Медиум

Забрал меня из санчасти Серый. Левая рука у него покоилась в лубке, на лбу белела свежая повязка. Он ехидно ухмыльнулся, завидев мою обёрнутую бинтами рожу, и махнул, мол, иди за мной.

Городок преобразился за прошедшие с битвы дни. Улочки запружены людьми, мужчинами, женщинами, ремонтирующими пострадавшие дома. Раздаются стук молотков и звонкие удары металла о металл, гомон. Стоп, я слышу! Тихо, правда, но всё же. Прав лекарь, слух возвратится, дай время.

Когда радость схлынула, я озадачился наличием женщин в городке и отсутствием воительниц. Ладно неписи — жёны и дочери ремесленников, добровольно проживающих в Зиккурате. Мне попадались на глаза помощницы лекаря, с которыми он обращался не как к НПС, более деликатно, что ли, хотя это и не доказывает их "земного" происхождения. Виктор Георгиевич мужчина обходительный, особенно с дамами.

В век полнейшего равноправия кажется невозможным, чтобы в эксперименте не принимали участие женщины. Компания наверняка отправляет сюда их, однако, не задумываясь об отношении, с которым им приходится сталкиваться в мужском обществе. Ни одной леди, носящей доспехи, я здесь не встречал. Значит, девушки играют иную роль. О карьере воительниц им мечтать не стоит, хотя, не исключено, существует отдельное селение амазонок, сумевших сбежать из Зиккурата. Маловероятно, учитывая суровые условия степи. Чтобы выжить, им необходимы высокие уровни, оружие, броня, и главное — умение выживать, то есть, охотиться, добывать воду, ориентироваться на местности, разбираться во флоре. Обычная девушка всему этому не обучена. Добавить любителей человечинки, подстерегающих одиночек, и шанс выжить становится совсем призрачным.

Ещё одно объяснение, откуда здесь женщины — захват НПС из числа, скажем, кочевников. Чем не вариант? Клан остро нуждается в рабочей силе, и откуда её взять, ежели не из степи? Оттуда же химеры, изогнутые мечи, копья. Вот палицы, думаю, наше орудие труда и обороны, зиккуратское. Ох, до чего хочется разговорить Серого!

Мы поднимались по центральной лестнице Зиккурата. Проводник не спешил, часто оглядывался убедиться, поспеваю ли за ним. На пятом уровне-этаже я обернулся. Вид открывался потрясающий, на много километров. Степь неподалёку от ворот выгорела, почернела, в земле зияли воронки, словно от попадания снарядов артиллерии. Кланлид постарался, разбрасывая морратов ударными волнами. Он и траву поджёг. Трупов, сколько ни вглядывался, не обнаружил, унесли их давно. Кто остался, того звери по косточкам растащили. Почву выравнивать то ли не захотели, то ли времени не было, усилия направили на ремонт и охрану стен. Сражение выкосило многих бойцов и рабочих, каждый человек на счету, и тратить трудовые ресурсы на закапывание ям, когда есть более важные задачи, неразумно.

Клан, видно, не опасается скорого нападения. Либо людей на охрану банально не хватает. Закамуфлированной диверсионной группе несложно подкрасться ночью под самые стены, пользуясь воронками в качестве укрытий. На чёрной земле одетых соответствующе бойцов различить тяжело. А там залезть на стены, закинув кошки с верёвками, снять часовых, и вуаля, чужие в городе. Живые ночью не сунутся, однако, могут пожаловать существа похуже кочевников. Нежить, приспособившиеся ко Мгле чудовища. Сведя близкое знакомство со здешними грызунами, ничему не удивлюсь. Надеюсь, Алмаз понимает, к чему гипотетически может привести ослабление наблюдения за подступами.

На верхнем этаже Серый подал знак остановиться. Взобрались почти. Внизу расстилалась степь. Курганы, расположенные полукругом, уходили к горизонту и терялись в серости, соединяющей блеклое из-за облачного полога небо и травяной океан. Не степь, а необъятный некрополь. Тысячи правителей, военачальников погребены там. Кое-где выделяются очертания развалин разных форм и размеров. Замечательный обзор, повезло клану с базой. Легко заметить неприятеля и отследить отряд Зиккурата, объезжающий окрестности.

Серый над ступенями активно замахал рукой, мол, поднимайся быстрее.

Огороженный каменным кольцом костёр из сложенных друг на друге брёвен пылал, посылая в небо яркие крупные искры и обдавая жаром десятиметровую площадку. Ограничивающие огонь камни почернели, растрескались, пепел высыпался за определённую костру черту. Пламя пугало и вместе с тем притягивало, порождая то чудесные, то ужасные образы, оно пульсировало наподобие бьющегося диковинного сердца, вырванного из груди гиганта. Его жар обнимал, согревая, и влёк к костру.

Толчок Серого вырвал меня из плена видений. Я разглядел фигуры стоящих Алмаза и рыцаря в угольно чёрных латах, чьи руки покоились на рукояти упёртого остриём в пол фламберга. На углах площадки сидели, вглядываясь в даль, четыре бронзовые горгульи размером с человека. Изваяния стискивали короткие копья, хвосты заканчивались стальными клинками.

Серый указал на место у огня. Тут и догадываться нечего, зачем он меня сюда привёл. Сегодня я повышу уровень! Наконец-то!

Едва присел возле ограждающего кольца из испещрённых рунами камней, передо мной соткалась из дыма и пламени таблица характеристик. Справа от неё во весь рост красовалась моя трёхмерная копия, дышащая, моргающая, словно живая. Будто в зеркало смотрю! Только в отражении не сижу, а стою во весь рост. В выданной одежке, похудевший изрядно, измождённый. Попробуй не похудей от выпавших на мою долю приключений. Под серо-голубыми глазами пролегли тени, небритость на физиономии грозит вот-вот превратиться в бороду. Волосы отросли, потемнели, хотя я по-прежнему шатен. Выгляжу лет на добрых тридцать пять. Нормальная внешность, учитывая обстоятельства.

Я принялся изучать таблицу. Стоило остановить взгляд на какой-нибудь характеристике, через пару секунд всплывало её описание.

Уровень — 1

Живучесть — 5 (10)

Выносливость — 10

Восприятие — 10

Сила — 10

Ловкость — 10

Вера — 1

Интеллект — 10

Учёность — 10

Сопротивляемость — 1

Рядом с показателем живучести серым горели восклицательный знак и изображение оплывающего, точно воск, черепа. Очевидно, так обозначили висящее на мне проклятие. Слева от таблицы характеристик располагалась ещё одна, в ней перечислялись переносимый вес, устойчивость, очки жизни, коих набралось аж целых пятьдесят единиц против сотни изначально, очки маны, очки выносливости, сопротивляемостей к холоду, огню, тьме, проклятиям и прочим враждебным факторам, влияющим на организм, дух и разум. Помимо них, разделённые от остальных показателей чертой, были слух, зрение, осязание, вкус, обоняние, восприятие духовного мира.

Я мысленно потёр ладони. Ясное дело, буду увеличивать "живучесть". Достигнув начального показателя, определюсь, какой путь себе выбрать, мага или воина. Судя по "вере", имеется и третий путь, в святоши. Клирики мне пока не встречались, но это не значит, что их нет.

Пальцем нажав на характеристику, я повысил уровень. На миг таблица подёрнулась шумящим туманом, и очки жизни повысились на пять единиц, а "живучесть" на одну. Счётчик напротив значения уровня показывал сократившееся втрое количество опыта и число, необходимое для перехода на следующий уровень. Эх, жаль, даётся лишь одно очко характеристик.

"Поздравляем! Теперь вы можете выбрать стезю и талант", — засверкало системное сообщение. Оно растаяло от прикосновения пальца. Вместо него из клубов дыма возникла стеночка классов. Стандартные "Воин", "Маг", "Вор", "Стрелок". Ни тебе клириков, ни паладинов. Изображения классов в круглых рамках напоминали портреты, парящие в облаках. Грубоватое лицо воина соседствовало с возвышенным ликом мага, вор носил маску и капюшон. Хм, а подождать-то можно? "Живучесть" прокачаю, тогда и выберу.

Картина облаков подёрнулась пеленой, и, заискрившись, образовался четвёртый класс. С портрета угрюмо глядел невероятно худой субъект, надвинутая на лоб широкополая шляпа оттеняла бледную кожу костистого лица. Под ним вспыхнуло очередное сообщение: "Вами разблокирована тайная стезя — стезя охотника на призраков. Вы можете выбрать её, пока находитесь под действием проклятия. Стезя даёт возможность наносить урон призракам обычным оружием и поглощать их энергию. Но будьте осторожны! Чем больше энергии вы поглотите, тем сильнее изменитесь внешне и внутренне". Вот так вот. Возмещение ущерба эдакое. Интересно, до меня кого-нибудь проклинали перед выбором класса? Или мне одному "повезло"? Хм. Заставляет задуматься игра. Вроде хороший класс, позволит лазить по развалинам, населённым привидениями, и бить их даже палкой. А как с призраками справляются клановцы? Не взять бы бесполезный класс, с которым потом остаток пребывания в Талариане намучаешься.

Воином быть мне, похоже, не судьба. Здоровье не то. Мне и тычка достаточно, чтобы улететь на единственную пока точку перерождения. Магом стать соблазнительно, но почему у клана их всего несколько? Есть тут свои подводные камни, о коих не мешало бы расспросить знающего человека. Стрелок, вор... ну, такое себе. Никогда не любил играть шпионом, скучно. Другое дело врубиться в толпу противников, принимая на щит вражеские удары и снося им головы полуторным мечом или молотом! Но, опять же, проклятые обстоятельства толкают именно к воровской стезе как самой сравнительно безопасной в моём случае. Рассчитывать мне придётся на скрытность и ловкость, а они как раз основополагающие для класса "Вор".

Быть охотником, по-моему, чуть веселее. Путешествуешь с питомцем, поражаешь врагов на расстоянии. Жаль, не взять сразу две "стези".

Тыкать по "портретам" не рискнул. Выберу ещё случайно, и прощай, редкий класс. Так и не определившись, я встал, и таблицы тут же пропали. Кивнул на прощание хозяину Зиккурата и направился к лестнице. Разговора между мной и Алмазом не выйдет, оставаться здесь незачем. Сомневаюсь, что кланлид подготовил мне дополнительный сюрприз. Разрешил вылечить, и на том спасибо.

На третьем от костра этаже Серый свернул с лестницы, позвав за собой. Пройдя по крытой галерее, мы вошли через укреплённый сталью арочный проход в полутёмное помещение. От пола до высокого потолка вздымались рядами забитые книгами и скрученными свитками шкафы. Между ними висели на посеребренных цепях горящие лампы.

На звук закрываемой двери явился богатырского сложения бородатый мужик в потёртом одеянии, здорово смахивающем на монашескую рясу. Клириков не видно в Зиккурате? Пожалуйста, любуйтесь. Кстати, среди "стезей" жреческой не было видно.

Он закричал что-то, активно жестикулируя. А нам тут не рады. Серый успокаивал разбушевавшегося не на шутку бородача. В конце концов, мой проводник ретировался, предоставив меня на его попечение.

Мужик замахал рукой, призывая следовать за ним. Проходя меж старинных деревянных шкафов, я восхищённо рассматривал библиотеку. Пахло пылью, по потолку выплясывали тени, создавая причудливые, колдовские фигуры. Линии цветного мозаичного пола извивались, скрещивались в зависимости от освещения. Складывалось впечатление, что хожу по стеклу, под которым заперты постоянно меняющие форму чудовища.

Мы остановились у письменного стола. Бородач обернулся и резко хлопнул ладонями передо мной.

Уши прострелило резкой болью, звон смешался с тихим монотонным шумом.

— Боец, как слышно? Приём, — защёлкал пальцами бородатый мужик.

Голос его звучал приглушённо, но звучал! Вот чего я ждал в Талариане — магии, заклинаний, мгновенно решающих массу проблем, в том числе связанных со здоровьем. А то мази, лекарства. Словно не в мир меча и магии попал, а в сдобренное капелькой колдовства и наводнённое монстрами средневековье.

— Помехи наличествуют, — ответил я. — И головушка болит, аккурат меж ушами.

— Так и должно быть. Зато хоть общаться можно более менее нормально. Эффект временный, так что губу-то закатай. Я Ренат Султанович Бикеев, смотритель и хранитель собрания знаний Зиккурата. Короче говоря, библиотекарь. Тебя как звать, болезный?

— Кирилл. Меня к вам направил...

— Знаю-знаю, — библиотекарь присел на краешек железного стола. — Память у тебя хорошая?

— Не жалуюсь.

— Рисовать умеешь?

— Не очень. В школе по рисованию получал хорошие отметки, с тех пор не брался за карандаш. А что?

— Да мне, понимаешь, художники нужны. Перерисовывать всякое из книг, запечатлевать увиденное в степи на бумаге и пергаменте, портреты важных личностей для Летописи Зиккурата рисовать. Сам всё не успеваю, безвылазно в четырёх стенах сижу. Мне требуется человек, ходящий в рейды, опрашивающий командиров, бойцов. Вроде военного корреспондента и фотографа в одном флаконе. Ты, случайно, не журналистом работал?

Работал. Аж целых полтора месяца, по молодости. Был внештатником, пока не нашёл постоянную работу. С тех пор воды утекло немало, в чём я признался библиотекарю. Он, против моих ожиданий, обрадовался.

— Весьма неплохо! Высшее образование есть? Отлично! На бумаге мысли внятно излагать умеешь, забывчивостью не страдаешь, и ладно.

— Вы точно библиотекарь? Больше похожи на редактора газеты.

— Собирать знания по крупицам моя прямая обязанность. Скажем, появилось новое существо, я должен узнать касательно него максимум информации и занести в бестиарий, чтобы позднее сообщить о нём разведчикам. Глядишь, при встрече с ним у ребят будет преимущество, и они вернутся невредимыми домой. Но к делу. Тебя посылать шастать по степи рано, поэтому до полного восстановления слуха находишься здесь и помогаешь мне с книгами. Утром и вечером я обхожу библиотеку, проверяю, не случилось ли чего-нибудь из ряда вон. На тебе обход полуденный и полуночный. Пойдём, покажу, что тут и как.

Прихватив металлический гранёный посох, оканчивающийся снизу шипом, а сверху круглым навершием, Ренат Султанович двинулся вдоль кажущихся бесконечными рядов высоких, под потолок, стеллажей и шкафов.

— Библиотека поделена на сектора сообразно отраслям знаний, — указывал он на глиняные таблички с буквенными обозначениями секторов. — География, биология, некрология и прочее, и прочее. Разберёшься. Обходи все, тщательно осматривай полки, ищи, нет ли чего необычного. Заметишь — сразу ко мне, сам ничего не предпринимай. Книга упала — не подходи, лужа на полу или, не приведи небеса, мокрые следы, — пулей оттуда, понял?

— Да, Ренат Султанович. Могу спросить?

— Почему такие предосторожности?

— Читаете мои мысли.

— Пустое. Библиотека Зиккурата особенная, как ты, верно, уже заметил. К книгам, привезённым из городских руин, замков часто цепляется всякая пакость. Призраки, материализуемые проклятия. Порой сами книги являются не тем, чем кажутся. Принесли тебе, скажем, обычную книжонку, тоненькую, в мягком кожаном переплёте, внутри цветные картинки. Читаешь и думаешь, досталась тебе банальная историческая повесть, каких пруд пруди, или поэма. Ставишь к другим книгам, уходишь. А ночью через неделю, месяц, год брошюра превращается в неведомую тварь, выбирается из библиотеки, нападает на ментально слабого человека, вселяется в него и устраивает нам весёлую жизнь. По-моему, лучше перестраховаться, чем идти на перерождение.