Рыцари Старой Республики 2: Тень Ревана

— Да… нет. Нет, впервые вижу, — непоследовательно отозвался Курта, по-прежнему уставившись на Кондора. Затем шахтёр словно опомнился, развернулся и быстрым шагом прошёл за стойку. Дежурный проводил его раздражённым взглядом, но кнопку турникета нажал сразу. Курта поспешно скрылся в глубине коридора.

Кондор машинально проследил за ним взглядом.

У парня типично мандалорская рожа. Шрамы. Характерный след на коже под прицельным глазом, как бывает у полевых снайперов. При ходьбе припадает на левую ногу: очевидно, последствия ранения.

Бандитская рожа, бандитские повадки… и подобный тип подвизается шахтёром? С чего вдруг? И как понять то почтение, почти подобострастие, с которым Курда смотрел на Кондора? Что-что, а вежливость у мандалорцев не в ходу.

— Любопытно, — еле слышно произнесла Крея.

Женщина явно чувствовала себя здесь спокойно. Даже офицер выглядел не так уверенно. Он поминутно сглатывал: атмосфера «гуляла», нагнетатели не справлялись. «Чёрному ястребу» предоставили далеко не парадный док.

Кондор потянул носом воздух с лёгким привкусом гари, шагнул ближе к стойке. К его удивлению, дежурный отпрянул назад, словно испугался движения гостя.

— Мы приняли сигнал бедствия, — на всякий случай пояснил Кондор.

— Сигнал? — дёргая тощей шеей, переспросил офицер. Замызганная республиканская форма сидела на нём косо, как с чужого плеча. — Ах, сигнал. Да. Знаете… благодарим за реакцию. Это правильная реакция. Но мы здесь решили, что решение о сигнале… это было ошибочное решение. Мы поторопились, не всё взвесили. Ситу… ация стабилизировалась. Извините... Да.

Офицер сглотнул и покосился вниз. Кондор проследил за его взглядом: на пульте настойчиво пульсировал красный огонёк вызова.

— Хорошо, — сказал мародёр, понимая, что дежурный очень хочет, но по какой-то причине не решается ответить при посторонних. — Тогда мы…

— О, нет, нет! — почти закричал республиканец, нервно дёргая кадыком. Казалось, ещё немного, и он выбежит из-за стойки навстречу посетителям. — Мы не можем позволить… уйти прямо сейчас. Это было бы… с нашей стороны. Законы гостеприимства. Метеоритная обстановка.

— Не волнуйся, — сухо вмешалась Крея, обходя застывшего в недоумении спутника и направляясь к выходу в коридор. — Так быстро мы тебя не покинем. Нам нужна эта станция.

— Вы… не можете! — воскликнул офицер, явственно разрываясь между непонятным Кондору ужасом и неизвестным Кондору долгом. — Нельзя пройти… станция закрыта! Вам нельзя!..

— Можно, — ответила Крея, безразлично отмахиваясь от помехи. — Нам нужны припасы. Магазины должны быть… даже здесь. Нажми кнопку.

— Мы ненадолго, — заверил Кондор дежурного, который и в самом деле послушно разблокировал турникет.

Старуха шла вроде и небыстро, но всё равно пришлось догонять. Мародёр успел заметить, как паникующий офицер срывает трубку и что-то объясняет сдавленным шёпотом. «Не хватало нам ещё одного мандалорца!..», расслышал Кондор его последние слова.

Затем спутники вышли в коридор, тот самый, куда сбежал Курта.

Недалеко он сбежал. До первого поворота.

Шахтёр стоял на коленях, уткнувшись лицом в решётку вентиляции. Ступни Курты подрагивали, и даже отсюда было понятно, что эти движения — агональные.

Как заворожённый, Кондор шагнул ближе.

Голова Курты затряслась, словно шахтёр энергично отнекивался от какого-то очень лестного предложения. Затем скальп на его затылке лопнул, и, разбрызгивая во все стороны кровь и мозги, из черепа выдвинулся длинный костяной шип.

Глава 4. По дороге с облаками (часть 17)

Глава 4. По дороге с облаками

17.

Настоящее Приключение — явление вполне самодостаточное. И с собственной волей: иногда злой, иногда доброй… но всегда поразительно упрямой. Думаю, настоящее Приключение даже в приключенцах не нуждается, до того оно упёртая штука. Но уж если ты ему всё-таки попался — хрен отпустит.

Говорю по опыту. Потому что в своё персональное Приключение влип я, граждане, как комар в янтарь. Со всех сторон сплошная красота, а что делать — непонятно. И не дрыгнешься.

Так что я ещё немного повалялся на холодном металле палубы, а затем пришлось вставать и продолжать как-то жить. Справедливости ради скажу, что не одного меня пришибло: все Одарённые в команде испытали то же самое. Шок, растерянность, взрыв изнутри… словно у тебя в голове с хохотом и плачем проснулся целый мир.

Это невозможно объяснить тому, кто не владеет Силой. Это вообще невозможно объяснить.

Только что ты был один, маленький и жалкий комок плоти, посреди нигде. А через мгновение стал ещё меньше, ещё слабее. Зато теперь ты связан со всем живым и неживым, что только есть на свете. Стал частью всего, что только было, есть, будет и могло быть. И даже того, что существовать не может. Всё едино, всё в тебе, всё вокруг тебя — только потянись мыслью и волей.

Я потянулся.

И почувствовал рядом друзей. Сперва Бастилу, затем остальных форсеров: Биндо и Джухани. Затем не-Одарённых и дроидов. Мгновение спустя — живой и любопытный металл «Варяга». И космос, глубокий космос вокруг. Невероятно знакомый, уже родной, но...

Он изменился. Мы вернулись в далёкую-далёкую галактику, но теперь это была совсем иная галактика, нежели та, что мы покинули менее суток назад.

— Все живы? — раскрывая глаза, спросил я для проформы.

Потому что, разумеется, все были живы, здоровы, крепко ошарашены и весьма оптимистичны: они вернулись домой. Джедаи почувствовали это сразу же, остальные — тоже очень быстро: не-форсерам оказалось достаточно посмотреть на счастливые рожи Одарённых.

Теперь предстояло понять, где конкретно мы очутились. Вариант «опять во сне» я откинул сразу: солипсические терзания были взвешены и признаны негодными давным-давно. С практической точки зрения навикомп гораздо полезней Блаженного Августина.

Быстро выяснилось, что «Варяг», несмотря на всю свою стойкость, далеко не в лучшей форме. Карт схватил в охапку наиболее технически продвинутых членов экипажа (Кандеруса с Тэтри) и побежал чинить аппаратуру связи.

А я устроил перекличку.

Сейчас, ретроспективно, понимаю, что эту идею подсказала мне Сила. Она у нас гражданка вездесущая, как начнёт зудеть над ухом: пересчитай, пересчитай…

Пересчитал. Все были на месте. Кроме Траска.

В первый момент я даже испугался. Решил, будто он опять пропал, захвачен в плен или что-то вроде того. Большую часть предыдущей истории Траск провёл в корабельной тюрьме «Левиафана», я привык думать о нём в этом ключе.

Затем в голову пришло, что как бы далеко ни находился любой из членов команды, я всегда его чувствовал. Кого-то отчётливей, кого-то слабее — но любого и всегда. Так работает Сила: она каждому Одарённому выдаёт особенный, индивидуальный набор умений. Бастиле досталась Боевая Медитация, Джухани — повышенная выносливость... Джоли Биндо — выдающееся занудство. Мне выпали неспособность пьянеть и наследство настоящего Ревана: ментальная связь с друзьями. И врагами. И всякими прочими «персонажами», кого Сила считала важным для развития «сюжета».

Траск Ульго в эту категорию попадал заведомо. Но сейчас я его не чувствовал. Его не было на «Варяге», его не было поблизости, он вообще отсутствовал там, куда могла дотянуться Сила. Погиб при переходе? Ну уж нет, такое событие я точно ощутил бы. Потерялся? Но как, когда?..

Я собрал свободный от ремонта народ в кают-компании, сел по-турецки (босые ноги очень мёрзли) и щедро поделился недоумением.

— О, но он ведь собирался пойти за вещами, — тут же сказала Бастила. — Твой портативный комп, одежда… Мак, вспомни: когда мы готовили «Варяг» к отлёту, Траск как раз вызвался спуститься в твои апартаменты.

Я хлопнул себя по лбу и мысленно взвыл. Объяснение оказалось настолько простым и очевидным, что не было сил даже злиться на собственную тупость.

Конечно же, Траск остался на Земле! Не в плену… зато, вероятнее всего, в цепких лапах замечательной моей сестрицы. Которая на самом деле девушка добрая. И пропасть товарищу не позволит. Тем более что Ульго — стопроцентный человек, вполне арийской наружности, ему даже маскировка не нужна. А что по-русски ни бэ ни мэ… тоже мне проблема, сейчас пол-Москвы так. Устроится грузчиком, например. Или охранником: внешность суровая, компетенции соответствующие. Не, всё нормально с ним будет на Земле. А потом мы вернёмся, и всё станет ещё нормальнее.

Примерно так я успокаивал себя и окружающих. И почти совсем уж было успокоился.

А затем не выдержал и потянулся Силой. Попытался всё-таки нащупать Траска. Хоть что-то, хоть какой-то след, какое-то возмущение.

И, конечно, ровным счётом ничего не ощутил.

Ведь Земля не знает Силы.

И вообще она в другой реальности.

— Мак, — с экстремальной деликатностью в голосе сказала Бастила. — Твой мир… Да, ты говорил, что он особенный. Но мир, полностью лишённый Силы, я даже не могла себе представить!

Я смотрел на джедайку и очень хорошо понимал, что она пытается сказать на самом деле. И тошно мне было на душе от такого понимания. Потому что внешне Бастила меня утешала: мол, не почувствуешь ты Траска, не на той планете он застрял. А на самом деле за её словами пряталось сочувствие. Глубокое, искреннее, но, честно говоря, всё равно оскорбительное.

Вот так живёшь ты себе не тужишь и никаких недостатков за собой не ведаешь. А затем встречаешь вдруг ангела и видишь, как отчаянно ангелу тебя жаль, потому что ни крыльев у тебя, ни благодати… и пропасть эта совершенно непреодолима.

Ну хорошо. Допустим, я драматизирую. Нет никакой пропасти, ничего не перечёркнуто, никто не ангел. И сочувствие Бастилы — вовсе не презрение природного Одарённого, а обычное человеческое сочувствие. Я всё-таки Реван, а этот парень сам кого хошь… отсочувствует.

Подумаешь, планета вне Силы. Зато нам, землянам, приходится все проблемы решать без «магии», исключительно умом и трудолюбием. И это закалило нас, сделало уникальным по меркам галактики народом…

А что? Нормальное утешение. Так и будем думать впредь.

— Сдаётся мне, — с уникальным по меркам галактики ехидством в голосе вмешался Биндо, — наш предводитель такой, хе-хе, особенный не из-за особенностей родной планеты. Он у нас просто, хе-хе, особенный. Беспокойный-неприкаянный. Всё время в активном поиске… в самых неожиданных местах.

И прежде, чем я успел придумать какую-нибудь ответную колкость, гнусный старикан смылся, кажется, в грузовой трюм.

Скандалов Джоли не любил, зато свято верил в право (и обязанность) каждого разумного делать (и отвечать за) собственные ошибки. Верил и не упускал случая намекнуть, что я опять где-то что-то не учёл.

А где я мог сплоховать?..

— Карт! — заорал я, вскакивая из-за стола.

— Готово! — немедленно отозвался пилот, словно только оклика и ждал. — Почти! Сейчас...

Обычно картово «почти» растягивалось минимум до ужина, а «сейчас» — до завтрашнего утра, но в этот раз ждать пришлось действительно не долго. Ровно столько, чтобы как следует обдумать подколку Биндо. К тому времени как Онаси справился с навигацией и загрузил с ближайшего гипер-буя свежие лоции, до меня дошло.

— Стой, Карт, плевать на географию, — сказал я, нетерпеливо выбивая босой пяткой марш красных кавалеристов. — Отставить «где мы»! КОГДА мы?

Глава 4. По дороге с облаками (часть 18)

18.

— Пять лет? Это точно?

— Пять, — подтвердил я, разрываясь между истиной и сомнениями в истинности этой истины. — Это примерно.

Поймите правильно: да, «Сила не знает расстояний и времени»… она вообще мало что знает: когда ты Сила, знания тебе без надобности. Зато с извращённым чувством юмора и логикой (не менее извращённой) у неё полный порядок.

Я только что отыграл роль Ревана из первой игры серии «Рыцари Старой Республики». Победительно отыграл, как и положено главному герою. А Сила, на миг вернув домой, тут же перенесла меня аккурат к началу событий второй игры!

И всё бы ничего, к роли протагониста и пупа вселенной я уже притерпелся. Вот только в «Рыцарях-2» Реван в качестве персонажа вообще предусмотрен не был. Он в это время шлялся где-то по Неизведанным регионам и по сценарию удостаивался лишь нескольких почётных упоминаний. А главную роль в этой истории играла бывшая джедайка-генерал по имени Митра Сурик, известная как Изгнанница. Гражданка повышенной суровости, знаменитая тем, что в битве при Малакоре-5 врубила некую вундервафлю и одним махом отправила к праотцам несколько миллионов разумных.

Деяние по ситуации необходимое и, пожалуй, оправданное, но всё равно крайне Тёмностороннее. Совет джедаев тогда так огорчился, что провёл особый ритуал, напрочь отрезав Митру от Силы, а затем наградил амнезией и отправил в изгнание. Стандартный набор приключенца, угу.

И примерно прямо сейчас Митра Сурик должна прийти в сознание на станции...

— Народ, — сказал я, поднимая взгляд на команду, — а я, кажется, знаю, где мы находимся. На Перагусе, верно?

— Опять твоё «предвидение»? — сипло поинтересовался Кандерус, и я понял, что действительно угадал.

— Ну, не «на», — сообщил Онаси, по привычке оттирая мандалорца в сторону. Впрочем, справедливо оттирая. — Мы действительно в системе Перагуса, сектор Заппи, Внешнее кольцо. Из интересных объектов здесь только добывающая станция «Перагус», но до неё…

— Дай-ка я ещё немного поугадываю, — перебил я республиканца. — «Варяг» повреждён… например, не работает гипердвигатель, верно? И единственный способ починиться — запросить помощи на станции?

Карт переглянулся с Ордо. Оба крайне выразительно промолчали.

— Мак, — сказала Бастила, чутко улавливая моё отчаянное нежелание связываться с «Перагусом». Про то, что станция захвачена, я ещё слова не сказал, а джедайка уже что-то поняла. — Нам не обязательно идти на станцию. Вполне можно обратиться за помощью к Совету.

— Нет никакого Совета.

— О… что?

— Бастила, в настоящее время Орден джедаев практически уничтожен. Вместе с Советом и прочей инфраструктурой. Это называется, — я напряг память, — Первое избиение джедаев.

— «Первое»?!.

— Первое, первое, — мрачно подтвердил я. — Избиений будет много.

— Но как? Почему? Мы же победили! Ты убил Дарта Малака, Кузня сошла с орбиты… Совет не мог…

— Твой Совет — стадо тупоголовых овощей! Которое умудрилось спустить в унитаз даже такую победу.