Основатель. Хранитель. Отец.

Если бы гриффиндорцы знали, чем в уголке их общей гостиной заняты шестикурсник и второкурсница, они бы немедленно усомнились в реальности происходящего. Персиваль Уизли и Гермиона Грейджер, самые большие сторонники соблюдения правил на весь Хогвартс за последние пятьдесят лет, измышляли, как совершить дерзкое разбойное нападение на библиотеку профессора Дамблдора. Пока юноша и девочка не сходились в одном — как проникнуть в кабинет директора, не потревожив сигналки, которые, несомненно, там имеются.

В противоположном углу гостиной Невил Лонгботтом и Анджелина Джонсон, самые повёрнутые на Гербологии гриффиндорцы, готовили заказ для одного широко известного в узких кругах магазинчика в Лютном переулке, специализирующегося на волшебных растениях. Что было особенно любопытно, порекомендовала им туда обратиться Августа Лонгботтом, узнавшая от внука о происходящем в школе.

Не дремал и факультет Ровены. Под чутким руководством Годрика, они варили из общедоступных ингредиентов три крайне сильных яда, за два из которых вполне можно было получить срок в Азкабане. Квайтстоун честно их об этом предупредил, но рэйвенкловцы всегда отличались тем, что стараются встретить неприятности во всеоружии, поэтому все, включая первокурсников, решили, что им не помешает иметь с собой по фиалу Аква Тофана, Агатовой Полуночи и Касания Танатоса...

Директор Дамблдор нервно ходил из угла в угол в своём кабинете. Он только что отправил два десятка писем со схожим содержанием, в которых у самых именитых и талантливых зельеваров мира он спрашивал рецепт противоядия к тому странному яду, которым отравили Северуса. В трудах Салазара Слизерина была пометка, что антидот приготовить невозможно из-за того, что чёрные мандрагоры вымерли. А уж выражения, в которых Основатель сетовал на этот досадный факт, явно цитировались с рукописного оригинала. Впрочем, не исключено, что их добавил один из переписчиков, всё-таки книги Альбусу достались самого позднего переиздания...

Глава 13. Был бы топор, а уж дверь-то сделаем!

Как найти кого-то в абсолютной темноте, поглощающей звуки? Наощупь. Северус превратился в очень частую сеть, заполняющую всё пространство, укрытое тьмой... И тут же пробкой вылетел из сознания Салазара. Зельевара всего трясло, палочка выпала из сведённых судорогой пальцев и покатилась по каменному полу, неуместно громко стуча по плитам, вызывая странно гулкое эхо. Снейп пропустил момент, когда холодное змеиное тело заключило его в свои объятия, забирая страшную боль из каждой клетки его организма.

" — Мерлин..." — обращаясь к василиску, выдохнул декан Слизерина, " — Словно за оголённые провода схватился..."

" — А чшто это такое?" — полюбопытствовал древний змей.

" — Молнии, которые маглы ухитрились заставить служить себе," — как объяснить змее, что такое электричество?

" — Да-а," — протянул Шемс, " — Получшить молнией — очшшень неприятно... Будь оссссторожшней, прошшу."

Выдохнуть, вновь коснуться палочкой лба между бровей...

— Легилименс!

И вновь тяжестью на плечи ложиться абсолютная тьма. Теперь, зная, что искать, Северус отправился туда, где получил удар.

Искрящаяся сфера из молний, внутри которой свободно чувствовал бы себя василиск, переливалась разноцветными огнями. Снейп поёжился — ему казалось, что сейчас на него смотрит кто-то настолько великий и могучий, что сам Мерлин этому кому-то был бы мелкой букашкой. Усилием воли профессор заставил себя сконцентрироваться на цели своего появления здесь — спасения некоего Салазара, хозяина василиска, из обмолвок змея — Основателя Хогвартса.

Сфера словно подумала, а потом выстрелила миллионами тончайших молний, заключая Северуса в кокон. Как только темнота оказалась отрезана искрящимися нитями, перегородка между полостями разошлась в стороны, открывая парящего в невесомости мужчину. Салазар ничего не замечал, смотря куда-то вдаль, за пределы сферы. Снейп аккуратно приблизился и дотронулся до горе-менталиста.

— Что? — мужчина оглянулся, но смотрел сквозь зельевара.

— Доверьтесь мне, я выведу вас отсюда, — Северус попытался придать своему голосу максимум убедительности.

— Верю, — откликнулся блондин, — Верю.

И протянул руку в ту сторону, откуда ему слышался голос. Мимо Снейпа.

Декан Слизерина осторожно взял спасаемого за ладонь... И взвыл в голос. Салазар едва ли оставил хотя бы несколько целых костей, вцепившись в зельевара как утопающий. Северус отчётливо ощутил сильную дрожь, сотрясавшую тело пленника подсознания.

— Пошли уже, — усмехнулся Снейп и потянулся всей своей сутью к своему телу.

Сияющий кокон раскрылся как бутон цветка, выпуская мужчин из себя, и стоило им только покинуть его границы, как молнии сжались в шар размером с грецкий орех и скользнули внутрь Салазара прямо в центр груди сразу под ключицами.

" — Это ещё что за хрень?" — подумал Северус, " — Защита явно не из его силы, да на такое, пожалуй, всех магов мира бы не хватило, но почему-то эта силища привязана к Основателю..."

Сделав мысленно заметку расспросить Слизерина поподробнее, Снейп попытался ускорить их продвижение, но вышло не совсем так, как задумывалось. Вернее, совсем не так, как задумывалось — они словно врезались со скоростью Хогвартс-экспресса в стену Хогвартса.

А потом пришло понимание, что Салазар Слизерин и Салазар Квайтстоун — один и тот же человек. "Спалился" Основатель крайне просто — он абсолютно точно, дословно, расставляя ударения и придыхания в тех же местах и завершив монолог вычурным присвистом пополам с шипением, повторил те свои слова, когда Северус сказал ему, что Трелони отправили в Мунго.

— Хех, ну и где твоё воображение, Салли? Ты тоже самое пару недель назад говорил...

* * *

Не стать мне великим шпионом, да и конспиратор из меня никакой, как выяснилось. Ну кто бы мог подумать, что меня выдаст мой любимый загиб? Эх, вот так и проваливаются все Великие Планы...

— Не выдашь?.. — невольно вырвалось у меня, словно я маленький мальчик, застуканный приятелем за чем-то запретным.

— И мысли не было, — усмехнулся Снейп. Видеть я по-прежнему ничего не мог, но уж кому-кому, а Северусу я доверяю. Даже больше, чем себе самому.

— Са-а-алли, — протянул друг, — Поделись силой, а. Тут менталист ловушку плёл серьёзно, сам бы я вышел, а тебя провести сил не хватает. Кстати, где ты в это дерьмо вляпался?

— Не поверишь, — вздохнул я, — На той иголке, которой тебе яд ввели, висело. А насчёт силы этого менталиста... Пара составных рун, с которыми справится и сквиб, да запитка от тебя. Если б это всё человек держал, я бы попросту разнёс тут всё к Моргане, это как запертую дверь с ноги выбить — замок, конечно, может быть самым изощрённым, но если вышибать с косяком... А тут болевым шоком концентрацию не собьёшь, нужно знать, куда наносить удар, а я в этом, мягко говоря, слабоват.

Северус расхохотался. Нет, правда, я понимаю, что смешно. Слово "слизеринец" пусть чуть-чуть, но синонимично слову "параноик", доверчивый слизеринец — это нонсенс. А я попался, как первокурсник-гриффиндорец... Схватился, не глядя, а теперь расхлёбываю.

— Подели-и-ись силой, — протянул Сев, едва отдышавшись.

— Бери, — я открылся, позволяя Снейпу пользоваться моей магией, как своей. Ответом мне стало громкое: "Ик!".

Ни один более-менее образованный маг никогда не позволит себе такого. Слишком многие из нас погибли в Средневековье и эпоху Возрождения, когда доверившегося мага выпивали досуха. Это был и есть самый простой способ увеличить свою магическую силу, остальные куда опаснее для реципиента. Сейчас, если просят поделиться силой, имеют ввиду подпитку заклинания или действия наравне с другим магом (простейший пример — кольцо, которое замыкают, вызывая духов, это даже маглы знают). Я же, не сомневаясь, отдал свою магию Северусу. Это даже больше, чем доверие. Это признание Сева частью меня самого, неотъемлемой и равной. Теперь год-два, не меньше, любое моё охранное заклинание разницы между нами двумя не увидит, да ещё, пожалуй, в шипении Снейпа появится куда больше смысла — серпентарго, как бы странно это не звучало, крайне богат на ругательства.

На этот раз ограждающая стена ловушки препятствием не стала, и я наконец-то очнулся.

Глава 14. Дуракам везёт. По себе знаю.

Едва ко мне вернулась способность шевелиться, я приподнял руку, пытаясь понять в каком состоянии моё тело. Что я могу сказать... Зря я это сделал. Шемс сразу же начал ластиться ко мне, словно кошка, подныривая головой под руку. Вроде бы ничего страшного, но этот скотина способен проглотить легковой автомобиль и не подавиться! Северус едва успел увернуться.

— Хосссзяин, — восторгам василиска не было предела, — Хоссзяин...

— Утихомирься, Шемс, ты похож на кошку, налакавшуюся валерьянки!

— Я так боялсся, чшто вы ссснова меня броссссите... — в голосе змея было море вселенской тоски.

— Да какого хрена я понимаю ваше шипение?! — внезапно взорвался Снейп, когда понял, что он не ментальный диалог перехватывает, а понимает серпентарго.

— Наша с тобой магия временно вошла в резонанс. Теперь ты змееуст, не меньше, чем на год.

— Тсссс... — одно шипение выразило куда больше, чем можно сказать словами.

— Ну, расспрашивай, — перешёл я на английский.

— Расскажи о себе, — просто попросил Сев, — И скажи, пожалуйста, что за силу-защитницу я видел в твоём подсознании.

— Ладно, только всего я тебе всё равно не расскажу...

Я родился в основной ветви рода Квайтстоун, отца моего звали Гай, он был сыном главы рода и наследовал ему. Моя мать была потомственной ведьмой из ирландцев, рыжая, зеленоглазая, неудержимая... Имя, правда, у неё было христианское, Катрин, но какое дело до имени? Я был седьмым сыном женщины, никогда не рожавшей девочек, поэтому чуть ли не с рождения мне прочили славу боевого мага, всё же это основная специализация нашего рода.

Первый и последний раз со своим отцом я расплевался в восемь лет. Гая не устраивало, что я не стремлюсь найти новые способы расплескать противника по площади, а вместо этого днями просиживаю над котлами. Он высказал мне всё, что думает про столь недалёкого молокососа, который не слушает взрослых умных людей, я, в свою очередь, заявил, что нужен мне такой отец, как собаке пятая нога... Короче, меня посадили под домашний арест без доступа в лабораторию. Я, в какой-то мере оправдывая надежды отца, незаметно взломал все наложенные на мою комнату сигналки и запоры, проредил оружейную, артефакторную и казну и сбежал.

Границы нашего замка таковы, что предсказать, где ты окажешься, просто нереально. Мне повезло, повезло очень сильно — я вышел не в городе, не рядом с деревней, не на дороге и вообще не на виду у кого-нибудь. Лес, каких много тогда было на просторах Англии, стал для меня прибежищем на пару месяцев.

После мне ещё раз крупно повезло — первый встреченный мною человек оказался девочкой моих лет, которую я спас от змей — эта дурёха залезла в змеиный лог. Гадюки там такой галдёж подняли, что я услышал его издалека, а ведь змеи не птицы...

* * *

Салазар сидел на полу, обхватив колени руками, и рассказывал свою историю, не сдерживая себя — и лицо, и голос его давали ясно понять, какие чувства он испытывает. Когда зашла речь о спасённой девочке, губы Основателя изогнулись в горькой улыбке, а глаза блеснули светлой печалью. Отца же своего он вспоминал с ехидной усмешкой...

— Когда я отогнал гадюк, эта девчонка, совсем забыв о приличиях, повисла у меня на шее, крича на весь лес: "Спасибо! Спасибо!", и расцеловала меня в обе щеки. Я застеснялся, всё-таки такое проявление чувств в мой адрес было впервые в моей жизни, и поэтому несколько грубо спросил, что она в змеином логу вообще забыла.

Представь, Северус, её реакцию на это. Она смешно сморщила носик, прищурилась, опасно сверкая своими янтарными глазами, тряхнула растрепавшимися волосами, выглядевшими... Вот представь ту второкурсницу, Грэйнджер, только волосы отливают медью, длинной чуть ниже спины и растрёпаннее примерно вдвое, и получишь внешность моей первой подруги.

" — Вообще-то," — фыркнула она, " — Меня зовут Ровена Рэйвенкло, и это я должна спрашивать, что ты забыл в лесу моего рода!"

" — А я Салазар Квайтстоун, и что с того?" — я тогда еле удержался от того, чтобы показать ей язык.

" — О, так это тебя разыскивали Гай и Иван (п/а ударение на И, есть такое имя в Англии)) Квайтстоуны?"

" — Хе, так папаша с дедулей всё-таки заметили моё исчезновение? А то отец всё меня уверял, что меня не станет — никто внимания не обратит..." — я тяжело вздохнул.

" — Не то слово!" — расхохоталась Ровена, опускаясь на землю, " — Они рвали и метали! Но дедушка их не пустил на порог, сказал, что ты побегаешь и сам вернёшься..."

" — Ага, как же!"

— Короче, болтали мы с ней часа два, — Салазар откинулся назад, прислоняясь спиной к василиску, — А потом она пригласила меня в свой замок, клятвенно заверив, что мою родню в известность ставить никто не будет.

— А потом были, пожалуй, восемь счастливейших лет в моей жизни, — счастливо улыбнулся Слизерин, прикрывая глаза, — Потому что дед Ровены оказался магом, просто помешанным на римской культуре и признававшим только боевые четвёрки, и ему как раз не хватало одного ученика. Вот там-то я и познакомился с задавакой Годриком и забиякой Хельгой. Мирдинн Грин, отец матери Ровены, стал нашим наставником, и я тебе честно скажу, что сейчас я бы ему не то что ребёнка, сломанный кнат не доверил бы.

Представь себе — рослый, широкоплечий, огненно-рыжий викинг с бородой, заплетённой в косички, вооружённый посохом размером чуть ли не с мачту драккара, вечно пьяный и матерящийся на латыни... Скорее можно было представить его в гуще битвы, чем сидящего над старинными свитками, но он был ярым пацифистом. То есть нападал только после того, как словами отшить противника не получалось. И вот тогда-то он давал себе волю... Думаю, хорошо, что он не подружился с моим дедом, иначе они бы после какого-нибудь пира точно захватили бы и Англию, и Ирладнию, а может и на континенте чего-нибудь бы отхватили, потому что в нетрезвом виде они оба были олицетворением пословицы "Сила есть — ума не надо!".

Годрик Гриффиндор, дальний потомок Артура Пендрагона, настолько дальний, что похвастаться этим можно, а пользы никакой, здоровенный, рыжий, смешливый гордец... Правда, гордость из него Хельга основательно повыбила, но на это у неё ушло несколько лет. Мне он сразу не понравился, я ему тоже, за первых пять дней нашего знакомства мы передрались почти двадцать раз, а потом признали друг в друге достойных соперников. В какой момент наше соперничество перешло в дружбу я тебе не скажу, но Гор стал для меня настоящим старшим братом, всё же разница в четыре года в его пользу в детстве была достаточно заметна.

Хельга же была дочерью датского ярла, старого друга-соперника Мирдинна, и выросла она на отцовском драккаре. Можешь представить себе очаровательную белокурую крепышку с пронзительно-синими глазами, капризным изгибом губ, похожую на ангелов с картин эпохи Возрождения? Фарфоровая куколка, и только. Но стоило её разозлить... Ругалась она знатно, всё же на боевом корабле мало кто будет следить за своей речью. Да и рука у неё была тяжёлая, и драться она умела — что я, что Гор чаще всего ей проигрывали.