Медиум

ПРОЛОГ

— Доктор, сколько мне ещё валяться?

Проводивший обход врач остановился у двери палаты, обернулся. На скуластом лице застыло выражение сожаления, смешанного с обречённостью. Таким я дока ещё не видел. Будто собирается сообщить пациенту о смертельной болезни.

— Вам не терпится вернуться в тюрьму? — на ломаном английском ответил он.

Нет, назад мне совершенно не хочется, особенно после произошедшего. Будь моя воля, остался бы здесь подольше. Но я должен знать, когда меня переведут, чтобы подготовиться.

— Вставать вам пока не разрешается, могут открыться раны, — сказал док. — Вернётесь в камеру вы не скоро.

Естественно, не скоро. Прооперировали позавчера, лежать, думаю, придётся несколько недель. Девять ножевых ран, переломы костей, повреждения внутренних органов. Отметелили меня знатно. Чудо, что вообще выжил. Спасибо охране, вовремя прекратившей избиение. А с Лунгом, мелкой тварью, ловко орудующей ножом, благодаря которому его дружкам удалось меня свалить, я разберусь сам. Терять мне, по большому счёту, теперь нечего. Я смертник, и увеличение срока для меня ничего не значит.

— Доктор, из посольства нет известий? — спросил я о, пожалуй, самом важном.

— Из посольства... — док нахмурился, подбирая слова. — Ваше посольство эвакуируют. Сегодня передали по радио. Уличные беспорядки накрыли столицу, сожжено несколько диппредставительств, к городу приближается армия повстанцев. Всюду погромы, иностранцам даны сутки на то, чтобы убраться из страны.

"Обрадовал" док, жить сразу стало веселей. Посольству уже не до моих проблем, своих по горло. Шанс на спасение всё призрачнее. По сути, шанса, считай, и нет. Дипломаты были единственной соломинкой, за которую я хватался. Сейчас надежда на благополучное возвращение домой угасла. Из тюрьмы меня никто не вытащит, а в тюрьме люди Тханета до меня рано или поздно доберутся. Не получилось отправить на тот свет в прошлый раз, получится в следующий. С творящимся в стране беспределом сделать это гораздо проще, чем раньше.

Вот же угораздило. Скажи кто месяца два назад, что окажусь в тюрьме одной из стран юго-восточной Азии, рассмеялся бы, не поверив. Где я и где Азия, тем более, азиатская тюрьма.

Началось всё с месяц назад, когда я приехал домой, благополучно окончив магистратуру, и узнал о пропаже Кристины — моей младшей сестры. До меня доходили слухи о ней, причём слухи неприятные, мягко говоря. Мол, связалась с плохими людьми, начала курить, выпивать. Она действительно после смерти мамы в прошлом году словно с цепи сорвалась. Разругалась со мной, из-за чего наше общение надолго прервалось, ко мне приезжать жить отказалась — я бы мог за ней присматривать, будь она рядом. Поступать куда-либо после школы тоже не захотела, сколько ни упрашивал. На звонки почти не отвечала, вела себя грубо, заносчиво. К ней приехать надолго не получалось — учёба, работа не позволяли. И вот, наконец-то, вырвавшись, я обнаружил пустой дом в прямом смысле слова. Ни Кристины, ни техники, ни мебели. Встречали меня голые стены и распахнутая настежь дверь.

От соседей узнал, что сестра улетела в тёплые страны с каким-то длинноволосым татуированным типом. Спасибо дяде Лёше, моему бывшему тренеру по боксу, он через своих друзей в полиции раздобыл информацию о компании, с которой Кристина гуляла. Ребята рассказали о Джонсе — парне, вроде бы сделавшем ей предложение и увёзшем в Лаос.

Так я прилетел сюда. Сестру нашёл сравнительно быстро, и тут начались настоящие неприятности. Кристина оказалась втянутой в наркоторговлю. Понадобилась помощь Дениса, моего армейского друга. Пришлось немного повоевать, вытаскивая сестру, но провели операцию мы чётко, без осложнений. Кого-то слегонца стукнули, кому-то пригрозили, сели в автомобиль и рванули прямиком в аэропорт. Кристину отправили первым же рейсом домой. Денис улетел с ней, а вот меня остановили полицейские, обвинив в ограблении уважаемых граждан и нанесении тяжких телесных.

Потом выяснилось, что мы помешали готовить сестру в наркокурьеры местному авторитету по имени Тханет. Он твёрдо вознамерился наказать меня за вмешательство в его дела. Сначала подослал человека с заточкой, которого я, почти не поранившись, скрутил. Затем последовал Малыш Лунг с шайкой. Они-то меня и отделали. Сожалею ли я о произошедшем в притоне? Нет. Повторись ситуация, поступил бы так же. Сестра в безопасности, Ден за ней приглядит, наставит на путь истинный. Парень он надёжный, не подведёт. А я постараюсь выкрутиться. В неразберихе, сопутствующей гражданской войне, можно выскользнуть из тисков местного правосудия. Главное поскорее встать на ноги. Впрочем, Тханет тоже способен воспользоваться ситуацией и прислать ко мне головорезов.

— К вам посетитель. По-моему, связанный с посольством, — сообщил док, покидая палату.

Пока я терялся в догадках, кто это, на пороге появилась миловидная белая женщина средних лет, рыжеволосая, в брючном деловом костюме. Подошла, сдержанно улыбаясь.

— Кирилл Андреевич Стерхов? — уточнила она.

— Он самый. А вы кто будете?

— Савельева Марина Леонидовна, представитель компании "Астерия". Сергей Дмитриевич, из посольства, попросил помочь вам.

Хм, интересно девки пляшут. Насколько мне известно, "Астерия" — гигант в производстве систем жизнеобеспечения и фармацевтики, недавно занявшаяся разработкой оборудования для полного погружения в виртуальную реальность. Несколько месяцев назад она анонсировала создание первого целостного виртуального мира, по масштабу не уступающего Земле. Планировалось использовать его при лечении находящихся в коме, парализованных, пожилых и некоторых неизлечимо больных людей для продления срока их "социального существования". Да-да, именно так написано в прочитанной мною статье. Человека подключали к системе жизнеобеспечения и погружали в виртуал, где он чувствовал себя здоровым и мог общаться как с такими же братьями и сёстрами по несчастью, так и с родными и друзьями из реала. Тело неизлечимо больного постепенно умирало, а человек этого не чувствовал. Его мозг продолжал функционировать, хотя отдельные участки заменялись. Так, например, память переписывалась на другой носитель информации. По сравнению с выращиванием организма с нуля, запрещённого в ряде стран и пока плохо реализуемом, и дорогостоящим лечением, практически не дающим положительного результата, жизнь в виртуале обходилась на порядки дешевле. "Астерию" даже начали называть привратницей бессмертия, надеясь с помощью её продукции обрести это самое бессмертие.

По-моему, я пока не настолько плох, чтобы отправлять меня в виртуал. Хотя, если иного выхода нет, стоит подумать.

— Не совсем понимаю, чем может помочь мне в сложившемся положении ваша компания. Сказать честно, когда вы представились, мне на ум пришла мысль о торговцах, ходящих по многоквартирным домам и пытающихся всучить товар домохозяйкам.

— Вы недалеки от истины, Кирилл. Можно вас так называть?

— Валяйте.

— Так вот, Кирилл. Я на самом деле в некотором роде продавец, а вы — потенциальный покупатель. Только предложить вам хочу не посуду, а способ выйти из тюрьмы.

— Сразу предупреждаю, Марина Леонидовна, человек я небогатый, и многого с меня не взять. Вы же, полагаю, имеете в виду взятку?

Идея вполне неплоха. Вокруг хаос гражданской войны, тюрьмы и больницы вряд ли кто-то контролирует. Заплатишь врачам, они оформят смерть от ран, и гуляй смело. Дашь на лапу начальству тюрьмы, и выйдешь на свободу с чистой совестью по внезапной амнистии. Жаль, денег нет. Не олигарх я ни разу.

— Нет, — отрицательно качнула головой представительница компании. — Нам нужны именно вы, о деньгах не беспокойтесь. Финансовые затраты мы берём на себя. Не такие уж они и большие.

— Не совсем понимаю, — вернее, совсем не понимаю, чего от меня хотят. — Чем приглянулся вам раненый заключённый? И для чего? Из меня сейчас боец аховый, постов высоких не занимаю, состоятельных и влиятельных родственников не имею. В моих профессиональных услугах вы вряд ли нуждаетесь, у вас юристов, должно быть, вагон и маленькая тележка.

— Вы удивитесь, Кирилл. Мы предлагаем вам участие в экспериментальной программе по изучению длительного пребывания человека в экстремальных условиях полного погружения в виртуальную реальность. Громоздко звучит? Проще говоря, вас поместят в капсулу виртуальной реальности. Слышали о таких наверняка, недавно о них все уши прожужжали, новая веха в разработке погружения в виртуал, пришедшая на смену шлемам. Итак, вас поместят в капсулу на определённое время — месяц, два, три, — и будут следить за изменениями в вашем организме. Если случится сбой, немедленно извлекут. Лечение, конечно же, за наш счёт.

— Нас извлекут из-под обломков, поднимут на руки каркас... Кхм. Вспомнилось, не обращайте внимания. Ничего, что я ранен?

— Не беспокойтесь, перед погружением вас подлечат. В капсуле установлены системы круглосуточного медицинского наблюдения и жизнеобеспечения, в блоке постоянно дежурит команда врачей. Риск для вашего здоровья минимален.

— Марина Леонидовна, а зачем всё это?

— Здесь всё просто, Кирилл. Результаты эксперимента помогут понять, возможно ли применение VR-капсул в космической отрасли и в системе исправительных учреждений. Понимаете, при изучении воздействия пребывания в виртуале на организм выяснилась одна особенность. При полном погружении замедляются жизненные процессы, человек словно спит и видит реалистичный сон. Тормозится старение тела! Мы хотим понять, насколько безопасно для человека длительное погружение. Речь не о смертельно больных людях, им, фигурально выражаясь, выдан билет в один конец. Наша цель — изучить влияние очень длительного полного погружения на организм и психику здорового человека.

— Сразу скажу, ваша затея чревата атрофией мышц для участников эксперимента.

— Мы исследуем возможность избежать этого при помощи встроенных массажёров и различных стимуляторов. Вижу, сомневаетесь. Подумайте, Кирилл, на что вы готовы ради свободы? Мы ведь не просим преступить закон, кого-то убить. Вы проведёте время в виртуальном мире, станете, кем захотите.

— Свобода? Шутите? Я воспринимаю ваше предложение как перевод из одной тюрьмы в другую, с более мягким режимом. И на какой срок я отдаю себя в ваше распоряжение?

— Пять лет.

— Да за эти годы я весь иссохну, не говоря уж о психическом состоянии!

Говоря начистоту, тюрьма для меня куда опаснее эксперимента. Тханет вынес мне смертный приговор. Никакой гарантии, что он меня не достанет в больнице. Подкупит охрану, подошлёт киллера или элементарно заплатит доктору за введение в мою капельницу какого-нибудь вещества. Мне дорог каждый час, проведённый здесь. Поэтому предложение "Астерии" для меня даже не соломинка, а спасительный круг. Пять лет вместо смертной казни, вы шутите? Если есть шанс живым и здоровым выйти из передряги, оставив с носом здешних криминальных авторитетов, я в деле. Однако, надо выторговать лучшие условия сделки. Я не подопытная крыса, которую после неудачного эксперимента выбросят в мусорный бак, мне нужны гарантии безопасности и финансового благополучия, пусть и относительного.

— С вами всё будет в порядке, Кирилл, — абсолютно спокойно произнесла представительница компании. Непробиваемая особа. — Чем хуже участие в эксперименте тюремного заключения? Приняв наше предложение, вы получите ещё и денежное вознаграждение. Аванс переведём на ваш счёт, воспользуетесь им либо вы, либо ваша сестра. Других родственников у вас ведь нет, вы холост, ни детей, ни постоянного партнёра.

— Вы слишком хорошо осведомлены. Возникает вопрос — почему к моей скромной персоне столь пристальное внимание? Неужели не нашлось добровольцев для участия в эксперименте?

— Вы нам подходите по ряду параметров. У вас устойчивая психика, вы молоды, неглупы, ваш организм легко переносит нагрузки. Узнав о вашем затруднительном положении, мы подумали — почему бы не помочь хорошему человеку?

Ко всему прочему, у меня нет родных кроме Кристины. Поднять скандал в случае чего некому. Пропал и пропал.

— Мне бы позвонить.

— Конечно. Как только подпишете договор о неразглашении и согласие на участие в эксперименте.

— Сперва обговорим некоторые моменты, Марина Леонидовна. Кстати, куда хотите меня засунуть? В Талариан? — вспомнил я название анонсированного виртульного мира.

— Абсолютно верно, Кирилл, туда. В закрытую зону.

Я закрыл глаза, вспоминая новости. Виртуальную вселенную — так творение "Астерии" называли отдельные эксперты — разделили на несколько зон: копию обычной нам современности, разве что с долей мистики, и мир меча и магии, прекрасных дев, рыцарей в сверкающих доспехах и ужасных чудовищ. Вроде есть ещё две или три зоны, но о них я почти ничего не знаю.

— Уговорили. Оставьте бумаги и приходите завтра.

Представительница компании открыла аккуратный чёрный портфель, достала такую же чёрную папку и передала мне в руки.

— Оставить документы, к сожалению, не могу. Ответить вы должны сегодня. Я останусь с вами, возможно, понадобятся какие-то разъяснения, внесение правок. И вам лучше, экономия времени. Как только поставите подпись, мы вывезем вас в наш исследовательский центр в Японии.

Я бегло просмотрел бумаги из папки. Договор один, второй, информация об эксперименте "Онейрос". Ну-с, приступим к вытаскиванию себя любимого из болота проблем.

Глава 1

— Удачи, Кирилл!

Крышка вирт-капсулы закрылась, отрезав от стоящих снаружи операторов и Марины, взявшей на себя обязанности моего куратора. Последние дни она готовила меня к предстоящему погружению. И всё равно, когда крышка захлопнулась с характерным щёлкающим звуком, скрыв продолговатые светильники на потолке, и я оказался в полутьме мигающих белых, жёлтых и голубых лампочек, мне стало не по себе. Клаустрофобией никогда не страдал, но осознание того, что проведу ближайшие годы в высокотехнологичном ящике, придавило надгробной плитой. Тьфу, что за ассоциации дурацкие? Веселее надо быть, верить в лучшее. Вот отбуду срок и приеду домой с солидной суммой. На работу устроюсь. И всё у меня образуется, заживу по-людски, а о недавних приключениях реальных и виртуальных буду рассказывать за кружкой пива друзьям.

Денису, кстати, звонил, предупредил, где нахожусь, на кого работаю, о Кристине спросил. С сестрой порядок, она изменила образ жизни и решила поступать в педагогический на следующий год. Поездки в Азию за впечатлениями и лёгкими деньгами ей хватит на всю жизнь. Славно, если так. Отсюда-то я за ней не присмотрю, поэтому попросил сделать это Дена. Он парень правильный, в беде её не оставит. Вообще, я счастливый человек. Друг, приходящий на помощь в по-настоящему опасной ситуации, мало у кого есть.

Лёгкое головокружение и мрак, длившийся минут десять, из-за чего стало страшно — вдруг система зависла, и придётся куковать в темноте, пока не обратят внимание на сбой? Наконец, проступил парящий в темноте человеческий силуэт.

Сканирование завершено

Силуэт оформился в широкоплечего темноволосого парня. Морда кирпичом, серо-голубые глаза. Ба, да это же я.

Имя: Не введено

Раса: Человек

Пол: Мужской

Предыстория: Потерянная душа

Внешность:

Возраст: 27

Напротив параметра "Внешность" замок, обозначающий невозможность внести изменения. Нельзя так нельзя, моя меня вполне устраивает. Полажу-ка по остальным параметрам. Следуя за взглядом, курсор в виде широкого клинка переместился на "Расу". Тут же всплыла подсказка:

"Люди — обычные смертные, одна из низших рас. Не отличаются долголетием, крепким здоровьем, стойкостью. В начале эры Повелителей государства людей были завоёваны, жители порабощены. Позднее им удалось найти покровителей среди богов и основать собственное царство. Со временем оно разрослось, и люди стали одной из самых распространённых рас на Талариане.

Преимущества: быстрая обучаемость, высокая приспособляемость к условиям обитания, повышенный шанс мутации при воздействии энергий Внешнего мира. Недостатки: низкий уровень здоровья, незначительные склонности к магии".

Раскрыть меню выбора расы не получается. Ладно. Марина предупреждала, что большинство параметров скрыты. Сырая версия виртуала, новый континент и прочее. Пол, оказывается, поменять есть возможность. Свобода гендерной идентичности соблюдается, ну да, это же куда важнее выбора расы. Далее предыстория, и она также заблокирована.

"От предыстории зависит стартовая экипировка персонажа.

Вы потерянная душа, слоняющаяся по просторам Талариана и ничего путного из себя не представляющая. Вам не следовало появляться на свет".

Оптимистично и лаконично. Персонаж гол как сокол, одежды, и той нет, совсем. Даже набедренной повязки. Щеголять первое время буду, в чём мать родила. Кто со мной таким заговорит? Пошлют куда подальше.

Талариан создали в виде целостного мира. Ну, или постарались таковым создать, предусмотрев массу деталей. Дабы он не казался пустым, его населили разной живностью, в том числе людьми, имеющими возможность взаимодействовать с "мигрантами", подобными мне. Вообще, виртуальный мир, которым так гордятся его разработчики, по сути, игровой, поскольку в нём заложены элементы, присущие РПГ. Взять хотя бы развитие себя любимого. Есть характеристики, растущие соответственно занятости тем или иным делом, то бишь, прокачка, есть системы навыков. И это мне, пожалуй, нравится.

Хотя бы имя оставили на выбор. Выдумывать особо нечего, назовусь ником, под которым играл когда-то в детстве — Кир, сокращение от "Кирилл". Произнеся вслух имя, сосредоточился на завершении создания персонажа. Собственно, что тут завершать? Готово!

Снова темнота. Резкий ледяной ветер рванул плоть, наполнил лёгкие, не давая дышать, и завесу тьмы разрезала огненная полоса, обдав жаром. Меня словно вытолкнуло из уютного убежища в серость неопределённости и страха. Я летел, не видя перед собой ничего кроме бледных клубов тумана. Сердце сжалось, провалившись вниз. Где-то подо мной земля, и если не притормозить, расшибусь об неё, превратившись в лепёшку. Неужели всё? Промелькнула безумная мысль — меня обманули, накачали наркотиками и выбросили из самолёта. Эксперимент завершён, в моих услугах более не нуждаются. И вдруг серость раздвинулась, явив взору залитые солнцем поля, луга, высящиеся над городами замки. Чувство свободного падения исчезло, я теперь парил на высоте птичьего полёта, не ощущая тела.

Подо мной разворачивалась грандиозная картина поклонения. Десятки, сотни тысяч смертных несли дары в храмы-дворцы и возлагали приношения у оснований высоких, похожих на холмы из золота и драгоценных камней, тронов. Над молящимися возвышались Бессмертные Повелители — боги этого мира.

Череда образов сливалась в историю. Тысячи лет народы наслаждались процветанием, творили, любили. Рождались новые боги, строились города. Это была эпоха художников, искусства. Расы разумных существ жили в мире и взаимном уважении под властью Повелителей. Однако, ничто не длится вечно. Жажда власти и знаний породила великую войну, а война привела к Катастрофе.

Громовые раскаты разнеслись над землями, тень легла на возделанные поля и многолюдные улицы городов. Жители — и люди, и нелюди — со страхом глядели в небеса, а затем бежали сломя голову, затаптывая друг друга, от надвигающейся опасности.

Прочертив горящие полосы в небе, на город обрушились огненный дождь и пепел. Захотелось забиться в какую-нибудь щель поглубже, чтобы не видеть и не слышать пожаров, с рёвом выжигающих кварталы, поля и леса. Над горящей землёй поднимались клубы дыма, и в нём угадывались громадные фигуры, исторгающие огонь и молнии.

Раздался оглушительный звон, небо прорезала чёрная трещина от горизонта до горизонта, контрастирующая с задымленным небосводом. Хрустальная сфера небес лопнула, и в Талариан хлынули силы, неподконтрольные Повелителям. Чужаки явились из Межзвёздной Бездны, Древние пробудились от векового сна. Старые боги ослабли, а новые ещё не окрепли настолько, чтобы взять власть над миром. Постепенно сменяющиеся картины прошлого и настоящего проходили предо мной. Гибель государств, павших под напором орд чудовищ и ходячих трупов, возникшие из зарева пожарищ силуэты жутких тварей, морозные заснеженные пустоши, замки из льда, подобные ледяным горам. Я видел пересохшие реки и раскалённые лавовые поля, населённые медленно передвигающимися гигантами из камней. И бескрайнюю, усеянную руинами крепостей степь.

Затем видения подёрнулись дымкой, утонули в невесть откуда взявшемся тумане. Мгла сгустилась, в который раз затягивая меня во тьму.

Я открыл глаза и удивлённо замер. Что там Марина говорила насчёт яркого, красочного мира? Меня окружала темнота, только наверху виднелось крошечное пятно света. Лежу на чём-то холодном и твёрдом. Монотонно стучали, падая на пол, капли воды. Наверное на пол, точно не разобрать, что и где. Я ощупал руками пустое пространство передо мной и по бокам. Вроде ничего не препятствует движениям. Воздух сырой, прохладный.

Встав с возвышения, ощутил голыми ступнями шершавый пол. Меня сюда отправили голеньким, хотя бы набедренную повязку выдали, положенную в эрпэгэшках. Суровый реализм, пёс его за ногу. Хоть не болит ничего, лёгкость в теле небывалая. Так, дальше по правилам должен отыскаться какой-нибудь меч, вероятнее всего, ржавый и тупой, а то и вовсе сломанный, чтоб новая жизнь мёдом не казалась. В придачу к оружию полагается мелкая агрессивная живность вроде здоровенных крыс.

Марина сказала, я появлюсь возле точки перерождения, находящейся в пока единственном нашем поселении. Дальнейшее зависит от меня и обстоятельств. Обстоятельства, как известно, бывают разные. Вдруг угожу в разгар штурма враждующей фракцией? Или во время эпидемии, такое тоже случается. В идеале местные должны принять новичка, направить по пути истинному.

Кстати, за стенами городка начинаются негостеприимные и неизведанные земли. Глобальная цель переселенцев, то есть, моя в том числе, заключается в исследовании территорий. В роли кого буду этим заниматься, уже мой выбор. Можно путешествовать, торгуя с населяющими Талариан расами и племенами, можно записаться в здешнюю армию и ходить в разведывательные экспедиции, а можно не рыпаться и зарабатывать на хлеб каким-нибудь ремеслом. Что мне делать, пока не решил. Узнаю, как здесь жизнь устроена, и тогда придумаю себе дело. Возвращаться к профессии юриста не планирую. Хочется чего-то более экстремального. Дикие земли вокруг, монстры всякие поблизости шастают — романтика! Сидеть в поселении совершенно не хочется.

Ощупывая пространство, я осторожно двинулся к световому пятну. Пол шёл под уклоном, выводя меня наверх. Стены не попадались. Спустя приблизительно минуту световое пятно обрело очертания арочного проёма. Добравшись до него, я вступил в освещённый настенными факелами узкий коридор. Строили здание, не заморачиваясь штукатуркой, просто клали камень на камень, скрепляя раствором. В конце коридора обнаружилась винтовая лестница на верхний этаж, к ещё одному световому пятну. Натоптали же тут. Ступени хорошо так стёрлись. Учитывая скользкость из-за сырости и темень, навернуться можно.

На сей раз пятно обозначало выход из подземелья. Тусклый свет ночного светила заливал мощёный квадратный дворик с сухими кустами по углам. За растительностью, в густой тени портиков, стволами каменных деревьев вырастали ряды грубых колонн, прямо передо мной стояли закрытые ворота. На усеянном звёздами небе висела белым фонарём луна. Ну, здравствуй, новый дивный мир!

— Здорово, новенький, — раздалось справа из темноты, и ко мне вышел крупный мужчина в куртке и штанах, заправленных в разношенные сапоги. На плече у него покоилась палица. — С прибытием.

С другой стороны показался мужик пониже ростом, но шире в плечах. На виду оружия не носил, одет был в длинный балахон, в руке сжимал посох. Интересная парочка. Ников над ними нет, значит, неписи? Или скрывают имена.

Марина говорила, что внешность персонажа в точности повторяет внешность игрока. Тот, коренастый, наверняка в реале занимался борьбой или чем-то типа того.

— Здравствуйте, люди добрые, — ответил я. — Вы тут экскурсоводы, надо полагать?

— Ага, — нехотя сказал здоровяк. — Я Серый, он, — кивок на мужика с посохом, — Виктор Георгиевич, лекарь. Мы встречаем новеньких, чтобы они не сунулись, куда не следует. Тебя как звать-то?

Ники не видны и у них, и у меня. Необычно. Стоит ли называться настоящим именем? Тханет вряд ли кого подошлёт минимум в обозримом будущем. Посторонних сюда не пускают, выбирают игроков тщательно, исходя из психологического портрета. А, ладно. Всё равно смерть в игре мне не грозит.

— Кир.

— Пойдём, Кир. Виктор Георгиевич тебя осмотрит, потом отведу в клановую казарму.

— Быстро вы на кланы поделились. И не рано ли меня в клановцы записываете?

Значит, переселенцев много. Ну, так даже веселее. Наверное. В клан желания вступать никакого. Хотелось бы побегать самому, освоиться, разобраться, кто тут и что.

— А тебя никто и не записывает, — грубовато сказал Серый. — Вступление в Зиккурат заслужить надо. Считай, мы себе карму улучшаем, творя добрые дела. Да и куда ты пойдёшь, на ночь глядя? Гостиница закрыта, в общественные бараки и рыскарей по темени не пускают, не то что сброд всякий. Переночуешь, и вали. Проведёшь денёк за стенами, поумнеешь и назад попросишься.

Виктор Георгиевич накинул мне на плечи халат из плотной ткани

— Нас обязали помогать новичкам на первых порах, — пояснил он. — Так уж вышло, стартовая точка расположена в нашем городе, и к нам попадают все, отправленные в Кладерат. После осмотра вам выдадут одежду.

Марина предупредила о сообществе, безвозмездно помогающем начинающим игрокам. Правда, зачем столько сложностей? Могли бы просто снабжать одеждой и оружием при первом появлении, разрешив выбирать предысторию.

— Ты сказал, попрошусь назад. Тебя как понимать? — Слова Серого меня насторожили. Если персонаж не перерождается, и взамен погибшего нужно прокачивать нового перса с нуля, это чересчур хардкорно.

— На Мглистой Равнине, куда нас забрасывают, очень опасно, — Серый с трудом толкнул деревянные, укреплённые железными полосами ворота. — Выйдешь за пределы города, поймёшь. При смерти теряешь бывшие с тобой вещи, и забрать их бывает нельзя. Хорошо, знакомые подберут за вознаграждение, а если один и далеко от Зиккурата, всё пропадёт. Непременно или тварь какая-нибудь стащит, или долбанные кочевники. Ищи свищи тогда ветра в поле.

За воротами нас ждала небольшая площадь, заставленная кинтанами, столбиками для отработки ударов, обтянутыми ветхой тканью соломенными чучелами для стрелков. Под навесами притаились связки копий, луки с полными стрел колчанами, алебарды и мечи разной длины, от коротких, похожих на римские гладии, до огромных фламбергов.

— Добро пожаловать в самую жёсткую игру на свете, — разведя руки, прошёл чуть вперёд Серый.

— Нам сюда, молодой человек, — шагнул за колоннаду, окружающую площадь, лекарь.

Он пригласил меня в маленькое помещение, освещённое ярко горящими свечами, запер за собой на ключ массивную дверь. Попросив снять халат, кивнул на кресло, снабжённое подозрительными зажимами для конечностей.

— Располагайтесь. Не обращайте внимания на обручи, они для вашей же безопасности.

— Доктор, вы точно доктор?

Удар под дых с последовавшим апперкотом лишил меня дыхания и способности сопротивляться. Лекарь толкнул плечом прямо в кресло, сноровисто защёлкнул металлические браслеты на руках, ногах, зафиксировал голову и корпус в обручах. Не сказать, что я совсем расслабился, фигура у Виктора батьковича борцовская, а скорость невообразимая.

Я-то, дурак, думал, окажусь в "садике" для малоуровневых персонажей, где пвп под запретом. Марина, чтоб ей пусто было, сказала, дескать, попаду в поселение для новичков. Не таким его себе представлял. Радушный приём. Что дальше? Каторга? Милое городок возле каменоломен. Вообще класс! Пытки запрещены с двадцатого века, содержание заключённых в тяжёлых условиях не приветствуется, поэтому решили создать виртуальный мир, в котором всё это разрешено. Замечательная идея! Обещанный огромный мир со свободой выбора приманка. Ах, до чего же хочется врезать Виктору батьковичу!

— Успокойтесь, молодой человек. — А бородка у него какая интеллигентная. Чисто Вернадский. — Я вам не причиню зла. Уж простите за столь жёсткое обращение, процедуру нужно соблюдать, а вы, подозреваю, намеревались воспротивиться осмотру. Итак, познакомимся заново. Виктор Георгиевич, замначальника местного научно-медицинского отдела. Лекарь, алхимик. В прошлом фармацевт. Теперь вы представьтесь, пожалуйста. Только без глупостей. Помните, я могу создать вам проблем гораздо больше, чем вы мне.

— Кирилл Алексеевич Стерхов, юрист. Бывший. Очень неприятно познакомиться.

— Бросьте. Мне вот всегда интересно знакомиться с новыми людьми. — Лекарь разложил на столике у кресла поблёскивающие инструменты — скальпели, пилы, ложечки. Набор садиста. Назначение отдельных предметов, надеюсь, останется мне неизвестным. — Да не волнуйтесь, ничего плохого с вами не случится. Сейчас. Попозже, возможно. — Скальпель сверкнул в руке полированным металлом, приблизился к моей руке. Сталь коснулась кожи. Лекарь собрал кровь в маленькую чашу, наложил на ранку пластырь из листа неведомого мне растения и опустил в кровь кристалл, размером и формой повторяющий голубиное яйцо. Рука занемела. — Хронические болезни, вирусные? Нет? Психические расстройства? Говорите, Кирилл, не стесняйтесь.

— Ничего такого.

— Возможно, навязчивые мысли, желания, предшествовавшие помещению в капсулу виртуальной реальности?

— Не замечал. Зато после встречи с вами появились.

— Да ладно вам. Вы ещё посмеётесь над вашей нынешней реакцией. Ощущаете какие-нибудь неудобства кроме онемения руки?

Маньяк. Вот нутром чую — маньяк. Ганнибал Лектор местного разлива.

— Этот стул и вы, док, вызывают у меня сильнейший дискомфорт.

— Понимаю и приношу извинения. Тем не менее, хотелось бы открытости и сотрудничества с вашей стороны.

— Я предельно открыт для сотрудничества.

— Вот и ладненько. Осмотр новичков производится в обязательном порядке во избежание нежелательных инцидентов в ближайшем будущем. С недавних пор, к сожалению, начались случаи отправки в Зиккурат не совсем здоровых людей. Буду откровенным, даже не совсем людей. А нам необходимы здоровые физически и психически устойчивые персонажи.

— О чём вы? — Играбельная раса одна, утверждала Марина. Какие ещё не совсем люди?

Лекарь вынул кристалл из крови, отёр тряпицей, посмотрел сквозь него на огонь свечи.

— Замечательно. Видите инструменты на столе, Кирилл? Они нам не понадобятся. — Лекарь собрал свои принадлежности и перенёс на полку шкафа со склянками. — Ещё чуть-чуть, и я вас освобожу. Итак, что вы знаете о мире, в который вас засунули?

— Представитель компании ознакомила в общих чертах, упомянула о двух континентах и расах. Читать подробности времени не оставалось, меня торопились погрузить в VR. Не имею понятия, зачем вам проводить осмотр.

— У новоприбывших характеристики разнятся, иногда сильно. Кто-то обладает высоким интеллектом, кто-то силён будто бык, у кого-то ничего выдающегося. Талариан распределяет очки, исходя из вашего состояния в реале. Были атлетом в прошлой жизни — получите недюжинную силу здесь. Корпели над книгами, следовательно, повысятся характеристики учёности и интеллекта, снизив телосложение и выносливость.

— А с болезнями как? Хроническими.

— В Талариан отправляют исключительно здоровых людей. Вернее, стараются выбирать здоровых. Иногда случаются накладки. В позапрошлом месяце, когда тщательные осмотры не проводились, прибыл один тип. Через неделю он обратился в полузверя, растерзал во время рейда по Мглистой Равнине половину отряда. Я обследую новичков, дабы не допустить повторения того инцидента.

— Разве такое возможно? Добровольцев перед погружением тщательно проверяют в медицинском центре.

— Представьте себе, Кирилл. Я не исключаю намеренных действий со стороны компании. Мы участвуем в секретном проекте, обществу и государству о нас, по большому счёту, неизвестно. У вас есть семья? — Я отрицательно мотнул головой. — Есть особенность у отправляемых: отбирают сюда людей преимущественно бессемейных. О нас никто не побеспокоится, не спросит. Допускаю, над нами дополнительно проводят некий социальный эксперимент, прежде чем начать широко применять технологию. Не всё так просто, как кажется снаружи VR-капсулы.

Действительно, странно. Зачем компании погружать в виртуальную реальность больного человека? Скорее всего, произошла банальная ошибка, сбой, о чём я сказал Виктору Георгиевичу.

— Не последовало никаких исправлений, вот что настораживает. Волколак, погибнув, возродился на вершине Зиккурата, как любой из нас. Прежде чем его обезвредили, он убил нашего кланлидера и треть отряда телохранителей. Охрана еле справилась, понеся тяжёлые потери. Не возродись волколак снова, я бы подумал о диверсии наших врагов.

— А если диверсия всё-таки имела место быть? Её подстроил враждующий с вами клан, заручившись поддержкой кое-кого из компании. Либо систему взломали.

— Какой там клан, — горько засмеялся Виктор Георгиевич. — Кладерат тестируется в закрытом режиме, до нас с "большой земли" дела никому нет, ни с кем из великих мира сего мы не враждуем, в том числе с местными организациями. Зиккурат уместнее называть земной колонией. У нас есть лидер, какие никакие войска, рабочие бригады, научно-медицинский отдел. Мы исследуем континент, рассылая экспедиции, изучаем влияние окружающей среды на нас и аборигенов, стараемся ни с кем, кроме кочевых племён, не конфликтовать, монстры не в счёт.

Лекарь достал из кармашка прозрачный кристалл размером с перепелиное яйцо.

— Подержите во рту, пожалуйста. Чистовик определяет наличие инфекционных болезней и ядов в организме, — между делом объяснил он. — Местные поголовно больны из-за заражённой воды и пищи. Говорите, юристом работали? Сложно вам будет с такой-то профессией. В Зиккурате судит Алмаз, наш кланлид, он бывший военный и не нуждается в адвокатах и прокурорах. Есть доказательства вины — сразу на рудник, нет доказательств — гуляй. Вот, хорошо. — Виктор Георгиевич рассмотрел кристалл на свету. Удовлетворённо хмыкнув, взял с полки круглое зеркальце примерно с ладонь и поднёс к моему лицу, затем расположил между мной и зеркалом свечу. Суть своих действий он раскрыл, убрав инструменты на полку: — Зеркало Истины показывает вашу внутреннюю сущность. Помогает выявлять оборотней и психические отклонения. Поздравляю, вы человек, и у вас с головой порядок. Наш давешний оборотень в зеркале выглядит более жутко, нежели его нынешняя личина.

— Интересно, будь я подосланным убийцей наподобие того волколака, вы бы меня остановили? Охраны не видно, Серый во дворе гуляет. Да и что он сделал бы, раз уж оборотень вашего кланлида с топовыми бойцами положил.

— Вы недооцениваете нашу службу внутренней безопасности, Кирилл. Стоило вам повести себя агрессивно, выход заблокировали бы и запустили газ, который вас бы поджарил до хрустящей корочки. Не сработало бы — проткнули вас кольями — видите отверстия в полу? А, нет, не видите, простите. Колья приводятся в действие механизмом.

Виктор Георгиевич разомкнул обручи, указал на стопку одежды в углу. Врезать бы ему, да неохота сгореть живьём.

— Одевайтесь. Я с вами закончил. Характеристики у вас средние, ловкость и интеллект чуть выше. Ничего примечательного. Подкопите опыта, и сможете быть кем угодно, хоть воином, хоть магом.

— Виктор Георгиевич, у меня масса вопросов. Могу с вами остаться подольше и поговорить? — Я натягивал тёплые шерстяные штаны, одновременно обувая поношенные башмаки. Одёжка чистая, несмотря на потёртость.

— У меня, к сожалению, нет времени. Спросите Серого, на простые вопросы он ответит.

В открытую лекарем дверь просунулся означенный тип.

— Порядок, Виктор Георгиевич?

— Передай Гене, что по характеристикам он середнячок. — Лекарь протянул Серому лист бумаги, куда записывал карандашом результаты осмотра. — Пусть потренируется. Кирилл, раз уж у вас невостребованная профессия, далёкая от стези воина, попробуйте заняться мирным трудом. Нам не хватает каменщиков и плотников, приходится бойцов перекидывать на стройку. Заодно силу разовьёте, выносливость, научитесь работать руками. Потом легче будет носить доспехи.

— Я подумаю.

Дайте оглядеться, узнать правила клана и вообще о Кладерате. Я знаю в общих чертах об игровой механике, читал о прокачке, валяясь в медблоке, зато понятия не имею о ситуации на месте, где должен жить несколько лет. Кладерат — континент, отрезанный от остального мира океаном и туманным барьером, возведённым богами. Суровая земля, пережившая войну Повелителей — так называют в Талариане божественных сущностей — и катаклизм, расколовший над ней хрустальную сферу небес, ограждающую от Космоса, Великой Тьмы и обитающих в ней чудищ. О военно-политическом положении на континенте знаний у меня кот наплакал. Марина не особо распространялась об этом. Мол, всё меняется, сами узнаете. О фракциях, делящих континент, почти ничего не известно. Так, названия и туманные намёки. Мы, переселенцы-подопытные, занимаем расположенный на Мглистой Равнине городок. Нас окружают степняки-кочевники, пришедшие в Талариан после катаклизма откуда-то извне и поработили часть выжившего коренного населения. На севере уцелел последний оплот Повелителей, легендарный город Эргум, в котором живут птицелюди. Ещё севернее, в районе полярного круга, обитают чужаки. Кто они, какие цели преследуют, даже как выглядят — непонятно, Марина о них предпочитала не рассказывать, дескать, это новый элемент виртуального мира, находящийся в разработке, создатели Талариана сами пока не чётко представляют, кем именно населить ледяные пустоши. О монстрах и малых фракциях, бродящих по Кладерату, упоминала вскользь. Есть и призраки, и мертвяки, и мутировавшие под воздействием магии, излившейся при катаклизме извне, существа.

— Ах да. Захотите узнать о мире, приходите в библиотеку. Там вас и писать, и читать научат. Шестой этаж Зиккурата.

— Благодарю.

Хадкорно здесь, раз надо заново учиться грамоте.

Пересекая с Серым площадь для тренировок, я спросил, как пользоваться до сих пор не проявившим себя внутренним интерфейсом. Он рассмеялся.

— Интерфейс не завезли. А характеристики сами растут в зависимости от того, чем занимаешься. Долбишь киркой по камню — показатель силы ползёт вверх, танцуешь — ловкость развиваешь. Чтение влияет на учёность. Разгадка головоломок, анализ, составление и применение заклятий поднимают интеллект, и так далее. Характеристики можно посмотреть у костра на вершине Зиккурата, там же статистику. Мы, братишка, в игре с максимальным, мать его, реализмом, чем разработчики невероятно гордятся. Только нам такое счастье выпало. Обычным людям в виртуале играется куда проще. Накопил опыта, и раскидал циферки самостоятельно без всяких костров. У нас даже шкалы здоровья и маны нет, но ты всегда поймёшь тяжесть ранения. Чувствительность выкручена на максимум, как в реале. Истекаешь кровью, слабеешь, замедляешься. Мой тебе совет. Пойдёшь за стену, затарься алхимией по самое не могу.

Стоп. В материалах к эксперименту я не находил информации о кострах. Опыт копится в той или иной сфере деятельности, автоматически повышая уровни. Затем игрок выбирает нужные ему умения в открывшемся древе. Либо я не то читал, что вряд ли, либо произошло очередное обновление.

— Обоснование дали такой прокачке у костра? Она, как бы помягче выразиться, нелогична.

— Дали, конечно. Мы, странники, в Кладерате существуем исключительно благодаря Присносущему Пламени, оно нас переносит в этот мир и притягивает к себе наши души, вселяя в воссозданные им физические тела, когда погибаем. Набив достаточно мобов для поднятия уровня, присаживаемся к костру, взываем к Пламени, и оно одаривает нас умениями и повышением основных параметров, на выбор. Мы будто бы приносим в жертву жизненную энергию убитых нами существ, и часть её преобразуется в нашу силу. Без костра сделать это невозможно.

Ну, хоть что-то знакомое. Механика возрождения не изменена, да и прокачка, в целом, тоже соответствует рассказам Марины и описаниям из материалов по Талариану. С интерфейсом, конечно, несостыковка, навевающая нехорошие подозрения.

— А зачем нас отправили в Кладерат? Убить мега-босса, спасти мир от зла?

— Честно, не знаю. Разработчики, по-моему, ещё не придумали для нас глобальной миссии. Пока выживаем, укрепляемся, исследуем мир потихоньку.

Начинаю понимать, почему Марина так мало рассказывала о континенте. Разрабы, по ходу, действительно не наполнили его контентом. Скверно. Нет ничего хуже в игре с открытым миром, чем пустота.

Серый отворил кованую дверку, выпустив меня на очередную площадь, мощёную идеально подогнанными каменными плитами. Впереди уходила направо пятиметровой высоты стена, опоясывающая раскинувшийся ниже городок. Одноэтажные дома из кирпича, оранжево-жёлтые в свете луны, тесно жались друг к другу, оставляя довольно широкую главную дорогу, которая разделяла селение на две равные части. Окон у домов не было.

Громаду слева я сначала принял за гору. Посмотрев выше, осознал свою ошибку. Вверх уходили ступени-этажи огромного строения, мрачного и неприветливого. Ведущую к пылающей алым огнём вершине лестницу заливал желтушный свет луны, превращая в колоссального змея, увенчанного полыхающей короной.

— Внушительно? — кашлянул Серый. — Хорош пялиться. Подбери челюсть и пошли.

Подъём был долгим. Метрах в пятидесяти до верхнего конца лестницы я остановился и оглянулся. Огороженный квадратом стен городок казался скоплением фигурок в песочнице, за его пределами колебалось, катя бесплотные волны, море тумана. Оно упиралось во вздымающиеся на горизонте зубья гор.

— Чего встал? — Серый проследил за моим взглядом. — А ты думал, почему это место называют Мглистой Равниной? Вот она, Мгла. Не суйся в неё, если жить хочешь.

— Почему? — вырвалось у меня.

— Потому. Из неё редко кто возвращается, и никогда нормальным. Люди в ней пропадают, днём только трупы находят, словно изъеденные кислотой.

— Что она такое?

— Спроси чего попроще. В ней полно голодных призраков, они и пожирают живых. Сама по себе Мгла вроде бы связана с мертвяками. У головастых наших поинтересуйся, они знают побольше моего.

Серый сошёл с лестницы на восьмой ступени зиккурата. Мы миновали ряд низких деревьев и арочный проход, за которым скрывалась массивная двустворчатая дверь. Открыв её, клановец нырнул в полумрак просторного помещения. У стен выстроились ряды кроватей. В воздухе витал едва уловимый запах пота и нестиранной одежды. Кто-то из лежащих повернулся на шум, зыркнул из-под шерстяного одеяла и снова заснул. Рядом с кроватями несли безмолвную стражу фигуры в доспехах. Подойдя — Серый продвигался в глубь казармы — я рассмотрел надетую на специальные стойки броню. Примерно полсотни кроватей. То ли клан очень мал, то ли казарма не единственная.

— Твоё место, — остановился Серый у заправленной кровати. — Встанешь по сигналу вместе со всеми. Позавтракаешь в столовой, там и пересечёмся.

Мой провожатый ушёл, а я одетым растянулся на постели. Жестковато, низенькая подушка набита чем-то плотным, плохо проминающимся. Для утомлённых спин, уставших после тренировок, пожалуй, подойдёт.

Интересно, почему в Зиккурат подослали оборотня? Компании, по идее, ни к чему посылать на перерождение топовых бойцов клана. Разве только это не предупреждение кланлиду о неправильном поведении. Здешней власти намекнули, мол, исправляйся, не то базу затопят такие вот зверюги, пикнуть не успеешь. Впрочем, могли сделать замечание помягче. Может, уже сделали, и Алмаз не послушал?

Отложим версию до поры. Предположение номер два. У компании есть конкуренты, враги. Они и подсуетились. Взломали систему, ввели своего агента. Ну, так себе вариант. Почему тогда оборотень возрождается, неужели его нельзя убрать? До взломщиков не дотянуться, бан не действует? Бред.

Как же не хочется, однажды проснувшись, обнаружить себя плавающим в темноте разрушенного виртуального мира. Но здесь пока всяко лучше, чем в реале. Там для меня ничего интересного не предвиделось.

Мысли роились в голове осиным роем. Вдобавок не давало уснуть далёкое пение, доносящееся из недр Зиккурата. Гипотезы относительно происходящего и моей роли в Талариане строились, рассыпались, вместо них возводились новые. Конец мучениям положил протяжный рёв, раздавшийся снаружи. Разбуженные клановцы вскакивали, лихорадочно одевались и спешили из казармы. Я влился в общий поток и вскоре очутился на центральной лестнице.

Солнце выглянуло из-за золотисто-багряного горизонта. Лучи дневного светила беспощадно рвали Мглу в клочья, дующий восточный ветер раскидывал истаивающие клочки, обнажая короткую пожухлую траву. Серо-голубое небо спрятало звёзды, лишь угадывались прозрачные очертания луны.

Зиккурат преобразился при свете утра. Испещрённая похожими на смесь клинописи и иероглифов лестница казалась затопленной золотом, чёрный мрамор стен блестел, словно выкупанный дождём. Посаженные на титанических ступенях-этажах деревья напоминали скрючившиеся фигуры сухих паломников, вереницей поднимающихся на пылающую вершину.

Городок рассвет раскрасил в розовый и золотистый цвета. Двухэтажные дома всё же имели окна — узкие щели, похожие на бойницы под куполами облицованных глиной крыш. Люди покидали жилища, спешили по своим делам. Пастух в кожаном кафтане выгонял на улицу скот. Сперва я принял животных за овец и коз. Спустившись на второй этаж, присмотрелся и выругался. К циклопическим воротам по дороге бежали с полсотни безволосых рогатых свиней, невероятно худых, со складчатой тёмно-серой кожей. Из пастей торчали клыки длиной в ладонь, на спинах вздымались костяные гребни. Ну и фантазия у разрабов. Ладно чудовища, домашний скот на кой превращать в жутких тварей?

Поток клановых бойцов вылился на площадь, откуда просочился на первый этаж Зиккурата. Столовая не удивила. Квадратный зал пересекали каменные столы и выложенные из блоков скамьи, накрытые шкурами. У потолка на воткнутых в голые стены пиках висели знамёна, на которых был изображён чёрный зиккурат с пылающей вершиной на сером фоне. Многочисленные факелы и светильники на столбиках горели над заставленными мисками и тарелками длинными столами.

— Здорово, Кир, — появился из толпы Серый, одетый на сей раз в лёгкую кольчугу до колен, перепоясанную ремнём. На бедре у него сидел в кожаных с металлическими вставками ножнах кинжал, увесистую палицу он держал на плече. Прогуляться вырядился? — Идём, покажу твоё место.

Мне выделили край стола у выхода. Средний длинный стол заняли рядовые клановцы, за моим, на значительном отдалении от меня, сидели, перешучиваясь, бойцы в кожаных доспехах, при оружии. Они доедали залитые подливой с кусочками мяса аппетитные клубни, смахивающие на картофель, пили из глиняных кружек. Ребята из казарм довольствовались пищей попроще. Над мисками поднимался пар от густой похлёбки, рядом лежали на металлических блюдах горы коричневых лепёшек и зеленоватых круглых плодов. Мой завтрак ещё скромнее — белесые коренья без всякой приправы. Я попробовал пожевать один. Вкус как у редиски. Понюхал прозрачную жидкость в кружке. Вроде ничем не пахнет. Глотнул и скривился. Горьковато-кислый напиток вязал не хуже какой-нибудь хурмы.

— Наслаждайся халявным завтраком, вне Зиккурата никто поесть за просто так не даст, — стукнул меня в плечо кулаком Серый. — В городе, в принципе, тоже. Не поработаешь, не поешь, и чем лучше работаешь, тем вкуснее кушаешь. Парни из казарм рядовые воины, охраняющие посёлок, вчерашние рабочие. Им положено мясо раз в день. Разведчики питаются сытнее, зато рискуют ежедневно и не всегда спят в постелях. Иногда приходится ночевать в степи. Как спалось, кстати?

— Прохладно. И пение мешало.

— Одеяло, говорят, помогает согреться. — За мной следили, оказывается. — Вот с песнями ничего не поделать. Фридрих со своим хором мальчиков развлекается. Ему рот не заткнуть с тех пор, как замуровали. — Видя мою заинтересованность, Серый отмахнулся. — Расскажу когда-нибудь. Ешь давай скорее, и двигаем.

— Куда? — поперхнулся я. Надоела опека.

— На свободу с чистой совестью. Миску очищай, в дорогу мы новичкам не собираем.

Серый осёкся, бросив взгляд на выход. В столовую вошла группа воинов и магов, одетых в панцири, кольчуги и вооружённых до зубов. У каждого на поясе по мечу и кинжалу, за спиной некоторых палицы, топоры, в руках двоих посохи. Идущий впереди коренастый бородач выкрикнул приветствие, зал откликнулся нестройными криками. Рыжебородый воин прошёл под знамёна и уселся на кованый табурет в конце центрального стола. Подле него устроился отряд. Столовая загудела, рядовые обращались к пришедшим с расспросами. Разносчицы принесли блюда, полные жареного мяса, корзины с фруктами, пузатые глиняные кувшины.

— За победу! За Зиккурат! — крикнул бородач, подняв полную кружку.

— За Зиккурат!!! — грянуло в ответ.

— Пошли, — положил мне руку на плечо вставший Серый. Разведчики потянулись к выходу, мы за ними. — Алмаз из похода вернулся, а нам в поход пора.

Городок делился на две примерно равные части. В так называемом Белом городе жили и работали нпс и мирные клановцы — каменщики, кузнецы. Воины занимали здание Зиккурата, кроме них в нём находились стражи — неписи, поставленные разработчиками наблюдать за порядком, стеречь имущество и в целом охранять территорию от бродячих банд, кочевников и прочих неблагонадёжных элементов, шляющихся по степи в поисках чего-то ценного, способного пригодиться в нелёгком деле выживания и борьбы с ближними. Стражи статуями доспешных воителей стояли на ступенях-этажах, и отличались от обычных людей ростом — на голову выше любого из наших, — тяжёлыми доспехами и громадными двуручными мечами. Они безмолвно взирали на копошащийся у подножия колоссального здания люд.

Чёрный город отводился для новичков и поселенцев, не пожелавших присоединиться к клану вот прямо сейчас, однако, работающих на него и платящих ежемесячный налог за проживание на клановой территории. Помимо них здесь трудились местные. Чёрный город разительно отличался от Белого. Едва пройдя небольшие ворота в трёхметровой стене, разделяющей селение, я очутился в шумном и многолюдном квартале. С рыночной площади поблизости доносились крики рекламирующих товар зазывал, улицы были запружены разномастным народом. Дома, в противоположность строгим, чистым строениям клана, выделялись низкими крышами и широкими открытыми окнами на вторых этажах — на первых окон не делали во избежание краж. И всюду крепкие, обитые металлическими полосами двери. Вот он какой, задний двор Зиккурата.

На меня косились, причём непонятно, неписи или поселенцы, ников ни у кого нет. По виду большинство воины — мужчины в различных, преимущественно кольчужно-пластинчатых доспехах без шлемов. Вернее, шлемы-то у них имелись, но носили их в сумках либо пристёгнутыми к поясным ремням. Почти у всех правое плечо обвязано красной лентой, видимо, обозначающей социальный статус. Воины поголовно в длиннополых плащах из плотной ткани, кожи.

— Тут ты будешь жить, — объявил Серый, остановившись подле трёхэтажного кирпичного здания. На островерхой деревянной крыше, серо-серебристой, что отличало его от окружающих приземистых домишек, горел на солнце флюгер-петух. Над крыльцом висела доска, на ней горело красным аккуратно выведенное название: "Жареный петух". Вдобавок художник изобразил тарелку, и на ней общипанного, обжаренного до коричневой корочки и притом выплясывающего петуха совершенно безумного вида. На обустроенной площадке у дороги стояли четыре телеги под надзором прохаживающейся пары громил с дубинками. — Если, конечно, сумеешь заработать на проживание.

— Задания выполнять?

— Можешь задания. Можешь охотиться и приносить мясо, шкуры. Хотя куда тебе. Чтобы научиться разделывать тушу и правильно снимать шкуру, нужен учитель. Тут вообще практически для любой профессии необходим учитель. Пока сам поймёшь, что к чему, столько времени и добычи переведёшь. Насчёт валюты. Ты, наверное, читал, в Талариане в ходу монеты. Так вот, забудь. Тут тебе не здесь. На Мглистой Равнине процветает бартер, монеты большая редкость, ценятся высоко даже медные. В обороте только старые, новых никто не чеканит.

— М-да. Думал, стандартное фэнтези, а оно вон как. Руины цивилизации.

— Ага, фэнтезийный постапокалипсис. Кир, учти: до наступления темноты ты должен быть в городе, иначе Мгла накроет, и привет, перерождение. Походи по округе, попробуй найти общий язык с местными, не нарывайся на грубость, и всё у тебя сложится. Проявишь себя с лучшей стороны, награда себя ждать не заставит. И запомни главное правило Зиккурата: никогда, ни при каких обстоятельствах не конфликтуй с кланом.

— А с жителями Чёрного города?

— С ними тоже не стоит ругаться. Они тебя на постоялый двор не пустят, и ночевать придётся в канаве. А там холодно, мокро и воняет. Не советую.

Серому я насчёт канавы поверил. Со знанием дела говорит человек, сразу видно.

— Кстати, с рыскарями тоже не грызись. Во-первых, у них уровень выше твоего, они опытные ребята, ежедневно прочёсывающие степь. Во-вторых, работают на клан, а с кланом... в общем, смотри главное правило проживания в Зиккурате.

— Рыскари? — я обкатал на языке непривычное словечко. — Кто это?

— Парни с повязками на руках. Собирают в степи полезные вещи, выполняют не особо сложные задания. В общем, авантюристы на службе Зиккурата. Среди них много наших, чуть меньше местных. Дружить с ними куда выгоднее, чем ссориться.

— Серый, слушай. А независимые отряды есть? Могу я объединиться с новичками и вместе исследовать степь?

Клановец отрицательно мотнул головой.

— Объединение в группы запрещено. За это наказывают вплоть до изгнания. А в степи низкоуровневый чел долго не протянет.

— Идиотизм. Как тогда на опасных мобов охотиться? Выживать нескольким игрокам вместе легче и веселее.

— Покритикуй ещё наши порядки, — огрызнулся Серый. — Слыхал выражение "кто не с нами, тот против нас"? Всё мы правильно делаем. Независимые группы тяжело контролировать, а это чревато серьёзными проблемами. Ты ещё мало знаешь о степи и том, что здесь творится. Не нравятся наши правила — вали, никто не держит. И организуй себе хоть армию. Только помни: точка респауна одна, и она на вершине Зиккурата.

На этом инструктаж был закончен, и клановец, развернувшись, направился к внутренним воротам. Я же, миновав вышибалу, заглянул в гостиницу наладить связи и заодно узнать, во сколько обойдётся снять комнату.

Полупустой зал наполнял мягкий полумрак. Тусклый свет сочился из окошек, прорубленных под потолком и затянутых бычьими пузырями. Свечи на люстре не зажигали, в очаге багровел остывающий жар. Со стен скалились головы представителей здешней фауны — клыкастой, рогатой и зачастую уродливой.

Днём посетителей мало, народ начнёт собираться вечером. Сейчас авантюристы вроде меня заняты в степи. Миловидная женщина средних лет вытирала тряпкой столы, ей помогала девчушка лет двенадцати. Поскольку в зале не было никого, кроме этих двух представительниц прекрасной половины человечества, меня и курящего трубку над тарелкой мужика в лохмотьях, я решил обратиться к женщине в надежде получить квест. Понятно, сложное задание мне не поручат, максимум попросят помочь по хозяйству, дров там нарубить, воды натаскать. Пока мне другого и не надо. Вот поднимусь уровня хотя бы до третьего, тогда и попрактикуюсь в охоте на здешних мобов.

— Доброго дня! — поздоровался я. Женщина недовольно посмотрела, мол, чего отвлекаю по пустякам. — Не найдётся ли для меня работы, хозяюшка?

— Вот прямо горишь желанием помочь бедной вдове? — скептически подняла бровь женщина, а я помянул недобрым словом разработчиков, не пометивших персонажей-квестодателей. Восклицательный знак над ними вешали бы, что ли. — Работа есть, да не про вашу честь. Ищи занятие в другом месте.

М-да. Обидно, не сказал же ничего предосудительного. Вдвойне неприятнее из-за рассмеявшегося мужика с трубкой, ставшего свидетелем моей неудачи.

— Остановиться-то на ночь у вас можно? — спросил я.

— Монеты, шкуры, самоцветы есть? Нет? Значит, нельзя, — резко ответила женщина, будто я ей какую мерзость предложил. На лице у неё ясно читались раздражение и нежелание общаться. Не в то время и не в том месте я ей попался, видимо.

— Может, у вас трудности какие? — не отставал я.

За настойчивость меня наградили испепеляющим взглядом, малая, и та зло зыркнула. Определённо, у них тут проблемы, а репутации мне не хватает для откровенного разговора.

— Заказывать что-нибудь будешь? Нет? Ну и иди отсюда, делать тебе здесь нечего. Не мешай работать! Или яснее выразиться?

— Понял, мадам, ухожу.

Говорить о том, что я ни при чём, и на меня сваливать вину за случившееся — если, конечно, у женщины действительно беда — бессмысленно, я, конечно, не собираюсь. Лишнее это, чего доброго, приведёт к всплеску агрессии и вызову вышибалы, а мне, новичку, только драки с вооружённым здоровяком не хватает для полного счастья. Пойду лучше, поищу квесты на улице.

Мужик громко захохотал, изменив мои планы. Ненавижу, когда надо мной насмехаются. Сам ни над кем стараюсь не смеяться. Обладатель трубки, заметив, что я к нему направился, перестал ржать и сделал приглашающий жест.

— Присядь, выпей со мной. Не обижайся, но выглядел ты довольно глупо и вправду смешно, как и всякий новый странник, попадающий в город Зиккурата.

— Это не повод хохотать надо мной. У вас, к примеру...

— Стой, умоляю тебя! — выставил ладони перед собой курильщик, положив трубку на стол. — Прежде, чем ты произнесёшь заготовленные слова, выслушай меня. Если мой смех обидел тебя — часто именно он создаёт мне неприятности — приношу мои искренние извинения. Я не хочу ссориться из-за ерунды с незнакомым человеком.

Хм. Квестодатель нарисовался? На безрыбье, как говорится, и рак рыба.

Ещё неудобно говорить, не зная имени собеседника. Вот взять этого мужика. Кто он, непись, игрок? Над ним не написано.

— И от кого мне принимать извинения?

— Бернард Клюге к вашим услугам, — представился курильщик. — Странствующий торговец. Дабы возместить в некоторой степени моральный ущерб, причинённый мною невольно, позволь сэкономить твои время и силы. Ты ведь планируешь искать работу и дальше? — Я кивнул. — Никто из коренных жителей не наймёт незнакомца, едва пришедшего в город. Тебя не знают и относятся с недоверием. Репутация не прокачана, выражаясь языком игрового сообщества.

— Так ты игрок.

— Скорее, скромная фигура на игральной доске. Настоящие игроки там, — Бернард ткнул пальцем вверх. — А ты только прибыл в Талариан и не знаешь здешних порядков. Как тебя зовут, кстати?

— Кир. Откуда ты?

— Из Австрии. А ты славянин. Слышно по акценту. Но это, дружище, совершенно не имеет никакого значения. Все мы странники, путешествующие по мирам.

— Акцента? О чём ты? Мы говорим на русском, разве нет?

— Вслушайся в свою речь. Компания набирает добровольцев по всему миру, и, чтобы мы понимали друг друга, при погружении нас обучают общему языку, на котором говорит большинство рас Талариана. Причём обучение происходит предположительно на подсознательном уровне. Мы до такой степени владеем таларианским, что поначалу не отличаем его от родного языка.

Я хотел было возразить, меня же ни о чём подобном не предупреждали, и запнулся, осознав, на каком языке думаю. Это ни разу не русский, правда, многие слова похожи. Факт внедрения в мою память без моего согласия посторонней информации чуть ли не шокировал меня. Ладно язык, но ведь компания могла так же ловко вложить нечто иное. За такое в суд подать можно и нужно. И я тот суд обязательно выиграю.

— Неожиданно, да? — проследил за моей реакцией Бернар. — Теоретически нас могли обучить чему угодно, от вязания до построения космического корабля. По-моему, и внушить нам могли любую блажь, и заменить воспоминания на ложные. Впрочем, тема обширная, скользкая, приводящая к конспирологическим выводам помимо прочего, а нам, маленьким людям, следует думать о вещах приземлённых. Например, о том, где достать пищу и очищенную воду, без них ослабеешь и умрёшь в течение нескольких дней. Или о том, где переночевать, ночи на Мглистой Равнине не всегда ясные и тёплые, скорее, наоборот.

— У тебя, вероятно, как раз имеются идеи, как заработать на то и другое?

— Имеются, — Бернард выпустил колечко сизого дыма. — Приходи к курганам недалеко от города. Я освобожусь от дел и после полудня туда подъеду. Потолкуем. Разумеется, если не найдёшь работы к тому времени.

Пятиметровые ворота из дерева и металла были открыты ровно настолько, чтобы в них прошли в ряд два человека. Подле них дежурили четверо воинов в кожаной броне с металлическими наклёпками. Серый кликнул капитана охраны, распорядившись вынести мне оружие. Воин криво ухмыльнулся и позвал из караулки молодого плотного парня. Тот, услыхав приказ, мигом кинулся назад. Выбежал он, неся рваный плащ, расщеплённую дубинку и ржавый кинжал в прохудившихся кожаных ножнах.

— С наилучшими пожеланиями от главы клана, — передал мне добро Серый. — Не благодари.

И в мыслях не было. Выдали, что не жалко. Руки зачесались врезать Серому и охраннику, стерев наглые ухмылки с их заросших щетиной рож.

— Ну, — взял я плащ, не такой уж безнадёжный, как показалось с первого взгляда, — в пути пригодится. В какой стороне ближайший город? Или деревня.

— Город? Четыре дня строго на запад. Призраки, обитающие в его развалинах, обрадуются встрече, если не доберутся до тебя раньше во Мгле. Деревень поблизости нет. Стоянка кочевников в трёх днях пешком на юго-восток. Степняки тоже будут в восторге от живого человека. Они постоянно нуждаются в еде и рабах. Что хуже, не скажу. Погибнув, хотя бы возродишься у Костра, рабом придётся неведомо сколько времени пробыть с кочевниками, исполняя любые их прихоти.

— А дружественный город?

— Зиккурат знаешь где. Вернёшься своим ходом к вечеру — хорошо. Завтра вернёшься — тебя не пустят. Переродишься, может, Алмаз и согласится тебя принять.

— Жёсткие у вас порядки.

— Какие есть. До вечера, новичок!

— Подожди! Как защититься от Мглы? — Серый отступил, махая ручкой, а на меня направили копья охранники.

— Сам догадайся!

Послав куда подальше Серого и Зиккурат, я зашагал прочь от ворот. Сразу за ними начиналась полоса вытоптанной травы, заканчивающаяся через сотню шагов. Отлично! Я в степи без дорог, без населённых дружественными неписями городов, почти без оружия и доспехов. Ни в одной знакомой игре мне не попадалась настолько враждебная игроку стартовая локация. Поневоле задумаешься, не обрекла ли нас компания на более строгое наказание, чем жизнь в тюрьме.

Степь расстилалась грязно-серой скатертью. Впереди, далеко-далеко, на горизонте встают горы, у ног океан растительности, качающейся под порывами холодного ветра. Пахнет полынью и, совсем чуть-чуть, разложением, словно поблизости дохлая мышь.

Серый, гад, не захотел рассказать честно о Мгле. Спрошу-ка пастуха. Он должен быть поблизости.

По примятой стерне я быстро определил, куда погнали стадо. Обойдя стену городка, наткнулся на роющих землю клыками в поисках корешков животных. Здоровенный угрюмый самец, отвлёкшись от трапезы, мазнул по мне взглядом крошечных злых глазок и успокоительно хрюкнул себе под нос, после чего продолжил выковыривать корни и жирных, сочных белых червей из почвы. Выпасающий стадо худющий седой старик не обратил на меня внимания, пока я не крикнул ему:

— Отец, подойди сюда! Поговорить хочу.

Через трущих друг дружке бока свинорылов мне до пастуха не дойти. Расталкивать животин неохота, вдруг взбесятся. Рога, клыки и наполовину сточенные когти на лапах доверия не внушают.

— Новик, да? Чего надо? — не сдвинулся с камня, где сидел, старый.

— Дорогу спросить.

— Какую дорогу? Зиккурат за твоей спиной, куда тебе ещё?

— Есть поблизости другие города, деревни?

Меня бы и замок устроил. Главное, чтобы в зоне досягаемости. К дальним путешествиям я не готов, ни еды, ни воды, ни тёплой одежды. На равнине прохладно даже днём, ночью вообще колотун.

Пастух махнул на меня рукой.

— Новик, брать с тебя нечего. Так бы, может, и подсказал, куда пойти, да ты ж не отплатишь за добро, а скажу, по пути дубу дашь. Иди себе. Раздобудешь хотя б серебряную монетку, или там клинок неплохой, возвращайся.

Он издевается. Серебрушка стоит дороже его стада!

— Подскажи тогда, как заработать можно?

— Заработать? — Старика мой вопрос рассмешил. — Кхе, работничек выискался! Ступай к Алмазу, он подскажет. А ежели серьёзно, поройся в курганах, их тут полно. И в руинах. Авось, разживёшься чем. Ребята Алмазовы, конечно, около Зиккурата каждый камешек перевернули, но ты всё равно поищи. Удача штука непредсказуемая.

В курганах, значит. Мне туда и надо.

Что-то мне подсказывает, ничего стоящего в округе не найти. Разве только неприятности и приключения. Хотя, опыт тоже на дороге не валяется. Познакомлюсь с местной флорой фауной, прокачаюсь чуток. Приключения, ау, иду к вам!

Солнце достигло зенита, беспощадно выжигая землю, отчего я накинул на жёсткий ёжик волос ветхий капюшон плаща. Ветер, наоборот, пронизывал до костей, ледяной, резкий. На небо наползали с севера тёмно-синие, почти чёрные тучи. Недолго до дождя. Учитывая особенности мира, не удивлюсь, если прольётся кислотный ливень. Прятаться от него негде, дырявая одёжка от влаги не спасёт. К тому же, не уверен, что останусь здоров после сегодняшней прогулки. Интересно, простудой в виртуале болеют?

Ровная местность сменилась холмистой, стерня высокой травой. Крупнейшие холмы разворотило, в боках зияли дыры, здесь же валялись валуны, горки земли. Видно, клановцы постарались, обшаривая древние могилы. Настоящие расхитители гробниц. Дыры-проходы не полностью завалили камнями. В некоторые, потрудившись локтями, вполне реально залезть. Правда, маловато таких. В большинство дыр лишь руку просунешь. Змеи такие любят, поэтому без факела туда мне соваться не следует. Лопату бы, и фонарик поярче.

Глава 2

За размышлением о сжигании травы в качестве источника света меня и застало приключение. Оно подкралось со спины. Между порывами ветра я услышал шорох, обернулся и едва успел отскочить в сторону. На меня прыгнуло существо со среднюю собаку величиной. Язвы между клочков грязной шерсти сочились белесым гноем, шкура облезала с крысиной морды, обнажая кости. Порождение Мглистой Равнины сверлило меня белыми невидящими буркалами, изорванные некогда круглые уши трепетали, на коже вздувались чёрные вены.

Крыса. Мёртвая, раздувшаяся, однако, не издающая запаха. Уж не на мясной ли диете ты так вымахала, милая?

Ну, вот и первый моб. Опыт, прокачка, и вероятно, ценный — для меня — лут.

Я сжал палицу руками, отвёл для удара слегка вбок и назад. Не такая уж она безнадёжная. Длинная, двуручная, весом килограммов на шесть потянет. Боевой конец расщеплён и охвачен железным кольцом. Проломить череп крыске хватит.

Чудище кинулось мне под ноги. Палица описала дугу и встретилась с лупоглазой башкой в момент соприкосновения резцов с плотью. Треск, от оружия отлетел кусок, а крыса распласталась на траве, истекая гноем и слизью. Промятая голова впечаталась в землю, глазные яблоки повисли на тонких нитях нервов.

От вида последствий удара меня замутило, я отвернулся, и тут на мои плечи словно пудовые гири повесили, прикрепив раскалённой проволокой. Пока я разбирался с мобом, ко мне подкрались два поменьше, они-то и вцепились мёртвой хваткой в плечи. Я выпустил бесполезную рукоять сломанной палицы, вырвал из-за пояса кинжал. Попытался достать до крысы на левом плече и взвыл — на спину прыгнуло нечто тяжёлое, валя с ног, впилось в шею огненными зубами. Я перевернулся, ржавый клинок в руке погрузился в глазницу грызуна с хрустом, освобождая левую руку от груза. Ну, я вам задам, маленькие твари! Подыхать, так вместе. На! Перехватив кинжал левой рукой, всадил в мягкий комок, разрывающий мне шею. Ещё, ещё. Крыса не спешила отпускать меня, зато грызть перестала. Поднявшись, я упал на спину, и наконец, сбросил тянущую вниз нежить. Воткнул кинжал в цепляющуюся за правое плечо зверюгу. Лезвие чиркнуло по кости, не нанеся смертельной раны, и я ударил снова, нанизав голову здоровенной крысы на оружие. Клинок высунулся из затылка, войдя в розовый склизкий нос.

Переворот, подъём. Грудь, руки заливала кровь, смешанная с гноем и слизью. Ну, точно капут. Раны не отправят на перерождение, скопычусь от заразы. Выделения у нежити не просто для тошнотворности образа.

Запахло дохлятиной. Чудовищный грызун на земле, тот, сброшенный со спины, неуклюже поднимался на кривые худые лапы. Размерами он не уступал убитому палицей сородичу. Шерсть с него слезала лоскутами, из ран сочилась чёрно-бело-зелёная жидкость. Передняя лапа отказывалась подчиняться, изрезанная кинжалом, остальные дрожали. Из наполовину перерезанного горла свисал синюшный язык.

Вот уроды клановцы. Будь у меня нормальное оружие, отбился бы. Не очень они и опасны, здешние крысюки. Главное держать ухо востро. И противоядие, бинты, бутыль крепкого вина вкупе с доспехами не помешают. В следующий раз без всего этого не выйду.

Я поставил ногу на шею существу, придавив к земле, нагнулся и вогнал почерневший клинок ему в бледный глаз по рукоять. Моб вздрогнул и расслабился.

Уф, устал, еле стою. Плечи, шею жжёт. Двину-ка я назад, без хорошей снаряги из Зиккурата высовываться правда нечего.

"Внимание! Опыта достаточно для повышения уровня. Уровень можно повысить у костра перерождения. В случае гибели опыт теряется".

Системное сообщение заняло большую часть обзора. Я помотал головой, силясь от него избавиться. Новый уровень, это, конечно, приятно, но мне скоро подыхать, и он мне не светит. За полупрозрачной рамкой сообщения травяное море заколебалось, порыв ветра чуть не сбил с ног.

Обзор очистился, правда, видеть я стал хуже. Степь расплывалась, растительность смешалась в сплошную серую шевелящуюся массу.

"Жить охота, бездушный?" — всплыла из глубин сознания странная мысль. Плод моего воображения, надо полагать. Слабость от ран повлияла на мозг, определённо.

"Ну, твоя воля. Нам же проще. Полакомимся свежей плотью".

Чужая мысль. Либо я совсем рехнулся, либо со мной говорят телепатически. Ха! Допустим, хочу жить. Дальше что?

"Мы тебя поправим. И оружие подарим. И доспехи. То, чего желаешь".

Ты кто, голос во мраке сознания? Ай, не могу! Я повалился на колено, в глазах темнело, земля закружилась в неистовом танце, притягивая к себе.

"Мы — твоё спасение. И твоя смерть".

Мягкая движущаяся постель, будто кровать массажёр из далёкого прошлого. Небо надо мной поделилось на чёрную и светлую половины, потом вдруг свет пропал. Шорох, топот сотен лапок, шагающих в быстром темпе. Они внесли меня в одну из гробниц, догадался я.

Не знаю, сколько длилось путешествие по подземным ходам. Я задевал земляные стенки нор, оказывался в просторных камерах, падал, пребольно ударяясь спиной. Когда доставили в пункт назначения, сознание почти растворилось в темноте. Возможно, я умер, и происходящее — посмертное видение, а дух мой несётся к костру перерождения?

Меня положили на шуршащую твёрдую поверхность, губ коснулось что-то холодное, по ощущениям стекло.

"Пей, бездушный, полегчает".

Питьё было кисло-сладким, терпким. Я сделал пару глотков, и склянку отняли. Действительно, жжение в ранах притихло. Слабость осталась.

"Отплатишь услугой за спасение?" — нарушил тишину одышливый голос в моей голове.

"Какой услугой? Кто ты?"

"Мы Хвостоломы, морраты, а ты бездушный из крепости, укоренившейся в земле. Помоги нам овладеть ею. Мы отблагодарим тебя стальными зубами, шкурой, целебными соками. Откажешься, и мы сожрём тебя прямо сейчас".

Вот это я понимаю предложение, от которого нельзя отказаться. Доступно, лаконично.

Сосредоточиться на ощущениях и отгородиться от воспоминаний, эмоций и прочей шелухи. Лучше вовсе не думать, поскольку в голове у меня роется посторонний, но полностью очистить разум от мыслей не выйдет в сложившейся ситуации.

А мне клановцы не понравились с момента знакомства с ними. Жёсткие, прущие напролом, наглые. Жалеть их нечего, на них клейма негде ставить. Сплошь убийцы, заслуживающие смертной казни.

Свободы хочу, побродить по миру. Вы, Хвостоломы, обеспечите меня необходимым? Водой, пищей. Кроме оружия и доспехов, естественно.

"Мы дадим то, в чём нуждаешься".

Гарантии? Допустим, помогу вам, а вы, захватив Зиккурат, загрызёте вашего верного пособника.

"Мы загрызём тебя немедленно, если откажешься. Падение крепости бездушных предопределено свыше, ты лишь отсрочишь неизбежное".

"Доступно задание: Завоевание Зиккурата.

Награда: повышение уровня репутации с Хвостоломами, вариативно.

Принять?"

Ух ты, квест выскочил. Значит, победить клан реально. Странно. Как тогда быть переселенцам из реала? Компания решила устроить массовое перерождение? М-да, у Алмаза проблем больше, чем предполагалось.

Эй, Хвостоломы, кто вы вообще такие, а? Никогда о вас не слыхал.

"Ты убил четырёх из нас".

А, ясно! Гигантские крысы. Причём разумные, владеющие телепатическими способностями. Небось, страх насылать умеете, мысли разные нехорошие внушать? Нет-нет, демонстраций не нужно, верю. Дайте обдумать ваше предложение.

"Думай быстрее. До заката ты должен вернуться в крепость".

Тьфу на вас. Чересчур хорошо осведомлены. Так-с, отложим эмоции. Вы, уважаемые Хвостоломы, дарите мне лучшие оружие и доспехи из имеющихся у вас, в знак доброй воли. Далее...

"Железная кожа у слабого бездушного вызовет подозрения. Тебя схватят, и ты расскажешь о нас. Нельзя выдавать себя. Пойдёшь без подарков, зато своими ногами. Жизнь ценнейший подарок. Шкура и когти позже, после овладения крепостью".

Логично. Умеете торговаться. В таком случае, каков ваш план? Я очень рискую, помогая вам, сами понимаете. Предателей нигде не жалуют. За мной начнут охоту все бездушные. Да и зачем вам понадобилась крепость? Под землёй, по-моему, жить крысам не хуже, чем на этажах Зиккурата. Темно, не холодно, не беспокоит никто.

"Костёр перерождения, — прошипел голос. — Его пламя чистый поток жизненной и духовной сил. Неисчерпаемый источник. Овладев им, мы станем плодиться и завоюем земли от Ледяных Цитаделей до Горячих Земель. За тобой никто не станет охотиться. Бездушные погибнут. Возрождаясь у костра, они попадут нам в лапы, и мы будем вечно поедать их. Согласных быть нашими глазами и ушами пощадим и даже наградим. Туда, куда закрыт путь моррату, проникнет бездушный. В город Повелителей в краю заходящего солнца и в селения на берегах Большой Воды. В морозные чертоги чужаков и подземелья каменных великанов под Горячими Землями. За бездушными придём мы, пируя на трупах побеждённых и упиваясь тёплой кровью живых".

Ничего так перспектива — быть рабом у разумных грызунов. Странная позиция у разработчиков, разрешать уничтожение единственного клана игроков. Раз возможность предоставлена... Я мысленно согласился с предложением, и сообщение о квесте исчезло. Слушайте, хвостатые. Допустим, я согласен. У Зиккурата, крепости то есть, крепкие бойцы, и их не сказать, чтобы совсем мало. Боюсь, не справитесь.

"Ступай на крышу рукотворной горы, к огню жизни".

В ладонь мне лёг туго набитый мешочек.

"Распыли над пламенем и жди. Мы скоро придём. Тебя точит сомнение. Исполни нашу волю, и мы передадим тебе управление склонившимися пред нами. Ты станешь надсмотрщиком бездушных! Но, чтобы наш помощник не помыслил о предательстве..."

Меня окатило зловонной волной. В ту же секунду выскочило предупреждение:

"Внимание! На вас наложено проклятие, вследствие чего ваша жизнь уменьшена на 50%. Проклятие не снимается автоматически в момент перерождения".

"Мы исцелим тебя, захватив крепость", — прошипел, заливаясь смехом, голос в моей голове.

Обман штука тонкая и временами непредсказуемая, точь-в-точь госпожа Фортуна. Бывает, вроде обманываешь ближнего, в итоге же выходит, одурачил себя сам, запутавшись в хитросплетениях лжи. Такое случается обычно с глупыми, мнительными людьми. Бывает, твой собеседник лжец похлеще тебя, и вы играете в увлекательную игру "кто кого перехитрит".

Я пытался не думать о том, как сдам Хвостоломов клановцам. Что ни говори, Зиккуратом правят люди, возможно, единственные в этом причудливом мире. Я не собирался их отдавать раздутым полуразложившимся крысам, однако, грызуны оказались слишком осторожны и хитры.

— О, пришкандыбал всё-таки, — ухмыляясь, отворил мне калитку в воротах охранник. — Здорово потрепали тебя. Откуда бинты взял?

— Где взял, там нету. Отведи меня к Алмазу, срочное дело.

— Ишь ты, важный какой. Алмаз с новичками только во время принятия присяги общается.

— Морраты готовятся штурмовать Зиккурат. Они меня завербовать хотели.

— Стой, — посерьёзнел охранник. — Старшего позову.

Закрыв калитку на железный засов, он умчался докладывать начальству. Я прислонился к гранитной стене. Вдох, выдох. Воздух с трудом пробивался в лёгкие, в груди пекло, в боку кололо.

Крысюки перевязали мне раны и вынесли из логова. От курганов шёл сам, торопился до заката достичь городка. Падал, вставал, опять падал, полз на четвереньках, но успел. Ощущал яд, текущий по венам и медленно разъедающий внутренние органы. Дополнительная страховка Хвостоломов, ничего не значащая для подобного мне переселенца из реала. Воскресну ведь. Может, действительно помереть и не мучиться? Нет, вдруг наложат штрафы. Только сейчас осознал, насколько мало знаю об этой проклятущей игре.

Я сел, глотая ртом воздух. В плечах и шее постепенно разгорался пожар. В больничку мне надо, или на костёр перерождения. Уровень повысить. Может, тогда и отрава отпустит.

— Здоров, братишка, — ко мне спешил Серый, за ним бежал давешний охранник ворот. — Хреново? Лом, тащи его в санчасть, быстро! Витёк, дуй к лекарю, скажи, ранение в шею, кожа, вены возле ран почернели. Без яда или магии не обошлось. Да, так и передай. Бегом, Витёк, бегом!

Серый помог охраннику взвалить меня на плечо и зашагал рядом.

— Кто? — коротко спросил он.

— Крысы. Здоровые, гниющие. Морратами назвались. Напали у курганов. Я четырёх прикончил, пока они доступа к телу моему нежному добивались. Протащили потом под курганом к главному, тот и предложил помочь им захватить Зиккурат.

— Конкретно тебе какую роль отвели?

— Рассыпать над костром какую-то гадость, — меня скрутило спазмом.

— Хитрые тварюки, — усмехнулся Серый. — Дали тебе опыта поднять до уровня, чтобы была причина взойти на вершину Зиккурата. Они тем временем по любому через шахту полезут. Ничего, мы им устроим приём, навсегда запомнят! Когда придут, сказали?

— Нет. Они бы ещё план свой раскрыли перед потенциальным смертником.

— Ага, — заржал клановец. — Эх, новичок, невезучий ты пацан.

— Чего?

— Позже поймёшь.

Санчасть размещалась на первом этаже Зиккурата за неприметной двустворчатой дверью. Просторную комнату поделили стенками из полотна на равные части. Меня занесли в одну из них и свалили на возвышение. Соприкосновение с твёрдой поверхностью вызвало взрыв боли. Неужели клановцам не завезли разрабы нормальной мебели? Столы, кровати, скамьи из камня!

Ударивший из-под потолка яркий свет ослепил. Мою мордашку грубо схватили стальные пальцы, повертели, очевидно, рассматривая. Затем по ранам пробежал приятный холодок металлических инструментов.

— Вон отсюда, господа, — раздался властный приказ Виктора Георгиевича. Послышались удаляющиеся шаги, звук закрываемой двери. — Вот мы снова встретились, Кирилл. Слышите меня?

— Да, — выдохнул я.

— Отлично. Жалеть вас не буду и сразу скажу, раны у вас плохие, а анестезия не подействует из-за яда. Придётся оперировать без неё. Орите, материтесь, песни пойте, главное, не отключайтесь. Дарри, вставь деревяшку нашему пациенту.

Мне вложили в рот палку.

— Грызите, Кир. Она не позволит вам язык прикусить, да и легче должно быть. Дарри, лёд принесла? Замечательно.

Шее, плечам стало прохладно и вместе с тем горячо. С минуту жжение уменьшалось, и внезапно на раны будто плеснули кипятком, вырвав из меня злой стон.

— Терпите, Кир. Это не боль, боль впереди.

И она не замедлила явиться. По шее, спине провели словно оголённым проводом под напряжением. Я заметался, привязанный к ложу, замычал, по лицу покатились слёзы. Чёртовы крысы! Чёртов доктор!

Не помню, сколько длилась пытка. Виктор Георгиевич вырезал почерневшие, начавшие гнить сосуды, поражённые участки кожи и мышц, поместил в раны по очищающему камешку и зашил разрезы. Я постоянно норовил вырубиться, и тогда операция приостанавливалась. Меня откачивали, вливая, как рассказал док, жизненную энергию из Кристаллов Жизни. Только эти небольшие изумрудные артефакты позволили мне пережить операцию, ускоряя регенерацию и, что называется, закачивая здоровье в чистом виде. Перестарались Хвостоломы, выводя из строя потенциального пособника. Или, скорее всего, учитывали мою смерть. Без лекаря я бы давно очнулся у костра целеньким, бодрым и с уполовиненным здоровьем.

Алмаз не хотел этого. Перерождение влечёт частичную потерю памяти, о чём крысы, очевидно, не догадывались. Я мог забыть что-то важное, поэтому надо мной корпел срочно вызванный из лаборатории, где проводились опыты, Виктор Георгиевич. Его начальник не вернулся из дальнего рейда по разрушенным городам Мглистой Равнины, и оперировать пришлось ему.

Под утро операция завершилась, и ко мне пожаловал лично кланлид. Сопровождение он оставил снаружи, а лекарю и медсестричке приказал выметаться. Сев на железный табурет напротив лежащего на животе меня, Алмаз сощурился. Под пристальным взглядом глубоко посаженных синих глаз на изборождённом шрамами и вертикальными морщинами лице я почувствовал себя неуютно.

Года за три до моего ареста новостные порталы пестрели заголовками типа "Генерал Алмазов приговорён к смертной казни!", "Отдавший приказ уничтожить десять тысяч мирных жителей генерал ВМС арестован!". СМИ твердили, что Алекс Алмазов, герой Среднеевропейского конфликта, последнего в истории Европы на данный момент, обвинён в геноциде. Его люди расстреляли массу народа по этническому признаку, точнее говоря, потомков ближневосточных мигрантов, во время путча, возглавляемого фундаменталистами. Генерал встал на сторону путчистов. Закончилось дело военным вмешательством государств соседей, разгромом мятежников и арестом организаторов. Всем им, несмотря на мягкость тогдашнего европейского законодательства, назначили наказание в виде смертной казни.

В столовой издали я не узнал Алмазова. Рыжая борода, доспехи в рунах преобразили его, сделав старше и... брутальнее, что ли. Ему бы секиру вместо железной шипастой палицы, длинные косы вместо бритой головы, и вылитый фэнтезийный викинг.

Длинные у компании руки, раз она добилась замены вышки для столь известного преступника на пожизненное заключение в Талариане. Из этого вывод: переселенцы отобраны не только из родной страны, а, возможно, со всего мира. Несколько сотен смертников наберётся, по меркам виртуального мира, в частности, степей, небольшая армия. Учитывая перерождение, Алмаз замахнулся на создание самого живучего боевого подразделения.

— Кирилл Стерхов? — Голос у кланлида низкий, с хрипотцой. Я кивнул. — Меня зовут Алмаз, я главнокомандующий клана Зиккурата. Будем знакомы. Что тебе поручили сделать крысы?

Моя рука указала на отобранный лекарем кожаный мешочек на кованом столике. Алмаз осторожно прощупал его и гаркнул:

— Кулак, Стрый! — В санчасть ворвались двое дюжих бойцов при оружии, в кирасах и кольчужных юбках. — Отнесите эту штуку Академику на изучение, а парня в мастерскую Булочника.

Меня взяли под руки и потащили по коридорчику между огороженных полотном палат санчасти. Внеся в арочный проход, спустились по лестнице, заставив пересчитать непослушными ногами ступени. Один из бойцов подобрал у входа в подземелье зажжённый факел.

Обитая полосами металла деревянная дверь, за ней камера. Дремавший в уголке на куче сена здоровяк в фартуке и замызганных шерстяных штанах подскочил, заслышав лязг отпираемой решётчатой двери, и рассыпался в приветствиях перед "господином Алмазом", шедшим позади нас. Затем сноровисто поднял моё безвольное тельце и подвесил на цепях.

— Знаешь, как поступают у нас с предателями? — возник предо мной кланлид. — Поскольку мы перерождаемся у костра, смерть теряет педагогическую функцию. Можно сколько угодно убивать человека, окончательно жизни его не лишишь. Сильный характером ожесточится, и из него не получится ничего путного. Затаит злобу и ударит, стоит ослабить бдительность. Единственный способ воздать по заслугам — упечь его в место, где он не сумеет умереть и, следовательно, переродиться. Предателей, Кирилл, мы замуровываем живьем, снабдив Камнями Жизни. Заряда артефакта хватает надолго. Изменники, к которым такое наказание применили впервые, уже два года смирно стоят внутри толстых стен Зиккурата, бубнят себе что-то до сих пор, значит, живые. Разве что тронутые малость. А может, и не малость. Вижу, парень ты неплохой, — смягчил тон Алмаз. — Расскажи, какую роль отвели тебе морраты? Не то за допрос возьмётся Булочник, — кивок на здоровяка в фартуке, — у него методы жёстче моих, намного. По сравнению с ними операция без анестезии покажется отдыхом в сауне. Сэкономь и себе, и нам время.

— Крысы сказали распылить ту дрянь над костром перерождения. Это всё.

— Почему согласился сотрудничать с ними? Они бы ничего тебе не сделали, перерождение снимает практически любой дебаф.

— Хотел предупредить вас. Отказался бы, они кого-нибудь другого нашли.

— Правильно сделал, если не врёшь. У меня для тебя две новости, Кирилл Стерхов, хорошая и плохая. Хорошая — у нас нет мага разума, способного вытрясти из памяти нужные нам сведения, поэтому мозги тебе не поджарят. Плохая — придётся тебе выпить эликсир правды, чтобы проверить твои слова. Рассказывай подробно, как угораздило попасть к морратам, что они обещали. Всю историю до того, как к воротам вышел.

Разжав зубы, в рот вставили воронку. По горлу потекла тёплая невероятно горькая жидкость. Падая в желудок, она согревала внутренности. Камеру вдруг заполнил густой светящийся туман. Звуки доносились издалека, хотя и чётко. В голову словно натолкали ваты, почувствовался солёный привкус.

Я слышал собственный голос, говоривший о злоключениях у курганов, о нежелании присоединяться к клану, о зарождавшихся планах пересечения степи. Алмаз иногда задавал вопросы, и я отвечал ему со всей искренностью одурманенного спецпрепаратом человека.

— Виктор Георгиевич, приведите в порядок парня. Он мне понадобится, — выслушав мой рассказ, произнёс кланлид.

Эхо удаляющихся шагов смешалось с шумом льющейся жидкости. Меня обдало прохладой. Лба коснулось нечто скользкое, в рот вставили воронку и залили жидкость, на сей раз пряную, после чего чьи-то сильные руки сняли мою тушку с цепей, уложили на сено.

Когда в голове прояснилось, я заметил колдующего над раскладным столиком со склянками лекаря. Мужик в фартуке дремал, заняв привычный угол.

— Пить, — просипел я. Во рту пересохло, помятое инструментом здешнего истязателя горло болело, как и всё тело.

Виктор Георгиевич обернулся, неся парующую глиняную кружку.

— Выпейте, Кирилл. Смесь обезболивающего и придающего сил снадобья. Прочищающее сосуды вы уже приняли, приблизительно через час — полтора кровь очистится, и к вам возвратятся ясность мышления и бодрость.

Лекарство обожгло язык, нёбо и плюхнулось во внутренности свинцовой тяжестью, вскоре рассредоточившейся приятным теплом по животу и груди.

— Виктор Георгиевич, у меня проблема, — едва смог говорить более менее нормально, признался я. — Крысы наложили проклятие...

— Уменьшающее жизнь вполовину. Мы в курсе. Кроме того, оно понижает болевой порог. Я вижу основные характеристики пациентов, таков один из талантов лекаря. Не беспокойтесь особо, люди живут и с худшими дебафами.

— Живут? То есть, перерождение от него не избавит?

— Совершенно верно. Проклятие снимает либо наложивший, либо служитель богов, либо Камень Чистоты, продающийся жрецами. Среди нас не водится служителей богов. Несколько Камней Чистоты хранятся у Алмаза, но тратить ценный артефакт на игрока, даже не состоящего в клане, он вряд ли захочет. Ближайшее место, где можно приобрести Камни — Эргум, город на высокогорном плато и фактически последний оплот старых богов Талариана. До него вам одному не дойти. Примерно полторы тысячи километров по степи даже хорошо вооружённый отряд из лучших воинов и магов клана не пройдёт.

— И нет больше никакого способа обзавестись камешком? — просипел я. — Странствующие торговцы, кочевники. Не может быть, чтобы...

— Есть способ. Вам не говорили о разрушенных городах цивилизации, господствовавшей на материке до Катастрофы? В хранилищах под храмами существует крайне низкая вероятность найти богатства погибшего жречества, и среди них Камни Чистоты. Повторяю, отыскать неразграбленные сокровищницы чрезвычайно редкая удача. За века, прошедшие со дня Катастрофы, развалины облазили и кочевники, и кое-кто более, гм, внимательный. Разумеется, руины, охраняемые стражами, нетронуты.

— Под стражами подразумеваются мобы, правильно? А под руинами, надо полагать, то, что называется в играх "данжами". Обнадёжили.

Зачищать кишащее элитными монстрами подземелье одиночке с уполовиненным здоровьем действительно не по плечу. Будь я паладином и будь на мне топовый шмот, конечно, испытал бы судьбу. Помню, в юности, играя палом, заменял сразу нескольких персов в группе и один проходил целые подземелья. Разве что боссы порой оказывались мне не по зубам. Здесь же я никто, и звать меня никак. Инвалид вдобавок.

— Клан периодически проводит рейды по развалинам, попутно уничтожая логова чудовищ. Алмаз раздобыл Камни Чистоты как раз в храмовой сокровищнице. Вам очень не повезло, Кирилл. Проклятие весьма редкое, накладывается сильнейшими магами, колдунами и чудовищами, от которых окрестности Зиккурата давно очищены. Из нас прокляты были единицы, те, кого первыми прислали в Талариан. Алмаз снял постоянные дебафы с себя и своих капитанов, нынче в клане нет проклятых.

Я выдавил из себя смех, отчего мозг пронзило острыми вязальными иглами. Попал так попал! Выкрасть у кланлида артефакт не светит, стать лучшим бойцом клана и заслужить заветный Камень тоже не вариант. Здоровье не позволит минимум в обозримом будущем.

— Да я везунчик, Виктор Георгиевич! Выиграл лотерею со знаком минус.

— Отрадно, что вы не падаете духом. Риск представляет для вас деятельность вне Зиккурата, рейды, защита территории. Вам стоит попытать счастья в мирном труде. Изучайте алхимию, лекарское искусство, ремёсла и будете уважаемым членом общества. А желаете рискнуть, займитесь магическим искусством. Магов, правда, среди нас всего четверо, из них трое ушли в рейды, а четвёртый хранитель костра перерождения, поэтому обучаться вам...

— Скажите, а поближе Эргума города нет? — прервал я лекаря. Надоело выслушивать пропаганду вступления в клан. Захочу присоединиться, тогда и спрошу об учителях.

— Разрушенные есть. Не бросили мысль уйти? Жаль. Вы показались мне разумным человеком. К вашему сведению, перерождение отрицательно сказывается на человеке. Обычно происходит частичная потеря памяти и вешается дебаф. Появляетесь вы на свет с единичкой здоровья и характеристик. Восстановление занимает от недели до месяца без использования дорогих алхимических зелий. Ловкость и силу, увы, так просто не доведёшь до былого уровня. Возрождённый до конца восстановительного срока остаётся неуклюжим и слабым, показатели характеристик у него ниже, чем у новичка. Вам оно надо, Кирилл, чуть ли не ежедневно отправляться на костёр? Прокачки вам не видать, Алмаз ведь не разрешит взойти на Зиккурат человеку, враждебно настроенному по отношению к клану. Скорее, он вас накажет, едва вы возникнете из пламени костра. О, не представляете, какие кары изобретает наш командующий для тех, кто его разочаровал.

Дверь лязгнула, заставив вскочить мужика в фартуке. На пороге стоял Серый. Шею моего "гида" по Зиккурату обхватывал стальной ворот, нагрудник поблёскивал в свете факела. Набедренники доходили до колен, к ним крепилась кольчужная юбка. На поясе покачивались изогнутые ножны.

— Виктор Георгиевич, подготовили нашего изменничка? — осведомился он.

Лекарь посторонился.

— Он в твоём полном распоряжении.

Серый помог подняться.

— Идти сможешь? — спросил он.

Я выпрямился, переступил с ноги на ногу. Вроде нормально. Лёгкое головокружение, мышцы не разработаны, чувствуется скованность. При необходимости смогу и палицей махать. Вот в рукопашной толку от меня ноль.

— Что со мной сделают? — настал черёд спрашивать мне. Алмаз, по ходу, тот ещё садист. Я наговорил лишнего при допросе, вот и поведут сейчас наказывать за стремление к свободе.

— Выведут прогуляться на свежем воздухе, — загадочно ответил Серый, цыкнув зубом. — С палицей управишься?

Предстоит биться на арене с местными тварями либо пленными, как пить дать.

Прежде чем вывести из Зиккурата, мой бывший "гид" провёл меня по хитросплетению коридоров, лестниц. В конце концов, перед нами замаячил тупик. Серый нажал на тайный рычаг в углу, и стена, скрежеща, отодвинулась. За ней зажглась гирлянда жёлто-белых кристаллов. Тусклый свет отобрал у темноты выстроившиеся рядами доспехи, прислонённые к стойкам палицы, копья и мечи. Арсенал?! Мне, похоже, дадут шанс победить на арене.

— Так-так. — Серый огляделся, снял с кованой крестообразной вешалки рубаху из плотной ткани и протянул мне, рассматривая доспехи. — Надевай.

За рубахой последовали кольчуга, твёрдые кожаные нарукавники, наплечники, наголенники и ремень шириной в ладонь. Сверху клановец положил круглый медный шлем с мягкой подкладкой. Затем подобрал двуручную палицу, прочную, с небольшими шипами и перетянутой кожаными полосками рукоятью. К ней добавил прямой кинжал в потёртых деревянных ножнах.

— Бери, — свалил воин оружие у стопки доспехов. — Алмаз расщедрился.

— Мне бы целебных снадобий и боевых зелий для полного комплекта.

— А морда не треснет? Ты и без того должен клану как Европа мигрантам. Снаряжайся и двигаем.

— С чего Алмазу на меня так тратится?

— Добрый он мужик. Оделся? — Серый придирчиво оглядел сидящие на мне доспехи, там подправил, тут дёрнул и остался, по-видимому, удовлетворен моим видом. — Шагай давай.

Я и сам доволен. В кои то веки прилично одели, выдали неплохое оружие. Носить, правда, тяжеловато, но у всего на свете есть недостатки. Плюсы брони значительно перевешивают минусы. У курганов доспешного воина морраты не загрызли бы и десятком, попросту не прокусили бы кольчугу. Наверное.

А ведь на складе ещё столько всего! Пластинчато-кольчужные доспехи, латы, мечи короткие, длинные, широкие, узкие, преимущественно изогнутые, но попалась мне и парочка прямых. В степи эдакое богатство вряд ли найдёшь.

Каменная стена встала на место, образовав тупик за нашими спинами. Магия, да и только, Серый-то ни на что вроде не нажимал. Или нажимал, а я, любуясь обновками, не заметил?

Узкая неприметная лестница сбоку от замаскированного входа на склад вывела в тесное полутёмное помещение. За дверью, как и все двери Зиккурата, массивной и обитой металлом, ослепительно светило солнце. Засыпанная песком тренировочная площадка днём полнилась криками упражняющихся бойцов. Раскрасневшиеся молодцы в набитых травой одеждах избивали друг друга палками, боролись, стреляли по мишеням из луков. Откуда тут молодёжь? На вид ребята не старше пятнадцати лет, человек тридцать. В таком возрасте к смертной казни не приговаривают. И у всех глаза раскосые. Азиаты. Неужто компания выкупает для проекта людей из стран третьего мира? Дешёвый расходный материал, о них точно не вспомнят в случае чего.

А клан многочисленнее, чем мне казалось.

Алмаз ожидал нас у внешних ворот. Его отряд, состоящий из дюжины топовых бойцов, расположился в тенёчке. Здесь же переступали с ноги на ногу оседланные рогатые свиньи. Стоп, они у клановцев ездовые? Низенькие, поджарые, однако, выше тех, что выпасал старый хрыч. На ногах накладные стальные когти, грудь и бока под листами толстой варёной кожи. Животные в броне похожи на худых недоразвитых носорогов.

— Дождались-таки, — фыркнул богатырь в пластинчатых доспехах и с двуручной железной палицей на плече. Плосковерхий шлем он держал подмышкой. Затянутые в коротенький хвост русые волосы тронула седина, глубокие морщины прорезали недовольную физиономию. Воитель наградил нас с Серым колючим неприязненным взглядом. — Ты бы его попариться сводил, девок ему организовал. Чего торопиться-то?

— Не кипишуй, Гробовщик, — скривился Серый. — Когда смог, тогда привёл. Раньше никак не получалось.

Алмаз унял разгорающуюся перепалку властным жестом. На лице кланлида ясно читалось раздражение. Он отвернулся, надел шлем в виде драконьей головы, вскочил на рогатого вепря больше и массивнее остальных зверюг и приказал открыть ворота. Руны на его рифлёном панцире зажглись багряным светом, ветер вздул парусом чёрный плащ с эмблемой Зиккурата за спиной.

— Поедешь с нами, новичок, — уведомил абсолютно бесстрастным голосом гладко выбритый маг в небесно голубой мантии, с покрытым узорами железным посохом в руке. — Покажешь, где тебя крысы под землю утащили. Серый, посади его на химеру.

Взяв животное под уздцы, Серый подсобил мне взобраться в седло и запоздало воскликнул:

— По химерам, господа!

Сам он взлетел на своего скакуна, обходящегося без брони. Остальные уже выезжали из ворот, раскрывшихся ровно настолько, чтобы через них протиснулся всадник. Растянувшийся цепочкой отряд направился на север. Впереди кланлид, от него на полкорпуса отставали маг и Гробовщик, за ними по одному латники. Я, удивляясь мягкому ходу химеры, замыкал колонну вместе с Серым. Слева и справа в сотне метров от нас разведывали местность четверо бойцов в кольчугах и плащах.

Путь до курганов занял без малого час. К Алмазу навстречу выехал разведчик, доложил ему обстановку и повёл за собой, высматривая что-то в высокой траве. До меня долетали обрывки фраз, из которых я узнал, что курганы раскурочены, а бойцы загнали нескольких морратов-шпионов, издали наблюдавших за степью.

Не понимаю кланлида. Выехал за стены городка, зная, что снаружи, вероятно, ему приготовили засаду, к курганам направился. Я бы на месте морратов не упустил шанса напасть на главу Зиккурата. Лишившись его, люди запаникуют, и захватить крепость станет гораздо легче. Либо он самонадеянный безумный храбрец, либо действует по плану. Мне как-то уже поровну, кто победит, и те, и другие звери. Ни с морратами, ни с Зиккуратом не хочется иметь ничего общего, но сотрудничества, к сожалению, не избежать. Без костра перерождения не обойтись.

Курганы изменились со вчерашнего дня. Верхушки расположенных со стороны Зиккурата разломаны, по степи раскиданы камни, трава затоптана, точно здесь ночью лагерь стоял.

— Здесь на меня напали, — кивнул я на раскуроченный холм.

Зачем меня сюда привезли? Пользы от того, где я познакомился с крысюками, мало. Клановцы и без меня тут всё перевернули.

— Кир, остаёшься со мной, — приблизился к указанному кургану Алмаз. — Остальные строятся кольцом в трёхстах метрах от нас. Прах, следи за Зиккуратом, оттуда подадут сигнал о штурме.

— Принято, — чуть склонил голову маг.

— Гробовщик, при нападении на меня действуешь по обстоятельствам. Можешь помочь — помоги, не можешь — гони в Зиккурат.

— Помню-помню, — проворчал воитель, — вечером же обсуждали.

— На твою память надеяться себя не уважать. Ни одного очка в интеллект и учёность не вложил, уникум.

— Зато сильнейший твой боец, — демонстративно, словно невесомой палочкой, Гробовщик взмахнул тяжеленной железной палицей. — И по сопротивлениям покрепче тебя буду, не в обиду сказано, командир. А память... подумаешь, лица плохо запоминаю. Оно воину ни к чему.

— Не только лица, — отметил Серый.

— Чего сказал? — Рыкнул воитель, резко обернувшись.

Мой бывший "гид" благоразумно промолчал.

Разведчики, в том числе Серый, поднялись на курганы, воины и маг рассредоточились, слаженно отступив. Я решил держаться рядом с кланлидом. На него, конечно, нацелен удар Морратов, но он вместе с тем мой шанс на выживание. Зачем он меня с собой взял ясно, не доверяет алхимии. Случись непредвиденное, кончит тут же, а у костра непременно дежурят его люди, они меня задержат по законам Зиккурата и посадят до разбирательства.

— Доктор написал, что ты юристом работал, — произнёс неожиданно Алмаз. — Служил в армии?

— Было дело.

— Какие войска?

— Пограничные.

Кажется, вечность минула с тех пор. Молодой был, вступительные экзамены в универ поначалу провалил, а вербовщик так нахваливал льготы при поступлении в ВУЗ после службы, что я не удержался. Полтора года пролетели чередой ярких моментов. Многому полезному я тогда научился. Те знания мне потом пригодились. Без них я бы, вполне вероятно, уже удобрял почву где-то в Лаосе.

— А сюда как попал?

— Предложили принять участие в эксперименте. С детства науку люблю, вот и согласился.

— Ну-ну.

Дальнейшей беседе помешал рокот, внезапно раздавшийся из-под земли. Степь вздрогнула, химеры завертелись и закричали — тонко, визгливо, жутко. Опора под ногами наших скакунов мгновенно растаяла, их вопль утонул в грохоте. Седло устремилось вниз, я рефлекторно схватился за вожжи, падая.

Плеск, удар, дикий визг химеры, переходящий в хрип и бульканье. Из спины животного вырос толстый окровавленный шип, разорвав седло. Я приземлился удачнее, погрузившись по пояс в бурую жижу, заполняющую дно глубокой ямы, куда мы провалились стараниями морратов. На маслянистой плёнке растекались алые пятна. К запаху вывалившихся из химер внутренностей примешивалась еле уловимая вонь разложения. Я завертелся в поисках крысиного тоннеля. Куда угодно, только подальше отсюда! Чую, скоро здесь будет жарко в прямом смысле слова.

Броня увеличивала вес, способствуя скорейшему погружению в треклятую жижу. Ноги начинало щипать, чему я не обрадовался. Волчьей ямой морраты не ограничатся, они придумали более действенный способ от нас избавиться. Нет, не от нас — от кланлида. Он, удивительно невозмутимый для угодившего в смертельную ловушку человека, обнажил меч, проткнул им свою умирающую химеру и шарахнул плоской стороной клинка по зловонной жиже. Лезвие оделось смоляным пламенем, по дну прошла судорога, вновь послышался рокот, идущий из земных недр.

— Держись ближе, — рявкнул Алмаз, проводя ладонью по мечу.

Руны на броне полыхнули ярко-красным, создав призрачную сферу вокруг кланлида. Правильно он говорит, наверняка окутал себя защитной аурой. Я попробовал выдернуть ноги из трясины и разразился ругательствами. Результата с моих телодвижений никакого. Нет, вру, сильнее засасывать стало, жижа потихоньку поднимается.

Пронзивший химеру шип молниеносно изогнулся, разорвав труп надвое. Оно живое! Побуревшую кожуру пробило множество кровоточащих колючек. Змеёй щупальце бросилось к Алмазу, вставшему в боевую стойку. Трясина заглатывала и его, причём быстрее, чем меня, однако, он не паниковал. Занеся меч над собой, воин рубанул. С клинка сорвалось чёрное пламя, встретившее оживший шип. Щупальце отдёрнулось и бешено замолотило по воздуху, разбрызгивая жижу. Не теряющий времени кланлид ударил клинком себе под ноги. По красноватой рунической сфере пробежали стремительные языки тёмного огня, она сжалась, спрятавшись в районе солнечного сплетения Алмаза, и вдруг молниеносно расширилась. Бурая волна накрыла меня, вдавив глубже в трясину, и разлетелась клочками тошнотворной жидкости. От сильного толчка я взвился в воздух и впечатался в круглую стену вырытого морратами колодца, громкий хлопок резанул по барабанным перепонкам.

Мгновение спустя я сполз по слою жижи на горящее тьмой дно ямы. Там, издавая треск, извивались иглы растущих из земли щупалец. Вырывая из трясины утопающие по щиколотку ноги, я двинулся к Алмазу. Тот неторопливо поворачивался, выставив перед собой пылающий меч.

До нас долетали плохо различимые крики. Клановцы волновались о лидере, он же оставался абсолютно невозмутим. Острие его оружия застыло напротив неприметной выемки в земле. Длинным выпадом Алмаз достал её, сталь на треть скрылась в стекающей жиже. Провернув меч, Алмаз рванул клинок вверх, и впадина вскрылась, точно шкура гигантского зверя. Из дыры выпала кишащая толстенными сизыми червями почва, живо напомнив вывалившиеся внутренности химер. Тремя взмахами кланлид разрубил змеящиеся тела и шагнул в вырезанный им проём.

— Не наступай на шило, — предупредил он.

И в мыслях не было. Местной флоры фауны не знаю, поэтому надо быть предельно осторожным. Неясно, что оно такое, это шило, то ли подыхающее щупальце, то ли черви. На всякий обойду всю движущуюся живность.

Рунная аура освещала тесный тоннель, явно не предназначенный для людей. Впрочем, для крыс слишком высоко, разве что морраты бывают размером с телёнка. Под сапогами хлюпало, стенки покрывала радужная слизь, пахло мертвечиной. Пригибаясь, я шёл за Алмазом и смотрел по сторонам, мало ли, какая гадина вылезет.

Кланлид ускорился. Вскоре мы выскочили в широкий, хоть повозкой проезжай, коридор. По земляному полу протекал ручей мутной светящейся жидкости ядовито-зелёного цвета, на берегах в лужах стояла вода. Приглядевшись, я выругался. Лужи на самом деле были отпечатками гигантских когтистых лап. Длинные суставчатые пальцы, оттопыренные и вдавливающиеся в грунт пятки. В жидкости копошились нитеобразные бесцветные черви. Такого отвратного зрелища не забудешь до самой смерти.

Алмаз притормозил, сделав рукой жест остановиться, заозирался. Не считая затихающих звуков из ямы и моего сердцебиения, ничего не слышно. Убедившись, что коридор пуст, кланлид неспешно побежал по следам.

— Остерегайся червей, — бросил он. — Морраты разводят их в собственных тушах, используя как оружие. Токсин, вырабатываемый ими, парализует жертву и медленно убивает. В малых дозах делает человека послушным, подверженным телепатическому влиянию вожака стаи, контролирующего и паразитов, и морратов. Доктор вырезал из тебя целый стакан червей вместе с кровеносными сосудами. Молись, чтобы не осталось ни одного паразита. Нередко они встраиваются не только в организм, но и в инфоматрицу носителя, и даже перерождение не избавляет от них полностью. Ментальные паразиты.

Я сжал зубы до боли в челюстях. На язык просился парад ругательств, адресованных крысам переросткам, червям и разработчикам, населивших Талариан настолько мерзкими тварями. Больные ублюдки. Создавая виртуальный мир, они, по заверениям представительницы компании, хотели разнообразить существование участников эксперимента, заменить пресную повседневность на интересную жизнь, полную приключений. Да ни хрена! Чёртовы фантазёры придумали новый вид наказаний. Ох и поднимут правозащитники вой, узнав об игре, в которой не соблюдаются права человека.

— Черви, случайно, не превращают в крысу? — задал я мучивший вопрос.

— Нет.

Коридор тянулся бесконечно. Морраты не попадались, хотя из боковых ответвлений порой доносился шорох. Алмаз не реагировал, поглощённый выслеживанием громадины, я же частенько оглядывался удостовериться в отсутствии преследования. Спустя приблизительно час непрерывного бега со свода закапала вода, а земля потемнела и стала мягче. Следы расплывались в крупных лужах, ручей расширился, заняв три четверти ширины коридора. Мокрая земля обнимала ступни, затрудняя движения.

Ещё минут через двадцать впереди замаячило пятнышко света. Оно разрасталось по мере приближения. Я воспрянул духом, радуясь перспективе покинуть жуткое подземелье, и активнее зашагал. Кланлид, наоборот, замедлился и выставил руку, останавливая меня.

Будь я на месте крыс, организовал бы засаду на выходе. Нет, я бы вообще нашпиговал тоннели ловушками и давно завалил бы вторгнувшихся пришельцев в прямом смысле слова, устроив обвал. Но подземелья пустовали. Хвостоломы ушли к Зиккурату. Вожак взял почти всех, оставил, может, молодняк и калек.

А бежать-то удобнее. Земля суше, ручей растёкся по боковым тоннелям, и влага не мешает. Слизь только повсюду, белесая и радужная.

— Прорываемся наружу, — прошептал Алмаз и ринулся к заполненному небесной синевой и редкими облаками проёму.

Кланлид нырнул в небо и пропал, его быстрые шаги стихли.

Я изрядно отстал. Пробежав последние метры, выскочил из дыры в земле. Чистый воздух, злой холодный ветер, слепящий солнечный свет! До чего соскучился по ним! Окрылённый, не сразу увидел Алмаза посреди моря раздувшихся крысиных туш. Над ним высились скалами четверо сгорбленных, вставших на задние лапы великанов морратов. Вот они, командиры, подлинные Хвостоломы. От шерсти остались пучки, кожа огрубела, затвердела, из многочисленных трещин на ней сочилась слизь. На уродливые головы и лапы крысы нацепили куски металлических доспехов, костлявые пальцы унизали браслетами, на заточенных когтях сидели кольца. Все четверо носили ожерелья — из золота, серебра, с самоцветами и без.

И всё же командиры крысюков казались карликами по сравнению с жирной, покрытой язвами тушей предводителя. Чудовище следило издали за разворачивающимся боем, увешанное ожерельями из позолоченных и посеребрённых черепов разных существ. Сверкали, ловя солнечные лучи, рубины и изумруды в переливающейся всеми цветами радуги короне.

Крысиный король повёл мордой, безразличные белые буркалы уставились на меня. Ну, вот, босс подземелья собственной персоной. Вылез к стенам Зиккурата со своим воинством. Маловато солдат в его войске, но у клана бойцов немногим меньше. Как он побеждать планировал? Надеялся занять городок без боя, полагаясь на мою диверсию? Зря. Затаился бы под землёй, обрушил на кланлида потолки и дёрнул куда подальше. Под курганами лабиринт, пара-тройка обвалов в нужных точках, и его бы не нашли. А так путь назад ему вскоре отрежут, и он окажется в западне. В степи неповоротливую тушу легко догнать всадникам, вон они скачут от ворот, плащи на ветру развеваются, в руках копья. Ударная конница прямо, нет, "химерница". Со стороны курганов приближается растянувшаяся по степи цепочка разведчиков и топовых воинов, с ними маг, отсюда его чёрная мантия развевается лоскутом тьмы. Крысюки застряли между молотом и наковальней.

А на стенах никого. Странно. Куда подевались часовые и посты стрелков? Сегодня стояли меж зубцов человек тридцать, вооружённых луками и внушительными кинжалами, практически короткими мечами.

Громкий хлопок сопутствовал багряно-чёрной ударной волне, распространившейся от воткнувшего меч себе под ноги Алмаза. В воздух взметнулись десятки охваченных чёрным огнём крысиных туш, очистив место вокруг кланлида на несколько метров. Море морратов всколыхнулось и вновь надвинулось на человека. Командиры Хвостоломов покачнулись, двое из них развернулись к приближающимся от курганов всадникам, двое проворно кинулись обходить Алмаза. Заметивший манёвр крыс кланлид поразительно высоко подпрыгнул и, приземляясь, повторно шарахнул ударной волной. Предчувствующий скорое столкновение крысиный король приподнялся, воздел передние лапы и издал крик, подобного которому мне не приходилось слышать, полурёв-полувопль, оглушающий, нагоняющий страх. Моррат опустился на четыре лапы, сомкнул торчащие из пасти резцы, готовясь встречать окружённого алеющей рунической аурой Алмаза.

Хруст костей, хлопки ударных волн пропали, я не слышал ничего кроме монотонного звона. Коснулся ушей, посмотрел на пальцы. Кровь. Что за... Неужто конец?..

Над стеной выстроился ряд лучников. Стрелы бесшумно ушли к целям. Миг, и скачущие от ворот химеры с всадниками начали падать под обстрелом.

Глава 3

На тёмно-сером потолке играли жёлтые и красные сполохи от светильников. Гладкий, блестящий, он напоминал мне огни Зиккурата, окутанного дымом пожара. Несмотря на пожирающее внутренности верхних этажей пламя, Серый потащил меня в санчасть. За стенами ещё продолжалась битва, как и в городке, запруженном вылезшими из шахт морратами, а разведчики уже собирали раненых и несли лекарям под руководством Виктора Георгиевича. Останься я в компании гниющих крысоподобных тварей, наверняка уже переродился бы и не испытывал мучений, связанных с лечением.

Вчерашнее сражение плохо запомнилось, хотя образы изувеченных людских тел, валяющихся вперемешку с трупами чудовищных крыс, навсегда отпечатались в памяти и заботливо навещали во сне. Я просыпался и лежал, глядя в потолок санчасти. Прислушивался к звенящей тишине, накрывающей меня ватным одеялом. Старался не двигаться — малейшее движение вызывало тошноту, а мир принимался отплясывать брейкданс. Неглубоко дышал, принюхиваясь. Ароматы благовоний смешивались со зловонием гниющей и горелой плоти, мочи и группой совершенно незнакомых запахов.

Во рту пересохло, но я не просил пить, чтобы не отвлекать лекарей. Команда Виктора Георгиевича суетилась над ранеными, метались тени на заляпанных бурым занавесях, которые отделяли мою "палату" от таких же. За тканью лежали клановцы. Им не повезло оказаться вчера у ворот и в городке. Ну и, разумеется, в степи, около вожака морратов.

Очевидно, клан отбился, заплатив высокую цену. Санчасть переполнена, в "палатах", рассчитанных на одного, прямо на полу разместили по два, три человека, постелив шкуры и шерстяные одеяла. Не все лежачие ранены. Совсем недавно принесли вроде целого бойца в исподнем, без повязок, лубков и прочего. Он лежал неподвижно, уставившись в потолок, бледный, и я предполагал, что ко мне подселили мертвеца, пока бедняга не зашевелил губами.

Вожак морратов общался со мной при помощи телепатии. Раз у него способности к магии разума, не удивлюсь, если парень угодил под ментальный удар. Хвостоломы не так просты, их король вообще умник. Поставил не только на меня, подстраховался, подкупил либо взял под контроль лучников, расстрелявших наших всадников. Атаковал с разных направлений, из-за стен и из городка. Подозреваю, я играл роль вишенки на торте, полезного дополнения, и при моём участии Зиккурат мог пасть.

Не достало сил морратам, и хорошо. Возможность жизни под пятой чудовищ меня не прельщала. К тому же, заражение червями вызывает отвращение. Нет, уж лучше быть за людей.

Я пролежал, наверное, часа три, прежде чем ко мне заглянул Виктор Георгиевич. Он поводил передо мной пальцем, покачал зелёным кристаллом на простом шнурке, отслеживая реакцию, похлопал ладонями, жестами спрашивая, не слышу ли его, попросил согнуть руки в локтях, шевельнуть пальцами ног, сесть. Принять вертикальное положение я наотрез отказался, изобразив, как меня мутит. Лекарь понимающе кивнул и распорядился помощнику, мужчине средних лет в запачканном кровью балахоне, почисть мне уши, чем тот немедленно и занялся, размотав бинты. До окончания болезненной процедуры док удалился. Вернулся он, неся поднос со склянками и чистыми тряпицами. Лекарства Виктор Георгиевич поставил на каменный куб, служащий табуреткой и столиком. Затем снова осмотрел мои уши, поковырявшись в них инструментами. Напоследок смазал внутри жидким пахучим маслом, перевязал и похлопал меня по груди, выдавив подобие ободряющей улыбки.

Ночью лампы не тушили. Свет проникал ко мне сверху, и в "палате" стоял полумрак. Давила духота, мозг моментами пронзало иглами, мысли путались, порождая бред. То и дело я снова падал на колени на поле боя, из ушей текла тёплая кровь, гарью тянуло из городка. Вновь и вновь разыгрывался бой Алмаза и морратов. Во сне мириады крыс захлёстывали кланлида, рвали зубами его бойцов, погребали под собой меня, царапая, кусая, душа канатами хвостов. Воздух вибрировал от кажущегося бесконечным крика вожака. Я просыпался, задыхаясь, но сразу же засыпал, и кошмар повторялся.

Под утро тошнота начала понемногу сдавать позиции, появилась возможность без отрицательных последствий перевернуться на бок. Потолок расцвёл новыми бликами, знаменуя восхождение дневного светила, чьи лучи прошили "палату" через щели меж занавесями и узенькие оконца-бойницы. Подул прохладный ветер, выгоняя угнездившиеся запахи и очищая сознание от картин битвы.

Виктор Георгиевич явился после помощника, сменившего мне повязку и смазавшего уши лекарством. Придирчиво осмотрев меня, продемонстрировал дощечку с написанным вопросом: "Как самочувствие?" Я честно пожаловался на дурные сны, мешающие выспаться, спонтанные боли, пытаясь правильно произносить слова. Непривычно и пугающе не слышать собственный голос. Радует, что помимо звона слышно уже тихий шум, когда я говорю. Лекарь покивал и написал мелом на дощечке, предварительно тряпкой стерев вопрос: "Вожак стаи морратов воздействовал на вас при помощи магии разума и звуковой атаки. Слух вернётся, головокружение и боль пройдут. Я дам вам обеззараживающую мазь, будете смазывать уши ежедневно, и успокоительное, принимайте по чайной ложке перед сном. Окончательно мы снимем повязки завтра-послезавтра. Попробуйте встать".

Я приподнялся на локтях. "Палата" крутанулась, тошнота подкатила к нёбу. Стоило замереть, и всё стало на свои места, а тошнота исчезла. Не так уж плохи мои дела, день другой проваляюсь, и смогу нормально ходить.

"На неделю вам запрещены физические нагрузки, — написал лекарь, показывая дощечку. — Я скажу о вас Ренату Султановичу, это наш библиотекарь. Он нуждается в толковом ассистенте. Поможете ему в книгохранилище до вашего выздоровления, а он познакомит вас с историей Зиккурата и географией Кладерата. Согласны?"

Мне предлагают испить из кладезя знаний, и чтоб я отказался? Мне есть о чём побеседовать со здешним книгоманом. Ответив, я покосился на соседа и вопросительно взглянул на лекаря. Виктор Георгиевич быстренько вывел мелом: "Перерождённый. Не обращайте внимания. Он не слышит, не видит и не способен двигаться в течение нескольких дней после восстановления тела у костра. Разум возвращается к таким людям неохотно".

А тип, отправивший на костёр кланлида? Верно прочитав недоумение на моей небритой физиономии, лекарь стёр запись тряпкой и написал: "Бывают исключения".

Заметка на будущее: расспросить об этих "исключениях" — с кем происходят, как часто, при каких условиях. Нынче не поговоришь нормально, Виктор Георгиевич занят, да и глухому общаться трудно. Язык жестов мне неизвестен по большей части.

Лекарь ушёл, и вскоре помощник привёз на железной тележке подносы с едой. Кормили нас супом на мясном бульоне. Я накрошил себе в глиняную миску кусок черствой лепёшки и за минуту управился. Перерождённого поили без хлеба. Один помощник придерживал голову бедняги, другой вливал в рот по ложке супа. Негусто и питательно. Закончив, разносчик пищи с тележкой скрылся за занавесями. Его напарник задержался поменять нам ночные горшки.

Я провалялся всё утро, размышляя над перерождением. Сосед мой лежачий погиб, скорее всего, защищая Зиккурат от морратов. Дня два минуло со штурма городка, а он еле подаёт признаки жизни. Теперь ясно, почему вместо того, чтобы дать умереть, лекари борются за каждого клановца. Восстановление занимает много времени, накладывает дебафы, вероятно, влияет на психику и не только. Выгоднее вылечить раненого, чем выхаживать овощ. Оно и быстрее получается, и человек при крайней необходимости встанет на защиту колонии, чего не сделает перерождённый.

Перемудрили с реалистичностью разработчики. Или, что хуже, недоработали процесс воскрешения, отсюда проблемы. Кто их знает, может, человеческий мозг при игровой смерти на самом деле отключается, приходится реанимировать, и это чревато осложнениями.

Вывод: умирать весьма нежелательно. Эх, поскорее бы вернулся слух, очень надо обсудить этот вопрос с Виктором Георгиевичем. Мужик он толковый, свидетель множества перерождений. У него должно быть мнение на сей счёт.

Успокоительное возымело действие, и ночью мне ничего не снилось. Я провалился в сон и проснулся утром от того, что меня кто-то тормошил. Открыв глаза, увидел склонившегося надо мной лекаря. Утренний осмотр был коротким, и после него Виктор Георгиевич сообщил о моей выписке. Восстановление слуха и духовного тела, как он выразился, шло отлично, дальнейшее пребывание в санчасти не требовалось. Помощник — медбрат, получается — вынес мне постиранную рубаху, обыкновенные суконные штаны и башмаки. Рваный плащ пустили на обмотки раненым, обувь, бывшую на мне в день битвы, сожгли от греха, больно много на подошвах могло остаться гадости из подземелий, от устойчивых к неблагоприятной среде яиц паразитов до токсичного яда. Я приветствовал решение лекарей, вдыхая аромат свежей, целой одежды. Простенькая, зато чистая. Доспехи и оружие, кстати, вернули на склад, и представлял я по выходе из санчасти бездомного и нищего новичка. Ржавого кинжала, и то пожалели. Я вроде не состоял в клане, но выкидывать меня за стены не выкидывали, вступить в клан не предлагали, чему я был совершенно не против.

Забрал меня из санчасти Серый. Левая рука у него покоилась в лубке, на лбу белела свежая повязка. Он ехидно ухмыльнулся, завидев мою обёрнутую бинтами рожу, и махнул, мол, иди за мной.

Городок преобразился за прошедшие с битвы дни. Улочки запружены людьми, мужчинами, женщинами, ремонтирующими пострадавшие дома. Раздаются стук молотков и звонкие удары металла о металл, гомон. Стоп, я слышу! Тихо, правда, но всё же. Прав лекарь, слух возвратится, дай время.

Когда радость схлынула, я озадачился наличием женщин в городке и отсутствием воительниц. Ладно неписи — жёны и дочери ремесленников, добровольно проживающих в Зиккурате. Мне попадались на глаза помощницы лекаря, с которыми он обращался не как к НПС, более деликатно, что ли, хотя это и не доказывает их "земного" происхождения. Виктор Георгиевич мужчина обходительный, особенно с дамами.

В век полнейшего равноправия кажется невозможным, чтобы в эксперименте не принимали участие женщины. Компания наверняка отправляет сюда их, однако, не задумываясь об отношении, с которым им приходится сталкиваться в мужском обществе. Ни одной леди, носящей доспехи, я здесь не встречал. Значит, девушки играют иную роль. О карьере воительниц им мечтать не стоит, хотя, не исключено, существует отдельное селение амазонок, сумевших сбежать из Зиккурата. Маловероятно, учитывая суровые условия степи. Чтобы выжить, им необходимы высокие уровни, оружие, броня, и главное — умение выживать, то есть, охотиться, добывать воду, ориентироваться на местности, разбираться во флоре. Обычная девушка всему этому не обучена. Добавить любителей человечинки, подстерегающих одиночек, и шанс выжить становится совсем призрачным.

Ещё одно объяснение, откуда здесь женщины — захват НПС из числа, скажем, кочевников. Чем не вариант? Клан остро нуждается в рабочей силе, и откуда её взять, ежели не из степи? Оттуда же химеры, изогнутые мечи, копья. Вот палицы, думаю, наше орудие труда и обороны, зиккуратское. Ох, до чего хочется разговорить Серого!

Мы поднимались по центральной лестнице Зиккурата. Проводник не спешил, часто оглядывался убедиться, поспеваю ли за ним. На пятом уровне-этаже я обернулся. Вид открывался потрясающий, на много километров. Степь неподалёку от ворот выгорела, почернела, в земле зияли воронки, словно от попадания снарядов артиллерии. Кланлид постарался, разбрасывая морратов ударными волнами. Он и траву поджёг. Трупов, сколько ни вглядывался, не обнаружил, унесли их давно. Кто остался, того звери по косточкам растащили. Почву выравнивать то ли не захотели, то ли времени не было, усилия направили на ремонт и охрану стен. Сражение выкосило многих бойцов и рабочих, каждый человек на счету, и тратить трудовые ресурсы на закапывание ям, когда есть более важные задачи, неразумно.

Клан, видно, не опасается скорого нападения. Либо людей на охрану банально не хватает. Закамуфлированной диверсионной группе несложно подкрасться ночью под самые стены, пользуясь воронками в качестве укрытий. На чёрной земле одетых соответствующе бойцов различить тяжело. А там залезть на стены, закинув кошки с верёвками, снять часовых, и вуаля, чужие в городе. Живые ночью не сунутся, однако, могут пожаловать существа похуже кочевников. Нежить, приспособившиеся ко Мгле чудовища. Сведя близкое знакомство со здешними грызунами, ничему не удивлюсь. Надеюсь, Алмаз понимает, к чему гипотетически может привести ослабление наблюдения за подступами.

На верхнем этаже Серый подал знак остановиться. Взобрались почти. Внизу расстилалась степь. Курганы, расположенные полукругом, уходили к горизонту и терялись в серости, соединяющей блеклое из-за облачного полога небо и травяной океан. Не степь, а необъятный некрополь. Тысячи правителей, военачальников погребены там. Кое-где выделяются очертания развалин разных форм и размеров. Замечательный обзор, повезло клану с базой. Легко заметить неприятеля и отследить отряд Зиккурата, объезжающий окрестности.

Серый над ступенями активно замахал рукой, мол, поднимайся быстрее.

Огороженный каменным кольцом костёр из сложенных друг на друге брёвен пылал, посылая в небо яркие крупные искры и обдавая жаром десятиметровую площадку. Ограничивающие огонь камни почернели, растрескались, пепел высыпался за определённую костру черту. Пламя пугало и вместе с тем притягивало, порождая то чудесные, то ужасные образы, оно пульсировало наподобие бьющегося диковинного сердца, вырванного из груди гиганта. Его жар обнимал, согревая, и влёк к костру.

Толчок Серого вырвал меня из плена видений. Я разглядел фигуры стоящих Алмаза и рыцаря в угольно чёрных латах, чьи руки покоились на рукояти упёртого остриём в пол фламберга. На углах площадки сидели, вглядываясь в даль, четыре бронзовые горгульи размером с человека. Изваяния стискивали короткие копья, хвосты заканчивались стальными клинками.

Серый указал на место у огня. Тут и догадываться нечего, зачем он меня сюда привёл. Сегодня я повышу уровень! Наконец-то!

Едва присел возле ограждающего кольца из испещрённых рунами камней, передо мной соткалась из дыма и пламени таблица характеристик. Справа от неё во весь рост красовалась моя трёхмерная копия, дышащая, моргающая, словно живая. Будто в зеркало смотрю! Только в отражении не сижу, а стою во весь рост. В выданной одежке, похудевший изрядно, измождённый. Попробуй не похудей от выпавших на мою долю приключений. Под серо-голубыми глазами пролегли тени, небритость на физиономии грозит вот-вот превратиться в бороду. Волосы отросли, потемнели, хотя я по-прежнему шатен. Выгляжу лет на добрых тридцать пять. Нормальная внешность, учитывая обстоятельства.

Я принялся изучать таблицу. Стоило остановить взгляд на какой-нибудь характеристике, через пару секунд всплывало её описание.

Уровень — 1

Живучесть — 5 (10)

Выносливость — 10

Восприятие — 10

Сила — 10

Ловкость — 10

Вера — 1

Интеллект — 10

Учёность — 10

Сопротивляемость — 1

Рядом с показателем живучести серым горели восклицательный знак и изображение оплывающего, точно воск, черепа. Очевидно, так обозначили висящее на мне проклятие. Слева от таблицы характеристик располагалась ещё одна, в ней перечислялись переносимый вес, устойчивость, очки жизни, коих набралось аж целых пятьдесят единиц против сотни изначально, очки маны, очки выносливости, сопротивляемостей к холоду, огню, тьме, проклятиям и прочим враждебным факторам, влияющим на организм, дух и разум. Помимо них, разделённые от остальных показателей чертой, были слух, зрение, осязание, вкус, обоняние, восприятие духовного мира.

Я мысленно потёр ладони. Ясное дело, буду увеличивать "живучесть". Достигнув начального показателя, определюсь, какой путь себе выбрать, мага или воина. Судя по "вере", имеется и третий путь, в святоши. Клирики мне пока не встречались, но это не значит, что их нет.

Пальцем нажав на характеристику, я повысил уровень. На миг таблица подёрнулась шумящим туманом, и очки жизни повысились на пять единиц, а "живучесть" на одну. Счётчик напротив значения уровня показывал сократившееся втрое количество опыта и число, необходимое для перехода на следующий уровень. Эх, жаль, даётся лишь одно очко характеристик.

"Поздравляем! Теперь вы можете выбрать стезю и талант", — засверкало системное сообщение. Оно растаяло от прикосновения пальца. Вместо него из клубов дыма возникла стеночка классов. Стандартные "Воин", "Маг", "Вор", "Стрелок". Ни тебе клириков, ни паладинов. Изображения классов в круглых рамках напоминали портреты, парящие в облаках. Грубоватое лицо воина соседствовало с возвышенным ликом мага, вор носил маску и капюшон. Хм, а подождать-то можно? "Живучесть" прокачаю, тогда и выберу.

Картина облаков подёрнулась пеленой, и, заискрившись, образовался четвёртый класс. С портрета угрюмо глядел невероятно худой субъект, надвинутая на лоб широкополая шляпа оттеняла бледную кожу костистого лица. Под ним вспыхнуло очередное сообщение: "Вами разблокирована тайная стезя — стезя охотника на призраков. Вы можете выбрать её, пока находитесь под действием проклятия. Стезя даёт возможность наносить урон призракам обычным оружием и поглощать их энергию. Но будьте осторожны! Чем больше энергии вы поглотите, тем сильнее изменитесь внешне и внутренне". Вот так вот. Возмещение ущерба эдакое. Интересно, до меня кого-нибудь проклинали перед выбором класса? Или мне одному "повезло"? Хм. Заставляет задуматься игра. Вроде хороший класс, позволит лазить по развалинам, населённым привидениями, и бить их даже палкой. А как с призраками справляются клановцы? Не взять бы бесполезный класс, с которым потом остаток пребывания в Талариане намучаешься.

Воином быть мне, похоже, не судьба. Здоровье не то. Мне и тычка достаточно, чтобы улететь на единственную пока точку перерождения. Магом стать соблазнительно, но почему у клана их всего несколько? Есть тут свои подводные камни, о коих не мешало бы расспросить знающего человека. Стрелок, вор... ну, такое себе. Никогда не любил играть шпионом, скучно. Другое дело врубиться в толпу противников, принимая на щит вражеские удары и снося им головы полуторным мечом или молотом! Но, опять же, проклятые обстоятельства толкают именно к воровской стезе как самой сравнительно безопасной в моём случае. Рассчитывать мне придётся на скрытность и ловкость, а они как раз основополагающие для класса "Вор".

Быть охотником, по-моему, чуть веселее. Путешествуешь с питомцем, поражаешь врагов на расстоянии. Жаль, не взять сразу две "стези".

Тыкать по "портретам" не рискнул. Выберу ещё случайно, и прощай, редкий класс. Так и не определившись, я встал, и таблицы тут же пропали. Кивнул на прощание хозяину Зиккурата и направился к лестнице. Разговора между мной и Алмазом не выйдет, оставаться здесь незачем. Сомневаюсь, что кланлид подготовил мне дополнительный сюрприз. Разрешил вылечить, и на том спасибо.

На третьем от костра этаже Серый свернул с лестницы, позвав за собой. Пройдя по крытой галерее, мы вошли через укреплённый сталью арочный проход в полутёмное помещение. От пола до высокого потолка вздымались рядами забитые книгами и скрученными свитками шкафы. Между ними висели на посеребренных цепях горящие лампы.

На звук закрываемой двери явился богатырского сложения бородатый мужик в потёртом одеянии, здорово смахивающем на монашескую рясу. Клириков не видно в Зиккурате? Пожалуйста, любуйтесь. Кстати, среди "стезей" жреческой не было видно.

Он закричал что-то, активно жестикулируя. А нам тут не рады. Серый успокаивал разбушевавшегося не на шутку бородача. В конце концов, мой проводник ретировался, предоставив меня на его попечение.

Мужик замахал рукой, призывая следовать за ним. Проходя меж старинных деревянных шкафов, я восхищённо рассматривал библиотеку. Пахло пылью, по потолку выплясывали тени, создавая причудливые, колдовские фигуры. Линии цветного мозаичного пола извивались, скрещивались в зависимости от освещения. Складывалось впечатление, что хожу по стеклу, под которым заперты постоянно меняющие форму чудовища.

Мы остановились у письменного стола. Бородач обернулся и резко хлопнул ладонями передо мной.

Уши прострелило резкой болью, звон смешался с тихим монотонным шумом.

— Боец, как слышно? Приём, — защёлкал пальцами бородатый мужик.

Голос его звучал приглушённо, но звучал! Вот чего я ждал в Талариане — магии, заклинаний, мгновенно решающих массу проблем, в том числе связанных со здоровьем. А то мази, лекарства. Словно не в мир меча и магии попал, а в сдобренное капелькой колдовства и наводнённое монстрами средневековье.

— Помехи наличествуют, — ответил я. — И головушка болит, аккурат меж ушами.

— Так и должно быть. Зато хоть общаться можно более менее нормально. Эффект временный, так что губу-то закатай. Я Ренат Султанович Бикеев, смотритель и хранитель собрания знаний Зиккурата. Короче говоря, библиотекарь. Тебя как звать, болезный?

— Кирилл. Меня к вам направил...

— Знаю-знаю, — библиотекарь присел на краешек железного стола. — Память у тебя хорошая?

— Не жалуюсь.

— Рисовать умеешь?

— Не очень. В школе по рисованию получал хорошие отметки, с тех пор не брался за карандаш. А что?

— Да мне, понимаешь, художники нужны. Перерисовывать всякое из книг, запечатлевать увиденное в степи на бумаге и пергаменте, портреты важных личностей для Летописи Зиккурата рисовать. Сам всё не успеваю, безвылазно в четырёх стенах сижу. Мне требуется человек, ходящий в рейды, опрашивающий командиров, бойцов. Вроде военного корреспондента и фотографа в одном флаконе. Ты, случайно, не журналистом работал?

Работал. Аж целых полтора месяца, по молодости. Был внештатником, пока не нашёл постоянную работу. С тех пор воды утекло немало, в чём я признался библиотекарю. Он, против моих ожиданий, обрадовался.

— Весьма неплохо! Высшее образование есть? Отлично! На бумаге мысли внятно излагать умеешь, забывчивостью не страдаешь, и ладно.

— Вы точно библиотекарь? Больше похожи на редактора газеты.

— Собирать знания по крупицам моя прямая обязанность. Скажем, появилось новое существо, я должен узнать касательно него максимум информации и занести в бестиарий, чтобы позднее сообщить о нём разведчикам. Глядишь, при встрече с ним у ребят будет преимущество, и они вернутся невредимыми домой. Но к делу. Тебя посылать шастать по степи рано, поэтому до полного восстановления слуха находишься здесь и помогаешь мне с книгами. Утром и вечером я обхожу библиотеку, проверяю, не случилось ли чего-нибудь из ряда вон. На тебе обход полуденный и полуночный. Пойдём, покажу, что тут и как.

Прихватив металлический гранёный посох, оканчивающийся снизу шипом, а сверху круглым навершием, Ренат Султанович двинулся вдоль кажущихся бесконечными рядов высоких, под потолок, стеллажей и шкафов.

— Библиотека поделена на сектора сообразно отраслям знаний, — указывал он на глиняные таблички с буквенными обозначениями секторов. — География, биология, некрология и прочее, и прочее. Разберёшься. Обходи все, тщательно осматривай полки, ищи, нет ли чего необычного. Заметишь — сразу ко мне, сам ничего не предпринимай. Книга упала — не подходи, лужа на полу или, не приведи небеса, мокрые следы, — пулей оттуда, понял?

— Да, Ренат Султанович. Могу спросить?

— Почему такие предосторожности?

— Читаете мои мысли.

— Пустое. Библиотека Зиккурата особенная, как ты, верно, уже заметил. К книгам, привезённым из городских руин, замков часто цепляется всякая пакость. Призраки, материализуемые проклятия. Порой сами книги являются не тем, чем кажутся. Принесли тебе, скажем, обычную книжонку, тоненькую, в мягком кожаном переплёте, внутри цветные картинки. Читаешь и думаешь, досталась тебе банальная историческая повесть, каких пруд пруди, или поэма. Ставишь к другим книгам, уходишь. А ночью через неделю, месяц, год брошюра превращается в неведомую тварь, выбирается из библиотеки, нападает на ментально слабого человека, вселяется в него и устраивает нам весёлую жизнь. По-моему, лучше перестраховаться, чем идти на перерождение.

Тут не поспоришь. Память услужливо показала уставившегося в невидимую точку и пускающего слюни парня из санчасти.

— Изредка, по ночам, ко мне наведываются неблагонадёжные личности, ищущие знаний. Новички, наивно полагающие, что смогут найти в книгах ответы на свои вопросы, начинающие маги в поисках запретных заклинаний. Увидишь такого — беги со всех ног. Эти идиоты подчас опаснее иных проклятых фолиантов. Рефлекторно захотят убрать свидетеля, поэтому вот, держи, — библиотекарь достал из складок одежды хрустальный колокольчик. — Позвони, я услышу и приму меры. Надеюсь, не надо уточнять, что без причины звонить нельзя?

Я взял предмет. Ударное колечко опоясывала вязь незнакомых знаков. Изящная вещица, хрупкая. Боишься в руках держать, того и гляди треснет под пальцами.

— Видишь? — Библиотекарь остановился, указывая посохом на мягко поблёскивающую дверь. Металлическое полотно усеивали сложные геометрические фигуры, содержащие разномастные магические символы. — Сюда не лезь ни в коем случае. Хранилище редких и опасных книг. По-настоящему опасных. Услышишь оттуда звуки, уходи сразу же. Звонить не надо, ко мне бежать тоже, просто уходи поскорее. Целее будешь.

— Ренат Султанович, я не совсем понял. Зиккурат единственный, насколько мне известно, клан. Откуда берутся те ищущие знаний маги?

Библиотекарь двинулся вдоль стены прочь от загадочной двери.

— Далеко не все люди годятся для вступления в клан. Есть просто желающие постранствовать, сколотить собственную банду. Такие обычно не афишируют своих намерений, и одиночек отпускают без проблем под соглашение на сотрудничество с кланом. То есть, вольноотпущенник обязуется не нападать на нас, не грабить наших торговцев, не красть химер и помогать в войне с кочевниками и чудовищами при необходимости. Когда они перерождаются у огня, с ними не церемонятся, тут же выбрасывают в степь без одежды, припасов, оружия. Если, естественно, они не нанесли вред Зиккурату и его жителям. Преступников у нас замуровывают живьём вместе с Кристаллами Жизни, не дающими им умереть в течение долгих лет.

— И выживают в степи воскресшие?

Не представляю, как можно уцелеть за городскими стенами голому и босому. Впрочем, что я знаю достоверного о жизни вне Зиккурата? Полагаюсь на предупреждения клановцев, а местным выгодно сгущать краски. Испуганный охотнее вступит в клан.

— Ну как тебе сказать, — библиотекарь замедлил ход, раздумывая. — Иногда. Особо умные экземпляры оборудуют схроны вблизи Зиккурата. Придя в себя — не всегда они валяются овощами, переродившись, — бродяги ползут к захоронкам, там набираются сил. В конце концов, убираются восвояси. Степь сурова, не всегда бродяги находят учителей и хорошее оружие, поэтому иногда, отчаявшись, пробираются сюда. Кроме них есть ещё охотники за знаниями. Опасные граждане. Приходят, втираются в доверие и наносят удар исподтишка. Да-да, это люди, как мы с тобой.

Получается, помимо клановцев, в Талариане прорва народа. Сомневаюсь, что на всех всего одна точка перерождения. Сотни людей, умирают часто, мир-то действительно суровый. Зиккурат, по идее, должно заваливать трупами "бродяг", чего не наблюдается. Объяснений два. Первое: где-то находятся другие костры и кланы. Территория огромная, не столкнулся ещё Зиккурат с подобными ему. Второе объяснение более мрачное. Игроки со временем прекращают перерождаться. Программа сбоит, не отлажено оборудование, мало ли. Окончательной смертью объясняется и борьба за жизнь каждого бойца.

— Случается, сюда залезают аборигены. Отлично оснащённые и умелые, эти ребята худшее, на что ты можешь наткнуться. Уж они-то свидетелей не оставляют, порой устраивая знатную резню среди низкоуровневых бойцов и рабов.

Упоминание рабов сбило меня с толку. Клан игроков никак не вязался в моём представлении с содержанием невольной рабочей силы. Ладно, каторжники, вкалывающие на руднике за нарушение правил Зиккурата, и пленные степняки, но рабы... Жёстко здесь устроено, по-взрослому.

— Нам не хватает рабочих, Кирилл, а по степи бродят агрессивные кочевники, готовые глотку перегрызть за химеру. Разбив племя, мы сдавшихся мужчин отправляем под землю добывать ископаемые, а женщин шить одежду, ухаживать за животными. Конечно, только тех, кто согласится. Несогласные с нашей политикой погибают в бою. Либо после боя.

Теперь понятно, откуда львиная доля женского населения в городке. Интересно, куда девают детей и стариков? Оставляют, вырезают? Рабы из них плохие, балласт, а не рабочая сила. Спросить не успел, библиотекарь встал у резной каменной двери. На полотне мастер изобразил пересекающиеся геометрические фигуры, заполненные вязью знаков.

— Выход из библиотеки, — объявил Ренат Султанович. — И, заметь, единственный официальный вход. Тот, которым воспользовался Серый, запасной. Его открывать не рекомендуется. Увидишь, кто в него лезет — зови меня, осыпая посетителя ругательствами. Разумеется, если он из клана. Если незнакомец или ведёт себя странно — убегай. Рабов, кандидатов и новичков не впускай, здесь не раздают знания за красивые глаза. Кандидатами у нас называют претендентов на вступление в клан, у них на плече чёрная повязка. Таких немного, перезнакомишься с ними, и опознать чужака не составит труда.

Библиотекарь приложил ладонь к центральной фигуре, и каменная дверь на удивление бесшумно отодвинулась, утонув в толще стены. В проёме виднелся пролёт лестницы шириной около трёх метров, освещённый жёлтыми каплями оправленного в красноватый металл янтаря.

Ренат Султанович нажал на едва заметную выпуклость у дверного проёма, и стоящий поблизости книжный шкаф отъехал в сторону. За ним скрывалась крошечная тёмная комнатка. В полутьме угадывались очертания лежака и то ли тумбочки, то ли табурета, напротив спального места мерцали крошечные разноцветные кристаллы. Эдакий ночник.

— Твои апартаменты. Я сплю обычно за столом, а то и вовсе... в другом месте. Так, подойди-ка, научу обращению с дверьми. Нажимаешь на выступ, и открывается вход в комнату. Жмёшь повторно, и закрывается. Изнутри, чтобы выйти, толкаешь книжный шкаф. Довольно лёгкого толчка, надавливания. Когда кто-то у двери в библиотеку, в спальне прозвенит колокольчик, вон тот, висящий под потолком. На чужого заклятье реагирует очередью коротких звонков. Если какой-нибудь уродец проникнет сюда без разрешения, на сигнальной панели погаснет кристалл. Случись такое, немедля вызывай меня, сам никуда не ходи. Запрись и жди, ясно?

— Предельно.

— Основной вход запирается заклятьем. Серый, паршивец, недолюбливает магию, пользуется запасным, впускает воздух снаружи, из-за чего некоторые книги портятся. Так, положи ладонь сюда. — Библиотекарь показал рукой на край каменной двери, утопленной в стену, пробежал по нему пальцами, словно по клавиатуре, прошептал что-то неслышно. Раздался скрип, контуры моей ладони засветились и потухли. — Теперь тебе разрешен доступ к двери. Приложи сюда ещё раз, и она закроется. Она крепкая, тараном не вышибешь, призраки сквозь неё не просочатся, так что, запершись, можешь быть уверен — через главный вход враги не пробьются, — Ренат Султанович хохотнул. — Жди неприятностей со стороны запасного и... Ладно, не хочу пугать раньше срока.

— Да чего уж, давайте. Сторож обязан быть готов к худшему. Часто у вас в главную дверь ломятся орды чудовищ?

— Было пару раз. Морраты пытались недавно, безуспешно. Касательно неприятностей. Осторожно обходи библиотеку, и всё будет в порядке. Прислушивайся, принюхивайся, старайся не шуметь. Держи. — Библиотекарь снял с шеи кулон на серебряной цепочке, миниатюрный свиток, вырезанный из оникса. — Маскирует твоё присутствие в Незримом Мире. Штука дорогая, цени, не теряй. Отвечаешь за сохранность головой. Вернёшь, закончив трудиться в библиотеке. Инструктаж закончен, вопросы задашь позже, дела у меня. И у тебя, кстати, тоже. Знаешь, где кузница? На первом этаже. У Гефеста нашего доморощенного потребуй книжный железный оклад, он обещал на сегодня сделать. Подойди к нему после обеда.

"Доступно задание: помощник Библиотекаря.

Награда: повышение репутации у хранителя знаний Зиккурата, возможность бесплатно питаться в период восстановления здоровья.

Принять?"

Стандартный квест типа "сгоняй-принеси". От игрока, что необычно, и не награждается опытом. Репутация так репутация, и то неплохо. Освоюсь маленько, знакомство сведу с местным ремесленником, авось, от него обломится задание получше, и добуду какое-нибудь оружие. Палицы понравились, ими махать сплошное удовольствие. Бою на мечах нужно учиться, а тут знай себе бей.

— Ренат Султанович, такой вопрос. Вы мне разрешите читать библиотечные книги? Я бы хотел узнать больше о Талариане и о прокачке персонажа.

— Прокачке персонажа? — Библиотекарь, по-моему, удивился. — Ах да. Прокачка. Нет, чтобы получить разрешение, потребуется, во-первых, стать частью клана, и во-вторых, научиться читать на доброй дюжине мёртвых языков. К переводам на упрощённый новокладератский, коим ты априори владеешь, как и все мы, у тебя нет допуска, а книги, стоящие на полках, тебе покажутся китайской грамотой. Сплошные иероглифы. Интересуешься миром и специализациями бойцов? Спрашивай меня. Чем смогу, помогу. Будет замечательно, если ты вообще не станешь трогать книги. Опасное это дело — читать древние фолианты, незнамо кем и когда написанные. Затянуть может. В прямом смысле слова. Да, вот, — Библиотекарь протянул мне скомканный листок бумаги. — Передай кузнецу. Без разрешения он ничего не выдаст незнакомому человеку.

Я сунул бумагу за пояс. Карманами портные здешний люд не баловали.

— Кулон, кстати, носи поверх одежды. Он свидетельствует о твоей принадлежности к работникам библиотеки. До обеда осмотрись, хочешь, поспи. А я пока займусь моими непосредственными обязанностями.

Утро выдалось спокойным. Я походил меж рядами шкафов, запоминая расположение секторов, достал несколько книг наугад, удостоверился в правдивости слов о знании местных языков для чтения, полежал, прикрыв за собой замаскированную дверь, поразмышлял.

Кладерат выглядит по меньшей мере странно. Ни нормальной стартовой локации, ни изобилия квестов для новичков. Нормальных НПС днём с огнём не сыщешь. Крысюк, подкинувший задание по захвату Зиккурата, не в счёт. Эпическое, конечно, задание, трудновыполнимое. Между прочим, повисшее. О провале не сообщали, во всяком случае, не помню такого. Значит, выполнение не предусматривает обязательного присоединения к морратам. Не иначе, мне ненавязчиво намекают поднять восстание против клана. В моём нынешнем положении бунт нереализуем, абсолютно. Из меня вояка аховый, до топа расти и расти, сторонников ноль, артефактов и... в общем, базиса нет.

Вступление в клан необходимость. Зиккурат обеспечит опытом, знаниями, снарягой, обрасту связями, в том числе с неписями, представляющими для клана реальную угрозу, учитывая нестабильный механизм перерождений. И надо зарубить на носу: погибать нежелательно. И вообще, уместнее относиться к виртуалу как к действительности. Клановцы Талариан воспринимают именно так. Для них лечение раненых, рейды не фан, а работа, подчас тяжёлая. Относиться к окружающему надо серьёзно. Накосячив, в реал не выйдешь.

Впереди годы, и набросать план действий неплохо бы уже сейчас. Чего хочу достичь? Программа минимум — обеспечить себе безбедное, комфортное существование. Программа максимум — выкарабкаться из виртуала. Как, пока не знаю. Но со временем пойму. Накоплю информацию, отыщу лазейки. Не всегда Талариану быть запертым, миру предстоит развитие. Следовательно, появятся новые возможности. Главное, не щёлкать клювом и быть в курсе событий.

Примерно в полдень я обошёл библиотеку, глубоко в душе надеясь столкнуться с нарушителем и выйти на вкусный квест, и вместе с тем рассчитывая на спокойный обход. Ничего не случилось, толстенные тома покоились на полках, сквозняк от открытой двери не дул, посторонние отсутствовали. Скучно. Лишь из хранилища редких книг, куда утопал библиотекарь, доносился гул, точь-в-точь ветер гонял по трубам. Прибавив шагу, я поскорее миновал жутковатый участок. При иных обстоятельствах, наверное, завернул бы туда. Обвешался амулетами, прихватил зачарованную палицу и завернул бы. Интересно же, какие тайны хранит Зиккурат. А сегодня соваться за серебристую дверь совершенно неохота. Нутром чую, добром такое поведение не кончится.

Едва вернулся в каморку, зазвенел колокольчик, извещая о посетителе. На лестнице замерла, испуганно хлопая ресницами, девчонка в неброском шерстяном платье и светлом платке. Она держала заставленный глиняными горшками и кувшинами поднос.

— Еда, — пискнула она, когда каменная дверь отодвинулась. — Обед.

Я взял поднос, поблагодарил, и девчонка сбежала вниз по лестнице. Закрывшись, направился к деревянному письменному столу.

Библиотекарь сидел, сложив пальцы домиком и уткнувшись в них лбом. Услышав шаги, поднял усталые глаза.

— Присаживайся. — Его голос звучал очень приглушённо, слова я скорее угадывал, читая движения губ. Срок действия гиперслышимости, очевидно, истекал. Поставив поднос, я устроился на стуле напротив Рената Исламовича. — Я обедаю здесь, хочешь, присоединяйся, на двоих еды достаточно.

Библиотекарь снял крышки, выпустив клубы ароматного пара из горячих горшков. От запахов и вида аппетитного рагу и наваристого супа рот вмиг наполнился слюной. Нарезанные дольками и залитые мёдом диковинные фрукты выглядели не хуже, источая тонкий сладкий аромат. Зачем мне в столовой обедать? И тут хорошо покормят.

— Скажу Мелене принести двойную порцию, — правильно истолковал мою реакцию библиотекарь и пододвинул ко мне горшок супа, ложку. В кружку налил из кувшина мутной алой жидкости. — Ешь, я не голоден.

— Хотелось бы больше узнать о прокачке персонажа, — зачерпнув ложкой, сказал я.

— О, — усмехнулся Ренат Султанович. — Прокачка. Не выберешь специализацию? Они условность, их развитие зависит исключительно от человека. Переключайся между ними, как душе угодно.

Вот так номер! Марина говорила об обыкновенной системе развития талантов, не углубляясь в подробности. Зря я её не расспрашивал.

— То есть, выбор стези не окончателен? Я в любой момент могу, например, перейти с магической на воинскую?

— Абсолютно верно, Кирилл. Создатели подарили нам возможность комбинирования стезей. Вернее, умений общедоступных стартовых классов. К примеру, выбрав воина, сам либо при помощи учителя обучишься приёмам владения мечом. При этом не запрещено найти умелого лучника и попросить его подтянуть тебя по части стрельбы. Секретов он не выдаст, однако, азам научит. Стартовые классы и нужны-то для постижения азов. Сложные приёмы доступны тем, кто продвинулся по стезе достаточно далеко, и ему открыты суб-классы. У воина, например, это "защитник" и "берсерк".

— А редкие классы?

Библиотекарь хитро сощурился.

— Редкая специализация зависит от определённых условий. Взять тебя. Проклятье открывает доступ к стезе медиума, если не ошибаюсь. Снимешь проклятие, и связанные со стезёй способности пропадут, как и она сама. Проклянут снова, вернёшь "таланты". На параллельные специализации потеря не влияет.

Хм. Всё-то ему известно. А чего я хотел, он теоретически самый знающий человек Зиккурата. И раз уж говорит правду, в чём почти не сомневаюсь, разработчики предоставили широкий простор для создания индивидуального билда.

— Загвоздка в том, что редкая специализация требует учителя, — вот, и я о том же, — или "путеводитель" — особую книгу, помогающую познавать секреты мастерства самостоятельно. Эдакий самоучитель. Магом тебе не быть до вступления в клан и изучения пары-тройки таларианских языков, на которых говорили старинные чародеи. Медиума у нас нет. Был, да сплыл. Оставил, хвала небу, записи о прохождении по стезе. Чтобы увидеть их и прочесть, тебе придётся вступить в клан и заслужить допуск. Либо выкрасть их. Успех кражи, предупреждаю, стремится к нулю. Я ясно выразился?

— Яснее некуда, Ренат Султанович. — Откуда он такой взялся? На книжного червя ничуть не похож, злой как собака. Лекарь из санчасти его противоположность. — А вы давно играете?

— Играю? — Библиотекарь чуть не поперхнулся питьём, засмеявшись. — Хочешь сказать, давно ли я здесь? Полтора года. Стоял у истоков проекта, выразил желание стать первопроходцем неизведанного мира. Меня определили в первую партию пионеров Талариана вместе с Алмазовым, Берсеневым, Ищенко.

Пальцы Рената Султановича побелели, сжав кружку, по поверхности поползла трещина, и предмет сломался, расплескав алый напиток. Ругнувшись, библиотекарь промокнул лужу тряпицей со столика.

— Не все здесь преступники, отбывающие наказание, — проворчал он. — Я был востоковедом, лингвистом, Берсенев геологом, Ищенко биологом, Шепель химиком. Алмазов и его бойцы отвечали за нашу безопасность. А, — раздражённый взмах рукой, — к дэвам прошлое. Ты поел? Дуй за окладом для книги. Попутно посуду занеси на кухню.

Нехорошее что-то произошло, о чём библиотекарь предпочитает молчать.

Получается, изначально в Талариан отправили группу учёных. Зачем? Чем не угодили разработчикам обыкновенные добровольцы? Побывать в проработанном до мелочей мире за достойное вознаграждение согласится целая толпа людей, уставших от реала и желающих испытать что-то новое, пусть пребывание займёт и несколько лет. С другой стороны, так долго не видеть родных и быть в полном отрыве от технологичной цивилизации не каждый захочет. И всё равно наберётся масса претендентов на участие в эксперименте.

Безвылазно провести годы в компании монстров и зашифрованных фолиантов. Понятной становится злость библиотекаря. Впрочем, кто знает, каково отношение к нему у клановцев? Может, его считают сумасшедшим, и на самом деле он серийный убийца, маньяк, психическую болезнь которого усугубило нахождение в виртуальности.

Лестница заканчивалась возле арочного прохода, за ним маячил кусочек площади. Дальше-то куда? Цапнув за запястье пробегавшую мимо девчонку с пузатым кувшином на плече, спросил, где кузница. Меднокожая девица промычала что-то невразумительное, пальцем показывая на пересекающий внутреннюю лестницу правый коридор.

Удивительно, что направление оказалось верным. Пройдя с дюжину шагов, я услышал лязг металла, размеренные удары молота. По дороге попадались смуглые парни в фартуках, один из них на вопрос о кузнеце энергично закивал и даже провёл меня.

Обитель мастеров молота и наковальни поражала воображение простором, грохотом, жаром и масштабом производства. Расплавленный металл тёк по канавкам, заполняя формы, под потолком покачивался на тросах титанических размеров щит. Блестящую поверхность покрывали руны, по центру зияла дырища. Неровные края мерцали синевой, наводя на мысли о магическом металле.

Смахивая трёхпалой рукой пот со лба, ко мне приблизился бритый долговязый мужчина. Его продолговатое лицо, обнажённые плечи и длинные руки были донельзя грязными, прожжённый в нескольких местах двухслойный фартук опускался до щиколоток. Он шёл, подволакивая левую ногу. Сказав что-то — за шумом кузни я не расслышал, что — рабочий позвал меня в глубь цеха. По кованой лесенке мы сошли в тесное, освещённое замызганной лампой помещение. Большую часть каморки занимал заваленный чертежами стол, тут же располагался застеленный шерстяным одеялом топчан. Рабочий затворил толстенную, обитую шкурами дверь, отчего грохот мгновенно стих.

— Я Хромой, мастер-кузнец Зиккурата, — протянул трёхпалую мозолистую руку бритоголовый. — Будем знакомы. А ты тот парень, предупредивший нас о нападении морратов. — Ого, я, оказывается, знаменит. Не знаю, радоваться ли. Иногда лучше быть как все. — Кирилл, да? Мне сказал о тебе подмастерье.

— Я за книжным окладом от Рената Султановича, — пожал я руку и передал записку.

— А, Библиотекарь, — кузнец развернул бумагу. — Его по отчеству мало кто зовёт. Погоди минутку.

Мастер достал из сундука, накрытого шкурами, замотанный тряпьём короб.

— Скажи, за серебряную прослойку он должен. От себя оторвал, понимаешь, любимое столовое серебро переплавил.

— Непременно, — пообещал я, задавшись вопросом, чем рассчитается Ренат Султанович. Рецепт создания уникального предмета даст? Кстати о предметах. — Хромой, во сколько обойдётся сделать палицу?

— На заказ? — Кузнец большим пальцем левой руки потёр уголок рта. — Особенное оружие хочешь?

— Вроде того. От призраков отбиваться и живым чтоб не поздоровилось. Хорошо было бы и против крыс чего-нибудь специфическое заиметь.

— Приём у морратов не понравился? Хе. Огонька, твари, боятся. И не только они. Универсального средства от этих паскуд нету. Вот доброе оружие в наличии. Обычное и элементальное. Не обижайся только, Кирилл, но платить-то чем собираешься?

— А чем вы тут расплачиваетесь?

— Да разным. Услугами вот, золотишком, артефактами.

— Золотом я не разжился, — в логове морратов наверняка припасено сокровище, наследие героев былых времён и незадачливых одиночек, приглашённых на крысиную трапезу. Надо бы туда наведаться. Позже. — И на обмен ничего нет. Услуги... не знаю. Чего бы ты хотел от бедного ассистента библиотекаря?

Кузнец оглядел меня, скептически скривившись.

— Вряд с тебя нынче пользу поимеешь. Уровень подыми сперва, по степи пошарься, тогда и заказывай.

О как прямолинейно. Ладно, наберусь опыта и вернусь.

— Слушай, Хромой, по предметам просветишь?

— Некогда, некогда, братка, — выставил ладони перед собой мастер. — У библиотекаря спрашивай. Постой-ка! — Он выудил из сундука потрёпанный свиток и чистый, свёрнутый лист пергамента. — Напишешь копию? Для учеников. Кузня, с огнём работаем. Мою они, того и гляди, спалят, уже не раз и не два такое бывало. Заодно сам прочтёшь, чего новое узнаешь.

— В библиотеке такого добра полно. Оружие за перепись дашь и ответишь на вопросы по предметам.

— Ушлый какой, — криво усмехнулся Хромой. — Меч тебе выковать? Так дорого слишком.

— Не меч. Кинжала хорошего хватит. — Уловив сомневающийся взгляд, я уступил: — За две копии цена скромная, согласись.

— А, добро, — махнул рукой кузнец.

Пергамент я прочёл у себя в комнатке, вытянув ноги на лежаке и прислонившись к стене. У изголовья поставил несгораемую кристаллическую свечу. Хромой преподнёс царский подарок, сам того не ведая — в свитке описывались классификация предметов и основы их изготовления. Поминая злым тихим словом разработчиков, не удосужившихся снабдить игроков простенькой энциклопедией, остаток дня я читал и изумлялся способам создания и видам таларианского оружия, а вечером принялся за копирование.

В верхнем левом углу выведенная витиеватым почерком надпись гласила: "Труд Арно Вестингальского, мастера-кузнеца при дворе Повелителя Кадара Огнеликого. Переведено со старокладератского языка Хранителем Знаний Зиккурата Ренатом Султановичем Бикеевым году в триста двадцать четвёртом по Пришествии Чужаков".

Рукопись изобиловала отсылками к неким Повелителям, городам, королевствам и странам, где добывались материалы для создания предметов. Упоминались металлы, чьи названия мне ни о чём не говорили, существа. Из них знакомыми были лишь великаны, виверны и горгульи. Их кости, сухожилия, кожа широко применялись ремесленниками Нижнего и Среднего Звена. Почитали древние мастера орихалк, лунное серебро, солнечное золото, звёздную сталь. Из них ковали прочнейшие доспехи и острейшее, смертоносное оружие, от мечей до наконечников стрел. Лучшие предметы создавались уже кузнецами-магами, причём при создании использовали немыслимые вещи вроде лунного света и дыхания тысячелетнего дракона. Рецепты не описывались, автор подавал самую общую информацию, но мне и той достаточно, чтобы понять, каких высот достигли мастера Талариана.

Ночью я не спал, думая о существах и королевствах из свитка. А на рассвете меня поднял библиотекарь, пришедший в компании с Серым.

Дорогие читатели! Если вам понравилось начало "Медиума", и у вас появилось желание прочесть продолжение, добро пожаловать на мою страничку на author.today! Текст романа выкладываю здесь: author.today/work/54400