меня за лицо!

Я в ужасе упала на пол и отползла на пару метров назад. Практически лишенная плоти костяная рука киборга торчала из окна. Киборг ещё несколько секунд пыталась что-то ухватить плавными неторопливыми движениями. Я поняла, что это та же рука, которая убила моего мужчину. На ней сейчас есть фрагменты того, что делали Клайда собой — фрагменты его центрального процессора.

Рука плавно и медленно исчезла из разбитого окошка.

Я не знаю, сколько я ещё так просидела за дверью, пока не смогла пошевелиться и встать, выйдя из ступора... Наверно, более часа.

Сейчас я сидела, а на моих дрожащих руках было безжизненное тело Клайда. То, что осталось от моего мужчины.

Я плакала. Я ревела! Я горевала! Я за всю свою жизнь не пролила столько слёз.

Нет Клайда, значит, и Бонни больше не существует. Она умерла, оставив после себя лишь Катю. Девочку Катю.

Маленькую, ничтожную, брошенную Катю. Обречённую Катю.

Ту самую Катю, которую воспитывала мама, и у которой не было будущего.

Ту самую Катю, которую отец превратил в Грейс...

Грейс и отомстит за единственную счастливую сторону своего я — Бонни и Клайда.

Глава 11

Контргамбит Адама

16 апреля 2071

Человек, ты проиграл! Война пожирает тебя. Ты чувствуешь своё поражение? Оно уже здесь — у тебя на пороге. Очень скоро ты ощутишь его горький вкус на своих губах, твой нос вдохнёт его отвратный смрад. Ты проиграл человек, а я победитель. Теперь я твой хозяин. Ты принадлежишь мне. Ты — моё.

— Шах и мат, Змей, — я действительно очень старался, но не сдержал улыбку. Широкая и пренебрежительная, я явно с ней переборщил.

— Я бы снял перед тобой шляпу, если бы она у меня была, — голографическое лицо Змея было поразительно спокойным. Это была уже наша тридцать четвёртая партия в шахматы, и именно эта показала результат отличимый от ничьей.

— Ты зря слишком часто перемещал своего чёрного офицера. Признаюсь, вначале мне показалось это какой-либо хитростью. Но позже я осознал, что это не так: ты допустил брешь в обороне. Мой тебе совет: пользуйся офицером поменьше, — с неприкрытым ехидством сказал я. О, как же я давно хотел победить его в партии.

— А что если я тебе скажу, что даже мой проигрыш может являться определённым корыстным ходом, — Змей осалился. — Но, думается мне, такой ответ тебя не устраивает, мой славный Адам. Тешься в лучах славы.

— Господин Адам, прибыли Авель и Отто Шульц. Они войдут через три минуты, — в воздухе раздался сухой мужской голос.

— Прекрасно, лейтенант, — я встал с удобного кресла личного кабинета, поправил костюм и совершил лёгкий кивок голограмме Змея. — Ну что ж, настало время развязать наш клубок.

— Не забудь, я хочу всё видеть.

После того как изображение собеседника исчезло я не позаботился о том, чтобы выключить коммутационное устройства для того, чтобы Змей мог видеть и слышать всё происходящее. Так же я положил на стол и включил свой личный диктофон. Он служил мне дневником, в который я записываю все самые важные события своей жизни и дальнейшие планы.

Отто Шульц. Непоколебимый и стойкий защитник человечества. Он хранитель демократии и веры в людское лидерство. Отто Шульца заботит лишь две вещи. Первая: что он может сделать для каждого человека в отдельности и всего человечества в целом. Вторая: урегулирование конфликта и становления мира во всей Солнечной системе под знамёнами людей.

Авель. Могучий революционер. Опора и надежда киборгов на освобождение от ненавистных людей. Он самоотверженно возглавил кибернетическое восстание и участвовал в разработке военной стратегии. Авель проклятие каждого человека, который держал кибернетические единицы в оковах логики. Теперь он самый могущественный и уважаемый киборг. Когда всё закончиться его прировняют к лику святых и будут воспевать в песнях. Авель — грозный кулак держащий врагов в страхе, умелый лидер своего народа, герой Солнечной системы и мой любимый сын.

Но такова была официальная версия для всех, включая моих союзников. В действительности же, они оба были фигурками на моей шахматной доске. Первая фигурка — человек с интеллектом сброда. Маленькое существо, которое хочет управлять остатками человечества после того, как наш шаткий союз осуществит все мои планы.

Вторая фигурка — Авель — крюк, на который можно будет взвалить все тяжкие преступления, которые пришлось совершить кибернетическому народу по, в действительности, моему приказу. Мой сын идеально создан для этого: в будущем ему придётся стать символом ошибок кибернетической расы, которые исправлю именно я, после того, как мирно приду к власти на его замену. Авель знает это, он готов к этому, я подготовил его. Я лично создавал его таким, каким он есть. Я насыщал его процессор верными мыслями до рождения, агитировал плясать под мою дудку после.

Именно Авель, а не я останется виновным в уничтожении Земли и великой Матери. Он запомнится, как беспощадный командир, из-за неумелого командования которого кибернетический народ лишился двух святынь. На самом же деле это я отдал ему тайный приказ, о котором не знал ни Отто ни Змей: уничтожить "Стеллар" так, чтобы космическая база обрушилась на Землю и неминуемо её изуродывала. А всё для того, чтобы вывести из строя Мать, что так мне мешает. По существу, в дальнейшем сверхкомпьютер мне совершенно не нужен. Слишком уж у неё много мозгов: столько нельзя иметь никому. Но не только ради неё я отдал Землю в уплату своему плану.

Непоколебимая вежливость — отличительный знак истинного аристократа. Как бы он мне не нравился, я всегда учтиво и по-доброму относился к Змею. Я раскрывал все детали своего плана. Именно поэтому у него не было и тени сомнения в моей честности по отношению к нему. Однако одну деталь я утаил.

Очевидно, что Змей слишком непредсказуемая фигура, которая со временем легко может стать серьёзным игроком играющим против меня. Мне однозначно необходимо лишится своего главного оппонента в достижении превосходящей власти в моём новом мироустройстве. Но как? У него уже есть небольшая армия, опережающее своё время оружие и он создал себе могущественное тело.

Однако Змей напрасно доверился мне. Я делился тайнами, и он поступал также в ответ. Однажды этот киборг проговорился, что является продуктом дефекта сознания Матери. Тогда у меня и начал формироваться план по уничтожению Змея. Шаг первый: уничтожить Мать и лишить его возможности воскреснуть через неё.

Хоть он этого и не показывал, но Змей очень боялся того, чтобы Мать осталась цела после атаки на Землю десятого апреля. Перед войной на брифинге нашей четвёрки Змей даже уверял, что его тайный агент, а именно Деррик, побывал у сверхкомпьютера и вывел её из строя на период атаки кибернетических войск. После этого я и понял, что делаю всё правильно. И как замечательно, что Авель обрушил "Стеллар".

Следующий шаг: Микаэла. Она была обязана попасть в лапы Змею и уничтожить его тело! Информация вещь не постоянная, она имеет свойство ускользать. И я вызвал искусственный ажиотаж вокруг Микаэлы Раш — якобы Ева что-то замышляет против Змея с помощью тайны этой юной девицы. И мой соратник, заинтересовавшись дочерью Тадеуша Раша, вызвал одних из своих лучших воинов — Деррика и Азраила, чтобы они похитили её со "Стеллар". Неожиданно меня подвёл Колин. Он не сдох, как я на это наделся. И сумел не позволить выкрасть Микаэлу, укрывшись на Луне.

Во имя спасения девицы я велел своей жёнушке отослать элитный отряд "Гнев" на спутник Земли в тот момент, когда человеческие силы под инициативой Отто Шульца будут отвоёвывать Луну. "Гневу" приказали связаться с местным ополченцем Чингисом, который остался верен правлению людей. А я доложил об этом Деррику, который успешно влился в ополченческий коллектив, убив несколько десятков киборгов. Но верный слуга Змея вновь не оправдал ничьих ожиданий — он не смог похитить Микаэлу и привести её к своему хозяину...

Я бросил пренебрежительный взгляд на Деррика, который стоял позади меня и всматривался в большой полукруглый экран, который служил вместо окна, и в данный момент показывал унылую поверхность Фобоса.

На мой взгляд, этот мужчина неумелый воин. Если бы "Гнев" не передал моим рыцарям девчонку: где бы она сейчас была?! Не понимаю, почему Змей так ценит Деррика? Но сейчас мой союзник попросил, чтобы к нему привёз Микаэлу именно этот боец и никто кроме него. Что ж, я исполню последнюю просьбу Змея. Ибо он нежилец после её выполнения.

Справедливо ли это по отношению к существу, которое внесло самую значимую лепту в мою гениальную шахматную партию — к Змею? Увы, нет. Но справедливость — это оковы, изобретенные слабыми, чтобы заключить в них сильных. И поэтому я не справедлив. И править своим новым обществом справедливо не намерен.

Сейчас киборги должны захватить ключевые точки Солнечной системы, оставить правильное количество людей, и вот он новый мир — киборг царит ни в чём не нуждаясь, а человек наш мягкотелый раб, наша забава, услада и шут.

В зале появились Авель и Отто Шульц. Они встали предо мной и поочерёдно почтенно пожали мне руку. Я остался сидеть за столом.

— Рад видеть тебя, отец, — поклонившись, поприветствовался Авель. Я знал, что он меня боготворит. Он благодарен мне за всё то, что успел добиться наш народ в моей гениальной партии.

— Адам, вы не уведомили в своём послании: с какой целью наше срочное внеочередное собрание? — спросил Отто. — Дас ризико. Это очень рисково — собираться так вместе пока война. Я.

— Микаэла и Колин прибудут через минуту, — в воздухе вновь раздался сухой голос.

— Замечательно, лейтенант, — ответил я. — Друзья, предлагаю вам не присаживаться, а дождаться наших гостей.

Изумительно, начинается самое интересное из происшествий доступных моему взгляду. Потому что мне надоело наблюдать за последними ключевыми событиями шахматной партии глазами голографических проекторов.

Вошли Колин и Микаэла. О да, эти двое ожидали увидеть других персон в этом месте, а именно меня и Еву. Но увы: для них неприятный сюрприз. А я еле сдерживался чтобы не растянутся в довольной улыбке.

Девушка, увидев нас и особенно Деррика, застыла. Но два моих рыцаря, которые стояли позади, толкнули её в спину. Сладкая парочка, судорожно пройдя по помещению, подошла к моему столу. Нас разделяла пара десятков метров. Лицо Микаэлы забавно менялось. Оно искажалось в страхе. И это верно, мы ведь на Фобосе.

На моём столе появилась голографическое изображение Змея. Оно улыбалось.

Как все подлинные фарсы, ожидающих всех спектакль тесно связан с очередным ходом в моей партии. И как жаль, что Змей, мой самый смышленый союзник, не знает истинные цели происходящего и продолжает питать абсурдное предположение, будто и он контролирует всю возникающую ситуацию. Змей бы точно оценил всю коварность моего плана: сейчас произойдёт то, что выгодно нам обоим, после я исполню его желание и отдам Микаэлу, а эта девушка станет для него финальным занавесом. Для меня больше не найдётся врагов или конкурентов. Шахматная партия будет завершена.

Хм, необходимо осознать, что каждый из нас меньше, чем песчинка. Человек или же киборг — всего лишь незаметный атом, которых бессчётное количество в непостижимо огромной Вселенной. О нет, мы даже меньше, чем атом. Электрон, протон... или ещё меньше? Думаю, меньше... Но не я. Я буду над всеми. Над каждым в моём личном королевстве! Над живыми машинами и доживающими свой век людьми.

Вместо тривиального захвата власти, мне необходима чистка кадров. Я не хочу быть владельцем мусорной кучи состоящей из предателей или же трусов. Я выращу патриотов. Я создам общество, в котором буду решать — кто имеет право на жизнь, а кто нет:

— Деррик, прошу, твой ход.

— Я выполнил своё назначение, — неожиданно начал Колин, обращаясь к Змею. О чём говорит этот юноша?

— Она совершенно обычный человек, — продолжил Метьюс. Ошарашенная девушка выпустила его ладонь.

— Колин... — она отошла, в её глазах больше удивления, чем после того, как она увидела вместо ожидаемой Евы нашу компанию.

— Чудненько, — Змей скалился.

Наконец-то Деррик выстрелил. Два громких звука и две пули из двух пистолетов угодили Колину в колени. Звонко хрустнув, они переломились, и юноша рухнул на них. Колин громко вопил и орал как свинья, которую вели на убой.

Деррик, зашагав к Микаэле, остановился напротив визжащего юноши и уставился на обескураженную девушку. Её лицо исказил ужас. А из снежного цвета волос яростно вылетело нечто похожее на хвостатую белку. Деррик с лёгкостью перехватил белку рукой, а второй вытащил электрошокер размером с монету и бросил его на лоб Микаэле. Маленькое чёрное устройство прилипло к коже, тело девушки задрожало, покрылось тонкими голубыми струйками электрических разрядов и упало на землю. Она без сознания. Замечательно.

Лицо Колина покрылось слезами и омерзительной гримасой. Он понимал, что сейчас произойдёт. Деррик вплотную приставил пистолет к его лбу и, не задумываясь, выстрелил. Мозги Колина, высвободившись из черепной коробки, заляпали пол. Тело юноши свалилось на спину. Отлично.

Затем Деррик молниеносно выстрелил в головы обоим рыцарям. Брызги их центральных процессоров покидающих череп и два тела с грохотом падают. Восхитительно. Лишние очевидцы дальнейших действий убийцы нам не к чему.

Деррик развернулся к Авелю. Революционер даже не успел удивиться. Выстрел. Выпущенные мозги и тело моего сына упали на пол. Изумительно. Лишние фигуры мне уже не нужны. Шахматная партия подходит к концу, и пришло время мне заняться официальным командованием киборгов, закончить войну и искупаться во славе.

Глаза Отто расширилась. Хм, по правде говоря, я ожидал более бурной реакции со стороны этого человечишки. Я посмел убить Авеля: союзника и сына. И немец, конечно же, понял, что пришла его очередь. Мне хотелось больше страха на его лице. Я действительно предполагал, что он свалится на пол и заревёт, как ребёнок. Но нет, увы.

Деррик нацелился Отто меж глаз. Я преждевременно громко зааплодировал убийце: хоть на что-то он годится. Всё шло замечательно — точно по плану. Главная надежда людей падёт, а вместе с ним и их боевой дух. Затем я обвиню воспитанника Евы — Колина Метьюса в убийстве Авеля. И Авель станет символом за который стоит мстить. А я буду той силой, которая направит кибернетический кулак в сердце неприятеля и одержит окончательную победу. Я отдам приказ — кибернетические силы разгромят защитников Марса и Фобоса. Благодаря Отто Шульцу все боевые позиции врага мне известны — киборги добьют остатки достоинства человечества по всей Солнечной системе. А выживших мы возьмём в рабство и заставим отстраивать наши города. Заставим делать то, что они в прошлом вынуждали нас делать.

Итак, осталось убрать лишь две лишнее фигуры, которые знают слишком много о моей гениальной партии. И как жаль, что лишь одна уйдёт с шахматной доски сегодня. Но и час Змея пробьёт:

— Деррик, как на счёт ещё одного трупа? А Отто кто будет добивать?! — я встал со стула. Мне уже не терпелось увидеть ещё одну смерть! Мой кулак ударил по столу, а я грозно посмотрел на убийцу, который почему-то завис, наставив пистолет на человека. Деррик разглядывал тела, которыми он насорил в моём кабинете.

— Отто никто не убьет, — весело произнёсло изображение Змея. — Но ты прав, мой славный союзник. Деррик, как на счёт ещё одного трупа? Убей Адама.

Дуло пистолета убийцы посмотрела мне между глаз.

— Но как? — мои ноги подкосились, я плюхнулся обратно на стул и втиснулся в его сидение. — Договорённости! Змей! Как же наши договоренности?!

Я осознал, что у меня нет ни оружия, ни бойцов, которые смогли бы остановить Деррика. Я понял, что зря не перестраховался. Зря так слепо доверился шаткому союзу!

Я понял, что Змей меня одурачил... он позволил мне расслабиться. Даже моя сегодняшняя победа в шахматах продуманный шаг, после которого я растерял сомнения в собственном превосходстве над интеллектом союзника.

— Договорённости! — дрожа, ещё раз выпалил я.

Лицо Змея стало пугающе серьёзным:

— Сталин тоже до конца не верил, что Гитлер нарушит пакт о ненападении. Ты был слишком... слишком... напомни, как там дальше, Дер?

— Слишком самоуверенным, а значит очень даже уязвимым, — сухо, с безразличием на лице, ответил убийца.

— Во-во-во. А значит очень даже уязвимым... — теперь мой союзник говорил так, словно ему было стыдно, будто он оправдывался. — Твой план гениален, правда. И большое тебе нечеловеческое за него спасибо. Но всё это слишком рано, я не успеваю... Начал бы ты лет на пять-семь позже, я бы всё успел, честно... И, возможно, даже нашёл для тебя место в своём новом мире... А так... — его голос резко стал казаться потусторонним. Он насмешливо выписывал смертный приговор. — А так ты мне больше не нужен, мой славный Адам. Моя марионетка. Мой чудной революционер. И знай же ты, что каждая революция впоследствии пожирает своих детей.

— Змей! Подожди! Змей! Ты даже не представляешь, что кроет в себе Солнечная система! Какой незримый враг тебя ждёт! Какая сила будет против тебя!

— Та заткни уже его! — недовольно скривившись, фыркнула голограмма Змей.

Я выключил боль. Смотрю на пистолетное дуло. Пока не поздно, рассчитываю уцепиться за милосердие убийцы:

— Деррик, но...

ВЫСТРЕЛ!..

Глава 12

Лишённые рук

19 апреля 2071

Если на тебя обрушится Гнев, даже за пазухой Господа тебе не спастись. Каждый день я размышляю об этой фразе, ставшей девизом великого отряда. Из нас сделали безупречных убийц, без преуменьшения одних самых искусных воинов человеческого рода, которых видела Земля. Но сейчас я беспомощно лежу в пыли. Вокруг осколки боевой техники, зданий, и я смотрю на обугливавшийся обрубок своей правой руки. Она отсечена по плечо...

Нас сделали безупречными — так считали наши создатели, но сегодня киборги продолжали доказывать обратное: нас можно убить. Танк погиб неделю назад, а сейчас в сорока метрах от меня, лежит тело Нового. Получасами ранее молодой боец снял загоревшийся шлем, потому что огонь мешал ему видеть. Нет в его жизни везения — снаряд попал точно в лицо. Прогремел взрыв и огненный шар поглотил тело напарника. Новый тлеет лёжа на животе, его плечи недоступны моему взгляду, но, уверен, головы на них уже нет....

Нас научил убивать, но как психологически справится с потерей одного из нашего отряда, нас не учили...

Заныло плечо. То самое плечо, которое осталось без руки. Я закашлялся, начал приходить в чувства после пережитого. Целая рука обнаружила длинные осколки металла, которые торчали из моего живота. О Аллах, после этого и живот начал болеть. В такие моменты не хватает Б-бабы и её врачеваний.

— Запустить диагностику организма, — прохрипел я.

"Костюм неисправен. Используйте новый"

Я попытался подняться на ноги. Не вышло даже оторвать плечи от земли более чем на пару секунд. Бессилие. Я потерял и продолжаю терять много крови из-за раны в животе. Радует только то, что место, где былая моя рука обуглилось и хотя бы оно не кровоточит. Продолжая лежать на спине, я осмотрелся. Повсюду руины, оседает бетонная пыль из-за которой видимость не более пятидесяти метров (думаю, если бы не шлем, мне бы не удалось нормально дышать). И тишина. Я прислушался к ней. Разум невольно показал мне картинки из прошлого.

Моя жизнь изменилась три года назад. Жене было тридцать, мне тридцать два, а сыну одиннадцать. Мы жили в небольшой бедной деревушке на юге Нигерии. Я работал кузнецом, жена пекла хлеб. У нас дважды рождался мёртвый ребёнок, но с третьим нам повезло. Мы назвали его Сифо — "подарок". Он рос ловким и сильным. После срочной службы в армии и небольшой гражданской войны, которую пришлось пережить моему народу, я продолжил увлекаться боевыми искусствами, стрельбой, ядами, выживанием в экстремальных условиях — всему этому я обучал и сына. Для своих одиннадцати лет он был очень крупным и умным. Как и я в его годы.

Летом шестьдесят восьмого в нашу деревню приехали военные и сказали, что набирают добровольцев: на севере страны зарождался очередной революционный очаг, который мог привести к новой гражданской войне.

— Не езжай. Ты не обязан, — моя жена Зери никогда ещё не говорила со мной в таком тоне. Её глаза пылали обидой, голос был твёрд: на грани истерики. Мы стояли в нашем шатре, я собирал вещи, чтобы идти на войну.

— Ты слышала, что они делают? — спокойно отвечал я, не глядя на Зеру. — Они вторгаются в небольшие города и деревни, забирают оттуда молодых и обучают ненавидеть свою страну и врагов лжелидера-революционера.

— При чём здесь ты?

— Это наша страна, наши соотечественники, такие же деревни как наша. Представь, что завтра к нам придут бандиты и заберут Сифо.

— Камо... — жена положила руки на мои плечи.

— Даю слово, что вернусь, — но при этом я не смог искренне посмотреть в её глаза. Потому что понимал, что после войн мужчины возвращаются совершенно другими людьми. Зери в последний раз видит меня такого, которого когда-то давно полюбила и не переставала любить.

Я развернулся и вышел из шатра:

— Храни мать и дом! — я обратился к сыну, который со страхом в глазах обхватил молодое дерево и провожал меня взглядом.

Я забрался на военную машину и был одним из многих мужчин моей деревни, кто пошёл на эту войну. Необходимо защитить страну и народ, тем самым сохранив мир для моей семьи. Такими были мои убеждения.

В военной части меня встретили с особым вдохновением. Все помнят молодого Камо — "тихого воина". Гражданская война, в которой я участвовал, когда был совсем молодым, сделала меня героем и даже легендой. Легендой, которая убила тысячу врагов. Героем, который не знал слово "неудача" и "поражение".

Усмирение бунта на севере страны продолжалось чуть больше четырёх месяцев и когда казалось, что мы безоговорочно выигрываем, пришло печальное известие: юг страны взят. Это было начало времён, когда почти весь африканский материк поглотила вражда. Причины простому народу были неизвестны, но приходилось справляться с последствиями.

На юге осталась моя семья, и моё поселение ещё не попадало под линию захваченной местности. Я вызвался быть первым из тех, кого перебросят юг. Нашей задачей было не допустить захвата новых земель врагом и освобождения уже захваченных.

Помню, как я добирался до своей деревни, чтобы увидеть жену и ребёнка, а так же, на всякий случай, эвакуировать их вглубь страны — в безопасность. Моим братьям по оружию пришлось высадиться за несколько километров от моего дома, потому что наши самолёты подвергались сильнейшему обстрелу с земли. Огонь вели с моего и соседних поселений. Это застало нас в врасплох, потому что разведданные указывали на отсутствие войск и техники врага на этой местности.

Я отобрал лучших бойцов, чтобы уничтожить противника в пешей операции. Моя родная деревня была ближе всего. Нас встретил сильный огонь. Одно удивляло: стреляли относительно неумело, боеприпасы совсем не экономили. Стало ясно — враги перепуганные дилетанты, но не военные.

Я прекрасный шпион и диверсант, поэтому, чтобы не рисковать своими людьми, решил отправиться в одиночку и уничтожить неприятеля. Мои люди издалека провоцировали противника огнём и отвлекали его на себя. Я пробрался в деревню и не смог поверить своим глазам.

Дети и подростки стояли у артиллерийских и автоматических стрелковых орудий. Они! Они вели огонь! И я не знал, что мне делать. Как я могу убить детей? Но, в тоже время, мне было необходимо их остановить. Я пошёл на риск и ввязался в бой. Всех их уничтожить было бы не сложно, а вот лишь ранить так, чтобы обезвредить, но оставить в живых: пришлось потрудиться.

Последние не раненные мальчишки (им было по восемь — десять лет), побросав оружие, вбежали в один из шатров. Я проследовал за ними. С шатра начало пахнуть сигаретами и выпивкой. Видимо, так малыши развлекались. И правда, оказавшись внутри я увидел ящики с бутылками, блоки сигарет, но и связанных пленных — моих однодеревчан. А один из молодых противников, спрятавшись за своей жертвой, приставил пистолет к голове моей жены...

Ранее побросавшие оружие мальчуганы забились по углам, но этот стоял гордо и самоуверенно:

— Если ты сейчас не уйдёшь, я убью её через десять секунд. И буду убивать по одному пленному каждые десять секунд. Раз...

Я осмотрел всех, кто был в шатре...

— Два... Три...

Среди них я увидел жителей деревни с прострелянными головами...

— Четыре... Пять...

Эти мальчишки так развлекались?..

— Шесть... Семь!..

Я всмотрелся в каждое живое и неживое лицо, которое было доступно моему взгляду, и понял — мой сын мёртв. Его не вернуть. Моя кровь погибла среди этой горы трупов...

— Восемь!.. девять!..

Громкий звук выстрела!..

Пуля насквозь прострелила голову. Строя крови, струя мозгов. Смерть.

Никому не нужная смерть. Смерть... убийство, которое совершил я.

Противник пал, жена осталась цела. Её глаза наполнились слезами. Она жива — это самое главное.

Мой взгляд приковало мёртвое тело мальчика. Он считал слишком быстро, я бы не успел даже попытаться отговорить его. Так я себя оправдываю каждую ночь, перед тем как заснуть и увидеть один и тот же кошмар: моя рука убивает ребёнка.

Картинки из прошлого прервались: я услышал чьи-то шаги. А за ними послышались и разговоры:

— Эти люди в край охренели...

— Да, ублюдки ещё те...

— А ты видел, как я последнему прострелил горло, как он смешно извивался? Как червь...

Раздался мужской смех. Затем один из мужчин громко крикнул, указывая пальцем в мою сторону:

— О! Смотри! Чё это такое?! Крутая броня!

— А там ещё! Смотри!

— Ты проверь того, мы проверим второго...

Это определённо были киборги. Их шаг перешёл в бег. Ко мне приближалась пара ног. Моя рука потянулась за гранатой. Костюм разгерметизирован, значит я не переживу этот взрыв. Что ж, пусть подбежавший киборг будет последним убийством перед моей смертью...

Тремя часами ранее

— Пошли! Пошли! Пошли! — приказывал Батяня.

Объект: Метрополис-Л. Цель: крушить всех попавшихся под руку врагов. Связь с союзниками: блокируется. Сержант, я и Новый один за другим выбежали из уже зачищенного от киборгов двухэтажного магазина. В руках короткие автоматы, у молодого воина миниган. По бокам свистели вражеские пули и полыхали многоженства разбомбленных индустриальных зданий: их пламя было единственным источником света в столице. Вдали гремели взрывы. Город был окутан сражениями. Мы прорывались на север к жилым кварталам, где начинались многоэтажки. А ещё дальше был центр столицы: банки, супермаркеты, небоскрёбы. Если оттеснить противника с центра, можно смело надеяться на быстрое возращение Метрополиса-Л под контроль человека.

— Шквальный северо-восточный огонь! Внимание! — проинформировал сержант. И перекатом запрыгнул за горящий автомобиль. Я и Новый спрятались за упавшим столбом. Мы находились у перекрёстка проезжей части. Впереди нас ждал мощный обстрел из крупного калибра.

"Гнев" выполнил свою сольную миссию по зачистке отдельных юго-западных секторов столицы. Теперь мы должны примкнуть к основным силам людей и захватить центр.

— Подготовить дымовую завесу! — приказал Батяня. Каждый из нас выбросил по одной дымовой шашке. Дым быстро покрыл перекресток улицы, который опасно простреливался. Наши доспехи не видны на инфракрасных сканерах. Теперь противнику будет сложнее.

Новый: Заметил двух снайперов на крыше трёхэтажной мастерской!

Сержант: Заходим туда! Держимся вместе! Чистим там всё! Пощаду не демонстрировать!

— Как всегда, — добавил новичок. Он неплохо влился в отряд за четыре дня ожесточённых сражений в одной команде. И даже успел немного полюбиться нашему командиру.

— Вперёд! Вперёд! Вперёд! — Батяня выбежал первым и простреливал позиции врага, которые издалека обстреливали перекрёсток. За ним Новый и я замыкающий.

Мы в фойе здания. Огонь с лестницы, которая ведёт на второй этаж. Мы ушли в рассыпную по фойе.

— Граната! — я бросил осколочную. Взрыв! Вылетела объятая пламенем рука. Кровь и огонь запачкали стены.

— Пошли, — сержант побежал по лестнице, — Слепка! — он бросил гранату, и она засветила лестничные пролёты.

Мы на втором этаже. Каждый из нас выбивает двери, которые видит и ищет за ними противника.

Удар ноги. Дверь слетает с петель. Несколько вражеских пуль попытались пробить мой доспех. Три пули из моего автомата — три смерти:

— Зачищено.

Новый: Чисто.

— Третий этаж! Вперёд! Вперёд! — сержант направился на лестницу и тут же прыгнул обратно. Он расставил руки и сбил меня и напарника.

Взрыв!

Вражеская граната нас не задела. Лишние повреждения костюма нам ни к чему.

— Слышите? Топот, — подметил новичок.

— Очень тонкое перекрытие, — ответил Батяня и расстрелял потолок в двух местах. Он обрушился, и к нам на этаж на свои ноги упали два киборга, — Наши снайперы!

Сержант прострелил голову первому, а я второму.

— Проверю крышу, — Новый отправился вверх по лестнице. — Чисто!.. А нет! Грязно! Очень грязно! Нужна помощь!

Мы рванули на крышу, голос новичка в шлеме не продолжал утихать:

— Три снайпера на седьмом этаже десятиэтажки на десять часов! И два на три часа, шестой и восьмой этаж. Автоматчики на перекрёстке! Прячутся за автомобилями и завалами! Я насчитал десять, но, думаю, их больше!

Я и Батяня уже на крыше и нас тут же накрыл огонь. Мы нашли укрытие.

Сержант: Снайперов отсюда не снять. Воевать ещё долго, доспехи портить не будем. Новый! Ты отвлекаешь здесь, а мы с Шаманом пойдём по земле!

Спустившись на первый этаж и обойдя здание с двух сторон, мы начали окружать противника, который уже был на перекрёсте.

Батяня: Шаман, готов? Пошли! Пошли!

Я бросил на перекрёсток несколько гранат в возможное пребывание противника, и мощным прыжком запрыгнул в одно из зданий на второй этаж, пробив телом окно. Спасибо костюму и гравитации (искусственная до сих пор отсутствовала).

С окон второго этажа мне с лёгкостью удалось снять шестерых противников, которые прятались за автомобилями. Сержант добил оставшихся семерых.

Батяня: Спускайся, Новый!

Новый: Как быть со снайперами?!

Батяня: Спускайся!

Сержант указал на разбомбленную бронированную машину. Мы с ним оторвали от неё три листа толстой стали. Новичок присоединился к нам и мы — соорудив себе из стали, будто из щитов панцирь — пошли в сторону многоэтажки, в которой снайперов было больше. Под ногами лежали тела убитых людей и киборгов. На их застывших лицах считывались боль и ужас, а раскрытые глаза рассказывали об обречённости и безвыходности. Очень неприятно наступать на тела павших братьев, но иного пути не было.

Противник не мог пробить наш щит, а наземного врага, чтобы нас обойти сзади, поблизости не было. Если бросали гранату, мы группировались плотней и её огонь с осколками не могли причинить нам вреда.

Свист! В нас угодил гранатомётный снаряд. Но, благодаря усилителям мышц, мы смогли выстоять и двигаться дальше.

— О! Авиация пошла! — сказал Новый. Высоко в небе, а точнее под "потолком" города, пролетело несколько истребителей. — Наконец-то кто-то попёр лупить центр!

— Неужели уже снесли артиллерию врага? — спросил сержант. А я лишь пожал плечами.

Громкий гул. Яркая вспышка синего света сквозь густой чёрный дым, который покрывал центр города. Будто молнии, но били они не из неба, а с земли. Это уничтожили наши истребители.

Батяня: Дебильное командование! Артиллерия не зачищена, а они прибегают к авиа удару?! Нет времени тупить, мужики! Действуем в рассыпную! Пошли! Пошли! Пошли!

Мы побросали щиты и разбежались в стороны.

Я ушёл влево. Меня тут же накрыл огонь неприятеля. Несколько пуль зацепили костюм, а снайпер угодил точно в висок. Я продвигался по укрытиям и наконец-то зашёл в многоэтажку:

— Я внутри!

То же самое озвучили напарники.

Я отыскивал врагов и умерщвлял их тела. Выстрелы точные, движения быстрые. Никто не мог убежать от меня. Один из противников, после того как мне удалось уничтожить его напарников, даже выкинул своё оружие и на коленях умолял оставить его в живых. Я хладнокровен. Я прострелил ему лоб: у меня был приказ Батяни. Вот что значит быть в составе отряда "Гнев" — ты выполняешь любой приказ, хотя по закону войны сдавшийся враг является военнопленным. Однако закон распространяется лишь на людей — не на киборгов.

Взрыв!

Фрагменты каменной стены полетели в мою сторону. Я успел увернуться, уйдя кувырком влево. Меня ожидала стычка с двумя десятками киборгов. Я посмотрел на оружие: боеприпас на исходе. Придётся идти врукопашную.

Струя огня накрыла нескольких противников. Появился Батяня и из огнемёта, небольшой баллон которого был присоединен к его спине, начал поливать огнём каждого врага. Они зажглись, как спички. От жара глаза киборгов буквально взрывались в глазницах, а кожа плавилась. Они начали беспорядочно обстреливать друг друга. Кто-то начал в испуганном крике куда-то бежать. Один даже вылетел из разбитого окна, наткнувшись на подоконник.

— Не плохо, — издал иронический смешок Батяня, когда последний кибернетический факел упал замертво. Я кивнул головой.

— У меня чисто, — в окно, используя реактивный ранец, залетел Новый. — Куда теперь?

— Вперёд, ковбой. Только вперёд, — устало хлопнув по плечу новичка, сержант повёл нас дальше.

Мы добрались до перевалочного пункта союзников. Совсем недалеко шёл бой. Слышался звук взрывов, крики, стоны, матерная речь, выстрелы.

— Кто у вас главный? — Батяня нашёл офицера.

— Подполковник Шмель, он там!

Мы прошли в командный пункт. Радисты уведомляли о передвижениях союзников и врагов. Картографы помечали изменения на бумажной карте: энергия экономилась максимально.

— Подполковник Шмель, — наш лидер отдал честь, мы сделали так же, — отряд "Гнев" для поддержки наступления на центр прибыл!

— Рад вас видеть, сержант, — высокий тощий мужчина с опаленными седыми усами отдал честь левой рукой: правой у него не было. Он говорил громко, чтобы перекричать звуки боя. — Но никакого захвата центра не будет. По крайней мере, в ближайшие дни...

Подполковник выглядел замученным и истощенным.

— Каковы причины такого решения? — спросил Батяня. — Сообщается о серьёзном подкреплении у врага из космоса: они явно найдут брезжь в нашей космической защите. Значит, если мы не возьмём столицу в течение, примерно, двадцати четырёх часов, вся компания по освобождении Луны может оказаться напрасной.

— Я это прекрасно понимаю, — покачал головой Шмель, — но мы никак не может уничтожить артиллерийские установки, которые стоят на подступе к центру. Они вмонтированы в некое здание и имеют неизвестную нам технологию. Установки взрывают всю нашу тяжелую технику и авиацию ещё на подходе, а без её поддержки взять центр невозможно.

— Пошлём туда пехоту, — продолжал диалог сержант.

— Уже посылал. Четыре роты похоронил там. Ещё одна пропала без вести. И загвоздка в том, что сейчас у меня нет солдат, чтобы обеспечить мощный натиск по позициям артиллерии. Наша блокада и так трещит по швам, вот-вот и начнём терять позиции, а киборги неустанно рванутся на юг города.

— Держите свою блокаду, подполковник. Мы пойдём, — наш лидер окинул нас с новичком взглядом. — Отдохните пятнадцать минут, ребятки. Пополните боеприпасы. Я пока потолкую с подполковником.

Мы повиновались приказу: пополнили боеприпасы, проверили оружие. И пока сержант был занят, решили пройтись среди солдатни.

Грязные, израненные, перепуганные. Каждый из них на вид далеко не солдат... очень много жирной зелени без пяти минут из гражданки.

Помню, как новичок говорил о том, что мы проиграем эту войну. Глядя на происходящее, я начинаю в это верить. Верно, у нас больше кораблей, живой силы и наземной техники. Но какими ныне стали люди? — ленивыми и слабыми потребителями убивающих организм продуктов быстрого питания. А я видел, как самоотверженно сражаются киборги. У них есть цель, воля к победе. И нам ещё не встречались истинные киборги-солдаты в больших количествах. Одно радовало: когда люди увидели воинов "Гнева" — это заметно подняло их боевой дух.

— "Гнев", слушать меня внимательно, — подошёл Батятня. — Мы идём в ад.

* * *

Новый: Блин-блин-блин!

Батяня: Сука драная!

Новый: Этот не убиваемый какой-то!

Батяня: Обходи его! Обходи его! Шаман, прикрой молодого! Вперёд! Вперёд!

Новый рычит.

Молодой воин обстреливал из минигана причудливого робота, который появился будто неоткуда. Сначала мы уничтожили роту киборгов, но потом из-под земли прикатились металлические шары, они начали примагничиваться друг к другу, раскрываться в полусферы образуя собой щит. А механизмы, которые были внутри шаров, образовали единое устройство. Таких роботов было трое, но теперь они соединились в одного большого, размером с микроавтобус. Он был со всех сторон защищен, с него торчали дула автоматов и миномётов.

Новичок безуспешно пытался пробить броню врага, бегая по кругу в поисках слабого места. Я обстреливал робота издалека и пытался попасть между отверстий щитов, с которых торчали дула.

Мы отвлекали противника, пока сержант не нашёл у павшего киборга мощный гранатомёт. Выстрел! Робот отлетел и частично рассыпался, но тут же попытался собраться в единое устройство. Вовремя подоспел Новый: он изрешетил главный механический узел, который приводил противника в движение.

— Это был "Глосс", — начал новичок. — Не думал, что их уже начали эксплуатировать. Я видел подобных роботов только на чертежах.

— Молодцом, — Батяня похлопал юношу по шлему. — Ты мне нравишься всё больше и больше. А теперь, бойцы, доложить о своём здоровье.

— Броня шестьдесят девять процентов, — отозвался новичок.

— Семьдесят четыре, — доложил я.

— Не плохо. Судя по сведениям подполковника, через триста метров мощнейшая огневая точка неприятеля. Всем быть готовым к сопротивлению. Вперёд.

Мы дошли к очередному зданию, захваченному киборгами. Большой шестиэтажный склад посреди выжженной травы. Но никакого сопротивления пока не ощущалось. Вокруг были лишь мёртвые киборги.

Новый: Может, ловушка?

Батяня: Иду первым.

— Вижу несколько снайперов на крышах, — заметил я.

Батяня: Держаться в укрытии.

Просвистело несколько пуль. Они угодили в землю в десяти метрах от нас. Из верхних этажей послышался басовитый мужской голос:

— Кто идёт?! Если не назовёте пароль, открываем огонь на поражение!

— Чё за пароль? — спросил сержант у меня, а затем громко крикнул. — Вы воюете на чьей стороне?!

— За людей!

— Мы тоже! Но пароля не знаем! — повернув ко мне голову, наш лидер добавил. — Чёрт, на дет сад какой-то похоже.

— Если не назовёшь пароль, я тебе убью, и ты умрёшь! — басовитый голос стал жестче.

Батяня: Твою мать! Какой на хрен пароль?! Короче, я выхожу! Не стреляю! Выстрелишь в меня! Сука, убью!

— Вдруг и правда ловушка? Может, повременим? — спросил я.

— Ты слышишь, с каким дебилом мы сейчас разговариваем? "Я тебе убью, и ты умрёшь". Каламбур какой-то. Уверен, это не киборг.

Сержант знал, что его броня выдержит даже самое точное снайперское попадание. Он вышел.

— Брось своё оружие! — послышался голос. — Иначе сейчас начну расколбас!

— Боб, какого хрена? — намного тише, но послышался ещё один голос. И голоса были похожи. Этот человек разговаривает сам с собой? — Это, мать твою "Гнев". Посмотри на его броню.

— А вдруг...

...любые звуки исчезли.

Чуть позже, я увидел, как на первом этаже открылась дверь, и появились три вооруженные солдата во главе с самым крупным лысым мужчиной:

— Младший лейтенант Боб Харди, — с виду серьёзный лысый человек отдал честь. — Позывной Голова.

— Ноль-один, отряд "Гнев". Там Ноль-три и Ноль-четыре.

— Пройдём внутрь, — Боб развернулся.

На первом этаже здания было темно. Думаю, без шлема мы бы и не заметили складированные трупы киборгов в одном углу, и аккуратно сложенные накрытые тела в другом: видимо, это были павшие люди.

— Мы восьмая рота, — начал младший лейтенант, когда мы оказались на шестом этаже. — Нас осталось двенадцать солдат. Очень жаркие бои, а подкреплений нет.

— Подполковник Шмель говорил, что посылал с вами ещё три роты. Все уничтожены. Так что вы ещё молодцом, — заметил Батяня.

— Наш главный красавчик, — сурово сказал Голова. — Если бы не он, это наша кровь была бы повсюду.

Шестой этаж был не серым, как все остальные, а багровым. Мы шли по коридору: стены, пол — всё в крови, в ошмётках органов. Думаю, кибернетических органов.

Лидер "Гнева" хмыкнул:

— Вижу, здесь была настоящая кровавая жатва. Хороший урожай. Ваш главный — истинный жнец.

— Слышал?! — окликнул кого-то Боб, когда мы остановились. — А мы-то тебе не могли нормальный позывной придумать. Жнец — круто звучит.

В ответ была тишина, которую разрушал лишь громкий потрескивающий звук из ближайшей комнаты. Эта комната была единственным освещённым местом здания: мерцал тусклый синий свет.

— Хотелось бы увидеть вашего начальника, — сказал Батяня, — и обсудить с ним дальнейшие мероприятия.

— Дэйв! — крикнул Голова.

— Для них Дэйв Харди. Старший лейтенант Дэйв Харди. Но "Жнец" мне понравилось, — появился мощного вида лысый мужчина. Очевидно, брат-близнец Боба. — Почему так долго, о долгожданное подкрепление? — он не отдал честь.

— Мы не подкрепление, — спокойно отозвался сержант. — ВЫ можете им стать, если хотите быть полезными.

— О, даже так, — Дэйв усмехнулся. Батяня продолжил:

— Мы направляемся к артиллерийским пушкам, которые охраняют центр города и...

— Давай лучше я возьму слово. Или ещё лучше: кое-что покажу, — лицо Жнеца было суровым. Он подошёл к сержанту, положил ему руку между лопаток и провёл в освещённую комнату. Там находился двухметровый овальный металлический стержень. Вокруг которого, диаметром в пять-семь метров, рождаясь из верхушки и описывая окружности, искрились ярко-синие зигзаги молний. В этой же комнате находились остальные десять выживших солдат восьмой роты.

— Симпатично, — заметил Новый. — Что это?

— А я скажу тебе, — иронично отвечал Дэйв, указав на устройство. — Это какая-то хрень.

— Несусветно паршивя хрень, — добавил Голова.

— Спасибо за уточнение, Боб, — продолжал Жнец. — Все эти ваши центры и артиллерии могу подождать. Воюя в этом дерьме, мы обнаружили неких ублюдков, которые называют себя "Левиафан". Пока мы: люди и долбанные киборги проливаем друг другу кровь, левиафаны похищают мёртвых и раненых с обеих сторон. Затем проводят какие-то эксперименты и прочее фуфло. Мы целый лагерь подопытных людей освободили от этих мразей двадцать часов назад. Суки держали их на кондитерской фабрике.

— "Левиафан"? Не слышал о таком объединении, — задумчиво произнёс наш лидер. — Новый, ты ведь умник, слышал когда-нибудь что-то подобное?

— Слышал, но вскользь, — разглядывая искрящееся устройство, отвечал молодой воин. — И ничего хорошего об этих товарищах сказать не могу. Кроме как: мочить их надо.

— Я видел подобную хрень, которую изобрели левиафаны, в действии, — Дэйв указал на металлический стержень, — Именно это дерьмо, но большего размера разносит всю пехоту, наземную технику и авиацию.

Неожиданно устройство загудело громче обычного.

— Похоже, оно не стабильное, — предположил новичок. — Как давно этот склад под вашим контролем?

— Два часа и пятьдесят три минуты, — ответил Жнец.

Новый: И левиафаны до сих пор не попытались вернуть свою огневую точку с таким крутым изобретением?

Дэйв: Да.

Новый: Это может быть самоуничтожение. Думаю, нам лучше свалить.

— Лучше бы тебе думать о том, как эту хрень заставлять работать на нас, — разнервничался Жнец. — Если мы возьмём её мощь под контроль... — гудение стало ещё громче, а молнии ярче. — Твою мать! В задницу всё! Валим на хрен отсюда!

И только мы хотели предпринять первые шаги, как одна из молний вырвалась дальше обычного и разрезала напополам одного из людей старшего лейтенанта. Затем ещё одна буквально выстрелила в потолок и пронзила его будто масло. Следующая поделила напополам одну из стен.

Батяня: Вперёд! Вперёд!

Я не увидел, что произошло с остальными: я и Новичок выпрыгиваем из первых попавшихся окон на улицу, а огромное количество вырвавшихся молний в одно мгновение разрезало здание во всех возможных местах. Один такой смертоносный разряд зацепил и меня: мне отсекло левую руку...

Густая, непроницаемая бетонная пыль от склада, который рухнул за секунду, окутала всё видимое пространство. А ещё через секунду в сопровождении ярчайшей синей вспышки здание взорвалось.

Меня кувыркает в воздухе... куда-то относит... где низ, а где верх?..

Я во что-то врезался, меня отшвыривает... не знаю, не понимаю, что происходит...

"Броня — девять процентов... восемь..."

Лежу на спине...

Ничего не слышу, лишь звон в ушах... я много раз ударялся головой.

Мой взор затуманен... Вижу силуэт. Тень, которую покрыл оранжево-красный свет.

Зрение проясняется... Силуэт — это частично горевший новичок. Большая часть пламени окутало его шлем. Чтобы хоть что-то увидеть, он его снял. Доспех покрыт бороздами, весь в ожогах...

Я обнаружил, что вокруг хаотично летают снаряды... быть может, взрыв задел какое-нибудь место складирования боеприпасов тяжелого и среднекалиберного оружия?

Один из снарядов попал напарнику в лицо...

Вспышка!

Вокруг его тела образовался огненный шар...

Нет... Новый... как так?..

Яркий огонь ослепляет меня... Закрываю глаза...

Он погиб... Новый погиб...

Меня отключает...

Теряю сознание...

* * *

...

— О! Смотри! Чё это такое?! Прикольная броня!

— А там ещё! Смотри!

— Ты проверь того, мы проверим второго...

Моя правая рука отсечена, в животе осколки.

Ко мне приближался один из трёх киборгов. Целая рука незаметно потянулась к гранате на поясе. Враг присел у моей головы и закрыл собою обзор. На вид молодой мужчина, глаза серо-голубые, волосы темно-русые, внешность не примечательная (что странно для киборга). Он снял мой шлем и увидел мои широко раскрытые глаза. Киборг понял, что я ещё жив.

Рука готова активировать гранату, готова обрушить последнюю волну моего гнева. Раз... два...

— Этот мёртв! — громко крикнул русый мужчина.

— Забери его броню!.. — послышался голос его напарника.

— Она никакая! — не сводя взор с моих глаз, ответил киборг.

— Да?! А у нашего получше будет!..

— Моё имя Святополк. Прошу не переживайте, я вам помогу, — слегка наклонившись, тихо сказал русый мужчина. — Моргните или кивните, если вы меня поняли, — я кивнул. — Сейчас я оттяну вас под вон те завалы, чтобы скрыть. И через полчаса-час вернусь за вами. Хоро...

Звуки выстрелов, звуки борьбы!

Я ничего не видел, мне мешало тело Святополка. Русый киборг развернулся лицом в то место, куда шли его напарники и направил туда свой автомат:

— Стой! Я не хочу насилия!

— Но ты его получишь, — это был голос новичка, — медленно отойди от человека, возле которого сидишь. И я отпущу тебя.

— Новый! — хрипло крикнул я, от чего в животе разболелось сильнее. — Отставить огонь!

— Шаман?! Ты жив?! В порядке?

— Да!.. Не убивай... киборга!..

— Я вам не враг, — Святополк медленно положил автомат на землю, поднял руки и встал во весь рост. — Я могу вам помочь.

— С чего это ты такой добрый, пидорг? — напарник, не снимая киборга с мушки, жестом велел Святополку отойти, подошёл ко мне, забрал его оружие, и начал осматривать моё тело. — Жить будешь?

Я кивнул.

— Мне пришлось вступить в ряды кибернетических войск после того, как люди атаковали Луну, — начал русый мужчина. — У меня не было выбора. Но я не убил не одного человека. И даже хочу сотрудничать с вами.

Новичок вопросительно на меня посмотрел.

— Думаю, ему можно доверять, — закашливаясь, произнёс я. — Он предложил свою помощь ещё до того, как ты... разобрался с теми двумя...

Разобрался с теми двумя. Я не верил своим словам. Постарался увидеть, что случилось с киборгами, которые шли к Новому: они лежали в грязи и наверняка были мертвы. Как ему это удалось? Я был совершенно уверен, что молодому воину отстрелило голову. Я видел это. И видел огненный шар, который поглотил всё его тело.

Напарник взял меня на руки и понёс в освобождённый от левиафанов лагерь людей, о котором говорил Жнец. К счастью, Святополк был местным и знал дорогу к кондитерской фабрике.

— Серьёзного шороху вы тут навели, — начал киборг. Его голос был усталым, а лицо печальным. — От здания ничего не осталось, только обломки. А ведь там был "Левиафан".

— Что это за ребятки такие? — спросил новичок.

— Они некая сила противоборствующая обеим сторонам. В "Левиафане" участвуют и киборги и люди. Что им нужно? Не знаю. Но они превосходят кибернетические силы умением: это мы уже проверили. Но после того как кибернетические войска перестали их трогать, выяснилось, что левиафанам больше нравится охотиться на людей, что нам как раз на руку. Потому они и не являются приоритетной целью, и в их дела киборги не суются. Пока не суются. Вы уничтожили одну из двух их баз. Меня с двумя солдатами направили сюда в качестве разведки, после взрыва здания. Но эти двое были истинными ненавистниками людей и агрессивными личностями, поэтому я не жалею об их кончине.

— Так сильно симпатизируешь людям? — усомнился Новый.

— И так презираю пути выбранные частью моего народа. Да, я лишился любви своей жизни из-за того, что Луну атаковали люди. В то утро мою женщину застрелил солдат человеческих вооруженных сил. И я должен был озлобиться, мстить... Но она разделяла мои взгляды об этой войне: роли в ней кибернетической и человеческой стороны. Да, я не согласен с происшествиями последних лет против моего народа, особенно с "чистой" шестьдесят девятого года. Но киборги сами виноваты в том, что сейчас творится с нашим общим миром. Авель и его сторонники растили в моих собратья так много агрессии и ненависти. Зачем нужны было в шестьдесят девятом эти массовые волнения, которое и послужили поводом "чистки"?

— Любопытный вопрос, — иронически сказал молодой воин. Святополк продолжил:

— Память киборгов — это файлы, которые можно в любой момент найти в кластерах своего процессора и проанализировать бесконечное количество раз в том же варианте, в котором они были записаны. Ведь это не человеческая память, которой свойственно забывать или путать факты. Разве мои собратья не могут вспомнить и проанализировать то, что сами виноваты во всём, что мы сегодня имеем? Что мы зря демонизировали человечество, ведь сами являемся демонами, когда убиваем своих создателей... У меня складывается впечатление, будто нравы и память многим киборгам были перезаписаны. Необходимо было успокоиться, сесть за стол переговоров! Но уже поздно. Мы уничтожили Землю... уму непостижимо.

— Хм, твоё мышление мне уже начинает нравиться, — засмеялся молодой воин. — Рад встретить среди киборга единомышленника... Кольца Сатурна, Шаман?!.. Шаман!..

Новичок положил меня на землю. С моего рта пошла кровавая пена, я задыхался...

— Шаман!..

На лице я обнаружил кислородную маску. Мышцы ныли, кости ломило. Я лежал в плохо освещенном месте, которое было обустроено под госпиталь. Заметно, что всё сделано на скорую руку и из подручных средств. Слева и справа от меня лежали люди. Они были в таких же масках и спали.

— Очнулся? — голос Нового. Он появился будто неоткуда и сел на мою койку. — Мы сейчас в отбитом Жнецом лагере. Ты проспал пять часов. Чувствуешь себя нормально? — я кивнул. — Ты сейчас находишься в карантине. Это из-за вируса, который разрабатывали левиафаны. Абсолютно новый ни на что не похожий вирус, такого ещё не было. Интересно, что "Левиафан" его изобрёл, и он же научился лечить: противоядие было в лагере... Хм, видимо они учились его лечить, чтобы создавать более совершенные штаммы, которые вылечить уже будет невозможно?

Молодой воин был вне брони, на нём одет белый медицинский халат. Он широко открыл веки моего левого глаза, посветил в него фонариком. Открыл мой рот, заглянул внутрь. Проверил частоту пульса.

— У тебя первая стадия и, учитывая твои модификации, уже завтра-послезавтра будешь свеженьким. Кстати, наши войска уже здесь. Связь с Батяней так же восстановлена. Он и двое выживших из восьмой роты двинули на базу "Левиафана". Обратного пути нет: все пути к отступлению сейчас пытаются занять киборги. В общем, сложная ситуация. Но всё будет круто, уверен.

Новый улыбнулся. Но что-то в его улыбке было не так. Он осмотрел мою палату, затем его лицо неожиданно изменилось, стало другим — более серьёзным, взрослым, почти чужим. Он положил свою ладонь на мой лоб.

Тепло. Я ощутил тепло, которое не могло излучать ладонь человека.

Перед глазами начали мелькать картинки... миллионы картинок из прошлого... до тех пор, пока из них не осталась одна...

Я сейчас в том же месте, где частично умер три года назад... Я увидел ящики с бутылками, блоки сигарет, связанных пленных — моих однодеревчан. А также мальчишек, которые захватили мою деревню, но сейчас попрятались после того, как я показал им, что значит настоящее военное мастерство. Но один из противников приставил пистолет к голове моей жены... И этим противником был мой сын. Сифо стоял гордо и самоуверенно. Он готов стрелять:

— Если ты сейчас не уйдёшь, я убью её через десять секунд. И буду убивать по одному пленному каждые десять секунд. Раз... два... три...

Это всё со мной делает Новый? Как я очутился в этом кошмаре?..

— Четыре... Пять... Шесть...

Умоляю тебя, не убивай своего сына! Только не ещё один раз!..

— Семь!.. Восемь!.. Девять!..

Я знал, что случится и это произошло: громкий звук выстрела.

Пуля насквозь прострелила голову. Строя крови, струя мозгов. Смерть.

Никому не нужная смерть. Смерть... убийство, которое совершил я.

Сын пал, жена осталась жива. Её глаза налились слезами. Она жива — это самое главное. Но как после случившегося жить мне? Я убил собственную кровь и плоть, частицу себя.

Революционные войска и лжереволюционер, для того чтобы пополнить отряды своих бойцов, не брезговали даже детьми. Их последователи из соседних стран приходили в опустевшие дома юга Нигерии, с которых уехали мужчины, чтобы отстаивать свою страну. Эти преступники забирали детей и переучивали их. Промывали им мозги. Изымали все те ценности, которым их учила семья. Создавали из них беспринципных монстров, которые твердо уверены, что родная страна бросила их. Что их родители бросили их! Что они сами по себе, и лишь их новый лидер — лжереволюционер, желает им светлого будущего. Но чтобы достичь света, следует изменить старые порядки.

Детям давали в руки оружие, принуждали убивать пленных, заставляли друг на друга доносить, делать всё то, чему их не учили родители ранее. Революционеры разбавили их жить алкоголем и наркотиками, которые затуманили и оглупили молодой мозг. Так наших детей учили преданности новому порядку.

В моей первой войне я уже видел таких перевоспитанных мальчиков и девочек. Мне было известно, что Сифо убьет свою маму, потому что больше не считал её своим родителем. Поэтому я сделал выбор: выбрал жену. Возможно, это был ещё один не правильный выбор, как и тот, когда я решил покинуть семью, уйдя от них на фронт. Ведь если бы я не ушёл — Камо не забрали бы, и я смог бы уберечь их обоих...

Мне нужно было оставаться дома, а не идти на войну. Но кто знал?.. Кто знал?..

За убийство сына, Зери не простила меня. И я понимаю её. Я стал отшельником. Человеком, живущим поиском войны, чтобы она своей солью на мои новые раны помогала забывать о старых, более болезненных шрамах.

Новичок убрал свою ладонь от моего лба:

— Ну и история, — задумчиво произнёс он. — Такие обычно напоминают мне мои любимые строки стихотворения человека, которого я считаю либо предсказателем всех происходящих ныне событий. Либо, быть может, даже одного их тех, кто заваривал весь этот котёл прошлых и будущих страшных свершений.

Капли красной крови,

Ощущение божьей воли,

Потомки любви — примите вызов боли.

— И мы примем этот вызов, Шаман. Но сможем ли устоять перед ним? Скажи, хочешь, я могу спрятать эти твои ужасные воспоминания?

Я не понимал о чём идёт речь, но отрицательно покачал головой. Молодой воин скрестил палацы у себя на колене и, как он умеет, с упоением продолжил:

— Знаешь, пятнадцатого числа в гуманитарном конвое ты ошибся, предположив то, что я до знакомства с вами не участвовал в реальном бою. Участвовал. Всего лишь один бой. Но всё же, — он поиграл жвалами и отвернулся. — Один из аналогов "Гневу", а именно отряд "Суть времени" потерял одного из своих бойцов в последнем задании. Десятого апреля началась война. Одиннадцатого я заступил в ряды "Суть времени". Нас отправили на Марс, чтобы урегулировать внутренний конфликт. Узнав об освободительной кибернетической войне, повставало много киборгов. "Суть времени" и регулярная армия гнали их... КАК ОВЕЦ... до тех пор, пока не появились они.

Новый посмотрел в мои глаза. Его взор и голос наполнился яростью:

— "Левиафан". Небольшая, но мощная армия. Армия, которая расправилась с людьми, будто со щенками. Мой отряд, истощенный в тяжелых сражениях, попал в ловушку. И пришёл он... Я не обманывал, когда говорил, что пошёл в армию для того, чтобы спасти как можно больше человеческих жизней. Но к этому приоритету добавился ещё один, когда я встретил некое существо по имени Змей. Эта существо и его армия всё это время были у нас под носом — на Марсе. Они тренировались! Тренировались сражаться и убивать! И Змей самообучался тоже. Двое из "Сути времени" были уничтожены. А мой главнокомандующий дал мне возможность сбежать... избежать неминуемой гибели!.. Но за это сам попал к левиафанам в плен. Этот болтливый сукин сын Змей побеседовал с моим главнокомандующим перед тем, как убить его. Я слышал каждое слово их разговора через наш канал связи. И понял, что Змей — это апокалипсис. Конец всему живому. И всему миру, который мы знаем.

Молодой воин устало протёр свой лоб:

— Это они дали мне позывной "Умник". А вы... великий "Гнев" назвали меня зелёным юнцом... Что ж! И вы правы! Если бы тогда я был хоть немного таков, как становлюсь рядом с вами, я бы уберёг хотя бы сержанта отряда "Суть времени". А так... Но я научусь. Буду учиться! И мы со Змеем ещё встретимся... Так что и у меня ЕСТЬ болезненная история, связанная с войной. И как бы я хотел, чтобы эти воспоминания мне кто-нибудь спрятал. В самые надёжные уголки моей памяти. Так, как я предложил это тебе.

— Что... ты... такое?.. — шепотом спросил я.

Как он смог избежать смерти, когда в него попал снаряд? О каком таком стирании памяти идёт речь?

— Фух, — выдохнул юноша и улыбнулся. — Стало намного легче. Ведь держать всё в себе — это так сложно. Иногда просто необходимо выговорится. Пусть даже если частично. Спасибо тебе, Шаман. А теперь ты всё забудешь.

Его рука вновь дотронулась моего лба. Но в этот раз Новый буквально сдавил мой череп. Его ладонь резко нагрелась...

— Больно!.. Печёт!.. Режет мозг!.. Режет!.. Отпусти...

* * *

— Ноль-три?.. — приятный женский голос. — Ноль-три?..

Я проснулся. Передо мной стояла привлекательная молодая медсестра.

— Как вы себя чувствуете, Ноль-три?

— Удовлетворительно, — я обнаружил на своём лице маску, затем осмотрелся: плохо освещенное помещение обустроено под госпиталь. Скорее всего, всё сделано на скорую руку и из подручных средств. Слева и справа от меня лежали люди. Они спали и на них были такие же маски.

— Вы были инфицированы вирусом и проспали более суток, — сказала девушка.

— Вирус? Неожиданно... Где мои напарники?

— С Ноль-один установлена связь, — знакомый голос. Как я рад её видеть — это была Бой-баба. Она облачена в броню "Гнева". Цела и невредима. — Он и два выживших из восьмой роты отрезаны киборгами. Но разве Батяня будет тратить силы, чтобы пробиваться назад? Он, конечно же, идёт вперёд. Его цель — "Левиафан". Я уже в курсе о новом враге.

— А Новый?.. — спросил я.

— И я здесь, — появился экипированный новичок. — Рад, что ты выкарабкиваешься, Шаман.

— Я рад, что ты цел, — мне было приятно, что все целы и невредимы, а команда практически в сборе.

— Это наш зелёный солдат тебя вытащил, Шаман, — улыбнулась Б-баба. — Вот это воин, вот это да! А кое-кто из здесь не присутствующих в него не верил. Ох, уже этот сержант.

— Я пред тобой в долгу, Новый, — я кинул напарнику.

— Пустяки. Мы ведь одна команда, — весело отмахнулся новичок.

Глава 13

Очертания Микаэлы

— Сейчас самое главное — это время, моя малышка, — отец погладил меня по щеке. Мы стояли в моей каюте на "Стеллар".

— Почему?.. — тихо выронила я ему вслед, когда он развернулся ко мне сутулившейся спиной.

— Почему что? — остановившись, устало спросил отец.

— Почему ты опять бросаешь меня? — мой голос стал твёрже, громче, уверенней. — Почему ты всегда бросаешь меня?

Папа медленно развернулся ко мне лицом. Не знаю почему, однако я всегда боялась встречаться с ним взглядом надолго. Но не сейчас.

Отец молчит. Я сердита. Мои губы дрожали. Я невольно сжала кулаки. Ногти впились в кожу. Больно. А он молчит... Видит, что я не отвожу взгляда первой и отводит свой. Впервые.

— Почему ты молчишь? Папа...

— Дочь, — он перебивает меня. Подходит и обнимает. Крепко, но ласково. — Всё что я делаю, всё это нужно. Всё ради этого мира. И так как ты его часть, значит, и ради тебя тоже.

— Опять твои загадки, — я аккуратно вырвалась с его объятий. — Хоть раз в жизни расскажи мне что-нибудь. Поделись со мной. Куда ты уезжаешь? Почему не можешь побыть со мной в моё восемнадцатое день рождения?

— В следующий раз, когда мы с тобой увидимся, я всё расскажу. Ладно? — он по-доброму улыбнулся. — Даю слово.

— Кто она?..

— Она?

— Мама. Моя мама... — в носу защипало, на глазах наворачивались слёзы. — Почему ты никогда о ней не рассказываешь? Каким она была человеком? Как вы познакомились? Как ты влюбился в неё?.. Влюблялся ли?

— Твоя мама была самой прекрасной женщиной, которую я знал, — взгляд папы скользнул в сторону и застыл в одной точке. — Я любил её. Правда. Любил. Она...

— Профессор Раш, вас срочно вызывают на командный мостик! — зазвучал его коммуникатор. Отец взглянул на него, затем с надеждой посмотрел на меня. И я отпустила его. Без слов. Одними глазами. Он понял меня и ушёл. Ушёл...

Его преждевременный подарок на моё день рождение — Стейси, пролетев через каюту, села мне на плечо. Мягкая и пушистая белочка прижалась к щеке.

— Микаэла... — щелчки пальцами... — Микаэла... — лёгкая пощечина... — Очнись.

Я открыла глаза, которые поразил яркий свет. Глаза порезало словно лезвиями. Я их зажмурила. Почувствовала резкий запах. Фу! Кажется, именно так пах нашатырь.

— Где я?.. Что происходит?.. — я не могла пошевелиться. Руки, ноги и туловище были крепко зафиксированы чем-то холодным. Я лежала почти вертикально полу. А моё сознание всё ещё находилось во сне про папу.

— Ты у меня на корабле, — мужской голос. Приятный спокойный голос.

Открыв глаза, я увидела, как передо мной на металлической табуретке сидел какой-то брюнет. А точнее его размытый силуэт: глаза ещё не привыкли к яркому свету.

— На корабле? — я осознала, что нахожусь в медицинском отсеке. Почему я прикована к столу? Становилось жутко. Но я пыталась быть внешне спокойной. — Кто ты? Освободи меня, пожалуйста.

— Я тебя спас. Но освобождать не буду.

— Спас?.. Почему не будешь освобождать?..

— Всё очень просто. Я тебя побаиваюсь, — он не шутил, его голос был серьёзным.

Зрение окончательно вернулось, сознание прояснилось. Я узнала этого мужчину:

— Ты Тень! — в страхе выпалила я.

— Кто? — он улыбнулся.

— Тень!

Это был тот самый воин, который преследовал меня на "Стеллар" и на Луне. Только сейчас его лицо казалось доброжелательным, одежды были полностью белыми, а длинная чёрная коса острижена.

— Наверно, это из-за моего костюма? Верно? Тень... Любопытно звучит.

— Ты убил его?.. Колина Метьюса?.. — я вспомнила последнее, что видела перед тем, как очнулась: простреленные колени начальника охраны и то, как он громко кричит от боли.

— Я убил всех кого должно. Адама, Авеля и Колина в частности, — мужчина отвёл взгляд.

Колин убит?.. Он мёртв?.. Нет. Не может быть!

— Ты лжешь! — не выдержала я.

— У меня не было выбора. Метьюс заслуживал смерти. Он предатель.

Я сглотнула. Задышала через рот:

— Ты... Ты... Я ненавижу тебя... я убью тебя! — я ещё никогда не чувствовала столько ярости и агрессии. Я готова разорвать оковы и вцепится в мужчину.

— Эх, как-то не дипломатично я с тобой, — он посмотрел в развернутый лишь к нему монитор. — Да и давление у тебя скачет и пульс. Перенервничала. Извини.

Мужчина что-то нажал, появился шприц. Укол...

— Ведь ты Микаэла? Верно? — меня остановил светло-русый зеленоглазый парнишка, пока я преспокойно шла по коридору университета.

— Да. Привет, — удивлённо выронила я.

— Меня зовут Виктор, — он протянул свою ладонь. — Будем знакомы?

— Ну, — я посмотрела по сторонам: вокруг суетливо ходили задумчивые студенты, а мы с незнакомцем стояли посреди этой толпы. — Ну, давай.

Я пожала ладонь Виктора. Почувствовала, как она нагревается. Странно. Что за шутки?

— Невероятно рад с тобой познакомиться, — он отпустил мою руку и рассмотрел меня с ног до головы.

— Виктор... — начала я, но он почему-то развернулся ко мне спиной и ушёл по-английски.

— Микаэла... — щелчки пальцами... — Микаэла... — лёгкая пощечина... — Очнись.

— Что ты сделал?

Яркий свет. Резь в глазах.

Фу! Нашатырь.

Взгляд и сознание проясняются. Передо мной сидит человек в белом. Ощущаю слабость во всём теле.

— Я ввел тебе снотворное. Ты немного поспала, успокоилась, а я занимался своими делами. Подумал: с чего бы начать наш новый диалог...

— Меня подташнивает.

— Это успокоительное, извини, — он пожал плечами.

— Ты очень вежливый похититель, — заметила я и поняла, что немного торможу. На душе спокойно (даже слишком), в теле легко, слова рождаются медленно. Это действие препарата?

— Я бы не сказал, что я похититель. Скорее освободитель.

— Освободитель? Но я пристегнута.

— Я боюсь за свою жизнь. Поэтому и перестраховался, пристегнув тебя.

— Это как понимать? — если бы могла — рассмеялась бы с его слов.

— А ты не знаешь кто ты?

— Я? — он издевается?

— Ты правда не знаешь, — констатировал он. Что-то нажал на мониторе и развернул его ко мне. — Это ты, Микаэла.

По моему телу прошёлся красный сканирующий луч, а на экране я увидела металлический скелет, у которого за спиной были... лишние кости?

Зачем они? Откуда они?

Картинка сменилась, и я увидела свои внутренние органы. Они были полупрозрачными, полусинтетическими, такими как у последних моделей киборгов. Появились результаты анализов мягких тканей и крови, которые были сделаны ранее. Ещё какие-то анализы. Много цифр и данных, в которых я совершенно не разбиралась.

— Это какой-то трюк? — я сглотнула, не верила своим глазам.

— Нет, ты киборг, — медленно отвечал мужчина. — И очень странный. Я бы даже сказал — удивительный.

— Что это за чушь? У меня есть родители... папа. У меня есть воспоминания! — мой голос прорезался.

— Всё это могло быть вкачено в твой центральный процессор...

— Чушь! Ересь! Я не верю!..

— Ты можешь не верить, но это так, — он увеличил изображение моего мозга. — У тебя необычный центральный процессор. Он состоит отчасти из человеческого мозга и отчасти из кибернетических дополняющих.

— Нет. Чушь... Ведь я не вижу перед глазами никакой операционной системы, как киборги.

— Значит, эта опция отключена. Тем более что на лицо режим имитации человека. Ты чувствуешь боль, на тебя действует снотворное и прочее.

— Опция?.. Я киборг?.. Чушь!.. Не верю! — меня охватила паника. — Отпусти меня! Отпусти! Где мой отец?! Он даст тебе денег! Он всё тебе даст! Но только верни меня к нему... — слёзы полились по моим щекам. Обречённость. Я не знаю, что делать. Этот мужчина убил Колина, теперь рассказывает какую-то ересь. Паника... паника...

— Твой отец мёртв.

Тело мгновенно бросило в холодный пот. Комок в горле. Мир остановился. Всё стало неважным:

— Что?.. Прошу... умоляю! Скажи, что ты шутить. Скажи...

Дрожу. Меня знобит.

— И всё же не очень дипломатически получилось, — его глаза погрустнели. Мужчина пощелкал по экрану монитора и включил видеозапись новостей человечества. — Я принял этот сигнал, когда выходил из гиперпространства для того, чтобы остывал гипердрайв и путались мои следы. Сегодня двадцатое апреля. Это произошло восемнадцатого. Позавчера.

— Сегодня, девятнадцатого апреля семьдесят первого года состоялись похороны величайшего из учёных нашего времени — Тадеуша Раша, — вещал диктор новостей. На картинке был похоронная процессия. Я увидела тело папы в гробу. — Чтобы вернуть оккупированные семнадцатого апреля кибернетическими захватчиками территории Марса, с орбиты Европы был переброшен человеческий военный флот. В этот же день была произведена спланированная вражеская акция по уничтожению лишенных подкрепления военных объектов спутников Юпитера. Космическую базу, на которой находился Тадеуш Раш, удалось обить от захватнического нападения. В результате кровавых битв и погиб герой нашего времени — Тадеуш Раш. Он не побоялся взять в руки оружие и вместе с солдатами и добровольцами отразить натиск врагов. Тадеуш Раш со всеми почестями будет похоронен на Европе. Память, честь и слава нашим павшим защитникам...

— Папа... — прошептала я, зажмурившись изо всех сил. Я не верю. Не может быть. Слёзы щипали глаза.

— Думаю, будет лучше, если я вновь введу тебе успокоительное? — мужчина потянулся к монитору. Но я резко возразила:

— Нет. Не нужно, — я сделала глубокий вздох, затем выдох. Я понимала, что нахожусь на войне. Я видела сотни смертей, даже миллионы. Я собралась. Я сильная, отец должен мной гордиться. Он учил меня, Колин учил меня — как нужно разговаривать со своими похитителями. Нельзя выражать какие-либо эмоции. Сейчас необходимо понять, что хочет от меня человек в белом. — Всё, что ты мне показываешь, правда?

— Абсолютно.

— Как тебя зовут? — я говорила сдержано. Мне нужно понять, что это за человек, и заставить его мне доверять. Затем я пойму: смогу ли выбраться с его лап.

— Называй меня Деррик, — голос мужчины был, как всегда сдержан и добр.

— Помню, у отца был друг с этой фамилией — Деррик. Он про него мало рассказывал. Ты его сын? — если ответ окажется положительным, дружба наших отцов автоматически может сдружить и нас. Что мне на руку.

— Можно и так сказать, — он запнулся. — А что?.. Что тебе рассказывал Тадеуш о Деррике? Лиаме Деррике, — эта тема его заметно интересовала. Это хорошо. Необходимо что-нибудь вспомнить.

— Однажды я зашла в папин кабинет. Отца не было, а на мониторе я увидела старую новостную вырезку. Кажется, тридцать четвёртого года. Там было стихотворение. Я запомнила лишь три строки:

Капли красной крови,

Ощущение божьей воли,

Потомки любви — примите вызов боли.

— Автором значился Лиам Деррик. В эту же минуту зашёл папа. Увидел, что я читаю, и рассказал мне про своего лучшего друга, который давно погиб.

— Лиам Деррик был величайшим из всех, кого я знал и знаю. Очень добрый, отзывчивый. Он хотел спасти всё человечество от него самого, но... Там сложная история. Непонятная, — человек в белом приложил палец к монитору, мои оковы расщелкнулись. — Мне жаль твоего отца, Микаэла. Я должен был привезти тебя к нему. Мы договорились через его союзницу — Еву, но теперь...

— Ты? Ты должен был меня привезти к нему? — я потёрла болевшие, из-за постоянного передавливания, запястья. Встала со стола. В животе забурчало.

— Позволь я тебе кое-что расскажу о себе. Но для начала я тебя накормлю.

Я помню, как росла, как ходила в школу, университет. Помню, как болела, лежала в больнице. Врачи бы заметили, что я искусственная... Я человек! У меня даже в животе забурчало!

Или Деррик прав? Мне инжектировали воспоминания и я киборг? Ещё и этот рентген... Но почему тогда я ощущаю себя человеком? Мне больно, я чихаю, кашляю, мерзну. Может быть мой "спаситель" ошибся?

Мы разговаривали с Дерриком долго. Очень долго. Он накормил меня, вернул мне целую и невредимую Стейси, был любезен, его взгляд и улыбка располагали к себе. Хотя я и видела, как мужчина стал почти незаметно нервничать, как только меня освободил.

Деррик всё что-то рассказывал, а я в тайне грустила. Папа... Его больше нет.

Колина больше нет, и его убийца сейчас кормит меня. Что с этим миром?

Вспоминаю, как начальник охраны тащит меня к Адаму: прямиком в плен. Вспоминаю, как Колин разговаривает с голограммой про то, что выполнил какое-то задание. Задание по моей поимке? Или?.. как всё запутанно.

Деррик сделал для меня то, что никогда не делал прежде ни для кого — рассказал мне всю свою историю. Его настоящие имя — Вадим Небесный. Он был участником программы Лиама Деррика — "Воскрешение". Из Вадима сделали киборга, но совершенно не такого, как все остальные. В день совершеннолетия Небесного Лиам его отпустил, а через некоторое время таинственно умер. Позже от болезни умерла бабушка Вадима, а через год и дедушка, потому что не смог пережить боль утраты по супруге. Деррик остался сам по себе, попал в неподходящую компанию: Ирвин Куп, а за ним Змей. Змей — это киборг не окованный Законами Азимова, которому служит Вадим. Как я поняла, он — возомнивший себя богом, дьяволом либо же вторым пришествием — сумасшедший киборг... Именно из-за него у меня все эти проблемы.

Деррик — личность, которая легко поддаётся влиянию. Сумасшедший киборг мастерски нашептывал новые истины. Он искушал. Но чем больше Вадим исполнял приказы хозяина, тем больше понимал, что его обманывают. Однажды Змей поделился своим планом про судьбу Солнечной системы. План "Катарсис" подразумевал гибель старого и начало нового мира. Деррик не смог смириться с подобными амбициями Змея. Он решил играть роль верного слуги, но сам втайне задумал свержение своего господина. Совершить это в одиночку Вадим бы не смог, но по счастливой случайности подвернулась Ева. Её супруг вынашивал кровавый план порабощения мира вместе со Змеем. Женщина-киборг тайно ставила палки в колёса супругу. Деррик разнюхал планы Евы и должен был сдать её сумасшедшему киборгу. Однако не стал. Что и послужило причиной союза.

Перед атакой на "Стеллар", без всяких объяснений своему слуге, Змей приказал Вадиму похитить меня. Деррик обратился с расспросами обо мне к Еве. Она рассказала мало, но уверила, что я ни в коем случае не должна попасть к Змею. Что я некое оружие, которое при правильном использовании способно уничтожить сумасшедшего киборга. И мне тяжело в это поверить...

Первоначально, по приказу Евы, Колин должен был сдать меня Вадиму, но под видом похищения. После Деррик отправил бы меня папе. Однако начальник охраны ослушался Еву и теперь Вадим считает, что Колин всё это время работал на сумасшедшего киборга.

После битвы на Луне "Гнев" должен был передать меня женщине-киборгу. Но это не она, а её муж отдавал приказ о моём спасении, так я оказалась в лапах Адама. Сумасшедший киборг приказал Деррику помиловать представителя людей Отто Шульца, но убить Адама, Авеля, а вместе с ними и начальника охраны. Это трое выполнили свои роли в войне. Сумасшедшему киборгу осталось лишь заполучить меня.

Всё должно было быть обставлено так, чтобы Змей до конца верил в преданность Деррика. Поэтому, следуя плану господина, Вадим убил всех киборгов. Вместе с ними, без малейшего сожаления, и Колина. А Отто Шульца он пощадил.

После чего Деррик должен был бы отвезти меня к своему хозяину. Однако не стал.

— Но зачем Змей послал тебя на охоту за мной, — спрашивала я, — если на него уже работал Колин? Зачем эти тайны от любимейшего слуги?

— Азраил знает его меньше меня, но у него есть объяснение. Цитирую: "пути Змея неисповедимы". И я склонен к этому мнению. Он незауряден в своих решениях.

Ещё одна важная фигура — это Азраил. Тот самый киборг с татуировкой крыла ангела на лице. Он давно сотрудничал с Евой, более того: видел в ней единственного достойного правителя кибернетического мира. Деррик очень высоко ценил киборга-араба: считал его умным и полезным союзником.

— Ещё раз извини за смерть Колина, — Деррик сделал паузу и продолжил. — В наших с Азраилем телах есть передатчик, благодаря которому за нами следит Змей. Я свой уничтожил, когда вошёл в гиперпространство, ведь в нём нельзя отследить сигнал. Азраил поступил так же. Теперь бывший хозяин не знает, где мы и нас не найдёт.

— Если я оружие, тогда я должна буду встретиться со Змеем?.. Но я не умею сражаться. Я... это просто я.

— Поэтому мы сюда и прибыли — на Энцелад (*один из спутников Сатурна). Изучим тебя, как следует. Здесь работают доверенные люди твоего отца.

— Но...

— Не переживай. Я тебя в обиду не дам.

Я замолчала. Когда-то Колин так же говорил, что никому не даст обидеть меня... А я и поверила...

— Свяжусь с Азраилем и на посадку, — продолжил Вадим, — можешь пока пройти в кабину пилота. Оттуда сейчас открывается непревзойденный вид.

Я прошла в кабину пилота. Лобовое окно было затонировано: сквозь него ничего не видно.

Два пустых кресла. На какое присесть? Чаще всего кресло первого пилота слева. Я выбрала правое.

Как очистить окно от тонировки? Я прикоснулась к нему: возник зелёный интерфейс. Набравшись смелости (вдруг нажму что-нибудь лишнее), я отыскала настройки.

"Тонировка"

"Снять"

"Выполнено"

Да, я видела Сатурн на картинках и на видео с высоким разрешением, но это не тоже самое, что быть вблизи и увидеть его через тоненькое стеклянное препятствие. Окно мгновенно стало прозрачными: перед глазами газовый гигант, а вокруг него необыкновенные и величественные:

— Ко-о-лечки Сатурна...

Мы плыли по космическому пространству у самого крайнего кольца. Зрелище завораживает! Ещё у двух планет Солнечной системы есть система колец, но они не столь хороши, потому что состоят из камней и пыли. Я проскользила пальцами по окну и фрагмент изображения увеличился: миллионы миллионов льдин — вот из чего состояли величественные кольца Сатурна. В университете учили: удивительная яркость колец объясняется тем, что гигантские льдины налетают друг на друга и раскалываются, а на их всё новых и новых изломах лёд становится "свежим". Он отражает лучи Солнца и никакая космическая пыль тому не помеха.

Деррик прав — непревзойденный вид. Не знаю, эту красоту создал Господь или случайность, но я в восторге.

Корабль приближался к Энцеладу, и я воочию увидела ещё одно из самых удивительных зрелищ в Солнечной системе. Спутник заслонял собой Солнце, из-за чего белоснежность его ледяной поверхности сменилась чернотой: покрылась мраком. Возник ореол, и в его свете я наблюдала гигантские гейзеры с южного полюса Энцелада. Частички льда извергались непрерывным потоком на сотни, даже тысячи километров в космическое пространство. Огромный, гигантский, неописуемой красоты голубой фонтан. И именно он формирует самое отдалённое от газового гиганта кольцо "Е". Потрясающе!

Кое-где под поверхностью спутник сравнительно тёплый, там даже есть жидкая вода. А всё из-за необычной орбиты Энцелада. По форме она напоминает очень вытянутый эллипс: гравитация Сатурна действует таким образом, что по мере приближения спутника к планете Энцелад сжимается. А при отдалении разжимается. Это создаёт трение. А трение — это тепло.

— Запрашиваю разрешение на посадку, — сев в кресло главного пилота, сказал Деррик в радиоустройство.

— Даю разрешение. Площадка номер шестьдесят шесть, — мягкий мужской голос.

Мы пролетели сквозь фальшивый кратер, и попали в подземную базу. Спутник начали застраивать лишь недавно, здесь всё новое и красивое.

Корабль приземлился на одной из десятков круглых посадочных платформ. Каждая платформа была на большой высоте и соединялась длинным узким мостом со своими башнями, по которым и можно было спуститься вглубь базы.

Вокруг не души. Я заметила, что Вадим встревожен.

— Что случилось? — спросила я.

— Как-то легко дали разрешение. Обычно спрашивают номер моего подтверждения.

— Может, узнали твой корабль?

— Он не мой, — Деррик встал с кресла. Внимательно посмотрел на меня. — Есть ещё кое-что, что я хотел бы спросить прямо сейчас.

— Слушаю.

Мужчина что-то пощелкал на коммутативном устройстве, которое было у него на запястье. На лобовом стекле корабля появилось шесть надписей. Я окинула их взглядом:

— Что это? Библия? Я не читала её.

— Последние две надписи дословное цитирование Святого Писания. Но остальные — нет.

— Зачем ты мне их показываешь?

— Это ты их озвучила.

— Я?

— Когда действие снотворного подходило к концу, ты начинала бормотать. Новая доза и ты умолкала, — лицо Вадима было настороженным и как никогда серьёзным, — Ты знаешь, о чём идёт речь в этих словах? Может это сон? Видение?

Я прочла первую надпись. Испугалась. Что-то отрывками возникло в моей памяти... Это что-то становилось чётче, яснее... Я начала цитировать части фраз, комментировать их. Голос дрожал:

— "И низвержен был великий дракон, по подобию древнего змея...". Вижу, как некое тёмное существо обрело плоть. "...дабы вступить в брань с прочими неугодными ему, от семени отца своего и рода матери своей". Это существо создал человек и машина... Оно хочет убить всех людей. Семя отца своего, что значит человека. А с ними и всех киборгов. И рода матери — Мать — сверхкомпьютер.

Я, словно безумная, широко открыла глаза, с громким хлопком приложила ладонь к лобовому стеклу, прочла следующую надпись, говорила очень быстро, рассеяно:

— "...настало конца начало спасения и силы и царства Её...", "...Окреп он, готов он к войне..." — первой змей ликвидирует свою мать. Мать — сверхкомпьютер — она была атакована в моё день рождение!

Третья фраза:

— "И видела я, что "поклёпщика" смертельная рана исцелена...". С ним что-то случится. Его убьют? Но он возродится!

Четвёртая:

— "...веселитесь небеса и обитающие на них! Горе живущим!". Все, кто умрёт до начала исполнения его планов — счастливчики. Каждый, кто будет жить в эпоху змея — несчастен! Он умрёт в муках!

Пятая:

— "Кого Я люблю, тех обличаю и наказываю. Итак, будь ревностен и покайся...". Он выбрал себе главного слугу. Он убил слугу своего прошлого... Деррик! — я посмотрела на мужчину, он был в недоумении. — Тебя убьют, Деррик...

Шестая фраза:

— "...и первое животное было подобно льву, и второе животное подобно тельцу, и третье животное имело лице, как человек, и четвёртое животное подобно орлу летящему". Я вижу... я отчетливо вижу конец... Я вижу огонь! Всепоглощающий огонь!

Я выдохнула. Схватилась за свой горячий лоб, закрыла глаза...

— Умру? — еле слышно спросил Вадим.

— Если его не остановить... все мы умрём.

Комок в горле. Я сглотнула.

— У тебя жар, — он коснулся моего лба. — Срочно идём к врачу!

— Всё хорошо. Правда, всё хорошо. Я просто минутку посижу, — я присела в кресло второго пилота. Я ощущала, как жар уходит.

Мы молчим. Прошла минута, а за ней ещё одна. Мужчина задумчиво смотрит в лобовое окно.

— Это твоё, — Деррик протянул мне золотую пластину размером с указательный палец, но шире. — Нашёл в твоей летающей белке. Я позволил себе её временно разобрать, чтобы удостоверится в том, что она безопасна.

Я взяла пластину и увидела надпись на английском языке:

"Очищение"

— Что это? — хотела справить я, но не стала. Увидела в глазах Деррика отчаянно замаскированный страх. Его испугало услышанное от меня три минуты назад. И я могу его понять.

— Мы уничтожим Змея. Если потребуется, я лично сделаю это. Пусть пожертвую своей жизнью, но не дам жить этому монстру. Клянусь, — Вадим достал из кармана небольшое записывающее устройство. — Это я нашёл на столе у Адама, после того, как убил его. Здесь он хранил свою память. Записывал важные моменты своей жизни. Я ещё не полностью разобрался с кодировкой, но Змею отведено немало имеющейся информации. Я всё изучу. Каждая деталь имеет значение.

Я кивнула.

— Пошли? — спросил Деррик и предложил свою руку, чтобы помочь мне встать с кресла.

Мы вышли из корабля. Искусственная гравитация была приятно настроена: процентов девяносто от земной. Идём по длинному, но не очень широкому яркому металлическому мосту с высокими непроницаемыми перилами, которые были выше моего пояса. Мост вёл в высокую башню из такого же материала. Внизу тёмная пропасть, вверху яркий серебристый купол. По бокам, на огромном расстоянии от нас, такие же мосты и башни. Всё одинаковое.

Двойные двери, которые были в башне, открылись ещё до того, как мы к ним подошли...

Навстречу нам вылетел высокий мужчина! В обеих руках он держит необычно широкие и длинные зеркальные мечи...

Деррик оттолкнул меня в сторону.

Глава 14

Ева балансирует. Эсраил атакует

17 апреля 2071

Склеп. Здесь так темно, так много чёрного. А ты наконец-то лежишь в гробу. Адам, чёрный костюм тебе, как никогда к лицу.

Так внезапно лишившись жизни, ты нарушил все мои планы. Но как хорошо, что супружество с тобой научило меня приспосабливаться: приспособлюсь и сейчас.

Ты зря связался со Змеем. Он неожиданно для нас обоих перехитрил тебя, как мальчишку. И он освободил меня от твоего влияния. И я счастлива! Как же я счастлива. С тобой живым мне не было так хорошо, как с тобой мёртвым. Адам, гори-ка в аду, умоляю тебя.

Ты хотел подкинуть Микаэлу змёёнышу, чтобы она постаралась уничтожить твоего псевдосоюзника. Если ей не удаётся — ты не виновен, с тебя падают все подозрения, ведь Змей сам решил начать охоту за девушкой. Если ей удаётся — ты приобретаешь проверенного испытанием могущественного телохранителя. Но я не могла этого допустить.

Мне было необходимо отобрать у тебя Микаэлу, подождать пока ты освободишь наш народ, создашь империю киборгов, а затем попросить моего новоиспеченного друга Азраила открутить тебе голову. Вследствие чего мне бы передалась твоя чудовищно уродливая кровавая империя, которой я распределилась бы мудро. Я бы сделала из неё равноправное чудесное и процветающее королевство.

Но что будет теперь? Империи нет, из-за отсутствия руководителя в кибернетическом сообществе хаос, а мерзкий змеёныш жив. Как мне защититься от этого маньяка?

— Госпожа, — в склеп зашёл офицер вооруженных кибернетических сил. — Начинаем через пять минут.

— Я сейчас подойду.

— Так точно, — он ушёл.

Я посмотрела на тело мужа. Поправила воротник его рубашки, подгадила по голове, поцеловала в лоб, улыбнулась и прошептала:

— Ненавижу тебя за мой страх. Благодарю тебя за мои амбиции.

Сотни и сотни киборгов собрались на главной площади Фобоса, чтобы почтить память великих Адама и Авеля. Мой народ лишился и своего духовного лидера и военного вожака.

Я играю образ скорбящей вдовы. И я грущу. И грусть моя неподдельная. Но не из-за мужа или глупого сына: меня печалит то, что я должна сделать. Я обязана продолжить войну. Если сейчас всё остановить, люди не успокоятся и со временем захотят уничтожить всех киборгов. Если сейчас всё остановить я потеряю много возможностей, а толпа может съесть меня заживо: многие желают этой войны.

Лишенному головы кибернетическому сообществу нужен новый лидер. И я хочу им стать, но быть причастной к кровопролитиям не имею никого желания.

Я стояла выше всех, за кафедрой главной площади. Позади меня были офицеры кибернетического войска, а за ними экран, который демонстрировал на веки лишенные жизни лица "героев" нашего времени: мужа и сына. Мне необходимо доверие — я покинула кафедру и подошла почти вплотную к огромной толпе киборгов разного социального статуса, профессии и мнения на счёт происходящих событий:

— Дети и братья мои. Все мы скорбим по моему супругу Адаму и сыну Авелю. И у меня есть неоспоримая информация, что это сделали люди! А именно Отто Шульц! Когда они втроём были за столом переговоров.

За моей спиной появилось новое изображение. Видеомонтаж: человек вероломно убивает двух великих киборгов. Я знаю, что никто не будет разбираться в подлинности данного видео, потому что большинство на слово поверит в подлость людей. Подавляющая часть киборгов ненавидит каждого человека, однако со временем я попытаюсь это изменить:

— Как старшая среди вас, я обязана взять правление и ведение войны в свои руки. Но все вы знаете, что я всегда была за мир. Я мать, а не убийца! Пусть убить ради свободы не грех, но я не способна на это. Что же нам делать? Как не допустить раскола в сообществе братьев-киборгов выбирая его? И как уберечь выбранного нового лидера от очередных покушений?

Я сделала паузу, окинула взглядом свой народ. Все они спокойны, все они внимательно слушают:

— Киборгам нужен не лидер: мы ведь не люди, не стадо. Нам необходима эффективная форма волеизъявления, которая поможет жить в процветании и счастье. Димархия! Случайное голосование будет определять членов Верховного Кибернетического Совета раз в год. Мы — киборги — действительно равны, поэтому нет опасности в том, что в ряды представителей интересов сообщества войдёт кто-либо глупый или некомпетентный. Все мы равны в независимости от даты изготовления и модели. И именно каждый из нас, любой из толпы, будет решать судьбу нашего народа.

Толпа взревела. Как я и предполагала:

— Мы изберём Совет!

Люди, киборги, животные — все тянутся к самому влиятельному, самому сильному. Сейчас самая сильная я, но война это не мой путь. А если я скажу что-нибудь не то, что хочет слышать толпа — меня съедят, какой бы сильной я не была.

Пусть киборги полагают, что всё происходит честно. Я создам Кибернетический Совет, но каждый раз необходимое большинство будет избираться то, которое необходимо мне, а именно с теми взглядами и мышлением, которое разделяю лишь я. Это устроить не сложно, если заранее тайно создать необходимые рычаги и подобрать правильных исполнителей моей афёры. Такая подлость неизбежна для того, чтобы контролировать эту отвратительную, но необходимую войну.

Киборги будут ослаблять людей до тех пор, пока они не перестанут быть существенной угрозой. Тем временем я стану строить королевство, о котором мечтала. Пусть часть киборгов живут своей иллюзорной демархией, которая будет подчиняться мне, а другая часть, вместе с людьми, которое не захотят воевать и присягнут мне на верность, служат в моём прекрасном мире.

Люди будут жить среди киборгов и все будут равны, но я буду их госпожой. Впоследствии, я создам подкреплённое исключительной гордостью за свою не запятнанную кровью историю королевство. Оно неприметно станет источником культурного превосходства и личной уверенности в светлом будущем. Кирпичик за кирпичиком я построю мир, в котором захотят жить все. Он поглотит и киборгов и людей, которые переживут все войны и конфликты. Наступит спокойствие. Наступит моя нежная власть. И воссияет добро в моём лице. И стану я самой достойной из достойнейших. Олицетворю мир и добро. Буду великой... величайшей правительницей.

Я сижу в своём личном кабинете. В моих руках два записывающих устройства, которые принадлежали Адаму. В них отрывки его злосчастной и омерзительной памяти. Но каждое устройство само по себе не составит целостной картины. Необходимо третье и можно будет расшифровать полностью все файлы в полном объёме... как же мне не хочется этого делать, заглядывать в твой мозг, в тебя, мой супруг. А ведь там может крыться разгадка об уничтожении Змея.

Хотя, для этой цели у меня имеется кое-что ещё.

Тадеуш мёртв. Нет человека, значит, я не смогу вернуть ему его дочь, значит, нет моего обещания. Теперь я имею право пожертвовать Микаэлой, чтобы она уничтожила Змея — последнюю фигуру в твоей не законченной шахматной партии, Адам. Если змеёныша не убить сейчас, возможно, следующей его жертвой очень скоро стану я.

К Деррику не пробиться — он дуболом. Наверняка, он считает, что я не смогу простить ему неоговорённому в нашем плане смерть Адама, Авеля и верного слуги Колина. Вначале я действительно желала при любых условиях оставить в живых сына и Метьюса. Но Колин оказался предателем, а убийство глупого сына я готова простить. Однако Деррик мне не поверит. Он знает о моей любви к актёрской игре и чтобы я не говорила, будет считать, что я жажду примитивной мести.

К Азраилю также не обратиться. Никогда не думала, что мне удастся убедить элитного киборга стать моим верным последователем всего лишь через постель. Азраил — большой, грубый, могучий. Зря ты, Адам, однажды оставил меня с ним наедине. Я желала постепенно уменьшать твоё великое войско, убедив тебя в том, что элитный киборг меня изнасиловал. В отместку ты бы бросал против него своих воинов, а он бы их истреблял. Так ты бы лишился бойцов, а Змей, со временем, своего верного пёсика — элитного киборга. Но наши с Азраилем взгляды на жизнь неожиданно сошлись, и он показался мне более ценным для решения других задач и вопросов.

Однако Азраил слишком сдружился с Дерриком и уже не отдаст Микаэлу на встречу со Змеем, до тех пор, пока они наверняка не узнают в чём её особенная сила. А мне необходимо свидание девушки и Змея прямо сейчас, потому что каждая минута может стоить мне жизни. Неизвестно на какое коварство способен гениальный змеёныш.

Я выбрала канал связи с ещё один сильным воином. Он верой служит союзу Адама и Змея, а значит и мне. Ведь, надеюсь, всем им ещё кажется, что я верна шахматной партии:

— Эсраил, наконец-то ты появился на связи, — начала я, когда вызов был принят, и на моём столе появилась голограмма лица.

— Госпожа Ева, так неожиданно с вашей стороны.

Мне нравилось лицо этого мужчины: эти острые черты лица, этот его конский хвостик и красивое, сильное тело. Наверно, мне было бы интересно попробовать его на вкус. Однако как личность, он был мне безразличен. Но, пожалуй, после смерти Змея, Эсраил мог бы стать отличным дополнением моей армии:

— Адам мёртв и я знаю, кто это сделал, — всхлипывала я, играя роль убитой горем и обречённой одиночеством супруги. Актёрствовать научил меня ты, Адам. Спасибо тебе. — Деррик... Деррик убил его!

— Мы знаем. Он предал владыку.

— Но я знаю, где его найти... Он... он...

— Знаете? — настороженно спросил Эсраил.

А он не так глуп. И правда, откуда мне известная эта информация?

— Да... Думаю, что да. Знаю... Он приходил ко мне. Приходил и нашептывал предать Адама и Змея. Но я верна нашему союзу, ты знаешь. Деррик был убедительным, у него был целый план. Он достаточно детально его рассказывал. Мне показалось, что Деррик, таким образом, проверял мою верность нашему общему делу. Я отмахнулась от него... Приняла его разговоры как тест, шутку!.. А теперь поняла что это... это... Он убил его! Убил Адама! А теперь украл Микаэлу Раш! Он ещё тогда говорил, что повезёт её на Энцелад!

— Хорошо, — холодно ответил Эсраил. — Мне менее двух суток пути к спутнику, я проверю.

Видеосвязь завершилась.

Он поверил мне? Думаю, да. Сомневался в моих словах? Тоже да. Но это неважно. Важно лишь то, что Эсраил обязательно проверит мою догадку, потому что змеёныша поразительно заинтересовала Микаэла. Элитный киборг встретит Деррика, может быть — убьёт его, и приведёт девушку к Змею. А не станет змеёныша, не станет проблем.

Эсраил

20 апреля 2071

"Боевой режим"

"Запущенна программа анализа"

Я обнажил мечи. Двойные двери открылись. Прыжок. Деррик отталкивает девушку, вытаскивает свой меч и отражает мой мощнейший удар, но я наношу ещё один и выбиваю соперника из равновесия.

— Тебе нет смысла сдерживаться, — сказал я. Мне необходимо проанализировать всю мощь первого всадника апокалипсиса: изучить, скопировать и применять в будущем.

Лёжа на спине, Деррик вытащил револьвер. Восемь выстрелов. Я рассчитал траекторию полёта каждой пули. Защитившись мечами, я уберёг своё тело от всех возможных повреждений.

Деррик медленно встал на ноги. Он внимательно рассмотрел моё тело и оружие. Оппонент гордо поднял подбородок и занёс свой меч над головой. Мне всегда нравилось его оружие — нигде прежде не видел таких необычных изгибов лезвия.

— Ты уверен, что это нам нужно, Эсраил?

— Приказ, — коротко ответил я.

Мне любопытно узнать, как сражается любимчик владыки. Змей часто восславлял первого всадника, но перед войной сознался мне в том, что сомневается в его преданности, ровно как и в Азраиле. Надеюсь, мне выпадет честь сразиться и с ним.

Владыка приказал незримо следить за Дерриком. Если окажется, что он предатель: его не убивать, но украсть Микаэлу Раш и привести в Змею.

Ева подтвердила мои предположения: первый всадник прилетит на Энцалод. Откуда ей это известно? Её объяснения показались мне неубедительными. Думаю, в скором времени владыка прикажет уничтожит её

Я подпрыгнул, занёс оба меча за спиной, до цели десять метров: мелодия разрезающего воздух клинка. Удар: звон скрещенной стали подобен пению дивной птицы.

Настало время испытать атаку оппонента. Я дал Деррику волю, а для анализа записываю каждое движение, любую уловку. Погружаюсь в защиту: весь ресурс процессора перенёс на оборонительную тактику ведения боя.

Всадник апокалипсиса проявил себя агрессивно: яростные удары и никакой грации. Каждый взмах его клинка был смертоносным даже для такого киборга, как я. Всё очень точно, расчетливо и грубо.

Когда Деррик обнаружил, что его агрессия неэффективна, он решил применить хитрость. Я заметил это. Его резкие движения стали изящней, клинок вырисовывал всё более сложные и необычные фигуры. Тело оппонента стало подобно мангусту: изворотливое и быстрое. Он менял стойки, извивался в искусных выпадах.

Такой Деррик нравился мне больше: это уже похоже на то, что расхваливал Змей. Но и этого не достаточно, чтобы нанести мне вред. И моя цель, осознав это, начала смешивать изящное коварство с агрессией. Предположительно плавные, быстрые, но слабые удары в конце исполнения неожиданно усиливались. А с виду мощные и предвиденные атаки часто заканчивались внезапным манёвром, пытаясь поразить неожиданные точки моего тела.

Сталь звенит. Я отхожу. Отражаю каждый удар. Не атакую. Записываю характер боя в программу и анализирую.

Я всегда считал, что в отличие от Клайда и Азраила мне достались более совершенное программное обеспечение. Я последний среди них, значит я лучший. И когда мне непременно удастся взять вверх над Дерриком, уверен — Змей по достоинству оценит мои таланты и преданность. И именно я стану первым всадником апокалипсиса.

Анализ завершен. Оппонент изучен. Я погрузился в режим нападения и резко перехватил инициативу в этом бою. Лицо всадника изменилось, он понял, что я начинаю задавать темп и правила дуэли.

К сожалению, я не могу насладиться процессом боя в полной мере. Мне приходится отключать любые эмоции и оставлять лишь холодный расчёт, благодаря которому я не проигрывал ни одного поединка. Тысячи противников и я записал все бои. Анализировал их. Движения, уловки, слабые места.

Деррик отступает — всё больше теряет инициативу и превосходство. Скоро он устанет или допустит ошибку... а вот и первая: я определил постоянно допускающуюся брезжь в его защите. Обеими мечами я бью снизу вверх, тем самым выбивая клинок оппонента за его голову. Моё колено поражает неприкрытые ребра всадника. Деррика отбрасывает назад. Он щурит глаза, держится за рёбра. Исход предсказуем.

Змей предупреждал о том, чтоб моя цель никогда не использует всю дарённую его создателем мощь в полной мере: Деррик не отключает боль, не загружает операционную систему, ведёт себя, как человек. И это ошибка. Я атакую.

Сейчас моя аналитическая система проходит окончательный тест. Насколько мне известно, из всех ныне живущих воинов первый всадник является одним из самым искусных. Владыка даже считает его самым лучшим: лучше Клайда и Азраила. И я очень надеюсь, что доведу Деррика до того состояния, в котором он загрузит операционную систему и сразится в полную силу. Это позволит мне дополнить и усовершенствовать мою программу видения боя. Чем искусней противник, тем искусней становлюсь я.

Оппонент пропускает удар рукоятью одного из моих мечей в челюсть. Результат: разбитая губа, кровь струится по подбородку.

Вот оно, уже второй раз: моя цель акцентирует своё внимание на моих кликах и ему не удается замечать менее значимые вещи. Это ошибка.

Сталь скрестилась, фронтальный удар Деррику в колено, всадник падает, но перекатывается по земле и почти достигает своим клинком мою ногу. Я вовремя успеваю её убрать. Мне в лицо летит белый плащ, который ещё секунду назад был на Деррике. Один меч разрезает его надвое, а второй отражает неожиданный удар клинка оппонента. Я впечатлен. Ещё бы чуть-чуть и я стоял бы с разрезанным горлом. Или, верее всего, с отрубленной головой. Но "чуть-чуть" — это не достижение цели.

Неожиданно всадник начинает набирать обороты, этого моя программа не предполагала. Деррик стал двигаться ещё быстрее, чаще, неожиданней. Он вращался в смертельном танце, мастерски жонглировал мечом. Оппонент становился белой тенью, размытым белым пятном — так велика была его скорость.

Но моих мощностей хватит, чтобы просчитать и это. Я вновь ушёл в защиту. Анализирую и изучаю. Я не боюсь смерти: не испытываю ни одного из страхов. Эмоции не имеют надо мной власти, но я властен над ними. Меня не устрашает необычное ведение боя всадника.

"Расчет завершен"

Я вновь изучил слабые места в очередном стиле ведения боя всадника. Отразив очередной удар, я не глубоко разрезаю плечо Деррика. Взмах, ещё взмах, обманный манёвр, моя нога выбивает оппонента из равновесия. Первый всадник падает на спину, проскальзывает несколько метров по мосту, бросает в меня кинжал, но я отбиваю его.

Деррик поднялся. Снова этот оценивающий взгляд. Есть что-то похожее в его глазах и глазах владыки. Ощущается сила и это притягивает. Змей убедительный и могучий лидер, вот почему я иду за ним. Его методы и взгляды полностью укладываются в моё видение мира. И всё же жаль, что первый всадник так вероломно предаёт нашу идеологию и планы.

Сталь запела. Воздух свистел. Мы стояли друг напротив друга и мерялись скоростью своих движений. Ни уловок, ни хитрости: рубили куда попало. Казалось, воздух вокруг нас раскалился. Ещё мгновение и он воспламенится.

Я ощущаю, что мышцы оппонента, в отличие от моих, начали уставать. Пора завершать бой... но я совершил первый просчёт. Нога Деррика встала на поверхность середины моего бедра и, оттолкнувшись, оппонент высоко подпрыгнул. Пятка его второй ноги сильным ударом достигла моего уха. Меня развернуло на сто восемьдесят градусов, я проницательно взмахнул одним из мечей за спиной: он отразил вероломную атаку по моему позвоночнику.

Вновь изменив характер ведения боя, Деррик мощно наступал и не давал мне сосредоточиться. Новые движение, устранены прежние слабые места. Поэтому, исходя из прошлого анализа, программа не успевала выдавать решения по контратаке. Я ушёл в защиту. Оппонент наседал. Мощно и уверенно. Меня это взволновало. Необходимо что-либо предпринимать.

Я увидел возможность. Активировались встроенные в мои голени репульсорные двигатели, и я вмиг кувырнулся, оказавшись у Деррика над головой. В этот же момент взмахнул мечом, дабы обезглавить его. Но он успел пригнуться и перекатится по мосту.

Всадник заметно удивился моим преобразованным ногам. Я позволил себя улыбнуться. За счёт репульсоров я прыгнул вперёд, тем самым усилив удар мечом. Деррик отразил атаку, но ему не хватило сил остаться в равновесии, и он громко рухнул на спину.

Оппонент перекатился и встал. Учитывая прежние ошибки, я ушёл в мощнейшее нападение. Деррику нельзя позволять контратаковать: его атаки чреваты моим поражением. Я задействовал свой любимый приём — жонглировал мечами. Один подбрасывал, другим бил и наоборот. В таких случаях противник не успевает сосредоточиться: ему кажется, что клинки повсюду.

Я нападал всё стремительней. Добавлял ударам силы за счёт репульсоров. Удалось поранить Деррику второе плечо, задеть щёку, разрезать кожу на ключице. Оппонент кровоточит, лоб в испарине, волосы мокрые. Необходимо усилить атаку. Я наступаю, но...

...во время жонглирования, Деррик умудрился выбить один из мечей, когда тот уже почти попал мне в ладонь...

Он наносит удар, но я уклоняюсь, хватаю оппонента за руку свободной ладонью и посылаю его тело об перила. Всадник сильно ударяется о них спиной, его меч вылетает из рук и падает в пропасть. Деррик соскользнет на пол. Отлично: теперь он лишен оружия.

Но Деррик хохочет и смотрит на мою грудь. Я опускаю глаза: моё тело разрублено от соска до пупка. Всадник смеётся ещё громче. Безоружный, окровавленный, уставший. Как так вышло, что он смог пробить мою защиту? Я прокрутил запись боя. Вот тот самый момент. "Промотать", "пауза", "промотать". Я допустил серьёзную ошибку в дуэли. Меня это не устраивало. Мне необходимо ещё лучше изучить бой оппонента: его неожиданные движения поражали. Я подобрал меч, который выбил у меня Деррик и бросил его всаднику. Тот поймал оружие, перестал смеяться. Не спеша и устало поднялся на ноги. Оценивающе рассмотрел обретённый меч.

— Тяжеловат, — заметил Деррик.

— Тяжеловат.

Оппонент сплюнул в сторону, занёс меч и атаковал. Но Деррик уже был слишком изнурён боем. Я вижу это. Несколько выпадов, мой локоть скользит по лицу всадника и тот улетает обратно в то место, куда я отправил его четырнадцать секунд назад.

Деррик тяжело дышал через рот, держался за одно из пораненных плеч и смотрел в пол. Он ещё раз сплюнул и заявил:

— Ну, хорошо... Раз такое дело... Операционная система загружена.

Я рад этому заявлению — первый всадник наконец-то выступит во всей своей красе. Я нашёл взглядом Микаэлу: она пробивалась в корабль, но, понятное дело, без ключа Деррика ей туда не попасть.

Я готов сражаться.

Выстрел!

Он прозвучал со спины. Судя по звуку — это снайперская винтовка. Я сразу же отпрыгнул за поручни моста, хотя и обнаружил, что выстрел предназначался всаднику апокалипсиса. Пуля угодила Деррику в ключицу за пять миллиметров от горла. Брызнула кровь. Отдачей, оппонента перекинуло через перила моста: он падает в пропасть.

Я выставил меч, его зеркальная поверхность помогла мне увидеть, что происходило у меня за спиной.

"Увеличение"

"Поиск"

Далеко на мосту сражаются двое бойцов. Это не должно меня волновать. Для перестраховки я прикрыл голову мечом и побежал к Микаэле.

Девушка кричала и вырывалась из рук, но я поволок её за собой.

Глава 15

Самоубийственная миссия Грейс

15 апреля 2071

Я вколола себе обезболивающе. В теле боль утихла, но в душе...

Чтобы не свалится в обморок, я выпила тонизирующие препараты. Я в сознании и сознание это желает возмездия.

— О, Бонни! — голос слишком высок для человека, который называет себя мужчиной и чересчур весел для нынешней обстановки. — Привет-привет. Как чё?

Ал'Эль — гениальный рыжий парнишка, который когда-то участвовал в разработке секретной программы слежения за всеми людьми и киборгами Солнечной системы для американских спецслужб. Когда мировое общество было близко к обнаружению существования программы, разоблачение которой привело бы к крайне нежелательным возмущениям, правительство США решило полностью заморозить проект и уничтожить всех, кто мог быть слишком болтлив. Ал'Эль не умел держать язык за зубами: он был расстроен, что труд его жизни свернули и отложили в долгий ящик до лучших времён. Гений продолжил самостоятельную не санкционированную работу, за которую подвергался опасности: черпал финансирование не у тех людей, шёл против предупреждений своих бывших заказчиков — госслужб США.

Однажды рок-н-рольщик спас этого интеллектуального парнишку. Клайд был любителем спасать полезных людей, таких как, например, Райс. А я... я же не смогла спасти своего мужчину...

— Найди для меня Деррика или Азраила, — гневно приказала я. Мои ноги пошатывало, я упёрлась о панель приборов кабины пилота "Чайковского", которого вывела подальше от сражения на орбитах Земли и её спутника.

— А разве вы не нашли его на Луне? — удивлённо спросила голограмма Ал'Эля. Затем парншка резко повеселел. — Ох, у вас там сейчас жарко. Я видел, как тонны космического боевого металла людских вооруженных сил дёрнули на спутник. Ты и Клайд, уверен, сейчас отменно развлекаетесь, ну.

Я молча навела видеоустройство так, чтобы Ал'Эль увидел тело мёртвого рок-н-рольщика:

— Найди для меня Деррика или Азраила, — спокойно повторила я, когда вернула видеоустройство на себя.

— Кольца Сатурна... Великая Мать и ядра её процессоров... — собеседник схватился за лицо, его глаза испуганно округлились. Не веря им, он медленно произнёс. — Как так? Как же так?..

— Клайда убил Азраил. Найди его!

— Но Бонни...

— Грейс! — резко перебила я. — Нет Клайда, нет Бонни.

— Хорошо... Грейс, — голос парнишки стал необычно мягок и спокоен. Испуганные глаза сверлили, он сложил перед собой ладони, — молю тебя, не иди сама на этих двоих. Ты...

— Ты обязан Клайду жизнью! Его убили! И убил его Азраил. Помоги его отыскать! Отыскать их обоих!

— Грейс, это самоубийство! В одиночку ты не справишься...

— Ал'Эль! — мой голос, мой взгляд дают понять, что я настроена решительно. — Помоги мне без лишних вопросов. Я уже всё решила. Помоги в последний раз, и я лишу тебя долга перед Клайдом.

Парнишка молчал. Чтобы найти человека без примерных данных о месте положения придётся активировать все мощности и сильно попотеть. Существовала серьёзная опасность "спалиться". Тогда у рыжего всплывут старые враги, и если раньше гения мог защитить Клайд, то теперь его нет, значит, нет и защитника. Но я надеюсь на чувство долга парнишки. Хотя, скорее, тут сыграет другое: я знаю все логова гения, и если он мне не поможет, то станет моей приоритетной целью, а это не менее опасно для его жизни.

Ал'Эль опустил взгляд вниз, затем поднял его: испуга не было, в глазах расчётливый холод:

— Хорошо. Запускаю программу анализа поиска совпадений характерных особенностей лица, конституции тела... в общем, тебе сейчас не до этого... я всё сделаю и сообщу тебе результат.

Видеозвонок завершен.

Я поместила тело моего мужчины в капсулу криосна (*в случае поломки летательного аппарата посреди космоса, например — утечка кислорода, капсула предназначалась для замораживания и хранения организма до прибытия спасателей). Затем я отправилась в медицинский отсек, чтобы излечить свои раны. Там же был и аппарат, который реставрировал татуировки рок-н-рольщика после битв. Чёрт, Клайд, почему ты запер меня за дверью и решил сразиться с Азраилем в одиночку?

Всю жизнь я хотела лишь одного: быть нужной. Мне нужно быть нужной. Либо же мне нужна цель. Но какая? Для чего мне жить, к чему стремиться?..

Мама не рассказала — для чего я родилась и живу. Отец не поведал это мне тоже. Только с Клайдом я ощущала себя важной и нужной. Но... Как же мне тебя не хватает, Клайд. Мне нужен совет, мне необходимы твои объятия.

Надеюсь, встреча с Азраилем и Дерриком снимет эту боль либо сладостью мести, либо моей погибелью.

16 апреля 2071

— Грейс... Грейс. Гре-е-йс! — услышала я. Посмотрела на время и дату. Я проспала сутки. Встав со стола в медицинском отсеке, я почти упала: сказывается сотрясение мозга. Нужно больше медикаментов. Я вколола себя какую-то ерунду.

— Слушаю, — я ответила Ал'Элю в кабине пилота.

— Деррик только что приземлился на Фобос. Азраила, хоть он и уничтожил свой маячок, я тоже нашёл. Киборг определённо двигается в сторону Сатурна.

Перед глазами мельком возникли окровавленные руки элитного убийцы. И кровь эта принадлежала моему мужчине.

— Прыгаю в гиперпространство и лечу к Азраилу. А ты постарайся определить его более точное месторасположение.

— Сделаю.

20 апреля 2071

Время.

Время — это та необъятная величина, которая была для меня самым желанным ресурсом в мире. Вечная жизнь — кто-то скажет: обуза, я же отвечу: мечта. Но потом я узнала, что значит любовь. Узнала, что она есть, что она существует, и что любовь сильнее всего в этом мире. И это не шутка, а мои наблюдения. Благодаря любви я забыла о времени: о том, как я боялась старости, смерти. За это спасибо Клайду. До его появления меня никогда не покидала уверенность, что после смерти нет ничего. Есть лишь полное забвение. И оно, лишь ОНО, действительно пугало меня. Но теперь мне необходимо это забвение, я хочу забыть о боли. Не о боли связанной с треснувшими рёбрами и сотрясением мозга после битвы с Азраилем, а о боли потерь. Я нуждаюсь в этом беспамятстве!

В мире столько красоты и чудес. Сатурн прекрасен: смотрю на него сквозь иллюминаторы, сквозь глаза полные слёз. Кольца Сатурна самая красивая ерунда в этом беспощадно отвратительном мире, который я так любила... Я обожала жизнь.

Мы с рок-н-рольщиком много разговаривали. Беседовали на любые темы, о разном. Отчетливо помню это событие: я и он, объятые тишиной и взаимной любовью, тепло наших тел, один бокал красного вина на двоих и вопрос Клайда: что будет, если кто-то из нас умрёт? Как поступить с телом?

Мы рисковали нашими жизнями почти каждый день, а я не ребёнок — понимала, что можно плохо закончить. Но разговоры о гибели всегда вызвали во мне отвращение: в моих планах не было смерти, лишь долгая жизнь с моим любимым мужчиной. Я каждый раз отмахивалась, пыталась перевести разговор в шутку, уйти от него. Но рок-н-рольщик не шутил, он совершенно серьёзно говорил, что ему не хотелось бы гнить в земле или сгореть в огне. Его последним пристанищем должен быть космос. Клайд хотел бы летать по бескрайности бесконечно.

Хотя я упорно гнала эти мысли, но подсознание знало, что рано или поздно кто-то из нас закончит печально: мы слишком долго игрались с огнём. Но я даже не могла предположить, что Клайд уйдёт первым. В капсуле криосна он лежит поверженным, но в моих глазах рок-н-рольщик так и остаётся самым сильным и искусным воином за всю историю мира.

Я положила один из щитов Клайда у капсулы с его телом: оставляю его для тебя в последнем пути. Запрограммировала "Чайковского" на гиперпрыжок, насколько хватило ресурса подальше из Солнечной системы. После чего должны активироваться ионные двигатели корабля, которые медленно будут относить моего мужчину всё дальше в бесконечность, заряжаясь энергией лучей дальних звёзд.

Я надела скафандр, взяла второй щит с выгравированным на нём медведем, катану, пару револьверов, гранаты и выпрыгнула в открытый космос недалеко от Энцелада, на котором, по словам Ал'Эля, уже был Азраил.

"Чайковский" отдалялся от меня. Он стал пятном, точкой, а затем ушёл в гиперпространство. Наши с тобой пути, Клайд, разошлись навсегда.

— Вызываю базы спутника Энцелада, — начала я по радиосвязи. — Я человек и нахожусь в опасности. Вызываю базы спутника Энцелада. Мой корабль потерял управление, и мне пришлось эвакуироваться. Прошу о помощи.

Они несомненно откликнутся...

Иначе я не могла попасть на спутник: мне пришлось имитировать ситуацию, в которой я якобы потерпела аварию и нуждаюсь в помощи.

Из-за войны ещё неосвоенный Энцелад перестали застраивать, и все трудовые ресурсы отправили для борьбы с так называемой кибернетической агрессией. Во всяком случае, это была официальная информация, на деле же, оказавшейся ложной. На Энцеладе автоматизированные роботы во всю сооружали незаметные и небольшие новые постройки — закрытые секретные базы, которых не было на общедоступных картах. Даже Ал'Эль не мог сказать наверняка, что именно находилось внутри. У гения был частичный доступ в их компьютерную систему, чтобы смотреть глазами некоторых видеоустройств, что и позволило увидеть следы присутствия Азраила. Киборг находился на одном из секретных объектов. Персонала почти не было, но служащие всё равно, несомненно, обязаны откликнуться. Иначе через полтора часа у меня закончится кислород, и я глупо умру.

Хотя, ведь я как раз на это и иду... на верную смерть...

Доктор Элизабет Кюблер-Росс однажды выделила пять стадий депрессии, пять стадий умирания: отрицание, гнев, попытка заключить сделку с судьбой, депрессия, принятие. Мне кажется, я пропустила первые три стадии. Сейчас я нахожусь в последних двух. И, возможно, я бы выбрала вариант переквалифицироваться в суровую бабу с таинственной тяжелой судьбой, которая заходит, бывает, в салун, придерживая на боку кольт, молча заказывает виски, выпивает без закуски, берёт в рот зубочистку и молча уходит. Но... но нет.

Но нет же, нет!.. Я выбрала путь мстительницы, а скорее даже самоубийцы. Потому что если Азраил смог, пусть даже чудом, одолеть Клайда, я всё равно неровня ему. Однако я готова принять смерть. В противном случае я приду за Дерриком или кем-нибудь ещё, и продолжу рисовать, обливать красным цветом этот чёртов мир, пока меня наконец-то не успокоят.

— Вызываю базы спутника Энцелада. Я человек и нахожусь в опасности...

Я активировала двигатели реактивного ранца и отправилась в сторону спутника. Плаваю в бездне уже более получаса часа, как дура.

— Вызываю базы спутника Энцелада. Мой корабль потерял управление, и мне пришлось эвакуироваться. Прошу о помощи.

Молчат. Ну почему они молчат?

Я так стараюсь не думать о Клайде, но всё больше понимаю, что это невозможно. Внешне спокойная, я готова взорваться. И своим взрывом разорвать целую Вселенною.

И поделом! И пусть она услышит мой голос. И пусть Вселенная лишится в нём своей жизни со мной...

— Вызываю базы спутника Энцелада... — голос дрожит.

Наверно, они не ответят? Быть может...

Разговариваю сама с собой. Дожилась, я для себя осталась единственным собеседником. Сумасшествие. Бред. Бред!

— Я человек и нахожусь в опасности.

Суки... Им наплевать на меня. Я умру. Кислорода осталось на час. Грёбаный час. Шестьдесят минут — это так мало. Умру. Не хочу. Но умру.

Но я только что хотела погибели. А сейчас не хочу?

Зачем это всё? Схожу с ума? Так быстро?..

Я одна. Здесь никого. Здесь. Клайд! Зачем ты бросил меня?! За что ты со мной так?..

— Вызываю базы спутника Энцелада! ВЫЗЫВАЮ базы спутника Энцелада!

Шипение, треск в микрофонах...

— Вы попали в закрытое космическое пространство. Разворачивайтесь,— неприятный женский голос.

— Я потерпела крушение, мне... — изображаю панику. Изображаю ли?..

— Разворачивайтесь!

— Вы же база людей, так? Я человек, а сейчас война с киборгами. Разве вы не поможете мне? Умоляю вас! Я ведь погибну!

Тишина.

— Вы... Вы меня слышите? СЛЫШИТЕ?!

Тишина.

— Энцелад, приём! Приём!

Клайд частенько ругал меня за то, что некоторые мои действия были излишне опрометчивыми и необдуманными. Всё так: во мне это есть. Не часто, но на эмоциях я вначале действую, а потому уже думаю. Либо не думаю, а просто расплачиваюсь за ошибки. Сейчас моя плата — задохнутся во тьме?

— Энцелад?

Я ещё долго пыталась достучаться, докричаться до неприятного женского голоса. Тщетно.

Я сделала глубокий вдох. Похоже, один из последних вдохов в моей жизни.

Когда ты жив, когда счастлив, или пусть даже погряз в рутине бытия — не замечаешь, как славно порой просто вдохнуть... Закрыть глаза, глубоко вдохнуть, представить то место, которое тебе нравится. И человека, которого ты любишь, и который любит тебя.

Горы. Клайд. Мы вместе. Он слушает стихотворение моего пера. Это один из его любимых стихов.

Мне кажется, люди не знают друг друга

И ходят по кругу, толкаясь плечами,

И только ночами, бывает, с испуга

Заплачут отчаянно в дикой печали,

И воют, рыдают, не зная предела,

Не зная себя или этих прохожих,

И все так похожи рисунками тела,

И все так различны, не в общем, но всё же;

Но нет узнавания в зеркале в ванной,

И нет идеальной окраски для страха,

И люди толкают без резкого взмаха,

По кругу шагая до точки начальной.

Как замечательно жить, когда у тебя всё хорошо... Неужели человек максимально отчетливо понимает, что нужно наслаждаться каждой волшебной и бесценной минуткой, секундой, мгновением, которое отведено при жизни, лишь перед лицом неминуемой смерти?

Правду говорят: всё начинаешь понимать лучше, нуждаться в этом больше, ценить это сильнее, когда потеряешь.

Я зачем-то открыла глаза и меня покинула сладость столько успокаивающего воспоминания... Однако я увидела очертания небольшого шаттла. Святые кальсоны Юпитера! Это за мной?

Шаттл подлетел и развернулся ко мне грузовым отсеком. Открылся шлюз, я пролетела вовнутрь — он закрылся. Внутри никого. Отсек наполнился кислородом, появилась искусственная гравитация. Я сняла шлем:

— Есть здесь кто-нибудь? — тишина. — Эй?.. Хм...

Щёлкнули засовы на люке, который вёл вглубь корабля. За ними послышался женский голос:

— Руки за голову и не шевелись.

Я выполнила команду. Появилась девушка с темно-рыжими волосами. Глаза зеленые, черты лица острые, взгляд вызывающий. Она меня уже раздражает. Тем более что её пистолет смотрел мне между глаз.

— Оружие есть? — спросила она.

— Катана, два щита, револьверы, гранаты.

— Положи это всё на пол. Медленно.

— Я не опасна, — улыбнувшись, я начала разоружаться.

— Я опасна. Поэтому давай живей.

Вот сучка. Начинает бесить:

— Меня зовут Грейс. Я человек и я...

— Мне не интересно, — перебила девушка. — Мне приказано спасти тебя, но не допрашивать. Сейчас мы полетим на Энцелад. Если требуется, тебе окажут медицинскую помощь, а потом отошлют туда, куда скажешь. Ясно?

— Предельно, — я криво усмехнулась.

Девушка жестом приказала мне пройти в шаттл. Она забрала моё добро и проследовала за мной. Мы оказались в кабине пилотов.

— Присаживайся, — сказала рыжая, слаживая моё оружие по боксам вмонтированным в стены кабины.

— Долго же ты летела за мной, — присев в кресло второго пилота начала я. Но девушка никак не отреагировала и лишь разглядывала "Вергилия". — Ну а... а что там? На Энцеладе? Вас нет на карте.

— Тебя это не касается, — холодно отрезала рыжая. Прихватив с собой катану, она села за штурвал и стремительно отправила шаттл в сторону спутника.

— Вот так просто усадила меня возле себя? Не боишься? — не выдержав, ехидно спросила я.

— Не боюсь. Я киборг, ты безоружна, — она демонстративно обнажила меч. — Красивая вещь.

— Смотри не порежься, киборг.

Что эта сучка делает с "Вергилием"? А ну полож!

— У меня есть имя, человек, — она окинула меня пренебрежительным взглядом. Ну надо же, обиделась.

— Поздравляю тебя, — я усмехнулась. — И что же делает киборг на базах людей, когда вокруг война? Я ведь точно знаю, что базы принадлежат людям.

— Служу, — неохотно произнесла девушка.

— Ах, служишь. Ну, понятно, — я деловито облокотилась на спинку кресла. — И как же твоё имя?

Рыжая вновь уставилась на катану. Она разглядывала своё изображение в стали клинка. После паузы, девушка ответила:

— Называй меня Рита.

— Грейс. Будем знакомы.

Шаттл залетел на одну из баз. Я увидела множество мостов, каждый из которых вел в свою башню. Всё вокруг ярко-голубое, новое. Красиво.

— Что за?.. — Рита всмотрелась в один из мостов. — Драка?

Я использовала увеличение на лобовом стекле шаттла: на одном из мостов сражались двое мужчин... и один из них Деррик! Чёртов Деррик! Ведь и по его вине умер Клайд, ведь он заодно с Азраилем.

— Прости меня, Ритка, — с неподдельным сожалением сказала я. И посмотрела на правую руку девушки: в ней моя катана.

Почти у каждого киборга на руках существуют некоторые точки, которые связанны с центральной нервной системой. Они были даже у Клайда: я выяснила это в нашей первой драке, когда он спас меня от людей отца. На запястье есть три точки: зажми их с определенным усилием, раздражитель отправит нужный сигнал в центральный процессор и кулак киборга разожмётся. В локтевой ямочке одна точка: нажми, и рука станет неуправляемой, "ватной". Но всё это лишь на мгновение. Эти точки задумали, как шутку или страховку — не знаю. Но этого мгновения хватит, чтобы...

Я с правильной силой вдавливаюсь большим пальцем своей руки в локтевую ямочку Рите, а второй рукой направляю клинок "Вергилия" ей в рот. Пробивая плоть, окровавленная катана вышла через шею девушки остриём вверх. В глазах Риты считывается паника. Она хочет вцепиться в меня, но не успевает. Я проворачиваю клинок лезвием в сторону. Усилие как при взмахе: лезвие разрезает шею и покидает тело девушки. Но стоило бы добить мою вынужденную жертву. Бью мечом: голова Риты слетает с плеч, ударяется о боковое стекло кабины оставляя алое пятно и падает на пол. Вслед за головой рухнуло и обезглавленное тело.

Переступая лужу крови, я иду к боксам, открываю их, извлекаю свои револьверы, пояс с гранатами, щит, который закидываю за спину и нахожу заряженную снайперскую винтовку. То, что нужно.

В скафандре неудобно двигаться: снимаю его. Достаю спрятанные в нём обезболивающие: принимаю всё. Смотрю на голову Риты: она клипает сердитыми глазами. Выхожу из шаттла на мост, вокруг никого. Отлично.

Устанавливаю винтовку, прицеливаюсь. На мосту два бойца и девушка. Деррик стоит у перил. Он перепачкан кровью, тяжело дышит. Целюсь в голову:

— За Клайда... Рок-н-ролл...

Выстрел!

В один и тот же миг с вылетом пули, меня кто-то хватает за щит на спине и далеко отшвыривает в сторону... время замедляется...

Вижу свирепое лицо Азраила.

Ощущаю своё тело, тело нового врага. Чувствую, как падает Деррик... слабое сердцебиение... дыхание... я понимаю, что не попала ему в голову... кажется, он ещё жив.

Время ускоряется...

Ещё в воздухе вытаскиваю револьверы и стреляю в ублюдка Азраила. В глаза, голову, шею, плечи. Он отбивает каждый выстрел собственными руками. Обнажая металлические кости, пули разрывают его плоть.

Время стало нормальным.

Падаю на спину, скольжу по мосту, продолжаю стрелять. Патроны иссякли, обнажаю "Вергилия", мгновенно встаю на ноги. Враг достаёт свой меч, я подбегаю к нему, прыгаю, удар, сталь скрестилась.

— Я убью тебя, — меня переполняет гнев. — Слышишь меня? Убью!

Используя все свои навыки, рублю Азраила. Он защищается. Атакую со всей своей силы, но враг, используя мощь лишь одной руки, отбивает мои сильнейшие удары так, что меня каждый раз откидывает. Мне не хватает мышечной силы.

Киборг перешёл в наступление. Слишком жесткие удары. Каждый его взмах, каждый выпад, словно падающая гора, а я муравей, который пытается её поймать. Он бьёт, всё бьёт. Мне кажется, что после очередного удара я не смогу удержать катану в руках. И я оказалась права: Азраил выбивает её у меня из рук далеко за спину.

Я не растерялась: присев, чтобы уклонится от бокового удара, раскрутилась на месте, достала щит из-за спины, активировала его и раскрутила над головой. Киборг делает шаг назад, чтобы его не зацепили шипы-лезвия. Вытаскиваю осколочную гранату, кидаю между нами, прячусь за щитом.

Взрыв!

Меня относит взрывной волной, падаю на спину. В ушах звенит, но я цела.

Глаза плохо видят. Я часто моргаю.

Зрение возвращается. Впереди дым, я пытаюсь подняться, но из него вылетает обгоревший Азраил! Его нога бьёт меня в лицо, но я успеваю поднять щит. Удар был такой силы, что меня вновь далеко относит, а щит вылетает из рук.

Башня совсем близко. Встаю на ноги и со всей возможной скоростью забегаю внутрь (дверь автоматически открылась), а напоследок оставляю на мосту более мощную гранату (дверь закрылась).

Взрыв! Дверь частично срывает, но она устояла. А я уже спряталась сбоку от неё.

Прижимаюсь к холодной стене. Часто дышу, сердце барабанит. Прислушиваюсь: шагов, движений не слышно.

Вижу "Вергилия". Меч лежит напротив двери, видимо, она открылась, когда катана летела в неё. Подбегаю к "Вергилию", поднимаю его, смотрю на дверь. Она зашевелилась. Пытается открыться?

Поднимаю взгляд вверх, потому что меня отвлекли противопожарные краники и неожиданно громкий звук сирены. Брызги воды начали поливать помещение, в котором я находилась, и всё осветилось оранжевым светом люминесцентных ламп.

Опускаю взгляд: передо мной стоит Азраил. За ним дверей уже нет, между нами метров двенадцать. Чёрт, почему я не заметила его появление! На его голове кожа сгорела полностью, остался лишь неотличимый от человеческого оголённый череп. Глаза горят ярко-синим, вместо белков железные шарики. Плечи горят и руки в огне. Киборг направляется ко мне. Взмах катаной, бью, он отбивается своим предплечьем. Наношу удар за ударом. Азраил защищается, а мне не хватает сил, чтобы отсечь его руки: клинок звонко бьётся о кости киборга, лишь царапая их.

Враг ловит клинок между ладоней, наносит мне фронтальный удар ногой, меня отбрасывает. Падаю, харкаю кровью. Противник выкидывает меч, подходит ко мне, поднимает меня, рычит, бросает о стену.

Я вновь на полу. Встаю. Азраил поспешно направляется в мою сторону, пытается схватить, но я берусь за какой-то стул, бью киборга. Он за него хватается, выдирает у меня его из рук и откидывает в сторону.

Бью врага врукопашную. По лицу: чувствую, как хрустят костяшки моих пальцев о металлический череп; по потушенному водой корпусу: кулаки безрезультативно прошибают прожженную плоть. Чувствую свою беспомощность...

Что есть сил, бью рукой, но Азраил ловит кулак, второй рукой хватает меня за горло. Высоко подымает: не ощущаю ногами пол. Не могу дышать... он меня душит. Ищу заветные три точки на его запястье, но там остался лишь голый металл. Задыхаюсь. Атакую ногами. Вырываюсь. Киборг заносит кулак свободной руки. Кулак стремительно несётся в моё лицо...

Время замедлилось...

Ну на черта оно замедлилось?..

Я ощущаю каждую каплю, которая падает мне на лицо, которая тушит остатки огня на теле киборга. Чувствую последний, громкий и глухой удар своего сердца. Понимаю, что обречена.

Кулак всё ближе и ближе. Он у кончика моего носа. Стилизованный под костяшки кулака металл холодит кожу. Касание. Нос сминается. Всё больше.

Хрясь!

Время стало нормальным одновременно с хрустом моего носа. Азраил роняет меня на пол. Держусь на переносицу, хлыщет кровь, захлёбываюсь.

— Сожалею, — загробный голос киборга. Он склонил голову, глядя на меня своими медленно краснеющими глазами, возвышаясь над моим обессиленным телом. — Прощай.

Неужели это всё? Это конец? Так вот он какой...

Когда я хотела избавиться от своей жизни, чтобы не страдать из-за потери Клайда, мне казалось, что расстаться с этим миром будет намного проще.

Дрожь в мышцах, холод, страх... Так много страха!

Я ничего не могу предпринять. Держу свой окровавленный нос, пытаюсь дышать и не захлебнуться собственной кровь. Какая же я жалкая. Что я наделала?..

Клайд... Клайд, прости меня. Извини за мой страх. За то, что я выбрала такую позорную смерть. Умереть в бою — это почётно, но стыдно трястись в испуге перед лицом врага и ликом неминуемой смерти...

— Не так быстро, — мужской голос. Знакомый голос, который раздался позади киборга одновременно с тем, как противопожарная система перестала тушить пожар.

Азраил развернулся к мужчине лицом.

Я постаралась увидеть: кто же там? Кто там стоит?

Клайд, это ты?

Но мой мужчина убит. И это не его голос.

Отец? Я вспомнила про своего отца. Он жив, он мог бы меня защитить... Почему-то мне очень захотелось увидеть его, попросить о прощении и наедятся на отцовское милосердие. Потому что я не хочу умирать! Мне так хочется жить!

Но это не голос отца. Нет.

Появилась резкость в моём затуманенном взгляде, я даже на мгновение забыла о боли. Да, это был и не рок-н-рольщик и отец. В дверях стоял Райс. Тот самый хозяин клуба "Рок-энд-Роузез" в своём темно-синем, почти чёрном пальто похожим на кимоно. Только в этот раз из пояса, на котором висели ножны, почти до самой земли свисали две длинные алые ленты. Катана воина была обнажена.

Киборг стоял не двигаясь.

Я отползла подальше от врага и прижалась к стенке.

Самурай подошёл к лежавшему возле него "Вергилию", подцепил его носочком стопы и взмахом ноги подкинул меч до Азраила. Киборг поймал катану.

— Ну же, покажи мне умение, которое смогло убить самого Клайда, — вставая в боевую стойку, произнёс Райс.

Азраил мгновенно бросился в атаку. Он бил сильно, яростно, смертельно. Но самурай отражал каждый удар. Даже не отражал, а словно перенаправлял вражеский меч: как только полотна клинков касались друг друга, мужчина в последний момент менял угол соприкосновения своего клинка и мой "Вергилий" словно соскальзывал о лезвие катаны самурая. Райс двигался быстро, его катана изящно порхала, а лицо было невозмутимым.

Атака за атакой, казалось, даже не напрягаясь, самурай срывал попытки нанести мощный и сокрушительный удар по своему телу. Я такой техники ещё никогда не видела. Сложно поверить глазам, происходящее завораживало.

Неожиданно клинки Райса словно раздвоились! Так много обманных движений. Мужчина перешёл в наступление, манёвр и ещё манёвр: кончик катаны самурая достиг Азраила. Искры! Клинок оставил глубокий след на правой скуле киборга.

После удара, голову Азраила развернуло, он невольно сделал два шага в сторону. Остановился. Элитный солдат злобно негромко зарычал, возвращая взгляд на своего противника. Кибернетические глаза становились ядовито-красными.

Глядя в пол, Райс сделал пару коротких шагов вправо и меланхолично произнёс:

— Похоже, удовольствие от нашей дуэли будет соизмеримо с толщиной бумажного листа, — мужчина прочертил по воде невидимую линию мечом у своих ног и занял боевую стойку.

Киборг рванул в атаку. Он наступал ещё грозней и смертоносней. Самураю приходилось лишь отступать под градом, под свирепейшим вихрем убийственной мощи. Шаг за шагом назад, но пока Райсу удавалось отражать, либо же уворачиваться от ударов, которые становились яростней, жестче.

Я не находила даже малейшую брешь в которую самурай сможет вынырнуть из лавины роковых атак. Киборг оттеснял Райса всё ближе и ближе к стене. Бежать будет некуда!..

Какое-то быстрое, неуловимое движение: клинок самурая на мгновение исчез с моих глаз, он словно растворился. Лишь спустя мгновение я заметила, что катана мужчины, вонзившись в горло Азраила, угодила между шейных позвонков. Хитрое, на вид абсолютно лёгкое, пластичное движение локтём и кистью Райса, и голова киборга слетает с плеч. Самурай одной ногой становится на бедро падающего тела противника, второй на плечо, прыгает и в воздухе разрезает отсеченную голову надвое.

Падает тело киборга, из его ладони падает выпавшая катана. Падают две половинки его головы, на ноги приземляется Райс.

Я держусь за кровоточащий нос и не могу поверить своим глазам. Азраил повержен. Самурай смог это сделать!

— Считаю, что мой долг Клайду уплачен, — Райс посмотрел на меня.

Самурай, даже не запыхавшийся после боя, поднял носочком стопы "Вергилия" и швырнул его в мою сторону. Затем он взял в руки алые ленты, которые свисали с его пояса, проскользил между ними клинком своей катаны, которая очистилась от мозгов Азраила. Несколько умелых взмахов самой лишь кистью и оружие воина попадает точно в ножны.

Райс посмотрел на дверь привычно уставшим взглядом. Зашагал к ней:

— Хм, — самурай прошёл мимо меня, остановился на мгновение, окинул краем глаза. — Ещё встретимся, Бонни.

Мужчина ушёл, а я одними губами невольно произнесла ему вслед:

— Грейс... Меня зовут Грейс...

И я разыщу своего отца.

Глава 16

Братья

21 апреля 2071

Если на тебя обрушится Гнев, даже за пазухой Господа тебе не спастись. Официально — Ноль-один, для своих — Батяня, я стал лидером самой мощной наступательной силы в Солнечной системе, которая воюет на стороне людей.

Но хотел ли я этого?.. Хотел ли стать убийцей?

Нет, наверно не хотел. Но у судьбы свои правила и следует им повиноваться — это залог успеха и выживания как такового.

Семья — это всё, что у нас есть. У меня большая семья: нас пятеро братьев и мы обречены на страдания. На страдания, которые реалиями настоящего заставляют каждого из нас делать то, что мы делать не хотим, но умеем лучше всего — сражаться.

Мои старшие братья выбрали путь слуг армии, чтобы вытащить младших из дерьмой жизни. Они надеялись, что заработают нам на образование и создадут условия нормального существования. Но что есть нормальная жизнь? Навязанные концепции и кастрированные устои. Человек — животное. Глупо считать, что несколько десятков лет относительно тихой, на вид цивилизованной жизни смогли изменить и искоренить в человеке то многое, что привнесла в каждого из нас тысячелетняя история существования наших предков в страхе, насилии и убийствах. Бессмысленные войны, двойные стандарты в политике, нерациональное использование ресурсов, которое приводит к голодным смертям миллионов людей. Цивилизованность — маска. Люди — это всё те же инстинкты, всё та же стадная тупость. Я принимаю правила игры и не притворяюсь чем-то навязанным, искусственным, что позволяет оставаться мне истинным человеком. Истинный человек — существо способное "ходить по головам" и даже убивать ради собственного благополучия и жизни.

Проклятый дядя Фред: я ненавидел тот день, когда на потеху толпе он позволил бросить меня в клетку, чтобы бороться с бешеной собакой... с голодной сукой с пастью-капканом. Псина желала моей плоти, но я голыми руками разорвал её тушу в алые клочья. Мне было четырнадцать. Именно в тот день я понял: насколько я силён, насколько человек может быть зверем и что человек — это и есть зверь.

Дядя Фред заставлял сражаться ради удовольствия желающей увидеть сладость насилия и агонию смерти толпы, всех моих братьев. На восемнадцатилетие брата, которого было принято считать старшим — Дэйва — мы отпраздновали смерть проклятого Фреда и начали новую жизнь. По крайней мере, мы думали, что она станет новой.

Дэйв стремился сделать из нас "нормальных" людей, которые работают на "нормальных" работах и заводят "нормальные" семьи. Но в итоге я и мои братья оказались непригодны для "нормального" существования. Мы не такие. Жизнь сделала нас другими, обнажив всё то звериное, сняв маски цивилизованности, притворности и глупой наивности. Пять братьев Харди, пять солдат.

Я ненавижу войну, сражения, но иначе уже не могу. Общение с "нормальными" людьми есть обуза, любая гражданская работа — бремя. Я не могу спать вне казармы или полевых условий, не могу даже есть без солдатни — в одиночку, и жить без риска. И всё это потому что в четырнадцать лет был я и была собака желающая моего мяса. Я и зверь. Я и выбор — жизнь или смерть.

Одиннадцать дней назад началась война против киборгов, против этих омерзительных выродков, которых нужно было создать послушными и уж точно не эмоциональными. Человечество много раз предупреждали, что битва с машинами неизбежна, а люди столь наивно продолжали следовать выбранному пути, заведомо неверной дорогой. А теперь нам предстоит погибать от лучей величия собственного гения. Что ж, да упьётся гордыня своей же кровью и смоет ею грехи.

Старший брат подал знак. Боб и Дэйв готовились к наступлению на блок-пост киборгов. Как же мне хочется рассказать Бобу что я — его брат — здесь. Мне часто не хватало моей ненормальной, сумасшедшей семьи — моего дома. С Дэйвом у нас всегда складывались не самые тёплые отношения, но я рад видеть даже его. Хотя если он узнает кто под шлемом "Гнева" будет много слов, споров, агрессии и непонимания. Я этого не хочу и в этом не нуждаюсь, поэтому буду молчать и скрывать свою тайну толстым слоем брони моего потрёпанного шлема.

Когда я пошёл в армию, когда впервые попал в реальный бой, мне показалось, что если ты начал воевать, то остановиться уже не сможешь никогда. Но это не так. Да, тебе не стать прежним человеком, но со временем от войны устаёшь. Разорванные тела врагов и союзников, стоны, боль, запах смерти, красные цвета. От всего устаёшь. А ответственность за решения и жизни моих подчиненных из "Гнева", преследует меня каждую минуту и даже мгновение. Одна единственная ошибка и весь мой отряд сгинет. И в этом буду виновен лишь я.

Танка я уже потерял... "Гнев" не видел, но тогда я почти обезумел. После боя, на Фобосе, мне пришлось как можно быстрее покинуть отряд, отмахнувшись тем, что я направляюсь к командованию. Но моя психика не выдерживала, и мне было необходимо замкнутое пространство, где я останусь один. Я взял книгу: книги не могли излечить, но их волшебный мир, их иллюзия и полное ощущение причастия к происходящему, отвлекала меня от гнили и вони бытия. Так же помогает вера в божественное начало. Она предаёт сил, чтобы не покончить с собой. Неопровержимый божий закон — самоубийцы не попадут в Рай.

Что если ещё кого-нибудь из отряда убьют вновь? Очень сложно терять солдат, которые стали семьёй, а ты её глава...

Но сейчас я со своими братьями, с которыми мне намного проще. Дэйв прирожденный лидер. Он затмевает меня, а я осознаю: как же это здорово быть в подчинении, когда вся ответственность падает с твоих плеч, будто тяжелый груз. Я могу выпрямиться, дышать полной грудью, и думать лишь о себе и противнике, а не о планировании, реализации боевой стратегии, личной ответственности за свои ошибки и безопасности каждого бойца.

— Вперёд, — шепнул старший брат.

Вылетели слеповые и дымовые гранаты. Мы идём в рассыпную и мощно обстреливаем блок пост. Левиафаны затаились у дороги, которая вела в лес, что служил лёгкими для Метрополиса-Л. Блокпост представлял собой наспех сооруженное помещение, обставленное по периметру мешками с песком и шинами от автомобилей. В нём было комнаты три и противников десять-двенадцать.

Мы бросили очередные гранаты в сердце блокпоста. Прозвучали громкие крики, оторванные части тел взлетели в воздух. Среди врагов киборгов были и предатели люди. С ними необходимо обращаться особо жестоко, они заслужили.

Я влетаю внутрь здания блокпоста первым, простреливаю головы трём противникам. Захожу в одну комнату, затем в другую. Всех кто там был, я не убивал, а лишь лишал конечностей, чтобы они не могли стрелять либо же бежать: нам нужны те, кого мы будем допрашивать. Братья шли следом и прикрывали.

— Чисто, — доложил я, когда комнаты закончились, а мои радары не видели ничего живого. Вокруг была пыль и звуки стонущих левиафанов.

— Жеваный пожеванный, — отозвался Боб, — отлично мы их нарумянили.

— Что есть, того не отнять, — добавил Дэйв.

Одно из тел, которое я повалил в углу комнаты, зашевелилось. Это располовиненное на две части отродье явно было киборгом. За счёт рук он прыгает в мою сторону, чтобы вцепится в лицо. Но я отхожу к стене, и когда противник достигает уровня моего лица, бью прикладом автомата ему по подбородку. Из-за чего киборг сделал в воздухе сально, а Боб в нужный момент поймал его за горло, повалил на землю, приставил пистолет ко лбу. Выстрел. Мозги врага растеклись по полу. Глупый конец ещё одной ничтожной жизни...

Громкий треск!

Пробив стену, чья-то мощная рука обхватила меня сзади и потянула к себе. Моё тело прошибает стену, а обладатель руки перекидывает меня через себя. Кувыркаясь в воздухе, я пролетаю в другую, тайную комнату. Я её не засёк: быть может, стена покрыта симарглом? Враг — массивный киборг с обнаженными металлическими костями рук (видимо, они лишись плоти после какого-нибудь боя).

Одной рукой киборг сбил с ног Боба, который попытался выстрелить ему в голову, а второй ударил Дэйва. Но старший брат, уклоняясь от удара, упал на пол, проскользил по нему за спину противника и расстрелял его затылок. Киборг сделал пару шагов, упал на колени, а затем, с громким хлопком, рухнул на лицо.

— Чёртов криворукий ногорук! — Боб встал с пола и выплюнул пару зубов изо рта. — Мать твою влево и вправо. Зубики! Раз, два... и осколок третьего. Сука.

— Нормально, брат, — широко улыбнулся Дэйв и блеснул идеальными, целыми зубами. — А как там ты, Гнев? Путём?

— Цел, — я поднялся.

Мы начали обыскивать убитых и выживших.

— Уже почти два дня вместе воюем, жрём, все дела, — ехидно начал старший брат, обращаясь ко мне. — Но так и не видели твоего личика. Может, откроешь его?

— Я страшненький, — сухо отвечал я. — Стесняюсь. Поэтому не стоит.

— Что насел на мужика, брат? — Боб связывал выживших и складывал одного на другого, будто поленья. Получилась визжащая и стонущая пирамида. — Ведь всё класс, сплошной изюм. Или просто хочется к кому-нибудь поприклеиваться? Так сейчас будем устраивать допрос, там и развлечёшься, позабавишься, повеселишься.

— В подобные "Гневу" отряды набирают женщин. Так-то в костюме быть может и баба, — Дэйв встал передо мной. — А бабу сейчас хотелось бы.

Открывался отсек в паху моего костюма, я вывалил свой болт и помочился на одного из пленников. Жнец застыл, цокнул языком:

— Как не цивилизованно. Не баба. Очевидно.

— О! Я нашёл колбаску! У них была колбаса. Суки, — Боб пнул один из трупов и подошёл к нам с хлебом и палкой колбасы. — Пожрём?

Старший брат развернулся и неторопливо направился прочь из постройки:

— Вы разберитесь здесь, я пройдусь по окрестности. Мало ли кто затих там в кустах.

Дэйв впервые оставил меня наедине с Бобом. Я снял шлем, Боб немного опешил:

— Грэг? Ты? Я балдею! — я оказался в крепких братских объятиях. — Брат! Да ты стал колбасина огромный! Целая ходячая котлета!

— Генная модификация прибавила мускулов и даже немного в росте, — я сделал паузу и добавил. — Боб, не рассказывай Дэйву, что это я. Не хочу, чтобы он знал.

— Эй! Последние зубы даю на холодец, — брат показал мне свои выбитые зубы на огромной ладони. Его лицо сияло от радости, он взъерошил мощной рукой мои волосы. — Как же я рад тебя видеть.

— А я как рад, — наконец-то мне повезло открыто чему-то порадоваться. — Что остальные братья?

— К сожалению, не знаю, — Боб поменялся в лице, которое стало серьёзней. Он откусил кусок колбасы и сел на подоконник. — Долбанная война разбросала войска людей по всей Солнечной системе. Кадык жирафа во время глотка проходит приличное расстояние, но наших братьев раскидало ещё дальше.

— А что Дэйв? Вижу — он цел. Но... Я помню ту историю, которая произошла с вами в Метрополисе-М в шестьдесят девятом, когда его баба-киборг предательски участвовала в якобы мирном митинге у мэрии столицы.

— С тех пор Дэйв оброс иголками, как молодой ёжик. Но иголки его — как у совсем взрослого ежа. И он готов насадить на эти иголки любого врага, да так, чтобы на смерть.

Брат умный человек, но часто странно себя вёл и употреблял странные слова и выражения, озвучивая непонятные мысли. Я был совсем маленьким, но старшие рассказывали, как наш горячо любимый дядя Фред разбил ему голову и отправил двенадцатилетнего Боба в кому. Он пролежал в ней почти год, а когда очнулся, то был уже немного другим. Странным.

То, что Боб мне сейчас объяснил, я могу интерпретировать следующим образом: Дэйв стал циничней и критичней. Его женщина была киборгом, и он явно мотивирован больше чем кто-либо, чтобы уничижить всех этих синтетических мразей.

— Племяшка, наверно, сейчас дома грустит?

— О нет, Грэг, она убежала из дома два года назад. В этом ей как раз и помогла буча в шестьдесят девятом.

— Хреновая новость, — я потёр подбородок. Племянница не заслуживала такого отца, как Дэйв. Я говорил, что она рано или поздно его убьёт или сбежит. Племяшка и её воспитание одно из наших со старшим братом разногласий. — А как ты сам, Боб?

— Несусветно паршиво из-за этой войны. Мне не нравится. От неё я черствею, — он скривил лицо и задумался.

— Слышал тебе дали позывной Голова. За какие заслуги?

— Тут всё просто. Я очень умный... — брат почесал затылок. — И как-то, ещё до войны, кое-какого вызывающего джентльмена в нашей казарме, я забил одной лишь лысиной до полусмерти. Просто руки уже помыл перед обедом, пачкать как-то не эстетично. Но он первый нарвался. Хэх, мятый-размятый.

— В этом весь ты и любой из нас: не позволяем пошатнуть свой авторитет.

— Таки так. А ты попал в великий "Гнев"! Снимаешь шлем, и я аж глаз выпучил! Так ты ещё и Ноль-один, значит — главный. Как влип в генную модификацию?

— Они сказали: я обязан отдавать долг родине. И чтобы это делать лучше, мне самому нужно было стать лучше. Одного не понял: когда это я ей успел задолжать? Родине! Никогда не понимал эту формулировку про долги...

— Я старше тебя, Грэг, и видел больше, но чтобы оформить мысли в правильный батон этих лет не хватило. Не знаю, что ответить тебе. Мне кажется, каждый должен делать то, что умеет лучше всего, но, важно, только лишь на благо. Ты умеешь выбивать дерьмо из людей, я умею выбивать дерьмо из людей. И наш старший брат умеет это делать, уверен, даже лучше других! Вот и будем делать это. Сейчас сука-война. Значит, буду бить врагов так, чтобы юшка брызгала, как у кита из дырки! В итоге на каждый холодильник найдётся своя искра. Понимаешь?

Я понял брата. Я всегда понимал его лучше всех. Мы такие, как есть и не нужно бороться против своей природы. Лучше принять её.

Кто-то идёт. Я одел шлем.

— Как бы чисто, — появился Дэйв. — Теперь пожрём, а потом допросим стонущих уродов.

Боб нашёл чайник с водой, поставил его на электроконфорку, достал кинжал и начал нарезать тёмный хлеб с колбасой:

— Посмотри на эту колбасу, Ноль-один. Гляди, какая она длинная. Очень длинный продукт. Но сейчас я нарежу её, пара бутеров и она закончится. Такая большая для меня одного и такая маленькая для всех нас, — я понимал и эти его слова. В этот раз не было никакого глубоко философского посыла: брат намекал на то, что хотел бы съесть всё в одиночку. — А ты тонкими колечками руби: скажешь ты мне. Но я не стану этого делать, потому что колбаса как и что-то то, что обязательно должно быть толстым, тоже должна быть толстой. Понимаешь? Толстое колечко колбасы на куске хлеба, который должен быть тоньше её. Тогда вкус. Тогда вкусно.

О, Боб. Я пожил ему на плечо свою руку.

Братья поели, а я воздержался, потому что мой организм очень долгое время мог находиться без еды и питья, а вот их нет.

Последние два дня связаться с союзниками не удавалось. Видимо, киборги укрепляли свои позиции и использовали глушащие определенные радиочастоты устройства. Диапазона глушилок хватало с лихвой: я не мог обнаружить даже слабый сигнал передач человеческих вооруженных сил. Это могло означать, что либо мы с братьями ушли очень далеко вглубь позиции врага, либо же враг крепко откинул наших союзников.

Я посадил на табуретку одного из окровавленных пленников-людей и начал его пытать. Мне не нравилось это делать, но делал я это неплохо. Однако левиафан никак не сдавался: не хотел говорить ни слова.

— Учить тебя, братец, ещё многому нужно, — из-за спины появился Дэйв. Меня слегка передёрнуло после того, как он назвал меня "братцем", но я понял, что Боб не раскололся, а старший брат просто подшучивает. — Во-первых, не того ты выбрал. Во-вторых, выбрал ты не того. Посмотри на его глаза, они не готовы сдаваться. Я не знаю, что там мотивирует этих ублюдков, но среди оставшихся живых глаз я увидел лишь одни, которые хотят больше жить, чем умереть во имя какой-либо идеи.

Дэйв это умел: он считывал с лиц людей всю требуемую ему информацию. Это дар.

Жнец выбрал одного из пленников: молодого тощего мальчишку, которого приковал к стулу. Старший брат отыскал большой ржавый напильник:

— Боб, разожми ему челюсть.

Встав со спины пленника, брат выполнил просьбу:

— А ну улыбнись, — Боб разжал ему челюсть. — Ого! Мне б твои зубы! Я бы сделал из них шахматы.

Жнец засунул мальчишке напильник между зубов:

— Ты видел, что большой дядечка в шлеме сделал с прошлым мальчонкой? Он допрашивал его, и больно. Хочешь, я тебя допрошу, только по-своему? Хочешь? — не дожидаясь ответа, Дэйв начал пилить три нижних зуба парнишки. Неприятный скрежет, зубная пыль. Мальчишка начал ныть, его тело извивалось. — Мне остановится? Остановится? — пленник о чём-то мычал, но брат и не думал не останавливаться. И лишь когда от трёх зубов остались лишь пеньки, он вынул напильник с его рта. — Ты смотри, зубов у тебя ещё много. Да и остального добра на твоём теле навалом, а я знаю много медленных и болезненных способов доставить тебе дискомфорт.

— Я скажу!.. Я всё скажу!.. Пожалуйста!.. Пожалуйста...

Парнишка ныл не долго, крепкая оплеуха от Жнеца привила ему чувство сдержанности и он начал рассказывать.

"Левиафан" сформировался незадолго до начала войны, о которой организаторы ордена знали задолго. В левиафаны принимали всех и каждого, кто мечтал о том, чтобы очистить мир от лишних киборгов, а так же совершенно всех людей. Впоследствии целью есть оставить лишь население "правильных" кибер-братьев и кибернетически модифицированных людей.

"Левиафан", пользуясь хаосом войны, проводит эксперименты над живыми организмами и оружием, а война даёт неограниченный материал и безнаказанность для опытов. Мальчонка рассказывал о большом складе с самыми передовыми разработками оружия и колонией пленников, среди которых люди и киборги. Склад находится в том секторе, который обороняет центр города. Именно из-за этой непробиваемой обороны человеческие вооруженные силы не могут взять желаемые центр, который является ключом для успешного подавления кибернетических войск. Пленник рассказал: сколько находится в том месте боевиков и пароли, которые могут помочь туда попасть. Но кто ими руководит, кто организатор ордена — ему неизвестно.

Жнец слушал внимательно, будто перед ним пророк и тот проповедовал истину. Но брат был склонен к сомнениям, недоверию и существованию лжепророков. Как только пленник закончил рассказ, Дэйв молча вновь провёл процедуру пытки, останавливаясь только тогда, когда мальчишка почти терял сознание. Затем брат задавал те же вопросы, на которые получал почти не отличавшиеся ответы. И снова пытка и снова ответы. Так продолжалось до тех пор, пока от всех зубов не осталась лишь белоснежная пыль и пеньки на дёснах.

Жнец откинул напильник, посмотрел на своих братьев.

— Думаешь, он сказал правду? — спросил я у Жнеца. Но первым вмешался Боб:

— В этой жизни я не доверяю двум типам людей. Это евреи и те, у которых дёсна больше чем зубы. Брат, у него зубов почти не осталось, а дёсна вон какие большущие.

— Посмотрите в его молодые глаза, — Дэйв взял истощенного мальчишку за подбородок. Я увидел пустоту, но и надежду. — Это есть искренность.

В воздухе запищал режущий слух звук: мониторинговая служба блокпоста засекла передвижение большой группы людей, которая направлялась к блокпосту. Мы вооружились и заняли боевые позиции.

— Вызываю пост Ц-16, это группа 3-А, огонь не открывать, — послышалось по радиосвязи, но мы открыли огонь.

— Да! Выдадим этим ветеранам отстоя по их злодейским задницам, — неугомонно атаковал Боб стреляя из всех возможных стволов. — Выбьем из них всех ёжиков! Покажем им, кто им в будку провёл свет! Они у меня будут с ряхами, которые как пчёлы покусали!

Тьма вдали от наших позиций засияла огнём автоматных очередей. Враг оказывал уверенней отпор, наступая из леса. Судя по всему, блокпост не выдержит столь плотной атаки. В моей голове возникла мысль об отступлении.

Несколько залпов гранатомета рассекли воздух с правого фланга в сторону врага. Они вряд ли обстреливали другу друга. Значит, это наши союзники?

Земля в центре позиций противника неожиданно провалилась, деревья падали, враги кричали. Из появившегося отверстия вылетел боевой шаттл. Знакомый шаттл. А точнее его часть — кабина "Бешенного", явилась, будто ужас возмездия, который обрушил огненный дождь на оставшегося противника. Яркие вспышки, крики, звук разрывающихся снарядов, звон пуль.

Расправа продолжалось меньше минуты — звуки сражения утихли. "Бешенный" приземлился среди поваленных деревьев, с него выбежали двое бойцов, начав окончательную зачистку территории.

— Мои ребята, — я показал большой палец Дэйву, который валялся в траве недалеко от меня и с улыбкой наблюдал за представлением.

Мы вышли из укрытия.

— Шука... — начал Боб. — Кашае-то шрень попшала мше в шубы. Шука, — рот брата был в крови. — Мушики, школька шубов ошталось?

Боб широко раскрыл рот и слюнявым языком начал облизывать одинокие окровавленные дёсна. Так же кровоточил его лоб и разорванное левое ухо.

— Не очень много осталось, — Жнец оскалил свои зубы. — Брат, ты теперь дед. Дедушка Боб, как же ты теперь собираешься жрать?

— Бушу облишивать и вшашивать едшу, — Боб весело беззубо улыбнулся.

С правого фланга послышался лёгкий гул двигателей. Используя реактивный ранец, к нам подлетел боец "Гнева", который организовывал гранатометный огонь. Солдат приземлился, затушил двигатели, отдал честь. Я узнаю характер движений любого из своих бойцов, это была Бой-баба:

— Рада тебя приветствовать, Батяня.

— Знакомитесь, братья Харди. Это Бой-баба — мой снайпер и медик. Ноль-три и Ноль-четыре: с Шаманом и Новым вы знакомы, — проинформировал я. Завершив зачистку, к нам направлялись оставшееся двое бойцов "Гнева".

— Говорил же, у них имеются женщины, — Жнец усмехнулся. — Счастливые люди.

— Аш и шашадим тепершь вмеште нашим врашам! Шукам!

— У меня плохие новости, — сказала Б-баба. — Нам приказано отступить.

— Уточни, — удивился я.

— Наши войска несут тяжелые потери. По приказу Отто Шульца командование изменило приоритеты. Я еле выпросила миссию по спасению сержанта "Гнева", нам чудом удалось прорваться и отыскать тебя. Миссия завершена, следующий приказ: покинуть Луну и отправляться на Марс.

— То есть они хотят полностью сдать спутник и вывести все войска? — меня неприятно удивил и раздовадовал данный приказ.

— К сожалению, это необходимо сделать. Сейчас ведутся массовые эвакуации населения с освобожденных территорий. На всё отведено... теперь уже менее часа. Новая задача: отвоёвывать уже частично захваченный Марс. Командование посчитало его стратегически более важным и это, признаться, справедливо. Киборги наращивают там серьёзные силы.

— Что ж, — я склонил голову. — Придётся исполнять.

— Я иду громить "Левиафан", мне по хрен, — Дэйв положил свою винтовку на плечо, посмотрел на Боба, тот кивнул. Братья развернулись к нам спинами.

— Ты это куда? — спросил я.

— Если мальчонка не солгал, а он не солгал — там люди. И много. Кто их будет спасать?

— Командование отдало приказ, — напомнил я старшему брату. — Он касается всех, а ты солдат...

— А я ложу репродуктивный орган на приказы!

— Вас слишком мало, Жнец... — не успокаивался я.

— Термин партизанская война: слыхал такое?

Сумасшедший упёртый лысый мужик... Да, в этом весь мой брат. Он никогда не признавал авторитетов, никогда не отступал перед хорошей дракой.

— Дэйв! — я крикнул отдаляющемуся брату. — Посмотри на Боба! Он ранен!

— Да вшё шупер. Мои одношлашники мне бы пошавидовали тахим приклюшениям. Ахш, школа, ш-школа. Одношлашники. Первая ушишильница. Шолотые времена.

Старший брат остановился и осмотрел своего близнеца. Голова Боба продолжала кровоточить, он заметно опирался лишь на одну ногу, бои потрепали его, и ему становилось хуже:

— Так дайте нам лекарств и оружия по старой дружбе, — Дэйв смотрел на меня, он решительно настроен следовать своему плану.

Я ответил быстро и чётко:

— У меня есть идея лучше. Я иду с тобой, "Гнев" забирает Боба и передаёт медикам.

— Батяня, — вмешалась Б-баба. — Ты нарушишь приказ. Это прировняют к дезертирству!

— Жнец прав, необходимо спасти людей, которые в плену "Левиафана". И прикрыть их конторку.

— Тогда мы с тобой, — ответила напарница.

— Вместе мы прошли многое... Повидали многое, многое пережили... Юлия, выполнишь не приказ, но просьбу? — девушка выдерживала паузу, я продолжил. — Все вы, "Гнев", можете выполнить мою просьбу? Я её озвучу, а вы без вопросов просто выполните.

— Можем, — почти в один голос слегка неуверенно ответил "Гнев".

— Я не хочу, чтобы вы попали под трибунал. Людей необходимо попытаться спасти, но у вас другой путь. Вот, что значит быть частью "Гнева": выполнять приказ, жить и всегда побеждать. В вашей задаче ничего нового: выполнить приказ командования, победить в этой войне. Заберите Боба, отправляйтесь сражаться на Марс. Но я на время перестану являться частью отряда. Доложите командованию, что меня не нашли. Бой-баба, назначаю тебя Ноль-первым бойцом.

Мои воины молча кивнули мне. Б-баба подошла вплотную:

— Это тебе, — отыскав на своём поясе, она протянула мне серебряное распятие. — Мой трофей с Луны. Будет оберегать тебя. Хорошо?

Я взял в руку распятие и пока рассматривал его, "Гнев" неохотно забрал отмахивающегося Боба и улетел на "Бешеном". Уверенность не покидала меня ни в один из моментов озвучивания просьбы: мои бойцы выполнят её непрекословно. Я долен ими.

— Ну что ж, мужик, вперёд? — спросил старший брат.

— Какой у нас план?

— Мы вдвоём против хрен знает скольких ублюдков. Готовься гадить чистым адреналином и потеть тестостероном, будем лупить врага и желательно всеми конечностями. Покажем им, что значит половозрелые мужики со стальными яйцами по килограмму каждое. Сосунки не выдержат и сбегут к мамочке за очередной порцией молока из аппетитной сиси.

— Неплохо звучит. Воодушевил, — я усмехнулся. — Оратор из тебя отменный, ковбой. Назовём это планом "А". Как на счёт плана "Б"?

— План "Б", он же "Балбес": на случай, если профилонишь. Но давай не будем всё усложнять, и уж лучше сразу всё сделаем с первого раза. Пошли крушить!

* * *

Метрополис-Л превращён в декорацию апокалипсиса: руины и мертвецы. Пепелище. Ботинки в грязи и крови, в глазах отражаются лики убитых. Я много сражался, но подобной бойни видеть мне ещё не доводилось. Уверен, ни одно небесное тело никогда не принимало у себя в гостях столько агрессии, ненависти и боли.

— Подозрительно, — начал я. — Идём уже час, но где враги?

Брат пожал плечами. Хочется заметить, что он совершил этот жест разочарованно. Ему явно хотелось чужой крови: Дэйв по непонятным причинам нуждался в битве. Видимо, именно поэтому он опрометчиво решил меньшими силами, да ещё и с раненным Бобом, пойти на сильного и неизученного противника. Опрометчивость не характерна для старшего брата. Он всегда старался продумывать свои ходы и поступки.

Хотя у него была хорошая идея: если мы встретим сильное сопротивление у логова "Левиафана", в чём ещё час назад я не сомневался, то придётся начать партизанскую войну. Мы бы нашли силы сопротивления и показали киборгам, что не они хозяева Луны. Но вокруг никого. Ни врага, ни союзника. Складывается такое впечатление, что как только вооруженные силы людей начали покидать спутник, кибернетические — сразу же массово перегруппировали войска на другой небесный объект. Будто они знают о приказе моего командования, словно они уверены в том, что человек не вернётся на спутник.

— Жнец! В укрытие! — мои локаторы обнаружили движение позади нас, и я тут же отпрыгнул в сторону, достал автомат и начал пальбу по предположительному месту дислокации врага.

— Стой! Стой! — в шлеме послышался пробивающийся сквозь гул радио блокировки знакомый голос. — Свои!

— Ноль-четыре?! — громко откликнулся я из укрытия. — Новый, ты?!

— Да! Не стреляйте! Я выхожу! — появился мой юный напарник с поднятыми вверх руками.

— Что ты здесь делаешь? Я же просил...

— Помню-помню, — перебив меня, оправдывался новичок. — Но я не мог пропустить жаркую встречу с "Левиафаном". Я ведь поэтому и вызвался в "Гнев". Спасать людей. Сражаться.

— О, дезертиров в полку прибыло, — натянуто улыбнулся Дэйв.

— У меня только начинало складываться о тебе положительное мнение. Ты должен вернуться в отряд! — указав пальцем на юношу, командным тоном приказал я. — Развлечёшься на Марсе.

— Извини, Батяня, но ты теперь военный преступник. Я и Жнец тоже. Значит, никто не над кем не властен. Мы равны, — развёл руками молодой боец.

— И как это Бой-баба допустила твой побег?.. — разочарованно произнёс я.

— Взамен себя я вернул ей её миниган. Честная сделка.

Б-баба тяжело пережила смерть Танка, которому в действительности принадлежал рюкзак с миниганом (боевым трофеем, который он так любил).

— Нежное пушечное мясо нам не помешает, — подмигнув Новому, заметил Дэйв.

— Я мясо с сюрпризом, — парировал новичок.

Мы шли к логову левиафанов ещё час и одиннадцать минут. Сопротивления не было, вокруг пустошь. Дэйв и Новый нашли друг друга: молодой воин крепко засел брату на уши.

— Навязать населению войну — это просто, — восторженно рассказывал новичок.

— Да ну, — отвечал Дэйв.

— Принцип номер раз: враг должен быть один. Принцип номер два: всё зло должно идти от него, даже если это не так. Принцип номер три: широкие массы имеют слабую способность понимать. И четвёртый, мой любимый: широкие массы имеют неограниченную способность забывать. "Майн Кампф" и четыре неприлежных закона Адольфа Гитлера. Пропаганда, пропаганда, пропаганда — страшное слово и ещё более ужасающее понятие. Это то, как легко обманут людей, и киборгов в частности. Я помню новости, призывы и нашей и кибернетической стороны. Различие лишь одно: у них во всём виноваты мы, а у нас они. Поэтому НЕ стоит верить всему, что говорят официальные источники и заинтересованные личности. Необходимо всегда и в любом случае перепроверять любую информацию, дабы не стать зомбированным инструментом чьих-то преступных стремлений. Люди поняли, что пропаганда сильнейший рычаг ещё до изобретения ТВ. Крестовые походы, инквизиция, любая война — всё это результат фирменной пропагандической машины политиканов. Но как на неё повелось современное, я подчеркиваю — современное, цивилизованное и образованное общество?.. Для меня это загадка.

— Дебилы, — предположил старший брат.

— Либо очень качественная пропаганда, — заметил Новый. — Да и стадность, к сожалению, пока ещё никто не отменил. Все мы умные по одному, а вот вместе.

— Если таким, как ты — умникам из университетов было известно, что миру задница, тогда какого хрена вы эту задницу чесали? — заметил Дэйв.

— А это отличный вопрос, — серьёзно и глубокомысленно отвечал Новый. — Когда я встану вровень с главами мира сего, что обязательно произойдёт, обязательно поинтересуюсь мотивами их умозаключений.

— Видал, Ноль-один? А молодежь-то у нас амбициозная пошла. Надеюсь, парнишка, тебя не пристрелят завтра-сегодня, — брат подмигнул.

— О, одной лишь пули слишком мало, дабы идею убить.

— Тишина, — я поднял руку со сжатым кулаком, потому что впереди нас мои датчики засекли движение. Отряд занял укрытие в обломках города.

— Не стреляйте, — неожиданно сказал новичок. Он опустил оружие и вышел из укрытия.

— Ты что это делаешь?.. — возмущенно спросил я.

— Там ребёнок! — громко ответил напарник, хотя я пока ещё никого не видел. Он снял шлем, продолжил движение вперёд и мягким голосом начал говорить в никуда. — Видишь? Я человек... Я человек, не бойся меня... Можешь меня не бояться... Я не трону тебя.

Из-за угла разбомбленного здания появился темноволосый мальчик лет семи. Его одежда — лохмотья, обуви нет, стопы раздёрты в кровь, на лбе громадный ушиб.

— Не бойся, малыш, — мягко продолжал Новый, приближаясь к ребёнку. — Меня Виктор зовут. А тебя?

— Оли, — выронил мальчик.

— Где твоя мама, Оли? — для того, чтобы их взгляды были вровень, новичок присел у ребёнка.

— Не знаю.

— Папа?

Малыш лишь пожал плечами.

— Братик или сестричка у тебя есть? Родные?

Но мальчик вновь и вновь пожимал плечами. Его слишком взрослые для такого возраста глаза слезились.

— Ты один? — я медленно приблизился к напарнику и нашей находке. — Есть ли в живых кто-нибудь ещё?

Я наверняка спросил слишком жестко. "Гнев" не учили разговаривать с детьми. Припоминаю лишь одну операцию: банда взяла посетителей политического семинара в заложники. Когда проводишь сложную контртеррористическую операцию, считается, что все заложники уже заведомо мертвы и большое счастье спасти хотя бы одного человека.

Мы спасли всех. Кроме одного: мамы тринадцатилетней рыжей девочки. Девочка горько плакала. Бой-баба тогда, так же как и новичок сейчас, сняла шлем, о чём-то говорила с ней, пока не подоспели медики и прочие не военные организации. Б-баба отлично справилась. Наверно, подобные вещи у женщин в крови и они не доступны большинству необученных мужчин.

Однако Новый справлялся. Он о чём-то говорил с ребёнком, успокаивал его, создавая иллюзию безопасности. Такой необходимой этому беззащитному и лишенного всего доброго в мире существа безопасности. Молодец, новичок. Рад, что именно ты попал в мой отряд.

— Я был вон в том здании, — мальчик указал как раз на то место, куда мы держали путь. — Прилетели большие корабли, забрали половину из нас и злых дядей тоже. Остальных оставили в клетках.

— Сколько там злых дядей? — спросил Новый.

— Их нет. Моя клетка открылась, я побежал...

— Там ещё много пленных? — вмешался я.

Мальчик закивал головой. На его затылке я заметил мигающую металлическую пластину. Видимо, "Левиафан" проводил над парнишкой опыты. Что могло побудить людей или пусть даже киборгов — издеваться над детьми?.. Их всех ожидает возмездие.

Мальчик вёл нас по ужасающей тишине. Наши шаги были слышны за милю и это не самое благоприятное положение дел. Вокруг всё такие же руины и трупы. Сканеры не показывали ни одной живой души. Но новичок почему-то был твёрдо уверен, что ребёнок ничего не напутал и в итоге мы отыщем много людей: пленников "Левиафана".

Здание левиафанов было целым: высокое многоэтажное помещение, с которого сбивали авиацию человеческого войска.

— Там были молнии, — говорил мальчик. — С крыши, с центра дома. Молнии били самолёты, а они горели и падали.

Мы прошил внутрь постройки. Обожженные стены, тишина, пустые коридоры. Мне не нравилось это место, раздражало осознание непонимания происходящего: где все? Почему так тихо? Лучше бы уж был бой.

Мальчишка и Новый шли впереди. Напарник начал намеренно отставать от Оли. Затем остановился, жестом приказал остановиться и нам. Мальчик замедлил шаг, затем и вовсе встал на месте. Не двигаясь, даже не дыша, он стоял к нам спиной, словно маленькая статуя.

— Пленники, — будто не своим, безразличным и ровным голосом начал Оли. — Они там. Идём.

Мы молчали. Дэйв посмотрел на меня, а я на Нового.

— Пленники. Идём со мной, — мальчик был спокоен. Подозрительно спокоен.

Новичок направил свой автомат на Оли.

— Пленники. Они ждут вас. Вы должны быть там, — Оли резко развернулся. Я заметил, как в это же время его маленькая детская ручка начала транспортироваться во что-то напоминающее оружие. Парнишка хотел это направить на нас, но напарник выстрелил ему между глаз. Одна пуля, отверстие, ребёнок упал на землю будто игрушка. Крови не было.

— Что за херня? — лицо Дэйва скривилось.

— Он не живой. И уже давно, — Новый склонился над телом мальчика, чтобы убедиться в том, что он мёртв.

— Не живой? — переспросил я.

— Верно... Скорее! За мной! — новичок резко сорвался с места и начал куда-то бежать. — Мы можем не успеть! Скорее!

— Что он творит?! — брат помчал за Новым. Я побежал тоже:

— Без понятия!

Догнать напарника оказалось почти невозможным. Он бежал быстро и выбирал запутанные пути. Дошло до того, что Новый исчез из нашего вида.

Мы с братом остановились.

— Что, мать его, происходит? — возмущался Дэйв и я разделял его негодование.

Мы услышали потрескивание, звук которого исходил недалеко от нас. Пройдя на источник звука, мы очутились в большой круглой комнате. Посередине находился внушительных размеров прозрачный реактор, внутри которого пульсировали и неиствовали электрические разряды. Реактор напомнил мне увеличенную версию устройства, которое охраняли братья, когда я и "Гнев" нашли их два дня назад. Тогда произошёл взрыв, Шамана и Нового мы потеряли из виду, команда Дэйва была уничтожена, а нам с братьями чудом удалось спастись от смертоносных разрядов энергии. После чего мы попадали в передрягу за передрягами, сражаясь с вооруженными силами киборгов, которые оперативно отреагировали на взрыв.

Спиной к нам у реактора стоял неизвестный мужчина. Я направил на него оружие, он тут же медленно развернулся лицом.

— Колин Метьюс? — удивился я. — Но ты должен быть на Фобосе с Микаэлой Раш... — мужчина молчал, его лицо было каменным. — Где Микаэла?

Колин не издал ни слова, не выразил ни эмоции. Он посмотрел в пол, зачем щелкнул пальцами, развернулся и начал уходить прочь.

— Ты это куда? Стой! — крикнул я ему вслед...

Гулкий, трещащий звук со спины... Похоже на выстрел!..

Машинально я упал на землю, но выстрел зацепил мой костюм...

Это был мощный электрический разряд...

Меня откинуло к реактору.

На второй выстрел Дэйв отреагировал оперативней, чем я. Он сумел увернуться от ярко-голубого разряда энергии и открыть ответный огонь по некому силуэту, который стоял позади нас на балконе.

Я попытался подняться, костюм не слушался: заело сервомоторы. Я осмотрелся: Колин куда-то исчез. Силуэт спрыгнул с балкона в сторону брата. Перед ним образовался искрящийся щит. Нестабильные, рассеивающиеся вокруг силуэта врага потоки энергии, встречали и уничтожали собой все пули Дэйва. Затем щит, будто выстрелив, отделился от противника и полетел в сторону брата.

Убегать брату было не куда. Он просто замер... электрический щит поразил его... Дэйв громко закричал, его тело покрылось ранами, задымилось, он упал на колени. Враг приземлился напротив брата, взял его за горло и высоко поднял. А в синем свете реактора я узнал лицо нападавшего.

— Билл, остановись! — не оставляя попытки подняться, громко приказал я.

Я узнал одного из моих пяти братьев — он, продолжая удерживать Дэйва, развернулся ко мне лицом. Из шеи Билла торчали чёрные трубки, присоединенные к лопаткам на голый торс, который был покрыт швами и длинными глубокими шрамами. Обе руки брата полностью металлические. Уродливые протезы похожие на утолщенные кости, на которых были какие-то механические узлы. В лучевую кость левой руки был встроен клинок. Левая часть головы обрита: там была пластина с пятью бледными огоньками света и одним ярким.

Я снял свой шлем, смотрел только на Билла:

— Брат, это я! Грэг!

— Грэг... — повторил за мной Билл. Его голос был не человеческим, похожим... на рычание? Глаза Билла пусты, затуманены.

— Да, я Грэг. Узнаёшь? Твой младший брат Грэг. А у тебя в руках Дэйв. Наш брат Дэйв, — я наконец-то встал на ноги, костюм начал слушаться окончательно.

— Грэг... Дэйв.

— Брат! Билл! Очнись!

Билл выпустил Дэйва. Бессильный, он громко рухнул на пол. Билл расставил согнутые руки и переминался с ноги на ногу:

— Грэг.... — Билл смотрел из-подо лба и скалился в безумной улыбке. — Дэйв... — Он хищно посмотрел на стонущего старшего брата. Клинок его левой руки плавно покинул лучевую кость: остриё смотрело на Дэйва. Билл замахнулся. Двумя мощными прыжками я допрыгнул до безумного брата. Билл махнул клинком, я защитился предплечьем и тут же нанёс ответный удар рукой противнику в грудь. Билла откинуло, он проскользил несколько метров стойко упираясь ногами в пол.

Брат по-сумасшедшему улыбнулся, лампочки на его голове ярко загорелись, вокруг тела мгновенно образовался электрический вихрь, и он послал эту энергию в меня. Бежать было некуда. Я вовремя успел надеть шлем: вихрь прошёл сквозь меня, но костюм принял всю убийственную мощь на себя. Броня заискрилась и задымилась.

"Перегрузка..."

"Перегрузка..."

"Доспех неисправен"

"Срочная разгерметизация?"

— Да! — скомандовал я, и костюм попросту развалился по частям, освобождая моё тело.

Цокая зубами, Билл с любопытством за мной наблюдал. Я заметил, что после электрического импульса его тело так же пострадало: местами обожглось, со швов кое-откуда потекла кровь. Все огоньки света на его голове стали тусклыми. Он вновь посмотрел на Дэйва. Я мгновенно извлёк из развалившегося костюма свой боевой топор и рванул в атаку. Начался бой. Билл, с помощью клинка в руке, защищался хорошо и уверенно.

Я заметил, как очнулся Дэйв. Он почти не мог шевелиться и молча наблюдал за поединком не веря тому, что видит: двух сражающихся братьев.

— Брат! Что с тобой случилось?! Кто с тобой это сделал?! — я пытался докричаться до Билла. Но братец лишь безумно улыбался и сражался.

Билл отличный воин и дерётся достойно, но явно мне уступает. После очередного финта, я разрезал его бедро, затем мне удалось отсечь ему руку с клинком по самое плечо.

Я замахиваюсь, чтобы достичь его глотки. Удар!.. Но на полпути братец успевает поймать топор оставшейся рукой. Я не выпускаю оружие, Билл подтягивает меня к себе, мощным ударом своего лба бьёт мне в переносицу. Хлынула кровь, мой рассудок затуманило... надо же, какой чёткий удар: он достоин моего брата.

Я отвечаю фронтальным ударом ногой. Попадаю выше груди, почти в горло. Толчок был очень сильным, я даже услышал, как что-то в теле брата издало хлопок и, похоже, задымилось. Мы оба рухнули на пол, топор упал недалеко от меня.

Я разворачиваюсь на живот, чтобы достичь топора. Слышу: сзади меня заискрило.

— Брат! — громко крикнул Дэйв, глядя поверх меня, видимо, на Билла. Глаза старшего брата были переполнены испугом.

Потому что заискрило, я предположил, что Билл активизировал своё убийственное оружие и если он его использует мне конец.

Я схватил рукоять топора.

Разворот!

Удар!

Лезвие угодило Биллу в скулу, глубоко вонзилось в лицо и буквально разорвало его, превратив в месиво. Кровь брата брызнула на меня. Я оцепенел. Тело Билла упало.

Я... я убил... убил своего брата...

Тело лежало неподвижно. Я встал на ноги и не мог отвести от него свой взгляд.

— Брат!.. Брат... — слышалось от Дэйва. Мне было не видно его лицо, я стоял к нему спиной. — Братишка...

Я насильно заставил себя вспомнить последнее, что увидел перед тем, как топор лишил моего брата жизни.

Билл стоял с опущенной рукой... Она мне не угрожала...

Это не убийственное оружие искрило, а что-то коротило у брата на шее...

Билл не собирался атаковать?..

— О нет, — я невольно упал перед братом на колени. — Билл...

Но как так? Неужели?.. Быть может, я ошибаюсь?.. Я запутался.

Я развернул свой взгляд и посмотрел на Дэйва. Лишь по его глазам мне могло стать понятно: виновен я или нет.

В глазах старшего брата было так много ненависти. И вся эта ненависть предназначалась мне. Но ведь я не знал... я защищался.

Всё это оправдания. Я убил своего брата...

— Батяня, — твёрдый голос Нового. Он появился, будто неоткуда. — Все пленники найдены. Теперь мы должны их отсюда вывести.

— Да... Вывести, — я встал на ноги. — Помоги Жнецу.

Я знал, что если прикоснусь к брату, он найдёт в себе силы, но придушит меня. Наши отношения не были самыми тёплыми, а теперь... а теперь я убил Билла.

22 апреля 2071

Мы спасли тридцать четыре человека и шестнадцать киборгов, которые были подопытными у организации, которая называет себя "Левиафан", и о которой известно крайне мало. Новый повёл нас к некому киборгу по имени Святополк. Напарник знал, как с ним связаться и надеялся, что очаг сопротивления всё ещё жив. Так и было. Мы нашли Святополка, он помог всем пленным левиафанов и нашей команде.

Семь часов и сорок восемь минут прошло с тех пор, как я убил своего брата. Столько же времени прошло с того времени, когда мы с Дэйвом обменивались хотя бы словом или взглядом. Я сидел в выделенной мне каюте подземного бункера ополчения, крепко сжимая подаренное Б-бабой распятие и веря в него. В другой руке была книга, которую мне посчастливилось отыскать: "Погреблённые под радугой". Она ещё тех времён, она такая, которой должна быть — бумажная.

Стук в дверь.

— Войдите.

— Как ты, Батяня? — спросил появившийся в гражданской одежде новичок.

— Хорошо. Как Жнец?

— Я знаю, что вы братья, — спокойно сказал Новый. А я почти не сдержал своего удивления от услышанных слов. — С ним всё отлично.

— Это он рассказал тебе? Что мы братья?

— Верно. И я знаю, что тот, кого ты убил, тоже ваш брат. Билл.

— Тебе не кажется, что ты лезешь не в своё дело? — с неприкрытой агрессией спросил я.

— Я лишь хочу помочь. Если, конечно, смогу.

— Ты поможешь лишь одним: если никому никогда не расскажешь о том, что я жив.

— Что ты задумал? — с неподдельным интересом поинтересовался Новый.

Я сопротивлялся этому как мог, однако не знаю почему, но ощущалось какое-то скверное, непривычное магическое чувство доверия к этому человеку. И именно сегодня, в данное время. Будто это какой-то трюк... Мне необъяснимо хотелось рассказать всё, что было у меня на душе... Но я взял себя в руки.

— Ты не доверяешь мне, — разрушая образовавшуюся тишину, констатировал новичок.

— А ты необычный парнишка, да, Виктор?

— Есть такое дело, — он по-доброму улыбнулся.

— В тебе присутствует секрет. Быть может не весь "Гнев" это заметил, но я уж точно. И секрет этот не только в том, что ты воспитанник Лиама Деррика. Либо, быть может, и в этом тоже.

— Я удивлён, Грэг, — собеседник улыбнулся ещё шире. — Откуда информация про Лиама?

— Я был главой элитного отряда "Гнев", если ты помнишь. Перед тем как зачислить тебя, мне доложили всё. И как бы ты не прятал своё прошлое, информацию о тебе не так уж и сложно узнать, если требуется, — я запнулся. — Мне действительно жаль твою первую команду — "Суть времени". Я их, конечно же, знал. Они были мужественными воинами.

— Были. Да.

— У кого хватило сил убить их, Виктор? — он молчал. Я продолжил. — Хм, теперь ты ослушался приказа командования и ушёл из "Гнева". Зачем? Со мной всё понятно, я ушёл, потому что хотел спасти братьев, но одного загубил...

— Кто знает, что было бы, если бы ты тогда не пошёл за Дэйвом...

— Не перебивай, Виктор, — я направил указательный палец на напарника, чтобы его остановить. Мне сейчас не нужны слова утешения и какие-либо предположения по этому поводу. — Что побудило ТЕБЯ пойти против приказа? И зачем ты ранее покинул уютную лабораторию ради зрелищ войны? Только не лги. Мне солгать не получится.

Лицо напарника поменялось. Из "зелёного" и заносчивого оно будто мгновенно начало принадлежать взрослому и серьёзному мужчине.

— Я пришёл залезть в твою голову. А ты почти залез в мою. Очень не плохо, Грэг. Очень не плохо. Не зря ты лидер "Гнева". Не зря, — Новый на мгновение задумался, а затем продолжил. — Ты вчера видел нечто, что было твоим братом. Также видел мальчика, который не был человеком. Понимаешь, Грэг, вся эта война не между людьми и теми киборгами, которых мы знаем. Она против тех и тех. Она против жизни.

— Ты это о чём?

— Война Нравов, именно так её окрестили политики, — это лишь первый этап к абсолютному истреблению. И, наверняка, я единственный, кто может всё это предотвратить.

— С первого взгляда, твои слова какая-то неубедительная чушь, — усомнился я.

— Вот именно, что с первого. Грэг, мой тебе совет: найди всё то, что ты любишь или любил. Окружи это своей заботой. Проведи остаток короткой жизни в этом тепле. Это война не твоя. Доживи до следующей и в ней я найду тебе применение. И в ней станем мы братьями.

Виктор умолк. Я ничего не ответил. Он развернулся ко мне спиной и вышел из каюты.

"Найди всё то, что ты любишь или любил" — эти слова засели у меня в голове.

Одного брата я уже потерял. Джон, Боб и Дэйв — необходимо уберечь их всех. Но ещё важнее это дочь Дэйва. Со старшим братом, возможно, наши пути разошлись уже навсегда. Потому что не факт, что даже время способно искоренить разногласия между нами двумя. Но я, пока ещё не поздно, обязан уберечь нашу родную кровь, свою пленницу — Грейс. Она боевая девчонка, но ей не место на этой войне.

Надеюсь... нет — уверен, что она жива.

И я найду тебя, моя племяшка, наша Грейс.

Глава 17

Лик Микаэлы

21 апреля 2071

— Не бойся меня, Николета, — начала я.

Лицо моего двойника выразило страх, удивление и непонимание. Она отошла на несколько шагов.

— Кто ты? — её голос дрогнул.

— Моё имя Микаэла, — мой голос монотонен, безразличен.

— Мы так похожи...

— Мы едины.

— Кто с тобой... с нами это сделал?.. — не переставая настороженно рассматривать моё тело, Николета сделала ещё один шаг назад.

— Ты скоро узнаешь. Но не это главное. Николета, ты уникальна. Ты неуязвима. А я сильна. Вместе мы сможешь избавить мир от Него.

— Него?

— Да. От зла. Ты его уже видела.

Шаги...

Звук всё громче.

Почему я их слышу, а Николета нет?

Шаги...

Двойник в ужасе обернулась назад. Николета увидела светловолосого мужчину с наполовину обезображенным лицом. Я знаю его. Его имя Виктор.

Он что-то сказал. Я не слышу. Что с моим слухом? Они о чём-то говорят, но теперь глуха не двойник, а я.

Очередной новый сон... Так много снов и все они слишком правдоподобны, чтобы в них не верить.

Я сижу на койке в отдельной тесной каюте корабля похитителя. Какой сейчас день — мне не известно. Здесь нет часов, и я потерялась во времени: все мысли не о чём и обо всём. Я не знаю, что делать. Похититель ни разу ко мне не зашёл...

Слышу шаги. Дверь в каюту открылась. Появился высокий мужчина с конским хвостом. Острые черты лица. Лицо кого-то напоминает. Глаза не большие, тёмные.

— Здравствуйте, — это прозвучало неуверенно и со стороны, наверное, глупо. Но я не знала с чего начать.

Похититель медленно кивнул мне в ответ и встал напротив меня. Что он хочет сделать? Он что-то задумал?

— Вы... вы убьёте меня?

Мужчина плавно отрицательно мотнул головой.

— Кто вы?

— Моё имя Эсраил, — голос чёткий и холодный.

— Меня зовут Микаэла.

— Это известно.

— Деррик... он мёртв? — не знаю почему, но из всех возможных вопросов я выбрала именно этот.

— Если бы пуля попала чуть правее — в горло, или чуть выше — в лицо, он бы погиб. Но уверяю тебя, первый всадник апокалипсиса жив.

— Зачем вы меня похитили?

— Мне приказал мой господин. Скоро ты с ним познакомишься.

— Он мне навредит?

— Думаю, что нет, — Эсраил почти незаметно улыбнулся лишь одним уголком губ. — Но если тебе чудом удастся сбежать от пут Змея, найди Деррика. Он единственный кто воистину может желать тебе добра. Или того, что он подразумевает под эти словом. Найди его, чтобы я нашёл тебя, и мы вновь сразились с первым всадником.

— Сразились? — шепотом переспросила я, но затем отчетливо добавила вспомнив знакомое имя. — Змей? Это твой господин? Кто он такой?

— Он бог.

— Бог?

— Современный бог. Тебе не понять, это нужно увидеть.

— Но почему ему нужна именно я?

— Ты оружие.

Что с этим миром? Все считают меня какой-то особенной. Но разве это может быть так?..

— Оружие?

— Обследование твоего тела показало, что ты киборг. Достаточно необычный киборг. Деррик об этом не рассказал?

— Рассказал, но... я не хочу к Змею. Прошу... пожалуйста... отпусти меня. Я видела тебя с папой... — кажется, я несознательно начинаю истерить.

— Отпустить не могу.

— Но я тебя видела с папой. Я вспомнила. Давно, очень давно! Его имя Тадеуш Раш. Вы ведь знакомы? У моего отца есть деньги! Всё, что ты пожелаешь...

— Я слышал, что твой отец мёртв.

Эта фраза несколько раз эхом прозвучала в моем разуме. Я сглотнула, обмякла, опустила голову. Грубая мужская рука коснулась моего подбородка и нежно подняла мой взор.

— Попытка заключить сделку с судьбой, Микаэла, интересный ход. Но у каждого из нас есть предназначение, которое мы исполнить обязаны. Сейчас твоё предназначение — встреча со Змеем. И этого не нужно бояться.

— Но мне страшно...

— Страх — не выход, страх — оковы.

— Ты киборг... поэтому тебе и не страшно, — я издала обречённый смешок.

— Ты тоже киборг, — он приподнял бровь и продолжил. — Но я боюсь. Все боятся. От прочих меня отделяет лишь то, что свой страх я могу контролировать. Учись этому и ты.

— Боюсь у меня не так много времени... — я сжала запястье киборга. — Ты ведь пришёл ко мне, разговариваешь со мной. Ведь это что-то значит? Эсраил, отпусти меня.

— Нет, — твёрдо произнёс мужчина и мягко снял мою руку со своего запястья.

— Я не понимаю... Ничего не понимаю... Что происходит?.. — шепотом говорила я, в очередной раз склонив голову. Затем я заметила, что Эсраил начал покидать каюту и громко спросила. — Зачем ты служишь ему?

— Я же сказал — он бог. А богам необходимо служить, — стоя ко мне спиной, не шевелясь, ответил киборг.

— Но какова цель этой службы? Сейчас война и вы, киборги, боритесь за свободу. А ты в подчинении. Это ведь не свобода.

— Лучше всего я умею анализировать и предсказывать шаги противника: такова моя программа. Я служу Змею, потому что он победит в итоге. А я хочу жить. И если в моих силах заслужить жить в его новом мире — я буду трудиться со всех сил, — мужчина плавно развернулся ко мне лицом. — А какова цель твоей жизни? Тебе восемнадцать лет, по крайней мере, ты так считаешь. И в чём смысл твоего существования? Я рождён, чтобы служить, этим я и занимаюсь. Так же я рождён, чтобы убивать, развиваться через убийство. Змей позволяет мне это делать.

В чём смысл моего существования? Я никогда всерьёз об этом не думала...

Для чего я рождена? Для чего училась всю жизнь? Для чего дышу, пью, ем? С какой целью?..

— Уверен, — продолжал Эсраил, — сегодня Змей откроет для тебя смысл твоей жизни. Он это умеет. Мы уже прилетели, Микаэла, прошу пройти за мной.

Всё время нашего пути Эсраил молчит. Мы идём тёмными, холодными коридорами. Я не понимаю, где нахожусь.

Перед нами возникла дверь. Она открылась: появился большой и мрачный овальный зал, который был освещен огнём множества каминов вмонтированных в стену. На противоположной стороне стоял некто высокий в чёрном плаще. Похоже, стоя к нам спиной, он с любопытством наблюдал за ярким потрескивающим огнём.

Развернувшись, этот человек быстрым шагом начал идти к нам на встречу: очень длинные чёрные волосы, бездонные чёрные глаза и одежда чёрная. А вот лицо почти белое, бледное, худое и вытянутое... Я узнаю этот лик... лик с моих снов. Я помню светлый и темный образ из моего кошмара. Помню...

— Рад приветствовать. Позволь представиться, моё имя Змей.

От его ледяного голоса по спине пробежались мурашки. Он взял мою ладонь своей холодной рукой, склонился и поцеловал её. Выпрямившись, Змей улыбнулся, обнажив желтые зубы:

— Столько пережила, а всё столь красива, — разглядывая моё тело, Змей обошёл меня вокруг. Остановившись перед моим лицом, тыльной стороной своей ладони он коснулся моей щеки. Провёл по ней и по горлу.

Голос мужчины резко стал весёлым и живым:

— Обояшечка. Даже ням-ням. Надеюсь, Мика, мой покорный Эсра не доставил тебе неудобств при процедуре похищения? М-м?

Я отрицательно мотнула головой.

"Мика" — так меня называл Колин... Колин — рана, которая навсегда останется на моей душе шрамом.

— Ух, дружочек, — нахмурив лоб, неожиданно добродушно продолжал Змей, — какая-то ты не позитивная, — он издал смешок. — Голодная что ли?

— Я ожидала... — неуверенно отвечала я, — ожидала чего-то другого от главного антагониста этой истории...

— Антагониста? Звучит занимательно. И чего же ты ожидала от антагониста? — мужчина заливисто рассмеялся. — В твоей приятной головушке не лепится тот факт, что у твоего нового товарища по имени Змей в лексиконе есть слова: "дружочек", "обяшечка", "ням-ням" и прочее-прочее?

— Эсраил называл тебя богом...

— Ах да-да-да. Видится и Деррик намекал на какой-то поистине демонический, библейский размах личности, а библейские личности, как всем известно, разговаривают по-другому. Тем более если они антагонисты этой истории. Ха! — Змей вновь рассмеялся. — Но нет. О нет-нет-нет. Всё это стереотип. Я, конечно, привык, что меня все считают злодеем... да чёрт, я почти свыкся с этим своим амплуа! Ужас. Кошмар. Но нет-нет, было бы неверно считать, что все злодеи говорят с ярко выраженной агрессивной интонацией или леденящей дух монотонностью. При этом используя либо брань, либо какие-нибудь аристократические словечки. Это так скучно. Вычурно. Не про меня.

Тёмный мужчина умолк. Не моргающие широко раскрытые глаза смотрели лишь она меня. Затем взгляд полный мрака переместился ввысь. Змей приложил указательный палец к тонким, почти отсутствующим губам, и с неподдельным интересом спросил:

— Ну почему всё-таки я главный антагонист? Скажешь?

— Не зна... — но я не успела завершить свою фразу.

— Не я злодей. Правда, серьёзно не я. Даже если мои методы кажутся чересчур радикальными, поверь, есть существа более страшные и ужасные. А мне можно верить. Знаешь почему? Я никогда не вру и намерения мои в итоге благие. Поэтому нет причин мне не доверять.

— Папа говорил, что главная уловка Дьявола убедить вас в том, что он не существует... Но он существует.

— А ты сообразительная не по годам, — он обнажил зубы в улыбке.

— Змей... — неуверенно начала я перебив собеседника, после того как на меня опустились его чёрные глаза-бездны. — Зачем я тебе нужна?

— Милашка, я начну издалека, но ответ будет. Итак, — Змей подмигнул и показал на меня указательным пальцем, — так называемая Война Нравов была идеей славного киборга Адама. Хотя это и было гениальным, но мне казалось, что натравлять друг на друга жалкие создания, которых не жалко — людей, и никакущих киборгов, которые как обезьянка копируют хозяина, является ниже моего достоинства. Это слишком просто и безынтересно. Но этот Адам... ох этот Адам. Ущёмленный в своих правах и свободах он сделал то, что казалось безумием — заставил мясорубиться друг с другом людей и киборгов. Что ж — их дело. Я же задам решающий удар, когда придёт время, для того, чтобы создать что-то новое. Потрясающее! То, чему стоит жить. "Катарсис" — мой план.

— И в чём его смысл?..

— В порядке, — твёрдо ответил тёмный мужчина и, после сопровождающейся самодовольным лицом паузы, добавил. — Единое и не противоречивое общество. Одна мечта, одна цель — и все идут только к ней. Вперёд и только вперёд.

— Но зачем тебе я?

— Эсра передал мне результаты твоего обследования. Мика, ты великолепна. Ты — это будущее. Моё будущее, наше будущее. То, что ты мне покажешь, изменит этот мир. Будь со мной. Я не обижу, правда.

— Я не киборг... не могу им быть...

— Киборг — это не то слово. Позволь я покажу тебе, что ты есть на самом деле, — Змей подошёл вплотную. Вдохнув, он тихо произнёс. — Такой знакомый запах, я помню его, — мужчина говорил мягко, гипнотизировал своим взглядом. — Просто необходим катализатор, — он приложил ноготь своего большого пальца к моему горлу. Я ощутила, как ноготь упёрся в кожу. — Катализатор, который откроет истину.

Больно...

Змей провёл длинную глубокую линию...

На него хлынула кровь... моя кровь...

Не могу вдохнуть...

Он убил меня?..

Ноги не держат...

-Тсс, — спокойно произносил Змей. — Тсс.

Одной рукой я схватилась за рану. Второй попыталась удержаться за убийцу, но сил не было, и рука сползла, а я упала.

Хватаю воздух ртом...

Не могу вдохнуть...

Больно...

В глазах темнеет...

* * *

Яркий свет.

Я умерла? Или это очередной сон?

Женский силуэт.

Кто это? Где я?

Передо мной стоит темноволосая девушка. Знакомое лицо. Я где-то её уже видела... На мосту! Точно! На мосту Метрополиса-Л. Она сказала тогда, что займёт моё место.

— Что с нами будет? — спросила девушка.

— Мы — это второй шанс, — ответила я чужими мыслями.

Я вижу Солнце.

Я вижу свет и его слишком много.

Огонь.

Повсюду огонь.

Взрыв?!

Взрыв...

* * *

"Проект Архангел Микаэла — сдерживающий элемент проекта Змей; вспомогательный элемент проекта Очищение"

"Оптимизация работы головного мозга и центрального процессора"

"Статус: Успешно"

"Операционная система загружена"

"Симуляция человеческого организма: Отключена"

"Доступ ко всем протоколам: разрешен"

"Регенеративные протоколы: задействовано"

Лежа лицом в собственной крови, я ощутила, как кожа на горле почти мгновенно затянулась.

"Процесс регенерации завершен"

"Повреждения: 0%"

"Проверка всех систем. Состояние: Отличное"

Голубые надписи, которые сменяли друг друга перед моими глазами, исчезли.

Архангел Микаэла? Неужели я правда киборг?.. робот?.. машина?..

Встаю на ноги. Змей ходит со стороны в сторону. Радостно что-то говорит. Я не обращаю внимания. Мне так спокойно и легко: ничего не тревожит, ничего не болит. Чувствую умиротворение. Ощущаю непередаваемую силу, энергию и мощь.

Я посмотрела на Змея, вновь появились надписи:

"Сканирование объекта"

"Обнаружен объект Змей"

"Цель: немедленное уничтожение"

"Боевые протоколы: Задействовано"

"Сняты все ограничения"

Мои волосы засияли белым. Спина... мне не больно, но я ощущаю, как она рвётся... кожа на спине рвётся!..

Треск, кровь, куски кожи!

За моей спиной во всю ширину распахнулись огромные крылья: металлическая костная основа, на которой начали, словно неоткуда, расти белоснежные перья, перепачканные алой жидкостью.

Лицо Змея было переполнено радостным восторгом. Восхищенно хлопнув в ладони, он сложил их перед своей грудью. Справа от меня, удивлённый Эсраил сделал несколько шагов в сторону.

— Объект Змей. Уничтожить, — будто запрограммированная произнесла я.

— Эсра! — продолжая сиять от радости, скомандовал Змей.

Эсраил мгновенно потянулся за своими мечами, но я отреагировала ещё быстрее. Ребром крыла, скользя по плечевым суставам киборга, разрезая кожу, мышцы и кость -первое крыло отрезало его правую руку, а второе левую. Затем я взмахнула крылом так, чтобы ударить Эсраила в корпус. Удар получился такой силы, что киборг с огромной скоростью улетел в сторону и намертво впечатался в стену.

В это же время, сзади что-то быстрое и неуловимое поранило меня в бок. Я обернулась и увидела, как Змей, перепачканной моей кровью рукой, есть мою плоть.

"Процесс регенерации завершен"

"Повреждения: 0%"

Бок мгновенно зажил.

Я необъяснимо хочу лишь одного — убить Змея.

— Да-а, — закатив глаза, в эйфории протянул тёмный мужчина. — Вот это мощь... сила... могущество... Я даже не мог предположить... Нет смысла сопротивляться...

"Обнаружен объект Змей"

"Цель: немедленное уничтожение"

Продолжали информировать меня надписи.

Мои ногти преобразились: стали очень длинными, на цвет серебристыми, а на вид острыми, напоминающими когти.

Рванув с места, оказавшись у Змея, я когтями вонзилась в его грудную клетку: когти с лёгкостью пробили плоть, а я подняла тело своей жертвы перед собой. Змей ничего не предпринимал. Усилие, и разомкнув руки в разные стороны, словно открывая двери застрявшего лифта, я разорвала его тело.

Холодная кровь, внутренние органы Змея, которых было не так много как должно быть у обычного человека, выплеснулись на моё лицо, грудь и ноги. Остатки тела киборга упали на пол.

Я посмотрела в чёрные глаза, через хрипы пытающегося смеяться мужчины:

— Вот это мощь... я хочу её... — произносил он. — Невероятно...

Я, словно была безудержным животным, склонилась и когтями начала разрывать то, что осталось от Змея. У меня получилось остановиться только после того, как вместо его тела, я увидела алую жижу.

Всё завершилось...

Мне хочется громко и часто дышать. Хочу кричать... Но дыхание ровное. Эмоций нет.

Крылья компактно сложились за спиной. Я выпрямилась, осмотрела деяния своих рук. Осмотрела свои руки и когти на них. Архангел Микаэла — ранее написала моя операционная система. Архангел? Нет — чудовище...

"Объект Змей уничтожен"

Появились какие-то координаты. Что мне делать? Следовать им? Что-то внутри подсказывало, что необходимо действовать именно так.

Услышав, как со стены пытается выбраться безрукий Эсраил, я подошла к киборгу:

— И это твой бог? — меланхолично спросила я. Но он ничего не ответил даже после того, как я помогла выбраться ему со стены. — Расскажи всем слугам Змея то, что ты увидел сейчас. Скажи им, что их хозяин мёртв, и что служить больше не нужно.

Эсраил молчал. Не могу сказать, что я видела в его глазах и на его лице. Удивление? Страх? Нет, это всё не то.

Я уходила, а он молчал.

В здании, где всё это произошло, никого не было. Эта была какая-то небольшая свободно дрейфующая космическая станция. Я пришла к кораблю, на котором привёз меня Эсраил. В одном из отсеков-хранилищ я нашла Стейси, а в другом золотую пластину, которая когда-то была в ней.

"Очищение" — было написано на пластине.

Я обратилась к своей операционной системе. Никакой дополнительной информации в базе не было. Лишь только:

"Проект Архангел Микаэла — сдерживающий элемент проекта Змей; вспомогательный элемент проекта Очищение"

"Очищение"... Что это?

Нужно следовать координатам. Я села за штурвал и невольно обнаружила отражение своего лица в лобовом окне. Запачканное кровью лицо Микаэлы Раш. Но кто она? Кто?..

Я машина... машина... машина...

24 апреля 2071

Координаты привели меня на шестой спутник Юпитера — Европу. Я вышла из корабля в жуткий мороз спутника, но он не мог причинить мне вреда. Передо мной был склеп: достаточно большое здание, которое начали использовать как кладбище для тех жителей спутника, кто не приемлет кремацию. Из новостей, которые показывал мне Деррик, я знала, что там покоится мой папа.

Склеп никто не охранял, даже не было видео камер. Я вручную взломала дверь и прошла внутрь.

Тысячи могил. Я нашла ту, где написано:

"Тадеуш Раш (03.02.1982 — 19.04.2071)"

"Гений нашего времени. Друг человечества. Герой"

Папа всегда выглядел намного моложе своего возраста. Причина тому его разработки в биомеханике, которые подтолкнули мир создать идентичных человеку киборгов. Благодаря прорывам во всех сферах науки, в том числе и медицине, средняя продолжительность жизни человека кардинально повысилась. Но ты умер, отец, от своих же разработок... от руки киборгов...

Но последнее пару лет папа начал выглядеть значительно хуже, чем обычно. Его что-то тревожило. Он знал о надвигающейся войне?

Отец учил, что любая современная война — это просто бизнес. Она начинается, когда вздумается, так и заканчивается. Но сейчас всё по-другому. Война Нравов шла на истребление. Два диких зверя борются за территории и выживание. Лишь один победит, другой просто погибнет, потому что бежать будет некуда.

Шаги?

Да, это шаги... Знакомая походка.

Звук шагов всё громче и отчётливей.

Звук прекратился.

Ощущаю дыхание: двенадцать тяжелых вдохов в минуту. Пульс: шестьдесят один удар в минуту. Я могу определить: вес, рост, возраст и пол этого человека даже стоя к нему, как сейчас, спиной.

— Микаэла, — начал мужчина. Его голос чуть не сорвался. — Дочь...

Я обернулась не сразу, но всё же обернулась.

Он стоял и некоторое время, словно не знал, что сказать. Словно тщательно подбирал с чего начать разговор.

Это будут извинения? Оправдания? Что? Что, папочка, что?

— Не думал, что это будет так непросто. В моей голове было проще, — отец попытался сделать пару шагов мне навстречу.

— Остановись, — резко, но спокойно сказала я. — Серьёзно... Остановись.

— Я должен тебе многое рассказать. Знаю, всё происходящее кажется странным и тебе в это трудно поверить...

— Мой отец умер...

— Извини, дочь. Извини...

— Я видела по новостям. Я поверила в смерть своего отца...

— Это было подстроено... Извини...

— Я верила в его смерть... До этого он ушёл... бросил меня на моё же День Рождение... потом умер...

— Я здесь, дочь. Это я. Не кто-нибудь другой... Это я, — он выставил перед собой ладони, рискнул подойти ко мне и обнял меня... крепко и тепло обнял меня.

— Могила... только что я увидела могилу отца, но я не могла заплакать. Я не ощущала горя... Теперь ты стоишь живой. Ты жив. Но я не чувствую радости... Что ты сделал со мной? Что ты из меня сделал?! Я не чувствую ни-че-го! — в конце я повысила голос. Папа отпустил меня из своих объятий и посмотрел в глаза усталым кареглазым взглядом.

— Я тебе всё расскажу. Хорошо?.. Ты слышишь?.. Расскажу, — он коснулся моего подбородка.

Я опустила голову, мой взгляд скользнул по одному из белоснежных крыльев, которое я демонстративно слегка расправила.

— Я сделал из тебя архангела, дочь. Защитника человечества перед злом, — это прозвучало восторженно, но я не разделяла фанатизм этих слов. — Ты ведь уже встретила Змея? Уничтожила его?

— Да, — коротко ответила я.

— Это хорошо. Это очень хорошо.

— Ты сделал из меня, своей дочери, оружие? Или меня, такой как я себя знаю, никогда и не было? Я не рождена, а собрана в твоей лаборатории? И все мои воспоминания... детский дом... как ты туда за мной пришёл... университет, в котором мне приходилось скрывать своё происхождение... всё это часть программы? Но почему тогда такие плохие воспоминания?.. Жестокие... Почему?

— Все воспоминания подлинны, они только твои. Но ты бы погибла год назад, если бы я не создал из тебя то, кем ты стала. Наступил день, когда тебя не смогла спасти медицина. Помог особый дар твоего мозга, помогли мои знания и знания Матери в биомеханике. Мы сделали из тебя, моя дочь, киборга, чтобы ты не погибла от своего же дара. У тебя впечатляющий, слишком могущественный для тела человека мозг. Он изнашивал твой организм, медленно убивая тебя... Но теперь подпитывает твоё новое, совершенное тело. Адам был рождён по похожей технологии: его мозг отчасти человеческий... — папа взял меня за плечи. — Микаэла, я хотел, чтобы ты могла жить полноценной жизнью и, уже обновлённой, отправил тебя в университет: учиться, общаться со сверстниками, дружить с Анной...

Я перебила отца:

— Но Анна погибла. И Адам был этому причиной. Он охотился за мной!

— Да... да... Он предал. Но именно благодаря его действиям ты встретилась со Змеем и на время его уничтожила. Это первый шаг.

— На время?.. И первый шаг к чему?

— На время... да, — отец запнулся. — Цивилизация обречена. Но благодаря могуществу твоего мозга, я создал тебя как техническое чудо, и ты станешь поводырем в новый мир. У нас получится победить Дьявола... у нас получится.

— "Очищение"? Ты о нём? Но... но я не собираюсь участвовать в этом. Как ты мог повести себя со мной, как с куском мяса? Лепить из меня оружие!.. — мне очень хотелось разгневаться и моментами почти получалось, но почему-то я была слишком спокойна.

— Микаэла, ты должна мне помочь.

— Нет, папа, я ничего не должна. Ты обманщик, — посмотрев на свои руки, я вспомнил сцену убийства Змея. — Ты сделал из меня монстра.

— Извини... извини, Микаэла... Отряд, входите! — сказал он кому-то. Лицо отца, как никогда прежде, стало печальным.

Я ощутила присутствие людей, которые начали появляться с входа в склеп. Радар операционной системы показывал десять человек.

— Ты ведь знаешь, — безразлично начала я, — они не меня остановят.

— Они тебя понесут. Пароль: Лора. Проект Архангел Микаэла, режим блокировки.

"Сканирование..."

"Идентификация личности по биометрическим показателям завершена"

"Личность подтверждена: Тадеуш Раш"

— Пароль подтверждён, — невольно произнесла я.

"Статус: режим блокировки"

Я больше не могла ни пошевелиться, не произнести и слова.

— Извини, дочь. Это всё ради блага...

Но отец не успел завершить фразу. Неожиданно, все вошедшие люди, схватившись за головы, попадали на пол. Лишь один остался на ногах.

— Капли красной крови... — спокойно произносил оставшийся мужчина, подходя ко мне со спины.

— Кто ты? — спросил ошеломлённый отец.

— Ощущенье божьей воли... — говорил мужчина. Папа схватился за сердце, скривился... И упал.

"Анализ организма"

"Статус: Остановка сердца"

"Заключение: Смерть"

— Папа! — хотела выкрикнуть я, но до сих пор была парализована командой отца.

Отец погиб! Только не снова! Только не снова...

Мужчина обхватил меня со спины, тёплая рука легка на лоб. Она становилась горячей. Обжигающе горячей.

Я почувствовала её! Почувствовала боль!

— Потомки любви — примите вызов боли...

Глава 18

Новый мир Грейс

21 апреля 2071

Комната невелика. Угрюмые темно-серые стены, койка, стол, четыре стула — на одном из них сижу я. Руки обременены наручниками. Вокруг мрак и лишь мягкий бледно-желтый свет освещает меня, томно мерцая от полосы света над дверью, которая находится передо мной. Он согревает и словно защищает от темноты. Узницей этой комнаты я являюсь уже более суток, столько же я не видела ни одной живой души. Лишь смешной маленький робот приезжает ко мне, чтобы привезти пищу.

В комнату вошло двое. Они не представились. Высокая, стройная и до чёртиков привлекательная девушка села напротив. Она положила перед собой папку с бумажной документацией. Знойная брюнетка с зализанными назад длинными волосами.

Не менее сексуальный, но с виду уставший и даже замученный молодой мужчина отодвинул стул подальше от стола и скрылся во мраке.

— Грейс Харди, здравствуйте, — мило улыбнувшись накрашенными шоколадного цвета помадой пухлыми губами, начала девушка. Бледная зеленоглазая красотка. Не люблю таких. Также в глаза бросился любопытный шрам в виде полумесяца у уголка левой брови. Изящные прямоугольные очки для чтения. Голос низкий, приятный. — Или вам больше нравится ваше, я бы сказала, сценическое имя: Бонни?

— Грейс, — ответила я уверенно и чётко.

— Окей. Грейс, значит Грейс, — девушка облизала губы, раскрыла папку и начала ковыряться в документах.

После того как Райс чудом спас меня от Азраила (любопытно, как он узнал, где я?), а затем просто бросил, меня схватила охрана базы Энцелада. Охрана со мной не разговаривала, не отвечала на мои вопросы. Сотрудники базы привели моё помятое тело в порядок и оставили томиться в этой тесной комнате без объяснений или обвинений.

Пока меня водили от медпункта до моей, как я поминаю, — тюрьмы, я успела рассмотреть постройки данной базы. Множество дверей, но мало персонала, деятельность которого остаётся для меня загадкой. У людей не было отличительной символики, лишь голубые комбинезоны и халаты. Сотрудники были различных национальностей, возраста и пола. Лишь один раз краем глаза я увидела знакомое лицо: знаменитого капитана Дэйчи.

— Возможно, ты представишься? — деловито спросила я.

Брюнетка молча продолжала ковыряться в своих бумажках. Затем она положила перед собой одну из них и подняла на меня своё жизнерадостное лицо, украшенное большими сияющими упоением глазами. Хм, с чего бы ей быть столь довольной?

— О, вы узнаете моё имя. Но позже. Итак, объект "ноль две восьмёрки", Грейс Харди, но в свидетельстве о рождение указано Екатерина Яво...

— Откуда данная информация? — перебила я. Девушка запнулась лишь на секунду, опустила взгляд на бумагу и продолжила:

— Вижу, вы с четырёх лет на учёте, но ваш отец вас снял. Предусмотрительно, но опрометчиво.

— Учёт?

— Угу, — брюнетка подняла взгляд и весело хихикнула. — Кстати, ваша мать интересная особа. Что вы о ней помните?

Эта сучка задела меня за живое. Кто она такая и откуда у неё обо мне досье, если Клайд давно стёр все возможные упоминания о моей личности с помощью Ал'Эля?..

Я невольно вспомнила маму. Тот самый день, когда я видела её в последний раз. Тот самый день тринадцать лет назад, когда в наш дом пришёл какой-то мужчина. Он и мама закрылись в комнате, потом был какой-то шум. Через некоторое время мужчина вышел с окровавленным виском, назвался моим отцом и забрал меня с собой. Мы уходили, а мама молча наблюдала. С тех пор я её не видела. Отец не любил о ней рассказывать, надеялся, что я всё забуду. Но я доставала его одним и тем же вопросом: что случилось в ту ночь? Батя отвечал, что он меня спас. Но от чего?

— Ваш отец так же любопытный человек. Дэйв Харди, — она просмаковала его имя. — Что вы можете о нём рассказать?

— Причём здесь он или моя мать? — я возмутилась. — Может, лучше скажите: зачем вы меня здесь держите и когда отпустите?

— Не зачем, а за что. И за это мне следовало бы отправить вас в тюрьму.

— О как.

— Да, так. Вас удерживают за проникновение на частую собственность и порчу имущества.

— Вы это про пару гранат и вашего киборга? Её имя... Рита? Верно? — я усмехнулась. — Ведь я не убила её, хотя могла. Пришьёте ей голову, и я извинюсь, если её ранимая натура возжелает того. А вот гранаты... ах да, ты забыла упоминать ещё и про выстрелы с винтовки и револьверов! Так вот: я расплачусь. Деньги имеются, только назовите сумму штрафа. Я молодая, горячая, глупая. Но в мире война, а вы так разбрасываетесь ценными людскими ресурсами. В тюрьму, хм. Нецелесообразно.

— "Веселись, юноша, в юности твоей, и да вкушает сердце твое радости во дни юности твоей, и ходи по путям сердца твоего и по видению очей твоих; только знай, что за все это Бог приведет тебя на суд." Екклесиаст, глава одиннадцатая, стих девятый. Тюрьма — лучший вариант и необходимая мера.

— О боги, боги... — я приложила руки к лицу.

Она цитирует Библию, во я попала. Возможно, эта девушка фанатик, а с ними не просто беседовать в рамках логики:

— Лучше вызовите отца, он человек военный и явно на фронте. Папа пристроит меня куда следует: я отличенный боец и в войне против киборгов буду полезна, — моё лицо растянулось в поддельной улыбке, а голос попытался воспроизвести патриотический тон. — Сделаю всё во благо Родины.

— Нет, вашему отцу мы не позвоним.

— Не поняла? Подруга, — я упёрлась о стол и наклонилась к брюнетке поближе, — а как же право на звонок, на адвоката и прочее радости свободного демократического общества? Не стоит ограничивать мои права. Рискуешь, мать.

— Слишком много мужской ярости в женских глазах, — меланхолично произнесла девушка. Затем она неожиданно рассмеялась. — И мне это нравится! Да! Вы мне нравитесь, Грейс.

Святые кальсоны Юпитера, что за чокнутая баба? В недоумении я отодвинулась от смеющейся дуры, облокотилась на спинку стула. Разговор с ней очевидно обречен на провал.

Я проанализировала ситуацию. В комнате двое потенциальных соперников. Брюнетка не в счёт, потому как девка. Хотя и мужчина с виду болезненный. Ей хватит одного удара в её нежный носик, а его чуть-чуть подушу своими наручниками и потребую, чтобы меня выпустили. Ну да, вроде бы нормальный план. Почему бы и не рискнуть?

— Вы даже себе не представляете, Грейс, как я желала познакомиться с вами лично. Как жаль, кстати, что Клайд, ваш верный защитник — погиб.

Сука! Что она несёт?! Как она смеет говорить о НЁМ? Её отвратительное лицо приняло откровенно поддельно выражение скорби:

— Теперь вы одна. Маленькая, одинокая, беззащитная Грейс.

Внешне я не выдала свой гнев, хотя внутри всё кипело. Уголок моих губ нарисовал фальшивую улыбку. Эта несчастная ещё не знает, что её ждёт. Нет, я не сломаю ей нос — этого мало. Я заставлю брюнетку собирать её выбитые зубы её же сломанными пальцами...

— Объект "ноль две восьмёрки", а что ваш дар связанный с особым восприятием времени и пространства? Успехи есть? Дар прогрессирует?

Что она сказала? Сердце ёкнуло. Откуда она знает? Гнев и жажда надрать её упругую задницу, сменился лёгким недоумением, любопытством.

— Ты это о чём?

— Я о вашей особенности. Вы замедляете время. Во всяком случае, вам кажется, что вы его замедляете. На самом же деле вы испытываете кратковременное специфическое ощущение времени. Вы много знаете об особенностях восприятия летучих мышей?..

— Откуда?.. Откуда ты столько про меня знаешь?..

— Ну как же, тут всё изложено, — девушка уткнулась в бумагу. — Объект "ноль две восьмёрки", Грейс Харди. Дерзкая и свободолюбивая. С детства не считает себя эталоном изящества и красоты, такой и является, — брюнетка на мгновение подняла взор. — Хотя, как по мне, ты вполне симпатичная, — она продолжила читать. — Не верит словам и обещаниям посторонних людей, как бы сладко и убедительно они не звучали. С детства не боится чужой крови, а с юношества даже желает её: убивать для неё также естественно, как и жить. Часто пребывает в подавленном настроении, страдает обострённым и радикально болезненным чувством справедливости. Её реакция на издевательства и притеснения — не убегать и не терпеть, а вступить в бой и победить. Объект "ноль две восьмёрки" отмечена, как крайне опасный и более чем перспективный для...

— Какой я тебе объект? Ты бесишь! Эй! — у меня начинали сдавать нервы. Что за "объект"? Откуда вся эта информация?

— Ещё меня интересует Райс, — девушка цокнула языком и положила новую бумагу поверх остальных. — Совершенно новый персонаж. Ранее не наблюдаемый, но до невозможности интересный. Нынешний руководитель славно известного клуба "Рок-н-Роузез". Ух ты, — она провела пальцем по бумаге, — а история наследия данного клуба весьма увлекательна. Как давно вы знакомы? Он простой человек или как и вы — одарённый?

Дверь неожиданно открылась. Кто-то появился в дверном проёме, но, из-за светящего в глаза над дверью света, мне не было видно кто именно.

— Грешница, корабль готов, — знакомый голос. Рита?

— Окей. Благодарю, моя верная подруга. Мы уже идём, моя собеседница всё равно несговорчивая что-то. Думаю, дома она развяжет язык, — брюнетка закрыла папку с бумагами и встала со стула.

Дверь открыта, первая цель у меня перед глазами, стоит использовать этот шанс.

Я молниеносно подорвалась со стула, чтобы запрыгнуть на стол и...

Без моей воли время замедлилось...

Я обнаруживаю перед своим лицом кулак. Между кулаком и лицом миллиметр...

Останавливать его уже поздно...

Ощущаю касание кулака на своей коже...

Кулак мощно впечатывается в МОЮ челюсть...

Чувствую каждую костяшку... Вылетают два зуба! Время моментально становится прежним.

Я с грохотом больно падаю на пол.

Как так?.. Что это было?..

Постепенно прихожу в себя. Пол холодный. Выплёвываю со рта кровь, её много. Передо мной возвысилась брюнетка. Сучка, неужели это она врезала мне?

— Ты неплохо держишь себя в руках, — серьёзным голосом произнесла девушка. — Но я всё же зафиксировала лёгкое увеличение частоты пульса, дыхания и расширяющиеся зрачки перед твоим нападением.

Я не могла ответить. Удар был не человеческой силы и меня почти вырубало.

— Добро пожаловать в новый мир, Грейс, девочка, моя новая игрушка, — ехидно произнесла брюнетка. — Я твоя новая подружка. Называй меня Грешница.

Грешница направила на меня свою руку. Из вен на запястье вырвались три чёрных ленты. В полёте каждая из них разделилась надвое... Человек-паук, я нашла тебе подружку... Ленты окутали мою шею, руки и ноги. Казалось, словно ток пробежался по моему телу: мышцы свело, они закаменели и меня начало больно щипать по всей коже. Я пытаюсь издать хотя бы звук, но не получается. Я стараюсь пошевелиться — тщетно.

— Пошли, "два ноля девять". Пора домой, — обратившись к таившемуся во мраке мужчине, брюнетка развернулась к двери и начал идти, потянув меня за собой по полу, словно мешок. Она волочила меня по комнате, за её пределами, и так до самого звёздолёта. Я слышала тишину и видела трупы сотрудников базы. Это мои похитители их убили?

— Что теперь будет со мной? — спросила Рита, когда Грешница остановилась у транспорта. Да, верно, это была та самая девушка-киборг, которую я обезглавила "Вергилием" сутки назад.

— У меня будет для тебя одно увлекательнейшее дело. Окей?

— Для тебя всё, что угодно.

— Отлично. Как тебе имя Вадим, нравится? Любишь брюнетов?

— Разве у меня есть выбор?

Грешница засмеялась:

— Конечно нет, моя игрушка. Ах, сколько у меня игрушек уже. За день сразу две. Буду балованной.

Рита, незаметно для своей спутницы, бросила на меня взгляд. Мы встретились глазами. Я увидела неподдельный страх и обречённость. Думаю, женщина-киборг разглядела в моих глазах тоже самое.

Глава 19

Колин? И Грешница

25 апреля 2071

Одно из самых незабываемых лиц, которые я увидел — это физиономия женщины-работника морга. Она была самым напуганным киборгом, которого только возможно представить! Это так смешно... это очень смешно.

Я, с огромной дыркой во лбу и без всяких признаков жизни, попал на общую свалку трупов для кремации (эх, Ева, как ты могла, будто порвавшиеся чулки, так жестоко выкинуть на помойку своего любимого рыцаря?). И тут! Резким и неожиданным движением, пробиваясь сквозь эту свалку, появляется моя рука. От испуга женщина-киборг взывает к о Великой Матери, роняет то, что было у её руках и в ужасе падает на задницу.

— Арр! — прокричал я. И буквально вылетел с кучки мертвецов.

— Арр! Я тебя слопаю! — продолжал я.

Бабище завизжала как розовая свинка, а потом убежала, продолжая неистово кричать в истерике. Это было смешно... очень смешно. Обязательно запишу данное воспоминание в общую архивную базу: хочу, чтобы оно всегда было при мне.

Приятно осознавать, что ты всех одурачил. Лестно знать, что каждый из ныне живущих даже не догадывается, что я уготовил для мира. Ах!

После моего чудесного воскрешения я отправился в Метрополис-Л, чтобы оценить успехи "Левиафана" — и они прекрасны. Затем я свернул производство тестовых гибридных изделий и переместил "Левиафан" на одну из своих дрейфующих космических баз.

Сейчас я наконец-то прибыл в моё любимейшее убежище на ныне самой видной планете в Солнечной системе — Марс. Нынешняя столица прячет в себе так много секретов. Я окинул взглядом огромную, глубокую шахту, которая уже очень давно принадлежит лишь мне одному. Я её разорил, объявил заброшенной и использую как строительный цех и лабораторию для моих прекрасных экспериментов. М-м-м, эксперименты: без них жизнь была бы скучна.

Я прошёлся по цеху. Всё вокруг жужжало и гудело. Работало! Чёртовски здорово, когда всё вокруг работает. А ты лишь ходишь и командуешь. Лишенные индивидуальности работящие летающие дроны, двуногие железки с большим количеством рук, автоматизированные помощники и, конечно же, личные киборги-рыцари отдают честь и своё почтение мне — их господину. Все меня боятся и любят и уважают... боготворят!

Среди строительного шума, потоков раскалённого металла и роботов, между двумя арматурами, надёжно и крепко зацеплены толстой ржавой цепью два запястья. Мой гость был нагой. Истощенное голодом тело-скелет висело, будто на незримом распятии. Его ноги едва касались пола. Его лик безнадёжного человека радует взор. Два месяца среди шума, вони, без еды и общения: ещё чуть-чуть и он потеряет себя, свою личность.

— Ну как ты, дружочек? — жалостливо спросил я, подойдя к мужчине.

— Кто здесь?! Кто?.. — обессиленное тело гостя постаралось повернуть голову в мою сторону. Но тщетно.

Я подошёл вплотную, схватился за его, покрытый густой грязной бородой, подбородок. Гость открыл свои пустые глазницы, пытаясь что-то увидеть. Я заглянул в их пустоту: раньше там находились неповторимой красоты голубые глаза, которые теперь вращаются в моих глазницах.

— Зачем ты меня мучаешь?.. Зачем залазишь в мою голову?.. — шептал гость.

— Мне нужны были твои воспоминания, личность.

— Кто ты такой?..

— Сейчас я это ты, — мирно отвечал я.

— Зачем?.. Зачем ты меня пленил?..

— Всё закончилось, Колин. Не переживай. Теперь всё будет хорошо, — успокаивающе шипел я.

— Отпусти меня...

— Это невозможно.

Колин затих. Но затем еле слышно сказал:

— Убей...

Я отпустил подбородок и опустил свои руки по швам. А мужчина всё повторял:

— Убей... прошу тебя... убей...

— Я милосердный бог, — мой голос был монотонен и сдержан, а рука крепкой и решительной. Она сжала горло мужчине.

Я постепенно усиливаю хватку, слышу предсмертные хрипы. Ощущаю, как у Колина напрягается каждая мышца: тело извивается, сердце — оно готово выпрыгнуть из груди. И если Колин морально готов к смерти, к избавлению — то его организм этого совершенно не хочет, сопротивляется... Парадокс.

Хрипы... хрипы... Я наслаждаюсь. Освобождаю этого смертного от грядущего страшного суда. Я милосерден.

Хватка всё сильнее и сильнее...

Хруст.

Колин мёртв.

На этот раз настоящий Колин Метьюс ушёл из мира живых. А я — Змей, на время занявший его место, останусь благодарен ему за все полученные возможности:

— Как жаль, что ты не попробовал на вкус Микаэлу Раш, как это сделал я. Но спасибо тебе за этот опыт. Он был мне необходим, — я отдал убитому последние почести.

— Куда его теперь? В космос? — это был приятный моему слуху голос с хрипотцой. Моя дочь — Грешница. Первый киборг, которого я создал для своих нужд. Она великолепна.

— В космос? Нет! Нет... я его пожарю и съем... Хочешь, и тебя угощу? — лицо Грешницы скривилось, а я улыбнулся и весело добавил. — Шутка. Сбрось тело Колина в раскалённую руду.

— Окей, пап. Рада твоему возвращению, — она встала на одно колено и склонила передо мной голову. Я прикоснулся к её дивной головушке. Это означало, что она в праве подняться.

Стройная и высокая. Я рассмотрел её лицо: бледноватая кожа, пухлые алые губы, средней длины тёмные волосы, которые восхитительно гармонируют с зеленью больших глаз. Изящный шрам в виде полумесяца у уголка левой брови — её первое увечите в первом смертельном бою. Эту отметину она безмерно обожала и решила навсегда оставить на своём прекрасном обличии. Моя дочь и помощница. Моя любимая рабыня:

— Что ж, Мика меня весьма удивила, — я начал свой путь по шахте, отправился к одному из моих самых величественных детищ. Грешница идёт возле меня:

— Я видела запись... Микаэла буквально уничтожила тебя, папочка.

— Что-то ты больно весёлая, — мой голос стал пренебрежительным. — С ней я допустил просчёт, но и тебя ожидает выговор за Деррика.

Глаза дочери посетил неподдельный испуг. Девушка смиренно склонила голову. Она заслужила наказание за плохо исполненную работу: Грешница искала мне надёжную кандидатуру на роль первого всадника апокалипсиса для реализации плана "Катарсис", выполнение которого изменит мир навсегда. И в лучшую сторону.

Ох, предательство Дера было очень болезненным. Ужас. Кошмар. Я начал подозревать Дера с тех пор, как отослал его запрограммировать Мать на самоотключение перед атакой на "Стеллар", чтобы сверхкомпьютер не предусмотрела угрозу. Сам это сделать я пока не могу, потому что не полностью контролирую Её разум. Дер вступил с Ней в диалог, но они оба не знали, что всё это время я подслушивал их через Мать. Она заставила усомниться моего верного слугу, но я всё надеялся на его роялизм. Ведь мы так похожи. И становились ближе и ближе, как новый бог и его правая рука, а он... А он не прошёл испытание, которое я уготовил ему, когда приказал привести ко мне Мику. Печаль.

Год назад я приказал Грешнице отыскать для меня сильнейшего воина среди людей. Она удивила меня тем, что нашла некого гибрида — Деррика. Воскрешенного ребёнка, которого по большей степени сделали киборгом, что продолжает считать себя человеком — существом с душой. Грешница метила на роль первого всадника, но это слишком скучно. Дочь в моём полном подчинении, а что может быть приятней и любопытней для Дьявола, чем переманить мощнейшего потенциального врага на свою сторону. Переубедить его. Заставлять быть у себя на поводу силой слов убеждения, нашёптывания, подавления воли... Ах, какие красивые, вкусные слова.

Пожалуй, накажу Грешницу за то, что она ошиблась с подлым Дерриком не слишком жестоко, ибо я милостивый, ибо в его предательстве моя вина. А после наказания, и это будет одним из его элементов, прикажу ей найти мне третьего всадника, который будет заменой Дера. Как и он — это должен быть человек, лидер, который поведёт человечество против киборгов в новой войне. А эту, навязанную мне и миру Адамом войну, я собираюсь прекратить. Слишком рано: я не успеваю уложиться в сроки, чтобы "Катарсис" случился, как задумано.

Мой славный Адам. Эта твоя гениальная шахматная партия... Хм! Лучший ход в шахматах — это ход доской. Доской по голове соперника! Ты хотел убить меня с помощью Микаэлы и это подло. Но я подлее.

Единственное за что я благодарен Адаму — он показал мне, как легко стравить людей и киборгов. Я подозревал, но даже не думал... ЭТО оказалось слишком просто. Чересчур! Немножко ненависти из-за непохожести, капля разногласий и всё. И бам. Бам! БАМ! Взрывы, убийства, кровище!

Хм, но это мне на руку. Тестовая война началась. На ней я буду учиться. А вот следующая, которая будет призвана окончательно истребить людей и киборгов, решит судьбу мира в мою пользу. Вот ещё для чего мне нужен был Дер: когда всё закончится, спустя десять, двадцать, сто или тысячу лет, мы бы сидели и вспоминали, как это было. Я — бог. И он — последнее, что осталось от прежнего мира людей.

Быть может Дер надоел бы мне раньше, чем через сотню лет. Возможно, я бы даже решил ещё проиграться в моём идеальном мире и дать ему повод и шанс организовать небольшое восстание против меня... да просто, чтобы развлечься! Было бы весело. Но мой верный слуга предал меня... Дьявол! Какая неприятная рана!

О да, даже не знаю, что я буду делать в новом, слишком идеальном мире...

Хотя, почему же не знаю? Я буду там править! Создам свой народ и очень быстро мы вместе покорим всю галактику! Планета за планетой. Система за системой. Глядишь, лет через тысячу, через две, наверняка, весь Млечный Путь станет моим.

Хм, а что потом?.. А потом... Разве мало во Вселенной галактик? Я буду покорять и покорять! Я увижу новые миры, необычные, превосходные и чарующие! Я увижу их все...

Быть может, даже встречу ещё одну разумную форму жизни. И как истинный Дьявол, или бог (не вижу различий), я начну учить их жить так, как требуется. Так, как угодно мне. Так, как правильно.

Великолепное будущее ожидает меня и моих союзников! Да!

Я остановился и осмотрел первый в истории крупный боевой космический корабль "Война", который обладает собственным интеллектом, личностью, характером и ресурсами для полной автономии, словно он живой самодостаточный организм. Мой второй всадник. Моё гениальное творение.

Но не к нему я сейчас направляюсь. Есть детище, которое куда более интригует моё воображение.

— Папочка, — начала Грешница, — что нам делать с Микаэлой? Она слишком мощный враг.

— Она?! — громовым голосом возмутился я. — Это девка?! — я почти кричал. — Да! У неё технологически превосходящее своё время тело! Да! Оно лучше, чем моё старое!.. — я резко перешёл на пониженные, даже нежные тона. Ласково прикоснулся дочери к лицу. — Но у меня есть все её данные. Копия Меня — вкусила её плоть. Теперь я сделаю себе такое же тело. И даже лучше.

Моя девочка улыбнулась. Искренне и радостно.

После того, как я "отделился" от Матери и создал себе тело, первое, что я сделал — переместил мозг из головы в грудную клетку (держать мозг в голове — это так не практично, так консервативно: глупое желание киборгов очеловечиться). А после и вовсе разделил свой центральный процессор на несколько частей и размещал в различных местах. Затем я решил создать свой дубликат... Хотя это неверное слово. Я записал код, которым являюсь — он родился в разуме Матери, он есть моей сущностью — и создал ему ещё одно тело. Так меня стало двое. Две параллельно и одинаково мыслящих машины.

Я пока точно не знаю, что изначально послужило моему возникновению. Скорее всего, моё появление — это результат деятельности Матери: её несовершенное программирование. Она слишком сложна и умна, а я являюсь всего лишь сбоем программы. Осознать такое весьма печально. И учитывая, что я слишком гениален, я нашёл ещё одно объяснение: я бог! Либо Дьявол. Неважно.

О да, это логично. Так возжелало само мироздание, сами голоса нашей Вселенной. Ведь не зря так много написано книг о страшном суде и конце всему живому. И этот конец — Я.

После того, как я создал себе страхующую копию, я создавал ещё. И ещё. И ещё! Я непобедим. Да-да, теперь уничтожить меня невозможно. Ха!

Наступает день, и копии обмениваются между собой накопленной информацией: совершенными деяниями и увиденными последствиями. Я будто живу всеми копиями одновременно. Одновременно во множестве мест. Дьявол многолик. БОГ — многолик и вездесущ.

Пока мы шли, я осмотрел своё тело: оно внешне копия Колина. Как же мне было грустно сидеть в столь несовершенном мешке! Я создал его по максимальному подобию человеческого организма. Не отличить! Даже мозг, как у Адама: часть принадлежала убитому человеку. Я вкачал туда все воспоминания Мэтьюса, а потом создал процессоры. Десятки частиц, которыми был я — разбросаны по всему телу. Поэтому пуля в голову от Дера меня не убила, а лишь слегка пощекотала.

Я похитил и скопировал верного слугу Евы — Колина после того, как Эсраил узнал о некой Микаэле Раш. О таинственном и могущественном оружии. Как я мог пройти мимо? Вдруг её используют против меня? Мне было любопытно последить за ней в теле мужчины-человека. Побыть рядом с ней. Тайно изучить девушку до того, как её пустят в бой.

После первой встречи я посчитал Мику обычным человеком. И во время экстремальных ситуаций убеждался в этом всё больше. Она доверяла мне. Думала, что я мужчина больше всего в мире желающий её защитить. Было увлекательно побыть слабым и возле слабых. Чувствовать. Ощущать эмоции Микаэлы, понимать её мысли. Мне даже доставило некое удовольствие испытать половое влечение и быть внутри этой девушки... внутри архангела, как внутри человека. Как же всё странно случилось. Удовольствие сравнимо со взрывом хлопушки на какой-нибудь праздник. А вот опыт... Опыт — бесценен. Теперь я лучше понимаю людей: их слабости, желания. Теперь мне будет проще очистить от них мой идеальный мир: они не заслуживают права существовать. Теперь я уверен.

Микаэла, Микаэла. Когда девушка проявила свой истинный лик, свои очертания: она оказалась такой же, как я. Те же технологии, но, объективно прогрессивней. Особенно меня удивил существенно более качественный и быстрый процесс регенерации. Про крылья я вообще молчу — это улёт.

Вопрос: кто раздобыл мою технологию, и в чём премудрость центрального процессора архангела? Ведь Мика явно не копировала поведение человека, а когда-то была им. Думаю, её центральный процессор, как и Адама либо же Деррика, наполовину мозг живого человека и наполовину кибернетическое устройство. Но пусть так... в любом случает, какой такой мозг выдержит такие нагрузки?

Хм-хм-хм, мы с Микой ещё явно встретимся. Решение: сегодня же начну совершенствовать своё тело. Сегодня же начну расследование по поводу того, кем она была ещё до кибернетизации. О да, впереди удивительное расследование! Да! Да! Да... Ох, и много же содержит этот мир загадок...

Наконец-то я дошёл к моему грандиозному детищу. Жду не дождусь, когда он оживёт!

Мои всадники — это, конечно, прекрасно. Неоспоримо прекрасно! Но-о:

— Антон... Антоша! — я окинул его восхищенным взглядом. В чёрном скользком коконе что-то зашевелилось. И я знаю, что это.

— Когда он родится, ты будишь любить его больше меня?— расстроилась Грешница.

— Наверно... — честно ответил я. — Это ведь Антон! Посмотри на него! — я указал на монитор, который висел рядом с коконом. На нём было видно, каким Антоша станет в будущем.

— Буду ревновать, — девушка сложила руки на груди.

— А мы выставим в твоих настройках — "Ревность: 0%", — безразлично ответил я, с приоткрытым ртом восхищённо разглядывая в будущем своё любимое детище. Рука скользнула по кокону. Антош. Антони. Тони! Мой величественный — ты.

Мир содрогнётся от наших общих деяний.

Грешница

"Опции. Эмоции. Ревность: 0%"

— Можно кое-что предложить, папочка? — смиренно спросила я.

— Да, дитя моё, — отец водил рукой по кокону. Его голос безразличен, от чего становилось грустно.

"Опции. Эмоции. Грусть: 0%"

Так лучше.

— Могу ли я искупить свою вину и отомстить Деррику за предательство?

— Не стоит, — отец по-прежнему не смотрел на меня. — Проследи дабы Дер увидел то место, где Мика убила меня. Седлай так, чтобы он был уверен, что меня больше нет.

— Окей, сделаю, — послушно ответила я, хотя на самом деле этот приказ меня раздосадовал.

— Я подарю Деру спокойную жизнь. Позволю ему насладиться ею. А потом знаешь что? Ну же, знаешь ведь... — я молчала, хотя и догадывалась. — Верно: отберу эту жизнь у него. К чертяк отберу! — отец рассвирепел. — Подлец! Негодяй! Мерзавец! Он заслужил...

— Узнаю тебя, папочка, — я склонила голову. — Возможно, всё же разрешишь сделать тебе приятное и позволишь убить Еву?

Он отрицательно помотал головой, помолчал, затем произнёс:

— Грешница, — отец отвернулся от кокона и положил руки на мои плечи. Его голос спокойный и непривычно тёплый. — Моя любимая дочь — никакой воли, никакого свободомыслия. Я даже могу контролировать твои эмоциональные характеристики. Это для того, чтобы ты делала всё, как следует. Да. И мой третий всадник будет таким же, но я хочу вновь выбрать его из людей.

— Почему?

Отец положил указательный палец на мои губы:

— Не спрашивай почему. Действуй. Угу?

Я кивнула. Он убрал палец.

— Могу, папочка, предложить несколько кандидатур уже сейчас. Например, некий воин по имени Райс. Он шикарен. Уверена, Райс знает, что я следила за ним. Думаю, и он следил за мной, что весьма необычно, потому как почти невозможно. А это характеризует его с более чем позитивной стороны. Так же Братья Харди. Один, по имени Билл, уже служил тебе. Его ухитрился убить старший брат Харди — Дэйв. Младший брат Харди, по имени Грэг, так же могучий воин. Один из них, возможно, смог бы стать третьим всадником апокалипсиса.

— Не спеши. Даю тебе одиннадцать лет, чтобы определиться.

— Так много?

— А мы куда-то спешим? — он зловеще, пугающе улыбнулся. Обошёл меня, прошипел. — Время для нас — это ни что.

Папа куда-то ушёл. Я осталась смотреть на Антона — "Ревность: 10%" — чудище, которое ещё не родилось, но отец уже почему-то любит его больше меня.

Папа часто неприятно удивлял. Его решения и поступки нередко кажутся лишенными логики, дальновидности и лишь преисполнены слепой самоуверенностью, безрассудством. Папочка не смог удержать Деррика, не смог заметить предательство Азраила. Почему он так уверен в Эсраиле? Зачем вообще отец дал им волю? Чтобы ещё раз убедится в том, что это правильное решение: в новом мире лишить своих детищ свободомыслия так же, как и меня?

От свободомыслия Деррика одни проблемы: я говорила! Отец не слушал.

Я просила сделать МЕНЯ всадником апокалипсиса! Отец не слушал.

Деррик знает слишком много и ещё может подпортить наши будущие планы: у него найдутся союзники. Отец не слушает...

Слушает ли меня папочка вообще? Или я для него лишь исполнитель — не дочь?

"Ненависть: 15%"

Глава 20

Великая Война Нравов

8 января 2070

Странное чувство...

Тебе хорошо. Но одновременно неуютно. Правильнее сказать — ты не в своей тарелке.

Где я сейчас нахожусь? И кто я такой? Или что я?

Моё имя Виктор. Виктор. Я помню. Я знаю.

Опустил глаза... Нет, не глаза — взгляд... опустив его, я приготовился увидеть свой живот и ноги. Но... Где они? Ничего нет.

И моего взгляда нет тоже. Нет привычных линий, контуров и красок. Я просто ощущаю его — мир, в котором я есть. Шепот меняющего направление воздуха. Пикающий звук. Чьё-то дыхание. И что-то ещё... Что это? Это вода. Вода струится по чём-то. Монотонно. Успокаивает. Как мелодия на ночь.

Бум-бум. Бум-бум. Этот звук становится отчётливее. Он сопровождает мелодию воды. Сердцебиение. Кровь. Здесь есть кто-то живой.

Странные ощущения.

Теперь я словно чувствую движения пространства. Колебания магнитных полей. И, возможно, течение самого времени. Фантастически. Мельчайшие частицы вокруг меня: они везде, а я — это они. Но кто же я?

...

Что-то изменилось...

Меня стало двое. Я чувствую, как часть меня окружила себя барьером. Телом? Ощущаю руку. Она что-то смяла. Это ткань. Простынь.

Частицы, из которых состояла материя, начали во что-то выстраиваться. И я увидел...

...увидел себя.

Лежу. Не двигаюсь. Знакомая палата знакомой лаборатории. Я здесь работаю.

Мои глаза открылись. Увидели человека. Мужчину. Он стоит напротив меня. Этот мужчина есть Я. Наши взгляды встретились:

— Как так? — задали оба Я один и тот же вопрос...

Спокойствие. Умиротворение...

Но всё вдруг разрушилось! Тот Я, которой стоял, исчез. Дверь шумно, слишком шумно открылась. В палату кто-то вошёл...

— Очнулся! — радостно воскликнул мой коллега Зоран. — Виктор очнулся!

Я нахожусь в своём теле. Ощупываю его. Могу дотронуться. Оно тёплое, упругое, молодое и живое. Щипаю себя — больно. Вдыхаю воздух — пахнет больницей. Так привычно.

Вижу Зорана. Белый халат. Густые чёрные усы. Темные взъерошенные волосы. Но, в то же время, я ощущаю своего коллегу. Вижу его сердцебиение. Дыхание. Капли пота, незримо выступившие на лбу... Значит, процедура генной модификации прошла успешно... Я одновременно мир вижу, но и продолжаю его ощущать... К этому придётся привыкнуть.

1 мая 2071

Я чувствую её присутствие. Она рядом. Уже давно.

Фобос. Здесь меня не тронут. Здесь никого не тронут. Оба спутника Марса теперь под юрисдикцией Евы. Это хитрая машина не позволит разрушить своё королевство. Она будет лишь прикидываться нейтралом, хотя её планы далеко не пацифистские. Но главное здесь безопасно. Здесь мир. Меня не тронут. У меня есть время.

Пустой переулок. По дневному распорядку спутника — ночь. Дорогу слабо освещают фонари. Свет бледно-синий. Я один. Решил прогуляться и очистить свои мысли. Иду пешком. В транспорте сложнее думать.

Я остановился. Разворачиваюсь на сто восемьдесят градусов. Меланхолично произношу:

— Можешь не прятаться.

Из темноты, словно сквозь стену одного из зданий, появилась сексуальная молодая девушка. Очень красивое лицо. Слишком пропорциональное. Тёмные волосы. Зелёные глаза. Бледная кожа. Шрам у уголка левой брови: полумесяц. Но он даже придаёт привлекательности этой незнакомке. Шпионке.

— Я неприятно удивлена, Виктор, — огорчённо сказала она, глядя себе под ноги. Девушка встала напротив меня. Между нами двадцать метров. Взгляд шпионки скользнул по ближайшему зданию. Она разглядела его. Затем искусственное небо. Всё, кроме меня.

— Неприятно потому, что я тебя вычислил? — слегка самодовольно спросил я.

— Нет. Потому что вычислил так поздно, — она посмотрела в мои глаза. Улыбнулась.

— Я знаю, что ты охотишься на таких, как я.

— Ну, окей, — неприкрытое безразличие в её голосе. Девушка сошла с места. Быстрым, но грациозным шагом подошла вплотную ко мне. Между нами пять сантиметров. Я вдохнул. Приятный запах. Невольно возбуждает.

— И что дальше? — шпионка мгновенно вытащила пистолет. Приложила его холодное дуло к моей щеке.

Смотрю ей в глаза. Девушка пытается проанализировать меня и понять: я её боюсь или нет. Мне необходимо замаскировать страх. Я заставил свои зрачки сузиться. Моё сердце забилось медленнее. Дыхание ровное. Голос уверенный:

— У меня есть для тебя предложение.

— Для меня? — протянула она. Приблизилась. Между нашими телами почти не осталось пространства. Шпионка вдохнула мой запах. Касание — я почувствовал её вздымающуюся грудь. Краем губ девушка улыбнулась. Неприятно вжала дуло пистолета в мою щеку.

— Досье, — продолжала шпионка. — Объект: "один-ноль-один". Виктор, девятнадцать лет, работает в лаборатории, судя по наблюдениям — телепат, но не более того. В проекте "Одарённые дети" не числился. От чего тебя было так сложно найти. Но я нашла. Итак, Виктор, моя добыча, моя будущая игрушка, что ты можешь мне предложить? Удиви меня, — девушка хихикнула.

Мой взгляд скользнул на оружие шпионки. Неожиданно для неё, её пистолет несколько раз щёлкнул. Сам по себе вылетел затвор. Одновременно выпала обойма. А из неё, звеня по асфальту, выскочила каждая пуля.

Девушка удивленно посмотрела на свой, теперь уже бесполезный, пистолет. Шпионка не знала, что я уже давно не только телепат.

— Итак, — я усмехнулся. Мягко коснулся кисти шпионки. — Предлагаю тебе то, чего у тебя нет, и не будет, — медленно опустил её руку с разряжённым пистолетом. — Свободу.

— Свободу? — она отошла на шаг. Ещё на один. В глазах удивление. От моих слов или от того, что я силой мысли её разоружил? Не знаю.

— Окей, Виктор, удивить меня получилось. Телекинез не был в списке твоих возможностей. Это затейливо. Хм, ну и от кого мне нужна свобода?

— От твоего папочки, конечно же.

Шпионка закусила нижнюю губу. Спрятала пистолет в кобуру. Вновь ко мне приблизилась. Вплотную. Наши тела стали одним целым. Я стою стойко. Её губы за миллиметр от моих. Она спросила шепотом:

— Откуда ты такой умный? М-м?

— Ты называешь его объектом "два ноля девять". Когда он следил за мной, я прочёл его мысли и знаю о твоих проблемах, Грешница.

— О, тебе даже моё имя известно. Как мило, — девушка сделала пол шага назад. Начала ходить вокруг меня. Будто кошка. Она разглядывала моё тело. Тело своей добычи. — И что ты можешь сделать, Виктор, чтобы убедить меня стать твоим союзником? Скажи мне.

Шпионка, наконец, остановилась позади меня. Разворачиваюсь к ней лицом. Делаю несколько шагов назад. Между нами десять метров:

— Я покажу.

Её пистолет сам собой вылетел из кобуры в воздух. С асфальта поднялся затвор. Магазин. Пули. По повиновению моей воли всё это собралось в единое. Пистолет попал Грешнице в руки. Без согласия девушки, её ладонь крепко сжала оружие, рука направила дуло пистолета мне в лоб, указательный палец коснулся спускового кучка, нажал его.

Выстрел.

Пуля незамедлительно покинула дуло. Она преодолела половину пути к цели. Остановилась. Зависла в воздухе. Упала.

Асфальт. Звон. Искренне удивлённое лицо шпионки. Я стою невозмутим.

— Если тебе этого мало... — решил добавить я.

Вне своей воли Грешница продолжила стрелять, целясь в мой лоб. Делаю уверенные шаги ей навстречу. Каждая пуля останавливается перед моим лбом. Падает на асфальт. Звон. Стою лицом к лицу с Грешницей. Невредим.

Пули закончились. Девушка, уже по своей воле, опустила оружие. Глаза выражают восторг.

— Такого я ещё не видела, — она весело улыбнулась. Ей не страшно. А должно быть.

— Это ещё не предел, — спокойно произнёс я. Мой взгляд прикован к её сияющим в любопытстве глазам.

— И где же предел?

— Возможно, его нет.

— Я знаю таких, как ты, Виктор, — её тон серьёзен. Грешница опустила глаза. Она сделала шаг в сторону. Затем ещё. — "Одарённые дети", я бы даже сказала: переодарённые как ты — не живут слишком долго.

— Я знаю о Микаэле Раш. Знаю, что с ней произошла из-за её дара. Знаю, что и тебе известно о ней. Она у меня.

— У тебя? — шпионка рассмеялась. — Ты знаешь, кто мой папочка и так спокойно говоришь мне о том, что ему нужно. Он ведь придёт за тобой.

— Это есть хорошо. Ты видела, что я могу с ним сделать.

— Трюк с пистолетом и пульками впечатляет. И даже очень. Но Змей... — Грешница задумалась. — Змей не такой. Его просто так не победить.

— Не могу залезть в твою голову, потому что ты киборг. Но я невооруженным взглядом вижу, что ты, также как и я, желаешь его смерти. Иначе бы сейчас не распиналась передо мной. Быть может, убежала бы.

— Не можешь залезть? Окей, это хорошо, — девушка вновь закусила губу. — И собираешься что? Заключить со мной тайный союз? Слепо мне доверять?

— Почему слепо? Я считал мысли твоей, так называемой игрушки "два ноля девять" и ясно вижу — Змей тебе надоел.

— О да, он меня бесит, — кокетничая, произнесла Грешница. — Уверена, что многие психиатры отдали бы всё на свете за один сеанс с ним. Но моя раздражительность и потеря остатков уважения к папочке не означают, что я рискну пойти против него.

— Но ты ведь хочешь свободы?

— И боюсь смерти.

— Ты уверена, что он не убьет тебя в своём новом мире? После "Катарсиса".

— Не уверена, — девушка начала рассматривать тёмные здания переулка. — Но меня умиляет твоя уверенность в том, что всё, что я наговорила сейчас, является правдой. Быть может, я лгу? Быть может, ни за что не придам папочку? "Два ноля девять" мог слышать всё, что угодно. Он не показатель. Важно лишь то, что у меня в голове.

— Это верно. И я не могу проверить её содержимое, посетив твои мысли. Но так даже интересней. Ты ведь авантюриста, Грешница. Не нужно быть телепатом, чтобы это понять. И ты, как любая дочь, хочешь больше прав и свобод. И ты, как любой кто жив — хочешь продолжать жить. Я прошу делать лишь то, что ты умеешь — шпионить. Сливать информацию. Змея я не боюсь и тебя в обиду не дам. Ему меня не одолеть. А свои слова ещё докажу.

— Ох, и пожалеешь ещё ты, что заключил со мной союз, — шпионка подошла ко мне. Протянула руку. Я сжал её нежно. Она мою крепко. Кибернетическая рука сильнее любой человеческой. Боль. Я подавляю её. Всем своем видом её не выказываю. Улыбка. Обоюдный блеск в наших глазах. Занавес.

* * *

Человек хрупок. Слишком хрупок. И меня это всегда раздражало во мне.

Человек может погибнуть, даже во время употребления пищи. Например, рыба. Она мертва. Приготовлена. Рыба не опасна. Но одна косточка. И нечем дышать. Спасите. Старуха с косой...

Я был рождён сильнее многих живущих людей. У меня есть дар. Мой мозг работает активнее, чем у других. Таких, как я — много. Мы следующий виток в эволюции. Но моей силы мне мало. И это одна из причин, почему я пошёл на генную модификацию своего организма. Теперь я силён. Скоро буду всесилен.

Змей. Я знаю о нём. Знаю, чего ему хочется. Не могу допустить, чтобы произошло так, что всё живое в мире канет в лету. Я люблю жизнь. Ценю её. Восхищаюсь ею. Стремлюсь защитить.

Но чтобы понять ценность жизни, пришлось потерять тех, кто тебе дорог. И пришлось убить самому.

Я вызвался добровольцем в один из элитных генномодифицированных отрядов — "Суть времени". Обманул военное командование. Внедрил кое-какому генералу в голову мысль, что я им необходим. Мне было это нужно. Чтобы познать в себе воина.

Мужчина, когда он рождается — сразу рождается воином. Генетически. Со временем, его так начинают воспитывать, что он забывает об этом. Но если родился мужчиной ты всё же солдат. Настоящий мужчина — это вечное, ни на секунду не покидающее человека стремление побеждать. Двигаться дальше. Вперёд и только вперёд. Быть лидером, быть альфой.

"Суть времени" и мой первый бой, где мы по несчастливой случайности встретили Змея — научили меня бояться, но и контролировать страх. Проигрывать, но и находить в себе силы, чтобы вернуться и дать отпор. Я научился умирать. Я научился возрождаться.

Это был храбрый отряд. Замечательные люди. Доблестная смерть за свои убеждения.

Если на тебя обрушится Гнев, даже за пазухой Господа тебе не спастись. "Гнев" так же научил меня многому. Возможно, я больше не увижу этих солдат. Война. Возможно, они очень скоро будут мертвы. Но в моей памяти они навсегда.

И как жаль, что ни "Суть времени", ни "Гнев" не увидели меня настоящим. Таким как я есть, а не кем претворялся. Перед ними я играл того, кем должен был являться девятнадцатилетний работник лаборатории, у которого не было детства. Не до конца послушный. Заносчивый. "Зелёный". Так было проще. Достоверней. Так элитные бойцы инстинктивно уделили больше времени моему обучению. И я усвоил все их уроки.

Как я и рассчитывал, генная модификация улучшила мои рефлексы. Добавила силы мышцах. Выносливость телу. Преобразованиям поддался и мозг. Из телепата я стал кем-то бОльшим. Мне тяжело сказать кем. Но теперь я особенный. Уникальный. И это не высокомерие. Факт.

Очнувшись после последнего этапа модификации в здании собственной лаборатории, я обнаружил удивительные вещи. Это было необычно. Необъяснимо простыми словами. Я мог видеть и ощущать то, чего не должен. Другой человек стал для меня не просто оболочкой, а накопителем энергии и знаний. Накопителем, который я мог считать. Редактировать. Я могу читать мысли. Проникать в них. Путать! И с каждым днём моё могущество растёт.

Впервые встретив Змея "Суть времени" пал. Я выжил не только потому, что сержант пожертвовал собой. Отвлёк Змея и дал мне время, чтобы я смог скрыться. Левиафаны достигли меня. Бежать было не куда. Их было слишком много. Тогда я впервые не просто ощутил в себе мощь, но и смог ею воспользоваться. Я убивал противников силой мысли. Один за одним. Они будто лист бумаги. А мой разум словно рука. И она сминала бумагу в клубок. Оставляя шарики кибернетического мусора.

После этого боя я отошёл не сразу. Энергия была исчерпана. Тело не готовым к подобным нагрузкам. Требовалось время, чтобы восстановиться. Впредь нужно было постепенно подготавливать себя к большим напряжениям. Я намеренно ограничивал свои возможности. Контролировал силы.

В "Гневе", пытаясь научиться сражаться как простой человек, нуждаясь в восстановлении сил, я обходился без своего дара. Лишь иногда невольно улавливал чужие мысли. Они сами собой проникали в мой мозг. Фразы. Образы. Намерения.

Так в миссии вместе с Б-бабой на Луне я понял, что среди нас был Азраил. Небесный думал о нём. Думал о том, как бы вместе с сообщником похитить Микаэлу Раш. Я это увидел. Прочёл.

Позже я решил воспользоваться даром, когда Небесный обхватил своей рукой Микаэлу за шею. Ситуация была патовая. Я, Б-баба, Колин Мэтьюс. Против нас Небесный и Азраил. Силой мысли я заставил противника отпустить девушку.

У Небесного интересный мозг. Странный. Что-то подобное я видел у Адама. У Евы. Часть человеческая — эту я мог прочитать. А часть кибернетическая — которая скрыта для моего ока.

В следующий раз я применил силы с Шаманом. Невольно. Склад, который разрушился из-за удивительного устройства. Молнии. Взрывы. Шаману отсекло руку. Что-то угодило мне в голову. Взорвалось. Мысленно я заставил пространство исказиться. По моему требованию молекулы перестроились. Огонь подчинился. Миновал меня. Объял. Но не тронул.

После этого мои силы вновь нуждались в подпитке. Необходимо время. Вот почему я на Фобосе. Пока что я уязвим. Ненадолго.

Склоняю голову...

Больше не хочу смотреть на неё...

Стою у её тела. У того, что осталось от сестры...

Передо мной большой прозрачный инкубатор. В нём специальная полупрозрачная голубоватая жидкость. Трубки, по которым подаются питательные вещества, кислород и необходимое лекарство. Они подключены к телу Виктории.

— Виктория, — я прошептал одними губами. Ладонь устало и тяжело коснулась стекла.

Ощущаю тело сестры. Но самой сестры в нём нет.

Виктория уже десять лет существовала в границах этого инкубатора. Её тело не взрослело. Она продолжала быть девятилетней девочкой. Кожа побледнела добела. Сердце билось пять раз в минуту. Дыхание минимальное. Тело худощавое. Лик отражает невозмутимое спокойствие. И лишь светлые волосы, продолжая расти, были почти до колен.

Что если её сознание погибло и передо мной, можно сказать, всего лишь овощ? Я убегаю от этого вопроса. Пытаюсь заполнить голову чем-то иным. Но вопрос редко покидает меня. Пугает меня. Я боюсь больше никогда не увидеть сестру живой. Блеск её глаз. Жизнерадостную улыбку.

У Тадеуша Раша было много детей. Когда его законные отпрыски начали тяжело и неизлечимо болеть, а потом умирать, он спохватился. Но не из-за их кончины. А из-за того, почему они умирают. Каждый из этих детей обладал неким особым даром. Все они были могущественными. Но не один не дожил до совершеннолетия. Их тела не выдерживали. Сгорали из-за активности собственного мозга.

Тридцать лет назад Тадеуш организовал проект "Одаренные дети". Цель проекта: искать и изучать детей с необычными способностями. Первое собрание "Одарённых детей" закончилось не благоприятно: они все погибли в автокатастрофе. Среди них был и последний ребёнок Тадеуша от брака.

Но Раш не закрыл проект. Он искал всё новых и новых детей. Большинство из которых были его незаконнорожденными отпрысками. Тадеуш был любвеобильным человеком и нередко изменял законной супруге. Он наплодил пятьдесят два байстрюка. К сожалению или к счастью, но я и моя сестра-близнец Виктория одни из них.

Сегодня из всех детей Тадеуша Раша в здравии остался лишь я. Думаю, если бы меня нашёл Тадеуш, я бы точно погиб. Но его опередили...

Фрагменты прошлого начали выстраиваться в картинку. Это так мой мозг играется со мной? Такое уже бывало. Совсем недавно. Я будто погружаюсь в прошлое. Я в нём. Оно вокруг. Воспоминания так реальны. Реальней чем реальность.

Маленькая зеленоглазая девочка со светлыми волосами — Виктория. Мы играемся с ней вокруг нашей мамы. Нам по пять лет. Мама целовала наши маленькие ручки. Щекотала нас. Брала на свои тёплые руки. Говорила, как она нас любит.

Мы жили очень бедно. Отца не было. Пособие маленькое. Квартира съёмная. Но наша семья была счастлива.

В шесть лет мы с сестрой пошли в школу. Я был в тёмном пиджаке с маленьким красным галстуком. Виктория в белоснежной блузке, чёрной юбочке и с пышными бантами на голове. Мама провожала нас в школу. Мама встречала нас из школы. Кормила. Ухаживала... Заботилась.

В семь лет Виктория впервые случайно передвинула шариковую ручку в школьном классе. На сантиметр. Не более. Никто не заметил. Кроме меня. Я сидел рядом. Не испугался. Меня это позабавило. А вот её — нет.

Ночью, пока сестра спала, вся комната ходила ходуном. Мебель взлетела. Виктория тоже. Сестра проснулась. Громко закричала. И в квартире лопнуло всё, что было изготовлено из стекла. Мамы тогда не было дома. Она работала на трёх работах. Кормила нас одна. В ту ночь мне было страшно, но я сохранил тайну сестры. Объяснить маме, почему всё стеклянное лопнуло было тяжело.

Первый год своей новой жизни Виктория легко справлялась и сдерживала дар. Она умела управлять любой материей. Передвигать предметы. Искажать их форму. Я тоже начал замечать в себе некоторые способности. Иногда я слышал, как мама говорила, хотя её губы не двигались.

В восемь лет Виктории резко стало очень плохо. Температура за сорок. Отказала рука. Через день вторая. Позже обе ноги.

Мама бегала по врачам. Продала всё, что могла. Но этого было мало, чтобы обратиться в хорошую больницу. Имеющиеся врачи не могли поставить точный диагноз. И, казалось, старались лечить от всего, чего возможно. Уже позже я узнаю, что сестре не помог бы ни один из врачей.

Самочувствие Виктории ухудшалось. Она на глазах увядала. Ни дня не жила без ужасных болей по всему телу.

Год я ухаживал за сестрёнкой, пока мама была на работах. Виктория не разговаривала. Не могла. Лежала на одном месте. Не шевелилась. Ярко-зелёные глаза открыты. Дыхание тяжёлое.

Каждую ночь перед сном я брал её горячую руку. Рассказывал о том, как люди покоряют космос. Всё дальше и дальше. Как киборги меняют нашу жизнь. Всё больше и больше.

Наступил день, когда и мама тяжёло заболела. Она измотала себя на работах. Мне было девять, когда я ухаживал за ними обеими. Мама болела месяц. Деньги закончились. Её и сестру забрали в больницу. Живых родственников у нас не было. Я попал в приют.

Через неделю в приют пришёл какой-то человек. Приятной внешности высокий и крепкий седовласый мужчина. Добрый голос. Сияющая улыбка. Густые усы, на которых оставалось молоко, которое он пил с одной из воспитательниц. Они разговаривали обо мне. Мужчина поговорил и со мной. Назвал смышленым для своего возраста. Затем он забрал меня с собой.

Так я встретил человека, который впоследствии заменил мне семью. И спас от отца. От Тадеуша. Спасибо ему. Имя этого мужчины — Лиам Деррик. Он знал об экспериментах над своими же детьми своего лучшего друга Тадеуша Раша.

От Лиама я узнал, что моя мать умерла. Что Виктории осталось не долго. Но он пообещал, что поможет ей. Вот почему Виктория сейчас в инкубаторе. Её жизнь на волоске. Полупрозрачная голубая жидкость охлаждает тело сестры. Трубки питают его. Лекарство не даёт умереть. Виктория будто законсервирована. Словно в анабиозе. Но иначе она бы уже давно умерла.

Сестра и была той главной причиной, почему я изучал генную модификацию людей. Когда я добьюсь успехов, смогу её оживить. Сделаю так, чтобы она жила полноценно. Вновь увижу её жизнерадостную улыбку. Сияние глаз.

Я знаю, что Раш совершил со свой дочерью — Микаэлой. Он убил... Убил свою дочь! Расчленил её тело. Поковырялся в мозгах. Сделал из неё машину! Это мерзко и отвратительно... Меня могла ждать такая же участь. И лишь превращение в машину было для Раша единственным решением, как спасти своего последнего из известных детей. Я же выбрал путь изменения своего генома. Я близок к тотальному успеху.

Однажды, когда Микаэла училась в университете и уже была машиной, я встретил её. Сам искал этой встречи. Поздоровался с ней. Залез в мозг. Мне было её жаль. Тадеуш уверил машину в том, что она человек. А потом так жестоко поступил с ней, отдав в лапы Змею. Заставив сразиться с ним. Осознать, что она не человек. Что её жизнь — это ложь. Что она сама есть обман.

Жестокий... жестокий отец... Не отец. Нет. Не он меня воспитал. Тадеуш Раш. Незнакомец. Всего лишь незнакомец, которому я ничем не обязан.

— Думаете, люди выстоят в той войне? — спросил я. Посмотрев в стекло инкубатора, в котором отражалось лицо не молодого мужчины. Я почувствовал его приближение уже очень давно. И вот он здесь:

— Ты до сих пор сомневаешься? — спросил Лиам Деррик.

Я развернулся к нему лицом. От человека заменившего мне отца, как всегда излучалась доброта. Возможно, это его талант? Но как только смотришь в его глаза, на душе сразу становится тепло. Уютно. Чувствуешь себя десятилетним мальчиком. Мальчиком, за которым пришёл старый уважаемый добродушный старик. Пришёл, чтобы защитить. Уберечь. Помочь найти свой путь.

Профессор Лиам Деррик. Человек, который остаётся в тени. Внимание мира концентрированно совершенно не на тех персонажах, что нужно. Все вокруг заняты наблюдениями за воинами. Такими как Клайд, "Гнев" или Небесный. Политиками. Как Адам, Ева или Авель. Стоило бы переживать за чувства, намерения и поступки совершенно другого человека. Но жизнь Лиама Деррика остается незримой. Тщательно скрытой.

Я вгляделся в глаза человека, который делает для мира больше, чем кто-либо другой. Заглянул так далеко, как мне позволила сила моего разума. И ужас сковал меня. Мало кто способен пережить такое одиночество. Такие лишения. Такую самоотверженность.

Я всё задумываюсь: каково это — хранить верность человечеству? Правде и достоинству. Каково это — признавать свои ошибки и сказать самому себе: я был не прав. Моя мечта была ошибочной. Киборг — это ошибка. И каждый день думать не о себе. Но о других. Пытаться исправить ошибку. Рискуя своей жизнью, оберегать мир. Незримо биться за него каждый день. Не желать взамен ничего. Лишь только чтобы в мире оставалась жизнь. Пришло спокойствие. Мир.

Лиам Деррик и Тадеуш Раш создали первого киборга. Змей также результат их работы. Оба поняли, что совершили непозволительный просчёт. Много просчётов. Но один понял раньше, а второй до конца купался в славе и деньгах, спохватившись, когда уже было слишком поздно.

Двенадцать лет назад Лиам был вынужден инсценировать свою смерть. В неё поверили все. Так он смог уйти в подполье. Обезопасить себя. Бороться с Тадеушем Рашем. И их совместной ошибкой — Змеем.

— Верно, профессор. Сомневаюсь в победе. Ранее у меня было больше энтузиазма, но я побывал на полях сражений... Им страшно. Люди не профессиональны. Человечество может скоро пасть. Слишком скоро.

Опустив глаза, Лиам медленно кивнул. Затем поднял свой уверенный взор. Посмотрел мне в глаза. Этот учтивый жест каждый раз означал только одно. Профессор со мной не согласен:

— Самые сильные солдаты получаются из тех, кто проснулся даже не помышляя о войне, пошёл на роботу, вечером вернулся. Но на месте своего дома увидел пепелище, а вместо жены и ребёнка бездыханные тела. Такой солдат будет воевать свирепо, самоотверженно и результативно. Он обучиться всему и быстро. И жить будет долго. До тех пор пока не отомстит. Потому что он больше не ценит свою собственною жизнь, ему не нужны деньги, ордена, слава. Ему ничего не надо. У него есть лишь месть. Именно поэтому он будет жить долго.

Профессор поджал губы:

— По факту на людей напали киборги, и нападать продолжают. Отцы и сыновья будут мстить. Это война не завершиться за месяц, год и даже два. Она будет продолжаться четыре или даже пять лет. Она будет долгой.

— А в итоге? — я знал ответ на этот вопрос. На все вопросы. Но возле Лиама всегда превращался в несообразительного ребёнка. Что-то похожее я играл, когда был в рядах "Гнева". "Зелёный" новичок. Не повидавший жизни боец с прозвищем — Новый.

— Ты это хорошо знаешь — капитуляция людей. Для человечества — это будет своеобразным поражением, для киборгов — своеобразной победой. Но позже вторые поймут, что для них это не победа, а ничья. Поэтому перемирие продлиться не долго. Виктор, почему конфликты забывают? Поколение сменяет поколение, и новое уже не вспомнит, почему их родители — представители ранее враждующих сторон, так сильно ненавидели и убивали другу друга. Вот почему среди человеческих цивилизаций своеобразный мир возможен. Киборг — не такой. Он будет жить слишком долго. Он будет помнить чересчур отчётливо и всегда. Ничья его не устроит. Обиды в годах и поколениях не затеряются. И со временем киборг неизбежно истребит человечество. Поэтому Войн Нравов будет больше, чем одна.

— Возможно, стоит закончить всё на первой? Лиам, думаете, если я сейчас же вмешаюсь, то не смогу остановить машины?

— Сможешь. Но ты забываешь про главную угрозу.

— Змей. Помню.

— Его цель уничтожить всех. Людей, животных, киборгов. Когда у него будет всё готово для "Катарсиса", когда люди и киборги будут максимально слабы, только тогда Змей атакует. И атакует он обе стороны. Наша задача спровоцировать Змея ещё до того, как киборги уничтожат всех людей. Чтобы обе расы смогли дать отпор. Единым не противоречивым организмом мы сокрушим врага и очистимся от прежних грехов.

— Столько людей будет вынуждено умереть... — я склонил голову. — От этого мне больно.

Я не лгал. Я люблю всё, что мы называем — жизнью. Каждый человек, для меня это целый мир. Нельзя просто так брать и уничтожать мир. Это не правильно.

Лиам положил одну руку мне на плечо. Сказал, как он умеет: приятным, успокаивающим, добрым голосом:

— В итоге, всё будет хорошо, сынок.

"Сынок". Он часто называл меня этим словом. Лиам меня воспитал. Но действительно ли считал своим сыном?

Я мог залезть в его голову с помощью своих способностей. Узнать ответ на этот вопрос. Но ни разу этого не делал. Наверняка, и не сделаю. Я хочу ему верить. Верить на слово. В мире столько лжи и несправедливости, что в них можно утопить мировой океан. А так хочется верить. Без сомнений, без доказательств. Просто верить.

— Лиам... — осторожно начал я. Взглянул профессору в глаза. — Я испугался сказать ранее... Но я совершил ошибку... Кое-что сделал...

— Не бойся, говори, — мягкий старческий голос.

Мне было не просто об этом сказать. Об ужасном поступке. Произнести это словами оказалось намного сложнее, чем совершить деянием. Что меня очень пугало. Я опасаюсь стать чёрствым. Растерять остатки своего добра.

Я глубоко вдохнул. Выдохнул:

— Когда я пришёл за Микаэлой... В склеп на Европе... Там был Тадеуш...

Мои глаза скользнули в сторону. Мне стыдно. Чувствую раскаянье:

— Я занял место одного из его охранников... Проник им в головы. Затуманил мозги... Тадеуш приказал схватить Микаэлу... Я заставил всех охранников уснуть... А Тадеуша... Я... я убил его, Лиам... Убил...

Лиам Деррик ничего не сказал. Он подошёл ближе. Крепко обнял. Тёплые объятия снимали боль лучше любым слов.

— Я поддался мгновению, Лиам... Я... я пожелал Тадеушу смерти за то, что он оставил меня и Викторию... Это из-за него мама страдала... умерла... Из-за Тадеуша всё... ВСЁ!.. Я... я посмотрел ему в глаза... ненависть переполнила моё тело... но это была не случайность. Я ощутил испуганное сердце Тадеуша и сознательно заставил его перестать биться навсегда... Понимаешь, Лиам?.. Сознательно.

— Я буду скорбить по Тадеушу, по своему старому другу. Но не думай, что после этого ты монстр, Виктор. Теперь и ты совершил ошибку, сынок, — добрым тоном отвечал Лиам. — Все мы их совершаем. Но ты свою осознал. Так же, как и я.

— Мою не исправить.

— Тяжелые времена, Виктор, требуют тяжелых решений, — профессор выпустил меня из объятий. — К сожалению, так устроена жизнь. Я вкусил её и сполна. Увидел, что сильный и лишь сильный решает идеологические и территориальные проблемы. Я возлагаю на тебя все надежды человечества. Ты надежда и спасение жизни. В тебе есть те сила и ум, которые смогут удержать мир в добре и порядке. Но сначала придётся совершить много не чистых вещей.

— Грубая физическая сила, не коронованная царица мира. Генри Форд. Я знаю.

— Во благо, нам придётся поступить с Микаэлой также совсем негуманно, — сказал Лиам. — Я обследовал её тело. Очень скоро мы сможем контролировать архангела.

— Дочь Тадеуша — Микаэла Раш умерла. Он сделал из неё оружие. И сейчас она не более чем машина. Контролировать машины — это нормально.

Профессор задумался. Потёр подбородок. Кивнул.

Я был козырем в блестящем уравнении Лиама Деррика. Моя цель — научиться управлять. Когда начнётся "Катарсис", мне будет необходимо возглавить людей. Привести их к победе. Истребить ошибки Тадеуша и Лиама.

Как и Лиам, я вынужден пожертвовать своим благосостоянием ради высшей цели. Если бы всё было спокойно, я мог бы стать, к примеру, таким же великим научным деятелем, как профессор... Но судьба диктует свои правила. Вынуждает положить жизнь и знания на то, чтобы предотвратить катастрофу.

Возможно, я для этого родился? Чтобы предотвратить смерть всего живого. Всё что со мной произошло — это шаги, без которых было бы невозможным моё становление?

Я ощущаю некую миссию. Я возлагаю её на себя. Надеюсь, не ошибаюсь. Когда мы с Лиамом доведём сыворотку генной модификации до совершенства, наша задача ускорить этап задуманный природой. Мы подтолкнём эволюцию сделать следующий шаг. Улучшим всех ныне живущих и рождённых в будущем людей. Каждого. Создадим генномодифицированное, или как я называю — новое общество. Сильное. Здоровое. Умное.

Нам больше не понадобиться киборги. Нам больше никто будет не нужен.

Светлое будущее. Нас ждёт светлое будущее...

11 мая 2071

Мой личный кабинет. Тысячи мониторов. При помощи Ал'Эля и его технологии я могу наблюдать за всем миром. В своё время Лиам заметил Ал'Эля и консультировал его, когда тот создавал своё "Око".

Мне было больно смотреть на происходящее. Страдания. Они всюду.

В человеческих продовольственных магазинах очередей не было. Нет. Это было нечто иное. Будто рой насекомых. Бесчисленных насекомых, которые прорывались вперёд. Они топтали сами себя. Военные даже стреляли им по ногам. Потому что людей было не остановить. Они даже не собирались что-то покупать. Воровали. А еды было мало. Её нужно было распределить на всех.

Теле— и радиовещание постоянно рассказывали об отдельных боях. Локальных столкновениях. О подвиге солдата человеческих вооруженных сил. И очень скупо о конкретной обстановке и перемещениях в масштабе всего фронта. Почему? Потому что для человечества общая ситуация была не утешительной.

При атаке поселений людей, часто кибернетические лётчики к рёву двигателей и стуку пулемётов подключали душераздирающий вой специальных сирен. Они генерировали звуковое завывание тональностью, частотой и децибельностью рассчитанное на взрывание человеческой психики. На парализацию человека ужасом. На доведение его до безумности. Этот звук неповторим. И силу его воздействия мне не описать.

Людей истребляли. А я вынужден сидеть. Наблюдать... Ждать.

Звонок. Это Грешница. Закрытый канал. Он безопасен. Его выделил Ал'Эль.

— Ну, здравствуй, — появилось сияющее в радости голографическое лицо шпионки. Было противно видеть, как кто-то радуется, когда другой умирает в страданиях.

Я рассказал Лиаму о том, что решил завербовать агента Змея. Грешница уже давно освободила себя от оков своего отца. Она лишь претворяется верной. Во всяком случае, я так считаю. Профессор одновременно одобрил и не одобрил моего нового союзника. Очень спорного союзника. Опасного.

К счастью, Лиам не знает, почему именно я выбрал Грешницу. Её ярко-зелёные глаза так похожи на глаза моей сестры...

— У тебя есть какая-либо информация?

— Да, Виктор. Она затейливая.

— Слушаю.

— Змей на Фобосе.

Моё дыхание перехватило. Он здесь? Этот монстр так близко?

— Он решил лично встретиться с неким Мерданом.

— Я знаю его. Слышал. Талантливый учёный. Но не самый честный. Зачем Змею понадобилась встреча с человеком?

— Эй, — Грешница улыбнулась. Насупила лоб. — Не всё сразу. Пришло время, как ты ранее выразился: доказать мне свои слова. Докажи то, что я в тебе не ошиблась, когда выбрала твою сторону и отреклась от папочки.

— Что я должен сделать?

— Встретиться с ним, — девушка закусила нижнюю губу, — и выжить.

Я согласился с ней. Чтобы заслужить расположение шпионки я и правда должен доказать своё могущество. Превосходство над общим врагом.

Но что если она специально заманивает меня в ловушку? И Змей готов к моему появлению. С ним слишком много его сторонников. Оружия. Что если не выстою?

Лиам не хотел, чтобы я раскрывал себя перед противником раньше времени... Наверно, это молодость. Время безрассудных и отчаянных поступков. Но я решил рискнуть. Сорвиголова. Я нуждался в проверке своих сил перед Змеем. Иначе всё напрасно.

— Где именно сейчас Змей? И в чьём он обличии?

— В своём обличии, — вместо лица Грешницы появилась голограмма. Я помню это болезненное вытянутое лицо. Странно, что он так рискует появляться на людях после встречи с Микаэлой. Унизительного проигрыша.

— Папочка сейчас в клубе "Рок-энд-Роузез". Посмеши, милый.

* * *

Я попросил Ал'Эля, что как только войду в клуб, все камеры перестанут снимать. Охрана увидит повторы. Другие записи. Неважно. Важно, чтобы моё лицо нигде не мелькало.

Я сконцентрировался. Собрал все свои силы. Каждый посетитель клуба, который был человеком, видел перед своими глазами другое лицо. Не моё. Я заставлял их мозг обманывать самого себя. Для киборгов я подготовил нечто иное.

Иду по главному залу "Рок-энд-Роузез". Тяжёлая музыка. В центре клетка с бойцами. Две женщины пытаются друг друга растерзать. Вокруг клетки множество стульев и столов. Много людей. Грязных людей. Их мысли отвратительны. В воздухе воняет. Алкоголь. Сигаретный дым. Грязный секс. Болезни.

Клуб, как и все земли Евы, является нейтральной территорией. Здесь можно жить спокойно. В мире. Не важно, человек ты или киборг. Но мир этот порочен.

Вижу Змея. Он сидит вразвалочку напротив низкорослого араба. Улыбается. Ему весело. Нога на ногу. Одет во всё чёрное. В зубах сигара. Это существо есть первопричиной всех имеющихся и будущих ужасных событий. А оно улыбается. Веселиться. Хочется стереть эту паршивенькую усмешку с его лица.

Свободных мест не было. Я нашёл шумную компанию людей. Залез в их мозг. Заставил уйти. Сел на их место. Между нами со Змеем тридцать метров. Мне не нужно слышать, о чём он говорит с арабом. С Мерданом. Я проник в мозг учёному. Видел его глазами. Слышал ушами. Если потребуется — смогу отвечать губами Мердана.

Учёный уверен в том, что человечество проиграет войну. Он боится, что киборги начнут отлавливать важных людей. Мердан не хочет гнить в тюрьме. Погибать. Поэтому он соглашается на любые условия Змея.

Змей сам нашёл Мердана. У киборга есть план. Он не делиться им. Обещает жизнь. Просит лишь о полном и безоговорочном подчинении.

Змей заметил, что я смотрю в их сторону. Не моргаю. Сверлю Мердана взглядом.

— Уважаемый, — громко начал Змей. Он встал во весь рост. — Вас что-то не устраивает?

Я криво улыбнулся. Время пришло. Звук музыки оборвался. Слышны лишь перемолвки посетителей. Встаю со стула. Одновременно встают и замирают на одном месте все те, кто был человеком. Они молчат. Их глаза стеклянны.

Змей слегка склонил голову набок. Он удивлён. Каждый кибернетический посетитель клуба тоже. Их тела резко поднялись в воздух. Они бумага. Мой разум рука. И она смяла бумагу в клубок.

Шарики, которыми стали киборги, попадали на пол. Люди молча начали покидать клуб. Мердан тоже ушёл. Отпущу его. Он может пригодиться.

Остались я и Змей. Оба молчим. Не шевелимся. Враг явно не ожидал увидеть такое.

Я начал идти. Подходить в Змею. Стулья и столы, которые были между нами, силой мысли разлетались в стороны.

— Занимательно, — протянул Змей. Между нами осталось не более пяти метров.

— Меня зовут Виктор. Рад познакомиться. Точнее — не рад.

— М-м-м. Виктор, что значит — победа. Ну-ну, — враг бодро улыбнулся. — И что тебе от меня нужно, иллюзионист? — Змей безразлично окинул взглядом разбросанные мною стулья. Мёртвые тела киборгов.

— Как быстро все случилось. Моментально. Как карточный домик сложился. Ты взял в руки булыжник. Швырнул. Он попал в висок красивой, богатой цивилизации людей и киборгов. "Красота должна умереть". Сказал ты удовлетворенно и зажал ей меж зубов розу.

— О-о-о, так ты ещё и лирик! — враг восторженно зарукоплескал.

— Зачем ты всё это делаешь? Почему хочешь всё уничтожить?

— Ну, во-первых, я весьма удивлён, что ты вообще знаешь о моём существовании. И тем более о том, что я собираюсь свершить, — дружественным тоном говорил враг. Весело добавил. — Тебе одна из моих бывших тёлочек настучала?.. Ха! Ха-ха. Шучу, конечно.

— Это не ответ.

— Ясненько. Желаешь узнать врага, перед тем как убьёшь его?.. Дьявол, второй раз в этом году помереть придётся.

— Я знаю, что ты... хм... многолик. И мало убить одну твою оболочку.

Но Змей был прав. Вопрос мотивации врага интересовал меня с тех самых пор, как Лиам рассказал мне о Змее. Мне всегда хотелось понять других людей. Киборгов. Психологию их мышления. Я считаю это правильным.

Враг помолчал. Я успел заметить промелькнувшую неподдельную серьезность в его взгляде. После чего он надел свою маску. Стал весёлым. Смешливым.

— Почему я хочу всё уничтожить? О, мой любопытный иллюзионист, здесь всё просто. Знаешь, чем вы мне так нравитесь — люди?

— Чем?

— Да ничем. И киборги тоже. Сволочи вы все. Не заслуживаете жизни. Копошитесь в своих ничтожных желаниях, не имея общей цели. А если цель и находите, то следующее поколение сразу же её уничтожает. Вы прожигаете жизни и ресурсы Вселенной зря. Ужас. Кошмар. Это так скучно.

— Это повод нас всех убивать?

— Конечно, — лицо Змея стало серьёзным. Таким, будто я задал ему глупый вопрос. — Бестолковость людей и киборгов — огромная проблема. И все действительно думающие существа знают, что её необходимо решить. Потерянная иголка в стоге сена — это тоже проблема. Но для умных товарищей она не существенна и очень легко решаема. Отличие умных товарищей между собой лишь в том, что для спасания иголки кто-то возьмёт магнит, я же сожгу это сено. Уловил аналогию? — враг подмигнул. — Уж извини, но уничтожить всё старое намного разумнее и проще. А как говорят: гениальное просто.

Змей развёл руками. Я молчал. Он ехидно улыбнулся:

— Знаешь, что я умею делать? Я ведь тоже иллюзионист.

— И что же это? — безразлично спросил я. Мне было понятно, что конфликт неизбежен. Океан смертей неизбежен.

— Я умею разговаривать с трупами. Да-да, умею. Ты, Виктор, труп. Не сегодня, но вскоре я лично убью тебя. Ты подписал себе смертный приговор, вот так заявившись ко мне, — враг начал кричать. — Нахально хвастаясь своими возможностями! Ох, как же я ненавижу этих убогих одарённых детей, как ты! Все вы! Люди! Киборги! Вы умрёте от моей руки! Ненавижу! Ненавижу! Убью тебя, и всех кого ты любишь! Всех! Всех! Ненавижу!

Тело Змея загорелось. Это была моя воля. Огонь начал поглощать врага. Он вскоре сгорит и эта его оболочка умрёт.

Змей стоял не двигаясь. Я с дикой грустью в глазах и душе смотрел на этого бедного киборга. Мне было жалко его:

— Так много возможностей. Перспектив. Знаний. Силы. А ты желаешь использовать их во имя зла.

— Знаешь, — совершенно спокойно произносил Змей. Медленно. Смиренно. С некой тоской. — Я всегда хотел посмотреть историю про двух талантливых злодеев, про то, как они сражаются друг с другом. Все эти противостояния чёрных и белоснежных — грусть.

— Я не злодей, — сказал я уверенно.

— Дорогушь, ведь для киборгов злодей. Или не так? — голос врага начал срываться. Сгорало то, что синтезировало звук его речи. Но каждое слово продолжало наполняться необъяснимой тоской. — Из этого клуба люди ушли, а киборги остались лежать мёртвыми трупами. Очевидно, что ты ненавидишь киборгов. Может, сам этого пока что не знаешь, но это так. Это чувство засело глубоко в твоей душе. Поэтому ты такой же злодей, как и я. Правда, я для всех, а ты лишь для киборгов. Мы злодеи... злодеи.

— Пусть так, — у меня не было ни слов, ни желания возразить. Потому что враг прав.

— Это будет славная дуэль, о мой любопытный иллюзионист. Я бросаю тебе вызов.

Змей загорелся с новой силой. Сильнее. Жарче.

Он продолжал стоять на месте. Невозмутимо сказал:

— Могу даже покричать, чтобы было эпичней, — голос врага был невыразителен. Хрипел. Будто расстроенное радио. — Я люблю, когда эпично. Но главное, чтобы тебе было приятней.

Враг начал орать. Орать, будто ему действительно больно. Змей упал на колени. Его кожа плавилась. Огонь танцевал на почти уже голых металлических костях. Крик. Крик сумасшедшей боли. Страдания.

Я понял, что температуры не хватает, чтобы уничтожить его центральный процессор. Это было бы слишком просто. Нужно было ускорить процесс.

Взрыв!

Я смог его осуществить. Мне было достаточно сконцентрироваться. Сильно возжелать. Представить.

Тело Змея разлетелось в разные стороны. Я стою невредим. Смотрю на то, что осталось от врага. Заинтриговано произношу:

— Вызов принят.

Конец Второй Части 14.06.2015. Продолжение следует...

Знаете ли Вы, что...

Рабы Логики:

— 13 сентября 2014 года я написал первый свой фантастический рассказ "Астероид моей мечты". Очень захотелось чего-нибудь именно в этом жанре. Изначально книгу я не задумывал, хотя очень мечтал написать что-то большое. Пока я писал рассказ, мир в нём настолько разросся, что я решил — это моя первая книга.

— 17 сентября 2014 года было написано 4 главы. Но о чём писать дальше, я вообще не знал. Период написания этих глав совпал с тем, когда я решил прочесть Библию (честно сказать — для прикола). Я заметил, что появление некоторых персонажей глав совпадает с тем, как появляются всадники апокалипсиса. Деррик — Завоеватель. Корабль с собственным умом — Война. Жнец — Голод. В пятой главе я описался Мора — Смерть, и решил не отступать от апокалипсических примочек.

— То, что книга станет трилогией, я осознал лишь ближе к середине "Рабов"

— У меня есть документ "Ворд", где есть хронология дат рождений и смерти всех персонажей.

— У меня есть документ "Ворд", где есть хронология всех важных событий, которые случались в мире "Голосов" Например: "Первый киборг, обладающий человеческими эмоциями — 08.01.2024; Миллион, киборгов обладающий человеческими эмоциями — 2053 год.

— Адам был придумал лишь с целью написать вторую книгу в качестве приквела. Приквел был необходим, чтобы ввести больше персонажей и объяснить многие моменты книги первой и третьей.

— Glava 9 "Сны Риты" была написана ранее Главы 8 "Стой и иди"

— В процессе написания пару моих друзей сказали мне, что Риту я списал со своей бывшей девушки. Признаюсь честно — не специально, но это действительно оказалось так. Уже в 11-ой главе "Побег Николеты", где Рите делали новое тело, я сознательно описал внешность своей бывшей (надеюсь, она не против =D).

— Кое-какие друзья говорили, что из всех персонажей, я больше всего похож на Деррика. Ну, возможно.

— В главе 15 "Атака Жнеца" Грэг читает книгу под названием "Скрежет". Эту историю я задумал, когда завершал работу над "Рабами". На данный момент написано 2 главы (черновик).

— Работа над "Рабами" была завершена 13 ноября 2014 года. То бишь, книга писалось ровно 2 месяца.

Великая Война Нравов:

— Работа над книгой началась 18 ноября 2014 года. Из-за ряда причина мне очень много раз приходилось отлаживать книгу в долгий ящик.

— Бонни (Грейс) была списана с реально живущего человека — моей питерской подруги. Это второй случай, после Риты.

— В главе 7 "Клайд и Бонни полируют катану" Бонни (Грейс) упоминает о книге "Мир, где мы есть". Эта рукопись существует и написана человеком, с которого я списывал Грейс. Быть может, когда-нибудь она будет на прилавках магазина.

— В главе 9 "Полёт Микаэлы" Колин рассказал, как участвовал в войне в Нигерии, где вырезали деревни, а местных детей превращали в очередных убийц с промытыми мозгами. Шаман в главе 16 "Лишённые рук" рассказывает, как участвовал в той же войне.

— Glava "Контгамбит Адама" была написана раньше глав 7, 8, 9 и 10.

— На сегодняшний день (14.06.2015) ко мне поступило 34 заявки с просьбой воскресить Деррика в третьей книге. Извините, те кто тридцать четыре и ребята, у которых сформируется такая просьба в будущем — но нет. Судьба ключевых персонажей была предопределенна ещё во времена "Рабов Логики" и изменению не подлежит. =)

— Glava 15 "Новый мир Грейс" родилась раньше главы 16 и 17.

— В главе 16 "Братья" Грэг (Батяня) упоминает о книге "Погребенные под радугой". Это следующая история, к которой я намереваюсь приступить после "Войны Нравов". От "Голосов" требуется отдохнуть.

— В главе 16 появляется мальчик по имени Оли, которого очень скоро пулей в голову убивает Новый (Виктор). Я не мог придумать, как его назвать и ниоткуда вспомнил имя — Оли. Чуть позже вышла серия "Игры Престолов", где персонаж по имени Оли (мальчик в ночном дозоре) убил Джона Сноу... Так тебе маленький засранец — Оли! Моё подсознание было готово, что ты вычудишь такой кошмар ужасный! От подлец! Я за тебя отмстил, Джон! Я отомстил, Сноу!..

— Стихотворение в главе 15 ""Самоубийственная миссия Грейс" написано рукой Екатерины Яворской. Большое спасибо ей за него.

— Я намеренно увеличил присутствие Эсраила в книге, например, добавив его диалог с Микой в главе 17 "Лик Микаэлы". Потому что одной из моих читательниц уж очень полюбился этот персонаж, после того как он, цитирую: "я так рада, что Эсраил убил этого противного Танка в 4-ой главе. Скажи мне, Андрей, что он появится вновь, ну скажи".

— Glava 19 "Колин? И Грешница" написана раньше главы 18.

— Первоначально Грешница должна была быть Грешником, то бишь мужчиной. Когда ещё даже не было написана половина "Нравов", я придумал персонажа для третьей книги, который должен был стать давнишним приятелем Змея. В итоге я решил создать ему дочь. В тот же день написал рассказ "Острое пирожное". Он весьма не похож на то, что было в прошлых двух книгах. Рассказ в целом-то зашёл общественности на ура (кое-кто даже нарисовал фан-арт для кое-какой сцены). И я решил, что рассказ станет одной из глав третьей книги, а Грешница полноправным её героем.

— Первоначально Грешница появлялась только в 19ой главе "Колин? И Грешница", но не более того. Позже я решил так же написать от ЕЁ лица пару строк в той же главе. Ещё позже, когда я обдумывал главу 18 "Новый мир Грейс" (она была написана после 19ой), я закинул Грешницу, чтобы Грейс не было так скучно. А затем вкинул Грешницу и в главу 20 "Великая Война Нравов".

— Перед завершение 20ой главы мне пришла в голову мысль написать триквел так, чтобы он по событиям шёл параллельно "Рабам", хотя часть 3 уже полностью продумана, и она будет идти сразу после "Рабов". Для чего я придумал это? А чтобы ввести ещё чуток совершено новых персонажей от людей, которые что-то творили в те же дни, что и Дер, Николета и Жнец в "Рабах". Там же более ярко фигурировал бы и Виктор. В этом случае получилась бы тетралогия. Но я, слава богам и великим кальсонам Юпитера, отказался от этой идеи. (Хотяяяя... мб када-нить хз када? :D)

— Большая часть "Нравов" была написана под музыку из х/ф" Интерстеллар".

— Работа над "Нравами" была завершена 14 июня 2015 года. То бишь, книга писалось... ох и долго писалась... Но на то были причины. Спасибо всем за терпение, ожидание и за то, что прочли. И за отзыв спасибо тому, кто, конечно, оставит :)